CC BY
261
ДИСКУССИЯ
В редакцию «Вестника» поступила статья В.Е. Чернявской, написанная в стиле научной публицистики. Мы решили, что это - хорошая возможность открыть новую рубрику, позволяющую вести диалог с заинтересованными, компетентными читателями. Ведь споры о том, что изменилось в нашей науке, с тех пор как многие исследователи перешли от лингвистики текста к анализу дискурса, продолжаются не одно десятилетие. Сами термины «текст» и «дискурс», многократно модифицированные под идеологии и цели отдельных научных школ, обросли весьма сложными контекстами интерпретации. Приглашаем специалистов, работающих в этих областях, откликнуться на статью В.Е. Чернявской, высказать свою точку зрения на обсуждаемую в ней научную проблему.
Главный редактор, доктор филологических наук, профессор А.М. Каплуненко
УДК: 82.0: 81 ББК: 81.2. Р
В.Е. Чернявская
ДИСКУРС - «ЛИДЕР ПРОДАЖ» ИЛИ «РАСПРОДАЖА ДИСКУРСА»?
Статья рассматривает эвристический потенциал категории «дискурс» в современной парадигме гуманитарного знания. Многозначность интерпретаций и подходов к этому понятию делает его во многом эклектичным, размытым в своих границах. Дискурс анализируется в связи с другими традиционно сложившимися в российской школе функциональной лингвистики такими базовыми категориями, как функциональный стиль и жанровая форма. Показываются принципиальные различия и методологическое сходство в оперировании понятием функциональный стиль, с одной стороны, и дискурс, с другой, в целом, между функционально ориентированной лингвистикой, с одной стороны, и так называемым дискурс-анализом, с другой.
Ключевые слова: текст; текстовый анализ; дискурс; лингвистика дискурса; функциональный стиль; функциональная стилистика
VE. Tcherniavskaia
DISCOURSE: «IT SELLS» OR «SALE»?
This article takes a closer look at heuristic potential of discourse category viewed as specific object of linguistic analysis in present-day paradigm of the humanities. Through multiplicity of interpretation and construal approaches the notion is getting fuzzy and eclectic. Drawing upon various traditions of discourse analysis the author of the article looks into it against such other basic categories as functional style and genre which have been traditionally used in Russian school of functional linguistics. The article emphasizes fundamental differences and methodological similarity in using the notion offunctional style compared to that of discourse and, more abstractly, between functional linguistics and the so-called discourse analysis.
Key words: text; text-linguistic; discourse; discourse-linguistic; functional style; functional sty-
listic
Как известно любому исследователю* в широком блоке гуманитарного знания, сегодня рассуждения о дискурсе стали общим местом в публикациях последних десятилетии . Дискурс - понятие модное, хорошо монтируется с упоминанием об актуальности и новизне публикуемого продукта, предлагаемого в научный оборот, и вообще, дискурс - это «наше все»! При этом нельзя не отметить очевидную динамику в использовании этого термина, динамику, к сожалению, в большей ме-
* Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ 12-24-20000.
** Основное содержание этой статьи было впервые опубликовано в журнале Ереванского государственного лин-гвистического университета им. В. Брюсова «Язык, общество, коммуникация» в 2012 г. в статье «Дискурс как фантомный объект: от текста к дискурсу и обратно?».
ре отрицательную, нежели позитивную. В результате безудержного некритичного использования внешней оболочки этого термина по отношению к самому разному, в том числе поверхностно объединенному кругу явлений, создался эффект девальвации термина. Дискурс в русскоязычных публикациях проделал эволюцию от воспринимаемого как новое до эклектичного, размытого в своих границах понятия, которое используется лишь как модная этикетка для мозаичных, часто плохо структурированных исследовательских подходов. Такое положение, если отвлечься от крайних оценок, в определенном смысле объяснимо и отчасти оправдано характером гуманитарного знания вообще и языковедческих исследований, в частности. Да, гуманитарная наука развивается как принципиально диалогич-
ная, плюралистичная, допускающая сосуществование различных, даже взаимопротиворе-чащих точек зрения - при том, однако, непременном условии, что эти точки зрения внутренне непротиворечивы и последовательны. Так называемая дискурсивная парадигма демонстрирует, к сожалению, многочисленные примеры обратного, а именно: поверхностного, некритичного обращения с категориальными понятиями, что естественно порождает базовые вопросы со стороны специалистов. Присоединюсь к одному из таких вопросов, заданному профессором С.Т Золяном в статье «Язык и дискурс: что нового в «новой» дискурсивной парадигме?», и считаю возможным высказать собственную точку зрения.
