CC BY
64Ф.О. ТРУНОВ
СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС: ВПЕРЕД «В ПРОШЛОЕ»?
Аннотация. В статье предпринята попытка понять, действительно ли под влиянием украинских событий НАТО вернулась к состоянию военно-политического блока, построенного по логике холодной войны. Для этого был изучен период 1991-2013 гг., когда отношения Запада и России прошли путь от улучшения до возращения к новой стратегической конкуренции. На данном временном отрезке альянс активно проходил фазу трансформации, ход и результаты которой также исследованы в статье в качестве отправной точки развития Североатлантического альянса в 2014-2015 гг.
Abstract. The article attempts to understand whether or not NATO returned during the Ukrainian events to a state of the «cold war» times military-political bloc. Answering this question, we studied the period of 19912013, when the relations between the West and Russia went the way from improvement to new strategic completion. During this time the alliance was in a phase of transformation. The progress and the results of this process are also presented in the article, because they were the starting point of the NATO development in 2014-2015.
Ключевые слова: НАТО, трансформация альянса, украинские события, Россия.
Ключевые слова: NATO, transformation of the Alliance, the Ukrainian events, Russia.
В ходе украинских событий произошло серьезное ухудшение отношений России и стран - участниц коллективного Запада1, в первую очередь в военно-политической сфере. Многие западные [Sakwa, 2015] и российские [Как далеко.., 2014] исследователи пытаются сравнить сложившуюся ситуацию со временем холодной войны, когда ведущая роль в противостоянии принадлежала США и Советскому Союзу.
В этой связи обращение к проблематике реального и возможного участия НАТО в происходящем вызывает особый интерес, что обусловлено двумя основными причинами. Первая из них: альянс был и продолжает оставаться основной военной организацией Евро-Атлантического сообщества - совокупности высокоразвитых стран, располагающих подготовленными и весьма хорошо оснащенными вооруженными силами и мощным оборонным сектором промышленности.
Вторая причина состоит в уникальности исторического развития Организации Североатлантического договора. НАТО, для обозначения которой на протяжении холодной войны использовался термин «военно-политический блок», более 40 лет была «заточена» под обеспечение территориальной обороны государств-членов в условиях противостояния с Советским Союзом. В условиях свертывания противостояния США и СССР встал вопрос о целесообразности сохранения Североатлантического альянса как военно-политического механизма коллективного Запада.
Однако НАТО не пошла по пути превращения самой себя в «архаизм» холодной войны, а американские войска, хотя и были сокращены, но не были полностью выведены с территории партнеров по альянсу [Antwort.., 2011, S. 14-15]. Одно из объяснений «живучести» организации следует искать в процессе трансформации НАТО.
Реалии середины 2010-х годов, как отмечал командующий силами альянса в Европе Ф. Бридлов [General Breedlove.., 2014],
1 Под Евро-Атлантическим сообществом и коллективным Западом мы понимаем совокупность государств, входящих в состав Организации Североатлантического договора и Европейского союза. - Прим. авт.
66
вновь создают потребность в «старой НАТО», сосредоточенной на решении широкого спектра военно-политических проблем. Но для того чтобы понять, куда и каким образом движется альянс, необходимо оценить «багаж», который у него накопился за два предшествующих десятилетия трансформации.
Поэтому в настоящей статье мы ставим перед собой две тесно связанные задачи: выделить основные направления трансформации НАТО, рассмотрев динамику их развития и основные результаты к середине 2010-х годов; раскрыть основные изменения в направлении действий Североатлантического альянса в условиях ухудшения отношений России и Запада в военно-политической сфере в 2014-2015 гг.
Трансформация НАТО в 1990-е - середине 2000-х годов: новые цели и инструменты их обеспечения
Окончание холодной войны привело к резкому ослаблению военно-политической мощи СССР и прекращению его существования. В этой связи стала усиливаться тенденция формирования однополярного миропорядка, в котором ведущая роль принадлежала США и их партнерам по Евро-Атлантическому сообществу, а НАТО предстояло остаться в качестве ключевого механизма деятельности коллективного Запада в сфере международной безопасности (МБ). С начала 1990-х годов в деятельности и существовании Североатлантического альянса получили развитие три направления.
Направление I - смещение фокуса внимания стран -участниц НАТО с преимущественно военных на политические проблемы. Иными словами, речь шла о возможности «политизации» альянса - превращению его из военно-политической в политико-военную организацию. Компонентой развития данного направления стали сокращение численности личного состава и парка вооружений стран - участниц НАТО, а также частичное свертывание военного присутствия США в Западной Европе.
Направление II - перераспределение основных ресурсов с обеспечения территориальной обороны на деятельность вне зоны
ответственности НАТО в условиях сведения к минимуму опасности возникновения военного конфликта с Россией как правопреемницей Советского Союза. Соответственно, для этого требовалось создать конкретные военные инструменты деятельности за пределами Евроатлантического сообщества.
Направление III - расширение Североатлантического альянса на восток за счет бывшей зоны ответственности ОВД.
Два первых направления автор склонен рассматривать в качестве основы трансформации НАТО - процесса адаптации организации к вновь проявлявшимся угрозам международной безопасности1. Отправной точкой трансформации стало принятие стратегической концепции НАТО в ноябре 1991 г. В документе был зафиксирован повышенный интерес к деятельности за пределами Евро-Атлантического сообщества [The Alliance.., 2010].
Развитие выделенных нами направлений в 1990-е - второй половине 2000-х годов имеет смысл рассматривать в рамках трех основных этапов.
