CC BY
49
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 811.161.1
Л. В. Воронина
ФАКТОРЫ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДИФФУЗНОСТИ В СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЯХ ЦЕЛИ
Посвящена исследованию подходов к определению терминов «семантическая диффузия», «семантическая диффузность», «синкретизм», их дифференциации и трактовке, а также выявлению и описанию действия факторов, обусловливающих семантическую диффузность в синтаксических конструкциях цели. Актуальность исследования обусловлена недостаточной дифференциацией терминов «диффузность», «диффузия» и «синкретизм» при номинации однотипных языковых явлений, отсутствием исследований, посвященных анализу факторов, вызывающих семантические сдвиги в синтаксических конструкциях. Разграничить указанные понятия в лингвистическом контексте, выделить факторы, обусловливающие развитие синкретизма и диффузности в рамках синтаксических структур целевой семантики, - цель данной статьи. Для решения поставленных задач автор использует традиционные методы функциональной семантики: наблюдение над языковым материалом, сопоставление, описание с элементами компонентного и контекстуального анализов, логико-семантические трансформации при осуществлении структурно-семантического, функционально-семантического, а также прагматического подходов к языковому явлению. Трактовка термина «семантическая диффузия» осуществляется посредством соотнесения соответствующего физического процесса с лингвистическим контекстом и понимается как редукция (ослабление) специфических признаков семантики, имеющая своим источником семантическую неоднозначность (синкретизм), обусловленную контаминацией цели с другими значениями и обусловливающую размытость (диффузность) основного значения конструкции. На основе выявленных контаминационных структур (дестинативов, союзных и бессоюзных конструкций) смоделированы смежная и периферийная зоны функционально-семантического поля цели в аспекте его взаимодействия с другими полями, семантически близкими (причина, условие, следствие) и далекими (направление движения, время, образ действия, объект, делибератив). Исследованы факторы, приводящие к диффузности семантики, в числе которых лексико-семантические и грамматические характеристики компонентов семантической структуры цели, характер средств связи, включенность конструкции в современные грамматические процессы семантической дифференциации и нивелирования. Теоретические положения проиллюстрированы на примере синтаксических конструкций целевой семантики, взятых из языка классической прозы и современных печатных средств массовой информации.
ВОРОНИНА Любовь Валентиновна - к. филол. н., доц. каф. иностранных и русского языков Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В. Ф. Маргелова. E-mail: LV-Voronina@rambler.ru
VORONINA Lyubov Valentinovna - Candidate of Philology, Associate Professor, Department of Foreign Languages, General of the Army V.F. Margelov Ryazan Higher Airborne Command School.
Ключевые слова: семантическая диффузность, семантическая диффузия, синкретизм, контаминация, семантика цели, неопределенность, неоднозначность, размытость семантики, разреженность семантики, факторы, синтаксические конструкции.
L. V. Voronina
Factors Affecting the Semantic Diffuseness in Syntactic Constructions of Purpose
The article deals with the approaches to the definition of the terms «semantic diffusion», «semantic diffuseness», «syncretism», their differentiation, interpretation and the revealing and description of the factors affecting the semantic diffuseness in syntactic constructions of purpose. The relevance of the research is caused by the need for terminological differentiation of «diffusion», «diffuseness» and «syncretism» during identical semantic phenomena specification and the lack of studies analyzing the factors of semantic changes in syntax. The purpose of the study is to differentiate these concepts in the linguistic context, identify the factors effecting the development of diffusion and syncretism in the syntactic structures target semantics. To solve the problems the author uses traditional methods of functional semantics: observation of the language material, comparison, description with component elements and contextual analysis, logical-semantic transformation in the implementation of structural and semantic, functional-semantic and pragmatic approach to language phenomena. The interpretation of the term «semantic diffusion» performed by correlating the appropriate physical process with a linguistic context as a reduction (decrease) of the specific features of semantics, which has its source in the semantic ambiguity (syncretism), due to contamination and affecting semantic diffuseness. The adjacent and peripheral zones of functional-semantic field of purpose modeled based on the syntactic means with semantic contamination (prepositional phrases, asyndetic and conjunctionless constructions) in the aspect of its interaction with other fields, semantically close (cause, condition, result) and distant (direction of movement, time, modus operandi, object, deliberative). The factors affecting the semantic diffuseness are the lexical-semantic and grammatical characteristics of the components of the semantic structure of purpose, the connection means characteristics, the syntactic means involvement in the modern grammatical processes of semantic differentiation and leveling. The theoretical provisions is based on the linguistic material of classic literature and modern media.
