CC BY
19
ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ОБРЯДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВО ФРАЗЕОЛОГИИ РУССКИХ ГОВОРОВ РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ
А. Ю. МАСЛОВА,
доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка ФГБОУ ВПО «МГУ им. Н. П. Огарёва»
Т. И. МОЧАЛОВА,
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка ФГБОУ ВПО «МГУ им. Н. П. Огарёва» (г. Саранск, РФ)
Внешние условия жизни, материальная действительность обусловливают сознание людей, их поведение и находят отражение в грамматических, лексических и фразеологических формах языка, т. е. в языке воплощается образ мира, который складывается у представителей разных национальностей в процессе постижения окружающей среды и общения. Однако самым мощным средством формирования мировидения является культура, или национально-культурная специфика определенной лингвокультур-ной общности [8]. Этнический облик культуры в конкретный период развития того или иного народа накладывает отпечаток на язык.
Диалектные фразеологизмы, содержащие в своей внутренней форме не только собственно языковую информацию, но и факты общественного бытия, материальной и духовной культуры этноса, - это своеобразный способ отражения этнокультурного сознания целого народа и каждого человека в отдельности. В этом отношении интересны фразеосочетания русских говоров Республики Мордовия, поскольку их образование и функционирование происходят в поликультурном регионе в условиях
контактирования русского и мордовского (мокшанского и эрзянского) народов, в процессе славянского и финно-угорского взаимодействия и взаимопроникновения.
Во фразеологическом фонде русских говоров Мордовии значительное место занимают фразеологические единицы (ФЕ), связанные со свадебными ритуалами. Важно подчеркнуть, что наиболее интенсивно и в полных формах обрядность жила в крестьянской среде. В свадебном обряде - вершине народной культуры - сохранились рудименты архаических явлений, восходящих к славянским древностям, для него характерны особенности, присущие только локальной традиции. Этнолингвистический анализ свадебной фразеологии способствует пополнению информации о специфических чертах местных ритуалов, распространенных на территории Мордовии.
Фразеологический материал прежде всего репрезентирует процессуальную сторону обряда, в которой четко выделяется несколько этапов.
1. Предсвадебные действия, включающие почти все ритуалы: сватовство, смотрины, сговор. Что касается ФЕ, отражающих подготовку сватовства, то, судя по
© Маслова А. Ю., Мочалова Т. И., 2013
употреблению ФЕ давать (дать) слово (о родственниках жениха), момент узнавания о согласии девушки выйти замуж порой входит в обряд сватовства: Ты слыхалъ, Тоньки словъ дали. А вот Наташка атка-зала, ей тожъ прихадили словътъ давать (Карпеловка, Торбеевский район), но иногда ему предшествует, что демонстрирует ФЕ с языка сорвать: Сначялъ с йизыка сар-вут, а патом уш сватътъ идут (Подверни-ха, Старошайговский район). Собственно ознаменование сватовства представляет ФЕ пропивать (пропить) невесту, т. е. праздновать согласие на свадьбу.
Ритуал смотрин представлен ФЕ, характеризующими хозяйственные проблемы: кладку ладить «договариваться о приданом с родителями невесты», уговариваться на-поджид «договариваться об отсрочке выплаты женихом кладки (выкупа) родителям невесты».
Сговор предполагает получение родительского одобрения будущего брака, ФЕ пойти на поклон означает пойти к родителям невесты за благословением. В ходе сговора также решаются организационные вопросы: идти с лаптями, лапти давать «договариваться о дне свадьбы (о родственниках невесты)», столом ладиться «договариваться об угощении на свадьбу». ФЕ идти с меркой отражает локальное свадебное обрядовое действие, когда идут в дом жениха измерять окна и двери, чтобы сшить занавески.
Значительное место во фразеологическом материале занимают ФЕ, представляющие действия накануне дня свадьбы: перенос в дом жениха приданого (нести ватолу), плач с причитаниями невесты (волюшку вопить, красу отдавать). Большая часть ФЕ связана с ритуалами, которые в это время совершают подруги невесты. Они относят к жениху подарки от невесты (носить (понести) рубашку), украшенную цветами ветку (нести (понести) цветок (курник)). Подругам полагается ночевать у невесты накануне торжества - мягчать перину. Обязательным этапом при подготовке к свадьбе со стороны невесты является девичник. Присутствовать на девичнике в доме невесты - поиграть вечёрку, ходить в подруги.
