CC BY
29
УДК 81'33 Т. С. Сорокина
доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры грамматики и истории английского языка факультета английского языка, МГЛУ; e-mail:[email protected]
«ФАНТОМ» ДИСКУРСА: МОЗАИЧНОСТЬ И ЭКЛЕКТИЧНОСТЬ ИЛИ КОМПЛЕКСНОСТЬ И МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ
В статье рассматривается соотношение функционально-стилистического анализа, дискурс-анализа и лингвистики текста как этапов на пути к когнитивно-дискурсивной парадигме, предполагающей комплексность и междисципли-нарность методов исследования. Разнообразные и часто противоречивые теоретические позиции когнитологов отражают эволюционный путь современной лингвистики и требуют осмысления.
Ключевые слова: функциональный стиль; дискурс-анализ; лингвистика текста; когнитивно-дискурсивная парадигма.
T. S. Sorokina
Advanced Doctor (Philology), Professor of Grammar
and History of English, English Language Department, MSLU;
e-mail:[email protected]
"PHANTOM" DISCOURSE ANALYSIS: FUZZY AND ECLECTIC OR COMPLEX AND INTERDISCIPLINARY
The article discusses functional stylistic analysis, discourse-analysis and text linguistics as stages on the way to cognitive discursive paradigm which poses complex and interdisciplinary methods though is not devoid of diverse and controversial issues subject to scrutiny.
Key words: functional style; discourse analysis; text linguistics, cognitive discourse paradigm.
Данное исследование предлагает комментарии к статье В. Е. Чернявской «Фантомы и синдромы дискурсивной парадигмы», опубликованной в №1 (38) журнала «Вопросы когнитивной лингвистики» за 2014 г.
Суть этой статьи сводится к следующему: автор выражает свою обеспокоенность нынешним состоянием дискурсивной парадигмы, которое характеризуется В. Е. Чернявской как «безудержное, внутренне противоречивое многообразие подходов, которое порождает
впечатление о фантомности своего объекта» [19, с. 54.]. К этому выводу автор приходит на основании знакомства с исследованиями двух последних десятилетий ведущих университетских центров России, а также с русскоязычными публикациями Украины, Белоруссии и Армении. Автор статьи упрекает молодых исследователей в незнании основ лингвистики, в частности отечественной, что приводит к тому, что термин «дискурс» становится модной трендовой этикеткой для любого, в том числе выполненного в традиционном русле, анализа. Неоправданный пафос новизны (у начинающих исследователей особенно) приводит к тому, что термин «дискурс» используется параллельно или вместо терминов «функциональный стиль» или «жанровая форма». В результате часто оказывается невозможно определить разницу между понятиями «научный стиль» / «научный дискурс», «публицистический стиль» / «публицистический дискурс»; «стиль СМИ» / «дискурс СМИ» и т. д. [19, с. 56-57].
В качестве типичных причин проблем исследователей, которые сегодня, во втором десятилетии XXI в., работают с дискурсивной парадигмой, автор называет следующие: 1) различия в подходе к дискурсу в разных национальных школах и 2) то, что «термин "дискурс" в российском пространстве наложился на ту систему координат и понятий, которые традиционно изучались в советской науке в функционально-стилистическом формате» [19, с. 56]. В связи с вышеизложенным хотелось бы остановиться на соотношении терминов «функциональный стиль», «анализ текста» и «дискурс-анализ».
Прежде всего нужно отметить, что в отечественной лингвистической традиции функциональный стиль понимается как «общественно осознанная и функционально обусловленная внутренняя совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка» [5, с. 6]. Однако на практике используемые в различных работах классификационные схемы функциональных стилей исходят из далеко не однозначного подхода к принципам их выделения. Так, например, Е. А. Земская выделяет такие стили литературного языка, как высокий (книжный), нейтральный (средний) и сниженный (разговорный) [7]. В то же время И. Р. Гальперин различает стиль художественной литературы, публицистический стиль, газетный, стиль научной
прозы, официально-деловой стиль [20]. Эти две классификационные схемы хотя и отвечают приведенному выше определению стиля, однако строятся на совершенно различных основаниях. С социолингвистической точки зрения - это различные понятийные ряды, соотносимые с понятием «стиль», но отражающие разные виды социальной вариативности языка: вариативность, обусловленную использованием языковых средств в разных общественных функциях1, и вариативность, детерминируемую социальной ситуацией.