Keywords: semantic diffuseness, semantic diffusion, syncretism, contamination, semantics of purpose, uncertainty, ambiguity, blur semantics, sparseness semantics, affecting factors, syntactic constructions.
Введение
Существующие на сегодняшний день в науке о языке подходы к определению феномена семантической диффузности позволяют утверждать ее «неидентичность и многозначность», квалифицировать как «сложное многогранное явление, наблюдаемое на разных уровнях и обусловленное целым рядом предпосылок» [1, с. 109]. Современная трактовка термина «диффузность» осуществляется через понятия неопределенности, широкозначности, неоднозначности, недоопределенности или даже синкретизма [2-4]; в ряде исследований дифференциация диффузности и диффузии при номинации особых характеристик семантики очерчена, на наш взгляд, недостаточно точно или отсутствует вовсе. Разграничить понятия «диффузия», «диффузность», «синкретизм» в лингвистическом контексте, обозначив ими соответствующие языковые явления, выделить факторы, обусловливающие развитие синкретизма и диффузности в рамках синтаксических структур целевой семантики, - цель данного исследования.
Терминологическая целесообразность: «семантическая диффузия», «семантическая диффузность», «синкретизм»
При разграничении сфер распространения семантической диффузности, с одной стороны, и синкретизма - с другой, зачастую утверждается принцип формально выраженных
показателей подчинения: «Сфера неопределенности (диффузности) в письменной речи распространяется обычно на бессоюзное предложение, а сфера синкретизма - на союзные» [5, с. 84]. Следуя указанной логике, семантика бессоюзного сложного предложения (БСП) Зови отца Сергия, пущай служит (М. А. Булгаков) характеризуется диффузностью (= неопределенностью), в то время как отношения в рамках словосочетаний пойти в разведку, участвовать с целью захвата власти и в сложноподчиненном предложении Разбинтовали их [раны] осторожно, чтоб боль не причинять (В. Л. Кондратьев) -синкретизмом (= неоднозначностью). Но так ли неопределенна семантика указанного БСП? На наш взгляд, несмотря на отсутствие сегментных показателей подчинительных отношений, участвующих в их дифференциации, семантика данного БСП представляется не просто достаточно определенной, но еще и однозначной в отличие от словосочетаний и СПП с формально выраженными операторами подчинения: позвать (зачем?), чтобы служил - пойти (куда? зачем?) в разведку, разведать; участвовать (с какой целью? зачем?) с целью захвата власти, чтобы захватить власть; разбинтовали осторожно (почему? с какой целью?), потому что не хотели причинить боль, чтобы не причинить боль. В этой связи нам более импонирует позиция исследователей, которые ставят «знак равенства между категориями сочинения, подчинения и наличием союзных средств ошибочно» [6, с. 14], поскольку в ряде случаев структура и семантика даже СПП «определяется не только ими, но и зависит (иногда даже в большей степени) и от других конституирующих признаков» [7, с. 33]. Представленные нами примеры иллюстрируют данные положения.
Более того, даже известные спецификаторы целевого значения - союз чтобы, предлоги для, в целях, с целью - способны оформлять целевые отношения разной степени однозначности и чистоты: приехал (зачем?), чтобы учиться - целевая семантика в чистом виде, не осложненном дополнительными смыслами; остановился (зачем? почему?), чтобы оглянуться - степень чистоты значения снижается, так как на семантику цели накладывается сема причины; написал (зачем? для чего?) для обсуждения - чистое значение цели, статья (какая? для чего?) для обсуждения - семантика цели ослаблена, очевидно, доминирует значение делибератива - цель всего лишь смысловой нюанс.
Контаминация цели с другими значениями, безусловно, способствует развитию явления семантической неоднозначности, которая лежит в плоскости синкретизма, так что семантику рассматриваемых конструкций следует квалифицировать как синкретичную, а их самих считать «гибридными образованиями», или «контаминационными» [8, с. 446].
