CC BY
124
УДК 7.012.185:[39:745/749]
И. В. Леонов, В. Л. Соловьева Этно-традиционный сувенир в пространстве массовой культуры
Рассмотрена индустрия сувениров, отражающих традиционные аспекты культур различных этносов, которая занимает особое место в пространстве массовой культуры. В тексте затрагиваются вопросы этимологии и общих характеристик сувениров как своеобразных напоминаний о прошлом и пространственно-отдаленных местах. Обозначаются связи этно-традиционных сувениров с культурным наследием и его архитектоническими процессами. Анализируются положительные, отрицательные и противоречивые стороны рассматриваемой индустрии. Представлены различные аспекты производства сувениров, рассчитанные на разные способы восприятия (тактильность, визуальный образ, вкус, запах, звук). Затрагиваются процессы замещения авторства, использования аутентичных материалов, вытесняемых их современными аналогами, а также вопросы соблюдения технологий. Трансформации этносувенирной продукции анализируются в контексте потребностей и вкусов широких масс, а также распространенных стереотипов и предрассудков. Текст содержит примеры неудачных трансформаций этносувенирной продукции. Отдельно анализируются процессы изменения форм и содержания сувениров, не разрушающие их смысловое пространство и связь с традициями в контексте культурогенетических преобразований. Ставится проблема разработки культуро-созидающих стратегий в представленной индустрии, имеющей высокий «гуманитарно-технологический» потенциал, а также вопрос подготовки грамотных специалистов, способных их реализовывать. На основании изложенного материала фиксируется направление для развития культурологической экспертизы.
Ключевые слова: сувенир, массовая культура, этнос, традиция, инновация, смысловая аура, аутентичность, культурогенез, архитектоника, культурное наследие
Ivan V. Leonov, Vaida L. Solov'eva Ethno-traditional souvenir in mass culture
The article is devoted to the industry of souvenirs, reflecting the traditional aspects of cultures of different ethnic groups, which occupies a special place in the space of mass culture. The text touches upon the issues of etymology and general characteristics of souvenirs as a kind of reminders of the past and spatially remote places. The connections of ethno-traditional souvenirs with cultural heritage and its architectonic processes are designated. Positive, negative and inconsistent aspects of the reporting industry are analyzed. Various aspects of the production of souvenirs, designed for different ways of perception (as tactile, visual image, taste, smell, sound) are presented. The processes of substitution of authorship, the use of authentic materials displaced by their modern analogues, as well as the issues of compliance with technologies are touched upon. Transformations of ethno-souvenir products are analyzed in the context of the needs and tastes of the masses, as well as common stereotypes and prejudices. The text contains examples of unsuccessful transformations of ethnic souvenirs. The processes of changing of the forms and content of souvenirs that do not destroy their semantic space and connection with traditions in the context of cultural and genetic transformations are analyzed separately. The problem of developing culture-creating strategies in the presented industry, which has high «humanitarian and technological» potential, as well as the issue of training competent professionals capable of implementing them is posed. On the basis of the above material the direction for the development of cultural expertise is fixed.
Keywords: souvenir, mass culture, ethnos, tradition, innovation, semantic aura, authenticity, cultural genesis, architectonics, cultural heritage DOI 10.30725/2619-0303-2019-1-93-98
В современной массовой культуре особое место занимает индустрия производства сувениров самого разного толка. Сувениры прочно вошли в сферу туризма и межкультурных контактов, бизнеса и корпоративной культуры, они представляют собой особый тип подарка или памятного артефакта, притягательность которого обусловлена «расширением» пространства смыслов и ассоциаций, который сувенир
вызывает. Сувенир всегда о чем-то напоминает, и эти напоминания являются куда более сложной реальностью, нежели внешняя форма и утилитарные функции самого предмета.
Французское слово «сувенир» (se) «souvenir», означающее «помнить, вспоминать», происходит от латинского «subvenire» - «приходить на помощь». Сувенир в такой коннотации выступает как предмет, который «помогает вспомнить»,
«вернуть» некую реальность, фрагментом которой он когда-то выступал, или имеет с ней косвенную связь либо имитирует ее.
