CC BY
75
ЕВРОПЕЙСКИЙ ПРОЦЕСС: СТРАНЫ И РЕГИОНЫ
УДК 327.5 Филипп ТРУНОВ
ПОЛИТИКА ФРГ В НАТО И УКРАИНСКИЕ СОБЫТИЯ
Аннотация. В ходе украинских событий диалог России и коллективного Запада пережил стадию падения качества и скатывания к состоянию конфронтации. По остроте и длительности кризисных проявлений характер взаимоотношений между РФ и евроатлантиче-ским сообществом сравним с периодом холодной войны. В данной ситуации особое значение приобретают военные меры как наиболее чувствительные по своим возможным последствиям. Значительный интерес в этой связи представляют действия ФРГ, выступавшей в постбиполярном мире одним из основных контрагентов России по решению широкого спектра проблем безопасности.
Задача настоящей статьи - изучение особенностей подхода Германии к использованию своих военных инструментов как страны-участницы НАТО в 2013-2015 гг. Для этого исследуются ключевые стратегические (политико-дипломатические и военные) шаги ФРГ в рамках Альянса в привязке к развитию событий и в динамике развития взаимоотношений России и Запада. В статье осуществляется сравнительный анализ степени готовности Берлина идти на использование бундесвера в военных учениях Североатлантического альянса в Восточной Европе до и после подписания соглашения "Минск-1" (5 сентября 2014 г.). Сделан вывод о сохранении принципа стратегической сдержанности как одного из приоритетов Германии в области международной безопасности.
Рассмотрение характера и последствий военно-политических шагов ФРГ под эгидой НАТО является развитием отечественных и зарубежных работ, посвящённых роли и месту Германии в Альянсе и вопросам её позиционирования в военно-стратегической сфере.
Ключевые слова. Германия, Североатлантический альянс, украинские события, Россия.
На протяжении "холодной войны" усилия вооружённых сил "старой" Боннской республики как члена НАТО были сосредоточены исключительно на обеспечении территориальной обороны страны и государств-партнёров по Альянсу.
© Трунов Филипп Олегович - преподаватель факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова. Адрес: 119991, Москва, Ленинские горы, д. 1, стр. 53. E-mail: 1trunov@mail.ru DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520164146
В реалиях постбиполярного мира "новая ФРГ" активно включилась в процесс трансформации Организации Североатлантического договора. Его компонентами стали увеличение политической составляющей в деятельности Альянса, перенос основных усилий с обеспечения территориальной обороны на деятельность вне зоны ответственности НАТО и расширение Альянса за счёт бывших государств-членов ОВД.
После свёртывания российского (советского) военного присутствия в Германии (1994) её руководство стало постепенно наращивать масштаб применения бундесвера под эгидой Альянса. Германские военнослужащие и военная техника активно использовались на территории распадавшейся Югославии как в деятельности по миротворчеству и поддержанию мира, так и в боевых операциях (1995, 1999). С начала XXI века ФРГ как член международной антитеррористической коалиции, созданной государствами-членами НАТО на основе реализации права на самооборону, стала использовать бундесвер на территории Афганистана, в акваториях Средиземного моря и Аденского залива [Bundeswehr, 2009: 76].
Вместе с тем правительство Германии вне зависимости от его партийного состава последовательно выступало против неограниченного боевого использования потенциала НАТО вдали от её зоны ответственности, в первую очередь на Ближнем Востоке. Так, во время иракских событий 2003 г. Германия отказалась как от военной, так и политической поддержки намерений США, а в ходе военно-политических кризисов вокруг Ливии (2011) и Сирии (2013) официальный Берлин стремился избежать боевого использования бундесвера, несмотря на ухудшение отношений с США.