Если рассматривать диффузность как неопределенность значения конструкции, то ни один из приведенных выше примеров не может быть интерпретирован через указанный термин: в каждой конструкции легко установить целевые отношения, хотя они и выступают осложненными дополнительными смыслами. Полагаем, к определению понятия семантической диффузности следует подходить под иным углом зрения: если синкретизм семантики предполагает ее взаимодействие с другими семами, то диффузность связана не с фактором чистоты основного значения конструкции как таковой, а со степенью концентрации специфических признаков семантики. Поэтому любой конструкции, характеризующейся неоднозначностью семантики, свойственна диффузность значения, но не всякая конструкция с диффузностью семантики может быть квалифицирована как синкретичная. Так, например, при соблюдении ряда условий отнюдь не многие грамматические конструкции способны сообщать о цели в неосложненном виде, но и семантическая насыщенность у них разная: приехал с целью учиться; приехал, чтобы учиться; приехал учиться - приехал для учебы, приехал ради учебы, приехал под предлогом учебы. Есть основания синтаксические конструкции с диффузностью семантики квалифицировать как диффузные образования, имея в виду их отличительную особенность - разреженность, размытость значения, которая развивается под влиянием процесса семантической диффузии, которому подвергаются грамматические структуры.
Мы далеки от позиций исследователей, различающих явления диффузности и диффузии по принципу «общее - частное» («диффузность в языке предстает более обобщенным понятием, сложным и многоуровневым по сравнению с диффузией слова, в частности, в рамках полисемии» [1, с. 109]) или считающих диффузию и диффузность взаимозаменяемыми понятиями [3]. Исходя из толкования диффузии как физического процесса, суть которого в распространении вещества в какой-либо среде в направлении убывания его концентрации, применительно к языку мы полагаем, что диффузия - это процесс редукции специфических признаков семантики, происходящих под действием ряда факторов. Их влияние обусловливает размытость (= диффузность) значения конструкции и, как следствие, ее дистанцирование от ядра функционально-семантического поля (ФСП), нахождение в смежной зоне или на периферии.
Факторы семантической диффузности в синтаксических конструкциях цели
Определение цели как желаемого результата целенаправленных действий субъекта позволяет акцентировать специфические свойства ее семантики, которые образуют целевые контексты. Они сообщают о контролируемой субъектом ситуации, в рамках которой он производит произвольные и осознанные действия, а их результат представляется как предвосхищаемый и желаемый. С грамматической точки зрения целевыми следует считать конструкции, в которых:
1) позицию субъекта занимает одушевленное существительное;
2) о необходимых ресурсах сообщают глаголы активного действия;
3) о цели - глаголы или отглагольные имена существительные;
4) подчеркивают целевой контекст и тем самым оформляют целевые отношения сегментные и/или суперсегментные показатели подчинительной связи.
В результате в компоненте «цель» устанавливается ирреальная модальность и относительное будущее время, а в компоненте «ресурсы» развивается значение интенциональности - устремленности субъекта к желаемому. Именно такие конструкции максимально отчетливо и однозначно сообщают о цели действий субъекта и квалифицируются как собственно целевые.
Однако под действием ряда факторов семантика цели может подвергаться определенным изменениям, становиться неоднозначной и размытой. Возможность постановки одновременно нескольких вопросов, интуитивная актуализация одной из сем подтверждают синкретизм и диффузность значения: Агафья отправилась на богомолье и не вернулась (И. С. Тургенев): отправилась (куда?) на богомолье, отправилась (зачем?), чтобы помолиться Богу; Не в обиду будь сказано (пословица): сказано (как? каким образом?) необидно, сказано (зачем?), чтобы не обидеть.
Семантика цели проявляется отчетливо, если в пределах синтаксемы о ресурсах сообщает глагол целесообразного действия, а о цели субъекта - глагол (если это союзные конструкции) или отглагольное существительное (в пределах дестинативов). Процесс семантической дифузиии запускается, как только компонент «ресурсы» начинают занимать глаголы: 1) не способные открывать валентность на цель (глаголы со значением отрицания или прекращения действия, глаголы, называющие неактивные действия): ...Недругу не мстить, чтоб душу не сгубить (пословица); Ждали рыбаки морозов поядреней, покрепче, - чтобы по первому льду пошарить цапками, полапать красную рыбу (М. А. Шолохов). В этих случаях происходит контаминация целевого значения с причинным; 2) движения: -Сашка, этой ночью придется идти в разведку (В. Л. Кондратьев); И после ходили гулять или ездили кататься (Л. Н. Толстой). В указанных примерах очевидно взаимодействие целевой семантики и пространственной (направление движения).
