CC BY
22
Л. З. Зевин
ЕВРАЗИЙСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: ВОЗМОЖНОСТИ И ПРЕДЕЛЫ КОНСОЛИДАЦИИ*
Зевин Леон Залманович - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономики РАН.
Регионы в глобальной экономике
К концу второго тысячелетия доминирование глобальных процессов достигло таких масштабов, что создалось впечатление о «конце истории» теорий регионального экономического развития. Действительно, объемы мировой торговли, гигантские обороты торговых и валютных бирж, фантастическая пирамида различного рода деривативов - 700 трлн. долл. (8) -стали несопоставимыми с реальным ВВП, другими экономическими параметрами большинства стран, интеграционных формирований и даже международных регионов.
Поступающие извне стимулы и шаги настолько велики, скоротечны и волатильны, что «низшие» структуры не успевают к ним адаптироваться, не говоря уже о формировании жизнеспособной системы взаимодействия. Благоприятная конъюнктура последних лет прошлого века и начала нынешнего позволяла держать под контролем ситуацию, не давала разрастающимся болячкам поразить весь организм мировой экономики.
Группа экономистов в исследовании МВФ «Что делает рост устойчивым?» (10) на основе анализа большой группы стран различного уровня назвала экономические и политические факторы, способствующие удлинению периодов устойчивого роста: более справедливое распределение доходов, де-
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, грант 09-02-00557 а/р. 126
мократические институты, ориентация на открытую торговлю и прямые иностранные инвестиции, структуры экспорта и производства, поощряющие вывоз сравнительно сложной продукции (10, с. 29). Очевидно, невыполнение этих и некоторых других базисных требований поддержания устойчивого роста послужили причиной более глубокого экономического «провала» России в ходе нынешнего кризиса по сравнению с большинством стран ОЭСР, БРИК и другими успешными странами догоняющего развития, а также опасений, что выход из него займет длительный период (восстановление цен на энергоресурсы после потрясений 1970-1980-х годов заняло около десяти лет).
Глобальные масштабы и системный характер первого кризиса нового тысячелетия таковы, что побуждает мировое сообщество искать пути возвращения на устойчивую траекторию экономического роста и социального благополучия. Становится ясной невозможность ограничиться лишь «косметическими ремонтами». При всем различии подходов просматривается движение в общем направлении. Во-первых, это понимание необходимости
реформирования институтов Бреттон-Вудсской системы1; во-вторых, нереальность формирования антикризисной программы и определения долгосрочных целей развития лишь на страновой базе; в-третьих, повышение роли регионов и региональных интеграционных группировок в решении как специфических задач своей территории, так и расположенных на ней экономических структур - страновых и международных; в-четвертых, растущее участие государства в управлении и регулировании экономических и социальных процессов, в том числе за пределами традиционной задачи создания благоприятного климата для деятельности отечественного и иностранного бизнеса; в-пятых, выход из кризиса и возвращение на сложившуюся до его начала архитектуру хозяйственной жизни непродуктивны как для наиболее развитых стран, так, особенно, и для стран второго и последующих эшелонов. Модернизация и инновационная деятельность последних становятся главными направлениями преодоления кризиса, приближения выхода на новый технологический рубеж.
1. Канадская компания «Futurescan International Inc.» привлекла международную группу выдающихся ученых-экономистов для выяснения возможных изменений мировой торговой системы в XXI в. Среди важнейших названы: тенденция перехода от контроля на границе (ГАТТ) к внутреннему в результате возникновения торговых блоков и интеграционных объединений; мультилатеральная торговля будет потеснена торговыми пактами между различными торговыми блоками; переход от фиксированных правил (ГАТТ-ВТО) к развитию переговорного процесса (13).
Реализация этой стратегической задачи невозможна без максимального использования открываемых глобализацией возможностей в связке «глобализм - регионализм - страна - локальное образование». Послекризисный период будет характеризоваться двумя новыми тенденциями»: первая - рост роли международных регионов в решении не только региональных, но и глобальных проблем (финансовая система, внешняя торговля, экология, безопасность, борьба с международным терроризмом и наркоторговлей); вторая - активизация выхода локальных образований в региональное и даже в глобальное экономическое пространство (приграничная торговля, прямые связи предприятий, их участие в региональных и глобальных кластерах и сетях, города, районы и области-побратимы и т.п.).
Причина активизации региональных, страновых и локальных структур -результат еще одного парадокса глобализации. Политика Центра, использующего процесс интернационализации в своих интересах, сыграла с ним злую шутку. Сама природа глобализма антицентрична: он не может в долгосрочной перспективе успешно развиваться в режиме однополюсного мира.
В научной литературе идут оживленные дискуссии по всему комплексу перечисленных выше проблем. Нас же интересуют их региональная составляющая, в первую очередь применительно к постсоветскому экономическому пространству.
Прежде всего необходимо дать определение международного региона. На наш взгляд, наиболее удачной является формулировка термина, предложенная Питером Кэлвертом в его книге «Международная политика Латинской Америки» (11, с. 29-30). Это:
1. Устойчивость государственных образований.
2. Наличие у нескольких государств общего языка.
3. Наличие черт регионального национализма на базе этнической общности, религии и исторического опыта.
4. Общий язык у значительной части населения региона стимулирует формирование близких правовых идей и, соответственно, рациональной модели международных отношений, участие региона в организациях системы ООН.
5. Политическая воля к сотрудничеству в рамках региона.
6. Позиционирование по отношению к сложившимся в мире мегагруппи-ровкам.
СНГ в целом близко к предложенной формулировке, но вместе с тем характеризуется наличием ряда существенных особенностей. Формирование большинства международных регионов происходит на фоне положительного развития политических отношений, экономического роста в странах и увеличения доли внутрирегиональной торговли, решения отдельных общерегиональных проблем. 128
Новая структура, возникшая после распада Советского Союза, сжалась территориально и понесла тяжелейшие экономические и социальные потери, ослабла в военном и политическом отношениях, утратила статус второй сверхдержавы. На поверхность всплыли приглушенные межнациональные и межэтнические противоречия. Таким образом, становление региона СНГ шло по сценарию, противоположному типичным процессам глобальной эпохи.
