CC BY
38LIB
шши
ЭВОЛЮЦИЯ СИСТЕМЫ ИСТОЧНИКОВ ПРАВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
1832 - 1917 ГГ.
Ботанцов Иоанн Владимирович,
РГПУ им. А.И. Герцена, Аспирант, Юридический Факультет
В статье рассматриваются закономерности развития системы источников права Российской империи в 1832 - 1917 гг. в контексте политико-правовых изменений ее государственного устройства. Автор формулирует и обосновывает основные этапы развития системы источников права Российской империи, дает характеристику соотношения их друг с другом по юридической силе.
Ключевые слова: источники права, Российская империя, юридическая иерархия, правовая система.
THE EVOLUTION OF THE SYSTEM OF SOURCES OF LAW OF THE RUSSIAN EMPIRE
1832 - 1917
Botantsov Ioann Vladimirovich,
Herzens state University, Postgraduate Student, Faculty Of Law
The article considers the regularities of development of the system of sources of law of the Russian Empire in 1832 - 1917 in the context of the political and legal changes. The author formulates and proves the main stages of evolution of the system of sources of law of the Russian Empire, gives the characteristic of there legal ratio to each other.
Keywords: sources of law, Russian Empire, legal hierarchy, the legal system.
Вопросы формирования и развития источников российского права часто оказывались в центре полемических обсуждений и не раз становились предметом как теоретического, так и историко-правового анализа дореволюционных, советских и современных отечественных исследователей. Сегодня вопросы формирования и развития источников российского права приобретают особую значимость, поскольку источники права лежат в основе правовой системы, которая продолжает формироваться в Российской Федерации в течение последних 25 лет. Изучение эволюции источников права в процессе формирования правовой системы Российской империи необходимо для осознания процессов, происходящих в современном российском праве.
Несмотря на то, что в отечественной науке вопросы теоретического осмысления права получили разработку достаточно поздно, под влиянием русской мировоззренческой философии сформировалась своя традиция видения права. Несмотря на достаточно длительную историю разработки, тема источников российского права продолжает волновать исследователей. Остаются неразрешенными такие вопросы, как эволюция правовой системы, проблема соотношения источников по юридической силе. В настоящее время иерархия источников права Российской империи разрабатывается отрывочно. Например, работа А.А. Тесля «Источники гражданского права российской империи XIX - нач. XX в.» [1], изданная в 2005 году, описывает соотношение норм, регулировавших гражданские правоотношения, в то время как в Российской империи не сложилось единой системы права, и отраслевое деление может носить исключительно условный характер.
Несмотря на большой интерес к теоретико-правовым аспектам источников отечественного права, проблема изучения эволюции системы источников права Российской империи и изменения в соотношении их друг с другом не нашла своего рассмотрения в историко-правовых работах российских исследователей. Иерархия источников права, действовавших в Российской империи может быть разработана при системном анализе законодательства и правоприменительной практики. Попытки системного изучения и
анализа права Российской империи начали предприниматься только в XXI веке, однако рассматриваемого периода они не коснулись. Так, Ю.В. Оспенников посвятил ряд научных трудов изучению эволюции источников права в России до XVIII века. В коллективной монографии 2014 года под его общей редакцией «Система источников русского права XXVIII вв.» [2] раскрывается многообразие источников права, а также развитие юридической техники и технологии правотворчества за рассматриваемый период.
Таким образом, в рамках данной статьи будут рассмотрены закономерности развития системы источников права Российской империи в 1832 - 1917 гг. в контексте политико-правовых изменений ее государственного устройства, в результате чего будут сформулированы основные этапы развития системы источников права, и проанализированы изменения в соотношении источников по юридической силе на каждом этапе.
