CC BY
295
ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ КОНТИНЕНТА
Владимир КОТЛЯР
ЭВОЛЮЦИЯ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ НАТО
Организация Североатлантического договора (НАТО) была создана в 1949 году, в самом начале "холодной войны". Первоначально в её состав вошли 12 государств - США, Канада, Великобритания, Франция, Португалия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Исландия, Дания и Норвегия, к которым за следующие 50 лет присоединились Турция, Греция, ФРГ и Испания, а в 1999 году - Польша, Чехия и Венгрия. В нынешнем, 2004 году в ряды альянса вступили Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения, Эстония.
В момент своего появления Североатлантический договор был довольно типичным документом о взаимопомощи. Его ст. 4 говорила о возможности консультаций участников в случае, если, по их мнению, их политическая независимость, территориальная целостность или безопасность окажутся под угрозой. Основная статья договора - ст. 5 - предусматривала оказание взаимопомощи участниками договора в случае вооружённого нападения на одного или нескольких из них в Европе или в Северной Америке.
Распад СССР, крушение "социалистического лагеря" и самороспуск Организации Варшавского договора устранили первопричину создания НАТО - то, что на Западе называли "советской угрозой". В новой ситуации страны альянса оказались перед выбором: а) распустить НАТО, б) сохранить сложившуюся инфраструктуру и создать на её основе военный орган ОБСЕ или ООН, в) сохранить НАТО в качестве военно-политического блока с ограниченным членством, расширив, однако, её функции и географическую сферу деятельности за пределы Евроатлантического региона. К сожалению, сработало инерционное мышление времен "холодной войны", и страны блока пошли по третьему пути.
Признаки расширения функций НАТО появились уже в первой после окончания "холодной войны" стратегической концепции блока и в Римской декларации его Совета в 1991 году, но тогда они были намечены лишь пунктирно.
© Котляр Владимир Семёнович - кандидат юридических наук, старший научный
сотрудник Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России.
"Безопасность НАТО, - указывалось в Римской декларации, - должна строиться с учетом глобального контекста... и опасностей, носящих более широкий характер, включая распространение оружия массового уничтожения (ОМУ), перебои в поставках жизненно важных ресурсов и акты терроризма и дивер-сий..."1 Первые шаги на этом новом направлении альянс делал достаточно осмотрительно - в частности, его миротворческие операции на Балканах были проведены с санкции Совета Безопасности ООН. Однако в дальнейшем, не встречая сопротивления, стратегическое мышление в США и штаб-квартире НАТО стало быстро эволюционировать в сторону предоставления блоку функций глобального полицейского.
Концепция НАТО 1999 года о военных операциях за пределами территории стран-членов
В ХХ1 век НАТО вступила уже с гораздо более амбициозной стратегической концепцией, принятой на встрече лидеров стран блока в апреле 1999 года в Вашингтоне. Провозглашённое в ней право Организации на проведение военных операций за пределами территории её стран-членов вытекает из закреплённого в этой же концепции нового видения роли НАТО как блюстителя международной безопасности, по существу, в глобальном масштабе, что фактически означает принципиальное изменение первоначальной цели блока, а это, напомним, оказание взаимопомощи государствами - участниками договора в случае вооружённого нападения на одного или несколько из них в Европе или в Северной Америке.
Хотя, как признается в концепции2, в настоящее время возможность крупномасштабной агрессии против НАТО является "весьма маловероятной", однако существует ряд других опасностей военного и невоенного характера, которые могут вызвать напряжённость или дестабилизировать обстановку "в пределах или за пределами евроатлантического региона", что, в свою очередь, может привести к кризисам и вооружённым конфликтам и затронуть безопасность стран - членов Организации, равно как и других государств (п. 20).
