CC BY
90
Эстоппель в корпоративных правоотношениях
Коваленко Анатолий Анатольевич,
аспирант кафедры гражданского права и процесса, Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта
E-mail: kovalenko_7757@mail.ru
В рамках настоящей статьи проанализировано понятие принципа эстоппель, раскрыты его генезис, внутреннее содержание и особенности его применения в российской правовой системе и зарубежном праве. Исследованы модели поведения участников корпоративных правоотношений в контексте доктрины эстоппель, рассмотрены формы недобросовестного, непоследовательного поведения участников корпоративных отношений. Определены проблемы применения принципа эстоппель к участникам корпоративных правоотношений. Раскрыты законодательные основы имплементации принципа эстоппель в российское корпоративное право, выявлена специфика его применения при разрешении споров в сфере корпоративного управления на основе материалов судебной практики Верховного суда Российской Федерации и арбитражных судов. Дана оценка значению и возможностям применения принципа эстоппель в России. Сформулированы рекомендации по дальнейшей имплементации принципа эстоппель в корпоративное законодательство РФ.
Ключевые слова: эстоппель, добросовестность, корпоративные отношения, принцип, злоупотребление правом.
Федеральными законами от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ [3] и от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ [4] были внесены серьезные изменения в первую часть Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) [1], которые затронули общие положения об обязательствах. Появились новые юридические конструкции, заимствованные из зарубежных правопоряд-ков. Это касается и принципа эстоппель.
На сегодняшний день понятие принципа «эстоп-пеля» и его значение для правоприменителя является одним из дискуссионных вопросов в юридической науке. Изменения в гражданском праве, наблюдаемые в России, демонстрируют некую степень конвергенции нашего национального права и юридических устоев зарубежных правовых систем. Значимым будет являться и то, как судебная система сможет интерпретировать и перенять англосаксонский опыт правоприменения. Эстоп-пель представляет собой запрет на возражение, утверждение определенных фактов, если лицо вело себя непоследовательно и/или недобросовестно. В российском праве он нашел воплощение в нормах, посвященных недействительности сделки (абз. 4 п. 2 ст. 166 и п. 5 ст. 166 ГК РФ), недействительности договора (п. 3 ст. 432 ГК РФ), отказа от исполнения договора (п. 5 ст. 450.1 ГК РФ).
В гражданских отношениях, возникающих в части заключения договоров, исполнения обязательств, стороны руководствуются принципами, основанными на доверии, заверении об обстоятельствах, полагаются на добросовестное поведение стороны, то есть ожидают модель поведения, соответствующую данному обстоятельству. В этой связи иное, противоречивое поведение лица, которое ранее дало основания полагаться на его добросовестность, надеяться на его поведение, соразмерное обещаниям разрушает обоснованные ожидания добросовестного контрагента, нарушает его интересы и возможно причиняет ему убытки, поскольку противоречивые действия идут вразрез первоначальным обещаниям.
В зарубежной доктрине можно обнаружить два основных вида действия принципа эстоппе-ля. В первом из них эстоппель применяется, когда стороны сделки действуют из предполагаемого состояния вещей, причем это состояние признается обеими сторонами. В дальнейшем стороны сделки лишаются права оспаривать достоверность подобного рода предположения. Второй вид действия принципа эстоппель лишает сторону сделки возможности опровергать формально зафиксированный (в договорной форме) набор фактических констатаций (утверждений об обстоятельствах).
Эстоппель как запрет на противоречивое, и непоследовательное поведение был известен ан-
5 -о
сз
<
глийской системе континентального права, и нашел свое отражение в судебных актах, формировавших общее право Англии. Этимология слова эстоппель означающее буквально «пробка» происходит от старофранцузского (estoupail), и в английской юридической доктрине используется для реагирования на противоречивое поведение стороны путем запрета опровергать ранее признанные такой стороной факты или обстоятельства [2].
Эстоппель был юридическим механизмом, с помощью которого можно было обходить те нормы права, которые являлись устаревшими, а их применение приводило к несправедливым решениям. Судьи изначально использовали эстоппель справедливости (equitable estoppel), который был основан на праве справедливости (english equity courts). Однако с развитием и усложнением общественных отношений потребовалось увеличение количества эстопеллей [3].
В различных государствах англо-саксонской правовой семьи существуют всевозможные виды данного принципа. Разница между некоторыми из них обусловлена лишь страной применения, но практически все он объединены следующими признаками: 1) лицо полагается на утверждение и/ или поведение другого лица, не может проверить достоверность, и совершает по отношению к нему соответствующие действия; 2) недобросовестное или непоследовательное поведение контрагента, который воспользовался оказанным доверием, повлекло ущерб для первой стороны.
