CC BY
161
А. 7universum.com
UNIVERSUM:
, ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ
ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ
Гарбузарова Елена Геннадьевна
канд. ист. наук, преподаватель кафедры политологии Кыргызско-Российского славянского университета,
Киргизская Республика, г. Бишкек E-mail: play_elenag@mail. ru
THE STAGES OF RUSSIAN CENTRAL-ASIAN STRATEGY FORMING
Garbuzarova Elena
Candidate of historical Sciences, Lecturer, Department of Political Science in Kyrgyz-Russian Slavic University,
Kyrgyzstan, Bishkek
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются этапы становления стратегии целенаправленного сотрудничества России с государствами Центральноазиатского региона. Акцент делается на развитии новой интеграционной формы сотрудничества между Россией и государствами региона, основанного не только на общих интересах, исторических и культурных связях, но и на объективной необходимости решения современных политических и экономических проблем совместными усилиями.
ABSTRACT
The stages of strategy forming of purposeful cooperation between Russia and Central Asian states are considered. The new form of cooperation between Russia and Central Asian states based both on common interests, historical, cultural
Гарбузарова Е.Г. Этапы формирования центральноазиатской стратегии России // Universum: Общественные науки : электрон. научн. журн. 2014. № 6 (7) . URL : http://7universum.com/ru/social/archive/item/1420
ties and objective necessity of solving modern political and economical problems together is noted.
Ключевые слова: Россия, Центральная Азия, стратегия, сотрудничество, интеграция.
Keywords: Russia, Central Asia, strategy, cooperation, integration.
При анализе политики России в Центральной Азии, начиная с 1991 г., можно выделить несколько этапов ее становления и эволюции. Эти этапы насыщены военно-политическими, экономическими и культурными связями. Перед тем как выйти на более высокий уровень стратегического сотрудничества, пришлось пройти сложный путь установления двусторонних и многосторонних контактов, сохраняя и приумножая исторически сложившиеся связи.
Сегодня, когда Центральная Азия стала неотъемлемым элементом российской внешней политики, когда четко стала прослеживаться политическая воля российского истеблишмента к углублению интеграции с государствами региона, появилась необходимость комплексно проанализировать эволюцию налаживания взаимодействия на основе субъективных и объективных факторов. Результатом этого взаимодействия стал целостно сформированный внешнеполитический вектор современной России на центральноазиатском направлении. Системный подход позволяет четко определить место региона во внешней политике России начиная с распада СССР и заканчивая современным периодом.
Первый этап политики России в Центральной Азии после распада Советского Союза начинается с президентства Б.Н. Ельцина. Этот период неуверенности был связан с решением внутренних проблем, когда после коллапса СССР, России и государствам Центральной Азии пришлось столкнуться с политическими, экономическими и идеологическими
проблемами. К примеру, на международной арене России отводили второстепенную роль в экономической и военно-стратегической сфере. Политические причины, как считает И. Звягельская, доминировали над экономическими: «Стремление российских демократов первой волны как можно скорее избавиться от политического груза центральноазиатских авторитарных режимов, выросших из советского коммунистического прошлого и способных, по их мнению, поддержать коммунистический реванш, было одной из главных причин отторжения Центральной Азии» [4, с. 41]. Неприязнь к коммунистической идеологии подпитывалась постоянными утверждениями американской администрации Б. Клинтона, о ее диктаторской природе, вследствие чего Б. Ельцин стремился в своей политической деятельности абстрагироваться от советского прошлого.
В меньшей степени Россия в тот момент думала о своей внешнеполитической стратегии в отношении Центральной Азии. При этом США и Западные страны воспринимали Россию как слабую, проигравшую холодную войну страну. Проводили даже такое сравнение, что в XX в. созданию НАТО способствовала сильная Советская держава, но слабая Германия. В конце XX — начале XXI вв. НАТО активизировало свою деятельность по причине политической и экономической слабости России, ущемляя ее интересы на Востоке. В конце 90-х гг. XX в. российские чиновники выражали протест против экспансии НАТО, возмущались, к примеру, бомбовой атакой Сербии, но в Вашингтоне предпочитали воспринимать подобную реакцию как симптомы истерии [12].