Если устанавливается лексически закрытая связь в компоненте «цель», значение конструкции также деформируется. Так, в случае, когда позицию «справа» занимает имя с временным значением, на целевую семантику накладывается смысл «время»: В первый
же день моего знакомства с господином Полутыкиным он пригласил меня на ночь к себе (И. С. Тургенев): пригласил (на какое время?) на ночь, пригласил (зачем?) ночевать; Мы все к чаю собрались (Тургенев): собрались (в какое время?) к чаю, собрались (зачем?) пить чай. В тех же случаях, когда припредложное имя имеет качественный смысловой оттенок, целевое значение контаминирует со значением образа действия: Не в обиду будь сказано (пословица): сказано (как? каким образом?) необидно, сказано (зачем?), чтобы не обидеть.
В наиболее чистом виде семантику цели сообщают глагол и отглагольные существительные. Тем не менее при прочих равных лексико-грамматических условиях точнее и чище ее выражает глагол. Сравните: приехал (зачем?), чтобы учиться; приехал (для чего?) для учебы. Если о цели сообщает имя существительное, лишенное глагольности, в конструкции начинает развиваться сема объектности и область промежуточных (объектно-целевых) значений растет (приехал (за чем? зачем?) за учебниками).
В случае, когда о ресурсах сообщает глагол, сема цели активизируется. Если же его позицию занимает имя существительное или глагольно-именное словосочетание, развивается семантика делибератива (деньги (на что? какие?) на постройку дома) или назначения (нашел время (на что?) на разговоры). Даже разряд существительных в таких случаях начинает играть определяющую роль для квалификации цели: конкретное имя выражает сему назначения, что приводит к развитию идеи «овеществленной» [9, с. 45] цели (тетрадь для записей), отвлеченное глагольное имя информирует об актуальной цели (разъяснение для понимания).
Деформация целевого значения в сторону условно-следственной семантики связана с модальностью долженствования, устанавливаемой в компоненте «ресурсы» в СПП, построенных по модели «типизированная лексема + чтобы». Речь идет о несобственно целевых конструкциях семантики необходимого основания (надо, должен, нужен, стоит) и достаточного/недостаточного/избыточного основания действия (достаточно, недостаточно, слишком): - На съезде надо постараться, чтобы было без войны дело (М. А. Шолохов): Если на съезде постараться, войны не будет; ...Ему [Мишке] подумалось, что Солдатов нарочно положил в огонь свежий кизяк, чтобы скрыть выражение своего лица (М. А. Шолохов); ...Ее бедная голова слишком измучилась, чтобы хоть отчасти не повредиться (Ф. М. Достоевский); ...Сил не хватало, чтобы трудиться как в былые дни (М. А. Шолохов).
В силу разреженности целевого значения и очевидной зависимости от ряда условий, исследованные выше контаминационные структуры занимают позиции на периферии ФСП цели - в зонах пересечения нескольких функционально-семантических полей (рис.).
Рис. Пересечение ФСП цели с другими ФСП
Наряду со смысловыми сдвигами, обусловленными контаминацией основного значения синтаксической конструкции с другими семами, насыщенность семантики оказывается зависимой от характера операторов подчинительной связи.
Известен довольно-таки ограниченный спектр синтаксических конструкций, способных оформлять целевые отношения в максимально обобщенном, чистом виде. Среди них немногие сообщают о цели в максимально обобщенном виде: Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтобы ближе рассмотреть ее лицо (Л. Н. Толстой); Работает он [художник] для забавы... (А. П. Чехов); Вступление его [Наполеона] речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения... (Л. Н. Толстой). Намного частотнее те, что информируют о смысловых типах цели как избежания, предпочтения, подтверждения, выражения чувств, получения, псевдоцели и др.: - Поживем, увидим, - сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора (Л. Н. Толстой); Ягода под каким-то предлогом отсутствовал (А. Н. Рыбаков); Он ведь и послал его за водой к ручью (В. Л. Кондратьев).