Эта линия повлияла на изначальное отношение ФРГ к идее создания сил быстрого реагирования (СБР) НАТО (NATO Response Force (NRF). США, выдвинув инициативу по их созданию в 2002 г., рассматривали СБР в качестве инструмента превентивного силового противодействия угрозам. При заявленной численности в 21 тысячу военнослужащих бундесвер должен был предоставить 5 тысяч человек. В реалиях 2002-2003 гг. правительство ФРГ, опасаясь неограниченного применения СБР Альянса, противилось их созданию [Varwick, 2007: 771]. Однако чёткое регламентирование возможности использования СБР лишь на основе консенсуса всех государств-членов НАТО1 (данная процедура применяется в Организации и по остальным вопросам) на фоне появления более взвешенного подхода США к применению силы вне зоны ответственности Альянса позволили развернуть полноценные СБР с участием ФРГ.
С середины 1990-х гг. германская сторона поддерживала расширение Альянса на восток, что позволяло отодвинуть от границ ФРГ черту зоны ответственности НАТО. Однако в отличие от ситуации с государствами бывшего ОВД и даже странами Балтии, правительство А. Меркель/Ф.-В. Штайнмайера (ХДС/ХСС и СДПГ), поддержанное Францией, выступило против быстрого расширения НАТО на постсоветское пространство [Кокеев, 2009: 21-27]. Прежде всего данный подход был вызван обеспокоенностью руководства ФРГ спровоцировать военный конфликт с РФ. Если бы Украина и Грузия вошли в НАТО, любая силовая акция, осуществлённая на тот момент весьма антироссийски настроенным руководством
1 NATO Response ForceZ/Сайт НАТО <http://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_49755.htm>, дата обращения 5.09.2015.
стран-претендентов на вступление (президенты В. Ющенко, М. Саакашвили), могла привести к кризису в отношениях Запада и РФ с непредсказуемыми военно-политическими последствиями [Мепоп, Яишег, 2015: 138-140]. Справедливость этих опасений показало нападение Грузии на Южную Осетию (на фоне подготовки аналогичной акции в отношении Абхазии), ответом на которое стала операция РФ по принуждению агрессора к миру.
В сложившейся в августе 2008 г. ситуации ФРГ, с одной стороны, приняла участие в наращивании военного присутствия НАТО у черноморского побережья Грузии на завершающей стадии конфликта 2008 г.1, что прежде всего объяснялось стремлением не допустить ухудшения отношений с США. С другой - германская дипломатия приложила значительные усилия для недопущения эскалации боевых действий посредством участия (совместно с Францией) в подготовке и реализации "плана Медведева-Саркози"2.
Вслед за периодом частичного улучшения ситуации в 2008-2013 гг. отношения сторон вступили в полосу нового, на порядок более глубокого кризиса, в связи с украинскими событиями. Результатом этого стало декларируемое руководством НАТО сосредоточение усилий на обеспечении территориальной обороны3, что вело к возвращению логики холодной войны. Учитывая вес ФРГ как одной из держав Альянса, на неё легла значительная часть ответственности за развитие НАТО и её перспективы в ходе украинских событий. Задача настоящей статьи - выделить особенности подхода Германии к использованию своих политических и военных инструментов под эгидой Альянса в ходе украинских событий. Хронологические рамки исследуемой в работе проблематики - с ноября 2013 г., когда в Украине начался политический кризис, и до 12 февраля 2015 г., когда было подписано соглашение "Минск-2", остающееся на настоящий момент де-юре основой для урегулирования ситуации.
Подход ФРГ к использованию политических возможностей НАТО для сдерживания России
В 2009-2013 гг. для продвижения своих интересов на постсоветском пространстве ФРГ преимущественно обращалась к использованию механизма ЕС, в то время как НАТО отводилась вспомогательная роль. В условиях отказа руководства Украины от подписания соглашения об ассоциации с ЕС (ноябрь 2013 г.) Германия стала постепенно активизировать поддержку оппозиции официальному Киеву. В ходе реализации этой линии, кульминацией которой стало подписание соглашения
1 Краткая хронология миротворческой операции по принуждению Грузии к миру, 30 сентября 2008 г. // Сайт МИД РФ <http://www.mid.ru/bdomp/ns-reuro.nsf/348bd0da1d5a7185432569e700419c7a/b700d6f9f6ff614ec325752e00504f75!OpenDoc ument>, дата обращения 25.09.2015.
