CC BY
15
ЭТНОНАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ КАК ЭЛЕМЕНТ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ НАРОДОВ ДАГЕСТАНА: СОСТОЯНИЕ, ПРОБЛЕМЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
© Баглиева А.З.*
Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала
Этнонациональное самосознание - ядро и духовный источник национальной культуры, духовной жизни этноса, одна из важнейших причин его социальной активности и динамичности. Оно воздействует на умы людей, на их образ жизни и поведение. С другой стороны, этнонациональная культура, функционирующая в режиме убывающего выражения ценностей, потребностей и ожиданий этнической общности и отдельной личности, постепенно лишается своей национальной значимости, угасает и перестает оказывать на людей актуальное воздействие. Усиливаются процессы этнокультурной апатии, индифферентности, эрозии и распада.
Свое существование этнонациональное самосознание доказывает постоянной своей этно- и социокультурной актуальностью, определенной мерой мобилизованности. Роль его проявляется в ряде этносоциальных функций, в которых обнаруживается мера его исторической социо- и этнокультурной пассионарности.
Такая роль инонационального самосознания обусловлена тем, что в нем находят отражение важнейшие потребности этносов и этнических индивидов. Это такие потребности как, во-первых, витально-экзистенциальная потребность этноса и этнофоров существовать в качестве оригинального целостного организма и личностей в определенном, освоенном всеми представителями этноса, этнокультурном и экологическом пространстве, ассоциирующемся у них с источником жизненного комфорта и защищенности. Хаббард Л. Рон в своей книге «Дианетика» потребность выживания групповых и индивидуальных субъектов считает даже единственной целью человека [14]. Правда, в этом нет той оригинальности, на которую претендует автор, ибо такие великие мыслители как О. Кьеркегор, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Н. Бердяев, Ж.-П. Сартр, А. Камю и др. с незначительным своеобразием в терминологии утверждали то же самое, что, однако, нисколько не умаляет значительности смысла идеи витальной (биологической и социокультурной) экзистенции. У А. Камю идея выживания объективно заключена в категории «бунта». «Бунт, - пишет он, - есть постоянная данность человека самому себе. Это не устремление, ведь бунт лишен надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно ее сопровождающего» [6].
* Заведующий кафедрой Философии, доктор философских наук, доцент.
Таким образом, именно неклассические методологические концепции дают нам, во-первых, аргументы, определяющие важнейшую функцию этнонационального самосознания - функцию витальной экзистенции этноса как целостного субъекта своей исторической судьбы в конфликтном мире формально-гуманизированной межнациональной среды существования этносов и этнических индивидов; во-вторых, потребность в социо-культуротворческой активности, в которой этнос и его представители участвуют как часть человеческого общества с присущими им чертами самобытности и представлениями о самоценности.
Этническое самосознание как одна из форм социального сознания формируется на основе противопоставления свойств, образов и других особенностей в процессе межнациональных контактов. Именно противопоставление своей общности другим, - писал Б.Ф. Поршнев, - всегда способствовало внутри общности фиксации к активному закреплению своих этнических отличий и тем самым скреплению общности [10]. В процессе взаимодействия народов друг с другом, межнационального общения возникают автостереотипы и стереотипы. «Автостереотипы большей частью носят позитивный характер. Народ, сознающий себя, склонен видеть себя и свои интересы, потребности и запросы как предпочтительные, бесспорные, правомерные, естественные, - писал А.Г. Агаев. - Национальные стереотипы, напротив, преимущественно выражают негативную оценку иных национальностей. Они строятся на предубеждениях, возникающих у людей, контактирующих национальностей в результате столкновения мнений» [3]. Характерной чертой этнического самосознания является наличие целой гаммы эмоционально-окрашенных стереотипов. Одной из важных причин, обусловливающих появление этноцентризма, подчеркивает В.П. Фоминых, являются гипертрофированные представления своей нации как наиболее передовой и прогрессивной, по сравнению с характерологическими чертами других народов. Социально-психологический анализ этнических стереотипов, бытующих в среде исследуемых групп народов Поволжья, показывает, что этноцентризм многообразен и многолик. В одних случаях этноцентризм проявляется в своего рода эмоциональном захваливании культуры своей нации, без критики ценностей других народов. В других, наоборот, - доминирует негативная критика других народов и относительно позитивная оценка ценностей своей нации [13].