Если рассматривать внешнеполитический вектор России в тот период, то следует подчеркнуть, что он преимущественно строился на «доктрине Козырева» (министр иностранных дел России с 1990—1996 гг.), суть которой сводилась к следующему: обособление России от стран СНГ и жесткий отказ от интеграционных процессов [2, с. 250].
Оказавшись в растерянности перед лицом фундаментальных проблем, центральноазиатские государства стремились к новым формам сотрудничества. 29 марта 1994 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова президент Казахстана Н. Назарбаев первым высказал идею о новой форме интеграции — создании Евразийского Союза [8]. Россия не поддержала эту идею. Тогда лидеры Центральноазиатского региона, преимущественно Казахстан и Кыргызстан, взяли курс на адаптацию своих государств к западной модели развития. Ценности этой модели следующие: принципы разделения властей, свободный рынок, открытое общество и т. д. Но это не всегда соответствовало национальным и культурным традициям центральноазиатских государств. Кроме того, в условиях слабой экономики и разрушительных процессов в социальной сфере стало невозможным проведение безболезненной трансформации всех ключевых сфер жизнедеятельности.
Таким образом, в первое десятилетие после обретения независимости государства Центральноазиатского региона устремились к сотрудничеству именно с США и странами ЕС. Это усилило центробежные тенденции и настроения. Несмотря на наличие такой структуры, как СНГ, Россия не смогла выйти на качественный модус взаимоотношений с центральноазиатскими государствами, адекватный сложившимся на тот момент реалиям.
Второй этап политики России в Центральной Азии начинается с 1996 г., когда министром иностранных дел РФ становится Е. Примаков. Он полностью отходит от внешнеполитического курса своего предшественника и призывает Россию к решительному отстаиванию своих интересов в мире. Применительно к центральноазиатскому региону в доктрине отмечалось: «Вести осторожный диалог со странами СНГ и поощрять российский крупный капитал в участии в приватизации стратегически важных предприятий в ближнем зарубежье» [2, с. 251]. Уже тогда Е. Примаков утверждал, имея в виду конкурентов России в Центральной Азии, что бывшие противники времен
холодной войны не смогут стать полноценными партнерами. Е. Примаков отмечал: «Мы все в руководстве СВР (служба внешней разведки — прим. автора) хорошо представляем себе, что с окончанием «холодной войны» понятие противник не исчезнет... Руководители ряда западных стран действуют с целью не допустить особой роли России в стабилизации обстановки в бывших республиках СССР, сорвать развитие тенденций на их сближение с Российской Федерацией» [10, с. 36].
В целом, на втором этапе политики России в Центральной Азии наметилась ориентация на сближение с государствами региона, исходя из концептуальных основ нового российского внешнеполитического курса, с учетом культурно-исторических особенностей государств и трендов мирового развития. В итоге, у российского руководства сформировалась теоретически целенаправленная политика в отношении Центральноазиатского региона, оставалась задача ее практической реализации.
Постепенная практическая реализация основных принципов «доктрины Примакова» началась с приходом к власти в России В. Путина. Наглядный пример — это сотрудничество «Газпрома» с центральноазиатскими производителями газа, которое стартовало в 2001 г. Ключевые составляющие этого сотрудничества включают: «Закупки и организацию транзита газа через территории центральноазиатских государств, разведку и добычу газа, его переработку на российских газоперерабатывающих мощностях, а также создание и приобретение объектов топливно-энергетической инфраструктуры на территории стран Центральной Азии» [1].