2. Обрядовые действия первого свадебного дня, происходящие непосредственно перед венчанием: давать выкуп за невесту (окупать ворота, откупать (покупать) невесту), выкупать приданое невесты (кладку драть). Если помолвка как обрядовое действие в предсвадебный период называется первым запоем, то второй запой - это проводы жениха и невесты в церковь. После венчания их осыпают хмелем -окупывают молодых. В день свадьбы дарят подарки. ФЕ фиксируют подношение подарков гостями жениху и невесте (класть сыр, сыр метать, на поклон класть (положить)) и невестой родным жениха (на поклон, семью дарить).
Ряд ФЕ отражает этап подготовки к центральному моменту свадьбы - свадебному пиру. Речь идет о приглашении в гости. Фразеологически зафиксирован факт приглашения и прихода в дом жениха родственников невесты: в горны звать -в горны идти (пойти, ходить). Интересно, что пришедшие (с любой стороны) на свадьбу должны платить за вино, выпитое из обвязанного красной лентой стакана, -козла окупать.
3. Обрядовые действия послесвадебно-го периода, представленные посещениями на второй день свадьбы родителей невесты (на блинки звать - идти (ходить) на блинки (пирожки)) и жениха. К последнему носят ветку сосны (носить сосну) и ищут в его доме невесту (ярку искать). Одним из завершающих моментов свадебных действий является обряд, определяемый ФЕ овин тушить: в избе зажигают солому, а невеста с женихом ее тушат. Считается, что это горит сор, который может накопиться в доме.
Таким образом, русская диалектная фразеология свадебного обряда на территории Мордовии отражает некоторые региональные традиции, восходящие в деталях к дохристианским истокам. При всей вариативности ритуальных действий общая структура обряда остается неизменной [7]. Почти все его основные составляющие определены в большей или меньшей степени ФЕ. Например: сватовство - пропивать (пропить) невесту, смотрины - кладку ладить, рукобитие - первый запой, вытье -
волюшку вопить, девичник - мягчать перину, выкуп - окупать ворота. Этапы гуляния и свадебного пира характеризуются единичным фразеологизмом и довольно обобщенно - гулять свадьбу, т. е. праздновать. Во фразеологическом материале не содержится ФЕ, называющих собственно венчание, которое представляет собой священное действо, таинство и не предполагает каких-либо диалектных номинаций.
Похоронный обряд, как и свадебный, принадлежит к числу наиболее архаических, он сохранил многие черты традиционных воззрений на смерть. В этнолингвистических исследованиях нередко отмечается общность свадебного и похоронного обрядов, что объясняется их «переходным» характером. Фрагментарно это подтверждают диалектные фразеологизмы, представляющие ритуал плача невесты (волюшку вопить, красу отдавать «плакать с причитаниями перед свадьбой»): Гости уш събирались, а Манькъ кросу уддовалъ (Резоватово, Ичал-ковский район). Известно, что жанр причитаний первоначально возник в похоронном обряде. Его присутствие в свадебном объясняется пониманием последнего как «условных похорон», в основе которого лежит идея смерти девушки в одном качестве и возрождения в другом.
Похоронный обряд, некогда не менее сложный по структуре, чем свадебный, сейчас предстает в сильно редуцированном виде. В настоящее время в нем просматриваются контуры старых, еще языческих ритуалов, однако заметно и то, что магическое содержание обрядового действа во многом стерлось. В диалектной фразеологии русских говоров Мордовии ФЕ указанной семантической группы представлены очень небольшим количеством единиц, которые репрезентируют ритуальные действия довольно обобщенно, практически не дифференцируя этапы обряда. Так, фразеологизмы отнести за сторожевых, сделать траур имеют значение «схоронить, похоронить». Однако некоторые ФЕ характеризуют отдельные обрядовые комплексы, составляющие структуру погребально-поминального ритуала [4].
1. С предсмертным состоянием человека и моментом смерти, одеванием покойника и положением его в гроб связаны ФЕ, называющие вещи для умершего: смёртное одеянье (одёжа), смёртный узел. Из речи пожилого человека, заранее приготовившегося к смерти, собравшего себе смертную одежду: Смёртный узил у миня лежыт ф сундуке, в нём у миня фсё смёртнъ удея-нья. Годы утошли, хворать частъ сталъ, нады готовить смёртнъ удеянья, а то ни ровён час крамкниш, хъть нагишкъй миня в гробът клади (Суподеевка, Ардатовский район).