В зарубежной лингвистике понятию «функциональный стиль» в некоторой степени соответствует понятие «дискурс». Слово «дискурс», терминологическое значение которому придано Э. Бенвени-стом [4], во французской лингвистической традиции обозначало речь вообще, текст. С начала 1970-х гг. термин «дискурс» изначально использовался в значении, близком к тому, в каком в российской лингвистике бытовал термин «функциональный стиль» (речи и языка). По мнению Ю. С. Степанова, «причина того, что при "живом" термине "функциональный стиль" потребовался другой - "дискурс", заключалась в особенностях национальных лингвистических школ, а не в предмете. В то время, как в русской традиции (особенно укрепившейся в этом отношении трудами акад. В. В. Виноградова и Г. О. Винокура) "функциональный стиль" означал прежде всего особый тип текстов - разговорных, бюрократических, газетных и т. д., а также соответствующую каждому типу лексическую систему и свою грамматику, в англосаксонской традиции не было ничего подобного, прежде всего потому, что не было стилистики как особой отрасли языкознания» [16, с. 36-37].
Англосаксонские лингвисты подошли к тому же предмету вне традиции - как к особенностям текстов. Дискурс в их понимании первоначально означал именно тексты в их текстовой данности и в их особенностях. Обобщая опыт зарубежных англистов, Т. М. Николаева писала: «Дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог;
1 Выделение функциональных стилей на основе «сферы употребления языка» находим в работах У Лабова, Ю. С. Степанова, М. Н. Кожиной, Т. Г. Винокур, В. Матезиуса, Б. Гавранека, Я. Мукаржовского и др.
4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность - письменная или устная» [12, с. 467]1. «Лишь значительно позднее англосаксонские лингвисты осознали, что "дискурс" - это не только "данность текста", но и некая стоящая за этой "данностью" система» [16, с. 37] (см. также [6, с. 503].
Развернутое и многоаспектное определение понятия «дискурс» предлагает Н. Д. Арутюнова в соответствующем разделе «Лингвистического энциклопедического словаря» (далее - ЛЭС): дискурс может быть охарактеризован как: «1) связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; 2) текст, взятый в событийном аспекте; 3) речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах), где каждая отмеченная сторона описываемого понятия помещает его в центр интересов той или иной отрасли наук» [10, с. 136, 137].
В ходе анализа лингвистической литературы по проблеме типологии дискурса установлено, что в настоящее время не существует общепринятой типологии дискурса. Так, известны попытки классифицировать различные «ипостаси» (типы, виды, жанры, модусы, формы, классы и т. д.) дискурсивной деятельности, которые привели, в частности, к возникновению «Коннотативной типологии дискурса» [6, с. 492, 493]. Согласно данной типологии, различаются литературный дискурс, философский дискурс, исторический дискурс, религиозный дискурс и т. п. (см. также классификацию дискурсивных жанров М. М. Бахтина [2], уровневую классификацию Т. Гивона [21, с. 30-32], деление на нарративные и ненарративные виды дискурса Р. Томлина [23, с. 460, 469].
Классификация художественной речи современного английского языка - литературного дискурса - явилась отправным пунктом «Грамматики дискурса» Р. Лонгакра [22, с. 1-10]. В первую очередь автор противопоставляет монологический и диалогический дискурс. Далее, в рамках монологического дискурса, различаются: 1) нарративный дискурс (разные виды повествования); 2) процедурный дискурс
1 См. также «Новое в зарубежной лингвистике», вып. VIII, 1978; [16, с. 366; 23, с. 459, 460; 24, с. 483].
(руководства, инструкции и т. п.); 3) бихевиористский дискурс (политическая речь, наставления и т. п.); 4) экспозиторный дискурс (научные, экономические тексты и т. п.). Нарративный дискурс трактуется автором как: а) свойство отдельных типов текста; б) организующий принцип дискурсивной деятельности.
Если сопоставить типологию монологического дискурса Р. Лон-гакра и классификацию функциональных стилей И. Р. Гальперина, то налицо их частичное совпадение: повествование (нарратив) характеризует, в частности такие функциональные стили, как стиль художественной литературы, газетный стиль, официально-деловой стиль.