Начиная с 2000 г. В. Путин придерживается во внешней политике прагматичного подхода, основанного на объективной оценке международных процессов. Принятая в этом же году концепция внешней политики РФ свидетельствует о высокой значимости Центральной Азии, которую приобретает регион с этого момента. Стремление к установлению и развитию добрососедских отношений и стратегического партнерства со всеми
государствами-участниками СНГ, как отмечено в концепции, еще раз подчеркивает приоритетность Центральноазиатского направления [5, с. 117]. Кроме того, в концепции отмечается, что Россия будет стремиться к развитию разноскоростной и разноуровневой интеграции в таких объединениях, как Союз Беларуси и России, Таможенный союз, ОДКБ, так как «интеграционные объединения приобретают все большее значение в мировой экономике, становятся существенным фактором региональной и субрегиональной безопасности и миротворчества» [5, с. 111]. В этой связи целесообразным представляется вспомнить геополитические взгляды Р. Коллинза, который вместе со своим соавтором Д. Уоллером некогда предсказал распад СССР. Анализируя дальнейшие события на постсоветском пространстве, они утверждали, что Россия «в средне- или долгосрочной перспективе будет в состоянии обрести доминантный по отношению к своим соседям престиж могущества» и что она вернулась к «чему-то, более сходному с благоприятным для нее окраинным положением времен Петра» [3, с. 91]. В геополитических взглядах Р. Коллинза четко прослеживается мысль о значимости интеграционных процессов при наличии военной силы, подходящей геополитической конфигурации и партнерских взаимоотношений. Новый подход к политике России в Центральной Азии заключается в налаживании институционального сотрудничества через запуск сразу нескольких интеграционных проектов, которые повышают роль России в политике Центральноазиатских государств, содействуют развитию эффективного сотрудничества. Наиболее четким институциональным интеграционным объединением оказалось Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), договор, об учреждении которого был подписан 10 октября 2000 г. в Астане. С момента образования данного сообщества его членами являются пять государств — Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан. Более действенным инструментом по вопросам обеспечения безопасности становится ДКБ (Договор о коллективной безопасности), который в 2002 г. был
преобразован в ОДКБ. С этого момента Россия начинает придерживаться главенствующей роли в процессах формирования системы безопасности в Центральноазиатском регионе. Немаловажным событием стало создание АТЦ СНГ (Антитеррористический центр государств-участников СНГ) в июне 2000 г., центральноазиатское отделение которого открылось в Бишкеке в 2001 г. Указанный отраслевой орган СНГ ставит перед собой цель оперативно бороться с международным терроризмом и экстремизмом. В 2003 г. в рамках ОДКБ была открыта военная авиабаза в Кыргызстане как составляющая авиационного компонента сил быстрого реагирования.
Таким образом, начиная с 2000 г. Россией был взят курс на сближение с государствами Центральноазиатского региона. Началась заметная интенсификация сотрудничества в политической, экономической и военной сферах. Однако на третьем этапе (2000-2008 г.) политики России в Центральной Азии пока еще рано говорить о четкой и последовательной стратегии в отношении региона, о завершении процесса поиска модели конструктивного сотрудничества.
Четвертый этап российской внешней политики в Центральной Азии начинается с президентства Д. Медведева. Ошибочно полагать, что в этот период Россия переориентировалась в своей внешней политике исключительно на налаживание тесного сотрудничества с США и ЕС для того, чтобы выйти на новый уровень экономической модернизации [11]. Действительно, стратегический курс Д. Медведева — это технологическое преобразование России, сокращение ее зависимости от экспорта нефтегазовых ресурсов, но это не означает, что сотрудничество России с государствами Центральноазиатского региона отошло на второй план. Конечно, на данном этапе значительных изменений в российской политике в Центральноазиатском регионе не произошло, но Россия показала ориентированность на максимальную степень сотрудничества. Курс на интеграцию и реинтеграцию, взятый в предыдущие годы, был продолжен. Произошла
преемственность внешнеполитического курса в Центральной Азии, который, однако, в новых условиях, отличался своими характерными особенностями. Спектр рассматриваемых вопросов был весьма разнообразным: от геоэкономических отношений до военно-политического сотрудничества на основе совпадающих интересов и подходов. Начиная с момента вступления в должность президента, Д. Медведев начал реализацию всеобъемлющей стратегии, совершая турне по государствам региона, выводя центральноазиатское сотрудничество на качественно новый уровень. По результатам этих визитов было подписано значительное количество документов. К примеру, многообещающим был визит Д. Медведева в нейтральный Туркменистан. В июле 2008 г. по приглашению туркменского президента Г. Бердымухамедова Д. Медведев прибыл в Ашхабад. В ходе переговоров речь шла о новом транспортном коридоре, т. е. о необходимости строительства железной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран, которую планируют завершить уже в ближайшем будущем (ориентировочно середина 2014 г.). Это масштабный транспортный проект, который геополитически и экономически укрепит страны региона и постепенно свяжет с международными рынками. Приоритетным для России является сотрудничество с Туркменистаном в газовой отрасли. Во время очередного визита в Туркменистан в 2010 г. Россия выразила намерение не допустить наполнение магистрального трубопровода (№Ьиссо) туркменским газом. Этот проект, который поменял недавно свой маршрут и стал называться Трансадриатическим газопроводом, ЕС продвигает для того, чтобы получать альтернативный газ в обход России.