2 „Ein sehr fragiler Waffenstillstand" - Bundesaußenminister Steinmeier im Interview zu Georgien mit der Welt am Sonntag, 17.08.2008. //Сайт МИД ФРГ <http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Infoservice/Presse/Interviews/2008/080817-BM-WamS.html>, дата обращения 5.09.2015.
3 General Breedlove: A New Era for NATO //Сайт НАТО < http://www.aco.nato.int/general-breedlove-a-new-era-for-nato.aspx>, дата обращения 5.09.2015.
между оппозицией и властями Украины 21 февраля 2014 г., за которым последовал государственный переворот, германская дипломатия действовала под эгидой Европейского Союза, но не НАТО. Эта тенденция сохранялась и в ситуации резкого ухудшения отношений евроатлантического сообщества с РФ, в том числе вследствие поддержки ею русскоязычного населения на востоке Украины.
13 марта 2014 г. в выступлении А. Меркель перед Бундестагом была сформулирована стратегия ФРГ в отношении Украины, включая два варианта действий применительно к РФ. Главной целью политики ФРГ являлось обеспечение сближения Украины с ЕС как институтом коллективного Запада, в то время как НАТО в этой связи, как и ранее, отводилась вспомогательная роль. Первый вариант действий в отношении России предполагал сохранение всех действующих форматов взаимодействия с ней в обмен на отказ от проведения избранной линии. В соответствии со вторым вариантом для диалога с Россией оставалась лишь одна площадка, возможности которой должны были использоваться для убеждения её руководства в принятии подхода Запада по Украине. Параллельно на Россию должно было оказываться последовательно наращиваемое политическое и экономическое давление; на фоне этого А. Меркель подчеркнула неготовность пойти на осуществление военных мер \ После вхождения Крыма в состав Российской Федерации (17 марта 2014 г.) официальный Берлин избрал второй вариант.
17 марта 2014 г. НАТО свернула взаимодействие с РФ по уничтожению арсенала химического оружия Сирии. 1 апреля 2014 г. Альянс заморозил диалог с Москвой на уровне ниже полномочных представителей, а также контакты по линии Совета Россия - НАТО.
Эти решения, принятые при участии правительства А. Меркель/Ф.-В. Штайн-майера, целиком укладывались в концепцию второго варианта действий в отношении РФ. Совет Россия - НАТО не мог и не стал единственной площадкой для вынужденного взаимодействия. В условиях общего, проводимого при активном участии США поворота к переориентации НАТО на сдерживание России Альянс не мог выступать каналом для взаимодействия с ней.
Следует признать реальную ограниченность мер давления на РФ, осуществляемых со второй половины марта 2014 г. Политический диалог не был прерван полностью, оставлена его весьма действенная составляющая - взаимодействие на уровне полномочных представителей и выше. Координация усилий с НАТО по Сирии не имела большого практического значения для Москвы. Характер данных мер и тот факт, что большая их часть была введена лишь спустя две недели после воссоединения с Крымом, объяснялась тем, что часть членов Альянса и прежде всего ФРГ, противились быстрому и масштабному использованию НАТО против России, отдавая в этой связи предпочтение ЕС.
Ход событий в мае - августе 2014 г. подтверждает данное предположение. В условиях возникновения и развития вооружённого конфликта на востоке Украины ФРГ наращивала санкции в отношении РФ по линии Европейского Союза, но ни разу не обратилась к использованию механизма НАТО для их усиления. Этого не произошло даже после крушения малазийского "Боинга" (17 июля 2014 г.), в унич-
1 Rede von Dr. Angela Merkel, Bundeskanzlerin. Zum Treffen der Staatsund Regierungschefs der Europäischen Union zur Lage in der Ukraine am 6. März 2014. - Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. Plenarprotokoll 18/20. Berlin, Donnerstag, den 13. März 2014. - S. 1519D -1521A
тожении которого были бездоказательно обвинены ополченцы Донецкой и Луганской народной республики (ДНР и ЛНР)1. Единственным форматом для взаимодействия выступала "Нормандская четвёрка", в рамках которой Германия (как и Франция) действовала как держава Европейского Союза.
