CC BY
28
ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В МНОГОЯЗЫЧНОМ МИРЕ
УДК 81'26 Л. С. Архипова
аспирант каф. общего и сравнительного языкознания МГЛУ; e-maiL: arkhipova.Lucy@gmaiL.com
ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ВИТАЛЬНОСТЬ МИНОРИТАРНЫХ ЯЗЫКОВ EВРОПЫ (на материале ольстерского шотландского языка)
В статье предпринята попытка измерения объективной и субъективной этнолингвистической витальности ольстерского шотландского языка. Подчеркивая необходимость учета параметров субъективной витальности для составления социологически значимого профиля этнолингвистической группы, автор показывает, что ключевую роль в процессе дальнейшей ревитализации миноритарного языка играет создание и распространение среди населения единого языкового стандарта, позволяющее повысить статус языка как внутри самой миноритарной группы, так и за ее пределами.
Ключевые слова: этнолингвистическая витальность; миноритарные языки; ольстерский шотландский язык; межгрупповые отношения.
L. S. Arkhipova
Ph.D. Student, the Department of General
and Comparative Linguistics, Moscow State Linguistic University;
e-maiL: arkhipova.Lucy@gmaiL.com
ETHNOLINGUISTIC VITALITY OF EUROPEAN MINORITY LANGUAGES (a Case Study of Ulster Scots)
The article attempts to measure objective and subjective ethnolinguistic vitality of the Ulster Scots language. Emphasizing the importance of subjective vitality parameters for working out a socioLogicaLLy significant profiLe of a socioLinguistic group, the author shows that measures to deveLop the Language standard and spread it among the population play the key role in the process of further revitalization of the language as they raise the status of the minority language both within and outside the minority group.
Key words: ethnoliguistic vitality; minority languages; Ulster Scots; intergroup reLations.
Исследования в области миноритарных языков представляют значительный интерес для современной социолингвистики и смежных дисциплин, что объясняется рядом социально-политических изменений, произошедших на территории европейских стран в последние десятилетия. В настоящее время в языковой политике Европы прослеживается тенденция к ревитализации и сохранению миноритарных языков. Она привела к тому, что теория этнолингвистической витальности, впервые предложенная Г. Гайлсом, Р. И. Бурхисом и Д. М. Тейлором еще в 1977 г., в XXI в. фактически получила вторую жизнь.
Цель статьи - показать значимость теории этнолингвистической витальности при выборе и оценке эффективности стратегий языковой политики и языкового строительства в области сохранения миноритарных языков, а также попытаться измерить этнолингвистическую витальность ольстерского шотландского языка.
Витальность, или жизнеспособность, этнолингвистической группы (ethnolinguistic vitality, EV) определяют как силу, заставляющую представителей этнолингвистической группы вести себя как отдельная, самостоятельная единица в ситуациях межгруппового общения [Giles, Bourhis, Taylor 1977, с. 308]. Выделяют два типа этнолингвистической витальности: объективную (objective ethnolinguistic vitality, OEV) и субъективную, или воспринимаемую (subjective / perceived ethnolinguistic vitality, PEV).
Создатели теории этнолингвистической витальности выделили три типа переменных, позволяющих оценить уровень этнолингвистической витальности: статус группы, ее демографическое состояние и институциональная поддержка [Giles, Bourhis, Taylor 1977, с. 309-318]. Каждая из этих переменных, в свою очередь, включает в себя определенный набор компонентов. Вычисление итогового значения переменных позволяет определить этнолингвистическую витальность по шкале от очень низкой до очень высокой, при этом, чтобы обладать высокой витальностью, группе не обязательно иметь высокие показатели всех трех переменных. Группа, обладающая высокой витальностью, имеет тенденцию к сохранению своего родного языка и отличительных культурных черт в условиях межгруппового общения, в то время как группа с низкой витальностью, вероятно, выберет путь языковой и культурной ассимиляции с доминантной группой.
