CC BY
41В.С. Новиков
ФАКТИЧЕСКОЕ ЗАДЕРЖАНИЕ ПОДОЗРЕВАЕМОГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В данной статье автором рассматривается эволюция и современное состояние института задержания в уголовном праве, обосновывается позиция о том, что в настоящее время он базируется на основе баланса между публичным и частным интересом, то есть на балансе интересов государства, заинтересованном в эффективном расследовании преступлений и интересе задерживаемых лиц, заинтересованных в соблюдении их прав свобод и законных интересов. Задержание подозреваемого - это мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления, преследующая цель выяснения причастности лица к совершению преступления. Автор рассматривает понятие, сущность и особенности процесса задержания лица в рамках уголовного судопроизводства. Автор исследует и излагает проблемные аспекты определения момента фактического задержания и исчисления его сроков, вопросы, связанные с процессуальным оформлением момента фактического задержания, возможности рассматривать его как повод к возбуждению уголовного дела. Также, в рамках данной статьи, автором дается разграничение понятий «процессуальное задержание», «задержание» и «фактическое задержание» для более четкого понимания момента начала именно процессуальной деятельности, порождающей процессуальные правоотношения. Акцентируется внимание на задержании как юридическом факте, влекущем за собой правовые последствия и, как правило, неукоснительное требование соблюдения установленной законом процедуры оформления момента фактического задержания с целью недопущения нарушения прав и свобод человека и гарантирования возможности восстановления этих нарушенных прав.
Ключевые слова: Задержание, институт задержания, фактическое задержание, момент фактического задержания, уголовное судопроизводство, подозреваемый, мера уголовно-процессуального принуждения, доставление, лишение права свободы передвижения, ограничение прав и свобод, повод к возбуждению дела, сроки задержания, уголовный процесс, подозреваемый, обвиняемый, предварительное следствие, права и обязанности задержанного.
Право на свободу и личную неприкосновенность являются основополагающим правом человека. Данное право регламентируется как нормами международного права, так и нормами национального права. Статья 5 Европейской Конвенцией по правам человека 1950[1] г., статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. [2] и многими другими международными договорами установлено, что каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Аналогичное положение содержится в ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации [3]. Задержание - однозначно межотраслевой институт, поскольку законодатель регламентирует его не только в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (глава 12 «Задержание подозреваемого»), а ни много ни мало заявляет о его значимости в ч. 2 ст. 22 Конституции РФ, в которой фактически устанавливается срок задержания во всех видах процесса. Известен институт задержания также и Кодексу об административных правонарушениях РФ (ст. 27.2 «Доставление», ст. 27.3 «Административное задержание», ст. 27.4 «Протокол административного задержания», ст. 27.5 «Место и порядок содержания задержанных лиц»). Толкование понятия «задержание» присутствует и в Федеральном законе от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции» (ст. 14 «Задержание»), авторы которого указывают на важность ст. 22 Конституции РФ - о праве каждого на свободу и личную неприкосновенность; задержание лица на срок более 48 часов недопустимо (ч. 1 ст. 14 ФЗ №3-ФЗ).
© В.С. Новиков, 2022.
Научный руководитель: Зеленская Татьяна Валерьевна - кандидат юридических наук, доцент, Байкальский государственный университет, Россия.