Проблемы и последствия реализации ФРГ решений Уэльского саммита НАТО
4-5 сентября 2014 г. на саммите НАТО в Уэльсе руководство стран-участниц НАТО приняло комплекс масштабных мер по противодействию РФ. Первая из них состояла в увеличении доли военных расходов каждого государства-члена Альянса до 2% от объёма ВВП к 2017 г.2, что позволяло значительно увеличить закупки боевой техники и вооружений, разработку и апробацию их новых образцов. Впервые с начала 1990-х гг. [Von Bredow, 2015: 150-156] Германия оказалась перед необходимостью значительного роста затрат на оборону, что весьма затрудняло успешное преодоление страной последствий мирового экономического кризиса.
Вторая мера состояла в двукратном увеличении СБР НАТО - с 15 тысяч (уровень конца 2000-х гг.) до 30 тысяч военнослужащих3. В это число входили вновь созданные силы повышенной боевой готовности (СПБГ). Силы быстрого реагирования состояли из контингентов менявшихся каждые 12 месяцев стран-участниц Альянса. Согласно сложившейся очередности, именно в сентябре 2014 г. основную массу войск и техники под командование СБР, в том числе в состав СПБГ, должны были предоставить Германия, Нидерланды и Норвегия4
Тем самым ФРГ первой из стран НАТО должна была значительно увеличить своё участие в СБР. Согласно расчётам автора, во время очерёдности Германии в комплектовании СБР, при их численности в 30 тысяч военнослужащих, на долю бундесвера пришлось от 15 до 20 тысяч вместо 5 тысяч, как это было до 2014 года. Это означало увеличение и без того весьма высокой степени привязки политики Германии в сфере международной безопасности к НАТО. Соответственно, уменьшались возможности для использования бундесвера под эгидой других профильных структур (в первую очередь механизма ОВПБ ЕС).
Поддержав решения Уэльского саммита, правительство А. Меркель/Ф.-В. Штайнмайера смогло не допустить серьёзного ослабления атлантических связей. Однако Германия не стремилась к слишком быстрому росту своего участия в СБР. Установленной численности в 30 тысяч СБР достигли только к лету 2015 года. Это объяснялось не столько отмеченными издержками для Германии, но нежеланием провоцировать ещё большее ухудшение отношений с Россией. Отметим, что при оснащении сил быстрого реагирования основное внимание уделялось аппаратам
1 Weitere Sanktionen gegen Russland. 17. Juli 2014. // Сайт правительства ФРГ <http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Reiseberichte/2014-07-15-er-sanktionen-russische-unternehmen.html>, дата обращения 3.09.2015.
2 Wales Summit Declaration, 5 September 2014. //Сайт НАТО <http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm>, дата обращения 3.09.2015.
3 Ibidem.
4 NATO Response ForceZ/Сайт НАТО <http://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_49755.htm>, дата обращения 5.09.2015.
связи и транспортным средствам (в том числе лёгкобронированной техники), а не танкам и крупнокалиберной полевой артиллерии. Это свидетельствовало о потенциальной наступательной направленности СБР, что не могло не вызывать обеспокоенности Москвы.
Обратим внимание в этой связи на момент принятия к реализации мер по сдерживанию РФ - саммит НАТО проходил параллельно с переговорами РФ и сторон конфликта на востоке Украины, которые завершились подписанием 5 сентября
2014 г. договорённости "Минск-1". Тем самым решения Уэльского саммита выступили для Запада средством давления на Россию, а также ДНР и ЛНР с целью соблюдения последними положений "Минска-1". Вместе с тем первое масштабное использование механизма НАТО для сдерживания РФ было осуществлено, когда уже был пройден период резкого ухудшения отношений России и Запада и наиболее острая фаза вооружённого противостояния между официальным Киевом и Дон-басом. Решения саммита НАТО 4-5 сентября 2014 г. не привели к эскалации конфликта на востоке Украины. С нашей точки зрения, данный успех был во многом обусловлен действиями германской дипломатии, стремившейся к снижению скорости и масштаба реального использования механизма Альянса для противодействия России.
