CC BY
107
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 392.1:393(=511.152)
ББК Ш5(2Рос=Мор)
Антонов Юрий Григорьевич
кандидат филологических наук, доцент
кафедра финно-угорских литератур Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева
г. Саранск Antonov Yury Grigorievich Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of Finno-Ugric Literature Mordovian State University named after N.P. Ogarev
Saransk
Свадебный и похоронно-поминальный обряды мордвы как истоки
национальной драматургии Wedding, Funeral and Obit Ceremonies of the Mordovians as the Origins of
National Dramatic Art
”Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект 10-04-23401 а/В)”.
В статье исследуются фольклорные истоки мордовской драматургии. Объектом исследования являются свадебный и похоронно-поминальный обряды. Данные обряды анализируются как синкретические народные драматические действа, в которых в едином комплексе бытуют театрализованная игра, перевоплощение, диалог и другие элементы драматического искусства.
The article focuses on the folklore origins of Mordovian dramatic art. The subject of the research is wedding, funeral and obit ceremonies. These ceremonies are considered to be syncretic folk drama actions, which combine dramatized game, dramatic identification, dialogue and other elements of drama art.
Ключевые слова: фольклорные истоки, свадебный обряд, похороннопоминальный обряд, народная драма, действо, элементы драмы, образ.
Key words: folklore origins, wedding ceremony, funeral and obit ceremonies, folk drama, dramatic action, elements of drama, image.
Семейные виды обрядового фольклора пронизаны элементами народной драмы. Они совершаются в форме коллективного обрядового действа, индивидуального и хорового (песенного) словесного творчества. Им свойственна торжественность, связанная с трудовой деятельностью, бытом и религиозно-магическими воззрениями крестьянина. Эти элементы более четко
наблюдаются в таких видах семейно-обрядового фольклора как свадебный и похоронно-поминальный обряды.
Свадьба - это торжественный, утверждающий рождение новой семьи, обрядовый акт, в котором определяющим фактором является хозяйственноправовая заинтересованность всех участников. В нем в едином комплексе соединились этические, религиозные, социальные, правовые и экономические аспекты, объединенные в одно художественное целое. Весь этот художественный комплекс органически связан с самой народной жизнью, с разными бытовыми и общественными институтами, обычаями и обрядами. Свадьба, как явление фольклора, рассматривается «как комплекс эпических, лирических и драматических жанров или же как народная драма, вобравшая в себя элементы эпики и лирики» [1], или как «сложная обрядовая бытовая драма» [2, с. 140], или как «многоактная драматическая пьеса» [3, с. 37], или как «народная музыкальная драма, в которой остродраматические эпизоды, связанные с уходом невесты из отчего дома (плачи, песни-монологи, обращенные к родителям и подругам, к родным местам и окружающей природе), перемежаются с жизнерадостными сценами, происходящими в доме жениха и выражающими радость по поводу приобщения к семье нового члена» [4, с. 128].
Таким образом, свадебный обряд отождествляется с народной драмой, разыгрываемой не только как акт, имеющий хозяйственно-практическое и социально-правовое значение, но и как акт, содержащий высокую эстетическую и художественную составляющую, которая имеет тенденцию к усилению. Это придает традиционной народной свадьбе как элементу искусства зрелищность и культурную значимость.
В этнографической литературе существует большое количество вариантов мордовской свадьбы, зафиксированных в разных регионах России, где проживает мордва. Несмотря на какие-то частные особенности, свадьба в целом имеет определенную структуру, которая сохранилась во всех вариантах.
Традиционный мордовский свадебный обряд, описанный в этнографической литературе, можно представить следующим образом: 1)
предсвадебный, 2) собственно свадьба, 3) послесвадебный. Вокруг этих главных этапов группируются все остальные обрядовые действа.
Предсвадебный этап распадался на множество обрядовых сценок: «выбор невесты», «помолвка», «сватовство», «запой», «приготовление даров», «баня девичества», «невестина каша», «прощание с улицей», «выпекание пирогов». В некоторых вариантах был распространен обычай «смотрины дома жениха и перенесение в него зеркала невесты».