Система права согласно определению профессора М.Н. Марченко представляет собой «внутреннее строение структурных элементов права» [3]. К элементам права традиционно относят отрасли, подотрасли, институты, по-динституты и нормы права. Совокупность этих элементов образует, соответственно, право, а будучи закрепленной в конкретных формах - систему источников права. Таким образом, исходя из вышеуказанного определения, система права есть внутреннее строение системы источников права. Соответственно она возникает тогда, когда источники права находятся в систематизированном и согласованном друг с другом состоянии. Полная систематизация отраслей российского права произошла только в 1920-е гг., после революции. В то же время предпосылки к возникновению системы права возникают в процессе формирования правовой системы, проходившем в несколько этапов. Начало всеобщей систематизации законодательства и, соответственно, формирования системы права было положено с изданием Свода законов Российской империи в 1832 году. Еще до вступления его в силу Свод был разослан по местам для ознакомления и стал актом толкования права и указателем правовых норм, содержащихся в действующих зако-
нах. Поскольку Свод не вводил никаких новых норм, лишь систематизируя уже существующие, снабжая некоторые из них примечаниями, и отсекая недействующие, он начинает фактически использоваться уже с 1832 года, закладывая тем самым основу для консолидации права как системы. В то же время Свод был сформирован не по отраслям права, а, скорее, по сферам его применения. То есть в его основу не были положены основания, достаточные для формирования целостной системы права. Кроме того, в состав первого издания Свода не вошли:
1. Узаконения местного характера, действовавшие в ряде национальных окраин Российской империи. Впоследствии Второе отделение СЕИВК подготовило или начало подготовку ряда проектов сводов местных узаконений — западных губерний, прибалтийских губерний, Великого княжества Финляндского, Царства Польского, Бессарабии и других. Из них был утвержден лишь Свод местных узаконений губерний остзейских.
2. Узаконения по ведомству Министерства народного просвещения и государственного контроля, а также нормативные акты в области счетоводства.
3. Узаконения в области управления дел православного и инославных исповеданий. Некоторые из узаконений по духовной части стали издаваться лишь с 1865 года в составе Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания.
4. Узаконения по ведомству Министерства иностранных дел, удельного ведомства, управления почт, ведомства учреждений императрицы Марии и других, состоящих под покровительством высочайших особ.
5. Постановления военные и морские, составившие впоследствии содержание отдельных Свода военных постановлений и Свода морских постановлений.
Свод закрепил определенное соотношение источников друг с другом. Были отсеяны недействующие источники, а те, что не вошли в Свод оказались уравнены в юридической иерархии. Те, которые остались вне Свода - сохранили свой дореформенный статус. По мере того, как происходила дальнейшая систематизация права, менялось и соотношение источников права друг с другом. На первом этапе утвердились те источники права, которые действовали и до 1832 года. К ним относились:
Таким образом, наибольшей юридической силой фактически обладали Божественные источники (заповеди Христа, заповеди апостолов, иные нормы Нового завета); среди законов наибольшее значение получают Высочайше утвержденные мнения высших государственных органов (высочайше утвержденные журналы Комитета министров, высочайше утвержденные мнения Государственного совета, высочайше утвержденные приказы министров, высочайше утвержденные доклады Сената, высочайше утвержденные определения Синода).
Партикулярное право действовало на регулируемых им территориях вопреки положениям большей части законов, однако помимо божественных источников и Высочайше утвержденных мнений высших государственных органов приоритет над ним имели законы регионального регулирования (Положения об управлении губерниями, Своды партикулярного права).
Местное законодательство (законы, изданные в регионах до их присоединения к России, церковные нормы инос-лавных исповеданий), местные обычаи (обычаи коренных
народов) - действовали в отношении тех категорий, в отношении которых они принимались, и имели приоритет над обычными законами. В тоже время, в случае возникновения противоречий между местным законодательством и сословными обычаями, применению подлежало первое.
На основной части империи наибольшее значение имели законы, большая часть которых была включена в 1832 году в состав Свода. К ним относились манифесты, уставы, жалованные грамоты, уложения, императорские указы - но теперь они были систематизированы в Своде не по форме или дате опубликования, а по тематике, что значительно облегчало их применение. На территориях удаленных губерний и вновь присоединенных к России регионов законы действовали только в части, не противоречащей местному праву.
Особенностью применения законов и иных нормативных правовых актов стало их использование посредством Свода, в который они были включены. В тоже время, нормативные правовые акты, содержащие церковное право, партикулярное право и иные, не вошедшие в Свод узаконения - применялись непосредственно.
