CC BY
23
Т. А. Михайлова (Смирнова)
«ЕХАОООЕ» ЕЗЕКИИЛЯ-ТРАГИКА: К ИНТЕРПРЕТАЦИИ АВТОРСКОЙ КАРТИНЫ МИРА*
Трагедия «Exagoge» Езекииля-трагика, сохранившаяся благодаря Евсевию Кесарийскому, является переложением Книги Исхода и рассказывает о детстве Моисея и бегстве иудеев из Египта. В данной статье делается попытка проанализировать художественные особенности трагедии и дать характеристику авторской позиции, согласно которой на передний план выдвигается человек. Антропоцентричность ведет к погружению во внутренний мир персонажей, к углубленному описанию их эмоций, к введению новых эпизодов, отсутствующих в Книге Исхода, и даже влияет на лексику и фразеологию.
Ключевые слова: Езекииль-трагик, Книга Исхода, «Exagoge», «Е^ауюул», эллинистическая трагедия, Библия, Септуагината, околобиблейская литература.
От сочинения Езекииля-трагика1 «Е^ауюу^» («Exagoge»2) осталось всего 269 строк, однако, даже несмотря на неполноту и фрагментарность, произведение это заслуживает внимания, так как,по сути, является единственной дошедшей до нас трагедией эллинистического времени, хотя и довольно своеобразной. Живший предположительно во II в. до н. э. автор по имени Езекииль пересказал сюжет исхода Моисея из Египта ямбическими триметрами, ориентируясь на традицию греческой трагедии. Произведение дошло благодаря Евсевию Кесарийскому3,
* Работа выполнена в рамках гранта РГНФ № 15-34-01240: «Езекииль-трагик в перекрестном контексте литературных традиций».
1 В предыдущих статьях, посвященных Езекиилю, нами был использован вариант «Иезекииль», который также встречается в русских работах. Однако, для различения трагика и пророка, а также для большей точности в передаче имени ('Е^ек^о^), мы предпочтем здесь вариант «Езекииль».
2Для различия текстов с похожими названиями в дальнейшем кратко обозначим библейскую Книгу Исхода традиционным кириллическим сокращением «Исх», а трагедию - с использованием латинской транслитерации «Ех».
3В «Евангельском приуготовлении» (9.28.1-9.29.16) Евсевий, в частности, цитирует сочинение Александра Полигистора из Милета «Об иудеях» («ШрПоиба^юу»), который в свою очередь использовал в своем труде фрагменты «Exagoge» Езекииля.
но мы ничего не знаем относительно частей, не попавших в труд Евсевия, затрудняемся и с определением объема полной пьесы, с наличием в ней хора, с определением цели и потенциальной аудитории, с возможностью постановки на сцене, и также не располагаем никакими сведениями об авторе. Сохранившиеся фрагменты (которых можно выделить около 17) сильно разнятся по величине (от одной строки до нескольких десятков строк), но некоторые из них представляют все же цельные эпизоды, предлагающие достаточный материал для анализа.
Несмотря на свою не очень большую известность, Езекииль-трагик все же удостоился ряда посвященных ему научных работ. Тем не менее, если проанализировать библиографический список, становится видно, какие темы в большей степени привлекали исследователей, а какие остались почти без внимания. Так, например, периодически поднимается вопрос о сомнительной целостности пьесы и о возможной принадлежности фрагментов к разным произведениям4. Рассматривается драматическая структура пьесы (К1есгаг 2000); цель создания пьесы (1асоЪ8оп 1981); предполагаемая биография автора и время его жизни и творчества5; анализируется содержание всего произведения или отдельных эпизодов, в частности, на предмет их соотнесенности с другими текстами, например, с греческой трагедией или библейской и околобиблейской литературой6; изучается отдельное словоупотребление и фразеология (Башопе 1984; АгпоИ 1985; НогЪигу 1986); также центром исследования становились и метрические особенности трагедии (БпеИ 1966; 811ги§пе11 1967). Таким образом, неполная сохранность текста не оказалась препятствием для формулировки целого ряда выводов по самым разным аспектам7. Однако, мы почти нигде не находим анализа произведения с художественной стороны. В рамках строгого научного подхода постановка вопроса о качест-
4 Рассуждения о возможности принадлежности фрагментов к тетралогии см., например, Kohn 2002-2003; Jacobson 2002-2003.
