CC BY
266
УДК 711.41.4
ЭРНСТ МАЙ В ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Е.В. Конышева1, М.Г. Меерович2, Т.Б. Флирль3
1НИУ ГОУ ВПО Южно-Уральский государственный университет, 454080 г. Челябинск, пр. Ленина, 76;
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83;
3Берлинский Парламент; Фонд им. Германна Гензельманна; Фонд им. Розы Люксембург, Германия, D-10117, Berlin, Niederkirchnerstraße, 5.
На основе данных российских и германских архивов представлен ранее не исследованный фрагмент истории советской архитектуры, связанный с деятельностью германского архитектора Эрнста Мая в СССР в период индустриализации. Впервые в отечественном архитектуроведении высказана гипотеза о причинах приглашения Э. Мая и раскрыты особенности метода «ускоренного» градостроительного проектирования, применённого им в Германии при строительстве массового жилья для рабочих. Ил. 8. Библиогр. 17 назв.
Ключевые слова: соцгород; градостроительное проектирование; градостроительная политика.
ERNST MAY IN THE HISTORY OF SOVIET INDUSTRIALIZATION E.V. Konysheva, M.G. Meerovich, T.Flirl
SRU SEI HPE South Ural State University, 76, Lenin St., Chelyabinsk, 454080; National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074;
Berlin Parliament; Herman Genzelmann's Fund; Rosa Luxembourg's Fund, 5, Niederkirchnerstraße, Berlin, Germany, D-10117.
Based on data from Russian and German archives the authors present previously unexplored piece of the history of Soviet architecture associated with the activity of the German architect Ernst May in the USSR during the period of industrialization. For the first time in native architectural studies the hypothesis about the reasons for the invitation of E. May is made. The features of the method of "rapid" town-planning that he had applied in Germany when building mass housing for workers are revealed. 8 figures. 17 sources.
Key words: soviet city; town-planning; urban development policy.
Среди архитекторов, оказавших значительное влияние на историю архитектуры ХХ в., имя Эрнста Мая (1886-1970) незаслуженно затерялось (рис. 1). Оно почти ничего не говорит неспециалистам. Однако вклад этого человека в технологическую эволюцию европейского и, в особенности, советского градостроительства и проектирования не только начального периода индустриализации, но и последующих десятилетий огромен.
В Германии на сегодняшний день выпущено чуть больше двадцати книг, посвященных творчеству Э.
Мая, в которых отмечена его роль как одного из лидеров немецкой планировочной теории и градостроительной практики массового жилищного строительства для рабочих середины - конца 1920-х гг. К сожалению, в этих книгах в значительно меньшей степени, нежели другие периоды, освещена его деятельность в СССР. В России отдельной монографии, посвященной работе Э. Мая в Советском Союзе, также до сих пор не было издано прежде всего потому, что советская историография, вынужденная озвучивать лишь официально допустимые трактовки, разъяснения событий и
1 Конышева Евгения Владимировна, кандидат искусствоведения, доцент кафедры искусствоведения и культурологии, тел.: 89222362533, e-mail: e_kon@mail.ru
Konysheva Evgeniya, Candidate of Art History, Associate Professor of the Department of Art History and Cultural Studies, tel.: 89222362533, e-mail: e_kon@mail.ru
2Меерович Марк Григорьевич, доктор исторических наук, кандидат архитектуры, член-корреспондент РААСН, член-корреспондент МААМ, тел.: 89148866793, e-mail: memark@inbox.ru
Meerovich Mark, Doctor of History, Candidate of Architecture, Corresponding Member of Russian Academy of Architecture and Construction Science, Corresponding Member of International Academy of Architecture, Moscow department (IAAM), tel.: 89148866793, e-mail: memark@inbox.ru
3Флирль Томас Брунович, доктор философии, председатель парламентской комиссии Берлинского Парламента по градостроительству и городскому транспорту; председатель Фонда им. Германа Гензельманна; научный сотрудник Фонда им. Розы Люксембург, тел.: +491723805848, e-mail: mail@thomasflierl.de
Flirl Thomas, Doctor of Philosophy, Chairman of the Parliamentary Commission of the Parliament of Berlin on Urban Development and Urban Transport; Chairman of Herman Genzelmann's Fund; Research worker of Rosa Luxembourg's Fund, tel.: +491723805848, e-mail: mail@thomasflierl.de
фактов, представляла его деятельность как ошибочную и чуть ли не вредительскую. Хотя он, в отличие от многих других архитекторов, приехал в Советский Союза не сам по себе, а по персональному приглашению руководства одной из влиятельных советских организаций и, заметим, на весьма привлекательных условиях, с довольно широкими полномочиями.