Уже начиная с Александра I появилось разделение императорских указов на письменные и устные (объявленные, через доверенное лицо). Так Учреждение Министерств 1802 г. не допускало вовсе практики объявленных указов. Ст. X постановляла, что «по исследовании доклада министра, ежели Государь признает предлагаемые министром средства за полезные и увидит, что они не требуют ни отмены существующих законов, ни введения или учреждения новых, то, утвердив собственноручно сей доклад министра, возвращается к нему для учинения по оном исполнения» [4, № 20406]. Но в Учреждении Министерств 1811 г. значение объявленных указов вновь усилено. Если прежние законы (от времен Петра I до Павла I), ограничивая силу объявляемых указов, предписывали в случае противоречия объявляемых указов подписанным объявляемых указов «не принимать» и «в действо не производить» [4, № 4945; 6745; 8695; 11369], а объявленный указ, нарушающий пределы применимости таких указов, признавался ipso facto лишенным силы, то ст. 259 Учреждения Министерств установила такой порядок: чиновники не имели более права, как это было прежде, сами признавать объявленный указ не имеющим силы: они должны были представлять о том министру и затем Правительствующему Сенату. В то же время были введены и исключения — так, именным указом, данным военной коллегии 14 декабря 1807 г., повелено было, «объявляемые генералом от артиллерии гр. Аракчеевым Высочайшие повеления считать Именными Нашими указами». Правила касательно объявленных указов, установленные в царствование Александра I, в целом вплоть до 1917 года не претерпели изменений, позже в Учреждении Государственного Совета 1842 г. были более обстоятельно оговорены лица, сохранившие право объявлять Высочайшие указы, но юридическая сила таких актов была ниже, чем у письменных законов [5].
Наибольшей юридической силой среди источников, принятых без участия императора (за исключением божественных источников) обладали мнения высших государственных органов, не имевшие императорского утверждения (мнения Государственного Совета, мнения Сената). Они устанавливали порядок применения законов, уточняли их содержание, давали толкование закрепленных в них норм, а также могли ограничивать или изменять порядок действия подзаконных нормативных правовых актов, и даже заклю-
ченных международных договоров.
Вопрос соотношения следующей группы источников носит дискуссионный характер, поскольку их взаимодействие в рамках одной сферы почти не происходило. Церковные обычаи действовали исключительно в вопросах церкви, имея вспомогательное значение по отношению к остальным церковным источникам. Международное право действовало на момент принятия Свода в основном субсидиарно по отношению ко всему комплексу национальных законов и приравненных к ним источников. Так, международные договоры и дополняющие их международные обычаи действовали в случае не противоречия их национальному законодательству.
Низшую строку в системе церковного права и последнее место в ряду источников права, приравненных к законам, занимали исторические источники. К ним относились Ветхозаветные нормы, акты византийского права, положения которых имели базовый характер, но настолько устарели, что применялись исключительно субсидиарно.
Еще ниже исторических источников в иерархии источников права стояли подзаконные нормативные правовые акты. К ним относились определения Сената, определения Синода, приказы, распоряжения и инструкции министров и Комитета министров, указы и инструкции Временных высших комитетов, распоряжения епископов, распоряжения губернаторов, распоряжения начальников губернских правлений, указы уездных ведомств. Они принимались «собственной властью» соответствующих чиновников и распространялись на подведомственные им сферы жизни общества.
Что касается сословных обычаев - для крестьян они регулировали большую часть правоотношений, возникавших между ними, поскольку законы, как правило распространяли свое действие только на дворянское население. Так, даже свободные крестьяне ориентировались в своих действиях на нормы, сложившиеся в рамках общины. Однако в тех случаях, когда Свод или акты церковного права устанавливали другой порядок, то действию подлежали они, а не обычай. Нижняя (на уровне уезда) и верхняя (на уровне губернии) расправы осуществляли суд над государственными крестьянами, при этом в основе их решений лежало обычное право. Дела между частными крестьянами разрешались помещиками или старостами внутри общины.