Из вышеизложенного следует, что: 1) в течение небольшого периода времени в отечественной лингвистике термин «функциональный стиль» и «дискурс» употреблялись как синонимы; 2) понятия и объекты исследования функциональных стилей и дискурса частично пересекаются; 3) дискурс - многозначный термин лингвистики текста; 4) функциональные стили и типы дискурса - это прежде всего социолингвистические объекты.
В последнем смысле не вполне удачной представляется попытка автора комментируемой статьи развести понятия «функциональный стиль» и «дискурс», исходя из принятого ею определения функционального стиля: «...на современном этапе говорят о шести функциональных стилях: художественном, научном, официально-деловом, разговорном, публицистическом, религиозном стилях как о речевых разновидностях, соответствующих той или иной социально значимой сфере общения и деятельности и соотнесенных с определенной формой сознания» [19, с. 58]. При этом ключевым для выделения ФС В. Е. Чернявская полагает именно ту часть определения, которая постулирует «соотнесение с определенной формой сознания». Отсюда автор делает вывод, что перечень функциональных стилей по определению конечен, так как «ввести в научный оборот дополнительный функциональный стиль . значит, доказать объективность существования коррелирующей с ним формы сознания» [19, с. 59]. Возникает вопрос: возможно ли в принципе появление новых функциональных стилей? По данным отечественных исследователей, такое возможно, если появляется новая сфера общения. Так, применительно к публицистическому стилю, который является конвергентным для языка СМИ, говорят о тенденции к выработке его дивергентных функционально-стилевых
разновидностей в сферах радио, телевидения и кино, и о возможности появлении на их основе новой функционально-языковой разновидности [11, с. 164]. При этом вряд ли можно говорить о кардинальном изменении формы сознания.
Действительно, развитие функционально-стилистической системы языка зависит от соответствующей совокупности социальных факторов. Не все сферы применения языка и соответствующие им языковые функции способствуют вычленению новых функциональных стилей. К новой сфере язык приспосабливается благодаря своей поливалентности. Когда она становится недостаточной, формируется новый стиль [11, с. 165].
С другой стороны, автор статьи приводит свое определение дискурса как «языковое отражение определенной общественной практики» [19, с. 59], что соответствует социолингвистической составляющей определения функционального стиля. Если следовать логике автора, то соотнесенность с определенной формой сознания нерелевантна для определения дискурса. Вместе с тем, автор выделяет такие типы дискурса, как дискурсивные практики фашизма, расизма, феминизма и т. д., которые не могут не соотноситься с определенной формой сознания. Следовательно, форма сознания не является определяющей при разделении понятий «функциональный стиль» и «дискурс». В этом смысле характерно определение дискурса, данное Е. В. Пономаренко [13], которая рассматривает дискурс как языковое выражение общественной практики, за которым стоит особая идеологически и национально-исторически обусловленная ментальность (отсюда один шаг до когнитивно-дискурсивной парадигмы, о которой речь пойдет ниже).
Далее, давая определение дискурсу как коммуникативной практике, В. Е. Чернявская говорит о его способности образовывать своего рода горизонтальное сечение сквозь различные функциональные стили. В этом смысле религиозный дискурс (определяемый автором как отдельный ФС) также обнаруживает сочетание разных ФС: художественного, публицистического, научного, разговорно-бытового, что связано с многосторонней коммуникативной направленностью церковно-религиозных текстов - эмоционально-воздействующей, религиозно-просветительской и воспитательно-дидактической. При этом он не перестает быть формой общественного сознания, рядополо-женой с дискурсом расизма, фашизма, феминизма и т. д., за которыми
также встает особая идеологическая и национально-исторически обусловленная ментально сть.
Как соотносятся между собой исследования функциональных стилей, лингвистика текста и дискурс-анализ? Все три направления объединяются общим объектом исследования, которым является текст. Во всех трех случаях многофакторность и тщательность анализа требует изучения не только одного текста, но и группы содержательно однородных текстов (на чем настаивает В. Е. Чернявская) на широком экстралингвистическом фоне. Это дает выход, в частности, в интертекстуальность и интердискурсивность. При этом отличие текста от дискурса состоит в том, что в понятие дискурса входит и речевая деятельность и ее результат (текст). Таким образом, дискурс - это всегда текст, но не любой текст является дискурсом. Налицо различный ракурс их рассмотрения: дискурс требует учета социальных параметров происходящего, текст можно анализировать как таковой. Оба понятия - текст и дискурс - сосуществуют в лингвистике и вызывают острые дискуссии как не имеющие общепринятых толкований.