В первоначальный период развития российского государства в силу того, что государственная власть еще не была представлена в достаточной мере сформированной системой органов, правом пресечения преступных деяний, задержания лиц их совершающих, обладали и простые граждане, не наделенные властным полномочиями. По утверждению Г.А. Павловец и Т.Н. Уласевич, в период древнерусского государства институт задержания имел некоторые черты саморасправы [1]. Такое утверждение основывается на нормах Русской правды (см. ст. 38 Краткой редакции или ст. 40 Пространной редакции Русской Правды) [2], которыми допускалось не только причинение телесных повреждений, но и причинение смерти лицу, которое оказывало сопротивление при его задержании на месте преступления, например, при ограблении дома, при посягательстве на жизнь постояльцев и т.п. Если же удавалось задержать преступника, то его необходимо было доставить в суд князя. Такая обязанность была подкреплена как порицающими, так и поощрительными нормами: за невыполнение требования о доставлении задержанного вора в княжеский суд налагался денежный штраф, так называемая, вира в размере 12 гривен. В случае доставления задержанного вора, лицо поощрялось денежной благодарностью в размере 10 резан [3]. Установление таких норм свидетельствует о зачатках принятия государством на себя функции и единоличного права осуществления судопроизводства.
Период середины XVII века можно охарактеризовать как «прорыв» в развитии института задержания. Прогрессивность норм Соборного уложения 1649 г. в регламентации института задержания отмечается рядом современных исследователей, в их числе Д.А. Безлепкиной и В.М. Лукиным [5]. Нормами Соборного уложения 1649 г. [6] были урегулированы различные виды задержания, при этом были закреплены не только основания, но и порядок производства процесса задержания.
Характеризуя отдельные виды задержания по Соборному уложению 1649 г. представляется важным сделать уточнение: все задержанные помещались в тюрьму, которая, в отличие от современного понимания, в XVII веке использовалась как место не только отбывания уголовного наказания, но и как место содержания задержанных лиц, вне зависимости от основания их задержания. В анализируемый исторический период времени период задержания не имел временных ограничений. В Петровские времена гражданам была вновь вменена обязанность задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступных деяний. Из содержания 206 артикула Воинского Артикула 1715 г. следовало, что каждый должен предпринять действия по задержанию преступника и удерживать его до прибытия караула [8].
В XVIII веке обязанность производить задержания вменялась полицейским офицерам, но их компетенция ограничивалась розыском, непосредственным задержанием и допросом. Далее лицо, задержанное по подозрению в совершении преступного деяния, должно было быть передано в сыскной приказ. В указанный период отечественной истории не было разделения на задержания, производимые в рамках административных функций, следственных дел, либо в качестве обеспечения исполнения наказания. Кроме того, дознание не имело чётких границ и ограничивалось только правом полицейских после задержания проводить допросы.
В период правления Екатерины II был сделан еще один значимый шаг в развитии института задержания: была проведена грань между задержанием и тюремным заключением. Задержание и последующее содержание под стражей подозреваемого в совершении преступного деяния лица, производилось для недопущения сокрытия от следствия и суда, а также для обеспечения возможности поиска доказательств по расследуемому делу. Содержание в тюрьме в Екатерининскую эпоху было признано именно в качестве исполнения того наказания, который назначил суд. Первые попытки защиты прав задержанных были предприняты в 1775 г., когда были приняты Учреждения для управления губерний. В конце XVIII века, в результате принятия в 1782 г. Устава благочиния или полицейского, было осуществлено разделение правоохранительной деятельности на розыскную, следственную и судебную, что, на наш взгляд, следует признать прогрессивным шагом в развитии отечественного уголовного процесса, несмотря на то, что следствие не было лишено множества недостатков. Отметим, что по Уставу 1782 г. задержание вменялось в функциональные обязанности полиции. В XIX веке государством принят был ряд актов, которые призваны были провести грань между дознанием и следствием. В числе таких актов возможно назвать: Учреждения судебных следователей, принятые в 1860 году указом Александра II, а также Наказ судебным следователям, Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим включать в себе преступление или проступок. За полицией была закреплена функция производства неотложных следственных действий, по закреплению следов содеянного, задержания подозреваемых.