Дискурс повторяет судьбу многих других понятий, включенных в свое время в активный научный оборот как несущие значительный эвристический потенциал. А в итоге возникает, точнее, уже давно возникла опасность циркулярности определений по замкнутому кругу, эрзац-замена одних вполне сложившихся понятий другими - модными и квази-эвристичными.
Последнее суждение в значительной мере порождается знакомством именно с российскими публикациями и / или разработками, возникшими на основе советской научной школы функциональной стилистики, интерпретации текста и теории перевода. Здесь мои оценки базируются на знакомстве с исследованиями последних двух десятилетий ведущих университетских центров России, Украины, Белоруссии, Армении. Сделанный на «генетической общности проблемы» акцент представляется существенным потому, что в определенный период фундаментальные разработки в русскоязычном пространстве идей (и публикаций) пришли в соприкосновение с потоком англо-, франко-, немецкоязычных публикаций. Глобализация и вместе с ней «гло-банглизация» политического и экономического пространства привела к такой же глобализации и глобанглизации наших языковедческих (в широком смысле этого слова) исследований. В научный оборот вошел термин «дискурс, дискурсивный анализ», который наложился на существовавшие в отечественных школах научные теории, концепции etc. По сути, новая этикетка соединилась с далеко не новым содержанием применительно к русско-
язычным традициям анализа текста / связной речи. Это, во-первых. Во-вторых, из-за некритичного использования термина дискурс как кальки происходит недопустимое смешение самостоятельных теорий, стоящих за самим понятием дискурс в различных национальных традициях.
Специалисты знают, что исследования дискурса как особой категории сложились в различных независимо существующих и развивающихся национальных школах. При изучении феномена дискурса ключевое значение имеет научная традиция. Так, выделяются французская традиция анализа дискурса, связанная, в основном, с М. Фуко, Л. Альтюссером, Ж.Ж. Лаканом, М. Пеше, П. Се-рио - традиция, в первую очередь, политикоидеологического, исторического и социокультурного анализа дискурса. Она наиболее автономна в своем подходе и несовместима с лингвистическими принципами анализа.
Отдельноразвиваласьнемецко-австрийская школа анализа дискурса, применившая традиционные методы и принципы текстового анализа письменного текста к категории дискурса.
Выделяется как самостоятельная англоамериканская лингвистическая традиция анализа связной речи (connected speech), когда дискурсивный анализ направлен прежде всего на устную коммуникацию, на интерактивное взаимодействие говорящего и слушающего, так называемые «дискурс по ван Дайку». Детальные и принципиальные отличия различных концепций рассмотрены в работах [Чернявская, 2006; 2009], во всяком случае, заинтересованный читатель найдет ключевую информацию и базовые ответы на почему-то не прекращающиеся вопросы о том, где начинается дискурс и кончается текст, «куда правильно ставить ударение в слове дискурс: на первый или на последний слог» и т. п. Правильный ответ даст знакомство с основами!
В целом, для современной ситуации дис-курсно ориентированных исследований, например, в немецкой германистике характерна совершенно отчетливая тенденция отграничивать понимание дискурса в философии и социологии по М. Фуко, Ю. Хабермасу и др., и лингвистические подходы к дискурсу.