Объективная витальность измеряется на основе ряда формальных показателей, таких как демографические и статистические данные. Субъективная витальность измеряется, главным образом, методом анкетирования [Bourhis 1981, с. 145-155]. При этом исследователей интересует не владение опрошенных фактическими данными, а субъективная оценка витальности представителями самой этнолингвистической группы. Объективная и субъективная витальность не всегда совпадают, однако для формирования целостного, социологически значимого профиля этнолингвистической группы, необходим анализ обоих типов витальности [Yagmur 2011, с. 103].
В статье предпринимается попытка более подробно рассмотреть каждую из переменных, определяющих этнолингвистическую витальность, на материале ольстерского шотландского языка.
Переменная статуса этнолингвистической группы включает в себя ее экономический статус (т.е. степень контроля над экономической жизнью государства, региона или сообщества), социальный статус (т. е. самооценка этнолингвистической группы; как правило, она близка к оценке миноритарной группы внешней, доминантной группой), социально-исторический статус и языковой статус (как внутри, так и за пределами группы).
Что касается экономического и социального статуса носителей ольстерского шотландского языка, то он, по крайней мере до последнего времени, оставался невысоким. Ольстерский шотландский язык традиционно ассоциировался с низшим социальным слоем и минимальным уровнем образования. Его носителями являлись, в основном, деревенские жители, не имевшие высокого уровня образования. Люди, стремящиеся к более высокому положению в обществе, пользовались английским языком по причине его большей престижности. Это привело к тому, что ольстерский шотландский был фактически маргинализирован: в ряде социальных ситуаций (например, при разговоре с представителями других этнолингвистических групп или с людьми, имеющими серьезный авторитет в обществе) и при обсуждении некоторых тем носители ольстерского шотландского часто осознанно прибегали к английскому языку, это было особенно характерно для жителей городов [Montgomery 1999, с. 95-96].
Корни невысокого социального и экономического статуса ольстерского шотландского языка следует искать в условиях его возникновения
и развития. Колонизация провинции Ольстер началась при правлении короля Якова VI Шотландского (Якова I Английского) в 1609 г. Разорившиеся коренные жители-ирландцы были вынуждены передать свои земли колонизаторам, ориентировавшимся на рыночный механизм экономики [Шскеу 2011, с. 292]. Поместья шотландских колонизаторов оказались разбросанными по всей территории провинции. Несмотря на то, что большинство переселенцев из Шотландии прибыли в Ольстер в начале XVII в., эмиграция никогда не останавливалась полностью, что привело к появлению областей, где говорили в основном на шотландском, английском или ирландском языке [Шскеу 2011, с. 294-296]. В конце ХУП-ХУШ вв. часть шотландского населения провинции Ольстер по ряду причин (дискриминация по религиозному признаку, нехватка земель, голод, упадок льняной промышленности, репрессивные торговые законы и др.) эмигрировала в Америку [БосЬеЛу, с. 56].
Особый интерес в рамках данной статьи представляет вопрос о языковом статусе ольстерского шотландского языка. Первые источники, свидетельствующие о наличии у него письменной формы, датируются 20-30 гг. XVII в. и представляют собой юридические документы и семейные письма. В дальнейшем ольстерский шотландский был вытеснен из сферы письменного общения (по-видимому, под воздействием английского языка), в то время как его устная форма не только сохранялась, но и значительно укреплялась на протяжении всего XVII в. В ХУШ-ХГХ вв. на ольстерском шотландском развивалась поэтическая традиция, которая, практически полностью угасла к началу XX в. [Шскеу 2011, с. 301]. В настоящее время основной (хотя и не единственной) формой существования ольстерского шотландского остается устная речь, поэтому, как будет показано далее, разработка письменного стандарта становится одной из приоритетных задач в области языкового строительства.
Важным показателем этнолингвистической витальности является демографическое состояние группы. Данная переменная включает в себя дистрибуцию группы (национальная территория, концентрация членов группы, количественное соотношение членов миноритарной и доминантной групп), а также общее число носителей языка, индекс рождаемости, процент смешанных браков, соотношение иммиграции и эмиграции.