Представляется, что именно антиисторичность формирования является главной причиной неудач всех попыток организовать сколь-либо эффективным образом экономическое пространство СНГ. С достойным лучшего применения упорством предпринимаются попытки создать различные переплетающиеся, мало связанные структуры, способные по своей природе функционировать лишь в противоположном векторе развития международного региона. На пространстве, где доля внутрирегиональной торговли не превышает 20%, обречены на неудачу попытки сформировать в кратко- или среднесрочной перспективе экономическую структуру, близкую по формату, содержанию, потенциалу к интеграционным объединениям Европы конца ХХ - начала ХХ1 в.2
Жесткая критика интеграционного процесса в СНГ отнюдь не означает призыва к отказу от организации постсоветского экономического пространства. Предлагается лишь изменить последовательность действий с тем, чтобы они соответствовали наличным ресурсам и обеспечивалась возможность их эффективного использования в общих интересах.
Региональное пространство глобальной эпохи
В доглобализационный период несущей конструкцией организации мирового пространства было взаимодействие и противостояние в рамках треугольника «Восток - Запад - Юг». Конфигурация мира определялась как экономическими интересами сторон, так и гипертрофированным влиянием политических, идеологических и военных факторов. Складывающееся ныне устройство мира в первую очередь определяется экономическими интересами, снижением значения идеологических, политических и военных факторов
2. Согласно методологии А. МкИае1у, только после достижения показателя ком-плементарности внутрирегиональной торговли порядка 25% возникает потенциал самоподдерживаемого роста торговли внутри интеграционной структуры. Вместе с тем следует отметить, что достижение этого уровня зависит не только от уровня развития партнеров (хотя он в решающей степени определяет потенциал торговли и ее диверсификацию). Например, наличие в Экономическом и валютном союзе Западной Африки (ШАБМи) двух групп отличающихся стран - прибрежных и удаленных от моря -позволило объединению поднять уровень комплементарности до 30% (14).
из-за устранения наиболее острого и опасного для судеб мира противостояния по линии «Восток - Запад». Главным трендом новой конфигурации стало укрупнение несущих структур, консолидация позиций Евразии3. Ее успех -следствие сочетания цивилизационного разнообразия с толерантностью, наличие трех центров экономического роста и политики отрытого регионализма, высоких темпов экономического роста многих азиатских стран. Глобализация действительно создает стимулы экономического роста для значительной, даже большей части стран. Но довольно быстро стали обозначаться и ее теневые стороны: объективные и субъективные.
Среди первых следует отметить такое парадоксальное явление, как более чем удвоение числа государств за счет распада, в первую очередь, крупнейших структур - колониальных империй и многонациональных государств. Возникла своеобразная глобальная асимметрия (19), когда мощнейшим экономическим субъектам (государствам, ТНК, интеграционным объединениям развитых стран) противостоят несопоставимые по возможностям ведения равного диалога страны и объединения, уровень развития которых на порядок и более ниже.
Субъективным пороком глобализации стало ее превращение из объективного процесса в проект доминирующей в мировом хозяйстве группы стран. Голландский ученый Ян Пронк считает, что «до 1989 г. глобализация была процессом, но в 90-е годы она стала проектом. Сегодня она порождает нищету и неравенство. Сохранение нищеты и неравенства уже не является ее побочным продуктом. Это предвидимый результат политики "преднамеренного дефолта"» (13, с. 26).
Ответной реакцией слабо- и среднеразвитых стран и их объединений стала активизация взаимодействия - формального и неформального - на локальном, суб- и региональном уровнях. Иначе говоря, перед ними возникла новая задача - найти оптимальные формы и размеры экономических структур, которые обеспечили бы достаточную концентрацию природных, производственных, технических, интеллектуальных и инвестиционных ресурсов для стабильного роста, с одной стороны, и способность организовать эффективное управление социально-экономическим развитием в сложный период адаптации к глобальным процессам в качестве равноправных субъектов - с другой. Основой формирования таких структур являются региональные объединения различного формата. Их появление относится ко второй половине ХХ столетия.
Сторонники глобального подхода, соглашаясь с возможностью принятия подобного решения, утверждают, что региональные торговые согла-
3. В данной работе термин «Евразия» обозначает континент, а «евразийское пространство» - территорию бывшего Советского Союза.
шения (РТС) подрывают мотивацию к дальнейшей торговой либерализации и повышению открытости внешнему миру. В то же время в обстоятельной работе сотрудника Исследовательского департамента МВФ Л.А. Риччи «Модель оптимального валютного пространства» утверждается, что он не нашел доказательств распространенному убеждению о преимуществе стран с высокой степенью открытости, как кандидатов на формирование валютной зоны (16).
В контексте данной работы следует обратить внимание еще на некоторые особенности современного регионализма. Шведский исследователь Бьорн Хетне отмечает, что «старый» регионализм охватывал сферу экономики и / или безопасность, «новый» - комплексный процесс. Первый - это отношения между государствами, второй - «часть глобальной структурной трансформации, в которой активно участвуют неправительственные структуры (множество институтов, организаций и движений) на различных уровнях глобальной системы»4. Вильям Ф. Миллер (William F. Miller) на семинаре Стэнфордского университета подчеркнул растущую важность локальных и региональных процессов небольших масштабов как главного источника инноваций и деловой практики»5 (выделено мною. - Л.З.).
К настоящему времени сложилось два способа структуризации регионального экономического пространства.
В первом случае объединение создается группой стран со сравнительно однопорядковыми экономическими показателями, территориально компактно расположенными и имеющими традиции взаимной торговли, транспортные связи, определенную социально-культурную общность (ЕС, АСЕАН). Когда же в формирующей экономическое объединение группе стран есть лидер - «тяжеловес» (НАФТА - США, МЕРКОСУР и Андское сообщество наций (Бразилия, ЕврАзЭС - Россия) методы регулирования и управления их деятельностью заметно отличаются. Различия в «весе» между лидером и другими участниками порождают у последних опасения потери самостоятельности при создании наднациональных механизмов управления совместной деятельностью. Видимо, этим и объясняется отсутствие в подобных группировках жестких коллективных и тем более наднациональных механизмов регулирования: в определенной степени функции «регулятора» способен выполнить их лидер.