Заслуживает внимания перечень таких опасностей за пределами территории участников блока, который приводится в концепции: серьезные экономические, социальные и политические трудности, этническое и религиозное соперничество, территориальные споры, недостаточные или неудачные попытки реформ, нарушения прав человека, распад государств (п. 20). Отдельно упоминается "существование мощных ядерных сил вне НАТО" (п. 21), распространение оружия массового уничтожения ОМУ и средств его доставки, "которое может
1 Текст "Римской декларации о мире и сотрудничестве", принятой сессией Совета НАТО 7-8 ноября 1991 г., см. в сборнике документов "Действующее международное право", М., 1997, т. 2. С. 298, 304.
2 Здесь и далее текст концепции цитируется по US Department of State Press Release "The Alliance Strategic Concept" , NAC-S(99) 65, 24 April 1999, в переводе автора.
прямо угрожать населению, территории и вооружённым силам стран НАТО" (п. 22), распространение технологии двойного назначения, взлом и причинение ущерба информационным системам НАТО (п. 23), терроризм, саботаж и организованная преступность, нарушение поступления жизненно важных ресурсов и неконтролируемое передвижение больших масс людей, особенно вследствие вооружённых конфликтов (п. 24).
Отныне концепция провозглашает одной из главных задач НАТО содействие "эффективному предотвращению конфликтов, включая проведение операций в ответ на кризисы" (п. 10), "в том числе вне пределов территории союзников по НАТО" (п. 52). Они могут проводиться как в мирных, так и в боевых условиях и осуществляться в течение длительного времени, что потребует создания постоянно готовых к переброске сил быстрого реагирования и заранее отработанной системы ротации ранее развернутых сил (пп. 53 "е" и "Г'). Следует особо подчеркнуть, что для их проведения нужно лишь решение Совета НАТО -разрешение Совета Безопасности ООН не является обязательным (п. 48).
Принятие странами НАТО стратегической концепции 1999 года нельзя воспринимать иначе, как попытку в одностороннем порядке ревизовать существующую систему европейской и международной безопасности и ряд краеугольных норм международного права, положенных в основу этой системы и закрепленных в Уставе ООН, документах ОБСЕ и даже в самом Североатлантическом договоре (1949 г.), как стремление приравнять статус НАТО к статусу ООН и ОБСЕ. Присвоенное самим себе "право" альянса проводить по собственному усмотрению военные операции за пределами территории стран - членов блока (а включённый в концепцию список "опасностей для НАТО" настолько широк, что при желании он может быть использован как предлог для интервенции против любой страны мира, включая Россию и страны СНГ), противоречит ст. 2 Устава ООН о мирном урегулировании споров и неприменении силы в международных отношениях, а также ст. 24 о главной ответственности Совета Безопасности ООН за поддержание мира, сколько бы в концепции ни говорилось о согласии стран НАТО с прерогативами Совета Безопасности.
Среди других статей Устава ООН, которым противоречит новая концепция, назовем ст. 53, по которой региональные организации типа НАТО не имеют права использовать силу иначе, как для самообороны; они могут лишь оказывать содействие по просьбе Совета Безопасности осуществлению одобренных им принудительных мер.
Что касается ОБСЕ, то натовская концепция как бы отодвигает её в сторону от решения вопросов безопасности в Европе и присваивает НАТО роль блюстителя безопасности на этом континенте. Она игнорирует созданные ранее в рамках ОБСЕ специальные механизмы по мирному урегулированию споров и по предотвращению конфликтов и кризисов, включая учреждение поста Высокого комиссара по вопросам национальных меньшинств.
Новая стратегическая концепция НАТО означает на практике также фактический пересмотр правовых рамок самого Североатлантического договора и
прежде всего его статей 4 и 5. Так, в ст. 4, что уже отмечалось, говорится лишь
0 возможности консультаций членов организации в случае, если, по их мнению, их политическая независимость, территориальная целостность или безопасность окажутся под угрозой, но в ней ни слова не сказано о вооружённом вмешательстве за пределами территории стран - членов альянса. Что касается ст. 5, то она, отметим ещё раз, содержит обязательство о взаимопомощи лишь в случае нападения на членов НАТО в Европе или в Северной Америке. Однако после принятия новой концепции эти две статьи трактуются уже как "право" НАТО на вооружённое вмешательство по всему миру по собственному усмотрению.