Мы практически ничего не знаем о причинах, побудивших советское руководство пригласить Э. Мая в СССР. Дефицитом специалистов этого факта не объяснить, так как в 1928-1929 гг. проектировщиков (архитекторов и гражданских инженеров, т.е. специалистов по отдельным разделам художественного и инженерно-технического проектирования) насчитывалось: в Москве - около 10 тыс. человек, в Ленинграде - 9 тыс. (40 проектных организаций); в Харькове - 5,5 тыс. [6, 11]. Особым интересом к персоне Эрнста Мая также ничего не объяснить, так как в Европе и Америке были в этот период и другие архитекторы, имевшие на тот момент более широкую известность. Мало что объясняет и общепринятая версия о том, что экономический кризис конца 1920-х - начала 1930-х гг., охвативший страны Европы, в том числе и Германию, вынудил западных специалистов искать работу в Советском Союзе. В этой версии всё правда: и кризис был, и бежали от безработицы, и приезжали в СССР. Но случая с Э. Маем подобная версия не проясняет, так как он приехал особым образом - лидером целенаправленно подобранной им группы проектировщиков-градостроителей, руководителем специально под него созданного планировочного бюро, причём, в высоком статусе консультанта на уровне руководства советских строительных ведомств и правительственных органов.
Рис. 1. Эрнст Май
Ответ на вопрос о причинах приглашения Э. Мая в СССР является одним из «кирпичиков» фундамента того исторического знания о политических основах советской архитектуры и градостроительства, которое
формируется сегодня на материале изучения сведений, почерпнутых из российских архивов и сравнительного сопоставления их с данными архивов Германии.
Интерес советского руководства в 1920-1930-х гг. к германскому строительному опыту не случаен. Строительство посёлков для рабочих, которое происходит в этот период в Германии в рамках социальных инициатив муниципалитетов, основывается, как это не удивительно, на тех же требованиях, которые провозглашаются как требования к жилищу, строящемуся на общегосударственные средства ведомствами и городскими властями в СССР. Это - максимальная экономичность, стандартизованность, рациональность, технологичность возведения, сокращение сроков проектирования, максимально возможная скорость строительства и т.п. Поэтому и само жилище для немецких рабочих, возводимое в соответствии с этими принципами, и его авторы привлекают внимание руководства советских ведомств, осуществляющих строительство жилья для рабочих. Как следствие, в 1927 г. с целью изучения опыта жилищного строительства отдельных кварталов и целых рабочих посёлков в Германию направляется делегация представителей целого ряда крупных советских строительных организаций, являвшихся в тот период основными застройщиками жилья для рабочих, - Строительного директората ВСНХ РСФСР, Стройконвенции, Мосстроя, Госпромстроя, Текстильстроя, 3-го Государственного хлопчатобумажного треста, Главэлектро, Югостали, Индустроя, ВСНХ Азербайджана, Азнефти, НИГРЭСа, завода «Красное Сормово» [10]. Советская делегация (рис. 2) изучает в Германии рабочие посёлки: Бритц (Берлин, арх. Б. Таут, М. Вагнер), Тёртен (Дессау, арх. В. Гро-пиус), Праунхейм, Максмориц, Вестхаузенд (Франк-фурт-на-Майне, арх. Э. Май) (рис. 3, 4).