На наш взгляд, и исследования ФС в отечественной лингвистике, и лингвистика текста, и дискурс-анализ в отечественной и зарубежной лингвистике - это определенные этапы развития лингвистической науки на пути к когнитивно-дискурсивной парадигме лингвистического знания. Если признать, что язык выполняет две важных функции - когнитивную и коммуникативную, то каждое явление должно рассматриваться с коммуникативной точки зрения, т. е. с точки зрения его использования в процессе общения и при вербализации намерений человека, и когнитивной, т. е. того, как языковое явление связано с внутренней ментальной деятельностью человеческого сознания. Эти вопросы и ставятся в когнитивно-дискурсивной парадигме. Таким образом, когнитивно-дискурсивная парадигма - это попытка синтезировать разные точки зрения на один и тот же объект и дать интегральное описание, учитывающее как когнитивные, так и коммуникативные особенности исследуемого объекта [9, с. 520]. Здесь представляется уместным предложить определение дискурса, данное Е. С. Кубряковой с позиции когнитивной лингвистики: дискурс - это «такая форма использования языка в реально текущем времени (online), которая отражает определенный тип социальной активности человека, создается в целях конструирования особого мира (или его
образца) с помощью детального языкового описания и является частью процесса коммуникации между людьми, характеризуемого, как и каждый акт коммуникации, участниками коммуникации, условиями ее существования и, конечно же, ее целями» [9, с. 525].
Приведем еще несколько положений из комментируемой статьи. «Русская функциональная стилистика много раньше ставшего теперь "модным" когнитивного подхода постулировала необходимость изучения высказывания / текста в коммуникативно-деятельно стном аспекте» [19, с. 56]. И далее: «Когнитивная лингвистика заимствует принцип дискурсивного анализа, когда интерпретация смысла высказывания осуществляется с опорой на:1) языковые знания...; 2) ситуативно обусловленные фоновые знания и 3) энциклопедическое знание о мире». <...> В свою очередь, в практике лингвистического анализа дискурсов ценными оказываются категории когнитивной лингвистики: фрейм, скрипт, слот и т. д.» [19, с. 60]. В. Е. Чернявская права в том, что дискурсивный метод может рассматриваться как метод в рамках когнитивной лингвистики и что отношение между дискурсивным анализом / лингвистикой дискурса и когнитивной лингвистикой обоюдонаправлены: обе дисциплины обогащают друг друга собственной методикой. Однако интерпретация смысла с опорой на языковые знания, ситуативно обусловленные знания и знание о мире, по сути представляет собой модель когнитивной обработки дискурса у ван Дейка. Далее, когнитивная лингвистика, кроме таких категорий, как фрейм, скрипт, слот и т. д., вносит в дискурсивный анализ идею о том, что за каждым типом дискурса проступает «возможный мир», действия и объекты в котором оцениваются и осмысляются по логике этого конструируемого мира, а также, что для каждого типа дискурса следует строить его собственную модель, основанную на концептуальных структурах, лежащих в основании смыслового содержания текста / дискурса [3]. Такое «воссоздание мира» предполагает лингвистический анализ на трех уровнях (семантическом, прагматическом и интеракциональном) (ср. модель когнитивной обработки дискурса ван Дейка). Именно в результате постоянной когнитивной обработки текста дискурса слушающий делает вывод о том, какой фрагмент действительного или вымышленного мира изображается и описывается говорящим. Целый ряд когнитологов рассматривают в этой связи когнитивные механизмы обработки дискурса и общие принципы
такой обработки. И дело здесь не в том, что заимствуется когнитивной лингвистикой или анализом дискурса, а в том, что эти оба ракурса рассмотрения объекта (текста) входят в когнитивно-дискурсивную парадигму лингвистического знания, которая наследует традиции отечественного языкознания и отечественной психологии [9, с. 14], в том числе и коммуникативно-деятельностный подход.
Лингвистический анализ дискурса на трех уровнях - семантическом, прагматическом и интеракциональном - естественно является комплексным. Кроме того, поскольку когнитивный ракурс рассмотрения языковых явлений требует учета разных типов знания (о языке, ситуации, мире), это обязательно предполагает междисциплинарный подход к исследованию дискурса (текста). Сам дискурс по определению - явление междисциплинарное. И в этой связи вопрос о мозаич-ности и эклектичности как неупорядоченности связей с единым принципом анализа [19, с. 54] становится неактуальным.