Не оставались без внимания вопросы безопасности региона. В августе 2008 г. российский лидер, посещая с официальным визитом Таджикистан, отметил, что «регион находится в сфере стратегических интересов России и выступает гарантом безопасности южных рубежей Содружества» [7].
В конце президентского срока Д. Медведева, в условиях международных деструктивных процессов, вновь актуализировалась тематика по обеспечению безопасности и стабильности в регионе. В феврале 2012 г. президент Кыргызстана А. Атамбаев посетил Россию с официальным визитом. Вопросы, выдвинутые на обсуждение, касались безопасности Центральноазиатского региона в связи с растущим давлением со стороны Запада на Сирию и Иран. Озабоченность у России вызывала возможность использования американской базы Манас, дислоцированной в Кыргызстане, в военном конфликте против Ирана.
Конструктивную лепту в формирующуюся центральноазиатскую стратегию России внесло высказанное 3 октября 2011 г. предложение В. Путина, занимающего в тот период пост премьер-министра, о создании Евразийского союза. Положив начало процессу реанимации идеи Н. Назарбаева, В. Путин акцентировал внимание на «создание в будущем единой валюты и наднациональных органов» [6, с. 91]. Следовательно, речь идет о широкой степени интеграции, которая на начальном этапе является геоэкономической, а в перспективе может стать серьезным политическим объединением.
Таким образом, можно отметить, что центральноазиатская политика России в лице президента Д. Медведева продолжала отстаивать свои приоритетные интересы в регионе и развивать двустороннее и многостороннее сотрудничество. Придерживаясь исторических особенностей, Россия укрепляла дружеские, партнерские и добрососедские отношения с государствами Центральной Азии. Однако необходимо также отметить, что, пытаясь вернуть себе влияние в регионе, Россия наталкивается на преграды в виде политических элит центральноазиатских государств, которые с опасением расценивают действия своего северного соседа. Эти опасения сводятся к боязни потерять часть своего суверенитета или лишиться значительной поддержки со стороны внешних сил. Тем не менее на данном этапе можно говорить о полноценном
центральноазиатском курсе России, конечная цель которого занять место координатора, путеводной звезды на центральноазиатском пространстве.
