CC BY
163
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 4 (49). С. 184-189.
УДК 343
ФЕНОМЕН СЛУЖЕБНОЙ ОРГАНИЗОВАННОМ ПРЕСТУПНОСТИ
THE PHENOMENON OF OFFICIAL ORGANIZED CRIME
М. П. КЛЕЙМЕНОВ, И. М. КЛЕЙМЕНОВ, А. И. КОНДИН (M. P. KLEYMYONOV, I. M. KLEYMYONOV, A. I. KONDIN)
Характеризуются понятие и признаки нового криминологического явления - служебной организованной преступности, показывается её общественная опасность. Обосновывается необходимость решительного поворота уголовно-правовой политики в направлении усиления борьбы со служебной организованной преступностью.
Ключевые слова: служебная организованная преступность; криминалитет; беловоротничковая преступность; экономическая преступность; коррупция.
The article explores the concept and features of the new criminological phenomenon - the service of organized crime, shows its danger to the public. The necessity of a decisive turn of penal policy in the direction of strengthening the fight against organized crime of the service.
Key words: business; organized crime; criminals; Belovo-Sotnikova crime; economic crime; corruption.
Служебная организованная преступность - это деятельность организованных преступных групп и преступных сообществ, осуществляемая в связи с криминальной эксплуатацией интересов государственной и муниципальной службы. Главным признаком служебной организованной преступности является преступная деятельность под прикрытием легальных структур, под видом осуществления государственных функций. Феномен служебной организованной преступности завершает процесс перерождения властных институтов государства, предназначенных гармонизировать общественные отношения, в свой антипод - криминальные структуры, которые разрушают конституци -онную государственность.
Служебная организованная преступность в условиях нового российского капита-
лизма до последнего времени идентифицировалась главным образом в виде соучастия сотрудников правоохранительных органов в деятельности организованных преступных групп и сообществ, участвующих в организации проституции, незаконных азартных игр, похищениях транспортных средств, сбыте наркотических средств [1]. Начиная с «дела Цапков» общественное внимание стало привлекаться к сращиванию органов власти с криминалитетом [2], что показало проблему служебной организованной преступности с новой стороны.
Признаки организованной преступной деятельности просматриваются в административном рэкете в отношении осуждённых, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Например, администрация исправительного учреждения ИК-6 ГУ ФСИН
© Клейменов М. П., Клейменов И. М., Кондин А. И., 2016
по Челябинской области широко применяла незаконное насилие (включая пытки) по отношению к осуждённым, добиваясь не столько цели «подержания внутреннего порядка», сколько формирования устойчивой, разветвлённой системы так называемой гуманитарной помощи. Начальник отряда ставил задачу старшине на благоустройство отряда, после чего тот начинал собирать деньги с учётом материальных возможностей самого осуждённого и его семьи. Для получения денег от избранного осуждённого ему создавались невыносимые условия: на него писались рапорта о якобы совершённых им нарушениях Правил внутреннего распорядка, после чего он подвергался официальным взысканиям (в частности, водворению в штрафной изолятор) и систематическому незаконному насилию. Суммы поборов составляли от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч рублей [3]. Челябинский областной суд в аппеляци-онном порядке рассмотрел уголовное дело в отношении бывшего начальника ИК-6 г. Копейска Д. С. Механова. Приговором Копей-ского городского суда он был признан виновным в злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285 ч. 1) и организации незаконного изготовления холодного оружия (ст. 33 ч. 3 и ст. 223, ч. 4 УК РФ, по которой освобожден от исполнения наказания в связи с истечением срока давности). Приговором суда Д. С. Механову было назначено наказание в виде лишения свободы условно на срок три года с испытательным сроком три года, с лишением права занимать руководящие должности в правоохранительных органах и органах ФСИН в течение трёх лет. В части квалификации и назначенного наказания приговор оставлен без изменения и вступил в законную силу [4]. Как видим, вопрос о создании администрацией ИК-6 г. Копейска преступного сообщества и участии в нём даже и не возникал, несмотря на то, что Постоянной комиссией-10 Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека установлен факт организованного вымогательства со стороны администрации колонии в отношении лиц, отбывающих наказание. От осуждённых были получены 255 заявлений о физическом насилии, пытках, издевательстве, 161 заявление о вымогательстве [5].
Приведённые в приговоре данные (установленные и доказанные в процессе проведения предварительного расследования и судебного рассмотрения) свидетельствуют о том, что действия Д. С. Механова требовали квалификации по ст. 210 ч. 3 за организацию преступного сообщества с использованием служебного положения с целью совершения особо тяжких преступлений (предусмотренных ст. 163 ч. 3). Такой квалификации не последовало - очевидно, время ещё не наступило.