5 См., например, вводные части в отдельных изданиях текста с переводом - Jacobson 1983: 1-47; Lanfranchi 2006: 1-15.
6Например, Ruffatto 2006; Ruffatto 2008; Jacobson 1987; Wacholder, Bowman 1985; Bunta 2007.
7Даже если принять более традиционное мнение о том, что все фрагменты относятся все же к одному тексту, мы все равно только отчасти можем представить объем полного произведения. Например, ван дер Хорст предполагает, что сохранено 20-25 % трагедии (van der Horst 1990: 63).
ве сочинения, о том «хороший» это автор или «плохой», не представляется корректной, но тем не менее наличие определенного количества работ, исследующих художественные особенности того или иного текста, говорит о восприятии его как произведения высокого уровня. Отмечая уникальность «Exa-goge» в роли эллинистической трагедии или иудейской драмы, проблему художественности исследователи в основном обходят молчанием. На более ранних этапах критики были стеснены еще меньше и молчанием не ограничивались. В предисловии к комментированному изданию текста Джекобсон приводит примеры откровенно негативных характеристик, среди которых, например, встречается и такая: «Александрия произвела много плохих поэтов. Один из худших - Езекииль» (Jacobson 1983: 2; 175).
В данной работе, не принимая на себя ответственность за решение такой тонкой проблемы как качество поэзии, попробуем все же частично проанализировать образность сочинения и отметить некоторые черты художественного мира автора (О некоторых чертах стиля «Exagoge» см. Михайлова 2012).
Несмотря на традиционность задачи, - анализ художественных средств и приемов, свойственных тому или иному автору, не является оригинальным типом исследования - решение не столь очевидно. В случае Езекииля-трагика и его пьесы традиция литературного анализа еще не сложилась и наше движение в этом направлении оказывается скорее интуитивным.
В этой статье речь пойдет об особенности авторского стиля, которую мы бы могли назвать анатомизмом, телесностью или шире антропоцентричностью. Под этими терминами мы понимаем большУю концентрацию именно телесных образов, метафоричность, построенную на образах тела, выведение человека на передний план. Разумеется, упоминание частей тела в прямом значении или в рамках фразеологии не является уникальной особенностью, однако, как нам кажется, Езекиилю это свойственно в более высокой степени, что становится видно при сравнении фрагментов «Exagoge» с оригинальным библейским текстом Книги Исхода8, а также на основе непосредственного анализа самого текста.
Итак, изучая сохранившиеся фрагменты трагедии, можно заметить, что Езекииль нередко дает телесные пояснения там,
8 Сопоставлению «Exagoge» и Книги Исхода уже была посвящена наша работа (Михайлова 2014), однако там шла речь о более крупных различиях между текстами: содержательных и композиционных.
где это уже в некоторой степени избыточно. Иногда в этих эпизодах Книга Исхода ограничивается более краткой формулировкой. Так, например, когда мать Моисея приходит как кормилица на зов царевны и берет ребенка, то Исход описывает это предельно просто: «£^аpеv Ц уиу^ то пагбсот» - «женщина взяла младенца» (Исх 2:9), Езекииль же дает уточнение: «и взяла меня на руки/ в объятья» - «ка1 ц' ¿; аукала;»
(Ex27).