Настороженность и даже прямое неприятие наднациональных механизмов регулирования и управления проявляется с особой силой в регионах, возникших после распада более крупных структур, таких как постсоветское пространство и Балканы после распада СФРЮ. Представляется, что под-
4. http://www. unu edu/unu pres/globalism.html
5. http://www.rietigo. ip/en/events/bbL/0210101.html
линная мотивация к объединению, тем более интеграционного характера, не может появиться здесь ранее смены одного-двух поколений.
Несущей конструкцией современной организации мирового экономического пространства стала группа крупнейших интеграционных структур, а также три национальные экономики - Индия, Китай и Япония. В них сосредоточено примерно 4/5 населения планеты, производится подавляющая часть мирового ВВП и научных исследований, они главные участники мировой торговли (табл. 1).
Таблица 1
ЭКСПОРТ КРУПНЕЙШИХ ИНТЕГРАЦИОННЫХ СТРУКТУР
И ЕГО РАСПРЕДЕЛЕНИЕ В 2007 г.
Структуры Всего, млрд. долл. Внутриструктурный, млрд. долл. (%) Третьи страны, млрд. долл. (%)
ЕС 5320 3622 (68) 1698 (32)
НАФТА 1853 951 (51) 902 (49)
АСЕАН 864 216 (25) 648 (75)
ЕврАзЭС 427 73 (17) 354 (83)
МЕРКОСУР 224 32 (14) 192 (86)
Андское Сообщество Наций 76 6 (8) 70 (92)
Примечание: ЕврАзЭС - без Туркменистана и Узбекистана.
Источники: Подсчитано по: World Trade Developments in 2008: www.wtoorg.statistics; Внешняя торговля Содружества независимых государств. М, 2008. - С. 36.
Обе группы стран - развитые и развивающиеся - могут быть одинаково открыты внешнему миру, но у первых внутренний экспорт превышает внешний до двух раз в то время, как у вторых это соотношение складывается в пользу третьих стран. Наиболее консолидированными регионами являются Азия (здесь сказывается с особой силой фактор размера - огромная емкость регионального рынка за счет более чем двух с половиной миллиардной численности населения. - Л.З.) - 44% общего объема экспорта потребляется внутри региона и Европа - 31%. Аналогичные показатели для Африки составляют 9%, Ближнего Востока - 9 и Западного полушария - 19%6. Таким образом, степень консолидации коррелируется как с уровнем развития, так и емкостью рынка крупных международных регионов.
Высокая степень уязвимости средне- и слаборазвитых регионов к внешним воздействиям объясняет их повышенную активность в консолидации своего экономического пространства. Неустойчивость мировой экономики,
6. http://209.85.129.132 - Trade Facts - Microsoft Internet Explorer. Данные за 2006 г. 132
очевидно, будет способствовать укреплению интеграционных трендов, созданию РТС различного формата, повышению их роли в мировой торговле и ее либерализации. В одном из исследований МВФ отмечается: «Хотя теория скептична по отношению к РТС, большинство эмпирических исследований находят в них доминирование торговообразующего эффекта над торгово-отвлекающим» (17, с. 14).
К началу 2007 г. ВТО нотифицировала 214 РТС и еще более 150 функционировали без нотификации. В режиме ЗСТ действуют 84% их общего числа, 8 - таможенные союзы и еще 8% - смешанный режим. Ведутся переговоры о создании многих новых РТС. Соотношение между дву- и многосторонними РТС - примерно 4:1 в пользу первых. Типичные тренды: а) рост числа межрегиональных РТС. Сейчас оно достигло 12% их общей численности, но среди вновь созданных таких около половины; б) увеличивается число соглашений по линиям «Север - Юг» и «Юг - Юг» (12, с. 6-9).
В большинстве развивающихся регионов, включая СНГ, ситуация с организацией экономического пространства с целью активизации региональной составляющей развития менее благоприятна чем в Азии.
Тем не менее бурные, зачастую хаотичные, действия по организации экономического пространства этих регионов и субрегионов свидетельствуют о возникновении в глобальную эпоху новых участников мирового хозяйства, растущая роль которых внесет существенные изменения в его архитектуру: идет процесс формирования на периферии крупных структур -торговых блоков и интеграционных группировок, стремящихся к саморазвитию преимущественно на собственной основе. Следует ожидать усиления пространственного фактора в конкурентной борьбе за природные и человеческие ресурсы, рынки сбыта на фоне исчерпанности экспортно-сырьевого типа развития и стремления периферийных экономик вырваться из тупика догоняющего развития.
Положение региона СНГ осложняется необходимостью одновременного решения двух стратегических задач: противостоять мощному внешнему натиску на его природные ресурсы и организовать свое пространство с целью максимального использования его потенциала для выхода на устойчивую траекторию роста.
Региональные факторы экономического роста
Многочисленные исследования, включая работы автора, справедливо подчеркивают важность и трудности интеграции России и других стран СНГ в мировую экономику из-за доставшегося в наследство от советского периода закрытости народного хозяйства. Но это не совсем верно. В среднем до
1/5 оборота внешней торговли приходилось на развитые капиталистические страны, 12-15% - на развивающиеся; СССР представлял зарубежным странам и получал от них кредиты; торговля со странами СЭВ, несмотря на все усилия по координации планов, все больше тяготела к общепринятым стандартам ГАТТ.
Фактически в мире функционировали три торговые системы: рыночная, плановая и смешанная. В последней удавалось найти инструменты соизмерения стоимостей товаров и услуг, произведенных в странах с различными социально-экономическими системами и уровнями развития.