В полиэтнических образованиях удовлетворение или игнорирование указанных потребностей стимулирует интеграционно-консолидационные или сепаратистско-конфликтные ориентации и действия.
Реализация указанных выше потребностей связана с выполнением эт-нонациональным самосознанием своих этнокультурных и этносоциальных функций. Культурно-функциональный потенциал национального самосознания тем значительнее, чем шире оно распространено, чем глубже
оно проникает в чувственно-эмоциональную и рациональную сферы человеческого сознания, и чем адекватнее оно выражает назревшие потребности социокультурной жизни этносов. Этнонациональное самосознание-форма человеческого общественного сознания и самосознания, специфика которой состоит в том, что отражение и освоение окружающего мира и собственной жизнедеятельности в ней происходит сквозь призму потребности этноса в свободном саморазвитии. Это важнейшее свойство этнонацио-нального самосознания. Оно дает возможность этнической общности воспринимать и ощущать себя субъектом как межэтнических отношений, так и собственной судьбы. Оно - признак обретения этнической общностью воли к утверждению собственного «я» в сообществе народов. Чем сильнее оно проникнуто моральными нормами, требованиями, ценностями, эстетическими идеалами и представлениями, тем оптимальнее его функционирование, с точки зрения выражаемой им истины.
Этнонациональное самосознание - важнейший показатель «пробуждения» наций и народностей, признак национальных движений, борьбы против всякого национального гнета за создание национальной государственности.
Исторически дагестанские этносы сосуществовали в единой экономической системе, в которой хозяйственная деятельность каждого из них важна была для благополучия всех. Это этногеографическое сообщество, возникшее, по крайней мере, со средневекового периода, лишенное общей политической надстройки, своей устойчивостью обязано заинтересованности различных по языку и культуре народов в сотрудничестве.
Этнический конгломерат, сложившийся в Дагестане, охватывал тюркоязычных земледельцев равнины и предгорий (кумыков, теркемейцев, азербайджанцев), дагестаноязычных горцев - преимущественно скотоводов и ремесленников (аварцев, даргинцев, лакцев, лезгин, табасаранов, ру-тулов, агулов, цахуров) и ираноязычных горских евреев, персов и татов, нередко выступавших торговыми посредниками. Мясо, сыр, масло и др. продукты животноводства и ремесленные изделия обменивали на зерно, соль, нефть и другие товары.
Проживая в течение многих веков в полиэтнической среде, народы Дагестана вырабатывали уникальный опыт взаимодействия между собой и другими соседними народами. Наши предки успешно применяли общепринятые на Кавказе «нормы добрососедских взаимоотношений, народную дипломатию» [1], разрешая многие локальные стычки и конфликты, возникавшие из-за земли, власти, скота и других ценностей между различными государствами, союзами, общинами. При этом полное урегулирование этнических конфликтов достигалось, как правило, через переговоры или маслиатский (третейский) суд с участием конфликтующих сторон.
Однако, не конфликты и войны, а куначество, добрососедство, дружественные контакты и связи определяли историю взаимоотношений Дагестан-
цев. Бывали и коллизии, но при появлении опасностей извне, дагестанцы оставляли свои внутренние распри и единой семьей выступали против иноземных завоевателей; таких примеров в истории Дагестана можно найти достаточно много, начиная с борьбы против иранских, арабских, турецких и других вторжений и особенно в ХУШ-Х1Х вв. (Надир-шах, Кавказская война и др.), такие примеры есть и в современности - вторжение боевиков на территорию Дагестана в августе 1999 г., то есть чувство общедагестанского единства было и остается сильнее внутренних межэтнических конфликтов.