Низовой пласт источников права традиционно составляли локальные нормативные правовые акты, которые составлялись юридическими и физическими лицами, имевшими властные полномочия по отношению к определенному подведомственному им кругу лиц. Так, помещики продолжали регулировать правоотношения между крестьянами, издавая устные, как правило, приказы о наказании, изменении социального статуса или места жительства последних. Многие помещики составляли собственные уложения, регламентировавшие наказания крепостных или даже положения об управлении имениями, в которых содержались подробные инструкции по всем сферам жизнедеятельности на вверенной им территории. Аналогичные приказы, инструкции и уставы существовали у заводчиков и иных работодателей. Формально локальные акты не могли противоречить законодательству и даже обычаям, но законы регулировали, в своем большинстве, только правоотношения между свободными людьми, а крестьянские обычаи решали вопросы семейного, наследственного, обязательственного
права, в то время как в сфере уголовного права крепостные были полностью подведомственны помещикам. В то же время, некоторые помещики закрепляли в своих правовых актах уже сложившиеся в крестьянской среде обычаи, а некоторые даже пытались их реформировать.
Аналогичным образом, сфера трудовых правоотношений рабочих регулировалась исключительно фабричным законодательством. Руководители предприятий самостоятельно устанавливали нормы рабочих часов, выплаты заработной платы, определяли социальные льготы и другие вопросы, регулировавшие правовое положение рабочих.
Организациями, правовое регулирование которых осуществлялось преимущественно государством являлись только университеты. В 1835 году был издан новый Университетский устав, который закрепил порядок управления университетами через назначенных им попечителей учебных округов, подотчетных Министерству народного просвещения. В соответствии с данным Уставом университеты потеряли свою автономию, а советы профессоров лишились самостоятельности как в учебных, так и в научных вопросах.
Несмотря на то, что правовое положение большей части населения после реформы 1832 - 1835 гг. не изменилось, нормы, действовавшие среди дворян, вошли в Свод и могли служить образцом правового регулирования отношений, возникавших между любыми категориями жителей империи. В результате проведенной кодификации в России начали складываться первые отрасли права, попытка выделения которых была предпринята при компиляции Свода [5].
Система источников права как совокупность всех социальных регуляторов, действие которых санкционировано государством, оказывает определяющее значение на эффективность правового регулирования общественных отношений в государстве. Поэтому реформирование правовой системы всегда должно базироваться на коренных изменениях в формах источников права и их соотношении.
К середине XIX века необходимость таких изменений стала очевидна в полной мере. В связи с чем в 1960-х гг. в стране была проведена крупномасштабная череда реформ, затронувших различные сферы жизни общества. Одной из наиболее значительных реформ была судебная, призванная ввести буржуазно-демократические начала в действовавшее судебно-процессуальное право. Она была наиболее прогрессивной в ряду других, причём создававшиеся институты судебного права во многом опережали время.
В правовую основу реформы были положены Судебные уставы, утвержденные 20 ноября 1864 года. Одновременно был подписан указ об их распубликовании во всеобщее сведение. В то же время реформа не сразу оказала влияние на систему источников российского права. Так, первые суды, функционировавшие по новым правилам, появились только в 1866 году, хотя еще в 1865 году некоторые новые положения Судебных уставов были экспериментально введены в отдельных судах старого типа. К 1879 году действие Судебных уставов распространяется на 54 губернии, с 1894 года - еще на 13 губерний и только к 1899 году по всей империи начинают действовать новые суды (в Средней Азии и северной части Вологодской губернии сохранялись некоторые отступления от новых правил судопроизводства) [6]. На наш взгляд можно говорить о новом этапе в развитии системы источников права именно с 1866 года, когда в главных правовых центрах страны - Санкт-Петербурге и Москве -
Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe (East European Scientific Journal) #10, 2016
начинает действовать новая система, а практика ее применения получает распространение по всей империи.