Кардинальное изменение формы государственного устройства в начале ХХ века, привело к принятию новых нормативно -правовых актов, регламентирующих отношения во всех сферах общества. Не стало исключением и уголовно-процессуальное законодательство. Новая советская власть разработала и приняла совершенно новые законодательные акты. Первые законодательные акты, устанавливающие порядок задержания подозреваемых в совершении преступлений лиц, носили форму постановлений. Например,
Постановление Народного комиссариата юстиции РСФСР от 15 декабря 1917 г. «О мерах заключения задержанных....» предусматривало создание при всех тюремных учреждениях следственных комиссий, которые должны были проверять законность ареста человека в течении двух суток с момента его задержания. Постановлением НКЮ РСФСР, принятом 23 июня 1918 г., народным судьям было предоставлено право на задержание лица до следующего судебного заседания. Кодификационный акт уголовно-процессуального характера был принят только в 1922 г. Непосредственно институту задержания были посвящены ст. 105 и 106 УПК РСФСР 1922 г. Из содержания ст. 105 УПК РСФСР 1922 г. явно определяются цели осуществления задержания - недопущения уклонения подозреваемого от органов следствия и суда.
Непосредственно мера задержания, как в ст. 105 УПК РСФСР 1922 г., так и в научных публикациях, характеризуется в качестве меры предупреждения, а не меры процессуального принуждения, как она трактуется в современном законодательстве [10]. Обратим внимание, что всё процессуальное законодательство первого периода развития советского государства (УПК РСФСР 1922 г., 1923 г., Основы уголовного судопроизводства ССР 1924 г.) позиционировали задержание как меру предварительного характера.
Задержание возможно было только при наличии оснований, перечисленных в ст. 105 УПК РСФСР 1922 г., например, если лицо стремится к побегу, в случае не установления личности подозреваемого и др. Процесс задержания находился в компетенции органов дознания. которые, согласно ст. 106 УПК РСФСР 1922 г., должны были в течении суток (24 часов) сообщить о задержании суду или народному судье
Принятый в 1923 г. УПК РСФСР коренных изменений в институт задержания не внес, но именно в этот период развития уголовного процесса появилась новая фигура - подозреваемый как лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения (ст. 100 и 145 УПК РСФСР 1923 г.). Следующий шаг в развитии правового регулирования уголовно-процессуальных отношений относится к 1960 году, когда был принят новый УПК РСФСР [11].
Производить задержания было предоставлено помимо дознавателей (ст. 122 УПК РСФСР 1960 г.), еще и следователям (ст. 127 УПК РСФСР 1060 г.), что значительно отличало положения УПК РСФСР 1960 г. от УПК РСФСР 1922 г. Новое правовое регулирование позволяет специалистам говорить о формировании института задержания как отдельной меры процессуального принуждения, которая позволяла следователям избежать излишнего применения арестов в отношении подозреваемых лиц [12].
Современный институт задержания подозреваемых имеет конституционную основу [14], заключающуюся в закреплении права задержанного на защитника (адвоката) (ст. 48 Конституции РФ) и ограничений относительно периода задержания, который до судебного решения не может составлять более 48 часов (ст. 22 Конституции РФ). Проведенный краткий ретроспективный анализ института задержания позволяет нам представить следующую периодизацию истории данного института: - первый этап (с XI века до середины XVII века) - этап зарождения и первоначального развития института задержания, когда функция задержания была в совместном ведении государства и населения; - второй этап (с середины XVII века до концаХХ века) - этап развития института задержания (на законодательном уровне были закреплены отдельные виды задержания и порядок их производства) и его последующая точечная корректировка и регламентация; - третий этап (с начала XXI века по настоящее время) - этап прогрессивного, системного регулирования института задержания.
В настоящее время институт задержания развивается на принципиальной основе поддержания баланса между публичным и частным интересом, т.е. на балансе интересов следствия в эффективном расследовании преступных деяний и интересе задерживаемых лиц в гарантированности соблюдения основных прав и свобод. Верховный Суд РФ подтверждает, что ограничение прав и свобод человека возможно только в случаях, допускаемых законом и при соблюдении законодательных требований к порядку таких ограничений.