То, что происходит после распада СССР - не столько интеграция постсоветского пространства в мировое хозяйство, сколько его реинтеграция в новом формате и на новых условиях. Процесс более сложный и болезненный, поскольку большинство новых участников понесли серьезные потери: они были дотационными республиками, сильно привязанными к экономике РСФСР. Нежелание мириться с потерями из-за исчезновения субсидий, разрушение общих транспортных, энергетических, и других общесоюзных систем, исчезновение перераспределительных механизмов имели двоякие последствия. Во-первых, произошел обвал хозяйственного потенциала и, во-вторых, возникла сильнейшая аллергия к Центру, которую своевременно не обнаружили, а обнаружив, не приняли (похоже, и не могли принять) действенных мер. К тому же российская элита была (и остается!) непоследовательной в своей политике по вопросу об организации постсоветского экономического пространства. Происходит многовекторная реинтеграция в мировое хозяйство на индивидуальной и групповой основах молодых стран СНГ при одновременном формировании новой системы отношений в регионе - дву- и многосторонних - и последовательных, но малосвязанных, попыток создания нескольких интеграционных субрегиональных структур.
Поэтому интеграционный потолок СНГ объективно, а не только в силу интересов местных элит, ограничен статусом форума. Это больше, чем «инструмент цивилизованного развода», но не может служить основой, во всяком случае в обозримой перспективе, для возникновения полноформатной интеграционной структуры продвинутого типа.
Реинтеграция осложняется и тем, что происходит в сильно измененную внешнюю среду. По сравнению с 1980 г. объем мировой торговли увеличился в 5 раз, а по отношению к мировому производству вырос с 36 до 55%. Если в 1990 г. трансграничные финансовые активы достигали 58% мирового ВВП, то к 2004 г. - уже 131% (15, с. 2001). Эти и другие последствия глобализации, подход мира к новому технологическому рубежу применительно к молодым государственным образованиям на пространстве СНГ имеют разнонаправленные последствия. Во-первых, неокрепшие экономики в стадии трансформации оказались вовлеченными во все ужесточающуюся конку-134
рентную среду; во-вторых, региональные и глобальные процессы втягивают в свою орбиту все большее число участников национальной экономики и вынуждают их конкурировать по критериям региональной и глобальной экономики. Даже у России - самой крупной и развитой страны показатель открытости (внешнеторговый оборот / ВВП в 2007 г.) чрезвычайно высок -44,8%, причем из них 27,9% приходилось на углеводороды. С 2001 по 2007 г. оборот прямых инвестиций вырос с 1,7 до 7,4% ВВП (6, с. 180-181). Первые данные свидетельствуют о гипертрофированной отраслевой специализации, вторые - об одновременно идущей интеграции российского капитала; в-третьих, асимметрию между Центром и периферией вызывает у менее развитых стран необходимость выстраивать защитные механизмы; в-четвертых, выяснилась возросшая роль размера экономической структуры как фактора экономического роста и международной конкурентоспособности. Всемирный экономический форум (Давос) включает его как один из показателей конкурентоспособности по факторам. О значении данного показателя дает представление сравнение индексов таких крупных стран, как члены БРИК. У России и Бразилии в 2007 г. он равнялся 5,5, Индии - 6,1 и Китая - 7,0 (6).
Согласно нашему представлению, термин «размер экономического пространства» в контексте международной конкурентоспособности характеризуют три параметра: географическая территория, численность населения и организация (модель) интеграционной группировки и / или региона. Размеры в принципе коррелируют с наделенностью возобновляемыми и нево-зобновляемыми природными ресурсами, возможностями специализации, величиной экономии от масштабов производства и способностью выполнения крупных региональных проектов; численность населения - с емкостью внутреннего рынка, величиной и качеством человеческого капитала; организация - с эффективностью хозяйственной деятельности и уровнем международной конкурентоспособности.
Исторический опыт подтверждает, что и в доглобализационную эпоху наиболее успешно развивались крупные экономические структуры (страны с обширной территорией и большой численностью населения, империи, различного рода экономические союзы). В глобальную эпоху размер экономической структуры приобретает особое значение, более того он становится одной из ведущих составляющих экономического роста и повышения его качества.
Инициаторы распада советского государства и его народнохозяйственного комплекса считали, что «сбросившая бремя республик» российская экономика получит мощные стимулы развития и сумеет в исторические сжатые сроки примкнуть к клубу преуспевающих стран. Однако развитие пошло в противоположном направлении: двукратное снижение числа потребите-
лей, разрушение большинства систем жизнеобеспечения, отсутствие региональной подпитки (кроме хаотического притока дешевой рабочей силы) привело к недопустимому упрощению структуры экономики. Россия в ее нынешних границах не в состоянии в полной мере использовать региональный фактор в интересах ускорения роста и повышения его качества: 140-миллионная емкость рынка и уровень государственного управления экономикой недостаточны для создания эффективной по глобальным критериям экономической структуры. Поэтому включение потенциала региона СНГ в возможно более консолидированном формате в стратегические проекты и программы развития России отвечает ее интересам и интересам (пусть пока неосознанным) других стран в целях поддержания устойчивости экономического роста и повышения их недопустимо низкой международной конкурентоспособности (табл. 2).
Таблица 2
РЕЙТИНГ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ СТРАН СНГ
Страны* Индексы конкурентоспособности
2005 2007 2009
Азербайджан 69 66 69
Армения 79 93 97
Казахстан 61 61 66
Кыргызстан 116 119 127
Молдова 82 97 95
Россия 75 58 51
Таджикистан 104 117 116
Узбекистан 62
Украина 84 73 72
Страны Балтии (для справки)
Латвия 44 45 54
Литва 43 38 44
Эстония 27 32
* Беларусь и Туркменистан не включены в данное исследование.
Источник: World Economic Forum. Global Competitiveness Report 2005/2006. Geneva, Switzerland, 2005; 2007/2008; 2008-2009.
Расчеты рейтинга выполнены Всемирным экономическим форумом (Давос). Они охватывают 117, 131 и 134 страны, соответственно, данные по Узбекистану приведены лишь за 2007 г.
Общая тенденция - ослабление конкурентоспособности всего постсоветского пространства. Не сумели преодолеть общую тенденцию и страны Балтии, укрывшиеся под «зонтиком» ЕС. Только две страны - Россия и Украина - улучшили свои позиции и одна - Азербайджан - сохранила их. По-
следствия кризиса существенно скажутся и на положении относительно благополучных стран.