2. Вынос из дома, отпевание в церкви, погребение определяет ФЕ ногами понести. Ее значение - «схоронить, похоронить» -получено посредством метонимического переноса с номинации отдельного ритуала - выноса покойника из дома - на процесс похорон в целом. Корни традиции уходят в те времена, когда умерших выносили из дома не через дверь, а через окно или даже через специально прорубленное в стене отверстие, которое затем заделывали, чтобы душа спокойно ушла в иной мир и покойник не возвратился по своему следу (он будет знать, куда его несут, но не будет помнить, откуда).
Сочетанию христианских и языческих традиций способствовали общие представления о загробном мире, продолжающейся жизни души. Умерших христиан принято называть усопшими, т. е. уснувшими. Благоговейное отношение к телу покойника напрямую связано с главным догматом христианства о всеобщем воскресении людей. По учению православной церкви, со смертью человек не исчезает, не уничтожается, он засыпает телом, а душой отправляется в дальнюю дорогу, на встречу с Богом [5]. Это отражено в ФЕ провожать на будущее со значением «отпевать покойника».
Обряд отпевания состоит из многих песнопений, отчего и получил свое название. Отпевание завершается, когда священник читает разрешительную молитву, в которой церковь молит Господа простить усопшему грехи и удостоить его Царства Небесного. Этой молитвой покойный освобождается от обременявших его запрещений и грехов
и отпускается в загробную жизнь примиренным с Богом и ближними. Чтение молитвы, текст которой сразу по ее прочтении вкладывается в правую руку умершего, как наиболее значимый момент обрядового действия отражен во ФЕ сидеть молитву «присутствовать на обряде отпевания усопшего».
3. Поминки, которые после сорокового дня переходят в поминальные ритуалы, связанные с календарной обрядностью, как и предыдущие действия, уходят своими корнями в далекое прошлое. В христианской традиции обычай поминок в основном сводится к поминальной трапезе - горячему столу. В русских говорах на территории Мордовии эта ФЕ имеет два значения:
1) «поминки после похорон». Интересно, как сами носители диалекта объясняют это выражение: Коли человек умрёт, об нём делъют поминки. Эти поминки назы-ваюццъ горячым столом. Нъ горячый стол чыловек фсю жызню пръроботъл, поэтъ-му нъ горячый стол угошчают вином, тут не грех ы выпить, нъ другех поминкъх пить нельзя (Суподеевка, Ардатовский район);
2) «горячие кушанья на поминках». Следовательно, поминки - это не просто обед, а особый ритуал, цель которого - отдать усопшему дань уважения, вспомнить о его добрых делах.
В поминальные дни люди обязательно посещают могилы родственников, принося с собой еду, вино и как бы приглашая усопшего на ритуальную трапезу. ФЕ завтрак на кладбище носить «поминать» сохранила обычай, оставшийся от древнего похоронного обряда, который предусматривал как задабривание душ умерших, так и демонстрацию силы жизни.
Обычаи и обряды поминального цикла - проявление заботы об умерших в виде молений, особых трапез, посещения могил, поэтому для диалектоносителя важно, чтобы его похоронили с соблюдением обрядовых действий. ФЕ свалить под коноклёску «похоронить без обряда» носит пренебрежительный оттенок: ...а то пъпадёш ф при-старелый дом, кто, чай, тея там съби-ратьтъ будит. Покроют какем-нибуть савънъм дъ свалют път кънаклёску (Супо-деевка, Ардатовский район).
Таким образом, даже те немногочисленные ФЕ, которые репрезентируют все этапы похоронно-поминального цикла, выступают отражением не только бытовой стороны жизни диалектоносителей, но и их архаического мировоззрения.
В диалектной фразеологии оставили свой след календарные обряды и связанные с ними обычаи и верования. Так, в русских говорах на территории Мордовии можно обнаружить упоминания церковных праздников в честь некоторых святых. В православной традиции особо отмечаются два дня памяти святителя Николая Чудотворца (Николая Угодника): 19 декабря (Никола Зимний, Холодный) и 22 мая (Никола Вешний, Теплый, Летний). В России почитание Николая Угодника приближалось к почитанию Богородицы и самого Христа, он воспринимался как национальный святой, покровитель русского народа, а также как крестьянский святой и мужицкий заступник [3]. Вплоть до начала XIX в. Николины дни в русских деревнях считались важнейшими праздничными днями после Пасхи. Феофан Прокопович, известный просветитель ХУШ в., жаловался, что русские люди «память святого Николая выше Господских праздников ставят» [3]. Не случайно и в исследуемом фразеологическом корпусе находим названия вёшняя микола и зимняя мико-ла, соответствующие весеннему и зимнему Николиным дням.