Переломным моментом в признании феномена служебной организованной преступности стало дело главы администрации республики Гейзера и его соучастников, занимавших различные посты в руководстве республики. Газета «Труд» справедливо отмечает: «Глава Республики Коми Вячеслав Гай-зер, получивший мандат доверия населения на губернаторских и парламентских выборах, арестован вместе со своей командой. Такого в новейшей российской истории ещё не было. Теперь прецедент создан» [6]. По заявлению официального представителя Следственного комитета Российской Федерации В. Маркина, речь идёт о пресечении деятельности преступного сообщества, которое отличалось строгой иерархией и сплоченностью, имело систему конспирации и защиты от правосудия [7].
Таким образом, получило официальное признание наличие модели служебной организованной преступности, в которой легальная власть целеустремленно и системно используется для достижения криминальных целей. Это признание реализации возможности перерождения государственного аппарата управления в организованное преступное сообщество. Иными словами, если определённая система государственного управления ставит и реализует криминальные цели (совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений), то она закономерно превращается в преступное сообщество. Правоприменителю нужно только честно признать и квалифицировать этот юридический факт. Но для этого необходимо иметь мужество.
До «Гайзергейта» модель служебной организованной преступности идентифицировалась только в трудах отечественных криминологов, которые назвали её интрузивно-
деструктивно-мимикрийной преступностью (ИДМ-преступностью) [8]. Такая модель организованной преступности, во-первых, интрузивная, потому что она заполняет собой готовые политические, правовые, экономические и другие формы (например, фонды, банки и пр.). Во-вторых, она деструктивная, потому что имеет преимущественно разрушительный характер. В-третьих, она мимикрий-ная, потому что обладает уникальным свойством приспосабливаться к условиям внешней среды [9].
Как замечает А. С. Овчинский, в отличие от «классической» организованной преступности, в значительной мере занимающейся как запрещенными видами деятельности, так и криминальным контролем над легальной экономикой, ИДМ-преступность направляет свои усилия в основном на создание, поддержание и развитие таких правовых и экономических отношений и социально-политических ситуаций в стране, которые позволяют обогащаться определённым слоям общества, уходя от ответственности [10].
Признаками служебной организованной преступности являются:
а) деятельность под прикрытием легальных структур, под видом осуществления функций в сфере государственного, муниципального, экономического, общественного и иного управления;
б) подбор кадров не по деловым или профессиональным качествам, а на основе личной преданности лидеру, занимающему руководящую должность в определённой иерархии;
в) внедрение латентных противоправных стандартов государственного, муниципального, экономического, общественного и иного управления;
г) центробежная организация преступных сообществ (от центра к периферии и сверху вниз);
д) формирование многоуровневой и многопрофильной системы защиты от вмешательства правоохранительных органов;
е) управление информационными потоками с целью создания благоприятного имиджа фактически существующего криминального формирования и дискредитации здоровой оппозиции.
Феномен служебной организованной преступности имеет общеуголовную форму
(преступное сообщество) и комплексное уголовно-правовое содержание, в котором объединены преступления экономической, коррупционной и общеуголовной направленности. В этом плане выделение таких видов преступности, как экономическая, коррупционная и общеуголовная, теряет смысл. Важным становится не их дифференциация, а объединение в рамках единого феномена -служебной организованной преступности.
При этом уровень экономических и коррупционных преступлений становится таким, что даёт основание говорить об организованной преступности нового поколения (нового качества). А. С. Овчинский пишет: «Под давлением огромных средств, сосредоточенных в руках уже сформировавшейся группы олигархов, реализуется такая законодательная политика, которая поддерживает, укрепляет и совершенствует систему правовых и финансовых отношений, позволяющих выводить из-под уголовной ответственности деяния, максимально способствующие личному обогащению заинтересованных лиц и наносящие наибольший урон экономике страны» [11].
Следует обратить внимание, во-первых, на высокую латентность служебной организованной преступности. О реальных масштабах этого явления в определённой степени можно судить по исследованиям криминальной экономики. Блестящим примером такого исследования является кандидатская диссертация И. Нафикова, который в период её подготовки и защиты был прокурором Казани, а ныне является прокурором Татарстана. Согласно предложенной им методике измерения криминальной экономики в 2010 г. в Казани правоохранительными органами было изъято 9 669 граммов героина или 0,09 % от его общей массы, находившейся в незаконном обороте в городе в этом году [12]. Думается, что столь «впечатляющие» результаты борьбы с наркобизнесом указывают на высокую вероятность существования «гибридных» преступных сообществ, включающих сотрудников правоохранительных органов.