Еще одной значительной новацией, внесшей изменения и подвижки в систему источников права стала возможность (и даже обязанность) суда применять нормы права по аналогии, а в случае необходимости - восполнять пробелы в праве. Так было узаконено судебное правотворчество. Судебный прецедент признают полноправным источником права многие ученые. Так, О.В. Сазанкова отмечает, что «до издания Судебных уставов 1864 г. все подчиненные инстанции, в том числе и судебные, должны были применять закон по буквальному его смыслу. Статья 12 Устава уголовного судопроизводства и ст. 9 Устава гражданского судопроизводства не оставляет сомнений в том, что законодатель в отношении новых департаментов категорически отказался от принципа воспрещения сенатского правотворчества. Сенат теперь не должен был ограничивать себя не только неясностью, неполнотой, но и недостатком закона» [7]. В свою очередь В.К. Цечоева обращает внимание, что публикуемые решения Сената часто противоречили закону, при этом они являлись обязательными для всех государственных органов [8].
В результате, возможность применения аналогии права позволила Сенату создавать общеобязательные, прецедентные решения, подобно тому, как это происходит в современной России. Так, российского судью, прибегающего к институту аналогии права можно считать уже не просто толкующим общеправовые принципы и распространяющим их на конкретные отношения, а восполняющим пробел в праве. Создаваемое таким образом решение представляется схожим с решениями судов англо-саксонской правовой семьи в мотивировочной части, когда судья вместо того, чтобы ссылаться на действующее законодательство занимается толкованием общих правовых принципов. В случае, если постановление с применением аналогии выносится одним из высших судов - оно может быть использовано нижестоящими судами при вынесении решений по схожим делам. Конечно, юридическое значение преодоления пробела путем применения аналогии ограничивается конкретным случаем, казусом. При появлении подобной ситуации в последующем необходимость в аналогии возникает вновь, однако ни для кого не секрет, что на практике применение института аналогии (аналогии права и аналогии закона) Верховным Судом РФ, Высшим Арбитражным Судом РФ, Конституционным Судом РФ служит примером для других судов в аналогичных случаях.
То есть, мы видим ситуацию, когда суд на основании одних лишь правовых принципов создает конкретную норму, которая играет в дальнейшем роль прецедента. Представляется, что в конце XIX века, роль Сената в судебном правотворчестве была еще значительнее. Таким образом, с 1864 года в Российской империи появились источники права, не только формируемые не монаршей волей, но даже противоречащие ей.
В результате, судебный прецедент, формой выражения которого как источника права являлась судебная практика Правительствующего Сената обладал приблизительно теми же свойствами, что и мнения высших государственных органов. Так, судебные решения не могли противоречить законам, но зачастую вносили в них дополнения и разъяснения о порядке их применения [6].
Другое важное изменение в системе источников права произошло в связи с освобождением крестьян и реорганизацией судов, полномочных рассматривать дела с их участием. Крестьяне оказались вне основной судебной системы: с 1861 года их дела рассматривались в Волостных судах, подотчетных уездной и губернской администрации - то есть по отношению к ним такие принципы реформы, как независимость суда и разделение властей действия не имели. Вместе с тем, крестьяне больше не зависели от воли помещиков, а соответственно утратили силу все помещичьи локальные нормативные правовые акты.
Роль крестьянского обычая также несоизмеримо возросла: в соответствии с новыми Уставами, крестьянские дела разрешались на основании их обычного права и только за неимением соответствующей нормы применялся закон. На практике крестьянский обычай был поставлен даже выше норм партикулярного права и местных обычаев, а также обычаев церковных и других норм церковного права. В крестьянской среде имели место достаточно радикальные отступления от канонического права. В частности, среди крестьян, становился все более популярен гражданский брак, связанный с дороговизной и сложностью процедуры брака церковного. В народе говорили: «не страшно жениться, а страшно к попу приступиться». В Архангельской губернии брак, заключенный в соответствии с обычаем, признавался наравне с официальным, церковным. Решениями местных волостных судов сожительницы признавались совладелицами земли, приобретенной их мужьями, а при наследовании они выделяли свои супружеские доли в совместно нажитом имуществе, зачастую составлявшие, по решению судов, до 100% от всего имущества, даже несмотря на завещания, оформленные на других лиц [9].