Сувениры являются составной частью «памятных вещей», выступающих поводом, «первым толчком» для активизации памяти. Переживая своих владельцев, такие вещи становятся посланниками из прошлого. Разворачивая свое уникальное бытие, в первую очередь в сфере воображаемого, они воскрешают память о времени. Например, старый портсигар провоцирует воспоминания о бывшем владельце и о событиях, с ним связанных. Он помогает явить памятный образ, активизируя пространство воображаемого, в котором снова происходят события прошлого и говорят люди [1, с. 104]. В таком случае портсигар перестает быть только портсигаром как вместилищем сигарет. Его «смысловая аура» постепенно увеличивается, образуя «мост в прошлое», и начинает доминировать над непосредственными функциями предмета, даже если он продолжает использоваться по назначению.
Среди сувениров, производимых в рамках культурных индустрий, особую группу представляют этно-традиционные сувениры. Их задачей является напоминать об историко-культурном прошлом определенных этносов, как правило, о тех периодах, когда в их культуре доминировали традиционные аспекты. Кроме того, в эту группу входят сувениры, связанные и с настоящим, если в этнических культурах сохраняются традиционные основы образа жизни, либо предпринимаются попытки их реанимировать и транслировать. Такие сувениры предназначены для припоминания этнокультурного прошлого либо для погружения в его современное пространство с целью поддержания исторической памяти, закрепления этнической идентичности и популяризации этнической культуры. В таком ракурсе сувенир выступает как транслятор «генома» традиционной культуры, как сфера реализации культурогенеза, сутью которого является единство процессов ее сохранения, воспроизводства, развития и постоянного обновления [2, с. 7].
Сама по себе идея производства сувениров, отражающих этно-традиционную сферу, достаточно позитивна. Однако ее воплощение в пространстве массовой культуры, в частности в сфере культурных индустрий, сопряжено с рядом особенностей и трудностей.
Одной из таких особенностей является то, что в современных этно-традиционных сувенирах, как в неких проводниках, возвращающих к утраченной или удаленной реальности, акцент делается на тактильные ощущения и видимый образ, т. е. на форму и визуальную составляю-
щую. Причем визуальные образы, явное преобладающие в пространстве массовой культуры, порой приглушают многообразие форм, делая памятный предмет всего лишь фотографией или рисунком с некоторыми вариациями и стилизациями его обрамления или используемых материалов. В данном случае наиболее ярким примером является изобилие однотипных магнитов, позиционирующих образы традиционной культуры того или иного этноса. Еще одним последствием акцента на визуальные аспекты является то, что этно-традиционные сувениры гипертрофируются и перенасыщаются красками. Яркость и пышность витрин многих сувенирных лавок и рядов настолько велики, что в случае контакта с аутентичной продукцией у многих возникает ощущение ее приглушенности, блеклости и даже поддельности. В итоге, «сценический» и «сувенирный» фольклор постепенно вытесняет результаты органичного и эстетически выдержанного народного творчества, высвечивая проблему «новодела» и критериев установления подлинности культурных ценностей. Данная проблема, как справедливо отмечает И. К. Москвина, обусловлена стремлением к оригинальности и авторству, в большей степени характерному для культур инновационного типа и в меньшей степени - для традиционных культур [3, с. 18].
Другие аспекты восприятия этно-традици-онной продукции также учитываются, но несколько реже. Одним из сильнейших средств «напоминания», пробуждающего в воображении массу ассоциаций и образов, является запах. Неповторимость запаха связана с материалами, из которых сделан сувенир, с особыми сферами деятельности, в частности, кустарным производством, с «местом развития», в пространстве которого живет этнос. Но, к сожалению, в индустрии сувениров данный аспект не получает должного выражения, растворяясь в симуляциях материалов с неаутентичными запахами или в запахах стороннего происхождения. В итоге, в сувенирных магазинах, как правило, царит аромат распространенных благовоний и масел, изначально связанных с буддийской традицией индийской культуры и имеющих отношение лишь к некоторым этно-традиционным и региональным аспектам культуры России. Вкус также обостряет связь с этно-традиционной реальностью, и в данном случае сфера производства сувениров делает шаги к использованию названного аспекта восприятия. Продукты питания и напитки, многие их которых имеют долгий срок хранения, обретают характер сувениров, дополняясь упаковкой с визуальными образами, причем последняя (в виде фи-
гурных сосудов или жестяных коробок) может представлять собой самостоятельный сувенир. Но традиционная кухня, включая ее сувенирную и репрезентативную составляющие, не всегда остается таковой, она также видоизменяется, адаптируясь к вкусам современных потребителей. Например, в крупных городах можно найти всего лишь 2-3 ресторана, где можно отведать настоящую или максимально приближенную китайскую кухню, в остальном речь идет всего лишь о ее адаптированных вариациях. Потенциал звукового восприятия в рассматриваемой сфере также используется, но в силу особенностей совмещения медиакомпоненты с сувениром не получает массового распространения. Медианосители с соответствующей информацией, подобно продуктам питания и ароматам, получают надлежащую «обертку» с визуальным акцентом, которая при их реализации нередко перевешивает звуковое наполнение. В свою очередь различные звукоизвлекающие сувениры -игрушечные свистульки, соловьи и мелкие духовые инструменты, небольшие бубны, барабаны и колокольчики самых разных мастей прочно вошли в этно-сувенирную продукцию, помимо указанных звуковых свойств, обладая аутентичными формами и тактильными особенностями.
