CC BY
470
УДК 130.2
ФИЛОСОФИЯ ПУСТОТЫ В ЯПОНСКОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ АРХИТЕКТУРЕ
© Сытник Вероника Михайловна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Московского авиационного института (национального исследовательского университета). Россия, 125993, Волоколамское шоссе, 4. E-mail: [email protected]
В статье анализируется понятие пустоты в японской и европейской архитектуре. Прослеживается значение пустоты для японской культуры, начиная с древнейших верований, дается характеристика того, как понимали пустое пространство в синтоизме. Затем рассматривается концепт пустоты в буддизме и дзэн-буддизме, влияние данных направлений на японскую культуру и архитектуру. Автор также сравнивает организацию городского пространства в Японии и на Западе, исследует понятие «центр», в связи с чем приводятся примеры из учений постмодернистов. Уделяется внимание роли пустоты в западной философии, дается краткая характеристика философии небытия в концепциях европейских мыслителей. Отдельно автор останавливается на таком направлении современной архитектуры как минимализм и рассматривает роль пустоты в этом течении. Ключевые слова: пустота, японская архитектура, буддизм, дзэн, минимализм, постмодернизм, центр.
PHILOSOPHY OF EMPTINESS IN JAPANESE AND EUROPEAN ARCHITECTURE
Sytnik Veronika M., PhD in Philosophy, Associate Professor, department of philosophy, Moscow Aviation Institute.
4 Volokolamsk highway, Moscow, 125993 Russia. Е-mail: [email protected]
The article analyzes the concept of emptiness in Japanese and European architecture. The value of emptiness for Japanese culture is traced from ancient beliefs, given details of how the empty space was understood in Shintoism. Then the concept of emptiness in Buddhism and Zen Buddhism is considered and the impact of these trends on Japanese culture and architecture. The author also compares the arrangement of urban space in Japan and in the West, researches the concept «center», and therefore some examples of postmodernist teachings are proposed. The attention is paid to the role of emptiness in the Western philosophy; a brief description of the philosophy of nothingness in the conceptions of European thinkers is given. Especially, the author dwells on such direction in modern architecture as minimalism and he considers the role of emptiness in this trend.
Keywords: emptiness, Japanese architecture, Buddhism, Zen, minimalism, postmodernism, center.
Одной из важнейших особенностей японской архитектуры как традиционной, так и современной, является наличие больших объемов пустого пространства. Отношение к пустоте, пустому пространству на Западе и на Востоке существенно отличается, однако современные стили мировой архитектуры активно используют концепт пустоты, например, минимализм и постмодернизм.
Рассмотрим концепт пустоты в японской культуре, что значила пустота для восточного мышления. Пустота в современном японском минимализме связана с древними религиозными представлениями и идеями Дзэн, она сакральна, а значит, наделена смыслом, ремифологизирована. Еще в национальной религии японцев - синтоизме - существовало особое отношение японцев к природе и к пустоте, связанное с обожествлением рек, гор, животных, растений и деревьев. В синтоизме имелось священное пустое пространство перед храмом, где, как считали люди, обитали боги. Такое место огораживалось соломенной веревкой и засыпалось белой галькой; здесь верующие возносили молитву и приносили в жертву богу рис или рисовое вино. То есть пустое пространство обладало сакральным смыслом, являлось священным местом. Оно не воспринималось как отсутствие, недостаток, а, наоборот, заключало в себе божественное присутствие.
В буддийском учении понятие «шуньята» (пустота) было разработано в трактате «Муламадхь-ямика-шастра» философа Нагарджуны, жившего приблизительно в I—II вв. н.э., основателя мадхьяма-ки, одного из двух основных (наряду с йогачарой) философских направлений буддизма махаяны. Слово «мадхьямака» переводится с санскрита как «учение о срединности». С самого начала своего возникновения буддизм постулирует себя как «срединный путь» («мадхьяма пратипад»). С одной стороны, буддизм отказывается от крайностей аскетизма и гедонизма, а с другой он отвергает крайние эпистемологические и метафизические позиции (нигилизм и этернализм). А позиция мадхьямаки заключается в «срединном видении»: все пусто, то есть бессущностно и лишено «собственной природы» (свабхава). От слова «пустота» и произошло второе название школы: шуньявада — доктрина
(вада) пустоты (шунья) [9, с. 81]. Сама причинность, трансцендентальное условие пустотности сущего, сама по себе пуста и не суща. Пуста и сама пустота: она не есть некий метафизический принцип, наделенный собственной природой [9, с. 86].