Собственно свадьба — второй этап свадебного обряда. Варианты описаний этого этапа весьма многообразны, но во всех встречаются следующие эпизоды: «встреча поезжан», «уход невесты от поезжан в дом соседей или родственников», «раздача даров», «расставание с девичеством», «укладка короба», «одевание невесты под венец», «благословение», «венчание» и «приезд свадебного поезда в дом жениха».
Самым драматичным и эмоциональным моментом второго этапа является расставание с девичеством. Тема расставания с родными и подругами является вообще одной из центральных и проходит через всю свадьбу.
Заключительным эпизодом второго этапа мордовской традиционной свадьбы является возвращение поезда с невестой после церковного венчания в дом жениха. Новобрачных у входа в дом встречала маска медведя. Роль медведя играла женщина, обычно сваха, в вывороченной наизнанку шубе, валенках и мохнатой шапке.
Медведь в мордовской свадебной поэзии выступает как символ богатства и здоровья. В некоторых вариантах свадьбы, записанных как на территории Мордовии, так и за ее пределами, вплоть до середины прошлого века сохранились сцены, в которых главную роль играла маска медведя. Например, заволжская (самарская) мордва после прибытия свадебного поезда в дом жениха устраивала шествие гостей к воде. Эту процессию возглавляла маска медведя. В ней участвовали и другие маски, которые исполняли различные песни и пластические движения.
В Кочкуровском районе Мордовии А. И. Маскаев в 1948 году зафиксировал сцену «Овтонь вина» («Медвежье вино»). Здесь костюмирован только медведь, других масок, как в шествии к воде, нет. Маска медведя, после приезда свадебного поезда в дом жениха, подходит с деревянной чашкой к каждому гостю и мимикой приказывает отлить часть напитка из своего стакана. Когда чашка наполняется, он размешивает содержимое, демонстрируя приготовление своего «медвежьего» напитка, и затем заставляет грозным рычанием каждого из гостей попробовать им приготовленный напиток. Эту сцену исследователи отождествляют «с обрядовым действием в свадьбе, связанным с представлением о медведе, как родоначальнике (тотеме), поэтому в день свадьбы, в день увеличения рода гости приобщались к медведю, как своему предку» [2, с. 141 - 142]. Отголоски культа медведя сохранились и у других финно-угорских народов, особенно у хантов и манси. В образе медведя «сконцентрировано все мировоззрение обско-угорских народов - от мифологического сотворения мира - до наших дней» [5]. Со временем смысл обрядового действа, связанного с представлением о медведе, в мордовской свадьбе стал теряться, и игра медведя стала восприниматься как драматизированный акт, вставляемый в действие свадьбы и разыгрываемый в течение от получаса до одного часа и выполняющий увеселительную функцию.
Третий этап - послесвадебный период - менее насыщен обрядами и драматизированными действами. По своему композиционному и тематическому составу он сравнительно устойчив.
Этот период состоит из следующих сцен: «цыганский день»; «моление лепешек»; «кушанье хлеба»; «посещение родственников и складчина».
Заключительным моментом третьего этапа свадьбы являются «отгостки». Они обычно справляются спустя неделю, а то и две после свадьбы.
Мордовская свадьба представляет собой сложный, веками сформировавшийся ритуал, который включает в себя обрядовые действа, виды словесно-поэтического творчества. Свадебный ритуал проходит как драматизированное действо с определенными актами, сценами, действующими
лицами. В нем содержится конфликт, выраженный с одной стороны печалью и слезами, а с другой - весельем и восхвалением.
Драматизированные обряды исполнялись участниками,
перевоплощающимися в свадебных персонажей, среди которых главные роли играли кудава (сваха), уредев (дружка), покш куда (старший поезжанин), кудат (поезжане), урьвалят (братья невесты), урьваля ават (жены братьев) и другие. У всех свадебных персонажей были строго определенные функции. Например, сваха считается главным лицом в свадебном поезде и отвечает за все. Обязанности дружки - охрана свадебного поезда, распоряжение столом. Старший поезжанин распоряжается хозяйской казной и ведет все расходы в доме невесты. Для перевоплощения в тот или иной персонаж свадебного ритуала участники представления прибегали к различным элементам театрализации. Большая роль отводилась костюмам, знакам различия и специальному реквизиту. Особо отличались своими праздничными костюмами сваха и дружка. Дружка имел при себе кнут и холодное оружие, служащее орудием защиты молодых от нечистой силы и сглаза. Определенную функцию выполняли и места проведения свадебных сцен, и последовательность обрядов, и расположение предметов, имеющих какое-либо ритуальное предназначение, что, несомненно, подчеркивало в свадебном действе элементы драматического представления.