Далее, в процессе знакомства автора комментируемой статьи с исследованиями двух последних десятилетий ведущих университетских центров России от внимания В. Е. Чернявской, вероятно, ускользнули работы молодых исследователей Московского государственного лингвистического университета.
Приведем несколько примеров работ, выполненных в когнитивно-дискурсивной парадигме. Так, в работе Ю. В. Тихоновой [17], посвященной изучению функционирования форм чужой и авторской речи как средства смыслоформирования, коммуникативного воздействия и репрезентации этно специфической и социокультурной информации на материале англоязычного художественного текста в синхронии и диахронии, используется как методика традиционного лингвистического анализа, так и современные когнитивно-прагматические методики, а также лингвокультурологический анализ. При этом теоретическую и методологическую основу диссертации составили труды отечественных и зарубежных исследователей в области лингвостилистики, риторики, прагматики, теории текста, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии.
Примером исследования явления перспективы в английском драматическом дискурсе является диссертация А. А. Ржешевской [14]. Здесь используется метод контекстуального анализа вербальной реализации механизмов конфликта, метод когнитивного моделирования
(метод построения ментальных пространств) и дискурсивный анализ, определяющий вид, компоненты и средства перспективы в ситуации конфликта. Само явление перспективы рассматривается как междисциплинарное, в котором интегрируют знания из разных наук - философии, психологии, конфликтологии, когнитологии, нарратологии и теории коммуникации.
Работа Ю. Н. Сдобновой [15] посвящена синхронно-диахронному изучению институционального военного дискурса Франции. Здесь методологической базой диссертационного исследовании послужили работы отечественных и зарубежных ученых по теории дискурса, институциональной коммуникации, гендеру, терминоведению и военной коммуникации. Помимо лингвистических методов в работе используется и экспериментальный метод (анкетирование).
В задачи исследования С. Л. Климинской [8] входило определение стратегий и тактик аргументации как формы дискурсивной деятельности в речевой ситуации теледискуссии, изучение лингвостилисти-ческих средств их реализации и анализ когнитивных особенностей построения аргументативных стратегий как основы процесса аргументирования. При этом речевая ситуация теледискуссий описывается как процесс полилогического взаимодействия разноудаленных коммуникантов. Анализ языкового материала с лингвистических позиций проводится в лексическом, грамматическом, синтаксическом и прагматическом ракурсах. В работе сочетаются когнитивный, дискурсивный и лингвокультурологический подходы.
Наконец, работа А. А. Альварес Солер «Концепт "женщина" в оценочной системе испанского языка» [1] относится к области пересечения научного пространства лингвистики и когнитологии, диахронической концептологии и лингвокультурологии. Своеобразие последней, в свою очередь, предполагает взаимодействие лингвистики, психологии и культурологии на уровне общей методологии и частных методик.
Из приведенных примеров следует, что: 1) все работы демонстрируют комплексность и междисциплинарность, вытекающие из принципов и установок когнитивно-дискурсивной парадигмы; 2) объектом внимания молодых исследователей МГЛУ являются и дискурс как связная речь, и институциональный дискурс, и глубинный семантический анализ текстов, и анализ дискурса как содержательно-смысловой
совокупности текстов, объединяемых ретроспективно, т. е. тот круг исследовательских вопросов, которые, по мнению В. Е. Чернявской, характерны для современной ситуации дискурсно ориентированных исследований в зарубежной лингвистике [19, с. 56].
Отвечая на вопрос В. Е. Чернявской, переживает ли дискурсивная лингвистика и лингвистика в целом кризис, можно сказать следующее: как отечественная, так и зарубежная лингвистика в современных условиях находится в процессе поиска и развития, предполагающих противоречивость подходов к объектам исследования, и появление целого ряда интересных концепций языка, и разработку наиболее адекватных методик его исследования. При этом когнитивная лингвистика выступает как парадигма научного знания, характеризующаяся достаточным разнообразием теоретических позиций.
Перестает ли дискурс быть «фантомным объектом», когда «в качестве эмпирической основы изучения дискурса берутся тексты, объединяющиеся на основе содержательно-смысловых критериев» [19, с. 58]? Думается, что это условие необходимое, но недостаточное. Дискурс - это и коррелят определенной социально-культурной практики, и, что не менее важно, сложная система иерархии разных типов знания, предполагающая его (дискурса) когнитивную обработку. Когнитивный подход оказывается плодотворным там, где он служит разъяснению такого сложного и междисциплинарного понятия, каким является понятие дискурса [9, с. 531].