Японский минимализм также восходит к идеям дзэн-буддизма. «Согласно доктрине дзэн, реальность - это отсутствие действия, пустота - это истина, а высший смысл всего - это нечто грандиозное и неподвижное» [8]. Дзэн пришел в Японию в XII в. и оказал большое влияние на различные аспекты японской жизни - не только на духовную жизнь самураев, но также на художественное выражение жизни образованными и культурными слоями общества. Основные эстетические принципы дзэн - ваби и саби - можно сформулировать как «красоту простоты» [6, с. 199]. «Ваби» в действительности означает «бедность»; быть бедным, значит не зависеть от мирских вещей - богатства, власти, репутации - и в то же время чувствовать присутствие некоего внутреннего неоценимого сокровища, находясь вне времени и общественного положения, - вот что составляет сущность ваби [8]. Саби состоит в неотесанной естественности или архаическом несовершенстве, явной простоте или легкости исполнения, богатстве исторических ассоциаций (которые, однако, могут не всегда присутствовать).
Таким образом, дзэн привнес в японское искусство отсутствие равновесия, асимметрию, бедность, саби и ваби, упрощение, одиночество. Идеи такого рода составляют самую яркую и характерную особенность японской культуры. В архитектуре Японии это проявилось в том, что японцы не боялись пустоты, свободного пространства при конструировании своих сооружений. И внутри, и снаружи присутствует пустота. В японском доме именно акценты на единичные художественные произведения оформляли пространство комнаты и имели особый философский смысл, который хотел придать своему жилищу хозяин. В феодальный период появилась идея красоты пустого пространства. Она распространилась не только в архитектуре, но и в литературе, и в живописи, влияла на образ жизни японцев. Считалось презренным и безвкусным иметь много вещей, говорить много слов.
Развивая идеи о значении пустоты в японской архитектуре, обратимся к организации японского города. Исторический японский город не имеет центра. Центр японского города не обозначен, в центре нет торговой площади, ратушей, культовых зданий вдоль главной улицы, что характеризует европейский город в средние века. Противопоставляясь ортогональным блочным структурам европейского города XIX в., японский город, и Токио в частности, развивались спиралеобразно. Отличие японского городского центра от центра западного города в том, что пустой центр японского города означает «отсутствие» императорского дворца. Здание находится в центре, но этот центр пуст, потому что дворец закрыт для посещений, от зрителя. Дворец располагается среди большого количества растительности, он не возвышается над другими зданиями. Люди не видят, что находится во дворце, не видят императора. Р. Барт в своей книге «Империя знаков» называет центр Токио испарившейся идеей, существующей не для того, чтобы излучать власть, но чтобы обеспечивать городскому движению опору на ее центральную пустоту [1, с. 46].
В то время как европейский город развивается из центра, японский растягивается в форме радиальной сети - один «куст» за другим. На первый взгляд Токио - это хаотичный город. В нем нет четкого деления на улицы и переулки, нет осей и реального центра. Однако здесь присутствует система порядка, хотя и более слабая, чем иерархичный принцип европейского города, но вполне понятная для людей, живущих в городе. Токио - это агломерат множества городов со своими собственными структурами и идентичностями. Моделью японского города можно считать ризому; современный японский зодчий К. Кисе утверждает: «Город не может больше вмещаться в редукционистскую структуру по модели дерева, но должен мыслиться в терминах философского понятия ризома (корневища), как элемент разветвленной сети. Город, таким образом, потеряет структуру с одним центром и предстанет в качестве усложненного пространства, придающего больше значимости улицам, чем площадям. Город может представлять собой некую цельную структуру, как собрание нескольких небольших городов, не подчиняющихся иерархии» [4, с. 35].