Точное число носителей ольстерского шотландского остается неизвестным, хотя исследователи приводят данные о 100 тыс. человек (менее 7 % населения), проживающих на территории Северной Ирландии и постоянно говорящих на ольстерском шотландском [СгаШ 2011, с. 5]. Существует несколько причин, затрудняющих подсчет количества носителей языка. Прежде всего, различия между ольстерским шотландским и различными вариантами английского языка, распространенными на территории провинции Ольстер, не всегда очевидны и становятся еще менее явными из-за резкого противопоставления городского и деревенского говоров. Во-вторых, переписи населения на территории Северной Ирландии никогда не отражали использование ольстерского шотландского. Кроме того, исследователи языковой ситуации в Северной Ирландии традиционно уделяли основное внимание распространению ирландского и английского языков, оставляя без внимания разграничение между английским языком и шотландским вариантом английского языка [Шскеу 2011, с. 300].
Нехватка точных статистических данных относительно числа носителей ольстерского шотландского языка несколько затрудняет определение значения переменной демографического состояния этнолингвистической группы. С одной стороны, небольшое число носителей ольстерского шотландского языка и их количественное соотношение с доминантной группой не позволяют говорить о высоком значении переменной. Однако высокая концентрация членов миноритарной этнолингвистической группы на небольшой территории проживания значительно повышает вероятность ее сохранения благодаря регулярной вербальной коммуникации и способствует поддержанию чувства солидарности среди членов группы, поэтому представляется возможным оценить переменную демографического состояния как «ниже среднего».
Этнолингвистическая витальность также зависит от переменной институциональной поддержки, учитывающей степень как формальной (т. е. государственной), так и неформальной поддержки миноритарного языка; последняя зависит от внутренней самоорганизации этнолингвистической группы с целью противостояния давлению доминантной группы.
В этом плане необходимо отметить начавшийся в последние годы рост активной институциональной поддержки ольстерского
шотландского языка. Он начался с его упоминания в Белфастском соглашении (1998), в котором, однако, не был обозначен его лингвистический статус [Eagle 2004, с. 99]. Затем последовало признание ольстерского шотландского Европейским бюро по менее распространенным языкам [Stapleton 2013, с. 60-61]. И, наконец, в 2001 г. Великобритания ратифицировала Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств. Согласно Хартии, ольстерский шотландский, наряду с валлийским, шотландским гэльским, ирландским, корнуэльским, шотландским (Scots) и мэнским языками, входит в число официально признанных миноритарных языков страны.
Ратифицировав Хартию, правительство Великобритании обязалось выполнять предписанные меры по сохранению вышеупомянутых миноритарных языков. Одним из таких предписаний является регулярная подача докладов о выполнении предписаний в Комитет экспертов Совета Европы, который, в свою очередь, публикует открытый письменный ответ на доклад. В настоящее время опубликовано четыре официальных ответа на доклады Соединенного Королевства о выполнении предписаний Хартии (2004, 2007, 2010 и 2014 гг.). Согласно последнему ответу, положение ольстерского шотландского языка в целом улучшилось благодаря усилиям Ольстерского шотландского агентства (Ulster-Scots Agency).
Хотя на момент публикации ответа Комитета экспертов ни одно из учреждений, занимающихся дополнительным образованием и образованием взрослых, не предлагало занятий по ольстерскому шотландскому, силами Ольстерской шотландской академии (Ulster-Scots Academy) организованы специальные летние школы и фестивали, способствующие популяризации этого языка среди населения. Существуют и другие организации (например, Ulster-Scots Language Society, Ullans Centre и Ulster-Scots Community Network), занимающиеся сохранением, развитием и продвижением ольстерского шотландского языка, культуры и истории, а также поддержкой научных исследований в этих областях.