Эта линия получила развитие и в ходе повторного витка вооружённого конфликта на востоке Украины в январе - начале февраля 2015 г. 5 февраля на уровне глав военных ведомств стран-участниц НАТО была зафиксирована численность СПБГ (наземная компонента - 5 тысяч + подразделения поддержки ВМС, ВВС и специальных операций). Войска на сменной основе для неё должны были предоставлять исключительно средние и крупные государства Альянса в Европе (Франция, ФРГ, Италия, Польша, Испания, Великобритания и Турция). Полностью СПБГ должны были создать лишь к саммиту НАТО в Варшаве1 (июль 2016 г.), то есть по завершении очерёдности ФРГ по комплектованию СБР. Практическая ограниченность принятых мер облегчила поиск Германией как члена "Нормандской четвёрки" пакета компромиссных решений, лёгших в основу "Минска-2". Гарантами соглашения о прекращении огня и примирении сторон, подписанного 12 февраля
2015 г., стали ФРГ и Франция.
Решение о новом увеличении численности СБР НАТО - с 30 до 40 тысяч - было принято министрами обороны стран Альянса 24 июня 2015 г., то есть в условиях стабилизации и последующего медленного выхода отношений России и Запада из кризисного состояния. Поддержка роста СБР позволила правительству А. Мер-кель/Ф.-В. Штайнмайера продемонстрировать атлантическую солидарность. При этом, учитывая истечение очередности Германии в предоставлении войск для СБР в сентябре 2015 г., с проблемой направления в их состав новых контингентов бундесвера официальный Берлин столкнётся лишь в среднесрочной перспективе (3-5 лет) и в случае, если количество военнослужащих СБР не будет сокращено, как это уже было в 2000-е гг.
1 NATO Response Force//Canr НАТО <http://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_49755.htm>, дата обращения 5.09.2015.
Динамика использования бундесвера в учениях НАТО (2014-2015)
В ходе украинских событий имела место интенсификация военных мероприятий, проводимых НАТО на территории Восточной Европы, которые уместно рассматривать как стратегические шаги Запада по сдерживанию РФ. Можно выделить три основных вида данной деятельности:
- патрулирование воздушного пространства государств Балтии;
- маневрирование оперативных морских и контрминных групп (по 1 группе каждого вида действовали в акваториях Балтийского и Чёрного морей);
- проведение военных учений в первую очередь на территории государств, ставших членами НАТО в 1999-2004 гг.
Для осуществления первых двух видов активности использовались части группировки СБР. Согласно своей очередности, Германия стала участвовать в реализации первых двух мер лишь с сентября 2014 г., то есть уже по завершении острой фазы вооружённого конфликта в Украине.
С конца августа 2014 г. тральщики бундесвера были введены в состав постоянной контрминной группы НАТО №1 (Standing NATO Mine Counter-Measures Group ONE), а фрегаты - в состав постоянной морской группы Альянса №1 (Standing NATO Maritime Group ONE), действовавших в Балтийском море и прилегающих акваториях. Одним из ключевых векторов деятельности двух данных соединений стала отработка практического взаимодействия с ВМС условно нейтральных Финляндии и Швеции и демонстративное регулярное посещение их портов1.
В ходе украинских событий официальный Берлин, используя формат "N3+1" (Дания, Швеция, Финляндия и Германия)2, стал демонстрировать стремление к сближению с этими культурно близкими и экономически высокоразвитыми странами Северной Европы в области международной безопасности. Данным фактором объяснялась и поддержка в целом ФРГ развития практического военного взаимодействия с финской и шведской сторонами по линии НАТО. При этом активно Германия стала осуществлять эту деятельность лишь с осени 2014 г., то есть на фоне стабилизации отношений Запада и России.