Прототип европейского города - радиальный город, чья начальная точка - торговая площадь, от которой расходятся по всем направлениям улицы. Такой тип города сохранялся в средние века, в периоды барокко, Ренессанса и вплоть до современной эпохи. Город развивался и рос за счет соединения площадей, от которых далее расходились улицы. Данный вид города наиболее популярен, когда власть находится в центре. Это тип города для правителя, где он является и государством, и церковью, и торговлей, или героем, как Наполеон. С центральной площади он мог наблюдать, с какого места приближается враг. Сегодня, считает Курокава, мы живем в децентрализованное время, и сим-
биотическое мышление направлено против гегемонизма, централизма, евроцентризма, логоцентризма и, таким образом, против «площадь-центризма».
В постмодернистской парадигме категорию центра описывал известный французский философ Ж. Деррида в своей ранней работе «Структура, знак и игра в дискурсе о гуманитарных науках». Он проанализировал соотношение категорий центра, структуры и системы и пришел к выводу, что «функцией центра является не только ориентировать, балансировать и организовывать структуру, но прежде всего гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем называть свободной игрой структуры. То есть, центр является уникальным уже по определению и представляет собой в структуре именно то, что управляет этой структурой, в то же время само избегает структурности. Он парадоксальным образом находится внутри структуры и вне ее, находится в центре целостности и, однако, ей не принадлежит, эта целостность имеет свой центр где-то в другом месте. Центр не является центром» [2, с. 353]. Таким образом, в основе представления о структуре, по мнению французского философа, лежит понятие «центра структуры» как некоего организующего ее начала, которое управляет структурой, в то время как оно само избегает структурности.
По мнению философа, семиотика У. Эко, децентрированность постмодернистского мира наиболее выпукло и емко выражается в метафоре лабиринта, лишенного центра, системы, структуры, «в нем нет тупиков и разветвлений, отсутствует ситуация перманентного выбора...» [13, с. 225]. Образ лабиринта без начала и конца с отсутствующим центром переносится и на сферу интертекстуального бытия. Так, постмодернизм констатирует текст как децентрированное смысловое поле с антиструктурной или полиструктурной организацией. Ч. Дженкс - английский критик архитектуры - исследовал термин «постмодернизм» в современной архитектуре. Он отмечал, что в архитектуре постмодернизма происходит возвращение к отсутствующему центру. Архитектурный ансамбль или произведение искусств исполняется таким образом, чтобы все элементы были сгруппированы вокруг единого центра, но место этого центра - пусто [3, с. 64]. Интересно, что принципы, сформулированные современным критиком архитектуры Ч. Дженксом, легко можно сравнить с традиционными чертами японской культуры и архитектуры.
В западной традиции пустота часто имеет негативное значение (как бедность, одиночество, опустошенность, недостаток чего-либо), поэтому она выступает, скорее, как основа хаоса, синоним небытия. Категории пустоты, небытия не уделялось такого внимания как в восточных учениях. «Философия небытия - это в целом новая для европейцев философская парадигма, восточной же культуре она более близка: индуистское великое растворение мира и его проявление - День и Ночь Брамы; беззвучные, невидимые, глубочайшие врата рождения мира - Дао у китайцев. Философия небытия предлагает нетрадиционный взгляд на мир в целом, рисует непривычную картину мироздания» [7, с. 126]. А. Н. Чанышев в «Трактате о небытии» писал: «Философия Нового времени не смогла воздать должного категории небытия. Даже Бергсон в противоречии с основами философии понимал небытие как несостоявшееся бытие чего-либо, как некую абсолютизацию обманутого ожидания. Даже Ницше не смог вынести образа небытия (вспомните змею, заползшую в глотку спящему) и искал успокоения в идее вечного возвращения. Даже Сартр не смог понять небытие как онтологический принцип, приписав его только сознанию, бытию для себя. В течение двадцати пяти веков философы, взявшись за руки, водили хоровод вокруг небытия, стараясь заклясть его» [12]. Философы, а также художники, писатели убегали от попыток осознать, что есть небытие, пустота; вся человеческая деятельность пронизана страхом перед небытием, а вся культура может быть понята как порождение этого страха. Однако в направлениях современной западной философии появляется интерес к пустоте, попытки осмыслить ее значение. Так, М. Хайдеггер пишет: «Но, возможно, как раз пустота сродни собственному существу места и потому она вовсе не отсутствие, а про-изведение. Снова язык способен дать нам намек. В глаголе «пустить» звучит впускание, в первоначальном смысле сосредоточенного собирания, царящего в месте. Пустой стакан значит: собранный в своей высвобожденности и способный впустить в себя содержимое. Опускать снятые плоды в корзину значит: предоставлять им это место. Пустота не ничто. Она также и не отсутствие» [10, с. 315].