Германские пригородные рабочие посёлки привлекают внимание руководства советских строительных ведомств тем, что соответствуют базовым положениям марксистской доктрины: отрицают чрезмерную плотность населения; антисанитарию; высокую земельную ренту; обеспечивают разукрупнение существующих городов и являют «блестящие перспективы ... в смысле улучшения состояния здоровья и физического развития, ... перенесения постоянного время-пребывания жителей и их семейств за черту скученных городов» [10, с. 74]. Новая застройка Берлина, Франкфурта-на-Майне и Дессау интересна тем, что это - типизированная и стандартизованная массовая застройка как по планировочным решениям, так и по конструкциям и способу монтажа. Этот момент особенно важен, так как разработка типовых приёмов застройки, типов жилых домов и общественных сооружений, типовых профилей улиц (с учётом различия в их функциональном назначении - жилые, транспортные и т.п.), тиражируемых решений благоустройства и озеленения, сортамента внутреннего оборудования дома и т.п. принципиальным образом преобразует традиционные процессы проектирования и строительства - видоизменяет, удешевляет и ускоряет их.
Рис. 3. Э. Май. Застройка посёлка Праунхайм
(Siedlung Praunheim). Пригород Франкфурта-на-Майне, Германия. 1926-1929 гг. [17, s. 107]
Рис. 4. Э. Май и др. Застройка посёлка Вестхаузен (Siedlung Westhausen).
Пригород Франкфурта-на-Майне, Германия.
1929-1931 гг. [17, s. 116]
Делегация отмечает серьёзные отличия германской строительной отрасли от советского ведомственного строительного комплекса, прежде всего, в технологии строительного производства. В изучаемых примерах массовой застройки для рабочих дома не возводятся на стройплощадке, а собираются из готовых
элементов. Так, крупные пемзобетонные плиты размером 3,00x1,10x0,20 м и весом 400 кг изготавливаются на заводе строительных деталей, а потом доставляются на отведённую под строительство площадку и устанавливаются на подготовленное место (рис. 5). Благодаря этому «удаётся осуществлять монтаж домов вчерне за 17 дней с незначительным количеством рабочих». Другой тип домов - сооружения из шлакобетонных пустотелых блоков размером 22,5x25x50 см «такого веса, чтобы один человек мог легко положить их в дело», также собираются в немыслимые сроки: два блокированных дома - вчерне за 3 дня. Перекрытия этажа из дырчатых железобетонных балок монтируются за три четверти часа [10, с. 89, 103-104].
Рис. 5. Дома, спроектированные Э. Маем. Монтаж дома из сборных элементов [10]
Также обращает на себя внимание тот факт, что жилище снабжается горячей водой, отоплением и канализацией централизованно, а не от локальных котельных и мелких очистных сооружений. Подчеркивается, что при общем поселковом характере планировки в застройке используются дома городского типа. Особо отмечается факт максимально полного использования всех помещений здания, в частности, подвалов и чердаков. Так, подвалы, используемые для хозяйственных нужд, имеют вход с общей лестничной клетки и естественное освещение за счёт поднятия пола первого этажа на 0,90-1,10 м от уровня тротуара. Это позволяет избежать обязательного для России отдельного наружного входа в подвал, «загромождающего двор навесами и ограждениями, неудобного для жильцов и требующего на своё осуществление излишних средств». А чердаки, образуемые стенами, специально приподнятыми выше верхнего перекрытия, используются для устройства помещений общих прачечных (одна прачечная - на две лестницы для 12 квартир), а также для размещения дополнительных хозяйственных помещений общего пользования [10, с. 73, 78].
Все эти особенности положительно отличают германскую проектную и строительную практику массового рабочего жилища от традиционной на тот период в
России практики штучного проектирования и «ремесленного» строительства.
Эрнст Май становится знаменит, прежде всего, как архитектор, спроектировавший посёлки Praunheim, Westhausen, Lindenbaum, Rirdhof-West, застроенные комфортными, доступными для рабочих типовыми домами, возведённые в рамках программы по ликвидации жилищного кризиса и оздоровлению условий жизни в немецких промышленных городах.