Задержание, являясь одной из мер уголовно-процессуального принуждения, связано с ограничением и стеснением прав и свобод человека и гражданина. Конституция РФ, нормы международного права и международных договоров Российской Федерации допускают возможность ограничения права на свободу лишь в той мере, в какой оно необходимо в определенных законом целях и в установленном законом порядке. Задержание в уголовном процессе понимается как кратковременное ограничение свободы подозреваемого в совершении преступления лица. Понятие уголовно-процессуального задержания закреплено законодательно. В соответствии с п. 11 ст. 5 УПК РФ [4] задержание подозреваемого - это мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. В определении законодатель указал, что срок задержания исчисляется с момента фактического задержания, тем самым сделал определение последнего ключевым при исчислении срока.
В п. 15 ст. 5 УПК РФ момент фактического задержания определяется как момент производимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Для полной ясности необходимо разъяснить, что именно подразумевается под
фактическим лишением свободы передвижения. Такого толкования УПК РФ не содержит, как и не содержит порядка фактического лишения свободы передвижения, на который в определении делается ссылка. Вследствие этого, в юридической доктрине ведутся дискуссии относительно понятия «фактическое задержание».
В одном из учебников по уголовно-процессуальному праву момент фактического задержания трактуется как момент, с которого «задержанный был реально ограничен в своей свободе», т.е. в данном случае момент определяется временем физического захвата лица [5]. В комментарии к УПК РФ под редакцией В.М. Лебедева указывается, что «моментом фактического задержания является момент, с которого лицо удерживается с применением физического насилия или без такового и лишается свободы распоряжаться собой. Этот момент может несколько опережать время доставления задержанного к следователю (дознавателю)» [6]. Автор считает, что подобное уточнение понятия момента фактического задержания можно было бы использовать в п. 15 ст. 5 УПК РФ, определив его как момент, с которого лицо, подозреваемое в совершении преступления, удерживается с применением физического насилия или без такового и реально лишается свободы передвижения. Говоря о сущности задержания, не будет лишним обратиться к значению слова «задержать». Оно означает «не пустить, заставив пробыть где-нибудь дольше положенного, удержать на какой-либо срок» [7].
В настоящее время законодатель определяет задержание в качестве меры процессуального принуждения, устанавливая следующие особенности: задержание производится соответствующими должностными лицами, перечень которых прямо закреплен в УПК РФ; лицо может быть задержано строго на 48 -часовой срок; отношении определённой категории лиц действует «особый» порядок задержания.
Длительное время в фокусе научных дискуссий остается момент фактического задержания лица, который, как известно, связывается законодателем с моментом фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления, произведенного в порядке, предусмотренном УПК (п. 15 ст. 5 УПК).
Фактическое задержание подозреваемого обычно соотносится с действиями сотрудников правоохранительных органов, наделенных соответствующим законодательством правом на задержание лица при совершении преступления (в том числе полиции), поимки и захвата данного лица, а также доставления его в служебное помещение для разбирательства и решения вопроса о необходимости помещения данного лица в изолятор временного содержания после составления протокола задержания. УПК РСФСР 1960 г. не знал указания на момент фактического задержания. Сроки задержания предусматривались в виде уведомления о задержании (24 часа), принятия решения прокурором о необходимости заключения подозреваемого под стражу (48 часов), общего срока задержания (72 часа). При этом о моменте, с которого должен начать исчисляться данный срок, законодатель умалчивал [1].
В этой связи вопрос о правильном исчислении момента фактического задержания стал и остается особенно острым в связи с принятием действующего УПК. Между тем четкое и обоснованное понимание момента фактического задержания напрямую определяет правильное исчисление срока задержания, производства процессуальных действий и решений, принимаемых в обеспечение данной меры (составление протокола задержания, сообщение о задержании, предоставление права на телефонный разговор, допрос подозреваемого и т.д.), исчисление срока меры пресечения в виде заключения под стражу (домашнего ареста) [2, с. 43].
