CC BY
81
УДК: 72.01 Пьянкова М. С.
«Естественная» архитектура как параллель стратегии «диалога с хаосом» в литературе 1990-х гг
Статья посвящена сравнительному анализу постмодернистского мышления в архитектуре и литературе. Специфика мышления постмодернизма как течения, имеющего серьезную теоретическую базу, наглядно прослеживается при сопоставлении двух сфер -литературы и архитектуры. Отказавшись от логики противопоставления бинаризма, постмодернисты предложили новый объединяющий «паралогический» тип мышления, логику «различия».
Ключевые слова:«естественная» архитектура, нелинейная архитектура, диалог, знак в архитектуре, хаос, пустота.
PJANKOVA M. S.
«NATURAL» ARCHITECTURE AS A STRATEGY PARALLEL «DIALOGUE WITH CHAOS»IN THE LITERATURE OF1990TH
The article is devoted to the comparative analysis of postmodernist thinking in architecture and the literature. Specificity of thinking of a postmodernism as to the current having serious theoretical base, is visually traced by comparison of two spheres -literatures and architecture. Having refused logic of opposition, postmodernists have offered new uniting «paralogic» type of thinking, logic of «distinction».
Keywords: «natural» architecture, nonlinear architecture, dialogue, sign in architecture, chaos, emptiness.
Пьянкова Мария Сергеевна
аспирантка Урал ГАХА E-mail:[email protected]
О связи тенденций в разных сферах искусства известно уже давно. Если говорить о связи тенденций в литературе и архитектуре, то, начиная с эпохи постмодернизма, она прослеживается наиболее явно, так как постмодернизм рассматривает архитектуру как «текст». Специфика мышления постмодернизма как течения, имеющего серьезную теоретическую базу, наглядно прослеживается при сопоставлении двух сфер -литературы и архитектуры. Вплотную к этой операции подошла И. А. Добрицина в книге «От постмодернизма к нелинейной архитектуре».
Кризис ценностей в эпоху постмодернизма привел к «эффекту исчезновения реальности». Это явление описано Ж. Бодрийяром, доказывающим, что в эпоху постмодернизма действительность заменена набором симулякров, знаков реальности, которые в принципе не соотносимы с ней (идея «означающего без означаемого» или «пустого знака»). В литературе постмодернизм отверг реалистическое представление о характере и обстоятельствах, и, если раньше носителем правды был автор, то «теперь он заблуждается вместе с героями» [4, 357]. Как будет показано ниже, аналогичные процессы происходят в архитектуре.
Исследователь постмодернизма в литературе М. Н. Липовецкий пишет, что «в постмо-
дернизме “голосов” становится так много, что единой точки пересечения между ними просто не может возникнуть» [4, 358]. Разные языки и традиции - «голоса» - моделируют культуру как хаос. Постмодернизм представляет собой «попытку преодолеть фундаментальную для культуры антитезу Хаоса и Космоса, переориентировав творчество на поиск компромисса между этими универсалиями» [4, 359]. Автор указывает на особый «компромиссный» тип логики постмодернизма - «паралогию». Паралогический компромисс между элементами, которые раньше мыслились как бинарные оппозиции, достигается наличием «такого количества многочисленных различий, которые в своем взаимоотношении друг с другом ведут себя настолько хаотично, что исключают всякую возможность четко организованных оппозиций», - пишет он [4, 360]. Им выделяются паралогические компромиссы в литературе постмодернизма, которые можно проследить и на уровне создания предметно-пространственной среды, в том числе в архитектуре:
1 Симулякр - реальность. В постмодернизме происходит процесс превращения реальности в симулякр; реальность, в том числе архитектура, представляется как набор симулякров, которые не противопоставляются реальности, а рождаются из нее.
Ил. 1. Кенго Кума. Дом Воды и Стекла
2 Фрагментарность - целостность. Постмодернизм выступает против единства как иерархии, соподчи-ненности элементов, он основывается на принципах декомпозиции, порождающих новую «хаологичес-кую» целостность. Ярким примером реализации фрагментарной целостности является архитектура деконструктивизма или стиль «Оливетти», представляющий собой набор авторских линий, а не единый, в классическом смысле, фирменный стиль.
3 Личное - безличное. Постмодернизм отвергает категорию личности и личного: манифестом постмодернистского сознания стала «Смерть автора» Р. Барта, доказывающая главенство зрительского или читательского восприятия над авторским самовыражением. «Категория личности оказывается иллюзорной и представляет собой скрещение разных бессознательных автоматизмов: желания, генов, социальной роли и т. д.» [3, 375].