На первом из них (1991-1994) произошла интенсификация встреч глав государств и правительств альянса для обсуждения глубоких перемен в области международной безопасности и роли НАТО в этом контексте. Однако на данном этапе не удалось создать документов стратегического планирования, которые бы конкретизировали задачи, решаемые альянсом за пределами зоны его ответственности. В частности, этот недостаток был присущ и стратегической концепции организации 1991 г. [The Alliance.. , 2010].
В национальных вооруженных силах государств - членов НАТО начался процесс реорганизации. Сокращались войска,
1 К числу основных угроз в стратегических концепциях НАТО и официальных документах военного планирования ее стран-участниц относятся вооруженные конфликты, распространение ОМП и его носителей, технологий их производства, деятельность структур международного терроризма и вызовы социально-экономического характера (глобальная нехватка жизненно важных ресурсов, доступа к медицинской помощи и базовому образованию, природные и техногенные катастрофы). - Прим. авт.
имевшие классические для периода холодной войны структуру и оснащение и предназначенные для обеспечения территориальной обороны. Параллельно создавались силы быстрого реагирования, предназначенные для противодействия широкому кругу угроз за пределами Евроатлантического сообщества.
С начала 1990-х годов силы НАТО стали участвовать в небоевой деятельности по международному конфликтному регулированию на территории распадавшейся Югославии [The Bundeswehr.., 2009, p. 65]. Как мы видим, основные усилия государств - членов альянса в 1991-1994 гг. были сосредоточены на движении в направлениях I и II. Сдерживающим фактором являлась незавершенность вывода советских (российских) войск из новых земель ФРГ.
Этот фактор прекратил свое действие к сентябрю 1994 г., что стало отправной точкой второго этапа (1994-2000). Уже 1 декабря 1994 г. была запущена программа «Партнерство ради мира», являвшаяся форматом взаимодействия действующих стран -участниц альянса с потенциальными [Varwick, 2007, S. 767-772]. С этого момента в НАТО начались дискуссии о первом после окончания холодной войны расширении альянса на восток. Положительное решение по данному вопросу было принято на Мадридском саммите Организации Североатлантического договора (1997), что открыло путь к вступлению в НАТО Венгрии, Польши и Чехии в 1999 г.
Объективно возникшую обеспокоенность РФ государства -члены альянса постарались снять через подписание Основополагающего акта Россия-НАТО. Документ не только устанавливал дипломатические отношения между подписантами, но фиксировал возможность учреждения площадки для обмена мнениями и возможной координации усилий сторон по решению проблем МБ [Основополагающий.., 1997].
Однако достичь этого к концу 1990-х годов не удалось в условиях серьезного ухудшения отношений РФ и Евроатлантики вследствие военного применения потенциала НАТО вне зоны ее ответственности. В 1995 г. государства - члены Североатлантического альянса пошли на силовое вмешательство в
ход вооруженного конфликта между мусульманским и православным сербским населением в Боснии и Герцеговине. Проведенная военно-воздушная операция стала первой масштабной боевой акцией под эгидой НАТО за пределами Евро-Атлантического сообщества после окончания холодной войны.
В октябре 1998 г. руководство государств - членов альянса продемонстрировало готовность оказать силовое давление на Югославию, поддерживая борьбу с ней военизированных отрядов албанцев на территории сербского края Косово. Несмотря на попытки РФ урегулировать возникший военно-политический кризис, 24 марта - 11 июня 1999 г. ВВС стран - участниц альянса осуществляли массированные авианалеты на югославскую территорию. По завершении боевых операций в обоих прекращенных конфликтах (Босния и Косово) страны - участниц НАТО приняли активное участие в осуществлении международного конфликтного регулирования [Antrag.., 2000, S. 1].
В 1999 г. была принята новая стратегическая концепция НАТО, подтвердившая приоритет деятельности вне зоны ответственности альянса над обеспечением территориальной обороны [The Alliance.., 1999].
Таким образом, во второй половине 1990-х годов основные усилия государств - членов НАТО были сосредоточены на направлениях II (действия за пределами Евроатлантики) и III (расширение альянса на восток) развития альянса, что в значительной степени предопределило содержание следующего периода (2000-2007).
Акты мегатеррора на территории США 11 сентября 2001 г. привели к созданию «коалиции желающих», в которую вошли все государства - члены НАТО. Европейские страны - участницы альянса предложили активировать ст. 5 Вашингтонского договора о коллективной самообороне впервые с момента его заключения. Однако руководство США отвергло данную меру, предпочтя создание «коалиции желающих».
Силы стран - участниц НАТО стали осуществлять широкий спектр как военных, так и невоенных мер по борьбе с международным терроризмом на широком пространстве от
Средиземного моря до Афганистана. При этом именно он стал регионом проведения наиболее масштабной операции под эгидой НАТО вне зоны ее ответственности. C 2003 г. Североатлантическому альянсу было передано командование Международными силами содействия безопасности [Von Bredow, 2006, S. 237].
Географическое расширение деятельности альянса за пределами Евроатлантики, успехи в борьбе с международным терроризмом на фоне ее поддержки как странами Евроатлантики, так и державами вне ее (в том числе Россией) [Рогов, 2002, с. 3-24] были использованы администрацией Дж. Буша-мл. для выдвижения идеи о глобальном партнерстве в рамках НАТО. Обсуждение данного вопроса продемонстрировало разногласия внутри коллективного Запада, в первую очередь между США и ФРГ.