Во-вторых, далеко не всегда служебная организованная преступность получает адекватную юридическую квалификацию. Признание преступным сообществом организованной преступной деятельности «белых воротничков» - это скорее исключение, нежели
правило. Об этом свидетельствуют известные уголовные дела экс-губернатора Сахалинской области, «Оборонсервиса», «Росагролизин-га», при расследовании которых актуальный вопрос о существовании преступного сообщества даже не ставился. Между тем реализация известных схем «распила» и «отката» возможна только в рамках организованной преступной деятельности.
В-третьих, уголовное законодательство России в последние годы «модернизировалось» в русле либеральной идеологии, нацеленной на легализацию «беловоротничковой преступности». При этом авторы частично реализованной Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере не стеснялись подтасовывать факты, якобы указывающие на чрезвычайно жесткую уголовную репрессию по отношению к экономическим преступникам [13]. Фальсифицированные данные такого рода продолжают представлять лицам, принимающим решения, некие «деловые объединения». Материалы независимых криминологических исследований при этом полностью игнорируются. Более того, тенденция привилегированного уголовно-правового положения «статусных» преступников заметно усилилась в связи с изменениями в Уголов -ном кодексе Российской Федерации, внесёнными Федеральным законом [14] и становится закономерностью. Председатель Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев на совещании с делегатами предстоящего в декабре IX Всероссийского съезда судей от Сибирского федерального округа рассказал о гуманизации уголовного законодательства. В частности, он сообщил, что вскоре арест предпринимателей по формальным основаниям станет недопустимым - суд должен будет требовать доказательств, например, того что обвиняемый может скрыться [15]. Таким образом, настойчиво осуществляется выделение бенефициаров гуманной уголовной политики, осуществляемой в направлении концепции Doing Business [16], в число которых закономерно включается новый криминалитет - представители служебной организованной преступности.
В-четвёртых, в целях уклонения «привилегированных субъектов» от реальной уголовной ответственности используется техно-
логия, включающая а) квалификацию деяния как преступления небольшой тяжести (например, хищения как халатности); б) затягивания расследования до момента истечения сроков давности (либо принятия акта амнистии, по которую подпадет привилегированный субъект); в) прекращения уголовного дела по соответствующим основаниям.
«Привилегированным субъектам» назначается более мягкое наказание. В отличие от общеуголовных преступников, служебные преступники являются людьми, «положительно характеризующимися», трудоустроенными (что собственно вытекает из самой природы таких преступлений), что учитывается в качестве смягчающего обстоятельства при назначении им и без того весьма мягкого наказания. Например, при назначении наказания Е. Васильевой, которая была признана виновной в совершении ряда преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 174.1 и ч. 1 ст. 201 УК РФ, суд «в соответствии со ст. 60 УК РФ, принимает во внимание характер, степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновных. Васильева Е.Н. ранее не судима, к уголовной ответственности привлекается впервые, характеризуется положительно... занимала должности советника Министра обороны РФ, руководителя Департамента имущественных отношений Минобороны России, руководителя Аппарата Министра обороны Российской Федерации. За время работы руководителем Аппарата Министра обороны РФ Президентом РФ Медведевым Д. Васильева Е.Н. награждена орденом почёта за достигнутые трудовые успехи, многолетнюю добросовестную работу и активную общественную деятельность, имеет хронические заболевания. Данные обстоятельства суд в соответствии со ст. 61 УК РФ суд признаёт в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Васильевой Е.Н. В соответствии со ст. 63 УК РФ обстоятельств, отягчающих наказание подсудимой Васильевой Е.Н., не имеется» [17].
Думается, что учёт в качестве смягчающих обстоятельств высокого должностного положения, которое использовалось для совершения коррупционных преступлений, как и государственных наград, полученных на этой должности, является нонсенсом. Тем не
менее суд имел на это право, поскольку перечень смягчающих обстоятельств, в отличие от отягчающих, является открытым. Среди же отягчающих обстоятельств не значится (исключение составляют лишь сотрудники органов внутренних дел), указанные там характеристики большей частью касаются опять-таки маргинализированных слоёв населения.