Официальному Берлину выгодно нынешнее положение диалога НАТО со Швецией и Финляндией: с одной стороны, обе страны тесно сотрудничают с Альянсом, в том числе с ФРГ как его членом, с другой - формально они не входят в него, что позволяет избежать дополнительных осложнений.
Аналогичный подход Германия продемонстрировала в отношении деятельности НАТО на территории и прилегающих акваториях стран Балтии. Весной - летом 2014 г. ФРГ стремилась избежать участия в военно-учебных акциях НАТО в регионе, частота и масштаб которых возросли. Так, бундесвер не был задействован в учениях "Steadfast Javelin", проходивших в первой половине мая 2014 г. в Эстонии с участием 6 тысяч военнослужащих США, Франции, Великобритании и ещё 6
1 Standing NATO Mine Countermeasures Group ONE visits Sweden //Сайт НАТО <http://www.aco. nato.int/standing-nato-mine-countermeasures-group-one-visits-sweden--2.aspx>, дата обращения 10.08.2015.
2 Beratungen im neuen "N3+1"- Format //Сайт МИД ФРГ < www.auswaertiges-amt.de/DE/Aussenpolitik/Laender/Aktuelle_Artikel/Daenemark/141201-N3+1_Kopenhagen.html>, дата обращения 5.09.2015.
членов НАТО1. Тем самым Германия отказывалась от участия в акциях военной направленности у границ РФ, которые могли быть восприняты ею в качестве провокаций. Параллельно, стремясь снизить критику со стороны официального Вашингтона, правительство А. Меркель/Ф.-В. Штайнмаейра активно проводило учения с привлечением 1-го германо-нидерландского корпуса, который предназначался для использования в составе СБР2, в географически весьма удалённом от России районе.
Рассматриваемая тенденция стала меняться лишь с осени 2014 года. В начале сентября 2014 г. бундесвер принял участие в военно-тренировочном мероприятии "Steadfast Javelin II", которое проводилось уже не только на территории Прибалтики, но также Польши и самой ФРГ3. Вооружённые силы Германии составили основу СБР, привлекавшихся к проведению учений "Noble Justification-14", проходивших в середине сентября 2014 г. на территории Польши. В марте 2014 г. военнослужащие ФРГ были задействованы в военной игре "Summer Shield XII" в Латвии с использованием 1,1 тысячи военнослужащих4. Отмеченные перемены объяснялись, во-первых, наступлением очередности предоставления Германией контингентов в состав СБР НАТО. Во-вторых, нельзя не учитывать преодоления в диалоге Запада и России периода резкого ухудшения и их выравнивания, то есть ситуации, в которой военные мероприятия одной стороны уже не столь болезненно воспринимались другой. На фоне этого официальный Берлин продолжал стремиться предотвращать своё участие в спорных ситуациях. Так, 22 октября 2014 г. в ходе объявленного НАТО "нарушения" воздушного пространства Эстонии российским боевым самолётом его сопровождали истребители Дании, Португалии и даже Швеции, но не ФРГ5.
1-8 июня 2015 г. порт Таллина посетила дизельная германская подводная лодка (ПЛ) "U-34"6. Формально она входила в состав оперативной группы ПЛ НАТО, однако, вопреки сложившейся во флотских объединениях Альянса традиции, "U-34" посетила эстонские территориальные воды не вместе с кораблями других членов Альянса, а отдельно. Это иллюстрировало стремление официального Берлина продемонстрировать прибалтийским государствам свою готовность оказывать им военно-политическую поддержку на фоне параллельного размещения на их территории воинских контингентов США. При этом в Эстонию была направлена новейшая
1 NATO sends thousands of troops to Estonia for war games //Информационный портал <http://www.stripes.com/news/nato-sends-thousands-of-troops-to-estonia-for-war-games-1.283790>, дата обращения 10.09.2015.