Надо сказать, что уже в конце 1990-х годов в Европе стало ощущаться беспокойство насчет того, куда её может завести настойчивое стремление США придать НАТО новые функции. При обсуждении проекта новой концепции в Совете альянса ряд стран-участниц, в первую очередь Франция и Германия, высказывал сомнения как относительно ведения военных операций за пределами национальных границ, так и в особенности по поводу проведения таких операций без санкции Совета Безопасности ООН, и выступал за то, чтобы во всех случаях, кроме самообороны, НАТО при проведении военных операций за пределами своей территории предварительно заручалась согласием Совета Безопасности ООН1.
Это беспокойство усилилось в ходе вторжения натовских войск в Югославию в 1999 году, явившегося первым примером осуществления на практике новой стратегической концепции блока, принятие которой через месяц после нападения на Югославию должно было узаконить задним числом агрессивные действия НАТО. Большие потери среди гражданского населения страны, цинично названные Пентагоном "сопутствующим ущербом", выявившиеся факты сфабрикованных ЦРУ сведений о "массовых захоронениях мирных албанцев в Косово, расстрелянных югославской армией", которые послужили побудительным толчком для ряда европейских стран НАТО присоединиться к вторжению, резкая реакция на агрессию НАТО со стороны России, Китая, Индии и ряда других стран, а также определенной части общественного мнения на Западе -все это усилило сомнения в правильности навязываемого Вашингтоном курса на активное вооружённое вмешательство блока в дела других государств.
Реакция в Европе на ужесточение военно-политических доктрин США после событий 11 сентября 2001 года
Террористические акты "Аль-Каиды" в США вызвали в Европе, как и повсюду в мире, волну сочувствия и симпатий к США. Европейские страны НАТО безоговорочно поддержали Вашингтон и при обращении в Совет Безопасности ООН после этих террористических актов, и в ведении кампании в Афганистане с санкции ООН, не только приняв участие в этой кампании, но и
1 Выступления министров иностранных дел Франции Ю. Ведрина и ФРГ Й. Фишера по этому вопросу см. соответственно в Christian Science Monitor, 18 December 1998, Vol. 91, Issue 12, p. 11 и в The New York Times, 9 December 1998, Late Edition.
вскоре возглавив её. На гребне этой волны США без больших проблем добились решения Комитета планирования обороны и Группы ядерного планирования НАТО на уровне министров, собравшихся в Брюсселе 18 декабря 2001 года,
0 создании крупных войсковых подразделений, которые могли бы быть легко переброшены "за пределы территории стран-союзниц", выделив в качестве первоочередной их задачи предотвращение угрозы распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. В тот же день Совет НАТО одобрил решение о выработке военной концепции для отражения угрозы терроризма. Однако в принятом заявлении вновь не было ни слова о необходимости предварительного получения санкции Совета Безопасности ООН на применение силы, хотя и говорилось о поддержке усилий ООН в борьбе против терроризма.
В мире обратили внимание и на существенное ужесточение политики США. Если поначалу после 11 сентября 2001 года США проводили консультации со многими странами, обратились в Совет Безопасности ООН и создали коалицию из 69 государств для проведения антитеррористической операции в Афганистане, то уже с ноября-декабря 2001 года после неожиданно быстрого разгрома талибского оплота террористов "Аль-Каиды" в Афганистане администрация Дж. Буша провозгласила курс на закрепление абсолютного американского военного превосходства и на осуществление при необходимости в одностороннем порядке превентивных военных операций, в том числе с применением ядерного оружия, за пределами границ США и стран НАТО без санкции не только Совета Безопасности ООН, но и без участия или даже согласия других стран Альянса1.