Этнический статус весьма сложен по своей структуре. Он определяется объективными факторами, такими как включенность представителей того или иного этноса в систему управления, уровень их доходов, образовательный уровень. В еще большей степени этнический статус определяется феноменами группового сознания: самооценкой этноса в целом, различных групп и слоев внутри этноса, а также оценкой его контактирующими этническими общностями (другими этносами и этническими группами) по целому ряду критериев. Таких контактирующих образований может быть достаточно много, и их оценки могут не совпадать. Очевидно, что этнический статус - продукт группового сознания, воспринимаемый личностью и интерпретируемый ею.
Этнический статус в полиэтнических регионах - это важнейшая составляющая социального самочувствия человека. Низкий статус связан с чувством национальной ущемленности [9]. Муртузалиев С.И. утверждает, что «народы Северного Кавказа при значительной общности и сходстве имели в прошлом немало и существенных различий, обусловленных уровнями общественного развития. Господство натурального хозяйства в сочетании с природными условиями горной страны поддерживали до присоединения Кавказа к России изолированность и замкнутость населявших этот край народов, задерживая процесс нивелирования их местных особенностей. В целом справедливо говорить о повышенной значимости этнической идентификации в самосознании кавказских этносов по сравнению с другими типами социальной идентификации.
Такая ситуация типична для регионов со сложной этнической структурой и не завершенными процессами национального строительства. Этнический и исторический факторы не являются основной причиной проблем и конфликтов в регионе. Конфликты в регионе носят сложный характер, имеют внутренние и внешние причины, но ни один них не запрограммирован историей или человеческой природой» [8]. Абдуллаев М. А. также считает, что «в условиях такой многонациональной республики, как Дагестан, где народы не имеют своей территориальной и экономической общности, одним из главных этноопределяющих признаков выступает этническое самосознание» [1].
Весьма важную роль играет горский этикет - совокупность норм, правил, регулирующих поведение человека в любой ситуации. Этикет пре-
дотвращает возможные конфликты, выполняет объединяющую функцию. Общинность - это результат внутреннего структурирования народов по планово-родовому принципу. Семейные родовые связи переплетены с соседскими, куначескими отношениями и с отношениями, порожденными формами искусственного родства. «Современная социально-политическая ситуация ещё более актуализирует общинные отношения у всех народов. Нравственные характеристики культуры связаны со способностью придерживаться твёрдых правил и не отступать от них», - отмечает Н.З. Бикмухаметова [4]. В северокавказских культурах есть четыре основных момента - почитание старших, личная честь, культ гостя и взаимопомощь.
Результаты изучения общественного мнения в регионе группой исследователей Регионального центра этнополитических исследований при Дагестанском научном центре Российской академии наук (РЦЭИ ДНІ I РАН, проведенного в 1998 г. позволяют сделать весьма важный вывод: многонациональное население региона в своей основной массе пока не склонно идентифицировать социально-политические отношения с этническими. Повседневные отношения людей различных национальностей они оценивают как гораздо более благополучные, чем социально-политические отношения [9]. В Дагестане, как утверждает С.И. Муртузалиев, в «основе толерантных межэтнических отношений народов Дагестана - не только хозяйственнокультурные и торговые связи, но и общность исторических судеб, куначе-ские и брачные связи» [9, с. 97]. Наши предки успешно применяли общепринятые на Кавказе «нормы добрососедских взаимоотношений, народную дипломатию» [1], разрешая многие локальные стычки и конфликты, возникавшие из-за земли, власти, скота и других ценностей между различными государствами, союзами, общинами. При этом полное урегулирование этнических конфликтов достигалось, как правило, через переговоры или мас-лиатский (третейский) суд с участием конфликтующих сторон. Однако, не конфликты и войны, а куначество, добрососедство, дружественные контакты и связи определяли историю взаимоотношении дагестанцев.
Показателем существования такой общности является близость межэтнических установок и образов социальной перцепции межэтнического взаимодействия. Позитивно на межэтнические отношения влияют деловые отношения между людьми разных национальностей, заключение браков между ними. Таким образом, межэтнические установки теснейшим образом включены во всю систему общественных отношений и определяются широким кругом культурных и индивидуально-психологических характеристик.