Моисей растет при дворе фактически как сын дочери фараона. Исход опять сообщает самую суть об этом: «ка1 ¿уе^бп аит^ ей; Ы6v» - «и стал ей как сын» (Исх 2:10). Езекииль добавляет в эпизод и анатомические подробности «ы; ап6 Gя^dy%vюv ¿¿V» - «как будто я был из ее утробы (Ex 38).
Дочь Фараона в Библии приходит на реку просто мыться, как это сказано в Исходе (Исх 2:5 «катеРп Ц биуатпр Фараю ^оиоао0а1 ¿п1 т6v пoтац6v»), а царевна у Езекииля приходит омыть в источнике юное тело («кат^бе ^оитро!; ХР^та фа1,8рйуа1, vеov», Ex 20).
Кроме этих описанных выше указаний, уточняющих действие, мы встречаем и иные «анатомизмы». Человек, его части тела, его внутренний мир и эмоции для автора данного сочинения выдвигаются на передний план. Моисей во сне, сидя на троне, видит звезды не просто «перед собой» или «внизу»: Езекииль опять выражает это телесно: «перед коленями» -«про; уоиуата» (Ex 79). В других местах мы видим и иные уточнения, касающиеся, например, ног, сердца, рук.
Термин («хе1р») встречается на протяжении всех 269 встречается 10 раз, что довольно много при таком небольшом числе сохранившихся фрагментов, причем из разных по содержанию эпизодов. В некоторых случаях употребление слова абсолютно обоснованно, например, в эпизоде с рукой Моисея, которая белеет от проказы, а потом приобретает свой прежний облик (Ex 129-131). Есть еще ряд менее «необходимых» употреблений, но тоже описывающих часть тела. Например, в описании манипуляций с посохом, который превращается в змею и обратно, рука упоминается и у Езекииля, и в библейском тексте (Ex 120128; Исх 4:2-4). А в эпизоде с подготовкой к бегству и прине-
сением жертв только Езекииль поясняет, что пучок иссопа нужно брать руками9. Для Книги Исхода это очевидно.
И наконец, есть метафорическое использование, а это целых три случая из десяти.
Так, без прямой опоры в данных эпизодах на параллельные места в Книге Исхода Езекииль использует в своем повествовании фразеологию, построенную на слове «%е[р». Например, в прологе трагедии Моисей описывает, как еврейский народ страдает в Египте дословно от «злых людей и руки власти» (Ех 6: «как^ ил' ка1 8т'аохглас уерос»).
Ссора египтянина и еврея, замеченная Моисеем, описана иначе, чем в Исходе, а именно выражением: «оры 8£ &у8рас сЛ'углрап' уоцшс» (Ех 42)10.
И еще один эпизод - это обнаружение египетским войском сбежавших иудеев, отдыхающих на берегу и не готовых воевать. Египтянин отмечает, что беглецы безоружны, формулируя это так: «аито1 8' ауоя^ог яаухес е1с ца%пУ уерас...» (Ех 210).
Человек для Езекииля не просто персонаж, раскрывающий божественный промысел. Он более важен сам по себе и получает право голоса. Мы не только находим усиленное описание эмоций, но и читаем о таких чувствах, о которых в Книге Исхода не сказано совсем.
Так, например, страх Моисея перед змеем в Исходе только обозначен: «Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него» (Исх 4:3) а в «Exаgoge» описан реалистично: «Вот брошено оно, будь милостив, Господь./ Какой огромный! Страшный! Пожалей меня./ Увидев, ужасаюсь, тело все трясет». (Ех 124-126: «18ои рер^птаг 8еояо0', йеюс yevой•/ ¿с фоРерос, ¿с ле^юрос оlкxе1,роv ои це- / явфргк' L8ыv, це^п 8е оыцахос хреце^»).
Всего пара строчек, уже даже выходящих за пределы библейского сюжета, освещают и эмоции Сепфоры, которые добавлены Езекиилем самостоятельно11. Эмоции - довольно существенные, подобные тем, которые удостоились у Эсхила
9Ех185 «5еоцпу ^аРоухЕ^ уЕро1у иоошлои коцп?».Ср. «^^ц^еоОе 5ё 5еоцпу иоошлои» (Исх 12:22).