Знаковое время года в народном календаре - весна. Достаточно вспомнить, что на Руси до XIV в. наступление нового года отмечалось в день весеннего равноденствия. В диалектной фразеологии проводам весны уделено особое внимание: этот период знаменовал переход к сельскохозяйственным работам, которые начинались в мае, также в этом месяце первый раз выгоняли в поле скот, открывался сезон хороводов. Окончание весны и переход к лету считались со дня Вознесения Господня (40-й день по Пасхе) [6]. Проводы весны праздновались в течение последней недели мая (по старому стилю), которую называли гулящая неделя. Весну провожали накануне Петровского поста. Последнее же весеннее вос-
кресенье именовалось проводами весны и встречей русалок [2]. В исследуемых говорах этот день получил название ру-салкино (русальское) загванье. В конце XIX в. в гулящую неделю ни одна деревенская девушка не решилась бы пойти в лес из-за боязни русалок, которые, по народному представлению, на это время переселяются туда из речных и озерных омутов. Данный фразеологизм употребляется в шутливом контексте в значении «время, которое никогда не наступит»: Сказала иму, штоп саломки принёс, дъ вить надеждъ-тъ нъ ниво плахая, дъ русалкина загвънья ждать придёццъ (Ку-лишейка, Рузаевский район).
Проводы весны принадлежат к сельским обрядам и сопровождаются самыми разнообразными гуляньями. Посредством ФЕ сухой игриш зафиксирована народная забава, заключающаяся в обливании водой любого человека на улице на следующий день после праздника; ФЕ гранки ставить называет обычай за три дня до Троицы ставить на дорогах преграды из бревен и плетней. В этот день - седьмой четверг после Пасхи - отмечается праздник весенне-летнего календарного периода Семик. Он открывает обрядовый комплекс троицко-семицкого празднества и распространен в России повсеместно.
Среди фразеологизмов, определяющих обрядовые действия осеннего цикла, можно выделить ФЕ Кузьму сидеть, свидетельствующую об одном из обычаев, связанных с днем памяти святых Кузьмы (Космы) и Демьяна (Дамиана), который отмечается 14 ноября. Особое внимание к этим святым в сельской среде объясняется тем, что они прославились как мастера и труженики, покровители семейного очага и супружеского счастья. Вечер названного дня деревенская молодежь проводила в веселье: девушки собирались в какой-нибудь большой избе, вместе готовили пиршество, приглашали к столу парней. Такие пирушки продолжались до рассвета: Кузьму сидеть ребятъ и дефки па осени събирались (Марьяновка, Большеберезниковский район).
Как видим, диалектный фразеологический матерал русских говоров на территории Мордовии свидетельствует о том, что «календарные праздники как часть традиционной культуры тесно связаны с культурно-хозяйственными и культурно-этническими процессами и представляют собой сплав реального, основанного на богатейшем эмпирическом опыте, и ирреального - синкретизм верований, элементов древних обрядовых культов, местных мифологических преданий и пр.» [1].
Итак, диалектная фразеология является особой формой хранения и отражения национально-культурной информации -основы для порождения символических значений в ценностно-смысловом пространстве этноса.
Поступила 13.05.2013
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Кузнецова, И. В. Календарная обрядность и
устойчивые сравнения // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии : тез. докл. междунар. конф. (Волгоград, 28-29 сент. 1999 г.). - Волгоград, 1999. -С. 153-155.
2. Максимов, С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила / С. В. Максимов. - СПб. : Товарищество Р. Голике и А. Вильворг, 1903. - 529 с.
3. Николин день [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www. pesnohorki.ru/ nikol.htm. - Загл. с экрана.
4. Похоронно-поминальные обычаи и обряды
[Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.funeralportal.rU/library/1111/ 12742.html. - Загл. с экрана.
5. Православные похороны [Электронный ре-
сурс]. - Режим доступа: http://ru. wikipedia. о^^Ы/Похороны. - Загл. с экрана.
6. Пропп, В. Я. Русские аграрные праздники /
В. Я. Пропп. - СПб. : Терра - Азбука, 1995. -176 с.
7. Русский свадебный обряд [Электронный ре-
сурс]. - Режим доступа: http://ru.wikipedia. о^^Ы/Русский_свадебный_обряд. - Загл. с экрана.
8. Штейнгарт, Л. М. Особенности репрезен-
тации языковой картины мира российских немцев (на материале пословиц и поговорок) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Л. М. Штейнгарт ; Краснояр. пед. ун-т им. В. П. Астафьева. - Иркутск, 2006. -22 с.