Вопрос о семантическом статусе конструкции в связи с оператором подчинительной связи (при прочих равных условиях) не всегда решается однозначно. Например, на основе союза чтобы посредством присоединения к нему предложно-падежных форм указательного местоимения тот создаются союзные образования для того чтобы, затем чтобы, с тем чтобы, которые, по мнению одних исследователей [10, 11], являются сложными союзами, способными присоединять целевое придаточное в том случае, если предложно-падежная группа находится в придаточном предложении и не отделяется от союза чтобы запятой. И наоборот, если же местоименная часть находится в главной части, то она перестает быть составляющей сложного союза и, становясь «обычным членом предложения» [10, с. 140], выражает те отношения, которые «замещает в связи со стержневым словом» [11, с. 157], союз же чтобы присоединяет антецедентное придаточное. Иными словами, постановка запятой, формально членящей предложение на две части, играет решающую роль при квалификации СПП. Ср.: Мы приехали для того, чтобы уговорить вас одуматься... (М. А. Шолохов). - СПП с антецедентным придаточным, сообщающим о назначении действия (целевое значение характеризуется диффузностью); Взводным офицерам было вменено в обязанности ежедневно заниматься со взводами гимнастикой и чисткой, для того чтобы заполнить свободное время... (М. А. Шолохов). - СПП сообщает о цели.
На уровне словосочетаний «основным выразителем отношений между предметом и действием мы считаем... предлог» [12, с. 354]. Действительно, предлог способствует дифференциации значения, с одной стороны. С другой - предлог может расширять свое значение, «так что оно приобретает весьма общий характер, и предлог становится как бы простой прокладкой между соединяемыми существительными» [13, с. 243]. Это характерно для языка современных масс-медиа, когда употребление операторов продиктовано выполнением формальных требований вербализации подчинительной связи без учета семантических факторов. Тогда предлоги в определенных контекстах становятся взаимозаменяемыми или начинают участвовать в оформлении несвойственных им отношений. Так, дестинатив «на + Ы» начинает замещать дестинатив для: На восстановление водоема потребуется более 5 лет (Российская газета. 10.12.2009) и Для знакомства в эфире требуется олигарх (Собеседник. 17-23.03.2010), а дестинатив «к + Ы»», сообщающий о цели как конечном пункте движения, вытесняет ППК «для + Ы» в традиционных для него контекстах: Ср.: ...Отец Иоанн Охлобыстин 29 марта даст очередной повод к обсуждению своей персоны (Собеседник. 17-23.03.2010) и Наблюдателями от обеих партий были выявлены многочисленные нарушения, что... послужит поводом для дальнейших разбирательств, скорее всего в суде (Комсомольская правда. 18-25.03.2010).
Более того, некоторые дестинативы становятся настолько мобильными, что в одних
контекстах они сохраняют свой статус предложно-падежной группы, а в других легко «теряют» предлог, переходя в разряд беспредложной конструкции: 1) для при выражении семантики назначения/предназначения предмета: возможность выдачи - возможность для выдачи, метод лечения - метод для лечения; 2) на при выражении собственно семантики цели: тактика ослабления - тактика на ослабление, курс реформ - курс на реформы; 3) по при выражении синкретичного значения цели/назначения: меры пресечения - меры по пресечению.
Отсутствие показателей подчинительной связи в предложении приводит к семантической неоднозначности, к возможной квалификации грамматического явления как единицы нескольких функционально-семантических полей, как правило, цели и причины: Она остановилась, как бы желая что-то сказать...(А. П. Чехов): остановилась (почему?), потому что хотела что-то сказать, остановилась (зачем?), чтобы что-то сказать; -Пойдем, пойдем ко мне, поговорим (Л. Н. Толстой): пойдем (зачем?), чтобы поговорить; пойдем (почему?), потому что надо поговорить. - и их дистанцированию от ядра и центра ФСП цели.
Показателем значения является вопрос. Было бы логичным утверждать, что на вопрос о месте действия не последует ответ о направлении движения, а на вопрос об объекте ответной репликой не станет у казание на признак. В прагматическом аспекте диалогической речи на вопрос о цели возможен ответ в модальности долженствования (при имплицитном операторе подчинения):
- Зачем ты шла?