Вызывает тревогу возникновение в регионе СНГ двух групп стран, растущий разрыв по уровням развития которых увеличивается. Структура более развитых экономик и ориентация их внешних связей таковы, что они, в лучшем случае, не стимулируют объединительных процессов в регионе, в худшем - тормозят их.
Скептики и противники консолидации региона СНГ часто ссылаются на возможность небольших по территории и численности населения стран успешно развиваться самостоятельно, взаимодействуя с емкими рынками соседнего или близко расположенного государства. Но глобализация принесла новые риски: резко возросли мобильность и волатильность факторов производства, скорость технологических и структурных перемен. Поэтому исследователи приходят к выводу, что в целом крупные экономические структуры, невзирая на меньшую мобильность и возросшую сложность управления, чувствуют себя более комфортно и более способны к поддержанию устойчивости экономического роста в долгосрочной перспективе (18).
Организация постсоветского экономического пространства
Реализация потенциальных преимуществ международного региона осуществляется путем его организации, иначе говоря, институционального оформления всех видов хозяйственной деятельности на рассматриваемой территории и ее взаимодействия с внешним миром. Важное место здесь занимает интеграционная составляющая организации экономического пространства.
По критерию экономической плотности территории (внутрирегиональный экспорт / экспорт в третьи страны) интеграционные группировки можно разделить на две группы. В объединениях развитых стран (ЕС, НАФТА) от 2/3 (ЕС) до 1/2 (НАФТА) экспорта направляется в страны-участницы и 1/3-1/2 за пределы региона. Другая картина в группировках слабо- и среднеразвитых стран: у них доминирует экспорт за пределы интеграционной территории - от 4-5%, / 96-95% (СААРК) до 25% / 75% (АСЕАН).
В табл. 2 приведены неутешительные результаты трансформационного периода с позиций международной конкурентоспособности региона СНГ. Каков же прогресс в организации регионального пространства? К завершению переходного периода структурировать регион в полном формате не удалось, а все возникшие субрегиональные структуры, хотя и в разной степени, далеки от выхода на заявленные рубежи. Функционирование ЕврАзЭС с участием крупнейшей страны, на которую приходится примерно 3/4 объема
регионального ВВП, и объединения из четырех стран без ее участия (ГУАМ) - объективно уменьшает экономический потенциал СНГ и ослабляет его позиции в мировом хозяйстве (оставляя в стороне вопрос об упущенной выгоде из-за невозможности осуществления ряда эффективных совместных проектов).
Главный вывод - в обозримой перспективе вариант организации экономического пространства СНГ в полном формате не будет реализован. При сложившейся товарной и географической структуре внутрирегиональной торговли консолидирующий потенциал практически полностью исчерпан. За период с 1995 по 2007 г. доля внутрирегионального экспорта сократилась в 1,5 раза - с 28,4 до 18,9% при одновременном увеличении доли СНГ в мировом экспорте в 1,48 раза - с 2,5 до 3,7%7. Высокая степень открытости слабоструктурированного региона, представленного странами среднего и низкого уровня развития, объективно выдвигает на передний план экономическую безопасность. Ее укрепление далеко не всегда удается коррелировать с экономическим ростом, его устойчивостью и целями социальной политики.
Серьезной проблемой организации региона являются его огромная территория и неоднородность по многим показателям (климатические условия, плотность населения, экономическая активность, доступ к внешним рынкам, этническая пестрота, цивилизационная ориентация и т.д.)8. Эта неоднородность препятствует реализации таких преимуществ большой территории в контексте экономического роста, как усиление своих позиций в международной транспортной инфраструктуре, сокращение страховых рисков за счет поддержки пострадавших субрегионов, стран и локальных образований другими территориями. Одновременно затрудняется принятие согласованных решений и увеличиваются издержки приспособления отдельных территорий к общему курсу.
Какова же взаимосвязь между степенью открытости крупнейших интеграционных объединений по критерию соотношения торговли в рамках
7. Рассчитано по: World Trade Development // www.wtoOrg. Statistics; Содружество независимых государств: Стат. сб. (за соответствующие годы).
8. Традиционные теории евразийства в ситуации ХХ1 в. не могут выступить в качестве объединительной идеи для экономического пространства СНГ, а современную версию работающего евразийства, подвергающегося двум разнонаправленным мощным воздействиям - глобализма и возрождающегося исламизма - пока создать не удается. К тому же современные исследователи чаще трактуют термин «евразийская интеграция» в географических границах континента Евразии. Авторы статьи «К разработке концепции развития Евразийской интеграции», на наш взгляд, правильно выделяют территорию СНГ как органичную, но специфическую часть мегарегиональ-ной интеграции.
структуры и с третьими странами и их способностью организовать свое экономическое пространство?
Таблица 3
ЭКСПОРТ ВНУТРИ ИНТЕГРАЦИОННЫ/Ж СТРУКТУР И В ТРЕТЬИ СТРАНЫI, 2007 г.
Структуры Всего млрд. долл. Внутриструк- турный, % Третьи страны, % Внутриструктурный: по отношению к третьим странам
ЕС 5320 68 32 2,13
НАФТА 1853 51 49 1,04
АСЕАН 864 25 75 0,33
ЕврАзЭС* 427 17 83 0,21
Меркосур 224 14 86 0,16
Андское Сообщество Наций 76 8 92 0,09
*Без данных по Туркменистану и Узбекистану.
Источники: Составлено по World Trade Developments in 2008, www.wto.org. statistics; Внешняя торговля стран Содружества Независимых Государств. 2007. М., 2008. - С. 36.
Данные табл. 3 в определенной мере дают основания утверждать о наличии нескольких взаимосвязанных процессов и явлений.