Таким образом, степень как формальной, так и неформальной поддержки языка представляется довольно высокой. Официальное признание ольстерского шотландского отдельным языком, его включение в список миноритарных языков Великобритании, а также наличие различных культурно-просветительских организаций, способствующих
его распространению среди населения, позволяют определить значение переменной институциональной поддержки как «среднее», что создает хорошие предпосылки для укрепления позиций этого миноритарного языка.
Выше речь шла о параметрах объективной этнолингвистической витальности. Однако в последние десятилетия стало очевидно, что перспектива сохранения языка в большой степени зависит и от субъективных факторов, поскольку группа вступает в межгрупповые отношения прежде всего как носитель субъективной витальности [Ведерникова 2014, с. 95]. При таком подходе на первый план выходят четыре когнитивных параметра: ощущаемая разница в силе (perceived strength differential), уровень межгруппового диссонанса (level of intergroup discordance), ощущаемая межгрупповая дистанция (perceived intergroup distance) и уровень утилитаризма (level of utilitarism) [Эхала 2010, с. 83-84].
Ощущаемая разница в силе (далее - PDS) выражает мнение о том, насколько ценно быть членом той или иной внутренней или внешней этнолингвистической группы, и показывает, насколько желанным для индивида представляется смена групповой принадлежности. Уровень межгруппового диссонанса (далее - D), в свою очередь, выражает то, в какой степени члены группы воспринимают межгрупповые отношения, связанные со стигматизацией, дискриминацией, исторически сложившейся несправедливостью по отношению к членам группы, как незаконные. При небольшом отрицательном значении PSD и высоком значении D межгрупповая ситуация рассматривается как нестабильная, при этом высокой витальностью будет обладать миноритарная этнолингвистическая группа как имеющая высокую мотивацию изменить силовые отношения.
Ощущаемая межгрупповая дистанция (R) понимается как сумма культурных различий между миноритарной и доминантной группами и уровнем сцепления их социальных сеток. Миноритарная группа, значительно отличающаяся от доминантной по языковым, расовым, религиозным и другим признакам, будет обладать высокой витальностью.
Однако известны случаи, когда группа обладает довольно высокой витальностью, несмотря на отсутствие явных культурных различий [Эхала 2010, с. 84]. Это бывает в связи с господством консервативных
культурных ценностей внутри миноритарной группы, что обусловливает низкий уровень утилитаризма (далее - U). Чем выше уровень утилитаризма в группе с низким статусом, тем более вероятна ее ассимиляция с доминантной группой, в то время как приверженность традиционным культурным ценностям повышает ее витальность.
Попробуем оценить параметры субъективной витальности ольстерского шотландского языка. На протяжении всей истории ольстерского шотландского языка отношение к нему было отрицательным. По сравнению с английским языком, обладавшим высоким социальным статусом, ольстерский шотландский считался грубым деревенским диалектом [Hanna 2015, с. 24]. В этих условиях принадлежность к данной этнолингвистической группе не могла обладать в глазах ее представителей высокой ценностью, что свидетельствует о низком значении переменной PDS.
Более того, необходимо отметить, что ни в научном сообществе, ни в среде носителей ольстерского шотландского до сих пор нет единого мнения по поводу того, является ли этот идиом отдельным языком или же диалектом английского или шотландского языка. Несмотря на официальное признание ольстерского шотландского на государственном и международном уровнях, некоторые исследователи считают его либо субдиалектом среднешотландского диалекта шотландского языка, либо одним из пяти его основных диалектов, наряду с островным (Insular), северным (Northern), средним (Mid) и южным (Southern) [Kirk 2008, с. 209-211]. Сами носители ольстерского шотландского также неоднозначно оценивают его статус. Некоторые из них полагают, что говорят на своем местном варианте английского языка - ирландском английском (Hiberno-English). При этом они, как правило, не считают его литературным языком и не относят к числу национальных символов. Другие чувствуют связь между ольстерским шотландским и шотландским языками, хотя и не могут определить ее характер [там же, с. 220]. Столь неоднозначная оценка статуса ольстерского шотландского понижает значение показателя R (ощущаемая межгрупповая дистанция). Ситуация усугубляется тем, что носители ольстерского шотландского, по-видимому, не имеют значительных культурных отличий от доминантной группы. Более того, для носителей ольстерского шотландского языка характерен билингвизм, что способствует сближению групп.