В заключение позвольте привести фрагмент статьи В. Е. Чернявской, где цитируются слова И. В. Арнольд: «.внимательное изучение старых работ А. А. Потебни дает больше для познания сути языка, чем ... очень новая книга Лакоффа». В контексте критической направленности комментируемой статьи эта цитата, по-видимому, призвана проиллюстрировать незнание молодыми исследователями основ лингвистики и их неофильские попытки «монтировать» с уже известным содержанием новые этикетки, что автор очевидно связывает с «глобализацией и глобанглизацией наших языковедческих исследований» [19, с. 56]. Думается, что такое противопоставление не совсем уместно, поскольку принцип историзма как сущность гуманитарной науки предполагает, но не отвергает появление новых идей на фоне предшествующего развития научной мысли. В этом и состоит эволюционный путь любой науки, в том числе лингвистики.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Альварес Солер А. А. Концепт «женщина» в оценочной системе испанского языка : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2013. - 24 с.
2. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества : сб. избр. тр. - М. : Искусство, 1979. - 423 с.
3. Беляевская Е. Г. Применимо ли понятие концептуализации к тексту? // Горизонты современной лингвистики: Традиции и новаторство : сб. в честь Е. С. Кубряковой. - М. : Языки славянских культур, 2009. - С. 178-187.
4. Бенвенист Э. Логические основы системы предлогов в латинском языке // Общая лингвистика : пер. с фр. - М. : Прогресс, 1974. - С. 148-156.
5. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. - М. : Изд-во АН СССР, 1963. - 255 с.
6. Греймас А. Ж., Куртэ Ж. Семиотика. Объяснительный словарь // Семиотика. - М. : Радуга, 1983. - С. 483-550.
7. Земская Е. А. Русская разговорная речь. - М. : Наука, 1973. - 485 с.
8. Климинская С. Л. Лингвостилистические средства реализации стратегий и тактик убеждения в аргументативном дискурсе : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2010. - 25 с.
9. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. Академия наук. Ин-т языкознания. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
10. Лингвистический энциклопедический словарь. - М. : Советская энциклопедия, 1990. - 684 с.
11. Михальченко В. Ю. Социальные факторы и функционально-стилистическая дифференциация языка // Влияние социальных факторов на функционирование и развитие языка. - М. : Наука, 1988. - С. 143-166.
12. Николаева Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. VIII. - М. : Прогресс, 1978. -С. 467-472.
13. Пономаренко Е. В. Функциональная системность дискурса (на материале английского языка) : монография [Текст] / Е. В. Пономаренко. - М. : МГУ-ПА ФСБ, 2004. - 328 с.
14. Ржешевская А. А. Языковые средства построения перспективы в дискурсе конфликта : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2014. - 24 с.
15. Сдобнова Ю. Н. Лингвистическое отображение современных социальных тенденций в институциональном дискурсе Вооруженных Сил Франции : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2014. - 24 с.
16. Степанов Ю. С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип причинности // Язык и наука конца XX века : сб. ст. - М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. - С. 35-75.
17. Тихонова Ю. В. Конвергенция различных форм чужой и авторской речи в англоязычной художественной прозе : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2011. - 24 с.
18. Тодоров У. Семиотика литературы. Понятие литературы // Семиотика. -М. : Радуга, 1983. - С. 350-369.
19. Чернявская В. Е. Фантомы и синдромы когнитивной парадигмы // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2014. - № 1 (38). - С. 54-61.
20. Galperin I. R. Stylistics. - M. : Higher School, 1977. - 334 p.
21. Givon T. Functionalism and Grammar. - Amsterdam : John Benjamins Publishing Co., 1995. - 486 p.
22. Longacre R. The Grammar of Discourse. - N. Y. : Plenum Press, 1983. - 423 p.
23. Tomlin R. S. Linguistic Reflections of Cognitive Events // Coherence and Grounding in Discourse. - Philadelphia, 1984. - P. 455-479.
24. Wald B. Cross-clause Relations and Temporal Sequence in Narrative and Beyond // Coherence and Grounding in Discourse. - Philadelphia, 1984. -P. 481-512.