Учитывая возраставшую активность альянса за пределами Евроатлантики, предполагалось создать силы быстрого реагирования альянса - NATO Response Force (NRF) численностью 21 тыс. военнослужащих [Varwick, 2007, S. 771-772]. В этой связи обратим внимание, что до этого вне зоны ответственности НАТО использовались СБР из состава национальных вооруженных сил, лишь на время передававшиеся под командование альянса, либо войска НАТО, не относящиеся к категории СБР. Создание NRF означало, что Организация Североатлантического договора получит в свое распоряжение постоянный инструмент для боевой и небоевой деятельности за пределами Евро-Атлантического сообщества. Согласно логике администрации Дж. Буша-мл., СБР НАТО должны были служить для силового упреждения угроз международной безопасности [Varwick, 2007, S. 771-772]. Не выступая против создания СБР альянса в принципе, германское правительство Г. Шрёдера / Й. Фишера высказалось против американского подхода к использованию NRF.
Несогласие большей части европейских государств - членов альянса, в первую очередь ФРГ и Франции, с позицией США в отношении «глобального» боевого использования потенциала НАТО отчетливо проявилось во время иракского военно-
политического кризиса (2003). В условиях отсутствия реальных доказательств наличия оружия массового поражения на территории Ирака и возможности снятия напряженности благодаря действиям инспекций ООН и МГАТЭ, Германия и Франция выступили против проведения военной операции. Впервые с 1949 г. использование механизма НАТО для осуществления боевой акции по предложению США было заблокировано. Американская сторона осуществила вторжение в Ирак, однако использовала для этого так называемую «коалицию желающих», т.е. объединение тех, кто выразил готовность поддержать действия США, находящиеся вне рамок международного права.
События 2002-2003 гг. показали, что «старые» европейские члены альянса, в первую очередь ФРГ, стремились увеличить свое влияние на принимаемые в НАТО решения. Данная тенденция получила развитие в докладе Г. Шрёдера на Мюнхенской конференции по безопасности в Европе (2005). Тогдашний канцлер предложил провести реформу альянса, в основе которой лежали три положения:
1) достижение реально равноправного положения европейских государств-членов и США при принятии решений в НАТО;
2) сосредоточение внимания альянса преимущественно на политических, а не военных вопросах;
3) дополнительное сокращение американского военного присутствия в Европе, в первую очередь на территории ФРГ [Schröder, 2005].
При этом был подчеркнут интерес к сохранению активного осуществления деятельности НАТО за пределами зоны ее ответственности, однако, в первую очередь, небоевой направленности.
Предложения по реформе были объективно направлены на углубление первых двух направлений - «политизации» и наращивании усилий (в основном небоевых) за пределами Евроатлантики, т.е. трансформации альянса.
США, опираясь на поддержку восточноевропейских стран, не позволили претворять в жизнь идеи Г. Шрёдера в полной мере, а сам он проиграл досрочные парламентские выборы (2005), уступив пост канцлера г-же А. Меркель. Вместе с тем направление I в деятельности НАТО - «политизация» его деятельности - стало развиваться активнее. Показатель этого - новая волна сокращений вооруженных сил государств - членов альянса; снизилась и численность NRF - с 21 тыс. до 15 тыс. военнослужащих1. Параллельно в этот период в НАТО вновь стала обсуждаться тема расширения - как за счет балканских государств, так и стран на постсоветском пространстве, в первую очередь Грузии и Украины.
НАТО в 2008-2013 гг.: «зигзаги» в отношениях с РФ
Возможное вступление в Североатлантический альянс Украины и Грузии, означавшее развертывание военной инфраструктуры НАТО непосредственно у юго-западных границ РФ, не могло не вызывать обеспокоенности российской стороны. К этому времени НАТО создала развитую военную инфраструктуру на территории государств, вошедших в ее состав в 1999 и 2004 гг., т.е. вблизи границ потенциальных государств - кандидатов на вступление. Этот факт, равно как и весьма сдержанная с точки зрения реальных контрмер реакция России на решение 2002 г. о масштабном расширении НАТО, способствовал возникновению иллюзий у руководства альянса по поводу возможности относительно безболезненного вхождения в НАТО Украины и Грузии. Кроме того, немаловажное значение имел и приход к власти в этих государствах лидеров, ориентированных на вступление в евро-атлантические структуры (В. Ющенко, М. Саакашвили).
Готовность России использовать широкий набор инструментов внешней политики для отстаивания жизненно важных интересов была отчетливо озвучена В.В. Путиным в его речи на Мюнхенской конференции по безопасности в Европе в
1 Информация получена автором статьи во время ознакомительного визита в штаб-квартиру НАТО в марте 2015 г. - Прим. авт.
73
феврале 2007 г. [Путин, 2007]. К числу угроз для РФ относилось и распространение ЕС и НАТО на государства постсоветского пространства - основной региональный приоритет России, что было подчеркнуто в концепциях внешней политики 2000, 2008 и 2013 гг. [Концепция.., 2013].
Одновременно глава России подчеркнул, что применение военной силы является легитимным только при реализации права на самооборону и (или) на основании решений Совета Безопасности ООН, но не НАТО, Европейского союза или тем более «коалиции желающих» [Путин, 2007]. Тем самым речь В.В. Путина продемонстрировала вновь возраставшую, как и в конце 1990-х годов, обеспокоенность РФ возможностью военного использования потенциала НАТО за пределами ответственности.
«Сигнал», посланный Россией, был отчасти услышан -канцлер А. Меркель и президент Франции Н. Саркози на Бухарестском саммите НАТО (2008) вопреки позиции США выступили против принятия Украины и Грузии в ряды стран -участниц альянса [Кокеев, 2009].