В связи с этим, после судебной реформы встает вопрос о систематизации обычаев, имеющих место в крестьянской среде и в практике коренных народов. Большую роль в этом вопросе сыграло Русское географическое общество, которое начало собирать отдельные нормы обычного права. Проекты создания на основе данных изысканий сборника обычаев неоднократно всплывали в околозаконодательных кругах. Итоговой целью этих попыток было распространить применение обычаев на мировые суды, которые в соответствии со статьей 130 Судебных уставов руководствовались обычным правом только если стороны сами настаивали на этом, и, если закон не регулировал данный вопрос. В то время, как те же самые правоотношения, рассмотренные волостным судом с обязательным применением обычной нормы, могли быть урегулированы принципиально иным образом, в том числе в разрез с положениями закона.
В результате существовала нестыковка, препятствовавшая формированию единой системы российского права. Н. Качалов, бывший руководителем одной из комиссий по урегулированию данного вопроса, вспоминал, что его предложение в Государственном Совете было выслушано с вниманием и сочувствием, но «обычаи, управляющие крестьянским бытом, были так мало известны, или лучше сказать вовсе неизвестны, что нельзя было признать юридическую силу обычаев вообще» [10]. Таким образом, в мировом суде обычное право применения не нашло, хотя несколько собраний обычаев все-таки были изданы. Среди них Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии П. Ефименко, Сборник материалов об артелях в России Пахмана.
С образованием казачьих войск, ключевые понятия о земельной собственности определялись и регулировались как государственными нормативно-правовыми актами, так и обычным правом. Рядовое казачество не знало юридических тонкостей писанного закона, однако хорошо понимало, что такое казачья земля, и свои понятия основывало на праве коллективного владения и пользования ею. В связи с этим обычно-правовое понятие о земле как о коллективной общеказачьей собственности легло в основу законодательства, регулирующего земельные отношения на Дону. Подчеркивая первостепенную роль обычного права в истории российского законодательства, Н.П. Загоскин отмечал: «Отношения юридической жизни всякого народа... далеко не исчерпываются, да и не могут быть исчерпаны писанным правом; наряду с последним в жизни всякого народа действуют также нормы права неписанного, права не закрепленного письменностью, но твердо и неизменно живущего в народной памяти».
В связи с реформированием системы правовых источников, в 1863 году вышел новый Университетский устав, по которому был восстановлен университетский суд, а Совет профессоров вновь становился главным органом, регулировавшим всю университетскую деятельность. Таким образом, в области высшего образования ведущее и определяющее значение приобрели локальные нормативные правовые акты университетов, а ряд дел с участием интеллигенции перешли в ведение университетских судов.
В то же время снизилось значение локальных правовых актов, регулировавших до этого времени трудовые правоотношения. 1 июня 1882 года был издан закон, который устанавливал запрет на работу детей до 12 лет, а для детей 12-15 лет ограничивал время работы 8 часами в день (притом не более 4 часов без перерыва) и запрещал ночную (от 9 часов вечера до 5 часов утра) и воскресную работу, а также запрещал применение детского труда во вредных производствах. Кроме того, владельцы предприятий должны были «предоставлять возможность» детям, не имевшим свидетельства об окончании по меньшей мере одноклассного народного училища или приравниваемого к нему учебного заведения, посещать школы не менее 3 часов в день или 18 часов неделю [4].
За четыре года до этого, в 1886 году вступили в действие Правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих, окончательно отобравшие у заводчиков прерогативу в регулировании трудовых процессов и ставшие прообразом трудового кодекса империи. В последствии были приняты и другие законы, регламентировавшие данную сферу, в результате чего локальные акты действовали только в отношении частностей, оставшихся без законодательного урегулирования.
В этот же период происходят качественные изменения в содержании подзаконных нормативных правовых актов. С 1857 года начинает неофициально функционировать, а в 1861 году учреждается в качестве законосовещательного органа Совет министров, в результате чего Комитет министров реже издает значительные нормативные акты, поскольку большая их часть начинает рассматриваться в Совете с императором и приниматься в форме законов путем высочайшего утверждения. В то же время, с 1865 года Обер-прокурор Святейшего Правительствующего синода фактически входит в Комитет министров, постоянно участвуя в его заседаниях, ввиду чего инструкции Комитета
в сфере образования и богоугодных заведений получают большую юридическую силу, нежели ранее утвержденные определения Синода. Особенно усиливается влияние Комитета с 1882 года, когда прекращаются заседания министров в Совете. Также теряет в этот период свое значение Государственный Совет, круг деятельности которого ограничивается новым Положением еще в 1842 году, в связи с чем, он практически прекращает издавать собственные подзаконные акты, а существует лишь как законосовещательное учреждение.