10 Ср. аналогичное место в Исходе, где используется более простая конструкция: «орф аубрюлоу А1уилтюу тилхоуха хгуа ЕРраюу» - «и
увидел, что Египтянин бьет одного Еврея» (Исх 2:11). :Ех 66-67: «Хум: тебе, Сепфора, надо рассказать о том. / Сепфора: отец за чужестранца выдает меня».
целой отдельной трагедии12. Это колебания героини по поводу брака с чужеземцем, на что она, видимо, жалуется одному из персонажей. Голос получают и другие герои, даже проходящие, второстепенные. И это не просто реплики от первого лица. Это описание чувств, размышления. Мы слышим даже голос противника иудеев - египетского вестника, - который, однако, не представлен отрицательным. Его рассказ о гибели египетского войска не просто иллюстрация божественной силы, а эмоциональный рассказ преследователей об их впечатлениях и радости, которые сменяются затем страхом и пониманием силы еврейского Бога, а затем ужасом (Ex 193-242).
Подводя итог вышесказанному, отметим, что на основе анализа даже такой небольшой части пьесы, которой мы располагаем, некоторые наблюдения над стилем автора сделать, как кажется, возможно. Отмеченная нами черта выходит за пределы чисто художественных средств, которые мог осознанно применять автор, но, скорее, в большей степени относится к его мировоззрению, картине мира, где человек стоит на позиции значительной, важной, по сути, действительно является мерой вещей. Видимо, не случайно среди дошедших до нас фрагментов мы читаем уже упомянутый выше эпизод о том, как во сне Моисея некий небесный человек встает со своего трона и уступает ему свое место (Ex 68-82). Эпизод не имеет аналога в Исходе и добавлен Езекиилем. Не зная ни условий создания текста, ни подробностей не только литературной карьеры автора, но и его биографии вообще, мы, разумеется, в данный момент не можем перейти к более широким выводам и тем более использовать их в рассуждениях о возможном характере неизвестной нам эллинистической драмы как жанра. Репрезентативность сочинения Езекииля остается по-прежнему неясной, поэтому наблюдения подобного рода все же пока останутся в рамках работ по исследованию именно этого автора. Езекииль не оригинален в своей фразеологии - для одних перечисленных в статье выражений можно найти параллели в разных библейских книгах, а для других - в сочинениях трагиков. Яркие же личностные образы, которые мы встречаем в тексте, можно было бы объяснить жанром повествования, трагедийной формой, заведомо требующей большей проработанности образов.
12 Многие исследователи отмечают в этом месте - нежелание выходить замуж за «египтянина» - сюжетную параллель с «Данаидами» Эсхила. См., например, Jacobson 1983: 23-28.
Однако можно попробовать предположить и противоположную картину, согласно которой именно желание выставить на первый план человека и послужило причиной не только выбора отдельных речевых оборотов, но и предпочтения именно такой формы для изложения данного материала.
Литература
Михайлова 2012 - Михайлова (Смирнова) Т. А. Иезекииль-трагик: художественные особенности // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XVI. СПб., 2012. С. 537-543. Михайлова 2014 - Михайлова (Смирнова) Т. А. «Exagoge» Иезекииля-трагика и Книга Исхода // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XVIII . СПб., 2014. С. 646-656. Amott 1985 - ArnottG. W. Ezekiel Exagoge 208 (TGrF 1.128, p. 299 Snell)
// The American Journal of Philology 106 (1985). P. 240-241. Bunta - Bunta S.One Man (фюд) in Heaven: Adam Moses polemicsin the Romanian Versions of The Testament of Abraham and Ezekiel the Tragedian's Exagoge // Journal for the Study of the Pseudepigrapha. 16.2 (2007). P. 139-165. Horbury 1986 - Horbury W. Ezekiel Tragicus 106 бюр^ата // Vetus
Testamentum, Vol. 36, Fasc. 1 (Jan., 1986. P. 37-51. Jacobson 1981 - Jacobson H. Two studies on Ezekiel the Tragedian //
Greek, Roman, and Byzantine Studies 22 (1981). P. 167-178. Jacobson 1983 - Jacobson H. The Exagoge of Ezekiel. Cambridge
University Press. Cambridge. 1983. Jacobson 1987 - Jacobson H. Phoenix Resurrected // Harvard Theological
Review 80 (1987). P. 229-233. Jacobson 2002-2003 - Jacobson H. Ezekiel's Exagoge, One Play of Four?