Своего рода линия демаркации лингвистического и нелингвистического подходов к
дискурсу задается вопросом «сколько от Фуко заключено в данном дискурсивно ориентированном подходе?». Если «Фуко», т. е. «социологии» слишком много, этот подход отмежевывается от собственно лингвистической науки. Именно такие акценты в современной интерпретации прозвучали на XXI Всемирном конгрессе германистов, проходившем в 2010 г в Варшаве. Одновременно с этим отчетливо был сделан акцент на ренессансе функциональной лингвистики в современных зарубежных языковедческих разработках. Последние ограничиваются таким кругом исследовательских вопросов, как:
- анализ дискурса как связной речи (connected speech, Konversationanalyse),
- макросемантический и глубинносемантический анализ текстов,
- анализ дискурса как институционализированного языкового коррелята общественной практики,
- анализ дискурса как содержательносмысловой совокупности текстов, в том числе объединяемых в единый дискурс ретроспективно. Для такого подхода к дискурсивному анализу существенно то, что он предполагает работу с текстом, от которого значительно, если не сказать, вовсе, отходят социологические и психоаналитические модели дискурса. Начальным этапом в дискурсивном анализе всегда является уровень конкретной языковой реализации дискурсивного содержания, т. е. уровень текста. Его лингвистическая интерпретация осуществляется в русле традиционного стилистического анализа, когда устанавливается коммуникативная функция текста, его коммуникативные центры, выявляется, что сообщается в тексте, кому адресовано сообщение, как актуализируется в текстовой ткани адресат, каковы стратегии тематического развертывания, обеспечивающие связь отдельных высказываний между собой и их тематическую прогрессию, как актуализируются определенные сегменты знания и т. п. Собственно дискурсивный анализ начинается с проецирования на элементы содержательносмысловой и композиционно-речевой организации текста психологических, политических, национально-культурных, прагматических и других факторов. На этом этапе проникновение в глубинную структуру текста, т. е. в заключенный в нем смысл, осуществляется че-
рез обращение к специфическому вокруг текстовому фону. В дискурсивном анализе ключевой вопрос ставится так: почему в определенных условиях те или иные слова и понятия начинают играть центральную роль в смысловой прогрессии? Иначе говоря, уровень дискурсивного анализа начинается там и тогда, когда исследователь задается вопросом, какие условия (эпистемического рода) позволили отправителю сообщения связать с этими словами этот смысл. Последовательно проведенный анализ по заданному так алгоритму снимает и, в общем, давно снял ответ на вопрос, где кончается текст и начинается дискурс. Выражаясь еще более определенно, в современных зарубежных исследованиях этот вопрос давно уже не ставится.
В российском пространстве оперирование термином дискурс отличается особой мозаичностью в силу иных обстоятельств: он наложился на ту систему координат и понятий, которые традиционно изучались в функционально-стилистическом формате. Если оставить за скобками многообразные по внешней форме определения дискурса, циркулирующие в потоке публикаций, на первый план выходит основной принцип дискурсивного анализа, а именно: соединение в анализе собственно языкового с внешними по отношению к языку факторами, соединение внутритекстовых правил и регулярностей комбинации языковых средств с вокруг- и надтек-стовым фоном, сопровождающим процесс порождения конкретного высказывания. Формулируя кратко, дискурс задает особое распределение внимания между результатом и процессом порождения высказывания. При этом внимание к этим феноменам в речеведении для отечественной науки далеко не ново. Напротив, они традиционно и последовательно выделялись в школе функциональной стилистики, что можно видеть в многочисленных публикациях с конца 1960-х гг. и по настоящее время В.В. Виноградова, Э.Г. Ри-зель, Е.И. Шендельс, М.Н. Кожиной, АН. Васильевой, Т.Г. Винокур и многих других отечественных ученых. Русская функциональная стилистика традиционно постулировала необходимость изучения высказывания / текста в коммуникативно-деятельностном аспекте. Отличительной чертой этого направления исследований всегда было внимание к функци-
онированию языка в реальных актах речевого общения. Стилистико-речевая системность описывается как зависимая от экстралингви-стических факторов - сферы общения, вида деятельности, целей и задач общения и т. д. С начала 2000-х гг. появился целый ряд публикаций, обобщающих основные итоги и векторы развития функциональной стилистики в российском пространстве [Стилистический энциклопедический словарь русского языка, 2003; Кожина, 2010; Котюрова, 2010]. Специалист может только выразить удивление по поводу безудержных неофильских оценок и настроений, объявивших дискурс и дискурсивный анализ «новым исследовательским объектом». Во многом это тот случай, когда новое название стало монтироваться с уже известным содержанием, создавая для некритичного ума эффект квазиновизны. Повторяя
С.Т. Золяна, «в случае дискурса возникает не новый и не особый лингвистический объект, а новый ракурс изучения языка. Изменяется не сам объект описания, а модус описания - это не язык в себе и для себя, а язык в его соотнесенности с речью» [Золян, 2009, с. 14].