Активное использование эстоппеля в странах общего права (common law) обусловлено несколькими причинами, образовавшимися в силу специфики исторического развития.
Во-первых, договорное право в странах англосаксонской правовой семьи построено на доктрине встречного представления - это принцип, согласно которому обещание приобретает юридическую силу только тогда, когда оно предполагает ответную услугу (встречное представление). Таким образом, без встречного удовлетворения контракт не имеет юридической силы. В связи с этим в данной правовой системе не признаются безвозмездные сделки, в отличие от романо-германской семьи.
Во-вторых, эстоппель заменяет много институтов, которые в странах континентального права имеют самостоятельный характер. Например, эстоппель посредством представления (estopple by representation) может использоваться в качестве аналога преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo).
В-третьих, англо-американское договорное право имеет и иные специфические особенности. В частности, в отличие от систем континентальной Европы, существование контракта, а также его ус-„ ловия можно подтверждать любыми доказатель-S2 ствами, в том числе, и свидетельскими показани-^ ями.
еЗ Таким образом, англо-американская правовая ¡в система из-за своей специфики изобрела и актив-
но адаптировала под свои нужды принцип эстоппель, который используется уже многие столетия.
Эстоппель является позитивным институтом, цель которого стимулировать добросовестное поведение участников гражданского оборота и пресекать обратное. Однако из-за своей оценочной природы возникают сложности с его правильным применением. Добрая совесть как концепция уже активно используется российскими правоприменителями, но полное понимание ее сути, а также связи с другими оценочными понятиями в практике отсутствует.
Корпоративным отношениям также свойственно руководствоваться принципами добросовестности и справедливости. Недобросовестное осуществление прав участниками корпоративных отношений приводит к дестабилизации отношений и нарушению прав участников, напротив же, если участники объединены общими интересами, если достигается общая цель в корпорации и происходит удовлетворение потребностей каждого из участников отношений, применять различного рода ограничений прав необходимости нет. В контексте корпоративных отношений запрет на злоупотребление правом находит свое отражение, прежде всего в принципах корпоративного права.
Добросовестные отношения сторон складываются на доверии. Доктрина эстоппель фактически означает запрет лицу в случае нарушения им принципа добросовестности в форме противоречивости своего поведения или его изменчивости при условии, что добросовестное лицо полагалось на изначальные его заверения, менять ранее избранную позицию, приводить доводы или защищать иным образом свое недобросовестное поведение. При этом ранее данным обещаниям недобросовестного контрагента, на которых строило свои отношения полагавшаяся сторона, придается юридическая сила. Таким образом, можно сделать вывод о том, что доктрина эстоппель является частным проявлением формы воплощения принципа добросовестности, а противоречивое и непоследовательное поведение причиняющее вред, необходимо рассматривать как форму злоупотребления правом.
Первая имплементация принципа эстоппель в систему корпоративного права Российской Федерации произошла в 2009 г. при появлении ст. 32.1 «Акционерное соглашение» Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» [4].
В процессе реализации реформы российской электроэнергетики российским государством были предприняты шаги по продаже контрольных пакетов акций в соответствующих энергокомпаниях иностранным инвесторам. Поскольку привлечение средств иностранных инвесторов было сопряжено с началом реализации новых схем модернизации российской энергетической инфраструктуры, потребовалось создание контрольного правового механизма, позволявшего государству следить за реализацией инвестиционных программ.
Небольшая доля участия государства в акционерных капиталах российских энергокомпаний была компенсирована внедрением нового правила об акционерном соглашении между миноритарными акционерами и держателями контрольного пакета акций. Смысл данного соглашения заключался в возможности достижения согласованной позиции между мажоритарными акционерами и государством по широкому кругу вопросов реализации инвестиционных программ, направленных на строительство новых блоков электростанций.
Это правило предоставляло возможность государству препятствовать отказу инвестора от исполнения инвестиционной программы, либо иным способам изменения уже принятой программы. Акционерные соглашения нового типа предусматривали штрафной механизм в отношении действия мажоритарного акционера при отказе от реализации принятой инвестиционной программы. Между тем еще при заключении первых акционерных соглашений подобного рода в российском праве отсутствовало их специальное правовое регулирование. Предусмотренные механизмы ответственности за нарушение условий акционерного соглашения, в т.ч. правило о компенсации реального ущерба, создало возможность для применения принципа эстоппель.