Официальные сообщения Вашингтона о планах ужесточения ядерной и стратегической доктрин США администрацией Дж. Буша породили беспокойство в Европе2, хотя можно сказать, что европейцам пришлось расхлебывать последствия своего собственного попустительства Вашингтону. Выпустив единожды джинна из бутылки и дав свое согласие в 1999 году на действия НАТО в Косово, "если надо", в обход Совета Безопасности ООН, европейские союзники обнаружили, что этим прецедентом США теперь воспользовались для действий в обход не только ООН, но и НАТО и вообще международного права. Ведущие политические деятели Европы осудили упор на применение США военной силы в ущерб политическим методам, "упрощенное представление, которое сводит все проблемы мира к одной борьбе с террористами" (министр иностранных дел Франции Ю. Ведрин), а также бесперспективность стремления США действовать в одностороннем порядке, не консультируясь с союзниками, и обращаться с ними как с "сателлитами" (министр иностранных дел ФРГ Й. Фишер) или "подпевалами" (член Европейской комиссии по международным делам К. Пат-тен).
1 См., например, выступление президента США Дж. Буша в конгрессе США от 29 января 2002 г. в вестнике ИТАР-ТАСС "Компас", 2002 г., № 6, стр. 45-47, и речи представителей его администрации на традиционной ежегодной конференции в Мюнхене весной 2002 г. ("Компас", 2002 г. С. 7-18).
2 Подробнее материалы по этому вопросу см. в вестниках ИТАР-ТАСС "Компас" № 7 и 12 соответственно от 14 февраля и 21 марта 2002 г.
Но курс администрации Дж. Буша был уже определен. Опубликованная в Вашингтоне 20 сентября 2002 года "Стратегия национальной безопасности США"1 провозгласила войну с терроризмом по всему миру постоянной политикой США и официально закрепила принцип превентивного удара и односторонних военных действий США в целях нейтрализации "возникающих угроз ещё до того, как они окончательно сформируются. или достигнут наших границ". Хотя США будут постоянно стремиться заручиться поддержкой международного сообщества, говорит новая доктрина, они будут в то же время готовы "действовать на свой страх и риск, если это потребуется, осуществляя свое право на самооборону, принимая в отношении террористов превентивные меры", в первую очередь с целью "не позволить государствам-изгоям приобрести материалы, технологии и знания, необходимые для создания оружия массового уничтожения". Об ответственности Совета Безопасности ООН за поддержание мира опять даже не упоминается.
Новый поворот в стратегии НАТО
Состоявшейся в Праге 21-22 ноября 2002 года сессии Совета НАТО на высшем уровне предшествовал длительный период порою резких разногласий и острой критики со стороны европейских союзников в адрес США, причем вину за возникновение этих разногласий подавляющее большинство экспертов в Европе и многие в США возлагали на политику администрации Дж. Буша. Но постепенно Вашингтон перешел в контрнаступление и начал осуществлять довольно жесткое давление на своих союзников. В ряде выступлений руководителей Пентагона европейцам было дано ясно понять, что если они не прислушаются к американским рекомендациям и, в частности, не создадут в ближайшее время силы быстрого реагирования (СБР) НАТО, готовые к применению по всему миру, и не займутся наращиванием современной военной техники, то США могут обойтись и без НАТО, вовлекая отдельные страны во временные коалиции на основе двусторонних соглашений. "НАТО зачахнет и умрет вместе с "холодной войной", - предупредил союзников министр обороны США Д. Рамсфельд в конце сентября 2002 года, - если она не будет готова к неожиданным нападениям террористов, подобным событиям 11 сентября 2001 года"2.