Именно с момента фактического задержания в уголовном деле может участвовать и защитник (ч. 1 ст. 92 УПК). При этом в протоколе задержания требуется указывать время и место задержания (ч. 2 ст. 92 УПК), а по истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если срок задержания не продлен или мера пресечения в виде заключения под стражу не избрана (ч. 2 ст. 94 УПК). В указанных нормах речь идет о моменте задержания, задержании, но не о моменте фактического задержания. В этой связи УПК сам порождает затруднения в интерпретации понятия «фактическое задержание» [3, с. 99]. Раскрывая понятие задержания подозреваемого, законодатель связывает его со сроком не более 48 часов именно с момента фактического задержания (п. 11 ст. 5 УПК), что, однако, не означает, что момент именно «задержания» аналогичен «моменту фактического задержания».
Победкин А.В. и В.Н. Яшин полагают, что в том случае, когда захват произвели должностные лица, в обязанности которых входит пресечение преступлений, срок задержания следует исчислять именно с этого момента. Соответственно, указанными авторами предлагается уточнить формулировку п. 15 ст. 5 УПК, отметив там, что момент фактического задержания - это момент фактического лишения свободы передвижения лица, в отношении которого имеются основания полагать его причастность к совершению преступления, должностными лицами, в обязанность которых входит пресечение преступлений. Задержанием же считать составление протокола задержания, т.е. решение не отпускать подозреваемого [7, с. 21]. В целом такой подход разумен. Должностные лица, обязанные пресекать преступления, действительно должны как можно быстрее доставить фактически задержанное лицо к следователю или в орган дознания.
Однако момент фактического задержания должен быть в обязательном порядке задокументирован. Должностное лицо, захватившее лицо и препровождающее его в орган дознания или к следователю, не может не предполагать факт совершения данным лицом преступления.
Иначе говоря, в документе, составленном им, содержится информация о возможном преступлении, а это ничто иное, как повод для возбуждения уголовного дела. Составление при фактическом задержании такого документа тем более важно: с этого момента в уголовном судопроизводстве вправе участвовать защитник, право на помощь которого должно быть разъяснено лицу, являющемуся де-факто подозреваемым. Таким образом, момент фактического задержания выступает в качестве юридического факта-поступка, влекущего за собой уголовно-процессуальные отношения, т.е. повод для возбуждения уголовного дела. Однако для возбуждения уголовного дела, кроме повода, необходимы еще и основания - наличие достаточных данных, указывающих на признаки именно преступления. Составление же протокола задержания, т.е. «задержание» как решение не отпустить лицо, а поместить его в изолятор временного содержания, должно приниматься после возбуждения уголовного дела и учитывать момент фактического задержания как момент начала течения срока задержания. Отсутствует и необходимость в ограничении срока составления протокола задержания тремя часами с момента доставления фактически задержанного к следователю, в орган дознания.
Составление такого протокола означает лишь решение направить его в изолятор временного содержания, ибо статус фактически задержанного по своей главной процессуальной характеристике, которой является кратковременное лишение свободы, не меняется после принятия решения о направлении лица в изолятор временного содержания. Фактическое задержание - это лишение свободы (данный смысл придает ему Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд Российской Федерации) [8], любой вид принудительного удержания лица. В этой связи решение следователя, дознавателя, органа дознания не задерживать лицо в порядке ст. 91 УПК не может и не должно означать, что он находился в статусе лица, не подвергавшегося задержанию, и не имел статуса подозреваемого. Отдельной проблемой являются ситуации, когда лицо захватывается на месте людьми, не имеющими профессиональной обязанности противодействовать преступности (например, очевидцы), которые не обязаны в кратчайший срок доставить лицо к следователю, дознавателю и за действия которых, возможно и неправомерные, компетентные должностные лица нести ответственность не могут [9, с. 169].
