CC BY
22в ПОИСКАХ нового ПРОРЫВА
УДК: 796.01:316
ФЕНОМЕН
спортивной культуры в аспекте философского и социологического анализа
Доктор педагогических наук, доцент A.A. Передельский Аспирант А.Г. Алексеев Магистрант Ю.А. Цегельный
Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодежи и туризма (ГЦОЛИФК), Москва
2 "и
£ л а
ч—
■ о
0J и
а ■ тз с га
Ii
О (U .с Н
THE PHENOMENON OF SPORTS CULTURE IN THE ASPECT OF PHILOSOPHIC AND SOCIOLOGICAL ANALYSES
A.A. Peredel'sky, associate professor, Dr.Hab.
A.G. Alekseev, postgraduate Yu.A. Tsegel'ny, master student Russian State University of Physical Culture, Sport, Youth and Tourism (SCOLIPC), Moscow Keywords: sports culture, philosophy of sport, case studies, football fans, system arrangement of physical culture and sports sphere. One can join the scientific debates on the philosophical, sociological and other studies of sports culture only on the basis of a clear understanding, first, of what is this culture is in its essence and, secondly, the influential trends of its modern philosophical and sociological analysis.
Let us assume as a working definition of the term "sports culture" the following statement: sports culture - values acting as a backbone, integrative factor for sport, most stable agonistic and sports traditions and customs, finding its fundamental expression in the relevant fundamental religious and secular ceremonies and rituals, in the regulation of competitive activity and accompanying its events. The purpose of the study was to identify the major conceptual vectors of modern philosophy and sociology of sport for a further scientific analysis of sports culture as an integral phenomenon that has strong traditions of both positive and negative nature. The conclusion can be limited to a single thesis and one appeal. The thesis is that sports culture is what it is in its own essence, and not what we would like to see. The appeal is that it is time to move from duplicating someone else's thoughts and trite glorifications to the actual scientific research of sports culture, no matter how unflattering and distressing our conclusions could be.
Ключевые слова: спортивная культура, философия спорта, конкретно-социологические исследования, футбольные фанаты, системное оформление физкультурно-спортивной сферы.
Введение. Научно рассуждать о философских, социологических и иных исследованиях спортивной культуры возможно лишь на основе четкого представления, во-первых, о том, чем по существу является эта культура и, во-вторых, о том, каковы определяющие тенденции ее современного философс-ко-социологического анализа.
В качестве рабочего определения термина «спортивная культура» примем следующее: спортивная культура -это выступающие системообразующим, интегративным для спорта фактором наиболее устойчивые агонально-спортив-ные обычаи и традиции, находящие свое фундаментальное выражение в соответствующих религиозно-светских обрядах и ритуалах, в регламенте соревновательной деятельности и сопровождающих ее мероприятий.
Цель исследования - выявить основные концептуальные векторы современной философии и социологии спорта для научного анализа спортивной культуры как целостного феномена, имеющего устойчивые традиции как позитивного, так и негативного характера.
Результаты исследования и их обсуждение. За два века своего развития научная социология постепенно, но неуклонно перестраивалась, переходя от качественного - к количественному, от абстрактного - к конкретному анализу. Процесс указанной перестройки продвинулся до такой степени, что последние тридцать лет мировая социология требует пересматривать с позиции «сильных» программ конкретно-социологических исследований даже классические теории и саму историческую эволюцию социологической мысли.
в поисках нового прорыва
II
Такая эволюция социологии выступает последовательным выражением и реализацией общей программы всей позитивистской философии.
С одной стороны, позитивистская философия и классическая социология не были связаны с анализом сферы спорта. По утверждению, например, Уильяма Моргана, позитивизм в принципе непродуктивен и не приспособлен для данной цели. Но, с другой стороны, использование позитивистских теоретико-методологических конструкций способно дать впечатляюще интересные эпистомо-логические решения для спортивной науки. Кроме того, тематика статей последней и единственной «Антологии мировой философии спорта» под редакцией Уильяма Моргана и Клауса Мейера указывает не только на прагматическую, но и на позитивистскую направленность авторских исследований.
Такая направленность нередко побуждает авторов «Антологии» выходить за рамки как философского, так и строго научного анализ в сторону религиозно-мифологического творчества.
Указанную тенденцию в качестве доминирующей в мировой философии и социологии спорта позиционирует Ганс Ленк, выступая с проектом создания философской антропологии спорта, с которой он совершенно четко и недвусмысленно отождествляет так называемую, новую или современную, спортивную, мифологию.