8 августа 2008 г. тогдашний президент Грузии М. Саакашвили начал военные действия против населения и российских миротворцев на территории Южной Осетии и готовился совершить нападение на Абхазию. В данных условиях вооруженные силы России провели операцию по принуждению агрессора к миру. Действия РФ вызвали весьма жесткую реакцию со стороны США и части их партнеров по НАТО - 30 августа 2008 г. в Чёрное море вошла оперативная эскадра стран - участниц альянса [Краткая.., 2008]. Вместе с тем европейские державы в НАТО, в первую очередь Франция и Германия, делали заметные усилия для снижения напряженности. Так, при участии президента Французской Республики Н. Саркози был принят план поэтапного урегулирования конфликта, а МИД ФРГ во главе с Ф.-В. Штайнмайером активно участвовал в его имплементации [О телефонном.., 2008].
Однако уже к концу августа 2008 г. обострились разногласия между РФ и коллективным Западом по вопросам урегулирования грузино-абхазского и грузино-югоосетинского вооруженных
конфликтов. В условиях агрессии Грузии российская сторона не считала более возможным искать пути устранения противоречий, приведших к конфликту, в рамках единого и федеративного государства, а потому признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Это решение не встретило поддержки со стороны государств - членов НАТО. Несколькими месяцами ранее последние признали независимость края Косово, хотя, в отличие от Грузии, Сербия не предполагала военного решения проблемы, тем более что на косовской территории с 1999 г. располагались международные силы кризисного регулирования под эгидой НАТО. Действия Запада вызвали закономерную критику с российской стороны.
В 2010 г. была принята новая стратегическая концепция НАТО [NATO.., 2010]. Впервые с 1991 г. в качестве основного приоритета была подчеркнута важность обеспечения территориальной обороны на фоне снижения приоритетности деятельности вне зоны ответственности альянса.
С конца 2000-х годов Североатлантический альянс действительно осуществил ряд мер, направленных на укрепление территориальной обороны. Одна из них - развертывание Третьего позиционного района ПРО в Европе (с 2008 г.), чьи ракеты-перехватчики могли «перекрыть» территорию, на которой располагалась значительная часть стратегических ядерных сил РФ. Вторая мера - увеличение числа объектов военной инфраструктуры на территории вновь вошедших в НАТО в 1999, 2002 и 2009 гг. государств, а также активное проведение военных учений (как наземных и морских, так и смешанных) на их территории. Повестка дня на саммитах НАТО стала смещаться с политической на преимущественно военную проблематику, что де-факто означало свертывание первого из выделенных нами в начале статьи направлений в развитии альянса.
Развитие направления II - деятельность НАТО вне зоны ответственности - демонстрировало противоречивую тенденцию. С одной стороны, в начале 2010-х годов государства - члены альянса продолжали активно участвовать в деятельности международной антитеррористической коалиции и
международном конфликтном регулировании на Балканах. С другой - к 2015 г. миссия Международных сил содействия безопасности в Афганистане прекратила свою деятельность. Это означало, что в Европу, США и Канаду возвращается значительный резерв боеготовых сил, ранее сдерживавших Талибан, «Аль-Каиду» и их дочерние структуры в Центральной Азии.
«Арабское пробуждение», приведя к волне протестных настроений в странах Ближнего Востока, в ряде государств региона привело к вооруженным конфликтам. Дважды - в Ливии (2011) и Сирии (2011) - страны - участницы НАТО демонстрировали готовность к силовому вмешательству в ход внутреннего противостояния. В первом случае Франция и Великобритания, обвинив руководство Ливии в нарушении прав населения, инициировали проведение военно-воздушной операции против ливийских правительственных сил. США, отказавшись от прямого участия в боевых действиях, оказали опосредованную помощь партнерам. Не став блокировать использование механизма НАТО для проведения боевой операции, ФРГ в то же время не проявила готовности использовать бундесвер в боевой операции. Это оказало заметное отрицательное воздействие на качество германо-американских отношений в сфере международной безопасности [Арзаманова, 2011, с. 12-14].
В последней декаде августа 2013 г., бездоказательно обвинив сирийские проправительственные силы в применении химического оружия против мирных граждан, США заявили о необходимости проведения боевой операции. Парламент Великобритании вопреки первоначальному решению премьер-министра Д. Кэмерона отказался санкционировать использование британских войск в боевой акции. Канцлер ФРГ А. Меркель также продемонстрировала неготовность к участию в военной операции [Merkel, 2013].
В этой ситуации США, как и в 2003 г., для проведения боевой операции могли прибегнуть лишь к «коалиции желающих». Тем самым вновь актуализировался вопрос о НАТО как механизме
проведения военных операций с консолидированным участием стран - участниц коллективного Запада.
Кризис вокруг Сирии интересен и в еще одном отношении -впервые РФ, внеся предложение об уничтожении арсенала сирийского химического оружия под международным контролем, удалось добиться отказа государств - членов коллективного Запада во главе с США от проведения ранее обозначенной боевой операции, т.е., по сути, предотвратить военные действия [О переговорах.., 2013]. Успешное урегулирование кризиса нанесло серьезный имиджевый урон Евро-Атлантическому сообществу, чего нельзя не учитывать при рассмотрении последующих украинских событий.
В конце 2000-х годов новый импульс получило направление III в развитии НАТО - расширение альянса. В 2009 г. государствами - членами НАТО стали Албания и Хорватия, что явилось закономерным следствием активного вмешательства альянса в процесс распада Югославии и поддержки Албании с целью укрепления своего влияния.
Небольшое по масштабу расширение НАТО и значительный срок между ним и предшествующим увеличением числа членов альянса (почти восемь лет) показали, что возможности развития третьего направления за счет бывших государств - членов социалистического содружества фактически исчерпаны.
Украинские события: «старые» приоритеты и новые инструменты Североатлантического альянса
К середине 2010-х годов, как образно отмечала видный российский исследователь по вопросам международной безопасности Т.Г. Пархалина, для вхождения в Евро-Атлантическое сообщество существовали две «двери»: Европейский союз и Североатлантический альянс1.