К настоящему времени в этническом отношении Дагестан представляет собой множество средних и небольших по численности этносов, большая часть которых не имеет самостоятельного этнического статуса, а зачислена в состав других более крупных по численности народов. Вместе с тем малочисленные народы продолжают сохранять свое этническое самосознание [9, с. 96].
Абдуллаев М.А. считает, что «абсолютное большинство дагестанских специалистов по национальному вопросу приходили к неверному выводу, что дагестанские народы не доросли до нации и составляют народности и этнические группы. Это они мотивировали тем, что у дагестанских народов нет самостоятельной экономической общности, промышленных очагов, нет общенародного литературного языка, что в их языках преоблада-ют диалекты» [2]. Автор утверждает, что «... в такой небольшой многонациональной стране, как Дагестан, нельзя связывать формирование наций с отдельной, сугубо своей экономической и территориальной общностью. У всех народов Дагестана есть свой литературный язык, которым они все владеют. Что касается диалектов, то они существуют даже у многих европейских и иных наций, имеющих все соответствующие понятию «нации» компоненты. Земляческие отношения и традиции существуют в той ли иной форме у всех слоев населения, живущего в деревне. И это не может и не должно мешать функционированию наций» [2].
Развитие этнического самосознания современной дагестанской молодежи происходит в сложнейших условиях интеграции традиционного образа жизни и современной цивилизации; в условиях демократизации и капитализации общества; в атмосфере межэтнических конфликтов и военной напряженности в сопредельных с Дагестаном регионах (Чечне, Грузии) - в мире вседозволенности насилия и разгула преступности. Результатом всех этих процессов является напряженность сознания и снижение толерантности.
По мнению Г.И. Кисловой, дагестанские дети консолидируются в межнациональную дагестанскую общность, что обуславливает у них формирование обобщенного этнического самосознания («Я - дагестанец»). Такая консолидация происходит на базе единства экономической, социально-политической и культурной жизни этносов в многонациональном регионе. Языковая общность в полиэтническом и поликультурном пространстве формируется на базе усвоения русского языка - языка межнационального общения в Дагестане. И только в старшем подростковом возрасте дагестанские учащиеся всё больше осознают себя аварцами, даргинцами, лакцами, кумыками, лезгинами и др., т.е. свою принадлежность к определенной этнической группе [11, с. 178].
Структура этнического самосознания учащейся молодежи Дагестана представлена следующими компонентами: осознание особенностей этнической культуры своей этнической общности; осознание психологических особенностей своей этнической общности (национального характера, национального темперамента, ценностных ориентации, взглядов и идеалов, специфических для данного этноса, а также национальных настроений, чувств, интересов и др.); осознание тождественности со своей этнической общностью (этническая идентичность); осознание себя субъектом своей этнической общности; осознание собственных этнопсихологических особенностей через познание этнического мира, взаимоотношений с ним.
Данные социологических исследований показали тенденции к позитивным межличностным взаимоотношениям респондентов - представителей различных этнических групп. Такие виды негативной этнической самоидентификации, как этноэгоизм, этноизоляционизм, этнофанатизм, основой которых является этноцентризм, в незначительной мере проявляются в межличностных контактах респондентов.
Таким образом, позитивная этническая идентичность характерна для большинства дагестанцев и представляет собой баланс толерантности по отношению к собственной и другим этническим группам. Позитивная этническая идентичность является, с одной стороны, как условие самостоятельного и стабильного существования этнической группы, с другой - как условие мирного межкультурного взаимодействия в полиэтническом и поликуль-турном мире. В структуре позитивной этнической идентичности позитивный образ собственной этнической группы соотносится с позитивным ценностным отношением к другим этническим группам. Культурная идентичность определяет государственную целостность, потому что единство страны может проявляться лишь через разнообразие этносов и этноидентич-ность, через их взаимодействие и взаимообогащение.
Такой обширный эмпирический материал дает определенное представление о происходящих трансформационных процессах в формировании самоопределения и этнической идентичности, духовных и ценностных приоритетах дагестанских народов. Дагестан, расположенный между Востоком и Западом, был и остается своего рода шлюзом, позволявшим на протяжении веков накапливать и соединять экономическую модернизацию и культурные традиции различных цивилизаций.