Положение Комитета министров 13 июля 1876 г. предоставило губернаторам право издавать в пределах своего ведомства постановления в видах правильного и успешного исполнения, сообразно с местными условиями, узаконений об общественном благочинии, порядке и безопасности.
20 февраля 1906 года были утверждены Учреждение Государственной Думы и Закон о переустройстве учреждений Государственного Совета. Таким образом, в России впервые появился парламент, составленный из вновь созданной нижней палаты - Государственной Думы, формировавшейся путем выборов депутатов и преобразованного в верхнюю законодательную палату Государственного Совета, который провозглашался законодательным органом, имел равные с Думой права, мог отклонять любой законопроект, принятый Думой, и формировался на половину - императором, на половину - выборным путем.
К весне 1906 года был подготовлен и накануне открытия I Государственной Думы утвержден Николаем II свод «Основных государственных законов Российской империи». Основные государственные законы в редакции от 23 апреля 1906 года фактически стали первой российской конституцией. Из Основных законов было устранено определение царской власти как неограниченной. Содержание статей Основных законов показывает, что абсолютной власти у императора уже не было. Прежде всего, монарх лишался прерогатив законодательной власти. Об этом свидетельствуют формулировки ст. 7 Основных законов о том, что «государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной Думой» и ст. 86 о том, что «никакой закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения государя Императора» [5].
После опубликования Основных законов, с 1906 года император формально лишился двух важнейших прерогатив: неограниченного права законодательствования и автономного распоряжения государственным бюджетом, однако ст. 87 Основных законов позволяла ему издавать между сессиями Думы «чрезвычайные» указы и манифесты, имевшие силу закона. Но и из данного правила были сделаны изъятия: чрезвычайные указы не могли изменить положений самих Основных законов (что и придавало им наряду с учредительным основополагающим характером норм значение конституции), а нормы статей 13 - 16 вообще не могли быть изменены, даже путем принятия нового закона, о чем император и императрица давали клятву. Фактически чрезвычайные указы не распространялись и на Высочайше утвержденные мнения высших государственных органов -последние могли предусматривать порядок правового регулирования, отличный от установленного в других законах и являлись наиболее авторитетными источниками права, изданными с учетом обобщения правовой практики, при-
менявшимися даже вопреки императорским указам [4].
В это же время продолжает развиваться сфера трудовых правоотношений. Принятые одновременно с законом «О малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах» от 1 июня 1882 г. «Временные правила об обществах и союзах» разрешили создание профсоюзов. Но их деятельность существенно ограничивались. Так, министр внутренних дел имел право закрывать общества и союзы, если их деятельность «признается им угрожающей общественному спокойствию или безопасности» [4].
Помимо этого, на национальных окраинах империи продолжал действовать ряд местных законов. В Царстве Польском действовали гражданский и торговый кодексы Наполеона, принятые в Герцогстве Варшавском в 1808 и 1809 годах. В Великом княжестве Финляндском действовало Общее Уложение Шведского Королевства, утверждённое в 1763 г. В западных губерниях (бывших землях Речи Посполитой) до 1840 г. (в Могилевской и Витебской губерниях — до 1831 г.) действовали Литовский Статут, Вислицкий статут 1374 г, статуты Вартские, Владислава Ягеллы (1423), Пиотрковские и Корчинские, принятые при Казимире IV (1447 и 1465), Нешавские и Опокские (1454), дополненные при Иоанне Альберте (1496), статуты Сигизмунда (1507—1543), сеймовые конституции, мазовецкие изъятия (сборник 1576 года), прусская корректура (собрание норм, распространявшихся на Западную Пруссию, отошедшую к Польше по Торнско-му договору 1466 г., утверждённая на сейме 1598 года), ма-гдебургское право. В Эстонии и Латвии действовало остзейское гражданское право, включавшее германское право (императорские постановления, Саксонское зерцало и ЫЬп feudorum), шведское земское и городовое уложения и различные нормы феодального и городского права. В 1865 г. вступил в силу Остзейский свод. В Бессарабии действовали Соборная грамота Александра Маврокордато, утверждённая в 1785 г., Шестикнижие Арменопула (сборник, автором которого был Константин Арменопул (1320—1382), византийский юрист, бывший судьей в Салониках) и «Краткое собрание законов» Андронаки Донича, изданное в 1814 г. (краткое изложение начал римского права с основными изменениями, внесёнными из местных молдавских обычаев) [1, с. 134 - 161].