1 Данное положение, в частности, было озвучено Т.Г. Пархалиной на конференции ИНИОН РАН, посвященной проблемам европейской безопасности 10.10.2014. - Прим. авт.
Кризис в отношениях РФ и Запада 2008 г. отчетливо показал обеспокоенность России возможностью включения Грузии и Украины - государств постсоветского пространства - в состав НАТО. Поэтому в 2009-2013 гг. для подготовки присоединения двух отмеченных государств к Евро-Атлантическому сообществу его лидеры предпочли использовать механизм Европейского союза. Показательно, что именно с 2009 г., с учетом опыта кризиса 2008 г., стала активно реализовываться программа «Восточное партнерство» (запущена в мае 2008 г.), направленная на сближение ее стран-участниц, в первую очередь Украины [Забелин, 2014, с. 3948], и ЕС.
Однако на Вильнюсском саммите ЕС (ноябрь 2013 г.) дипломатия Европейского союза потерпела серьезную неудачу -украинская делегация во главе с президентом В.Ф. Януковичем отказалась подписывать документ об ассоциации с Европейским союзом. Это событие послужило предпосылкой для возникновения и углубления политического кризиса в Украине, а также начала и разрастания внутреннего вооруженного конфликта в этой стране. Не имея возможности охватить весь спектр произошедших событий, в настоящей статье уместно ограничиться рассмотрением позиции и действий НАТО в ходе кризиса. Для удобства данный вопрос будет изучаться нами в рамках пяти основных этапов развития ситуации вокруг Украины в 2014-2015 гг.
На первом этапе (с декабря 2013 г. до конца февраля 2014 г.) постепенная активизация сторонников евро-атлантического выбора Украины привела к свержению действующей власти в стране 22 февраля 2014 г. Ведущие страны Евроатлантики поддерживали оппозицию в национальном качестве (США) или под эгидой ЕС (ФРГ, Франция, Польша), практически не прибегая к использованию НАТО. Попытки дипломатии РФ найти взаимоприемлемый для оппозиции и власти в Украине выход из кризисной ситуации не встретили поддержки стран коллективного Запада, сосредоточившихся на односторонней поддержке сторонников Евромайдана.
Второй этап (март 2014 г.) характеризовался ухудшением отношений между РФ и Западом из-за ситуации в Украине.
Ключевым событием стало вхождение Республики Крым и Севастополя в состав России 17 марта 2014 г. по итогам проведенного днем ранее референдума. С начала марта 2014 г. Евро-Атлантическое сообщество, стремясь заставить РФ отказаться от присоединения Крыма и политической поддержки пророссийских сил, стало постепенно сужать возможности для взаимодействия по каналам ЕС и НАТО. Европейский союз в тесном взаимодействии с США и Канадой начал «войну санкций» в отношении Российской Федерации. Североатлантический альянс параллельно сворачивает и «замораживает» существовавшее сегментарное взаимодействие с РФ.
Глава военного командования НАТО в Европе генерал Ф. Бридлов заявил о наступлении «новой эры» для альянса [General Breedlove.., 2014], когда де-факто его основной функцией вновь, как и в годы холодной войны, становилось военно-политическое сдерживание России как правопреемницы СССР. В этой ситуации вновь была продемонстрирована значимость НАТО как консолидированной площадки для деятельности государств -членов коллективного Запада.
Третий этап (апрель - август 2014 г.) - время разрастания вооруженного конфликта на юго-востоке Украины между официальным Киевом и сторонниками Луганской и Донецкой народных республик (ЛНР и ДНР). Первый сохраняет курс на сближение с Евро-Атлантическим сообществом, два самопровозглашенных государственных образования
ориентируются на Россию. С июня 2014 г. основной площадкой для взаимодействия РФ и Запада по урегулированию вооруженного конфликта на востоке Украины стала «Нормандская четверка» (РФ, ФРГ, Франция, официальный Киев) [Bundeskanzlerin.., 2014].
1 апреля 2014 г. Североатлантический альянс заморозил диалог с РФ на уровне ниже послов и постоянных представителей; деятельность Совета Россия-НАТО была прекращена. Руководство альянса неоднократно обвиняло РФ в направлении войск и
военной помощи ополченцам ЛНР и ДНР1. Средством давления на Россию выступала интенсификация военных учений вдоль восточной границы зоны ответственности НАТО, на чем мы подробнее остановимся ниже.
На четвертом этапе (сентябрь 2014 г. - начало февраля 2015 г.) боевые действия, несмотря на подписание (при посредничестве РФ) соглашения между сторонами конфликта о прекращении огня, боевые действия продолжались. Руководство Североатлантического альянса продолжало обвинять Россию в поддержке сил ДНР и ЛНР и укреплять силы передового развертывания НАТО на территории ее восточноевропейских членов. На состоявшемся Уэльском саммите альянса (сентябрь 2014 г.) было принято решение увеличить долю расходов на оборону в бюджете каждой из стран-членов до 2% [Wales.., 2014].
Отправной точкой пятого этапа (с 12 февраля 2015 г.) стало подписание нового, значительно более детализированного соглашения в Минске о прекращении огня. Его гарантами помимо РФ стали ведущие европейские члены альянса - Германия и Франция [Полный.., 2015]. Несмотря на продолжающиеся отдельные боевые столкновения в зоне конфликта, медленно, но продвигающаяся вперед реализация Минских соглашений 12 февраля 2015 г. позволяет надеяться на постепенную разрядку напряженности вокруг Украины и одновременно позволяет оценить характер развития НАТО в контексте событий 2014-2015 гг.