Более крупные интеграционные структуры обладают большим потенциалом к развитию и сохранению его устойчивости. Это верно и по отношению к крупным страновым структурам - БРИК. Во-вторых, соотношение «внутренняя торговля / торговля с третьими странами», особенно на начальных стадиях интеграции слабо- и среднеразвитых стран - важнейший показатель консолидации экономического пространства. Поэтому в нынешней ситуации ЕврАзЭС и СНГ рост взаимной торговли и ее диверсификация - главный и наиболее приемлемый метод оживления процесса консолидации постсоветского пространства.
Решение этой главной стратегической задачи интеграции потребует длительного периода, возможно большей части первой половины XXI в. К сожалению, замедление интеграционного процесса вызвано не только объективными причинами, но и недооценкой роли роста внутрирегиональной торговли, стремлением, без завершения этой первоочередной задачи, перейти к последующим стадиям. При столь низкой доле внутренней торговли она обладает единственным конкурентным преимуществом - ценовым
фактором. На этой основе консолидировать регион и тем более сохранить жизнеспособные интеграционные структуры невозможно. Необходимы совместные и индивидуальные действия стран ЕврАзЭС по восстановлению и созданию производств, продукция и услуги которых обладали бы способностью конкурировать по качеству и инновационности как внутри региона, так и за его пределами.
Столь крупному по территории и численности населения региону, как СНГ для модернизации, повышения конкурентоспособности и подтягивания к уровню развитых стран, судя по мировому опыту, следует довести соотношение «внутрирегиональная торговля / торговля с третьими странами» с нынешних 0,23 возможно ближе к показателю 0,4. АСЕАН с его двукратным превышением СНГ по численности населения и сравнительно широкой диверсификацией экономик стран-участниц, сумел обеспечить функционирование огромной интеграционной структуры при величине показателя в 0,35. Достигнуть уровня в 0,4 СНГ сможет при соотношении «внутрирегиональная торговля / торговля с третьими странами» 28-29% / 72-71%, что потребует увеличения доли внутрирегиональной торговли примерно в 1,4 раза. Экономическое содержание этого показателя - степень интенсивности внутрирегиональных связей по сравнению с внешними. Поэтому его оправданно назвать «коэффициентом экономической плотности территории» - одной из ее важнейших характеристик9. Применительно к нашей теме этот показатель определяет порог интеграции, достижение которого может превратить ее в самоподдерживающийся стабильный процесс.
Особенно сложная ситуация с преодолением порога интеграции в группировках с участием средне- и слаборазвитых стран. Структуры подобного дизайна испытывают дополнительные, весьма существенные трудности в достижении интеграционного порога. Чрезмерная асимметрия (потенциал страны-лидера близок к суммарной величине потенциалов всех остальных участников или даже превышает его - ЕврАзЭС, Меркосур, СААРК) порождает у «тяжеловесов» стремление к экспансии как внутри объединения, так и за его пределами.
9. Интересны трактовки термина «экономическое пространство», приведенные дальневосточными исследователями, где эти проблемы особенно остры и рассматриваются на стыке между внутристрановыми и международными. А.Г. Гранберг дает следующее определение: «...экономическое пространство это ...территория, имеющая множество объектов и связей между ними» (2). Другой автор уточняет специфические характеристики пограничного пространства: «Основными требованиями к объекту пространственной экономики ... являются: высокая теснота связей образующих его элементов, открытость и специализация» (5). Комплексная характеристика «экономического пространства» - странового и регионального - дается Л.Б. Вардомским (1).
Высказанные выше соображения приводят к выводу, что главным средством достижения интеграционного порога в ЕврАзЭС и в СНГ должно стать наращивание внутрирегионального товарооборота, прежде всего за счет его диверсификации, в результате модернизации возможно большего числа экономик и группировок с участием России. Для решения этой стратегической задачи необходимо выполнение следующих условий:
- Стратегия модернизации российской экономики и технологического прорыва должна включать привлечение партнеров по ЕврАзЭС и СНГ с выделением необходимых ресурсов и принятием взаимных обязательств. Гарантией выполнения последних может стать целенаправленное формирование с участием российского капитала группы производств и крупных проектов на пространстве СНГ, ориентированных преимущественно на рынки России и других стран Содружества.
- России предстоит четко сформулировать свою региональную политику и, главное, ее цели. Имеющиеся документы нельзя признать удовлетворительными. В них правильно подчеркивается необходимость объединения усилий в интересах стран-участниц и укрепления ЕврАзЭС и позиций региона ЕврАзЭС и в мировом хозяйстве, провозглашается приоритетность данного направления внешнеэкономической политики. Но до настоящего времени практические действия направлены преимущественно на создание торговой системы, близкой к правилам и стандартам ВТО. Оставшаяся в наследство от советского периода система преференций - действенный инструмент поощрения консолидации и интеграции распавшегося постсоветского пространства - многократно менялась и меняется в угоду политической конъюнктуре,
а ее рудименты крайне волатильны. Сложилась система управления экономическим взаимодействием в режиме конъюнктурных политических действий и решений, которая не может служить инструментом успешной интеграции.
Долгосрочной целью для России могла бы стать фиксация доли СНГ в общем объеме ее экспорта на уровне интервала 20% и доли ЕврАзЭС - возможно ближе к верхней границе коридора 10-12%. Потенциальными, но неиспользованными ресурсами для роста внутрирегиональной торговли СНГ и ЕврАзЭС обладают. Это: широкое применение аутсорсинга более развитыми странами, что не только заинтересует менее развитые страны в консолидации региона, но и внесет вклад в упорядочение миграционных потоков, ослабит миграционное давление на Россию; совместное осуществление нескольких крупных региональных проектов - международная транзитная инфраструктура, улучшение водоснабжения южных районов России и Центральной Азии, улучшение энергоснабжения и сбережение энергоресурсов, совместные действия с целью роста аграрной продукции, создание страхо-
вых механизмов для возмещения несущим потери участникам совместных проектов.
Сценарии взаимодействия с внешним миром
При всем разнообразии интересов и целей у всех стран пространства СНГ есть три совпадающие стратегические задачи. Первая - необходимость модернизации, вторая - определение путей интеграции в глобальные процессы: самостоятельно или совместно с другими странами в той или иной комбинации, третья - поиск, в зависимости от выбранных партнеров, приоритетов внешнеэкономической политики.