Участники свадебного представления, как и актеры спектакля, использовали монологи и диалоги, отличающиеся от бытового языка богатой символикой, метафорическими выражениями, сравнениями и другими выразительными средствами. Наиболее богатой и красочной является выраженная в причитаниях речь невесты и свахи, которая, как уже отмечено, выступает смысловым центром свадебного представления. Элементы театрализованной игры и драматизированных диалогов присутствуют на всех этапах свадьбы, начиная сватовством и заканчивая заключительными сценами свадебного действа. Особенно ярко они проявляются в причитаниях невесты, которые имеют яркий эмоциональный характер и присутствуют на всех этапах свадебной церемонии.
Таким образом, мордовский свадебный обряд заключал в себе различные театральные и драматические элементы. Свадьба использовала маски, различные костюмы и атрибуты, принципы перевоплощения в определенный образ, драматизированные диалоги и монологи, игровые сцены.
Наряду со свадьбой элементы драмы имели место в похороннопоминальных обрядах и церемониях, в которых сохранились отголоски древнего культа предков и веры людей в загробную жизнь. Такие обряды у мордвы и других финно-угорских народов были весьма устойчивыми. Они сохранялись очень долго и после принятия христианства. Исследователи генезиса драмы и театра, среди них А. Д. Авдеев [6], В. Н. Харузина [7] и другие, обращали самое пристальное внимание на поминальный обряд мордвы и марийцев, сохранивший наиболее архаические черты и представляющий собой «законченную обрядовую драму» [2, с. 142] и содержащий в себе «ряд театральных элементов: ряженье умершего, театрализованные танцы, песни, диалоги между ряженым предком и участниками церемонии» [3, с. 47]. Такая обрядовая драма содержит в себе древние воззрения человека, в которых загробная жизнь считалась продолжением земной: умерший вел такой же образ жизни, как и на земле. С помощью перевоплощения участники обрядового действа пытаются желаемое воплотить в реальность, тем самым придать чувство уверенности себе в дальнейшей жизни. Здесь преследовалась практическая цель, но с изменением воззрений на смерть утилитарно-магическое начинает терять свое значение, и на первый план выходит эстетическое начало.
В похоронно-поминальном обряде мордвы, как и у других финно-угров, существовал институт «заместителя» покойника, то есть роль умершего человека игралась специально назначенным лицом или он изображался одеждой и другими предметами. Например, А. А. Шахматов изображение покойного описывает так: «в переднем углу платья
покойника (если мужчина, то штаны и рубашка, а если женщина, то руця
и рубашка)» [8]. К вещам покойного участники поминального обряда обращались как к живому человеку и просили его рассказать, как живут ранее умершие родственники, советовались с ним по разным жизненным проблемам. Здесь одежда выступала в роли конкретного человека. Но особенно важным с точки зрения драматического искусства является замещение покойного живым человеком, воплощающим его образ. Обычно человека, игравшего покойного, для более близкого внешнего сходства одевали в одежды умершего. У мордвы его называли «васта озай» (наместник, заместитель) [2, с. 142], у марийцев «вургем чийше» (надевающий одежду) [3, с. 48].