4 Память - забвение истории, прежней культуры, слов, языковой нормы, это создание подобия старого языка, которого никогда не существовало. Идея забвения как формы культурной преемственности на уровне архитектуры выглядит как «цитирование» (проявление памяти), когда цитата, помещенная в другой градостроительный или функциональный контекст превращается из элемента стиля в его знак. Создается как будто новый канон, лишь имитирующий признаки стиля и на деле никогда не существовавший прежде (забвение).
Период развития постмодернистской философии после постмодернистской классики деконструктивизма был назван некоторыми авторами «автопостмодернизмом» [after-postmodernism] [1, 6]. «Автопостмодернизм» провозгласил идею преодоления кризиса идей через возвращение смысла пустому знаку постмодерна. В литературе и искусствоведении этот период назван «постреализмом». Устоявшегося единого названия для этого периода в литературе и архитектуре еще не возникло, однако теоретиками выделены общие характеристики нового направления. Стратегия постреализма близка постмодернистскому диалогу с хаосом, при этом, в отличие от предшествующего этапа, «постреализм никогда не порывает с конкретным измерением человеческой личности. Именно через человека и ради человека постреализм пытается постигнуть хаос, чтобы найти в его глубине нить, опору, за которую человек мог бы держаться» [4, 445]. Таким образом, диалог становится инструментом регуляции хаоса.
Литературовед Л. Геллер выделяет два пути выхода из кризиса парадигмы постмодернизма, не противоречащих стратегиям айег-постмодернизма и постреализма. Оба предполагают:
• оживление семиотики (пример: возвращение смысла знаку в айег-постмодернизме или сакрализация пустоты в японском минимализме);
• путь естественных наук («наук
о природе») (пример: нелинейная парадигма, органи-тек, «диалогичные» подходы, основанные на естественных науках).
Итак, диалог в некотором смысле регулирует хаос, а идея саморе-
Ил. 2. Кенго Кума. Т 58 в Шанхае
гуляции систем восходит к «теории сложности», которая еще в 1990-е гг. начала использоваться в нелинейной архитектуре в виде концептов «складчатости», «фракталов» и пр.
Известный теоретик постмодернизма в архитектуре Ч. Дженкс пишет: «“Теория сложности” восьмидесятых, выросшая из постмодернистских размышлений о “сложности” шестидесятых и семидесятых годов, до сих пор представляет собой идею, объединяющую все новые направления» [4]. Теперь на смену массовид-ности приходит идея уникальности, на смену самотождественности - тема самоподобия (например, принцип «фрактальности»).
Ч. Дженкс делает акцент на том, что современные тенденции в архитектуре выросли из постмодернистской темы «сложности». Это в том числе идея возвращения смысла знаку. Необходимость вернуть смысл возникла после того, как он был утрачен в «пустом знаке» постмодерна. В случае возврата два пути выхода из кризиса сливаются в один - поиск естественности в современной архитектуре и литературе.
Анализируя тенденции в современной архитектуре, Ч. Дженкс приходит к идее «органической» архитектуры, будь это «ланд-формы», здания-оболочки Н. Фостера, «костистые» сооружения С. Калатравы. То, о чем говорит Ч. Дженкс, касается органического формообразования, но «органичность» современной архитектуры заключается не только в этом. Тенденция растворения архитектуры в окружающем пространстве, слияние внешнего и внутреннего пространства - тоже показатели органичности. На западе ее истоки можно проследить в «органической» архитектуре Ф. Л. Райта, на востоке - в традиционном дальневосточном жилище, в Европе и Японии - в современном строительстве (например, дом Воды / Стекла К. Кума, минималистские дома Т. Андо).
Идея имитации ландшафта, природной формы, мимикрии формы
Ил. 3. Театр Жеод в Париже
и материала или максимальное растворение архитектуры в окружающем пространстве есть стремление к «естественности», гармонизирующей рационалистические и иррацио-налистические, естественнонаучные и гуманитарные подходы. Принцип естественности в литературе был первоначально заложен в идее диалогичности, современной реализацией которой является «постреализм». В архитектуре естественность чаще всего заключается в «органичности» формы или структуры объекта.
На смену «теориям сложности» (нелинейной парадигме) в «естественную» архитектуру приходит идея пустоты (изначально находящаяся внутри постмодернизма), выражаемая через минимизацию формы, иллюзорность (последняя также присуща постмодернизму), архитектурную «мимикрию». Идея создания пус-
тоты вместо архитектурной формы приводит к слиянию архитектурного пространства с окружающей средой. Этот феномен можно назвать тягой к естественности, прежде всего, естественности нахождения архитектурного объекта в природе. Если архитектура времен господства нелинейной парадигмы характеризовалась непредсказуемостью формообразования, посредством которой осуществлялась ее связь с хаосом, то «естественная» архитектура, хотя и характеризуется мимолетностью, нейтрализует хаос культурных смыслов за счет гармонизирующей пустоты.