Позднее в 2014 г. система правового регулирования деятельности корпораций была дополнена нормами о корпоративном договоре (ст. 67.2 ГК РФ). Специфика корпоративного управления, как известно, отличается необходимостью согласования интересов широкого круга участников ради достижения приемлемых и согласованных целей развития. Индивидуальные интересы каждого отдельного участника не должны вступать в противоречие с общим усмотрением всего коллектива в целом. Отсюда вытекает необходимость принятия во внимание интересов всех участников корпорации как необходимого элемента добросовестности в составе принципа эстоппель.
Правоприменительной практике Верховного суда РФ известны случаи применения принципа эстоппель при определении возможности судебной защиты интересов и прав участников корпоративных организаций. В рамках одного из рассматриваемых споров иностранное юридическое лицо, входившее в состав участников российского общества с ограниченной ответственностью, стремилось оспорить в суде собственное заявление о выходе из состава участников, несмотря на факт фиксации волеизъявления по данному вопросу в собственном заявлении. В ходе рассмотрения данного спора Верховный суд РФ пришел к выводу об отсутствии оснований для оспаривания данного решения ввиду наличия подтвержденного доказательствами заявленного намерения иностранного юридического лица выйти из состава российской корпорации. У российской стороны не могло возникнуть обоснованных сомнений в достоверности волеизъявления иностранной компании и обстановка ясно свидетельствовала
о принятом решении. Суд отказа иностранному юридическому лицу в судебной защите в порядке принципа эстоппель [5].
В одном из дел по разрешению корпоративных споров акционер, владеющий четвертью акционерного капитала корпорации, пытался оспорить легитимность полномочий вновь избранного совета директоров. Истец участвовал в избрании данного совета и голосовал за его формирование в предусмотренном порядке, таким образом, своими активными действиями подтвердив законность и легитимность осуществленной процедуры. Однако, поскольку результаты избрания совета директоров не соответствовали его изначальным ожиданиям (большинство членов совета стали кандидаты от акционеров, владеющих 75% капитала), это послужило основанием для обращения истца в арбитражный суд.
В вынесенном решении суда ясно прослеживается логика принципа эстоппель, согласно которой истец, принимая активное участие в процессе избрания совета директоров, считал данную процедуру легитимной и достаточной. Оспаривание итогового результата является следствием неоправданных ожиданий истца и, по сути, подвергает сомнению его собственные действия в рамках корпоративной процедуры [6].
Анализ судебной практики демонстрирует, что суды не совсем разграничивают недобросовестность и злоупотребление правом. В мотивировочной части указывается, что к форме злоупотребления правом относится заведомо или очевидно недобросовестное поведение. Однако как раз злоупотребление правом и является формой недобросовестного поведения. Такое мнение является устаревшим, так как основывается на той практике, когда добросовестность не была закреплена как принцип в ст. 1 ГК РФ. Учитывая, что принцип эстоппель носит межотраслевой характер его применимость к урегулированию и разрешению корпоративных споров вполне очевидна в случаях противоречивого и непоследовательного поведения участников корпоративных правоотношений.
Таким образом, в российском корпоративном праве можно наблюдать недавно формально закреплённую рецепцию общего права Англии в части принципа эстоппеля, не имеющую полного аналога, но и не новую для нашей судебной практики. Принцип эстоппель несет в себе не только принцип добросовестности, но и такие принципы как правовая определенность, равенство участников правоотношений и сотрудничество. Это принцип, созданный для предупреждения несправедливости и предотвращения злоупотребления правами, одной стороны в отношении другой.
Подводя итог, считаем, что идея принципа р эстоппель является весьма перспективной, однако Д его точная имплементация в наше законодатель- Е ство может повлечь неоднозначные последствия, К так как англо-американская правовая система ё обладает своим набором уникальных черт. Воз- у можно, следует обратиться к более близким к нам А
странам для заимствования опыта. Например, в Голландии, Германии и Бельгии существует юридический механизм, схожий с принципом эстоп-пель - non concedit venire contra factum proprium (никто не может отрицать последствия своих действий). Его идея заключается в том, что реализация субъективных прав и обязанностей не должна входить в противоречие со своим предыдущим поведением и требованием добросовестности [7]. Все это должно сопровождаться не только заимствованием норм, но и обращением к доктрине и судебной практике с поправкой на российскую правовую культуру и законодательство.
Литература
1. Гражданский кодекс Российской Федерации: федер. закон (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 28.06.2021, с изм. от 08.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2. Ю.Н.Миуллина. Эстоппель и другие формы воплощения противоречивого поведения в частном праве: сравнительно-правовой анализ. Опыты цивилистического исследования: сборник статей / А.Е. Агеенко, И.И. Акимова, В.А. Волгина и др.; рук. авт. кол. и отв. ред. А.М. Ширвиндт, Н.Б. Щербаков. М.: Статут, 2018. Вып. 2. 368 с.