Васта озай у мордвы приглашался в дом умершего во время поминального обряда. Как уже отмечалось, его одевали в одежду умершего, кроме этого он должен быть похожим ростом и лицом и, явившись в дом покойного, играть его, изображать жизнь в потустороннем мире. Он рассказывал, какую жизнь ведет сам и другие ранее умершие родственники. Таким образом, васта озай вел своеобразный диалог с другими участниками обряда, которые потчевали его обильным кушаньем и пуре (медовым напитком), называли его именем умершего и выполняли все его просьбы. Васта озай стремился воссоздать образ покойного, которого он играет. Костюмом, поступками, голосом, манерой держать себя он стремился как можно точнее, образнее, убедительнее изображать поминаемого покойника, стараясь при этом быть сдержанным и учтивым. Участники поминального действа обращались к нему за советами и поучениями. Он, в свою очередь, учил присутствующих любить труд, жить дружно и мирно, умело и мудро решать все жизненные проблемы и желал, чтобы всегда в достатке были хлеб и скот. Из этого становится очевидным то, что мордва высоко чтила своих предков, которые для них являлись носителями правильных жизненных принципов.
Необходимо отметить, что действия васта озай являются драматизированной игрой с четко определенными этическими и эстетическими нормами. Поминальный обряд представляет собой четко разыгранный спектакль по заранее выстроенному сюжету, с определенным кругом действующих лиц и своеобразной коллизией.
В похоронно-поминальном обряде финно-угров существовал интересный своей театрализацией обряд «Свадьба по умершему», в котором все представление было связано с игрой, перевоплощением исполнителей в жениха, невесту и других персонажей свадьбы. Обычно такие «свадьбы» устраивались при похоронах незамужних девушек и неженатых парней. Она очень долго бытовала в похоронном обряде мордвы. Вплоть до середины двадцатого века этот обряд совершался, и его элементы наблюдали и зафиксировали фольклористы.
Известный мордовский фольклорист Л. С. Кавтаськин был свидетелем такого ритуала в 30-е годы прошлого столетия: «удалось увидеть редкое в наше время явление, но в языческую пору, наверное, типичное событие - выдачу замуж девушки после ее смерти, которая (выдача замуж) заключалась в следующем: взамен покойницы, не
успевшей выйти замуж при жизни, выбиралась из ее подруг и сверстниц девушка, которая временно должна была стать невестой, заменой усопшей подруги. Избирался и парень, который должен стать женихом избранной девушки - заместительницы умершей. После погребения покойницы участники похорон от кладбища отправлялись (вместе с избранной парой молодых) в дом родителей умершей, имитируя свадебное шествие» [9].
Особый вид «Свадьбы по умершему» был зафиксирован в 1969 году в Пензенской области в эрзянском селе Вышелей. Здесь в единой ритуальной драме существуют похоронные и свадебные обряды. Умершую незамужнюю девушку одевают в свадебную одежду невесты и украшают ее. При проводах в последний путь усопшую несут только
девушки, как при настоящей свадьбе невесту повсеместно сопровождают ее подруги. Рядом с гробом идут исполняющие символическую роль охраны два парня, которых называют «урьвалят». В обычном свадебном ритуале урьвалят также выполняют аналогичные обязанности - являются охранниками невесты. За гробом идут девушки, которые исполняют не «лайшемат» (похоронные причитания), а «урнемат (свадебные
причитания). После погребения участники создают хоровод и исполняют обрядовые песни. Здесь умершая девушка представляется одновременно то как выдаваемая замуж невеста, то как умерший человек, который никогда не вернется к прежней земной жизни.
В «Свадьбе по умершему» отразились дохристианские воззрения на загробную жизнь человека, как на продолжение его земного бытия. В загробном мире, по представлению мордвы, жизнь должна быть, как и на земле, полной и без отклонений от общепринятых норм. Поэтому молодые люди, не успевшие вступить в брак при жизни, должны были это сделать после смерти. Поскольку свадьба проводилась с благословения родителей, а они остались на этом свете, то они в день похорон устраивали и символическое бракосочетание.
«Свадьба по умершему» - это особый вид мордовской народной драмы, который отличается от других обрядовых представлений. Если в обычной свадьбе большинство действующих лиц играют свою, выработанную традицией, роль, то здесь каждый исполнитель, в том числе и участники массовых сцен, не просто выполняют свойственные им функции, а перевоплощаются в образы свадебных персонажей. Такая свадьба является сложным со всеми элементами драмы народным обрядовым представлением, в котором существуют в едином комплексе игровые моменты традиционных ритуалов, отдельные формы народнопраздничного искусства, игра непрофессиональных актеров, которые реализуют созданное народным гением произведение, содержащее в себе этические и эстетические нормы, присущие мордовскому народу.