Также необходимо указать на некоторые экономические аспекты рассматриваемой сферы, вступающие в противоречие с вектором культурных индустрий, направленным на сохранение и трансляцию традиционных аспектов культуры этносов. Вследствие нацеленности на прибыль, материал многих сувениров имитируется, что позволяет оптимизировать и ускорить их производство. Основным материалом для создания такой продукции становится пластмасса, сравниваемая Ж. Бодрийяром с барочной лепниной, сводящей «невероятное смешение материалов к одной-единственной новой субстанции, своего рода всеобщему эквиваленту всех остальных» [4, с. 116]. Однако пластмасса -это вещество, не знающее износу, это - симу-лякр, подделка, воплощающая «в концентрированном виде всю семиотику мироздания» [4, с. 117], а потому она не имеет «прошлого» и не может «напомнить» о нем. В силу относительной дешевизны сувенирной продукции в ней замещаются драгоценные и полудрагоценные металлы и камни, а также растительные и животные материалы. Данная тенденция получает неоднозначные оценки, поскольку, с одной стороны, имитация аутентичных материалов воспринимается представителями многих этносов как нарушение самой сути вещи, включая процесс ее изготовления. С другой стороны, этно-тради-ционная сфера содержит примеры подобного
рода замещений как вполне удачные. Так, в основе производства современной фарфоровой посуды нередко присутствуют формы ее деревянных, берестяных и кожаных этно-традици-онных аналогов (турсуков, чоронов и т. д.). Еще одним примером, имеющим частный характер, является изготовление якутских традиционных украшений не из серебра, которое является наиболее желательным металлом для ношения подобного рода артефактов. Тем не менее, если данное изделие выполнено из латуни, меди или мельхиора, но якутским мастером и по аутентичным технологиям, то его ношение вполне приемлемо.
Названное обстоятельство открывает специфическую грань этно-сувенирной продукции, выраженную в неписанном, а порой и подкрепленном государством праве на ее выпуск у представителей того этноса, к традициям которого она изначально относится. И тут возникает своеобразный парадокс, обусловленный тем, что имитировать такую продукцию на местах в определенной степени допустимо. Однако если такой имитацией занимается кто-то другой, это, как правило, встречает неприятие, критику и отнесение такой продукции к разряду «подделки». Причем проникновение таких подделок нередко стимулирует повышение качества производства этно-сувенирной продукции на местах и попытки «отфильтровать» ее на предмет искажений.
Еще одной особенностью многих этно-суве-ниров является утрата или замещение автора, которым выступал народ или отдельный мастер, работавший в аутентичной среде. В сфере массовой культуры автором порой становится дизайнер, проектировщик, фотограф или просто тот, кто занимается имитацией или «подделкой» этнической продукции. Названные обстоятельства ведут к уничтожению «ауры» сувенира, к улетучиванию «аромата» его подлинности, к рассеиванию памяти об уникальном и уничтожению близости мира, о котором он напоминает. Говоря проще, у «напоминалки» уменьшается уровень сопричастности тому, что она напоминает, - в итоге сувенир «опустошается».
Следствием таких опустошений становится процесс «мутаций» сувениров. Они начинают принимать любые формы, причем такие, которых никогда не было, а также наполняться новыми смыслами. При этом они позиционируются как аутентичные.