В таких случаях захват лица не означает наличия повода для возбуждения уголовного дела. Самим моментом фактического задержания в уголовно-процессуальном смысле следует считать момент передачи захваченных предполагаемых преступников должностным лицам, уполномоченным на пресечение преступлений. В этой связи п. 11 ст. 5 УПК следовало бы сформулировать следующим образом: момент фактического задержания - момент оформляемого протоколом фактического лишения свободы передвижения лица, в отношении которого имеются основания полагать его причастность к совершению преступления, должностными лицами, в обязанность которых входит пресечение преступлений. В числе поводов для возбуждения уголовного дела следует предусмотреть «фактическое задержание лица». Фактически задержанное лицо необходимо наделить статусом подозреваемого, путем внесения соответствующих изменений в ст. 46 УПК. Указание на трехчасовой срок составления протокола задержания из ч. 1 ст. 46 УПК предлагается исключить, права подозреваемого разъяснять незамедлительно при доставлении лица к следователю и в орган дознания, а право на помощь защитника - немедленно после фактического задержания.
Библиографический список
¡.Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Подписан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), «Протоколом № 7» (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) - Доступ из справочно-правовой системы Кон-сультантПлюс. - Текст: электронный.
2.Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) - Доступ из справочно-правовой системы Консультант-Плюс. - Текст: электронный.
3.Конституция Российской Федерации: текст с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020: [принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года]. Москва, 2020. - Доступ из справочно-право-вой системы КонсультантПлюс. - Текст: электронный.
4.О полиции: Федеральный Закон № 3- ФЗ: текст с изм. и доп. вступ. в силу с 01.03.2021: [принят Государственной Думой 28 января 2011 года: одобрен Советом Федерации 2 февраля 2011 года]. - Москва, 2021. - Доступ из справочно-правовой системы КонсультантПлюс. - Текст: электронный.
5.О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений: Федеральный Закон № 103-ФЗ: текст с изм. и доп. вступ. в силу с 20.03.2021: [принят Государственной Думой 15 июля 1995 года]. - Москва, 2021. - Доступ из справочно-правовой системы КонсультантПлюс. - Текст: электронный.
6.Соборное Уложение 1649 г. // Чистяков, О.И., Кутьина, Г.А. Хрестоматия по истории отечественного государства и права: учебное пособие. М.: Юрайт, 2020. С. 89-97.
7.Судебник 1550 г. // Чистяков, О.И., Кутьина, Г.А. Хрестоматия по истории отечественного государства и права: учебное пособие. М.: Юрайт, 2020. С. 48.
8.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: текст с изм. и доп. вступ. в силу с 07.03.2021: [принят Государственной Думой 22 ноября 2001 года : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 года]. - Москва, 2021.
- Доступ из справочно-правовой системы КонсультантПлюс. - Текст: электронный.
9.Артикул воинский 1715 г. // Чистяков, О.И., Кутьина, Г.А. Хрестоматия по истории отечественного государства и права: учебное пособие. М.: Юрайт, 2020.
10.Дулов, А. Тактические операции при расследовании преступлений / А.В. Дулов. - Минск: Изд-во БГУ, 1979
- 128 с.
11. Лебедев, В. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / В. М. Лебедев, В. А. Давыдов ; ответственный редактор В. М. Лебедев. - 14-е изд., перераб. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2014. - 1077 с.
12.Павловец Г., Уласевич Т. Задержание в уголовном процессе: история становления и развития // Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики: сборник статей. Могилёв: Могилёвский институт МВД Республики Беларусь, 2020. № 14.
13.Россинский, С. Задержание подозреваемого: конституционно-межотраслевой подход: монография / С.Б. Россинский. - Москва: Проспект, 2019.
НОВИКОВ ВАЛЕРИЙ СЕРГЕЕВИЧ - магистрант, Байкальский государственный университет, Россия.