Однако ситуация остается неоднозначной. У значительной части населения, как и у активистов, занимающихся продвижением ольстерского шотландского, его автономность не вызывает сомнений. Дж. М. Кирк уверен, что именно благодаря настойчивости активистов ольстерский шотландский был, в конечном счете, признан отдельным языком [Kirk 2008, с. 208]. Несмотря на то, что ольстерский шотландский язык на протяжении длительного времени оставался маргинали-зированным, «тайным» языком представителей этнолингвистической группы, его носителям удалось избежать ассимиляции с доминантной группой благодаря общим культурным ценностям, тесному взаимодействию и глубокому чувству солидарности между членами группы [Montgomery 1999, с. 96]. Это свидетельствует об устойчивости консервативных культурных ценностей ольстерских шотландцев и достаточно низком уровне утилитаризма в их среде, препятствующем ассимиляции с доминантной группой.
В свете этого некоторые исследователи оценивают мероприятия по ревитализации ольстерского шотландского как попытку создания «жизнеспособной ольстерско-протестантской идентичности» [Stapleton 2003, с. 60], отличной от идентичности ирландцев и шотландцев. Основу для ее возникновения составляют общая для носителей языка история, мифология, территория, обычаи и особый стиль дискурса, к которому прибегают ольстерцы для отражения своего происхождения посредством языка [Kirk 2008, с. 221]. Само появление движения в поддержку ольстерского шотландского языка среди протестантов, традиционно являющихся сторонниками политики юнионизма, рассматривается как ответная реакция на успешные мероприятия по возрождению ирландского языка, который считается политизированным инструментом сепаратистски настроенных ирландских националистов [Hanna 2015, с. 24]. Хотя основной акцент делается на популяризацию самого языка, деятельность местных организаций также включает в себя целый ряд культурных мероприятий и заботу о сохранении памятников искусства (музыка, танцы, литература, изобразительное искусство, исторические театрализованные представления). Рост популярности культурных движений у протестантов Северной Ирландии свидетельствует об их большем внимании к этнической принадлежности, культуре и идентичности [Stapleton 2003, с. 60]. В терминах теории этнолингвистической
витальности это означает усиление межгрупповой дистанции между носителями ольстерского шотландского и языками, доминирующими в регионе, и усиление межгруппового диссонанса.
В этих условиях судьба ольстерского шотландского языка во многом зависит от того, насколько успешными окажутся меры по созданию единого языкового стандарта и распространению его в широких слоях населения. Хотя многие западные лингвисты относятся к нормированию языка негативно, видя в нем насилие над языком [Герма-нова 2014, с. 211-230], наличие языкового стандарта существенно укрепляет позиции миноритарного языка. Оно позволяет не только ввести язык в систему преподавания и сохранить его для будущих поколений, но и повышает статус языка как внутри самой миноритарной этнолингвистической группы, так и в глазах представителей доминантной группы и других групп, вступающих в межгрупповые отношения. Поэтому на современном этапе большое внимание уделяется созданию письменного стандарта ольстерского шотландского языка. Хотя предлагаемая реформа столкнулась с упреками в искусственности и «экзотичности» со стороны рядовых носителей языка и ряда лингвистов, она получила некоторое распространение в официальной сфере [Германова 2015, с. 41].
Стандартизация затрагивает и другие стороны языка. На настоящий момент издано несколько практических справочников и теоретических работ по грамматике (Ulster Scots: A Short Reference Grammar (2012); Ulster Scots: A Grammar of the Traditional Written and Spoken Language (1997, 2008)), фонетике (Aw Ae Oo - Scots in Scotland and Ulster (2013); Aw Ae Wey - Written Scots in Scotland and Ulster (2014)), толковый словарь Concise Ulster Dictionary (1996) под редакцией К. Макафи и неоднократно переиздававшийся словарь Дж. Фентона The Hamely Tongue: A Personal Record of Ulster-Scots in County Antrim (2014). Также имеются периодические издания, посвященные проблемам ольстерского шотландского языка и культуры (Ullans: The Magazine for Ulster-Scots, Ulster Folklife, The Ulster-Scot).