Американский нажим на европейцев сработал и заметно сбавил их критику в адрес США. Он пришелся как раз в разгар кризиса взаимного доверия Европа - США и дискуссий о перспективах НАТО в условиях, когда говорить об опас-
1 Здесь и далее текст новой стратегической доктрины США цитируется по вестнику ИТАР-ТАСС "Компас" № 14 от 10 октября 2002 г., стр. 3-35. Надо сказать в этой связи, что выражение "война с терроризмом" вряд ли можно считать адекватным с точки зрения международного права. Оно смешивает воедино борьбу с деятельностью террористических организаций и войну против государств, укрывающих их или оказывающих им помощь. Однако терроризм - это определенный метод проведения вооружённых операций, поэтому вряд ли можно говорить о "ведении войны" против метода или тактики.
2 International Herald Tribune, 25 September 2002.
ностях со стороны России не приходится, зато необходимо считаться с угрозами терроризма или региональных конфликтов, с которыми, как тревожатся в европейских странах, Старый Свет без США может и не справиться. В Брюсселе забеспокоились, что администрация Дж. Буша, сделав ставку на односторонние действия США или в коалиции с несколькими странами по своему выбору на основе двусторонних соглашений, способна отодвинуть НАТО на второй план и действовать в обход её. Это, естественно, резко уменьшило бы возможности её европейских партнеров коллективно оказывать корректирующее влияние на политику США. Поэтому, чтобы не усиливать разногласия с Вашингтоном, европейские критики - по ряду вопросов - пошли на попятный.
По инициативе США пражская сессия Совета НАТО приняла решение о том, что в соответствии со ст. 5 Североатлантического договора и в дополнение к предыдущим решениям о проведении силами блока миротворческих операций НАТО осуществит в развитие своей стратегической концепции ряд мер с целью подготовиться к отражению "угроз безопасности нашим вооружённым силам, населению и территориям... включая угрозу терроризма и распространения оружия массового уничтожения и средств их доставки. откуда бы они ни появились" (п. 3) [подчеркнуто авт. - В.К.] 1.
Для выполнения этих задач было решено создать силы быстрого реагирования НАТО, которые будут включать подразделения сухопутных сил, ВМФ и ВВС, оснащённые самыми современными видами оружия и будут способны к автономным действиям и "быстрой переброске в любое нужное место, как это решит Совет [НАТО]" (п. 4а). Ожидается, что численность СБР НАТО составит около 21 тыс. военнослужащих, 80-90% которых предоставят европейцы, а 1020% - США и Канада. Имеется в виду, что СБР должны быть готовы к переброске в район их развертывания в течение семи дней после решения Совета НАТО и к активным боевым действиям на протяжении трёх месяцев. Пражская сессия поручила министрам обороны в срочном порядке выработать "всебъемлющую концепцию" действий СБР и обеспечить их первоначальную оперативную готовность к октябрю 2004 года, а полную оперативную готовность - к октябрю 2006-го.
Напомним, что в соответствии с принятой Евросоюзом "Единой политикой в области обороны и безопасности" предусматривалось создание уже в 2003 году СБР ЕС численностью 60 тыс. (а со вспомогательными частями - 100 тыс.) военнослужащих. С учетом этого в Пражской декларации говорится о том, что СБР НАТО и ЕС "будут взаимно усиливать друг друга, при уважении автономии обеих организаций" (п. 4а). На деле, судя по всему, США смотрят на "автономию" ЕС в этом вопросе несколько по-иному и исходят из того, что СБР ЕС создаются как своего рода вспомогательный корпус НАТО, который также будет руководствоваться стратегической концепцией блока. Европейская печать ещё накануне Пражской сессии предсказывала, что "создание СБР НАТО
1 Решения сессии см. в принятой ею Декларации (NATO Press Release (2002) 1277, 21 November 2002).
будет означать конец ещё не оперившимся СБР ЕС"1. "В вопросах трансатлантической безопасности, - заявил сенатор У. Рот ещё в октябре 1999 года при выдвижении в сенате США проекта резолюции о тесной координации между НАТО и ЕС при проведении общей внешней политики и политики в области безопасности ЕС, - НАТО должна быть первым и главным средством коллективного ответа, а ЕС может предпринимать самостоятельную миссию, только если НАТО делегирует ему такое право"2.