// Greek, Roman, and Byzantine Studies 43/4 (2002-2003). P. 391-396. Kleczar 2000 - Kleczar A. The Exagoge of Ezekiel: Analysis of the
Dramatical Structure of the Play // Eos 87 (2000). P. 113-118. Kohn 2002-2003 - Kohn T.D. The Tragedies of Ezekiel // Greek, Roman,
and Byzantine Studies 43/1 (2002-2003). P. 5-12. Lanfranchi 2006 - Lanfranchi P.L'Exagoged'Ezechiel le Tragique. Introduction, texte, traductionetcommentaire. Brill, 2006. Ruffatto 2006 - Ruffatto K. J. Polemics with Enochic Traditions in the Exagogeof Ezekiel the Tragedian. Journal for the Study of the Pseudepigrapha. 15.3 (2006). P. 195-210. Ruffatto 2008 - Ruffatto K. J. Raguel as Interpreter of Moses' Throne Vision. Journal for the Study of the Pseudepigrapha 17.2 (2008). P. 121-139.
Sansone 1984 - Sansone D. Ad Ezek. Trag. Exag. (TrGF 128) 207-208 //
Mnemosyne 37 (ser. IV), 1984. P. 442-443. Snell 1966 - Snell B. Die Jamben in Ezechiels Moses-Drama // Glotta 46 (1966). P. 25-32.
Strugnell 1967 - Strugnell J. Notes on the Text and Metre of Ezekiel the Tragedian's Exagoge // Harvard Theological Review 50 (1967). P. 449457.
van der Horst 1990 - van der Horst P. W. Moses' Throne Vision in Ezekiel the Dramatist // Essays on the Jewish World of Early Christianity. 1990. P.63-71.
Wacholder, Bowman 1985 - Wacholder B.Z., Bowman S. Ezechielus the Dramatist and Ezekiel the Prophet: Is the Mysterious Z^ov in the 'Е^ауюул a Phoenix? // The Harvard Theological Review. Vol. 78. N.3/4. 1985. P. 253-277.
T. A. Mikhailova (Smirnova). «Exagoge» Ezekiel the Tragedian: on the interpretation of the author's view of the world
Ezekiel the Tragedian is an author of a drama entitled «Exagoge» which is based on the biblical Book of Exodus. In 269 lines (17 fragments) preserved by Eusebius of Caesarea we read the story of Moses and his escape from Egypt. Being the only specimen of a Hellenistic tragedy (and also the unique example of Jewish drama) the «Exagoge» has become a subject of some researches dealing with its dating, dramatic structure, connection with the classic Greek tragedy and with biblical literature, metrical characteristics, the analysis of some single episodes and images etc. Nevertheless the literary qualities of the Ezekiel's drama, its imagery and artistic devices were studied very little. This paper is dedicated to the analysis of some features intrinsic to «Exagoge», namely its anthropocentrism, which has its influence on a several aspects of the text.
Ключевые слова: Ezekiel the Tragedian, the Book of Exodus, «Exagoge», «'Е^ауюул», Hellenistic tragedy, the Bible, the Septuagint, biblical literature.