Рост институциональной поддержки ольстерского шотландского, усилия многочисленных организаций, направленные на его поддержку, разработка языкового стандарта позволяют говорить о повышении итогового значения этнолингвистической витальности данной миноритарной группы.
Опыт ревитализации ольстерского шотландского языка доказывает значимость показателей субъективной витальности для определения жизнеспособности миноритарных языков. Хотя меры по их ревитали-зации не могут, по крайней мере, в первое время, существенно изменить их экономический и демографический статус, они способствуют осознанию носителями языка межгрупповой дистанции между собой и носителями доминирующих языков, что приводит к усилению межгруппового диссонанса, в то время как стандартизация позволяет использовать их в официальном письменном дискурсе, что повышает практическую ценность владения этими языками. В этом плане судьба ольстерского шотландского языка достаточно характерна для миноритарных языков Европы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ведерникова E. М. Теория этнолингвистической витальности: эволюция
и современное состояние // Социс. 2014. №10. C. 91-97. Германова H. H. Дискуссия социальных конструктивистов и примордиали-стов и проблемы миноритарных языков Европы (на примере ольстерского шотландского языка) // Вестник Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2015. № 1. С. 30-42. Германова H. H. История нормирования английского языка. Лингвокуль-турные основания британской нормативной грамматики. М. : ЛЕНАНД, 2014. 368 с.
Эхала М. Измерение этнолинвистической витальности // Язык и общество в современной России и других странах: Международная конференция (Москва, 21-24 июня 2010 г.): Доклады и сообщения / отв. ред. В. А. Виноградов, В. Ю. Михальченко. М: Институт языкознания РАН, Научно-исслед. центр по нац.-яз. отношениям, 2010. С. 84-87. Bourhis R. Y., Giles H., Rosenthal D. Notes on the Construction of a 'Subjective Vitality Questionnaire' for Ethnolinguistic Groups // Journal of Multilingual and Multicultural Development, 1981. Vol. 2. No. 2. P. 145-155. Craith M. N. Cultural Diversity in Northern Ireland and the Good Friday
Agreement // IBIS Working Papers. 2001. 27 p. Docherty J. C. Scottish Migration Since 1750: Reasons and Results. Lanham,
MD : Hamilton Books, 2016. 206 p. Eagle A., Falconer G. Tha Boord o Ulstèr-Scotch: An English Name for a Scots
Organization? // Ulster Folklife, 2004. Vol. 50. P. 99-109. Ehala M., Yagmur K. Tradition and Innovation in Ethnolingvistic Vitality Theory // Journal of Multilingual and Multicultural Development, 2011. Vol. 32. No. 2. P. 101-110.
Giles H., Bourhis R. Y., Taylor D. M. Towards a Theory of Language in Ethnic Group Relations // Language, Ethnicity, and Intergroup Relations / Ed. by H. Giles. 1977. P. 307-348. Hanna R. By our tongues united? Irish and Scots language contact in rural Ulster //
Queen's Political Review. 2015. Vol. 3. №2. P. 23-35. Hickey R. Ulster Scots in Present-day Ireland // Researching the Languages of
Ireland. 2011. P. 291-323. Kirk J. M. Does the United Kingdom Have a Language Policy? // Journal of Irish
and Scottish Studies. 2008. Vol. 1.2. P. 205-222. Montgomery M. B. The Position of Ulster Scots // Ulster Folklife. 1999. Vol. 45. P. 85-105.
Stapleton K., Wilson J. A Discursive Approach to Cultural Identity: the Case of Ulster Scots // Belfast Working Papers in Language & Linguistics 16. 2003. P. 57-71.
