CC BY
73
♦-
Палаты Эстонии, Литвы, Польши, Армении, а также Бессарабии на территории Румынии (всего - 8) использовали континентальную модель с обязательным членством, которая лежала также и в основе закона Временного правительства России от 6 октября 1917 г. Все они в сложном времени первой половины XX в. были ликвидированы, и только одна из них - Торговая палата Гельсингфорса (Хельсинки) - действует до настоящего времени.
1. Вестник Русско-Чехословацкой торгово-промышленной палаты Уральского края. 1919. № 1.
2. Довнар-Запольский М. Организация торговли // Белорусское эхо. 1918. № 1. 30 (17) мая.
3. Закон Дальневосточной Республики «Об установлении Положения о торгово-промышленных палатах» // Собр. узакон. и расп. Правительства ДВР 1921. Вып. 7. 28 ноября. С. 380 - 386.
4. История Торгово-промышленной палаты // URL: http:// www.koda.ee/?id=1446
5. История ТПП Латвии // URL: http://www.chamber.lv/pub/ index.php?id=53
6. Крапивин С. Грамота-3 с картинками марта 1918-го// Экспресс-новости. 21.03.2008 // URL: http://www.express-news.by/3209.html
7. Кукса А.Н. Белорусско-украинские дипломатические контакты (январь-декабрь 1918 г.) // Журнал международного права и международных отношений. 2006. № 1.
8. Национальный архив Молдавской Республики. Ф. 1917. Ф.1803. Ф.1778. Ф.1928. Ф.1777.
9. Постановление Временного правительства «Об учреждении торгово-промышленных палат» // Собр. узак. и расп. Правительствующего Сената. 1917. № 278. С. 2018.
10. Постановление Совета министров Верховного правителя А.В. Колчака от 28 марта 1919 года «О Временных торгово-промышленных палатах»// ГАРФ. Ф. Р-199. Оп. 8. Д.163. Л.6-7.
11. Торговля России с Востоком. 1924. № 5 - 6 (9 - 10).
12. Цолакян В. Торгово-промышленная палата Первой Республики Армения// Вестник архивов Армении. 2005. № 2 (106). С. 197 - 200.
13. Chamber of Commerce, Industry and Crafts// URL: http:// www.chambers.lt/en/rumai/istorija.htm
14. Helsinki Region Chamber of Commerce at Your Service // URL: http://www.helsinki.chamber.fi/index.phtml7Nen
15. History of economic self-government in Poland// URL: http:/ /www.dig.wroc.pl/en/104/
УДК 327(470.41)
Ф.Я. Уразаев,
сопредседатель Федеральной национально-культурной автономии татар, член бюро Исполкома Всемирного конгресса татар
ВЕСТНИК. 2009. № 2(26)
ФЕДЕРАЛЬНАЯ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ
АВТОНОМИЯ ТАТАР РОССИИ на рубеже XX - XXI веков
Последнее десятилетие XX в. характеризуется пробуждением национального самосознания больших и малых народов России. Особенно бурный рост переживали те этнические общности, которые имели в прошлом свою национальную государственность. К таковым в полной мере относится и татарский этнос - второй по численности народ России. Этническая история татар уходит своими корнями в глубокую древность, в геополитическом плане она всегда была связана с евразийской общностью. Дисперсное расселение татар по всему евразийскому пространству тому яркое свидетельство.
Историческая память о «единой и неделимой общетатарской родине» у татар всегда присутствовала на генетическом уровне. Сегодня она составляет основу ее коллективного бессознательного. Поэтому татары, независимо от места проживания, социального положения, политических взглядов и духовно-нравственных воззрений, сильны идеей этнического суверенитета и духовной целостности. Возникновение в 1920 г. татарского национально-государственного образования в форме татарской территориальной автономии - далеко не случайное явление. Это результат многовековой борьбы татарского народа за свою национальную государственность.
В конце XX в. начало этнополитической и этнокультурной суверенизации заложила Декларация о государственном суверенитете ТССР от 30 августа 1990 г Она поистине стала новым этапом возрождения татарской государственности и духовной культуры. Всемирный конгресс татар, собравший 19 - 22 июня 1992 г. в Казани представителей татарского населения почти всех континентов, продемонстрировал поддержку идеи этнокультурного единения и разностороннего сотрудничества татар всего мира, обозначил ближайшую цель и определил перспективу саморазвития татарского народа как единой этнополитической и этнокультурной общности.
Эти идеи получили закрепление и на страницах новой Конституции Республики Татарстан, принятой 6 ноября 1992 г. Статья 61 Конституции
♦
♦
Республики Татарстан гласит: «Республика Татарстан -суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с Российской Федерацией - на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения» [2, с. 1 - 2].