Примеры проявления гармонизирующей пустоты в архитектуре различны:
- через слияние внешнего и внутреннего пространств (ил. 1, 2);
- за счет эффекта иллюзорности (ил. 3, 6, 7);
- за счет имитации рельефа
(ил. 4, 5).
Рассмотрим процесс развития идеи пустоты в восточной и западной культурах более подробно.
Тема гармонизирующей пустоты возникла в постмодернизме как на уровне литературы, так и на уровне архитектуры. Пустота в постмодернизме - это, прежде всего, отсутствие смысла знаков, образующих постмодернистскую реальность, в то время как пустота в ее восточной версии, к примеру в дзэн-буддизме, сакральна, а значит, наделена тайным смыслом. В этом первое отличие понятия пустоты на востоке и на западе.
Симуляция в постмодернизме предполагает стирание реальности (отсюда идея «следа») и создание альтернативной действительности, в то время как дзэн-буддизм эстетизирует мимолетность, то есть провозглашает бесконечную изменяемость реальности. След противостоит идее «присутствия» традиционной логики и, согласно Ж. Деррида, обозначает «первоначальное прослеживание и стирание» [1, 945]. «Присутствие» изначально содержит в себе различие: «самотождественность понятия, немыслимая сама по себе, требует в качестве обязательного условия свою собственную дубликацию с целью ее соотнесения с другим. “Прослеживание” следа тождественно его стиранию и самоистиранию» [1, 945].
В западной традиции пустота часто имеет негативное значение (как бедность, одиночество, опустошенность, недостаток чего-либо), поэтому она выступает, скорее, как основа хаоса (отсюда возвращение центра-пустоты в постмодернистскую композицию), в то время как в буддистской традиции пустота - это объединяющее начало.
Пустота, трактуемая как отсутствие смыслов, приводит к смысловому обеднению среды, симуляция реальности «провоцирует дизайнизацию искусства» [3, 423], возникновение «бедных значениями клише» в создаваемой среде, в то время как наделенная сакральным смыслом пустота приводит к развеществлению среды, слиянию внешнего и внутреннего пространства. Таким образом, дальневосточная идея пустоты способна нейтрализовать агрессию симулякра, способствующую разрушению формы и возникновению хаоса, и привести к возвращению «естественности» в архитектуру.
Ил. 4. Заха Хадид. Создание городской среды
Заключение
Итак, мы проследили связь тенденций в архитектуре и литературе от времени зарождения постмодернизма до наших дней. Отказавшись от логики противопоставления, би-наризма, постмодернисты предложили новый объединяющий «паралогический» тип мышления, логику «различия». Это дало возможность соединять несоединимое, как в литературе, так и в архитектуре, создать новую целостность на основе пустоты. Именно логика «различия» позволила осуществиться диалогу не только между двумя противоположностями, но и включила в него все остальные «голоса», что стало первым шагом на пути к «естественности». Таким образом, в постмодернизме была стерта граница между полюсами, и затем на смену крайнему рационализму или иррационализму пришел новый тип рациональности, включивший в себя элемент случайности, непредсказуемости (этот процесс выражает идея нелинейности). Новая рациональность стала вторым шагом по направлению к «естественности», которая нашла свое отражение как в архитектуре, так и в литературе. Уход от сложности, переход к гармонизирующей пустоте (которая как бы фоном существовала в постмодернизме) - это, вероятно, сегодняшний этап поиска «естественности», по крайней мере, в архитектуре.
Список использованной литературы
1 Всемирная энциклопедия: Философия. М. ; Минск, 2001.
2 Дьяконов Г. В. Концепция диалога М. М. Бахтина как методология научно-гуманитарного мышления и мировоззрения // Феномен человека в психологических исследованиях и в социальной практике: мат-лы Междунар. конф. (Смоленск, 23-25.10. 2003). Смоленск, 2003. С. 22-27.
3 Культурология XX век. Словарь. СПб., 1997.
4 Русская литература ХХ века: закономерности исторического развития. Кн. 1. Новые художественные стратегии. Екатеринбург, 2005.
5 Дженкс Ч. Новая парадигма в архитектуре // «Проект international 5». URL: http://cih.ru/ae/ad37.html.
Ил. 7. Реконструкция Британского музея. Арх. бюро Foster + Partners