Характерно, что служебная (экономическая и коррупционная) преступность становится более организованной, и наоборот, организованная преступность нового типа становится более экономической (хотя её экономический характер никогда не вызывал сомнения) и более коррупционной. Организованная преступность, существовавшая веками, переросла в качественно новое явление. Речь о так называемой системной мафиозной модели. Её суть в последовательном проникновении в систему экономики и государственного управления при сохранении собственных инструментов насилия. Коррупция и альтернативное право на насилие позволяют успешно использовать эти ресурсы, оставаясь самостоятельной и мощной силой [18].
Криминологический анализ кризисной ситуации указывает на важность решительного поворота уголовно-правовой политики в направлении усиления борьбы со служебной организованной преступностью. Для этого целесообразно:
1. Использовать зарубежный опыт уголовно-правового противодействия служебной организованной преступности. В этой связи интерес представляет, в частности, ст. 294 УК КНР, в ч. 4 которой говорится: «Работники государственных органов, выгораживающие организации мафиозного характера или попустительствовавшие организациям мафиозного характера в занятии преступной деятельностью в нарушение законов, наказываются лишением свободы на срок до трёх лет, арестом либо лишением политических прав; при отягчающих обстоятельствах - лишением свободы на срок до десяти лет».
2. Увеличить санкции за преступления, которые совершаются в целях создания си-мулякров уголовной ответственности привилегированных субъектов уголовных правонарушений.
3. Ввести уголовную ответственность за незаконное обогащение [19].
4. Дополнить ст. 63 УК РФ пунктом с) «совершение умышленного преступления лицом, занимающим высокое должностное положение».
5. Дополнить ч. 4 ст. 210 УК РФ словами «совершение умышленного преступления лицом, занимающим высокое положение в системе государственных или муниципальных органов власти и управления».
6. Создать государственную систему научного обеспечения экспертизы нормативных правовых актов.
1. Байрамов Ш. Ш. Проблемные аспекты надзора за исполнением законов как основная функция прокурора в досудебной стадии уголовного процесса // Российский следователь.
- 2014. - № 6. - С. 11-16 ; Поймано 160 полицейских, занимавшихся автоугонами. -URL: http://www.auto.mail.ru ; Саттаров В. С. Боремся вместе // Законность. - 2010. - № 5. -С. 32-36.
2. Массовое убийство в станице Кущёвской. -URL: http://www.wikipedia.org.
3. Доклад Постоянной комиссии-10 Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека об итогах общественного расследования обстоятельств акции протеста осужденных в ИК-6 ГУ ФСИН России по Челябинской области. - URL: http://www.president-sovet.ru.
4. Челябинский областной суд. Дело 10-1958/2015.
- URL: http://www.chel-oblsud.ru.
5. Доклад Постоянной комиссии-10...
6. КиденисА. Главарь республики // Труд. -2015. - 26 сент.
7. Козлова Н. Коми-спрут // Рос. газ. - 2015. -21 сент. ; Маркин рассказал об иерархии в группировке Гайзера. - URL: http://www.tvzvezda.ru.
8. Овчинский А. С., Чеботарева С. О. Матрица преступности. - М., 2008. - С. 69-73.
9. Овчинский А. С. Информационные воздействия и организованная преступность. - М., 2007. - С. 69-75.
10. Там же. - С. 76.
11. Там же. - С. 77.
12. Нафиков И. С. Теневая экономика как материальная основа организованной преступности в условиях крупного города (вопросы теории и практики) : дис. ... канд. юрид. наук.
- Казань, 2012. - С. 88.
13. Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. - М. : Фонд «Либеральная миссия», 2010. - 196 с. ; Клейменов М. П. Власть, бизнес, преступность (доклад) // Преступность, национальная безопасность, бизнес. - М. : Российская криминологическая ассоциация, 2012. - С. 562-565.
14. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ // Рос. газ. - 2016. - 8 июля.
15. Вячеслав Лебедев готовит «уголовный проступок». - URL: http://www.kommersant.ru /doc/3094716.
16. Головко Л. В. Два альтернативных направления уголовной политики по делам об экономических и финансовых преступлениях: Crime Control и Doing Business // Закон. -2015. - № 8. - С. 32-45.
17. Приговор по уголовному делу 1/37-2015 г. Краснопресненского районного суда г. Москвы.
18. Бонис А. де. Мафия, государство и капиталистическая экономика: конкуренция или конвергенция? - URL: http://www.globalaffairs.ru /valday/Mafiya-gosudarstvo-i-kapitalisticheskaya-ekonomika-konkurentciya-ili-konvergentciya-17804.
19. Борков В. Н. Преступления против осуществления государственных функций, совершаемых должностными лицами : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Омск, 2015. - С. 15.