Договор между Президентами Российской Федерации и Республики Татарстан, как новый законодательный акт стал качественно новым механизмом этносоциального и духовного развития татарского народа России.
Федеральный закон «О национально-культурной автономии», принятый 22 мая 1996 г Государственной Думой Российской Федерации, определил правовые основы формирования национально-культурных автономий в Российской Федерации. На сегодняшний день в РФ по своей структуре самым разветвленным является Федеральная национально-культурная автономия татар России (ФНКАТ) [1, с. 2], имеющая в своем составе 25 региональных автономий, которые объединяют более 150 местных автономий.
Легитимное развитие идей гражданства в Российской Федерации позволило выстроить правовые взаимоотношения государства и гражданина по принципу: «гражданин-налогоплательщик равен государству-защитнику социальных, экономических и культурных прав человека». Этот принцип являлся своеобразным договором между человеком, претендующим на гражданство, и государством, получающим от гражданина легитимность для своей деятельности. Со стороны первого вроде бы все условия договора выполнялись (оплата налогов, легитимизация власти через участие в выборах, в механизмах самоорганизаций и т.п.). Однако здесь возникает вопрос: как выполняют свои обязательства по отношению гражданину государственные структуры?
В этом плане интересны точки зрения самих граждан, которые являются активными участниками и членами различных национально-культурных автономий. Так, председатель чечено-ингушской культуры «Даймохк» («Отчизна») А. Апаев относительно взаимодействия между государством и этническими и культурными обществами заметил: «Я не вижу перспектив развития национальных общественных объединений. Не потому, что они потеряли свою актуальность и значимость. А потому, что власти теряют к ним интерес, как к органам, доставляющим им определенные хлопоты» [3, с. 2 - 3].
Другой участник, председатель совета Московской РНКА корейцев Е. Цой высказалась о том, что «при разумном отношении к национальному движению со стороны правительства России у национально-культурной автономии перспективы большие для дальнейшего развития» [3, с. 3 - 4].
В то же время, председатель совета Московской РНКА ассирийцев А. Битхамов обратил свое внимание на то, что «закон очень хорош, задумано все правильно. Но реальная жизнь показала, что главный тормоз работы национально-культурной автономии - это отсутствие постоянной материальной поддержки» [3, с. 4].
Председатель Общества татарской культуры «Туган тел» («Родной язык») Р. Галимов подверг резкой критике политику российских властей по отношению национал ьно-культурных автономий. По его мнению, «национально-культурные автономии образованы для обмана международного и общественного мнения. Пока не восторжествует толерантность, искусственно созданные национально-культурные автономии ничего не смогут добиться» [3, с. 2].
Отсутствие перспективы по данному вопросу председатель Совета РОО «Арарат» Э. Долбакян объясняет следующим образом: «На федеральном уровне в большинстве регионов и практически везде на местном уровне отсутствуют постулированные законом консультативные или иные совещательные органы, включающие в себя представителей соответствующих национально-культурных автономий» [3, с. 3].
Решение этого вопроса председатель Армянской НКА г Москвы М. Айвазян видит в следующем: «Чтобы обеспечить не формальное, а реальное представительство руководства национально-культурной автономии, его легитимность, нужно пойти дальше того, что записано в законе. Необходимо организовывать представительные выборы руководящих органов национально-культурной автономии, обеспечив тем самым правовую легитимность перед государством» [3, с. 4].
Все эти критические замечания и пожелания, естественно, осознавались как насущные проблемы и Федеральной НКА татар. Но в отличие от других НКА федеральная автономия татар выработала свои приоритетные направления деятельности. К таковым относятся следующее:
- взаимодействовать с государственными органами в местах компактного проживания татар;
- на основе консолидации татарского народа содействовать обеспечению стабильности в Российской Федерации;
- через возрождение татарского мира обеспечить внутреннюю безопасность Федерации.
В этнокультурном сближении представителей татарского народа, проживающих за пределами Татарстана, немаловажную роль сыграли массовые культурные десанты татарстанцев, в ходе которых в регионах устраивались концерты татарской музыки и пения, спектакли, народные гуляния и т.п. Самым выигрышным в этой работе оказалось проведение Сабантуев. Основанием для такой работы являлось «Соглашение между Кабинетом Министров Республики Татарстан и Исполкомом Всемирного конгресса татар, Советом Федеральной национально-культурной автономии татар России о принципах взаимодействия по работе с регионами компактного проживания татар в области экономики, науки и культуры» (от 4 июня 1999 г.) [4, с. 1 - 3].
Однако главный вопрос - «Почему же в России на государственном уровне отсутствует необходимая поддержка системы национально-культурных автономий?» - по сей день остается открытым.