В этой связи встает вопрос: можно ли говорить о прекращении процесса трансформации НАТО в понимании 19902000-х годов и возращении деятельности и развития альянса к логике холодной войны? Для ответа на данный вопрос охарактеризуем состояние каждого из выделенных нами направлений трансформации альянса.
I вектор (фокусирование внимания преимущественно на политических, а не на военных вопросах). В условиях ухудшения
1 Подробная информация по данной тематике была представлена на сайте: Allied Command Operations. - Mode of access: http://www.aco.nato. int/2014.aspx - Прим. авт.
отношений с Россией и кажущейся до февраля 2015 г. «тупиковости» урегулирования вооруженного конфликта в Украине руководство НАТО сосредоточилось в основном на обсуждении военных проблем, что мы можем подтвердить двумя фактами. Первый из них - наполнение повестки заседаний и саммитов глав государств и правительств НАТО и генерального секретаря Североатлантического альянса. На данных встречах детально прорабатывались меры по сдерживанию России, включая развитие инструментов боевого использования, в том числе сил быстрого реагирования. Второй факт - позиция НАТО в 2014-2015 гг. как в военном, так и в политическом плане наряду с генеральным секретарем альянса неоднократно представлялась главнокомандующим военными силами НАТО в Европе1.
II вектор (развитие деятельности Североатлантического альянса вне зоны его ответственности). В 2014-2015 гг. руководство НАТО не только декларировало возращение к территориальной обороне как основному приоритету [Wales.., 2014], но интенсифицировало проведение учений вдоль восточной границы зоны ответственности альянса на трех основных направлениях (в скобках указано число учений в 2014 г.):
- страны Балтии (Эстония, Латвия, Литва) и прибрежные акватории Балтийского моря (13 учений);
- территория Польши (4 учения);
- Румыния, Болгария и прилегающие водные пространства Черного моря (8 учений) [Operation, 2015].
В данных учениях использовались не только силы быстрого реагирования НАТО и кадровые войска государств - членов альянса, но также привлекались резервисты, в первую очередь из государств Балтии. В отдалении от границы зоны ответственности альянса на территории Европы было проведено лишь два военных учения (в Великобритании и ФРГ). Кроме того, в Восточной Европе стало наращиваться военное присутствие США [Operation.., 2010].
1 Подробная информация по данной тематике была представлена на сайте: Allied Command Operations. - Mode of access: http://www.aco. nato.int/2014.aspx - Прим. авт.
На первый взгляд, приведенные факты свидетельствуют о прекращении процесса трансформации НАТО и «реанимации» его как военно-политического блока в понимании реалий холодной войны. Однако более глубокое изучение отмеченных направлений показывает, что альянс еще весьма далек от полноценного возращения в «прошлое», что мы можем подтвердить четырьмя положениями.
Во-первых, в альянсе были увеличены в 2014-2015 гг. лишь силы быстрого реагирования НАТО (с 15 тыс. до 30 тыс. военнослужащих)1. Однако и по своей оснащенности (минимальное количество тяжелого вооружения (танки, тяжелые орудия) на фоне преобладания бронированных автомобилей и значительного парка транспортных средств), и по своей направленности (непродолжительные операции, маневренные, а не позиционные действия) СБР альянса предназначены для деятельности вне зоны его ответственности, в первую очередь наступательной. На фоне этого к 2016 г. в НАТО официально не обсуждался вопрос об увеличении числа бригад и дивизий «классической» армии с массой тяжелой бронетехники, которая единственно отвечает требованиям организации территориальной обороны. Это обусловлено тем, что создание подобных новых соединений неизбежно повлечет за собой два негативных последствия.
Одно из них - необходимость частичного или полного возращения призыва (мобилизаций) в вооруженные силы. Реализация данной меры в современных внутриполитических реалиях Евро-Атлантического сообщества приведет к политической катастрофе правительств в подавляющем большинстве стран НАТО. Второе последствие - неизбежный рост затрат на производство военной продукции, причем значительно превышающих те 2% от бюджета, которые в качестве нормы с большим трудом удалось принять на Уэльском саммите альянса (2014). Готов ли пойти на это коллективный Запад в условиях затянувшегося мирового экономического кризиса и его
1 Это решение было согласовано на Уэльском саммите НАТО 5 сентября 2014 г. - Прим. авт.
непредсказуемых последствий? Положительный ответ на этот вопрос в сегодняшних реалиях мы дать не можем.
Во-вторых, в 2014-2015 гг. основное внимание НАТО было сосредоточено на украинской проблематике. Помимо политических мер по сдерживанию России часть стран альянса оказывает прямую военную поддержку официальному Киеву. Кроме того, с осени 2014 г. на территории Украины было проведено четыре военных учения с участием военнослужащих США и ряда других государств - членов НАТО [Operation.., 2015]. Однако напомним, что на рассматриваемом временном отрезке Украина не являлась страной - участницей альянса. Иными словами, все действия НАТО на территории данного государства постсоветского пространства происходили за пределами зоны ответственности Организации Североатлантического договора.
В-третьих, зона вооруженного конфликта между официальным Киевом и Донецкой, Луганской народными республиками была ограничена лишь юго-востоком Украины. Соответственно, угроза реального приближения сил пророссийских ополченцев к границам НАТО де-факто отсутствовала. Кроме того, сложно увидеть подобную угрозу и от группировки вооруженных сил РФ, расположенной в Крыму. Ее численность1 примерно в 5 раз меньше численности армии официального Киева, не говоря уже о силах передового развертывания НАТО в Восточной Европе. Самое же главное состоит в том, что на суше российская группировка весьма удалена от границ государств - членов альянса; кроме того, географические особенности Крымского полуострова (соединение с материком лишь через узкий Перекопский перешеек) позволяют использовать войска РФ в данном районе лишь для оборонительных задач. Таким образом, мы можем констатировать отсутствие реальных угроз для территориальной безопасности НАТО, связанных с развитием ситуации вокруг Украины.