К настоящему времени преимущественной формой организации экономического пространства региона и взаимодействия с внешним миром является система двусторонних связей. Ее возможности далеко не исчерпаны, но и пределы не безграничны. Невысокий уровень развития, недиверсифици-рованная экономика, небольшие размеры большинства стран вынуждают их не столько взаимодействовать с окружающей средой, сколько адаптироваться к ней. Подобная модель в глобальную эпоху, когда степень открытости национальных экономик высока, делает их чрезмерно зависимыми от внешних воздействий, способствует фрагментации народного хозяйства, затрудняет формирование его оптимальной структуры, усиливает социальное расслоение. Похоже, что действия в одиночку даже крупных стран -России и Украины - не позволят им выйти за пределы адаптационного сценария: возможности экономического роста могут сохраняться преимущественно в режиме догоняющего развития, причем темпы роста (2-3%) не позволят преодолеть в обозримой перспективе отставание от развитых стран.
Осознание ограниченных возможностей индивидуальных действий и необходимости усиления позиций страны во взаимодействии с внешним миром за счет регионального фактора, при правильной политике, может стать одним из главных ресурсов организации экономического пространства СНГ. Лучшим вариантом, вероятнее всего, стало бы создание полноформатной структуры, соединяющей все экономики региона. Численность населения (емкость рынка), его образовательный и интеллектуальный потенциал, обеспеченность природными ресурсами, технологические и финансовые ресурсы, качество управления при нормальных отношениях с внешним миром в принципе могут создавать условия для формирования экономического пространства, размеры, материальный и интеллектуальный потенциал которого достаточен доля осуществления институциональных и технологических изменений с целью выхода на траекторию устойчивого экономического роста (3, с. 130-142; 2, с. 69-88; 3, с. 9-49; 4, с. 180-181).
К сожалению, эволюция региона пошла другим путем. Его экономическое пространство оказалось расчлененным на несколько слабосвязанных и даже противостоящих группировок.
В сложившейся ситуации России предстоит проявить инициативу по двум направлениям: форсировать развитие двусторонних отношений в регионе и поддерживать субрегиональные структуры, увеличивающие конкурентную рыночную среду и готовящих условия перехода к более продвинутым формам интеграции, во-первых, и последовательно, терпеливо строить дружелюбное экономическое окружение в регионе и на соседних территориях, во-вторых. Важно подчеркнуть, что реальные возможности использовать объединительный потенциал России в полной мере возникнут только после существенного прогресса в модернизации и диверсификации ее экономики. Иначе говоря, экономическая масса страны-лидера должна стать гравитационно привлекательной для своих региональных соседей.
Создается впечатление, что российское руководство осознает важность решения этой сложнейшей задачи. Однако современное состояние и прогнозы развития российской экономики, продолжающиеся дискуссии об ориентации внешнеэкономических связей, частые ссылки на малую емкость и низкую платежеспособность регионального рынка СНГ не дают полностью использовать имеющийся объединительный потенциал.
Можно согласиться с необходимостью трезвой оценки места постсоветского пространства (ПП) в геополитике России, но это вряд ли верно по отношению к очередности решения задач. Приоритеты часто сводят к размеру, потенциалу партнера, его роли в мире. ПП, действительно, не является
объектом первого плана. Но в условиях ограниченности ресурсов проблема приоритета имеет два вектора: значимость задачи и очередность реакции на глобальные и региональные вызовы. В этом смысле упорядочение ПП, его консолидация, развитие интеграционного процесса с участием и лидерством России становится для нее приоритетной задачей: без ее решения будет весьма трудно продвигать российские интересы во многих геополитических и геоэкономических сферах.
Уникальное положение России на ПП дает ей шанс использовать систему своих двусторонних связей с новыми независимыми государствами (последние, согласно нашим ориентировочным расчетам (2, с. 831), получают от их развития дополнительные стимулы роста) для поощрения консолидации региона, в том числе и в различных интеграционных форматах. Поскольку
условий для полноформатной интеграции пока нет, целесообразно сосредоточиться на двух проектах: росте взаимной торговли для повышения роли регионального рынка и на развитии ЕврАзЭС и ОДКБ.
В ЕврАзЭС необходимо четко обозначить задачу перераспределения определенной части выгоды от совместной деятельности (например, создания тройственного таможенного союза) в пользу менее развитых участников объединения для сближения уровней развития. Без подобной конвергенции данная интеграционная структура не станет привлекательной и для других стран региона.
Необходима корректировка проекта «Союзное государство Россия-Белоруссия». Невзирая на сложившуюся ситуацию, было бы неверным отказаться от идеи объединения, но продолжать «красноармейскую атаку» дальше непродуктивно: следует заменить ее поэтапным подходом. На первом этапе сосредоточиться на решении текущих проблем и устранений накопившихся расхождений и взаимных претензий кратко- и среднесрочного плана. За этот период можно решить задачу максимально возможного приближения режима взаимодействия к режиму ЕврАзЭС. Без этого трудно дать ответ - будет ли Союзное государство способствовать консолидации постсоветского пространства или возведет еще один барьер? Завершение первого этапа создаст условия для решения стратегической задачи формирования Союзного государства с одновременной консолидацией ПП.
Похоже, что в проекте Союзного государства придется прибегнуть к «браку по расчету» с четким определением режима распределения выгод и обязательств между партнерами. Собственно, подобная политика (к сожалению, часто с перегибами) уже просматривается и по отношению к другим государствам ПП. Она вызывает напряженность и определенное охлаждение к России. Без прохождения через такое «экономическое чистилище» единое государство в мягкой конфедеративной форме создать будет в принципе возможно, но с самого начала оно увязнет в болоте мелких противоречий и неурегулированных вопросов. Именно поэтому уже на первом этапе нужно в основном урегулировать двусторонние отношения России с Белоруссией возможно ближе к режиму полноформатного ЕврАзЭС. На наш взгляд, подобная очередность к решению задачи создания Союзного государства
позволит с меньшими издержками, возможно и быстрей, продвигаться к достижению цели.