По мнению руководителя Оренбургского областного комитета по межнациональным отношениям В. Амелина, «участие в управлении, доступ к власти этнических групп - важнейший залог стабильности в стране, это гарантия межнационального согласия в многоэт-ничном регионе» [3, с. 2]. По мнению автора, со стороны государственных структур должен быть отработан механизм, который бы позволил этническим обществам выступать ни в роли просителя, а стать полноправным участником в государственном управлении.
В то же время президент Всероссийского татарского культурно-просветительского центра Ф. Юсупов свое видение проблемы излагает следующим образом: «Я был и остаюсь противником каких бы то ни было законов о национально-культурных автономиях. Мое мнение: если мы все равноправные граждане Российской Федерации, если конституция - это действующий закон,
♦-
то само государство должно создать для всех народов одинаковые условия для развития языка, истории, культуры» [3, с. 4]. В его высказываниях звучит обвинение в отчужденности государства от основных прав и свобод человека и гражданина.
В комментариях к Конституции Российской Федерации, выпущенных центром конституционных исследований Московского общественного научного фонда под руководством В. Четвернина, эта проблема отражена следующим образом: «Неотчуждаемость основных прав и свобод означает, что они составляют минимальную неотъемлемую свободу, и отчуждение хотя бы части этой свободы в пользу власти приводит к несвободе, является опасным для свободы, делает власть деспотической» [5, с. 24].
Таким образом, невыполнение основных прав и свобод граждан на территории Российской Федерации, закрепленных в Конституции РФ (1993 г), является показателем того, что в Российской Федерации
существуют отклонения от конституционных норм, права и свободы граждан не являются высшей ценностью. Все это, как и некогда, негативно отражается на деятельности многих национально-культурных автономий народов Российской Федерации, в том числе и ФНКАТ.
1. Закон «О национально-культурной автономии». М.,1996.
2. Конституция Республики Татарстан. Казань, 1992.
3. Лига нации. 2001. № 1.
4. Соглашение между Кабинетом Министров Республики Татарстан и Исполкомом Всемирного конгресса татар, Советом Федеральной национально-культурной автономии татар о принципах взаимодействия по работе с регионами компактного проживания татар в области экономики, науки и культуры. Казань, 1999.
5. Четверин В.А. Комментарии к Конституции РФ // Центр конституционных исследовании Московского общественного фонда. М., 2002.
УДК 94(47)
РОССИ ИСКО-МОН ГОЛЬСКОЕ СОТРУДН ИЧ ЕСТВО в начале 1920-х годов (краткий исторический обзор)
Д.Б. Бурнинов,
аспирант кафедры истории, Российская экономическая академия Г.В. Плеханова
ВЕСТНИК. 2009. № 2(26)
Сведения об Октябрьской революции 1917 г в России быстро распространились в Монголии. Большую роль в этом сыграла Монгольская народно-революционная партия, создание которой явилось решающим фактором в деле обеспечения победы антифеодальной революции в Монголии.
Временное народное правительство, созданное по инициативе МНРП, стало боевым органом вооруженного восстания и действовало как революционная власть народа на севере Монголии. Был создан и штаб партизанских войск во главе с Сухэ-Батором, который развернул боевую и политическую подготовку партизанских войск и организовал в марте 1920 г. наступление на Кяхту против китайских милитаристов. Освобождение Кяхты стало исторической победой монгольского народа, ознаменовавшей начало антифеодальной народной революции, привело к изгнанию из страны китайских захватчиков и создало условия для совместной с частями Красной Армии борьбы против белогвардейских войск барона Унгерна.
Уже в самом начале вторжения вооруженных формирований Унгерна в Монголию монгольское руководство обратилось к правительству Советской России с просьбой направить части Красной Армии для помощи монгольскому народу. Именно к этому времени относится оформление тесного военно-политического союза Советской России и революционной Монголии. Как отмечал Ю. Цеденбал, Военно-политический союз Советской России и революционной Монголии зародился в 1921 г. в ходе классовой битвы с империализмом и феодализмом. Вооруженные Силы Советской Республики оказали неоценимую интернациональную помощь монгольскому народу в борьбе с иноземными оккупантами и их союзниками - местными феодалами.
История этого союза началась еще в 1919 г, когда Япония попыталась создать под своим влиянием марионеточное правительство, так называемое правительство «Независимой Монголо-Бурятской Республики». Однако созданное атаманом Семеновым по указке японских империалистов правительство этого «государства» не было поддержано монголами и бурятами и вскоре распалось.
Созданное монгольскими революционерами Временное народное правительство 16 марта 1921 г. официально обратилось к Народному комиссариату иностранных дел Советской России за помощью в борьбе против белогвардейцев [1, с. 780]. Монгольская сторона обратилась одновременно к командованию Красной Армии о направлении частей в