История современного спорта и олимпизма знает как минимум еще одну широко известную и влиятельную религиозно-мифологическую доктрину. Это доктрина «религии атлетов» Пьера де Кубертена, построенная, правда, на основе обращения не к современной, а к древней мифологии.
Однако разница двух указанных доктрин прямо скажем довольно иллюзорная и относительная. Она не мешает Кубертену осторожно, но достаточно явно противопоставлять антропологический религиозный дух неоолимпизма - теологической, например христианской, религиозности. Очевидно, именно для этого ему потребовался слишком вольный перевод эдикта римского императора Феодосия I Великого от 8 ноября 392 года, якобы содержащего запрет на проведение Олимпийских игр. Подробный анализ оригинальных текстов, предпринятый в диссертации Нестерова П. В. (2010 г.), исчерпывающе точно доказывает, что прямые нападки на эллинские состязательные традиции в этом эдикте и в других актах Кодекса Феодосия за период 392 года отсутствуют.
Тем не менее сокрушительный удар по олимпизму как дохристианской, к тому времени уже греко-римской, религии в указанном эдикте фактически имел место, так как в нем запрещались жертвенные ритуалы и поклонение языческим богам, на которых и был основан античный олимпизм как в эллинистической, так и в имперской ипостасях [1].
Надо признать, что современный олимпизм и поныне содержит указанные древние религиозные традиции, придав им светскую интерпретацию:
- принцип соревновательности (унаследованный от обрядов «инициации») «в снятом виде» содержит та-буированный запрет на участие в атлетических состязаниях для неатлетов, то есть для людей, не посвятивших или не пожертвовавших себя богам на весь период соревнований и подготовки к ним;
- принцип цикличности спортивной подготовки лишь частично был связан с годовым циклом аграрных культов, зато он полностью соотносим с религиозно-ритуальной периодичностью проведения Олимпийских игр;
- принцип «честной игры» есть не что иное, как переродившийся принцип духовной и физической «чистоты» атлетов, допускавшихся к состязаниям только после проведения ритуалов религиозного омовения, очищающих обрядов и ритуалов искупительных жертвоприношений;
- само происхождение олимпийского огня имеет несколько религиозных версий, но чисто физически олимпийский огонь всегда означал сожжение в честь богов жертвенных животных с белой шерстью, что почиталось как ритуал жизни в противопоставления ритуалам смерти, при которых сжигались черные животные. Жертвенный смысл олимпийский огонь сохранил и в современных условиях.
Однако есть нечто, пожалуй, самое главное, что отличает современный олимпизм в его светской форме от древнего религиозного олимпизма и что соответственно резко снижает его религиозно-политическую эффективность. Речь идет о критически-ослабленной способности современного олимпизма, заключающейся в обеспечении религиозно-политического сдерживания «древних темных» религиозных культов и верований (тотемистических, фетишистских, магических, аграрных, кузнечного дела, четырех стихий, прочих), требующих регулярных жертвоприношений.
Своеобразным ремиксом указанных «темных» культов по результатам исследований, в частности Алексеева А. Г. (научный руководитель - Неверкович С. Д.), выступают движение и субкультура футбольных фанатов.
Любой современный футбольный клуб высшей и даже первой лиги стремится создать свои фан-клуб и фан-группы. Однако это лишь небольшая и официально учрежденная часть фан-движения, рано или поздно подпадающая под влияние самодеятельно организованного фан-движения и его субкультуры. В движение входят активные болельщики («кузьмичи») и фан-группы (фирмы, мобы). Ядром фан-групп являются так называемые «спортсмены», хулсы, элита, костяк; периферией - рядовые члены, фанаты-болельщики, тифози. Основной ударной силой, участвующей в «махачах» (драках), выступают «спортсмены», «психи», хулиганы. Они же - основные представители субкультуры футбольных фанатов.
mm
в ПОИСКАХ нового ПРОРЫВА
2 "и
£ л а
ч—
■ о
0J и
а ■ тз с
га
^
О (U .с I—
На поверхностном, политическом, уровне эта субкультура проявляется как «ультрас» - ультраправое, в основном националистическое, движение (что, кстати, еще раз продемонстрировали недавние события на Украине). На более глубинном, сущностном, уровне данная культура объединяет религиозные организации (типа родовых фратрий), практикующие полный перечень тотемистических, фетишистских обрядов и ритуалов, с максимальной точностью объясняющих все подробности скандальных хулиганских акций с участием футбольных фанатов начиная с 70-х гг. ХХ в.