В 1903 году Николай II утвердил новый уголовный кодекс России, созданный на высоком уровне юридической техники — Уголовное уложение. Однако по политическим причинам до 1917 года вступили в силу лишь отдельные его главы: о государственных преступлениях, о смуте, о религиозных преступлениях, о контрабанде, о нарушении авторских прав. Вместе с тем, оно содержало ряд принципиальных новаций, внесших изменения в существовавшую
систему источников права. Так, в 1906 году оно было дополнено нормой о том, что «иностранные подданные подлежат суду и наказанию в России в силу заключенных с иностранными государствами международных договоров».
То есть Уложение закрепило примат международного права над нормами, содержащимися в нем самом. Также в законодательстве России в отношении уголовного преследования иностранцев был введен ряд особенностей, не относящихся к собственным подданным. Согласно Уложению о наказаниях к иностранцам не применялось такое наказание, как высылка за границу по судебному приговору. Во время содержания под стражей иностранцы пользовались преимуществами наравне с лицами привилегированных российских сословий. При этом, несмотря на возросшее влияние международного права, Основные законы Российской империи, божественное право и другие важнейшие источники сохраняли над ним приоритет.
Таким образом, не смотря на все сложности и противоречия, возникавшие внутри Российской империи система источников ее права постоянно эволюционировала, двигаясь в сторону расширения прав и свобод подданных, кодификации и упрощения законодательства, совершенствования юридической техники, расширения сферы правового регулирования законов, сохранения сложившейся правоприменительной практики и признания достижений европейской правовой науки.
Мы проанализировали ход эволюции системы источников права Российской империи и подтвердили тот факт, что переломными моментами в ее развитии следует считать период Великих реформ в 1960-е гг. и период первой русской революции 1905 - 1906 гг. В результате, мы сформулировали основные этапы развития системы источников права Российской империи следующим образом. Первый этап начался с издания Свода законов в 1832 году, который хотя и был введен в действие с 1835 года, но фактически использовался правоприменителями сразу после издания в качестве указателя законодательных актов. Окончанием этапа стал, с некоторой долей условности, 1866 год, когда появились первые суды, функционировавшие в соответствии с Судебными уставами 1864 года, что породило изменения в юридической силе обычаев, поставило вопрос о судебном прецеденте, как источнике права, изменило порядок применения некоторых партикулярных норм. В этот период произошли также изменения в системе источников права, связанные с отменой крепостного права в 1861 году, введением нового Университетского устава в 1863 году, изменением полномочий Комитета министров и Государственного совета в 1865 и 1842 гг. соответственно, начало развиваться торговое и трудовое право.
Ссылки:
1. Тесля А.А. Источники гражданского права российской империи XIX - нач. XX в. Хабаровск, 2005.
2. Ельчанинова О.Ю., Оспенников Ю.В., Ромашов Р.А., Ютяева Л.Е. Система источников русского права X-XVIII вв.: монография. Самара, 2014.
3. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: учебное пособие. М., 2001.
4. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Собр. 1.
5. Основные законы Российской империи. 1906.
6. РГИА. Ф. 1405. Оп. 82. Д. 417.
7. Правительствующий Сенат Российской империи как высший судебный орган в конце XIX - начале XX века. М., 2012. С. 67 - 68.
8. История суда России: учебное пособие. М., 2011. С. 78 - 79.
9. Б-в И. Юридические воззрения народа // Исторический вестник. СПб., 1884. Июль. С. 159 - 168.