1 Согласно материалам российских СМИ, численность группировки Вооруженных сил РФ оценивается в 40 тыс. военнослужащих, в то время как численность армии официального Киева - не менее 200 тыс. человек. -Прим. авт.
Наконец, в-четвертых, участие ведущих европейских держав -ФРГ и Франции - в подписании соглашений 12 февраля 2015 г. и их последующей реализации, а также поддержка последней со стороны США позволяют рассчитывать на хоть и медленное, но положительное изменение динамики отношений РФ и Евро-Атлантического сообщества. Развитие данной тенденции будет свидетельством того, что руководство ведущих стран - участниц альянса не готово перейти «красную черту» в отношениях с Россией, за которой последует действительное превращение альянса в военный блок, построенный по логике холодной войны. Отметим, что реализация данного сценария действительно означала бы полное перечеркивание результатов трансформации НАТО, достигнутых в 1990-е - середине 2000-х годов.
Стремясь адаптироваться к менявшимся угрозам и вызовам безопасности, с начала 1990-х годов НАТО стала развиваться по пути трансформации. Следует выделить три основных ее результата к началу 2010-х годов. Во-первых, были значительно сокращены численность личного состава, количество вооружений и единиц военной техники всех стран - участниц альянса; уменьшилось и военное присутствие США в Европе. Во-вторых, при принятии решений в НАТО возросло реальное влияние европейских ее членов, в первую очередь ФРГ и Франции. В-третьих, основные усилия НАТО переместились с обеспечения территориальной обороны на деятельность вне зоны ответственности альянса. В 1990-е годы основным регионом использования потенциала организации стали Балканы. С начала 2000-х годов все страны - участницы НАТО стали принимать участие в деятельности международной антитеррористической коалиции, операции которой проводились на широком пространстве от Афганистана до Средиземного моря и Аденского залива. На фоне этого часть стран - участниц альянса, в первую очередь ФРГ, выступала против неограниченного собственно боевого использования потенциала НАТО за пределами Европы и Америки, если это не было обусловлено необходимостью организации самообороны.
Одним из ключевых факторов, предопределивших декларируемый руководством альянса отказ от продолжения трансформации, стало ухудшение отношений Запада и РФ. Эта тенденция начала отчетливо проявляться с 2008 г., приведя к драматичной потере доверия между сторонами в 2014-2015 гг.
Одной из мер противодействия России со стороны Евро-Атлантического сообщества стала декларируемая передача НАТО функций времен холодной войны. Однако до реального полноценного возращения к логике холодной войны НАТО еще далеко. Во-первых, кардинальной перестройки структуры вооруженных сил стран - участниц альянса, означавшей возвращение к призывной (мобилизационной) системе комплектования войск, не произошло. Во-вторых, Североатлантический альянс продолжает делать упор на развитие инструментов, предназначенных для наступательных действий за пределами зоны ответственности, а не для территориальной обороны, в первую очередь СБР. Чем обусловлена данная ситуация?
Возвращение к жесткой модели конфронтации с РФ не выгодно большинству стран - участниц НАТО, в первую очередь ее европейским державам. В условиях глубокого кризиса отношений с Россией влияние США в альянсе растет, а такие страны, как ФРГ и Франция, напротив, теряют свои политические позиции. Европейские государства, активно вовлеченные в борьбу с мировым экономическим кризисом, не стремятся к значительному увеличению своих расходов на военные нужды. Не наблюдается и снижения интереса к деятельности вне зоны ответственности НАТО, участие в которой укрепляет позиции в мире всех стран - участниц альянса.
С точки зрения автора, объективные предпосылки приведут к медленному возвращению Организации Североатлантического договора к процессу трансформации в изложенном выше понимании, поскольку это отвечает интересам большинства стран - участниц НАТО. Для этого Западу необходимо постепенно достичь нормализации отношений с РФ, что невозможно без
реального учета ее государственных интересов, особенно на постсоветском пространстве.
Список литературы
Арзаманова Т.В. Позиция Германии во время ливийского кризиса-2011: Новая внешнеполитическая стратегия или предвыборный маневр? / / Европейская безопасность: События, оценки, прогнозы / РАН. ИНИОН. -М., 2011. - № 26 (42). - С. 11-15.
Забелин С.А. «Восточное партнерство» от Праги до Вильнюса: Эволюция идеи // «Восточное партнерство» до и после Вильнюса: Доклады Института Европы. - М, 2014. - № 301. - С. 36-48.
Как далеко зайдет противостояние России и Запада вокруг Украины. - 2014. - 29 августа. - Режим доступа: http: / / expert. ru/2014/08/29/ novyij-vitok/ (Дата обращения - 05.05.2015.)
Кокеев А.М. О соотношении атлантизма и европеизма во внешней политике ФРГ / / Мировая экономика и международные отношения. -М.:ИМЭМО РАН, 2009. - № 7. - С. 21-27.
Концепция внешней политики РФ, 2013 г. // Министерство иностранных дел Российской Федерации. - 2013. - 18 февраля. - Режим доступа:
http://www.mid.rU/brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF 7F_(Дата обращения - 05.05.2015.)
Краткая хронология миротворческой операции по принуждению Грузии к миру, 30 сентября 2008 г. (справка МИД РФ) / / Министерство иностранных дел Российской Федерации. - Режим доступа: http:/ / www. mid.ru/bdomp/ns-reuro.nsf/348bd0da1d5a7185432569e700419c7a/b700d6f9f6 ff614ec325752e00504f75!0penD0cument (Дата обращения - 10.05.2015.)