Новизна подхода, реализованного Э. Маем, состоит в следующем:
1) изготовление домов осуществляется не «ремесленным», а «фабричным» способом, то есть элементы, предназначенные для монтажа (включая перекрытия, крыши, стены и т.д.), изготавливаются по определённым сериям и сортаментам в стационарных мастерских или на специализированных заводах, а не на месте постройки (заметим, что в Германии и Америке в то время даже частичное применение стандартных частей зданий, изготовленных заводским способом, сразу давало экономию до 30% [10, с. 100]);
2) строительное производство на месте работы организовано круглогодично и в несколько смен в сутки, что позволяет максимально полно использовать дневное время в течение всего строительного периода;
3) строительство осуществляется по чёткому календарному графику с полным исключением простоев, подобно промышленному конвейерному производству (в России это дало бы возможность избавиться от привычных приобъектных складов, ненужных в условиях подвоза материалов небольшими партиями по мере надобности, а также отказаться от услуг кладовщиков, счетоводов, конторщиков, сторожей и исключить выписку требований, разрешений, расписок и пр.);
4) проектно-строительная документация разрабатывается на основе планировочных стандартов с обязательным использованием всего ассортимента предварительно изготовленных элементов; наряду с обычными чертежами (фасады, разрезы, узлы, детали) создаются специальные монтажные чертежи, подобно монтажным чертежам по сборке автомобилей [10, с. 98];
5) финансовая и организационная политика направлены на снижение строительных затрат, но без снижения качества постройки, прежде всего, благодаря ликвидации непроизводительных промежуточных операций и лишних технологических этапов [10, с. 9798], а также за счёт привлечения фирм, специализирующихся на отдельных видах работ и имеющих специальные механизмы, приспособления и инструменты, а также располагающих высококвалифицированными кадрами.
Безусловно, эти принципы и формы организации проектной и строительной деятельности не являлись персональным изобретением Э. Мая. Он лишь свёл известные на тот момент инновации в единый проект-но-строительный процесс, единую технологию согласованных проектных, производственно-подготовительных, а затем монтажных работ. Он также вырабо-
тал приёмы планировочной организации локальных поселений, в максимальной степени способствующих реализации принципов ускоренного, поточного, в полном смысле слова конвейерного строительства. Так, например, Э. Маем был применён принцип застройки с расположением однотипных домов перпендикулярно улицам, с трассировкой пешеходных путей, ведущих вглубь жилой застройки вдоль фасадов домов [7]. Этот тип застройки обеспечивал наилучшие условия инсоляции, потому что дома располагались меридионально, и солнце равномерно освещало обе их стороны, на которые выходили квартиры. Этот тип застройки, впоследствии названный «строчной», позволял ускорять, удешевлять и упрощать возведение однотипных домов благодаря упрощённому устройству подъездных путей и возможности линейного перемещения монтажных кранов.
В условиях Германии подобный планировочный приём обеспечивал:
во-первых, резкое снижение цены одного квадратного метра домостроений и, как следствие, доступность жилья для малоимущих;
во-вторых, равноценность условий обитания, т.е. «предоставление каждой жилой ячейке равно удовлетворительных условий в смысле освещения, вентиляции, близости зелёных насаждений и средств передвижения»;
в-третьих, технологичность строительства, позволявшую сокращать сроки возведения как каждого дома в отдельности, так и посёлка в целом.
Кроме того, новая форма организации строительных процессов давала ещё и значительную экономию средств, материалов, трудозатрат и даже заработной платы, так как повторяемость строительных операций позволяла легко контролировать объёмы произведённых работ и их качество, что, в свою очередь, делало возможным заменить сложную систему сдельных расценок (и, соответственно, необходимость постоянных замеров выполненных работ) простой, повременной оплатой труда. Правда, делегация отметила, что подобное во многом становилось возможным благодаря «трудовой дисциплине и высокой квалификации германского строительного рабочего, отсутствию текучки кадров, а также при хорошем контроле со стороны десятников» [10, с. 201].