В отношениях с внешним миром России предстоит определиться с выбором приоритетных направлений экономического взаимодействия и соотношением между ними. Представляется, что евроатлантический регион останется в обозримой перспективе основным торгово-экономическим партнером России и большинства других стран ПП. Более того, объем взаимодействия будет увеличиваться, так как после преодоления кризиса потребности развитых стран в традиционной номенклатуре топливно-сырьевого импорта из региона СНГ продолжат возрастать, хотя и более
медленными темпами. Пределы роста по данному направлению определит воздействие трех факторов: экспортный потенциал ПП, прогресс в энерго-и материалосбережении, конкуренция других экспортеров и импортеров.
Главной проблемой СНГ, однако, будет малая вероятность в ближайшие 15-20 лет найти на этом направлении сколь-либо значимые экспортные ниши для экспорта продукции машиностроения и высоких технологий. Поэтому до преодоления существенного разрыва в уровнях технологии со странами ОЭСР, сравнительно развитым странам ПП придется искать рынки сбыта для своих индустриальной продукции и технологий прежде всего в регионах развивающегося мира, опираясь на традиционную специализацию на тяжелом и энергомашиностроении, атомной энергетике, космической и военной технике, а также на нескольких других отраслях высоких технологий10. При этом не следует забывать, что увеличился заметно список развивающихся стран, поставляющих на мировые рынки не только современную бытовую технику, но и качественные инвестиционные продукты, которые страны СНГ сейчас импортируют из стран ОЭСР. Еще один ограничитель, как уже отмечалось, - невозможность при прогнозируемой структуре экспорта стран СНГ по данному направлению обеспечить желаемые темпы роста.
Странам СНГ предстоит последовательно ослаблять сложившуюся структурную асимметрию в отношениях с внешним миром, которая была неизбежной в начале перестроечного периода, но превратилась к его концу в тормоз развития, способствующую деиндустриализации и примитивизации региональной экономики. Особенно сильно негативные последствия асимметрии сказались на группе более развитых стран СНГ. Это означает, что необходим маневр с целью поиска оптимальной структуры торговых (инвестиционных и технологических) потоков с внешним миром путем перехода к опережающим темпам роста экономических отношений с большой группой развивающихся стран по сравнению со странами ОЭСР.
По ориентировочным оценкам российских специалистов11, незначительно скорректированными автором данной работы, к середине третьего десятилетия нынешнего века оптимальным для России была бы примерно сле-
10. Это отнюдь не означает отказа от экспорта данной номенклатуры в евроатлан-тическом направлении по мере восстановления и развития индустриального потенциала и освоения новых технологий.
11. В этих оценках автор опирается на разработанные ранее сценарии (9). Единственное расхождение: вызывает сомнение несколько завышенная оценка для СНГ - 2425% в зависимости от сценария (инерционный и инновационный, соответственно). Учитывая инерционность изменения структуры российских внешнеэкономических связей, вряд ли к 2025 г. удастся вывести долю региона СНГ за пределы уровня в 20%.
дующая структура распределения торговых потоков: СНГ - порядка 20% с возможностью незначительного снижения (сейчас - около 15), страны ОЭСР - 60% (более 70) и развивающиеся государства - порядка 20% с возможностью небольшого увеличения.
Основаниями для построения предложенной схемы торговых потоков служат следующие соображения:
- учет производственных и экспортных возможностей российской экономики;
- более полное использование транзитного потенциала ПП;
- повышение эффективности ЕврАзЭС и Союзного государства Россия-Белоруссия;
- сохранение приемлемого уровня стабильности на постсоветском пространстве;
- начало осуществления некоторых инфраструктурных, производственных и аграрных проектов регионального значения;
- выполнение рублем части функций региональной резервной валюты;
- зарождение механизмов перераспределения выгод и компенсации потерь после возникновения таможенного союза, возможность дальнейшего их развития и совершенствования.
Литература
1. Вардомский Л.Б. Российское зарубежье в условиях глобализации. - М., 2009.
2. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики. - М., 2000.
3. Зевин Л., Либман А. Оптимальное экономическое пространство: проблема размеров //Мир перемен. - М., 2007. - № 4. - С. 130-142.
4. Либман А., Зевин Л. Интегрирующееся пространство: дополнительные возможности экономического роста // Евразийская экономическая интеграция. - 2009. - № 2(3). -С. 69-88.
5. Минакир П.А. Экономика регионов. Дальний Восток. - М., 2006.
6. Модернизация экономики и глобализация. Том 1. - М., 2009.
7. НГ-Наука. - М., 2009. - 8 апреля.
8. Проблемы современной экономики. - СПб., 2009. - № 3. Интернет-версия. http://www.m-economy.ru/art.php3&artid=13588
9. Стратегические ориентиры внешнеэкономических связей России в условиях глобализации. - М., 2006. - С. 102-149.
10. Berg A., Ostry J.D., Zettelmayer J. What makes growth Sustained? / IMF Working paper №59. - March 2008. - 35 p.
11. Calvert P. International politics of Latin America. - Manchester, 1994.
12. Flurentino R.V., Verdeja L., Toqueboeuf C. The changing landscape of regional trade agreements: 2006 Update. - WTO Discussion Paper, 2008. - № 2. - P. 6-9.
13. Globalization, poverty and conflict. A critical «development» reader. - Dordrecht, 2004.
14. Goretti, Manuella, Westfeld, Hans. Trade in the WAEMU: Development and reform opportunities / IMF Working Paper № 68, 2008. - P. 7.
15. Jaumott F., Lall S. Technology widening rich-poor gap // IMF Survey. - Wash., 2007, vol. 36, № 13. - P. 201.
16. Ricci L.A. A model of an optium currency area // Economic journal, 2008, vol. 2, March 14.
17. Rodriguez-Delgado J.D. SAFTA: Living in a world of regional trade agreements / IMF Working Paper № 23. - February 2007. - 25 p.
18. Simmonds, Clive. Criteria for successful trade in the 21s' Century. http://www.cacor.ca/PROCIIDOC
19. Stiglitz J.E. Globalisation and its discontents: N.Y., 2002.