- Тоска меня пихнула (М. А. Шолохов). = Потому что тоска меня пихнула.
Н. Д. Арутюнова полагает, что «причинный вопрос в норме не может получать целевого ответа» [14, с. 16], тем не менее такие примеры имеют место:
1) - Почему же вы называете его мужем?
- Чтобы все видели, что он против распущенности (В. В. Маяковский);
2) Я вам скажу, почему пренебрег: чтобы успеть вывезти ее отсюда (А. Н. Рыбаков).
Смешение целевого и причинного контекстов стало актуальной тенденцией в
современной грамматике. Мы обнаружили ряд примеров, когда на вопрос о цели следует ответная реакция с союзом потому что: - И всех новорожденных проверяют на избыток свинца. Зачем? Да потому что высокие уровни свинца делают из человека потенциального убийцу или насильника (Мир новостей. 17.08.2010). И наоборот: когда на вопрос о мотивах следует реплика с целевым чтобы: Закон и здоровье электората были побоку. Почему? Чтобы тот же Исмаилов сотню миллионов долларов направил куда скажут (Собеседник. 7-13.04.2010).
Поскольку цель всегда связана с сознанием и волей человека, постольку в принципе она должна носить процессуальный, действенный характер, что находит свое выражение в отглагольных существительных совместно с предлогами, создающими свернутую пропозицию, и в глагольных лексемах-инфинитивах, которые исторически восходят к отглагольным существительным. Однако наличие только глагольности отнюдь не предполагает развития целевого значения.
Сознательность и непроизвольность целевого акта обуславливают наличие таких сем в компонентах целевых конструкций: целью не могут быть состояния (любовь, ненависть, дружба), так как они произвольны и их наличие или отсутствие не обусловлены волей субъекта (нелепо выглядят конструкции типа для любви, для дружбы в контекстах цели).
Морфолого-синтаксическая характеристика компонента «ресурсы» подразумевает его частеречную принадлежность, формальную и содержательную валентности.
Компонент семантики цели обычно крепится к глагольной лексеме, реже к причастию или деепричастию особых ЛСГ, сообщающих о ресурсах (действиях и условиях их протекания), необходимых для достижения цели. Такие действия в рамках конструкций принято квалифицировать как целесообразные, то есть осознанные и произвольные, так
как глаголы не любой ЛСГ способны открывать валентность на цель, а только те, которые связаны с активными действиями агенса.
Заключение
Исследуя целевые контексты на предмет реализации смысла «цель», мы обнаружили грамматические конструкции, которые, обладая специализированными средствами, участвующими в оформлении целевых отношений, воспроизводят их нерегулярно, характеризуются сильной зависимостью от лексико-семантических особенностей целевого компонента и морфолого-синтаксических особенностей компонента «ресурсы» семантической структуры цели. Целевое значение, оформляемое их посредством, в относительно немногих случаях выступает в чистом, неосложненном виде - есть смысл говорить о синкретизме целевой семантики и о явлении семантической диффузности, проявляющейся в снижении концентрации специфических признаков целевой семантики.
Вслед за Л. В. Власовой, утверждающей, что «языковая неоднозначность - источник возникновения семантической диффузии» [3, с. 131], мы полагаем, что семантическая диффузия регулируется процессом контаминации - наложением на основное значение конструкции дополнительных сем. Результатом становятся грамматические структуры, характеризующиеся семантической неоднозначностью - синкретизмом, совмещением в рамках одной конструкции нескольких сем при доминировании основной, которая вследствие этого выступает недостаточно отчетливо.
Известна незамкнутость любого ФСП, что обусловлено существованием в языке явлений, «которые находятся как бы на пересечении ряда смысловых отношений» [15, с. 55-63]. В основе этого явления - «множественность признаков языковых моделей» [16, с. 54], когда по одним признакам языковое явление может быть отнесено к одному полю, а согласно другим - к другому. Через такие «посредствующие звенья» [17, с. 252] можно попасть из одного поля в другое. Как показал языковой анализ, ФСП цели пересекается с другими функционально-семантическими полями (рис.): каузатива, времени, направления движения, образа действия, условно-следственной семантики, признака и объекта; при этом возможны пересечения двух (цели и образа действия, цели и каузатива в узком понимании, цели и условно-следственного значения) и более полей (цели, объекта и признака, цели, направления движения, времени). Зоны пересечения заполнены грамматическими конструкциями, характеризующимися синкретизмом целевой семантики.