Основной вывод, который сделала делегация, ознакомившись с германской строительной практикой, состоял в том, что все вышеизложенное могло бы получить более значительный импульс в развитии, если бы основывалось на возможностях крупной государственной строительной промышленности.. Скорее всего, именно это понимание и легло в основу постановки задачи переноса в СССР передового германского опыта ускоренного, стандартизированного, дешёвого и качественного строительства массового жилья для рабочих, т.е., как назвали бы его сейчас, «индустриального домостроения». Эта задача была сформулирована в результате поездки-экскурсии вполне чётко и конкретно. И в дальнейшем, как мы увидим, также чётко и последовательно была реализована.
В 1929 г. в СССР происходит великий перелом -страна как единый народно-хозяйственный механизм устремляется на воплощение программы индустриализации, что вызывает появление взамен рабочих посёлков 1920-х гг. поселения значительно большего размера. В пространственном, планировочном, архитектурно-художественном отношении они должны были стать городами нового типа - «пролетарскими социалистическими городами».
Государство имеет свой, исключительно практический интерес осуществления «социалистического расселения», потому что без него невозможно реализовать программу индустриализации. Директивы первого пятилетнего плана, принятые на XVI конференции ВКП(б) (апрель 1929 г.), утверждённые V съездом Советов СССР в мае 1929 г., а затем пересмотренные в сторону резкого увеличения летом - осенью 1929 г., ставят задачу ускоренного строительства не только сотен новых заводов, транспортных узлов, разработки новых месторождений полезных ископаемых, но и возведение возле каждого из промышленных предприятий, электростанций, портов, железнодорожных станций и т.п. жилья для рабочих, причём рассчитанного на значительную численность - 50000, 80000, 120000 человек.
Государство закрепляет новое представление о «социалистическом городе» в ряде правительственных постановлений, в частности, «О проектировании Магнитогорска» [9, с. 56-57; 219-220.]. «Соцгород» предполагает полную зависимость всех процессов внутригородской жизни от градообразующего предприятия; подразумевает «полное использование всего трудоспособного населения в производстве или в коммунально-бытовом обслуживании». Расчёт населения соцгорода основан на постулате о полном трудовом использовании взрослых дееспособных жителей. Заявляется, что функционирование соцгорода должно быть основано на полном обобществлении коммунального и культурного обслуживания взрослого населения, на поголовном обеспечении детей детскими учреждениями, а всего населения - медицинской помощью и инженерно-санитарным благоустройством (водопроводом, канализацией, электричеством и т.п.) [9, с. 219].
Но подоплёка подобной инновационной организации городской жизни на практике оказывается иной, чем у провозглашавших её теоретиков-градостроителей - урбанистов и дезурбанистов. В основе политико-идеологических лозунгов власти о «революционном преобразовании жизни на социалистических началах» лежит, прежде всего, необходимость обеспечения скорейшего ввода в строй сотен гигантских строящихся или реконструируемых промышленных и перерабатывающих предприятий. Для достижения этих целей «коммунистическая» организация жизни и требовала «отбросить традиционный быт» (т.е. домашнее воспитание детей, ведение домохозяйкой семейного хозяйства, самообеспечение семьи основными продуктами питания с собственного приусадебного участка и за счёт домашнего животноводства и пр.), предлагая сосредоточить смысл существования чело-
века в соцгородах исключительно на производственных интересах.
В этих условиях государственный заказ вынужден ориентироваться не на наиболее удобное и комфортабельное, индивидуализированное жилищное строительство, а на усреднённое, упрощённое, стандартизированное, быстро реализуемое и экономичное. Именно на этом основан интерес советского руководства к градостроительным проработкам Э. Мая по стандартизированному, поточному проектированию и индустриальному гражданскому строительству.
С этого момента в том фрагменте истории советской архитектуры, который связан с именем Э. Мая, встречаются, в основном, белые пятна и загадки, ждущие интереса со стороны исследователей для углублённого, детального изучения. Сегодня мы не знаем точно, что послужило причиной его приглашения в СССР. Может быть, это было продолжением знакомства с делегатами - представителями советских строительных ведомств, посетившими Германию в 1927 г.? Или, как указывает «Строительный бюллетень отдела коммерческой информации Телеграфного агентства СССР», результатом «серьезного внимания советских специалистов» стало выступление Э. Мая как одного из организаторов на выставке «Wohnung für das Existenzminimum», проходившей осенью 1929 г. во Франкфурте [5, с. 14]?