Таким образом, хотя в этнонациональном самосознании отражаются объективные эгнонациональные объекты и явления, как реально существующие, тем не менее, как мы убедились, известны эпизоды, когда рефлексия этнона-ционального самосознания к ним селективна: может совпадать, а может и не совпадать с объективно этнокультурными параметрами отражаемых объектов.
Этнонациональное самосознание может быть и является источником субъективного предпочтения, выбора той или иной этнонациональной принадлежности. Это подтверждает определенную обоснованность конструктивистского понимания природы этничности и этнонационального самосознания. В соотношении когнитивных и аксиологических рефлексий к этнонациональным объектам ведущую роль играют все же последние: место и роль морально-эстетических факторов в этнонациональном самосоз -нании очень велики. Однако не вызывает сомнения и то, что здесь высока роль и интеллектуальной интуиции. Со ссылкой на феноменологическую методологию Э. Гуссерля можно утверждать, что в текстуальном потоке этнической культуры интеллект во многом интуитивно опознает и выделяет этноак-сиологические ценности, которые в следующий момент отправляются в постоянные и переменные отделы сознания, где они приобретают ментально-
бессознательные и (или) сознательные ресурсные потенции. А дуализм этно-национального самосознания отличается, на наш взгляд, реально наличным балансом аксиологиитаких ресурсов самосознания, или его дефицитом. Такая ситуация может быть постоянной или временной - в зависимости от социально-политической среды, в которой функционирует индивид.
Список литературы:
1. Абдуллаев М.А. Из истории философской и общественно-политической мысли Дагестана (с древнейших времен до присоединения Дагестана к России). - Махачкала: Юпитер, 1993. - С. 294.
2. Абдуллаев М.А. Этнические процессы в современном Дагестане // Дагестанская правда. - Махачкала, 2007. - № 238. - С.1-2.
3. Агаев А.Г. Нациология: Философия национальной экзистенции. -Махачкала: Изд-во ДГХ 1992. - С. 87.
4. Бикмухаметова Н.З. Ментальность провинциальной молодежи в условиях трансформации общества // Вестн. ун-та. Сер., Социол. и упр. персоналом / Гос. ун-т упр. - М., 2006. - № 1. - С. 10.
5. Дагестан, Чечня и региональная политика России в самооценке «кавказских аборигенов» и образ региона у болгар и японцев в свете эмпирических исследований): монография. - Махачкала, 2007. - С. 12.
6. Камю А. Бунтующий человек. - М.: Политиздат, 1990. - С. 53.
7. Лабунская В.Н. Социально-психологические презентации толерант-ного-интолерантного межличностного общения: научно-методической пособие. - Ростов-н/Д, 2002. - С. 20-21.
8. Муртузалиев С.И. Северный Кавказ с «изнанки» и «снаружи» (Северный Кавказ, Дагестан, Чечня и региональная политика России в самооценке «кавказских аборигенов» и образ региона у болгар и японцев в свете эмпирических исследований): монография. - Махачкала, 2007. - С. 180.
9. Муртузалиев С.И. Этнопсихологические аспекты межнациональных отношений в «зоне нестабильности» (эмпирическое исследование в Дагестане и на Северном Кавказе). - Махачкала, 2006. - С. 81-82.
10. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и общественная практика. -М., 1966. - С. 95.
11. Реалии и перспективы поликультурного образования в Дагестане: колл. моногр. / Под ред. С.И. Муртузалиева, В.Н. Цатурова. - Махачкала, 2003. - С. 182.
12. Савва М.В. Социокультурные факторы этнополитической стабильности // Межнациональные отношения в условиях социальной нестабильности. - СПб., 1994. - С. 66-84.
13. Фоминых В.П. Общественная психология сельских жителей Чувашии. - Чебоксары, 1990. - С. 170.
14. Хаббард Л. Рон. Дианетика. Современная наука душевного здоровья. - М., 1996. - С. 26.