Истоки синкретизма разные: совмещение целевого значения с семами обусловленности объясняется семантической близостью; контаминация цели с пространственно-временными значениями, а также с семантикой образа действия обусловлена лексическим наполнением компонента, сообщающего о цели, в то время как на совмещение сем цели и делибератива влияет характер контактного слова (словосочетания).
Существенное значение для квалификации грамматической конструкции как одно- или неоднозначной (контаминационной) и, как следствие, характеризующейся той или иной степенью диффузности, имеют не только сегментные, но и суперсегментные показатели подчинения, а также лексико-семантические и грамматические характеристики компонентов семантической структуры конструкции, ее функциональность, степень включения в современные функционально-семантические и грамматические процессы.
Таким образом, семантическая диффузность - это свойство семантики, обусловленное ее размытостью, разреженностью. Если переводить исследование в плоскость синонимии, то синкретизм - это неоднозначность, диффузия - редукция семантики, диффузность -ее размытость.
Л и т е р а т у р а
1. Леонтьева А. В. Идея диффузности в лингвистической научной среде // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2015. - № 1 (43): в 2 ч. Ч. 1. - С. 108-110.
2. Жуков А. В., Жуков К. А. Семантики неопределенности (О словах и фразеологизмах с размытым
или широким значением) // Вестник Новгородского государственного университета. - 2003. - № 25.
- С. 106-110.
3. Власова Л. В. Семантическая диффузия, семантическая неопределенность: определение понятий // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. - 2014. - № 2.
- С. 128-132.
4. Черепанова О. А. О соотношении понятий «синкретизм» и «лексико-семантическая группа» в применении к лексической системе древнерусского языка // Русская культура нового столетия: Проблемы изучения, сохранения и использования историко-культурного наследия. - Вологда: Книжное наследие, 2007. - С. 692-697.
5. Шульскис С. А. Диффузность семантики и структуры в сложном предложении при устной форме его реализации / Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М.: МАКС Пресс, 2005. - С. 77-90.
6. Щеулин В. В. Бессоюзное сложное предложение в системе сложных конструкций и особенности его грамматико-семантической организации. - Воронеж, 1987. - 152 с.
7. Шустова Ю. В. Функционирование в тексте предложений со значением потенциальной обусловленности: дис. ... канд. филол. наук. - Липецк, 1999. - 215 с.
8. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия,
1998. - 685 с.
9. Левонтина И. Б. Целесообразность без цели // Вопросы языкознания. - 1996. - № 1. - С. 42-57.
10. Латышева А. Н. Антецедентное придаточное и его место в классификации сложноподчиненных предложений // Вестник МГУ. - Серия 9. - 1998. - № 6.- С. 109-113.
11. Печников А. Н. Способы связи предикативных единиц в русском сложноподчиненном предложении // Вопросы языкознания. - 1998. - № 3.- С. 151-158.
12. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении [Текст] / А. М. Пешковский. - М.: Гос. учебно-педагогическое изд-во министерства просвещения РСФСР, 1956. - 452 с.
13. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. - М.: Наука, 1983. - 240 с.
14. Алмаев Н. А. Интенциональные структуры естественного языка: экспериментальное исследование // Психологический журнал. - 1998. - № 5.- С. 71-80.
15. Одинцова И. В. Структурно-коммуникативные модели с причинной семантикой в простом предложении // Вестник МГУ. - Серия 9. - 2002. - № 1.- С. 49-72.
16. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. - М.: Языки русской культуры. -
1999. - Вып. 1. - 511 с.
17. Апресян Ю. Д. Избранные труды: в 2 т. Т. 1 / Ю. Д. Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры»: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 472 с.
R e f e r e n c e s
1. Leont'eva A. V. Ideja diffuznosti v lingvisticheskoj nauchnoj srede // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2015. - № 1 (43): v 2 ch. Ch. 1. - S. 108-110.