Мы точно знаем лишь то, что уже весной 1930 г. Э. Май приехал в СССР для «чтения лекций, бесед и дачи консультаций». Официально приглашение было оформлено через Советско-германское общество «Культура и техника».
Э. Май посещает три города: Москву, Ленинград и Харьков, где встречается с архитектурной общественностью и руководством строительных ведомств (например, Индустроя), с кем-то разговаривает в таком весьма могущественном органе, как Народный комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК-НК РКИ), с кем-то ведёт переговоры в руководстве ВСНХ.
В Москве Э. Май выступает с лекциями и докладами несколько раз: 3 мая - с лекцией на тему «О планировке городов и жилищном строительстве Германии», 6 мая - «О новом жилищном строительстве во Франкфурте-на-Майне», 7 мая - «О рационализации жилищного строительства». Лекции, проходившие в аудитории Анатомического института 1-го МГУ, вызвали огромный интерес, о чём свидетельствует число присутствовавших на выступлениях: на первом - 208, на втором - 400, на третьем - 508 человек [15]. Также Э. Май провёл две консультации: 6 мая - в помещении клуба ВСНХ СССР, 8 мая - в проектно-планировочном отделении Московского коммунального хозяйства (МКХ). 11 мая в Деловом клубе им был сделан доклад об организации строительства новых городов Германии. Кроме того, Э. Май, как указано в отчете о его пребывании в СССР, составленном учёным секретарем Советско-германского общества «Культура и техника» тов. Маневич-Алмазовым и
К сожалению, не удалось установить ведомственную
направленном начальнику Иностранного отдела «Стройобъединения» ВСНХ СССР тов. Нигелю, «... участвовал в работе НК РКИ по согласованию вопросов планирования жилищного строительства страны» [15, л. 7].
Точные даты пребывания Э. Мая в Ленинграде неизвестны. Имеются сведения лишь о теме прочитанного им доклада - «Рационализация жилищного строительства», и о том, что он провёл консультации в ряде строительных предприятий Ленинграда [15, л. 7].
13 мая Э. Май приехал в Харьков и сделал доклад, на котором присутствовало 165 чел., а 14 мая в помещении НКВД провёл консультацию по планировке «двух крупнейших социалистических городов: Большого Запорожья и Днепростроя и рабочего городка на Тракторострое». И в тот же день провёл консультацию в помещении НТУ ВСНХ УССР, на которой «присутствовало 35 чел. - специалистов-инженеров и архитекторов». После чего вернулся в Москву [15, л. 7].
Э. Май был достаточно откровенен в изложении своих впечатлений об СССР: в своих выступлениях он указывал на «казарменный тип наших построек, отбрасываемый даже в Европе, в тех новых городах, которые она строит» [12], критиковал сезонный характер осуществления капитального строительства, призывал организовывать круглогодичные процессы, занимая рабочих в зимний период массовым изготовлением типизированных частей зданий [15], и т.п.
Примечательно, что пресса, давая информацию о выступлениях Э. Мая, с пониманием и одобрением воспроизводит те его тезисы, которые через несколько лет проектной работы в СССР будут поставлены ему в вину. Так, в своих докладах Э. Май осуждает такую черту «массового городского строительства капиталистической Европы», как «преобладание архитектурных мотивов над соображениями жилищных удобств» [13]. Он указывает на то, что в массовой застройке рабочих жилищ гораздо важнее обеспечить гигиенические параметры, достаточные площади озеленения, оптимум квадратных метров жилья на одного человека, проветривание дворов и инсоляцию и т.п. Обличая в своих докладах западную архитектуру, Э. Май говорит о том, что в ней в «погоне за стилем» забвению придаются «функциональные особенности зданий» [13]. Но впоследствии Э. Май будет неоднократно и резко осуждён как раз за нежелание «следовать стилю». Буквально через год-полтора советские эксперты на страницах профессиональной печати станут критиковать Э. Мая за слишком «упрощённую», чересчур «функциональную» архитектуру, упрекать за «унылость строчной застройки», наносящей ущерб «художественному оформлению города» и будут требовать от него создания именно того, что он обозначал как негативный фактор капиталистического градостроительства - «архитектурных мотивов». Его будут осуждать за отказ применять внедряемую свыше художественно-образную кальку форм классической архитектуры, за принципиальное нежелание проектировать периметральную застройку кварталов, за отказ создавать «архитектурные ансамбли» и т.д. Приведём лишь два примера подобных упреков и претензий.