Кроме того, многие формы этно-традици-онных сувениров приобретают глобальный или обобщенный характер. Помимо названных выше магнитов примером здесь служат именные ложки; каменные яйца, сделанные из камня,
добываемого в других местностях; деревянные подставки для посуды; фигурки из цветного стекла; водка с региональными названиями; «снежные шарики»; фигурное мыло и т. д. В лучшем случае данная тенденция позволяет закрепить, а впоследствии «разбудить» в памяти обобщенные образы этнических культур и историко-культурных зон. Но в таких обобщениях, не всегда имеющих сугубо отрицательный характер, во многом нивелируется уникальность культур и территорий, выраженных «типовым сувениром».
Наконец, необходимо помнить, что особую роль в производстве этно-сувениров играют потребности и вкус широких масс, формирующих спрос на соответствующую продукцию. Однако уровень этнокультурной грамотности в данной сфере, впрочем, как и во всей массовой культуре, отличается неоднозначностью и разнообразием мнений, включая активную и пассивную потребительскую позицию [5, с. 114]. В массовой культуре нередко «поселяются» и распространяются всевозможные предубеждения, стереотипы и предрассудки. В результате господствующий тренд, выраженный в производстве и без того дешевой и порой некачественной этно-сувенирной продукции, дополняется самыми нелепыми искажениями, ориентированными на некомпетентного потребителя.
Тем не менее в индустрии этно-сувениров не все так плохо. Представленная выше трактовка культурогенеза как процессов сохранения, воспроизводства, развития и постоянного обновления культуры показывает, что традиционные этнические культуры не являются абсолютно «закостеневшими», в них так же, как и в других культурах, происходят изменения, хотя и достаточно медленные. Время от времени здесь возникают инновации, постепенно вплетаемые в «ткань» культуры и «расширяющие» ее пространство. На этом основании вопрос определения границ между этно-традиционны-ми сувенирами и их искаженными, гибридными и новыми формами приобретает неоднозначный характер.
К примеру, лаковой миниатюре Холуй, Палех и Мстера в том распространенном виде, к которому мы привыкли, - чуть менее столетия. Черные шкатулки из папье-маше с сюжетами из лубка, сказок Пушкина, картин Васнецова, пейзажами средневековых русских городов, романтизированными сценами крестьянского быта и праздников, «тройками» и т. д. - это советская инновация, направленная на сохранение промыслов, содержанием которых до революции было создание иконописных изображений. Так, соединив в себе традиционное мастерство древ-
ней живописи с искусством создания бытовых предметов, пройдя через сложную метаморфозу, обусловленную советской идеологией, лаковая миниатюра обрела новое звучание и утилитарное назначение, ставшее «традиционным» и к которому все привыкли [6, с. 72].
В целом, если учесть инновации, возникшие в сфере русской традиционной культуры, а также повлиявшие на нее извне, оказывается, что за последние 300 лет в их ряд попадают - самовар; балалайка; картошка; Петрушка; матрешка; русские сказки в интерпретации А. С. Пушкина, «вернувшиеся» в народную среду; песня «Из-за острова, на стрежень» на слова Д. Н. Садовникова, песня «Ой, мороз, мороз», законченный вариант которой связан с именем М. П. Уваровой, также ставшие «народными»; иллюстрации к русским сказкам, выполненные И. Я. Билибиным, дополнившие образы традиционного фольклора у современников и потомков; а также многие другие феномены. В данном случае необходимо учесть, что культурное наследие имеет сложную архитектонику, включающую снятую, актуальную и потенциальную составляющие [7, с. 535]. Наследие находится в постоянном движении и взаимодействии названных компонентов, которые преобразуются, накладываются друг на друга и трансформируются. В этно-традиционной сфере такое движение выражено не так ярко, как в культурах личностно-креативного типа, однако динамика изменений здесь присутствует в любом случае.
Отмеченные трансформации культурного наследия, выраженные во взаимодействии его традиционных и инновационных аспектов, находят отражение и в индустрии этнических сувениров, как на уровне удачных примеров, так и на уровне неудачных, эклектических метаморфоз. Определяющий характер в принятии таких инноваций имеет степень их соответствия органике этно-традиционной сферы, включая ее аксиологические и сакральные характеристики. Также необходимо учитывать особенности историогенеза культур различных этносов, формирующего «годовые кольца» расширяющегося и усложняющегося наследия. С другой стороны, следование моде, стереотипам и массовому вкусу, попытки привить неорганичные инновации в рассматриваемой индустрии дают обратный эффект, искажая этносферу.