3. Вологдин, А.А. История государства и права зарубежных стран в 2 т. Том 1: учебник и практикум для академического бакалавриата / А.А. Вологдин. - 5-е изд., испр. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2018.
4. Об акционерных обществах: федер. закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ (ред. от 02.07.2021) // Собр. законодательства РФ. № 1. 01.01.96. Ст. 1.
5. О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации: федер. закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ (ред. от 28.12.2016) // Собр. законодательства Рос. Федерации. № 19. 13.05.2013. Ст. 2327.
6. О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации: фе-дер. закон от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. № 10. 09.03.2015. Ст. 1412.
7. Грибов Н.Д. Доктрина запрета противоречивого поведения // Актуальные проблемы российского права. 2020. N 3. С. 128-135.
8. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.08.2017 № 310-КГ16-7873 по делу № А62-7186/2013 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-14082017-n-310-kg16-
— 7873-po-delu-n-a62-71862013/ (дата обраще-2 ния: 01.07.2021).
сч о см I—
9. Решение Арбитражного суда Красноярского края от 14 февраля 2011 года по делу № А33-14337/2010 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo/ document/816333204 (дата обращения: 01.07.2021).
ESTOPPEL IN CORPORATE LEGAL RELATIONS
Kovalenko A.A.
Immanuel Kant Baltic Federal University
Within the framework of this article, the concept of the estoppel principle is analyzed, its genesis, internal content and features of its application in the Russian legal system and foreign law are revealed. The models of behavior of participants in corporate legal relations in the context of the estoppel doctrine are studied, the forms of unfair, inconsistent behavior of participants in corporate relations are considered. The problems of applying the estoppel principle to the participants of corporate legal relations are determined. The article reveals the legal basis for the implementation of the estoppel principle in Russian corporate law, reveals the specifics of its application in resolving disputes in the field of corporate governance based on the materials of judicial practice of the Supreme Court of the Russian Federation and arbitration courts. The assessment of the significance and possibilities of applying the estoppel principle in Russia is given. Recommendations for the further implementation of the estoppel principle in the corporate legislation of the Russian Federation are formulated.
Keywords: estoppel, good faith, corporate relations, principle, abuse of law.
Reference
1. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii: feder. zakon (chast' pervaya) ot 30 noyabrya 1994 g. № 51-FZ (red. ot 28.06.2021, s izm. ot 08.07.2021) // Sobranie zakonodatel'stva RF. 1994. № 32. St. 3301.
2. Yu.N. Miullina. Estoppel and other forms of implementation of contradictory behavior in private law: a comparative legal analysis. Experiments of civilistic research: a collection of articles / A.E. Ageenko, I.I. Akimov, V.A. Volgin, etc.; author's col. and ed. A.M. Shirvindt, N.B. Shcherbakov. M.: Statute, 2018. Issue 2. 368 p.
3. Vologda, A.A. History of the state and law of foreign countries in 2 vols. Volume 1: textbook and practical course for academic baccalaureate / A.A. Vologdin. - 5th ed., ispr. and add. - Moscow: Yurayt Publishing House, 2018.
4. Ob akcionernyh obshchestvah: feder. zakon ot 26 dekabrya 1995 g. № 208-FZ (red. ot 02.07.2021) // Sobr. zakonodatel'stva RF. № 1. 01.01.96. St. 1.
5. vnesenii izmenenij v podrazdely 4 i 5 razdela I chasti pervoj i stat'yu 1153 chasti tret'ej Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: feder. zakon ot 7 maya 2013 g. № 100-FZ (red. ot 28.12.2016) // Sobr. zakonodatel'stva Ros. Federacii. № 19. 13.05.2013. St. 2327.
6. vnesenii izmenenij v chast' pervuyu Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: feder. zakon ot 8 marta 2015 g. № 42-FZ // Sobr. zakonodatel'stva Ros. Federacii. № 10. 09.03.2015. St. 1412.
7. Gribov N.D. The doctrine of the prohibition of contradictory behavior // Actual problems of Russian law. 2020. N 3. pp. 128135.
8. Opredelenie Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 14.08.2017 № 310-KG16-7873 po delu № A62-7186/2013 [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://legalacts.ru/sud/ opredelenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-14082017-n-310-kg16-7873-po-delu-n-a62-71862013/ (data obrashcheniya: 01.07.2021).
9. Reshenie Arbitrazhnogo suda Krasnoyarskogo kraya ot 14 fe-vralya 2011 goda po delu N A33-14337/2010 [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo/docu-ment/816333204 (data obrashcheniya: 01.07.2021).