Ложный пафос новизны при оперировании термином дискурс приводит часто к тому, что «дискурс» используется параллельно или вместо «функциональный стиль» или «жанровая форма, жанр». Так, в потоке исследовательских подходов часто невозможно определить разницу между понятиями научный стиль / научный дискурс; публицистический стиль СМИ / публицистический дискурс СМИ и т. д., учитывающуюся - и учитывающуюся ли вообще? - авторами. Часто приходится читать публикации, в которых говорится по сути о функциональном стиле и об анализе текста под этикеткой дискурс-анализа. Впечатление об эклектичности только усиливается от того, что в некритичных подходах социологическая и историческая традиция дискурсивного анализа смешивается с базовыми лингвистическими принципами и подходами.
При этом считаю необходимым подчеркнуть, что дискурс как лингвистическая категория имеет безусловный эвристический потенциал в практике анализа связной речи / текстов. Не останавливаясь на развернутых дискуссиях в пользу выделения лингвистики дискурса как отдельной лингвистической дисциплины ^р^тиПег, 2011], подчеркну, те-
зисно следующее. Возникновение и развитие дискурсивного анализа и лингвистики дискурса связано с интересом к системному изучению языка, интересом, выходящим за границы традиционных единиц - предложения и теперь уже текста. Категория дискурса позволяет преодолевать закрытость и статичность (лингвистических) систематизаций и показывать текст в его процессуальной природе. Вообще, говорить о дискурсе как о самостоятельном объекте лингвистического анализа и - шире - о лингвистике дискурса как о самостоятельной дисциплине можно только и именно в контексте вопроса о том, такое особенное может лингвистика дискурса / дискурсивный анализ по сравнению с иными самостоятельными дисциплинами: лингвистикой текста, семантикой, социолингвистикой, корпусной лингвистикой. Эвристически значимым и действительно новым, однако, выступает не акцент на динамичности и процессу-альности, который, повторю, был органичным для традиций функциональной лингвистики в СССР и России четыре десятилетия назад.
Новизна, привносимая категорией дискурс, связывается скорее с акцентом на его изучении как совокупности многих отдельных текстов, уже существующих и потенциально возможных. Преимущество дискурса как единицы операционального анализа заключается в том, что он позволяет от текста как относительно законченной, формально ограниченной сущности, построенной по своим внутритекстовым законам, идти к другим текстам. Здесь дискурс подразумевает коммуникативное событие как интегративную совокупность отдельных высказываний / текстов. Содержание дискурса раскрывается не одним отдельным текстом, но в комплексном взаимодействии многих текстов. В свою очередь, это заставляет по-новому взглянуть на критерий текстуальности и понимание текста не как (относительно) законченной единицы, но как открытой в метатекстовое пространство сущности [Чернявская, 2006, с. 172-175].
Категория дискурса и в целом лингвистика дискурса предлагает исследователю особый, отличный от действующего в функциональной стилистике, принцип разделения коммуникативных сфер и коррелирующих с ними речевых систем.
Традиционные функциональные стили выделяются в соответствии с основными формами человеческого сознания, с типовыми и социально-значимыми сферами общения и деятельности, понимаемыми как масштабные, глобальные сегменты общечеловеческой практики. На современном этапе говорят о художественном, научном, официальноделовом, разговорном, публицистическом, религиозном стилях как о системных речевых разновидностях, соответствующих той или иной социально значимой сфере общения и деятельности и соотнесенных с определенной формой сознания.