Стремление к пустоте в современной архитектуре выразилось в минимизации формы, то есть в геометризации и отказе от декора, и, как вариант, в примитивизации, то есть в упрощении формы. Особую популярность завоевывает стиль минимализм. История минимализма начинается в Японии, именно японский минимализм зародил основные принципы современного направления, такие как использование натуральных материалов и небольшого количества мебели. Сегодня минимализм стал одним из самых популярный направлений, но, несмотря на свою внешнюю простоту, остается достаточно дорогим удовольствием.
Основой для минимализма на Западе стал в начале века геометрический абстракционизм П. Мондриана и группы Де Стиль. Минимизация формы привела к абстрактности, отходу от образности в изобразительном искусстве, а затем была перенесена в сферу средового дизайна и архитектуры. Идеи минимизации формы, лишенной декора, были подхвачены функционалистами, и форма стала упрощаться из соображений утилитарности. Дизайн в стиле минимализм требует выбора минимального количества рабочих цветов. Самая распространенная комбинация - это использование светлых, нейтральных тонов, таких как серые и белые оттенки. Для традиционной японской архитектуры также характерно использование серого цвета, который Курокава называет «рикю». Самым важным при создании таких интерьеров является грамотно спланированное пространство, в котором много рассеянного, спокойного света, когда кажется, что светятся сами стены и потолок, много воздуха. Чтобы создавалось ощущение широты и простора, помещение стараются освободить от внутренних перегородок. Большие окна, насыщая пространство светом, соединяют жилье с окружающим миром, делая его частью интерьера. Поскольку в широком смысле слова минимализм - это редуцирование формы, отметим, что поэтому в нем ценится пустота, отсутствие, а не присутствие объектов (отсюда роль белого цвета как пустоты в минимализме). Минималистский интерьер стремится к «развеществле-нию» и служит фоном для человека [5, с. 88].
Мы видим, что осмысление пустоты, красоты пустого ничем не заполненного пространства, приобрело популярность в современной архитектуре Запада. Использование неукрашенных природных материалов в отделке внешних и внутренних интерьеров также сближает минимализм и японскую национальную архитектуру. Такое стремление к пустоте дает человеку ощущение свободы от ненужных излишних вещей, спокойствие, умиротворенность. В эпоху «крысиных гонок», сложной социальной жизни, многочисленных задач, которые стоят перед нами, люди все чаще обращаются к восточной культуре и архитектуре, простым естественным интерьерам. М. Хайдеггер в своем рассказе «Проселок» особо отмечал роль простоты, простого: «Простота несложного сберегает внутри себя в ее истине загадку всего великого и непреходящего... В неприметности постоянно одного и того же простота таит свое благословение» [11]. Современный человек рассеивается и лишается путей, его утомляет односложность простоты. Однако те немногие, кто ценит вечное, истинное находят пути внести в свою жизнь осмысленность, духовность, радоваться простоте.
Литература
1. Барт Р. Империя знаков. - М.: Праксис, 2004. - 143 с.
2. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук / Деррида Ж. Письмо и различие / пер с фр. А. Гараджи. - СПб.: Академ-проект, 2000. - 495 с.
3. Дженкс Ч. А. Язык архитектуры постмодернизма. - М.: Стройиздат, 1985. - 136 с.
4. Курокава К. Философия симбиоза - переход от эпохи машин к принципу жизни // К архитектуре XXI века. A potion: сб. науч. ст. РААСН. - М.: РААСН, 2002. - С.35-39.
5. Пьянкова М. С. Потенциал развития минимализма в эстетике экодизайна // Академический вестник УралНИИпроект РААСН. - Екатеринбург, 2011. - №2. - С.86-90.
6. Рунге В. Ф. История дизайна, науки и техники: в 2 т. - М.: Архитектура-С, 2007. - Т.2. - 432 с.