В данном случае наиболее показательна отмеченная выше тенденция изображения образов различных культур на современных предметах - тарелках, кружках, календарях, блокнотах, футболках, значках и т. д. Названная группа сувениров, будучи повсеместно распространенной, является достаточно противоречивой, посколь-
ку их формы и материалы не имеют высокой степени подлинности, однако образы, которые они демонстрируют, все же способны «напоминать». Специфика самих образов, не всегда связанных с этносферой, порой оставляет желать лучшего. Наконец, образы, которые соответствуют этно-традиционным началам, могут превращаться в бренды и логотипы. Но при всех положительных свойствах брендирования этносферы, позволяющего сжато и комплексно репрезентировать ее, бренды несут в себе и определенную опасность, выраженную в упрощении внутренней сложности культуры и «размывании» ее сакральных основ.
К некоторым направлениям «расширения» этно-традиционной сферы относится постепенное включение в ее пространство исторических событий, биографий известных представителей этносов, достижений в сфере академического искусства, особенностей региональной промышленности, природно-климатической специфики «места развития» и т. д. В результате четкая граница между этно-традиционным и современным приходит в движение. Как следствие, в российском суперэтносе важнейшей духовной скрепой стала победа в Великой Отечественной войне, в этносферу вошел русский балет, полет Гагарина и т. д.; в самоидентификации современных алтайцев особое значение приобретает художник Чорос Гуркин; у якутов делается акцент на алмазодобывающую промышленность и т. д. Характерно, что с течением времени названные компоненты этносферы постепенно погружаются в ее традиционную часть. Примером данной тенденции является размещение образов, связанных с Новой и Новейшей историей России, на матрешках. В результате матрешка с фотографическим изображением Эрмитажа, Петергофа или космодрома «Восточный» становится комбинированным этно-традиционным сувениром.
Тем не менее трансформации этносферы не всегда органичны, они могут таить в себе опасность культурогенетических «разрывов» и противоречий. Эти тенденции достаточно ярко отражаются на уровне этно-традиционных сувениров. Причем последние нередко провоцируют данные разрывы, навязывая потребителю искаженные представления о культуре того или иного этноса. В данном случае показательно мнение В. Беньямина, Дж. Бергера и Г. Д. Гачева относительно того, что образы, изначально возникнув в пространстве той или иной культуры, далее сами участвуют в процессе формирования менталитета, идентичности, картины мира, вкусов, потребностей и стереотипов поведения нового поколения. Соответственно изменение отмеченных образов будет иметь следствием из-
менение сознания носителей соответствующей культуры.
Показательно в данном случае обилие в сувенирных магазинах красноармейских буденовок (другое название: «богатырка», «фрунзевка», «зимний» или «суконный шлем») и шапок-ушанок с символикой Советской армии. Такие шапки, приобретая «банное назначение», а также розовый, оранжевый, голубой, салатовый и прочие неестественные для данных типов головных уборов цвета, стали своеобразным брендом России. Подобное позиционирование символики Красной и Советской армии является, мягко говоря, неуважительным. Другим, достаточно странным примером, соотносимым с этно-тради-ционной сферой лишь косвенно, являются стилизованные и гротескные изображения советских вождей на матрешках. Приведенные примеры отражают тенденцию однобокого, ироничного и неуместного отношения к советскому прошлому, во многом рассчитанную на «ожидаемые образы» и стереотипы, бытующие в среде североамериканских и западноевропейских туристов. Причем данная тенденция распространяется и на современную символику и атрибуты власти, на уровне не всегда корректного размещения Герба Российской Федерации и изображений Президентов России на указанной выше продукции. Примечательно, что предыдущие периоды истории России такой иронии, как правило, не подвергаются.
Также негативным явлением в рассматриваемой индустрии является популярность всевозможных сувениров, сделанных на «злобу дня», материалы, формы и сюжеты которых не имеют ничего общего с этносферой, однако реализуются они в одном ряду с этно-традиционными, смешиваясь с ними. В результате, во многих регионах России можно встретить сувенирные изделия в виде фигурок «чиновников с протянутой рукой»; изображения политиков и звезд шоу-бизнеса; кадры из фильмов, не всегда имеющих соответствующий аксиологический потенциал.