2. Zhukov A. V., Zhukov K. A. Semantiki neopredelennosti (O slovah i frazeologizmah s razmytym ili shirokim znacheniem) // Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2003. - № 25.
- S. 106-110.
3. Vlasova L. V. Semanticheskaja diffuzija, semanticheskaja neopredelennost': opredelenie ponjatij // Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina. - 2014. - № 2. - S. 128-132.
4. Cherepanova O. A. O sootnoshenii ponjatij «sinkretizm» i «leksiko-semanticheskaja gruppa» v primenenii k leksicheskoj sisteme drevnerusskogo jazyka // Russkaja kul'tura novogo stoletija: Problemy izuchenija, sohranenija i ispol'zovanija istoriko-kul'turnogo nasledija. - Vologda: Knizhnoe nasledie, 2007. - S. 692-697.
5. Shul'skis S. A. Diffuznost' semantiki i struktury v slozhnom predlozhenii pri ustnoj forme ego realizacii / Jazyk, soznanie, kommunikacija: Sb. statej. - M.: MAKS Press, 2005. - S. 77-90.
6. Shheulin V. V. Bessojuznoe slozhnoe predlozhenie v sisteme slozhnyh konstrukcij i osobennosti ego grammatiko-semanticheskoj organizacii. - Voronezh, 1987. - 152 s.
7. Shustova Ju. V. Funkcionirovanie v tekste predlozhenij so znacheniem potencial'noj obuslovlennosti: dis. ... kand. filol. nauk. - Lipeck, 1999. - 215 s.
8. Jazykoznanie. Bol'shoj jenciklopedicheskij slovar'. - M.: Bol'shaja Rossijskaja jenciklopedija, 1998. -685 s.
9. Levontina I. B. Celesoobraznost' bez celi // Voprosy jazykoznanija. - 1996. - № 1. - S. 42-57.
10. Latysheva A. N. Antecedentnoe pridatochnoe i ego mesto v klassifikacii slozhnopodchinennyh predlozhenij // Vestnik MGU. - Serija 9. - 1998. - № 6.- S. 109-113.
11. Pechnikov A. N. Sposoby svjazi predikativnyh edinic v russkom slozhnopodchinennom predlozhenii // Voprosy jazykoznanija. - 1998. - № 3.- S. 151-158.
12. Peshkovskij, A. M. Russkij sintaksis v nauchnom osveshhenii [Tekst] / A. M. Peshkovskij. - M.: Gos. uchebno-pedagogicheskoe izd-vo ministerstva prosveshhenija RSFSR, 1956. - 452 s.
13. Russkaja razgovornaja rech'. Fonetika. Morfologija. Leksika. Zhest. - M.: Nauka, 1983. - 240 s.
14. Almaev N. A. Intencional'nye struktury estestvennogo jazyka: jeksperimental'noe issledovanie // Psihologicheskij zhurnal. - 1998. - № 5.- S. 71-80.
15. Odincova I. V. Strukturno-kommunikativnye modeli s prichinnoj semantikoj v prostom predlozhenii // Vestnik MGU. - Serija 9. - 2002. - № 1.- S. 49-72.
16. Novyj ob#jasnitel'nyj slovar' sinonimov russkogo jazyka. - M.: Jazyki russkoj kul'tury. - 1999. - Vyp. 1. - 511 s.
17. Apresjan Ju. D. Izbrannye trudy: v 2 t. T. 1 / Ju. D. Apresjan. - M.: Shkola «Jazyki russkoj kul'tury»: Izdat. firma «Vostochnaja literatura» RAN, 1995. - 472 s.
МИП СВФУ ООО «Механохимические биотехнологии»
Компания занимается выпуском биологически активных добавок (БАД) на базе местного сырья. Физиологическое действие:
- оптимизирует функции кишечника;
- связывает и выводит экзогенные и эндогенные токсины;
- увеличивает число и активность бифидо- и лактобактерий;
- модулирует липидный метаболизм;
- снижает уровень холестерина;
- регулирует уровень сахара в крови. Телефон: +7 (914) 224-03-91, +7 (4112) 49-66-21. E-mail: biotexnologii@bk.ru.
Сайт: www.mechbiotech.com. Адрес: г. Якутск, ул. Кулаковского, 46.