Таким образом, мордовские семейно-обрядовые действа содержали разнообразные театрализованные и драматические элементы. Свадьба и похоронно-поминальный обряд использовали маски, разнообразные костюмы и атрибуты, принципы сценического перевоплощения в другой образ, театрализованные танцы, диалоги и игровые сцены. Все это наглядно подтверждает наличие элементов драмы в составе семейной обрядовости как одного из синкретических видов народной словесности. Драматическое искусство мордвы изначально связано с культовыми и обрядовыми действами, берущими начало в народнопоэтическом творчестве. Именно в фольклоре веками вырабатывались система выразительных средств, элементы драматизации, принципы решения конфликта и другие составляющие драмы как рода литературы, уходящего своими корнями в народное искусство.
Библиографический список
1. Торопова А. В. К вопросу о жанровой классификации свадебного фольклора [Текст] / А. В. Торопова // Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. Л., Изд-во «Наука», 1974. - С. 155.
2. Маскаев А. И. К вопросу о мордовской народной драматургии [Текст] / А. И. Маскаев // Мордов. НИИ языка, литературы и истории. Записки (12). Язык и литература. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1951. - С. 132 - 145.
3. Акцорин В. А. Марийская народная драма [Текст] / В. А. Акцорин. - Йошкар-Ола: Мар. кн. из-во, 1976. - 203 с
4. Брыжинский В. С. Мордовская народная драма [Текст] / В. С. Брыжинский. -Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2003. - 536 с.
5. Попова С. А. Мансийские календарные праздники и обряды [Текст] /
С. А. Попова. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. - С. 25.
6. Авдеев А. Д. Происхождение театра [Текст] / А. Д. Авдеев. - Л. - М.: Изд-во
«Искусство», 1959. - С 117 - 118.
7. Харузина В. Н. Примитивные формы драматического искусства [Текст] / В. Н. Харузина //
Этнография. - 1927. - № 2. - С. 296 - 297.
8. Шахматов А. А. Мордовский этнографический сборник [Текст] /
А. А. Шахматов. - С. Пб., 1910. - С. 63.
9. Кавтаськин Л. С. Мордовские обряды и причитания при похоронах девушки [Текст] / Л. С. Кавтаськин // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1972. - С. 188.
Bibliography
1. Aktsorin V. A. Mari Folk Drama [Text] / V. A. Aktsorin. - Ioshkar-Ola: Mari Publishing House, 1976. - 203 p.
2. Avdeev, A. D. The Origins of Theatre [Text] / A. D. Avdeev. - М.: "Iskusstvo" Publishing House, 1959. - P. 117 - 118.
3. Bryzhinsky, V. S. Mordovian Folk Drama [Text] / V. S. Bryzhinsky. - Saransk: «Krasny Oktyabr» Publishing House, 2003. - 536 p.
4. Kavtaskin, L. S. Mordovian Ceremonies and Lamentations at Girl Funeral [Text] / L. S. Kavtaskin // Problems of Studying Finno-Ugric Folklore. - Saransk: Mordov. Publishing House, 1972. - P. 188.
5. Kharuzina, V. N. Primitive Forms of Dramatic Art [Text] / V. N. Kharuzina // Ethnography. - 1927. - № 2. - P. 296 - 297.
6. Maskayev, A. I. Revisited Mordovian National Dramatic Art [Text] / A. I. Maskayev // Mordov. Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Notes (12). Language and Literature. - Saransk: Mordov. Publishing House, 1951. - P. 132 - 145.
7. Popova, S. A. Mansi Calendar Holidays and Ceremonies [Text] /
S. A. Popova. - Tomsk: Publishing House of Tomsk University, 2008. - P. 25.
8. Shakhmatov, A. A. Mordovian Ethnographic Collection [Text]/ A. A. Shakhmatov. - S.Pb., 1910. - P. 63.
9. Toropova, A. V. Revisited Genre Classification of Wedding Folklore [Text] / A. V. Toropova // Folklore and Ethnography. Ceremonies and Ceremonial Folklore. - Leningrad: “Science” Publishing House, 1974. - P. 155.