Пятый этап политики России в Центральной Азии начался с президентства В. Путина в мае 2012 г., который принялся воплощать в жизнь идеи новой евразийской интеграции. Одна из главных задач этого этапа — сплотить центральноазиатские государства, преодолеть поляризацию и стать центром притяжения для всех государств региона. Анализируя дорожную карту В. Путина на следующие шесть лет президентства, а именно какой должна быть политика России на постсоветском пространстве, политолог Н. Злобин утверждает, что «России так и не удалось преодолеть инерцию центробежных сил на постсоветском пространстве и самой стать центром его притяжения. Ее глобальная роль будет в значительной степени зависеть от того, насколько ей удастся создать центростремительную траекторию развития региона и стать его локомотивом в глобальный мир. Постсоветское пространство продолжает оставаться нестабильным, неконкурентоспособным набором стран, которые находятся на разных этапах внутренней трансформации. Пока России не удастся преодолеть системную депрессию постсоветского пространства и обеспечить ему адекватное место в мировой системе, оно будет оставаться самым серьезным ограничителем международного влияния самой России» [9]. России нужна Центральная Азия, для того чтобы укрепить свой авторитет на международной арене, чтобы защищать свои геополитические интересы, а также совместно противостоять терроризму, экстремизму и другим современным вызовам и угрозам. В свою очередь, Центральноазиатские государства нуждаются в России, чтобы выйти из внутреннего хаоса и начать полноценное и успешное политическое и экономическое развитие, постепенно включаясь в мировую экономическую систему. Россия и государства Центральной Азии связаны между собой общей многовековой историей, схожими традициями и культурой, а в перспективе и устойчивой экономикой.
Траектория дальнейшего развития предложена, остается довести заданную идею до победного конца.
В целом, начиная с 1991 г. постепенно закладывался фундамент и новые горизонты стратегического сотрудничества между Россией и государствами Центральноазиатского региона. Россия и Центральноазиатские государства, пережили политические, экономические и культурные проблемы, но все-таки смогли выйти на новый алгоритм взаимовыгодного сотрудничества, пройдя несколько этапов становления: 1 этап — с 1991 по 1996 г., 2 этап — с 1996 по 2000 г., 3 этап — с 2000 по 2008 г., 4 этап — с 2008 по 2012 г., 5 этап — с 2012 по настоящее время. В течение двадцати лет, преодолевая извилистый путь поиска новых форм эффективного взаимодействия, в конечном итоге Россия и постсоветские государства пришли к объективной необходимости развивать евразийскую интеграцию. Рассуждая о новой постсоветской интеграции, можно выделить ряд проблем, которые в некоторой степени пробуксовывают данный процесс: боязнь потерять суверенитет, разногласия, тонкости в механизмах принятия политических решений и т. д. Однако в условиях существующей взаимозависимости, невозможно не стать участником интеграционных процессов, которые становятся жизненно необходимыми для полноценного развития государств.
Список литературы:
1. Газпром в вопросах и ответах / [Электронный ресурс].— Режим доступа: URL: http://www.gazpromquestions.ru/mdex.php?id=40 (дата обращения: 15.02.2014).
2. Дугин А.Г. Геополитика. — М., 2011.
3. Евангелиста М. Геополитика и будущее Российской Федерации // Полис. — 2002. — № 2. — с. 82 99.
4. Звягельская И. Становление государств Центральной Азии: Политические процессы. — М., 2009.
5. Концепция внешней политики РФ, утвержденная 28 июня 2000 г. / Внешняя политика и безопасность современной России. — М., 2002.
6. Лаумулин М. Возвращение в место, которого нет // Россия в глобальной политике. — 2012. — Т. 10. — № 1. — с. 88—99.
7. Первый официальный визит Президента России в Таджикистан / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: http://www.1tv.ru/news/polit/31005 (дата обращения: 15.02.2014).
8. Проект Евразийского Союза / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: http://konservatizm.org/seminars/sotsiologiya-geopoliticheskih-protsessov/241209050729.xhtml / 24.12.2009. (дата обращения: 15.02.2014).
9. Российская газета. — 2012. — 8 мая.
10. Федоров Ю. Кризис внешней политики России: концептуальный аспект // Pro et Contra. — 2001. — Т. 6. — № 1—2. — с. 31—49.
11. Mankoff J. Changing Course in Moscow / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: http://www.foreignaffairs.com/articles/66743/jeffrey-mankoff/changing-course-in-moscow . (дата обращения: 15.02.2014).
12. Shleifer A., Treisman D. Why Moscow Says No / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: http://www.foreignaffairs.com/articles/67044/andrei-shleifer-and-daniel-treisman/why-moscow-says-no (дата обращения: 15.02.2014).