Как показывает трезвый анализ запланированной военно-политической трансформации НАТО, новых задач блока и новых обязательств его членов, в одобренных в Праге документах речь идет отнюдь не только о новой военной технологии борьбы с терроризмом, но и об общем повышении боеготовности и решимости к вооружённому вмешательству по усмотрению США и/или руководства альянса за пределами границ блока - по существу, по всему миру.
Обращает также на себя внимание и новое подтверждение готовности НАТО осуществлять такое вмешательство по собственному усмотрению. Так, несмотря на упоминание в Пражской декларации о приверженности Уставу ООН, в ней ничего не говорится о необходимости получения мандата Совета Безопасности ООН для проведения военных операций за пределами блока (за исключением случаев самообороны). Пражская сессия превратила, таким образом, в официальную политику НАТО рекомендации министров обороны стран блока, принятые в Рейкьявике и Варшаве в июне и сентябре 2002 года, о сфере военных операций НАТО. В декларации, как и в стратегической концепции НАТО 1999 года, речь теперь идет о развертывании СБР в "любом нужном месте, как это решит Совет НАТО".
Итак, несмотря на попытки Франции и ФРГ ограничить зону действий СБР НАТО Европой и обусловить проведение операций вне Европы предварительным получением мандата Совета Безопасности ООН, альянс, как отмечала американская печать, "согласился на проведение операций - по крайней мере, на словах - за пределами своих традиционных границ, разрешив тем самым противоречие, раздиравшее военные круги в США и Европе более 10 лет, - и, что примечательно, почти без споров или обид"3. Дж. Робертсон, который являлся тогда генсекретарем НАТО и вместе с США добивался принятия этого решения, с удовлетворением заявлял: "Полемика о действиях в зоне ответственности НАТО или за её пределами прекратилась. НАТО в каждом отдельном случае может решить не предпринимать действий в конкретных обстоятельствах. Однако наконец-то появилась договорённость, что в случаях, когда она решит направить свои войска туда, где они необходимы, препятствий не будет"4.
Но очень скоро выяснилось, что Дж. Робертсон несколько поторопился с выводами о достижении прочного единства в НАТО по этому вопросу. В Европе - и прежде всего в ФРГ и Франции - сохраняются скептические настроения к
1 См. The Times, 24 September 2002.
2 US Senate Press Release, 28 October 1999.
3 См. International Herald Tribune, 24 September 2002.
4 См. вестник ИТАР-ТАСС "Компас", № 45, 6 ноября 2002 г.
операциям вне сферы действия НАТО без мандата Совета Безопасности ООН и к намерениям США в этом вопросе1. Германские участники международной конференции в Институте Европы РАН в декабре 2002 года подчеркивали, что у Европы другое понимание борьбы с терроризмом, чем у США с их идеями о "государствах-изгоях". Относительно СБР НАТО, говорили они, существует ещё много неясностей. США пытаются навязать Европе некое распределение обязанностей, при котором в Вашингтоне самостоятельно принимали бы решения начать бомбардировки с высоты в несколько тысяч метров, а затем Европа должна будет расхлебывать последствия. Но Европа с этим не согласна - она также должна участвовать в принятии решений о проведении операций.
Эти принципиальные расхождения объясняют, в частности, почему "согласованная военная концепция обороны от терроризма", принятая Советом НАТО, так и не была опубликована. При её составлении возникли существенные разногласия между США, Великобританией и некоторыми новоиспеченными членами НАТО, с одной стороны, и ядром ветеранов блока во главе с Францией и ФРГ - с другой, по поводу правомерности превентивных ударов и целесообразности переноса этой американской идеи из последней концепции национальной безопасности США в "согласованную концепцию" Альянса, а также относительно механизма принятия решения о боевом применении СБР. В результате идея превентивных ударов в обход Совета Безопасности ООН не была включена в "согласованную концепцию" НАТО, а США так и не обратились к Альянсу с просьбой принять участие во вторжении в Ирак.