В практике исследования различных типов дискурса (или дискурсивных формаций, в терминологии ряда исследователей) имеет место разделение общей сферы коммуникации на более дробные сегменты. Главное и принципиальное отличие от традиций функциональной стилистики следует усматривать в том, что тот или иной «участок» коммуникации, с которым коррелирует дискурс и который определяет особую системность и упорядоченность языковых единиц и правил их употребления в отдельных высказываниях / текстах как фрагментах одного дискурса, рассматривается как эвристическая величина, т. е. устанавливается опытным путем. Опытным путем и эвристично - это не значит произвольно, волюнтаристски сравнивая «шаровары Ивана Ивановича с нравом Ивана Никифоровича». Путь выделения этой единицы - это так называемый путь «снизу вверх», от конкретно наблюдаемых, повторяющихся, типизирующихся коммуникативных сфер и ситуаций. Исследователи говорят, например, о дискурсе микробиологии, о медицинском дискурсе, политическом дискурсе, дискурсе фашизма, коммунизма и др. При этом в качестве эмпирической основы изучения дискурса того или иного типа берутся тексты, объединяющиеся на основе содержательно-смысловых и интен-циональных критериев. Это содержательнотематическое сходство должно быть объективно наблюдаемо и интерпретируемо, а не произвольно конструируемо. Говоря о подвижности и гибкости границ в рамках одного дискурса, мы не будем иметь в виду ситуацию описанную в старом анекдоте:
Заказчик просит художника написать его портрет, тот соглашается и просит за ра-
боту сто долларов. В назначенный час заказчик приходит и видит на холсте непонятное нагромождение линий и мазков. «Неужели это я?». «Да, это Вы, я так вижу», - отвечает художник, - «Давайте сто долларов». Заказчик протягивает бумажный рубль: «Вот сто долларов, я так вижу».
Рамки дискурс-анализа не устанавливаются, во всяком случае, не должны устанавливаться по принципу «я так вижу». В зависимости от коммуникативно-прагматических и когнитивных целей границы дискурса могут устанавливаться по-разному, гибко, подвижно, относительно некоторого периода времени, сферы человеческой практики, области знания, типологии текстов и других объективно существующих параметров. Определение дискурсивного корпуса, т. е. того, какие тексты входят в рамки данной тематической общности, базируется на понимании и лингвистической интерпретации текстов. Его предпосылкой является интерпретирующая деятельность исследователя, выявляющего и аргументирующего общие содержательнотематические отношения между текстами одного дискурса. Дискурс - это совокупность тематически общих текстов, каждый из которых воспринимается и идентифицируется (!) как языковой коррелят определенной социально-культурной практики.
Одновременно с этими утверждениями следует избегать попыток объявить о полной совместимости категорий функциональный стиль и дискурс, функциональная стилистика и лингвистика дискурса.
Общим является методологический принцип, лежащий в основе функциональностилистического и дискурсивно ориентированного подходов, а именно: анализ языковой специфики в ее экстраязыковой детерминированности, учет внешнего текстового фона как сильнодействующей основы для внутритекстовой системности.
Отличие в том, что функциональный стиль основывается на форме общественного сознания. Это - фундаментальный базис, фундаментальный критерий идентификации и делимитации одного функционального стиля от другого. В этом отношении перечень функциональных стилей не бесконечен, но по определению конечен. Дискурсивный анализ повторяет методологический принцип функци-
ональной стилистики в своей ориентированности на взаимозависимость лингвистического и экстралингвистического. При этом делимитирующий критерий иной: содержательносмысловая общность текстов, а не общность формы общественного сознания. В таком понимании дискурсов может быть бесконечно много, и внутри научного дискурса, например, выделимы дискурс химии, дискурс органической химии, дискурс генетики, дискурс лысенковщины в генетике и т. п. в зависимости от интерпретативной деятельности субъекта, усматривающего основания для объединения уже существующих и потенциально возможных текстов в единую дискурсивную формацию. И именно с такой точки зрения дискурс способен становиться фантомным объектом, т. е. зависимым от того, что «видит или не видит» субъект познания. Дискурс - это конструируемый объект.
Функциональный стиль в границах теории функциональной стилистики ориентирован на облигаторные модели языковой деятельности, он связан, в первую очередь, с общественно значимой коммуникативной функцией, формой общественного сознания и видом деятельности. Ввести в научный оборот дополнительный функциональный стиль, доказать его существование как объекта анализа - значит доказать объективность существования коррелирующей с ним формы сознания. В этом смысле пока неубедительны такие конструкты, как «функциональный стиль химии, функциональный стиль фашизма, расизма» и т. п. При этом безусловно существуют отдельные дискурсивные практики фашизма, расизма, феминизма и т. д., имеющие в качестве языкового коррелята совокупность тех или иных высказываний / текстов.