О переговорах министра иностранных дел России С.В. Лаврова с госсекретарем США Дж. Керри 16 сентября 2013 г. // Министерство иностранных дел Российской Федерации. - Режим доступа: http:/ / www. mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/ 911676 (Дата обращения - 05.05.2015.)
О телефонном разговоре министра иностранных дел РФ С.В. Лаврова с вице-канцлером, министром иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайером 13 августа 2008 г. // Министерство иностранных дел Российской Федерации. - Режим доступа: http://www.mid.ru/bdomp/ns-rkonfl.nsf/
90be9cb5e6f07180432569e00049b5fb/432569e00034005fc32574a40050e60c!OpenD ocument (Дата обращения - 10.05.2015.)
Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора, 1997. - Режим доступа: http://www.eulaw.
edu.ru/documents/legislation/ eur_int_law/nato_rus_act.htm_(Дата
обращения - 05.05.2015.)
Полный текст Минских соглашений, 12 февраля 2015 г. - Режим доступа: http://ria.ru/world/20150212/1047311428.html (Дата обращения -12.05.2015.)
Путин В.В. Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности // Встречи с представителями различных сообществ. - Режим доступа: http://archive.kremlin.ru/ appears/ 2007/02/10/1737_type63374type63376type63377type63381type82634_118097.sh tml (Дата обращения - 12.05.2015.)
Рогов С.М. Россия и Запад после 11 сентября 2001 г. // США-Канада: Экономика, политика, культура. - М.: Наука, 2002. - № 6. - С. 3-24.
The Alliance's New Strategic Concept, 07 November 1991-08 November 1991 // North Atlantic Treaty Organization. - 2010. - 26 August. - Mode of access: www.nato.int/cps/en/ natolive/official_texts_23847.htm (Дата обращения - 05.05.2015.)
The Alliance's New Strategic Concept, 24 April 1999 // North Atlantic Treaty Organization. - 2009. - 25 June. - Mode of access: www.nato. int/cps/en/ natolive/official_texts_27433.htm (Дата обращения - 05.05.2015.)
Antrag der Bundesregierung. Fortsetzung der deutschen Beteiligung an einer internationalen Sicherheitspräsenz im Kosovo zur Gewährleistung eines sicheren Umfeldes für die Flüchtlingsrückkehr und zur militärischen Absicherung der Friedensregelung für das Kosovo auf der Grundlage der Resolution 1244 (1999) des Sicherheitsrats der Vereinten Nationen vom 10. Juni 1999 // Deutscher Bundestag, 14. Wahlperiode. Drucksache 14/3454, 25.05.2000. - 8 S.
Antwort der Bundesregierung auf die Kleine / Anfrage der Abgeordneten P. Schäfer (Köln), I. Höger, J. van Aken, weiterer Abgeordneter und der Fraktion die Linke. Ausländische Streitkräfte in Deutschland / / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. Drucksache 17/5586, 14. 04. 2011. - 15 S.
Von Bredow W. Die Außenpolitik der Bundesrepublik Deutschland. Eine Einführung. - Wiesbaden: Verlag für Sozialwissenschaften / GWV Fachverlage GmbH, 2006. - 237 S.
Bundeskanzlerin Merkel führt Gespräch mit dem russischen Präsidenten Putin, 6. Juni 2014 // Die Bundeskanzlerin. - Mode of access:http://www.
bundesregierung.de/Content/DE/Pressemitteilungen/BPA/2014/06/2014-06-06-merkel-putin.html (Дата обращения - 11.05.2015.)
The Bundeswehr on Operations: Publication to Mark the 15 th Anniversary of the First Parliamentary Mandate for Armed Bundeswehr Missions Abroad. - Berlin: Federal Ministry of Defense, 2009. - 120 p.
General Breedlove: A New Era for NATO / / North Atlantic Treaty Organization. - 2014. - 6 May. - Mode of access: http://www.aco.nato.int/ general-breedlove-a-new-era-for-nato.aspx (Дата обращения - 05.05.2015.)
NATO Strategic concept 2010 // North Atlantic Treaty Organization. -2010. - 28 November. - Режим доступа: http://www.nato.int/strategic-concept/Index.html (Дата обращения - 10.05.2015.)
Operation Atlantic Resolve // U.S. Department of Defense. - Mode of access: http://www.defense.gov/home/features/2014/0514_atlanticresolve/ (Дата обращения - 12.05.2015.)
Merkel A. Rede von Bundeskanzlerin Dr. Angela Merkel in der vereinbarten Debatte: Zur Situation in Deutschland vor dem Deutschen Bundestag am 3. September 2013 in Berlin // Die Bundeskanzlerin. - Mode of access: http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Bulletin/2015/07/90-1-bk-bt.html (Дата обращения - 5.04.2015.)
Schröder G. Rede auf der XLI. Münchner Konferenz für Sicherheitspolitik. - Mode of access: http://www.druckversion.studien-von-zeitf ragen. net/ Rede %20Bk% 20Schroeder %2041. % 20Muenchner %20Konferenz. pdf (Дата обращения - 05.05.2015.)
Sakwa R. Frontline Ukraine. Crisis in the borderlands. UK: I.B. - L.: Tauris &Co Ltd, 2015. - 297 р.
Varwick J. Nordatlantische Allianz / Siegmar Schmidt, Gunter Hellmann, Reinhard Wolf (Hrsg.) / / Handbuch zur deutschen Außenpolitik. -1. Auflage. - Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften/ GWV Fachverlage GmbH, 2007. - S. 763-778.
Wales Summit Declaration, 5 September 2014 / / Сайт НАТО. - Mode of access: http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm (Дата обращения - 05.04.2015.)