Исследования Алексеева, проведенные методом включенного наблюдения и экспертной оценки, позволяют акцентировать внимание на следующих принципиальных моментах:
• возникновение фан-движения ни в коем случае не следует рассматривать как акт естественной преемственности или как продукт развития массового футбольного «боления». Фан-движение, и особенно субкультура, выступают целенаправленно созданным искусственным образованием для решения строго определенных задач;
• несмотря на возрастную специфику российской версии фан-движения, его ни при каких оговорках нельзя классифицировать в качестве неформального молодежного движения. Все без исключения фан-группировки (мобы и мини-мобы) во всех вариантах своего существования управляются тесно сплоченной командой людей «второго среднего возраста» (старше пятидесяти лет), «засвеченных» еще в околофутбольных беспорядках 70-80-х гг. ХХ в.;
• не следует называть стихийными и случайными политические связи и политические акции фан-движения, осуществляемые под руководством широко разветвленной сети манипуляторов. Независимо от степени информированности отдельных фирм и рядовых фанатов все они рассматриваются в качестве потенциального резерва ультраправой оппозиции к официальной государственной власти, действующего по единому плану и утвержденному сценарию;
• хулиганские и откровенно бандитские акции футбольных фанатов, уже повлекшие за собой сотни жертв, также не следует воспринимать в качестве досадных недоразумений и случайностей. Криминальные связи руководителей футбольных фан-структур уже достаточно традиционны. Они характерны для области «черного пиара», «темнового» политического лоббизма, терроризма и организации государственных переворотов;
• несмотря на веяние нового стиля «кэшлс» (от англ. сasual - обычный) и изменение социального состава современного фанатского сообщества, а также на видимую автономность российских и украинских
фанатских мобов, в основе организации и воспитательной доктрины фанатских субкультур лежат религиозно-тотемистические культы и фетиши древних кельтов, указывающие на английское, точнее ирландское, происхождение мирового фан-движения и на его современный руководящий центр. Религиозные, политические, составляющие современной спортивной или околоспортивной культуры выявляются не только на уровне анализа сущности олимпийской религии или, скажем, религиозной культовой игры в суль (прообраз современного футбола), кстати, на этом основании неоднократно запрещавшейся английскими королями (от Эдуарда II в 1314 г. до Якова II в 1687 г.). Как показывают результаты развернутого описательного конкретно-социологического исследования, проведенного Ю. А. Цегельным (научный руководитель - А. А. Пе-редельский), указанные составляющие проявляются и при анализе организации системного управления физкультурно-спортивной сферой на уровне отдельно взятых муниципальных образований. На основе использования социологических методов анализа документов, включенного наблюдения, эксперт-оценки Цегельный вычленяет и концептуально обосновывает четыре типовые модели указанного системного управления: частно-экономическую, карьерно-политическую, дисциплинарно-иерархическую и организационно-градостроительную. Из них последняя модель лишена коррупционной основы и полностью соответствует действующему российскому законодательству. Однако в силу ряда причин именно эта модель наименее распространена и востребована, например, в муниципальных образованиях Московской области. Учету условий повсеместного внедрения и принципов роста популярности некоррупционной модели профильного управления посвящены системные рекомендации указанного автора.
Заключение можно ограничить одним тезисом и одним призывом. Тезис: спортивная культура - это то, что она есть по своей собственной сути, а не то, что нам хотелось бы видеть. Призыв: пора перейти от тиражирования чужих мыслей и банальных славословий к действительному научному исследованию спортивной культуры, какими бы нелицеприятными и огорчительными ни оказались наши выводы.
Литература
1. Передельский А.А. Древнегреческое физическое воспитание и агностика, древнеримский спорт как онтологическая основа для генетического определения понятий «физическая культура» и «спорт» / А.А. Передельский, С.Л. Коников // Физическая культура: воспитание, образование, тренировка. - 2010. - № 5. - С. 59-64.
References
1. Peredel'sky, A.A. Greek physical education and agnostics, ancient Roman sport as an ontological basis for genetic definition of "physical culture" and "sport" / A.A. Peredelsky, S.L. Konikov // Fizicheskaya kultura: vospitanie, obrazovanie, trenirovka. - 2010. - № 5. - P. 59-64. (In Russian)
Информация для связи с автором: filosofia@sportedu.ru
Поступила в редакцию 22.03.2014 г.