7. Солодухо Н. М. Понимание онтологического статуса небытия // Известия КГАСУ. - Казань, 2006. -№1(5). - С. 126-128.
8. Судзуки Д. Т. Введение в дзэн-буддизм // [Электронный ресурс]. - URL: http://psylib.org.ua/books/ sudzd01/txt02.htm (дата обращения 09.04.2015).
9. Торчинов Е. А. Введение в буддологи. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. -
304 с.
10. Хайдеггер М. Искусство и пространство / Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. - М.: Республика, 1993. - С.312-316.
11. Хайдеггер М. Проселок // [Электронный ресурс]. - URL: http://lib.ru/HEIDEGGER/bypath.txt (дата обращения 25.03.2015).
12. Чанышев А. Н. Трактат о небытии // [Электронный ресурс]. - URL: http://psylib.org.ua/books/_chana 01.htm (дата обращения 25.03.2015).
13. Эко У. Из заметок к роману «Имя розы»: постмодернизм, ирония, удовольствие / Эко У. Называть вещи своими именами: программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века - М.: Прогресс, 1986. - 640 с.
References
1. Barthes R. Empire of Signs. New York: Hill and Wang, 1983.
2. Derrida J. Structure, Sign, and Play in the Discourse of the Human Sciences. Derrida J. Writing and difference. Chicago: University of Chicago Press, 1978.
3. Jencks Ch. The Language of Post-Modern Architecture. NY: Rizzoli, 1977.
4. Kurokava K. Filosofiya simbioza - perekhod ot epokhi mashin k printsipu zhizni [Philosophy of symbiosis is a transition from the era of machines to the principle of life]. K arkhitekture XXI veka. A potiori [To the architecture of the 21th century. A potiori]. Moscow: Russian Academy of Architecture and Construction Sciences, 2002. Pp. 35-39.
5. P'yankova M. S. Potentsial razvitiya minimalizma v estetike ekodizaina [Potential of minimalism development in ecodesign aesthetics]. Akademicheskii vestnik UralNIIproekt RAASN — Academic Bulletin Ural Research Institute projectRAACS. Ekaterinburg, 2011. No. 2. Pp. 86-90.
6. Runge V. F. Istoriya dizaina, nauki i tekhniki [History of design, science and technology]. In 2 v. Moscow: Arkhitektura-S, 2007. V. 2. 432 p.
7. Solodukho N. M. Ponimanie ontologicheskogo statusa nebytiya [Understanding of the nothingness ontologi-cal status]. Izvestiya Kazanskiogo gosudarstvennogo arkhitekturno-stroitel'nogo universiteta — Proceedings of Kazan State University of Architecture and Construction. Kazan, 2006. No. 1(5). Pp. 126-128.
8. Sudzuki D. T. Vvedenie v dzen-buddizm [Introduction to Zen Buddhism]. Available at: http://psylib.org.ua/ books/sudzd01/txt02.htm (accessed April 9, 2015).
9. Torchinov E. A. Vvedenie v buddologiyu [Introduction to Buddhist studies]. St. Petersburg: St. Petersburg Philosophical Society, 2000. 304 p.
10. Heidegger M. Iskusstvo i prostranstvo [Art and Space]. Heidegger M. Vremya i bytie: stat'i i vystupleniya [Time and Being: articles and speeches]. Moscow: Respublika, 1993. Pp. 312-316.
11. Heidegger M. Proselok [Country Road]. Available at: http://lib.ru/HEIDEGGER/bypath.txt (accessed March 25, 2015).
12. Chanyshev A. N. Traktat o nebytii [Treatise on nothingness]. Available at: http://psylib.org.ua/books/_chana 01.htm (accessed March 25, 2015).
13. Eko U. Iz zametok k romanu «Imya rozy»: postmodernizm, ironiya, udovol'stvie [From the notes to novel "The Name of Rose": post-modernism, irony, pleasure]. Eko U. Nazyvat' veshchi svoimi imenami: programmnye vystupleniya masterov zapadnoevropeiskoi literatury XXveka [Calling spade a spade: keynote addresses of Western literature masters of 20th century]. Moscow: Progress, 1986. 640 p.