Итак, во многих регионах распространена индустрия сувениров, призванная закреплять и транслировать их этно-традиционные и историко-культурные особенности, а также налаживать межкультурные связи и диалог. Индустрия сувениров, будучи очень популярной во всем мире, имеет большой потенциал в сфере «гуманитарных технологий», обретающих «тотальный характер и модус парадигмы культуры, настойчиво заявляя о себе всюду» [8, с. 10]. Данные технологии способны формировать и корректировать представления о традиционных аспектах
культур, об их картинах мира, ценностях и смыслах, историческом прошлом, основных повседневных занятиях и праздниках, искусстве и т. д.
Данная сфера, будучи во многом спонтанной и обусловленной рынком, нуждается в особых культуросозидающих стратегиях и в грамотных профессионалах, способных эти стратегии реализовывать. Наконец, индустрия этно-суве-ниров представляет собой почву для экспертной деятельности представителей различных гуманитарных наук, включая культурологию, способную на высокий уровень генерализации знания в рассмотренной сфере.
Список литературы
1. Суворов Н. Н. Воображаемое как феномен культуры. Санкт-Петербург: С.-Петерб. гос. ин-т культуры, 2018. 300 с.
2. Бондарев А. В. Отечественная культурогенетика: истоки, развитие и современное состояние // Культурогенез и культурное наследие / науч. ред., сост. А. В. Бондарев. Москва; Санкт-Петербург: Центр гуманитар. инициатив, 2014. С. 7-28.
3. Москвина И. К. Установление подлинности - основное назначение или один из аспектов содержания экспертизы культурных ценностей // Наука в соврем. мире. 2016. № 3. С. 17-19.
4. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. Москва: Добросвет, 2000. 387 с.
5. Особенности массовой культуры российской провинции / Т. С. Злотникова, Л. П. Киященко, Н. Н. Летина, Т. И. Ерохина // Социология культуры. 2016. № 5. С. 110-114.
6. Махлина С. Т. Палех вчера и сегодня // Петербургские искусствоведческие тетради. Санкт-Петербург: Ассоц. искусствоведов, 2017. Вып. 43. С. 70-85.
7. Кондаков И. В. Архитектоника культурного наследия // Культурогенез и культурное наследие / науч. ред., сост. А. В. Бондарев. Москва; Санкт-Петербург: Центр гуманитар. инициатив, 2014. С. 533-544.
8. Идентичность как навигатор сознания: монография / Х. Г. Тхагапсоев, Л. М. Мосолова, И. В. Леонов, В. Л. Соловьева. Санкт-Петербург: Астерион, 2016. 170 с.
References
1. Suvorov N. N. Imaginary as phenomenon of culture. Saint Petersburg: Saint Petersburg State Univ. of Culture, 2018. 300 (in Russ.).
2. Bondarev A. V. Native culturogenetics: origins, development and present state. Bondarev A. V. (ed., comp.) Culturo-genesis and cultural heritage. Moscow; Saint Petersburg: Center for Humanitarian Initiatives, 2014. 7-28 (in Russ.).
3. Moskvina I. K. Authentication - main purpose or one of aspects of contents of examination of cultural values. Nauka vsovremennom mire. 2016. 3, 17-19 (in Russ.).
4. Baudrillard J. Symbolic exchange and death. Moscow: Dobrosvet, 2000. 387 (in Russ.).
5. Zlotnikova T. S., Kiyashenko L. P., Letina N. N., Erokhina T. I. Peculiarities of culture of Russian province. Sotsiologiya kul'tury. 2016. 5, 110-114 (in Russ.).
6. Makhlina S. T. Palekh yesterday and today. Petersburg art history notebooks. Saint Petersburg: Assoc. of art critics, 2017. 43, 70-85 (in Russ.).
7. Kondakov I. V. Architectonics of cultural heritage. Bondarev A. V. (ed., comp.) Culturogenesis and cultural heritage. Moscow; Saint Petersburg: Center for Humanitarian Initiatives, 2014. 533-544 (in Russ.).
8. Thagapsoev K. G., Mosolova L. M., Leonov I. V., Solovy-ova V. L. Identity as navigator of consciousness: monograph. Saint Petersburg: Asterion, 2016. 170 (in Russ.).