Внутри НАТО остаются и несколько других очагов серьезных разногласий о путях дальнейшей военно-политической трансформации блока. Как отмечали западноевропейские представители на конференциях в Москве в декабре 2002 года, США и Дж. Робертсон выступили за расширение полномочий генерального секретаря НАТО, с тем чтобы он имел право более жестко контролировать выполнение членами блока взятых на себя обязательств по наращиванию различных видов специализированного военного потенциала, оказывая соответствующее давление на правительства.
Больше всего противоречий и разногласий может вызвать внедряемая по инициативе США идея делегирования руководству Альянса полномочий на принятие решений по использованию СБР. Аргументация министра обороны США Д. Рамсфельда сводится к тому, что поскольку весь смысл создания таких сил заключается в быстроте действий против террористов, то может не остаться времени для обсуждения и достижения консенсуса не только в Совете Безопасности ООН, но и в Совете НАТО. Поэтому генеральный секретарь блока должен иметь полномочия в крайнем случае использовать СБР даже без согласия государства-донора этих сил.
Похоже, что эти разногласия могут усилить тенденцию к большей самостоятельности в военном отношении если не всей, то по крайней мере "старой" Европы. Возникла идея франко-германского оборонительного союза, предлагае-
1 The Times 24 сентября 2002 г., International Herald Tribune 25 сентября 2002 г.
мого в качестве ядра будущей оборонной политики ЕС, к которому готова присоединиться Бельгия. "Если мы обретем военные способности, - уточнил цели этого плана ее министр иностранных Луи Мишель, - то США начнут относиться к Европе как к сообществу, а не как к корзине, из которой можно брать необходимое по собственному усмотрению".
Разногласия между США и рядом ведущих европейских стран, как признает "Интернэшнл геральд трибюн", сегодня "касаются не только выбора конкретной линии действий, но и основополагающих взглядов на развитие международных отношений"1. А это неизбежно будет сказываться на дальнейшем развитии стратегической концепции НАТО.
* * *
России, естественно, далеко не безразлично, в каком направлении будут развиваться эти процессы в странах НАТО. Для Москвы взаимодействие с НАТО останется одним из центральных направлений внешней политики, и усилия её представителей в совете Россия - НАТО подтверждают искренность желания укреплять это взаимодействие. Однако сегодня ряд практических шагов НАТО и США не позволяют дать перспективам сотрудничества Россия -НАТО однозначно позитивную оценку.
Приём в НАТО, несмотря на российские возражения, Латвии, Литвы и Эстонии, выход НАТО непосредственно к границам РФ, размещение в Литве истребителей стран блока, его соглашение с Киевом о быстром, в случае необходимости, доступе натовских войск на территорию Украины и другие факты не могут не вызывать настороженности у россиян.
Штаб-квартира НАТО и ряд российских экспертов призывают не воспринимать эти шаги альянса как угрозу интересам России, поскольку нас теперь связывают партнёрские отношения. Настоящие партнёры, однако, считаются с интересами друг друга. Ещё со времён СССР руководители НАТО в ответ на заявления Москвы о мирных намерениях говорили, что они обязаны исходить не из заявлений, а из величины и размещения военного потенциала другой стороны, поскольку намерения могут быстро измениться. Да и наш собственный исторический опыт учит тому же. Конечно, сейчас, после войны в Ираке, уже не так просто строить предположения о том, в какой мере страны НАТО будут руководствоваться стратегической концепцией блока в будущих конфликтах. Появилось ядро из ведущих европейских государств, которые, как и Россия, выступают за главенство в международных отношениях международного права и Устава ООН.
1 International Herald Tribune, 1-2 February 2003.