2 NRF Certification 2015 Ongoing //Сайт НАТО <http://www.aco.nato.int/nrf-certification-2015-ongoing.aspx>, дата обращения 10.09.2015.
3 NATO Exercise Steadfast Javelin-II // Сайт НАТО <http://www.aco.nato.int/nato-exercise-steadfast-javelinii.aspx>, дата обращения 10.08.2015.
4 Exercise Summer Shield set to wrap up //Сайт НАТО <http://www.aco.nato.int/exercise-summer-shield-set-to-wrap-up.aspx>, дата обращения 10.08.2015.
5 NATO Air policing fighters intercept Russian aircraft over the Baltic sea //Сайт НАТО <http://www.aco.nato.int/-nato-air-policing-fighters-intercept-russian-aircraft-over-the-baltic-sea.aspx>, дата обращения 10.09.2015.
6 German submarine makes port visit to Estonia // Сайт НАТО <http://www.aco.nato.int/german-submarine-makes-port-visit-to-estonia.aspx>, дата обращения 10.09.2015.
дизельная ПЛ германского производства как показатель военно-экономических возможностей ФРГ.
В отличие от северо-восточного (Скандинавия, Балтийское море и прилегающие акватории, страны Балтии) и восточного (Польша) направлений, на юго-востоке (Болгария, Румыния, Чёрное море) ФРГ не принимала какого-либо заметного участия в военной деятельности НАТО в 2014 - первой половине 2015 года.
Это во-первых, объяснялось отсутствием разветвленных связей официального Берлина со странами региона в военно-политической сфере. Во-вторых, в случае использования бундесвера в учениях в Румынии и особенно на Чёрном море и на западе Украины, вероятность военных инцидентов между ФРГ и РФ резко возросла бы. В-третьих, как показывала практика, факт использования военнослужащих бундесвера на украинской территории мог стать предпосылкой для усиления влияния на официальный Берлин со стороны партнёров по НАТО с целью добиться от него согласия на отправку военных советников и даже отдельных подразделений в Украину. Такую возможность правительство А. Меркель/Ф.-В. Штайнмайера пыталось исключить, одновременно преследуя цель не допустить серьёзного ухудшения
отношений с США и западноевропейскими партнёрами.
* * *
В стратегии ФРГ в отношении Украины и в ходе её реализации в 2014-2015 гг. основная роль отводилась ЕС, а не НАТО. Германия стремилась ограничить скорость и масштаб использования Альянса для противодействия России.
Наиболее активно эта линия проводилась в марте - августе 2014 г., то есть в период проходившего по нараставшей ухудшения отношений коллективного Запада и РФ. Бундесвер весьма ограниченно использовался в учениях Альянса у российских границ, а позиция Германии способствовала тому, что на том этапе ещё не произошло наращивания коллективных военных инструментов (сил, группировок) стран-участниц НАТО.
С сентября 2014 г. по февраль 2015 г. происходила стабилизация отношений Запада и России и даже частичное восстановление их диалога, как показал "Минск-2". На этом этапе ФРГ поддержала увеличение СБР НАТО, направив в условиях своей очередности в их состав контингенты бундесвера, и одновременно постепенно увеличивала его применение в учениях Альянса. Это позволило Германии избежать ослабления атлантических связей в сфере международной безопасности, как это уже имело место в 2011, 2013 и особенно 2003 году.
Период с февраля 2015 г. характеризовался медленным прогрессом в развитии диалога РФ и Евроатлантического сообщества. В этой ситуации Германия не только согласилась на новое расширение СБР, но и стала участвовать практически во всех коллективных мероприятиях стран-участниц Альянса внутри его зоны ответственности. Это показывает, что степень реального участия ФРГ в деятельности НАТО, в первую очередь по противодействию РФ, обратно пропорциональна скорости ухудшения и понижения уровня отношений Запада с Россией. Речь идёт о сохранении принципа стратегической сдержанности в вопросе применения военных инструментов как одного из основных элементов военной политики ФРГ.