Последние могут образовывать своего рода горизонтальное сечение сквозь различные функциональные стили. Например, тексты, конституирующие дискурс расизма, могут возникать внутри научного стиля (ср.: евгеника в период немецкого национал-социализма), в рамках обиходно-бытового стиля как бытовое разделение на «лучших» и «худших», в публицистическом стиле и т. д. Дискурсивных практик / дискурсов может быть бесконечно много, при этом «наделяя дискурс самостоятельным существованием, учтем, что пределы этого существования ограничены именно
дискурс-анализом» [Золян, 2009, с. 21]. Функциональные стили делят коммуникативное пространство на гораздо более крупные сегменты, коррелируют с базовыми - фундаментальными, онтологически заданными, формами познания и деятельности. Функциональных стилей, по определению, не может быть бесконечно мно-г о. Функциональный стиль и функциональная стилистика не может отрицаться современными дискурсивно-ориентированными подходами. Функциональный стиль сохраняет свою самодостаточную значимость как единица членения текстового континуума, как объект лингвистического анализа. Одновременно с этим и дискурс как особый модус описания языковой деятельности значим как единица операционального анализа, добавляющая детализацию в наши представления о коммуникативной практике.
Определенный пафос отрицания, заданный здесь в этих рассуждениях, направлен не против дискурса как особого объекта, но против эклектичности и внутренней противоречивости тех подходов к его анализу, которые порождают впечатление о фантомно-сти самого объекта. Я протестую против наклеивания модных этикеток на сложившиеся, традиционно изучаемые явления. Присоединюсь к мнению выдающегося отечественного лингвиста И.В. Арнольд, высказанному ею в одной из последних публикаций как вывод из деятельной жизни длиной в сто (!) лет: «Сущность гуманитарной науки заключена в ее истории. <...> Внимательное изучение работ А.А. Потебни даст больше для познания сути языка, чем <...> очень новая книга Ла-коффа» [Арнольд, 2007, с. 29].
Библиографический список:
1. Арнольд, И.В. Преемственность в филологическом тексте [Текст] / И.В. Арнольд // Труды Института лингвистических исследований. - СПб. : Наука, 2007. - Т. 3, ч. 1. - С. 26-29.
2. Золян, С.Т. Язык и дискурс : что нового в «новой» дискурсивной парадигме? [Текст] / С.Т. Золян // Язык в парадигмах гуманитарного знания: XXI в. -СПб.-Ереван : СПбГУЭФ, 2009. - С. 13-21.
3. Кожина, М.Н. Стилистика русского языка [Текст] / М.Н. Кожина, Л.Р. Дускаева, В.А. Салимовский. -М. : Флинта, 2010. - 463 с.
4. Котюрова, М.П. Стилистика научной речи [Текст] / М.П. Котюрова. - М. : Академия, 2010. - 237 с.
5. Стилистический энциклопедический словарь русского языка [Текст]. - М. : Флинта, 2003. - 460 с.
6. Чернявская, В.Е. Дискурс [Текст] / В.Е. Чернявская // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. - М. : Флинта, 2003. - С. 53-55.
7. Чернявская, В.Е. Дискурс власти и власть дискурса. Проблемы речевого воздействия [Текст] / В.Е. Чернявская. - М. : Флинта, Наука, 2006. - 133 с.
8. Чернявская, В.Е. Лингвистика текста. Поликодо-вость. Интертекстуальность. Интердискурсив-ность [Текст] / В.Е. Чернявская. - М. : URSS, 2009. - 240 с.
9. Spitzmüller, J. Diskurs linguistik. Eine Einführung in die Theorien und Methoden der transtextuellen Sprachanalyse [Text] / J. Spitzmüller, I. Warnke. -W. De Gruyter, 2011. - 236 S.
10. Warnke, I. Adieu Text - bienvenu Diskurs? Über Sinn und Zweck einer poststrukturalischen Entgrenzung des Textbegriffs / I. Warnke // Brauchen wir einen neuen Textbegriff?: Antworten auf eine Preisfrage. U. Fix (Hrsg). - F/M. : Peter Lang, 2002. - S. 125-141.