При постепенной нормализации этих отношений будут повышаться интенсивность и масштаб германской вовлечённости в военную деятельность под эгидой
НАТО. Подтверждение тому - согласие правительства А. Меркель/Ф.-В. Штайн-майера разместить на территории страны новые американские бомбы с тактическими ядерными боезарядами с возможностью использования на германских истребителях-бомбардировщиках "Торнадо" на фоне попыток по выполнению соглашения "Минск-2".
Список литературы
Кокеев А.М. (2009) "О соотношении атлантизма и европеизма во внешней политике ФРГ" I¡Мировая экономика и международные отношения, 2009. № 7. С. 21-27.
Menon R., Rumer E. (2015). Conflict in Ukraine. The Unwinding of the Post-Cold War Order. A Boston Review Book. The MIT Press. USA, UK. 2015. 169 p.
The Bundeswehr on Operations: Publication to Mark the 15th Anniversary of the First Parliamentary Mandate for Armed Bundeswehr Missions Abroad (2009). Federal Ministry of Defense, Berlin. 120 P.
Varwick J. (2007) Nordatlantische Allianz II S. Schmidt, G. Hellmann, R. Wolf (Hrsg.). Handbuch zur deutschen Außenpolitik 1. Auflage. VS Verlag für SozialwissenschaftenIGWV Fachverlage GmbH. Germany. 2007. S. 763-768.
Von Bredow W. (2015) Sicherheit, Sicherheitspolitik und Militär. Springer Fachmedien. Germany. 2015. 301 S.
References
Kokeev А.М. (2009) "O sootnoshenii atlantizma i evropeizma vo vneshnei politike FRG" II Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya, 2009. №7. S. 21-27.
Menon R., Rumer E. (2015). Conflict in Ukraine. The Unwinding of the Post-Cold War Order. A Boston Review Book. The MIT Press. USA, UK. 2015. 169 p.
The Bundeswehr on Operations: Publication to Mark the 15th Anniversary of the First Parliamentary Mandate for Armed Bundeswehr Missions Abroad (2009). Federal Ministry of Defense, Berlin. 120 P.
Varwick J. (2007) Nordatlantische Allianz II S. Schmidt, G. Hellmann, R. Wolf (Hrsg.). Handbuch zur deutschen Außenpolitik 1. Auflage. VS Verlag für SozialwissenschaftenIGWV Fachverlage GmbH. Germany. 2007. S. 763-768.
Von Bredow W. (2015) Sicherheit, Sicherheitspolitik und Militär. Springer Fachmedien. Germany. 2015. 301 S.
The German policy in NATO and the Ukrainian issue
Author. Trunov Ph. O., Lecturer, the Faculty of World Politics, Moscow State University after Lomonosov. Address: d. 1, b. 53, Lenin Hills. Moscow, Russia, 119991. E-mail: 1trunov@mail.ru
Abstract. During the Ukrainian crisis the relations between Russia and the West declined sharply. Considering such characteristics as severity and duration of the crisis, the relations between Russia and the Euro-Atlantic community are comparable with the period of the "cold war". Military actions of each side have special significance considering their possible consequences. In this regard the military activity of Germany plays a role of one of the most important factors for Russia in its dialogue with the West.
The objective of this article is to study German use of its military tools in NATO. The article investigates the key strategic (political and military) German steps in NATO in the connection with the Ukrainian crisis and overall dynamics in relations between Russia and the West. The article undertakes a comparative analysis of the degree of German readiness to use Bundeswehr in military exercises of NATO in Eastern Europe before and after the signing of the agreement "Minsk-1" (5 September 2014). The research has shown the principle of strategic restraint as one of the key characteristics of German policy in the sphere of international security.
Key words. Germany, North Atlantic alliance, Ukrainian crisis, Russia.
DOI: http:IIdx.doi.orgI10.15211Isoveurope520164146