В статье под названием «Архитектура улицы и площади», опубликованной в журнале «Планировка и строительство городов» во второй половине 1933 г. (т.е. ещё до отъезда Э. Мая из СССР): «Осуществляемые в настоящее время в натуре проекты наших крупнейших городов Магнитогорска, Сталинска, Нижнего Тагила и др. ясно говорят, что они проектировались методом раздельного проектирования планировки и архитектуры. Основным мерилом проекта берётся лишь выполнение основных заданий на данный проект города в части, касающейся взаимного расположения территорий, размещения требуемого количества жителей, обеспечение транспортной связи и культбытового обслуживания. Вопросу же, как будет выглядеть проектируемый город в натуре и можно ли будет на базе такой планировки создать интересные архитектурные ансамбли, при оценке проекта планировки уделяется недостаточное внимание. Наши новые города безличны, они все похожи друг на друга, в них трудно ориентироваться, они скучны» [3].
В другой статье: «Архитектура соцгорода и его элементов», опубликованной в том же журнале через год - во второй половине 1934 г. (т.е. уже после отъезда Э. Мая из СССР), «собран» весь «букет» критических замечаний к проектам Э. Мая, которые через некоторое время станут хрестоматийными и постоянно повторяемыми: «При проектировании проводился принцип функционализма . В этих проектах вопросы архитектуры города отодвигались на задний план, а в большинстве случаев просто игнорировались . Если детально ознакомиться с этими работами, то в них проводится одна и та же идея плана: город решается стандартно . Правильно задуманная организация города с решением максимального приближения к живущим культурно-бытового обслуживания ... имеет весьма неприятное планировочное отличие в виде штампованных стандартных элементов, повторяющихся бесконечное число раз в зависимости от величины города . Решение улиц, бульваров, магистралей понималось примитивно: улица есть средство сообщения . поэтому решать её архитектурно не следует ... Жилые дома ставились торцами на улицы (строчная застройка) и придавали ей однотонный унылый вид . В целом город штамповался типовыми кварталами строчной застройки и производил как на бумаге (в проекте), так и в натуре (выстроенные кварталы) удручающее впечатление» [4].
Но эта критика польётся в адрес Э. Мая позже, а пока он в своих выступлениях в Москве, Ленинграде и Харькове выражает «уверенность, что, приехав в СССР, он сможет быть полезен стране», которая, как он убедился, «целиком поглощена большим строительством» [13].
Скорее всего, именно во время майского (1930 г.) визита Э. Мая в СССР и была достигнута договорённость между ним и советским руководством о его приезде на работу в СССР на длительный срок - 5 лет. Э. Май приглашался в специально создаваемое под него в Цекомбанке «Проектно-планировочное бюро по строительству новых городов и посёлков». Договор датирован 15 июля 1930 г. В нём оговариваются зада-
чи, возлагаемые на Э. Мая и его сотрудников: «...б) составление проектов по планировке новых городов и посёлков, а также перепланировке старых; ...г) разработка мероприятий по рационализации и стандартизации строительства жилых домов и других гражданских сооружений, а также по улучшению методов проектировки и выполнения комплексного строительства городов и посёлков с применением всех новейших достижений в области строительства как конструктивных, так и в организации метода строительства и оборудования жилищ; д) разработка типовых проектов жилых домов и других гражданских сооружений; е) разработка проектов фабрик и заводов для производства стандартных жилищ как известных уже в практике, так и новых.» [16]. То есть фактически Э. Маю предлагается реализовать в СССР его германский опыт.
И действительно, деятельность Э. Мая сразу же после его приезда в СССР (октябрь 1930 г.) развёртывается очень широко. За несколько месяцев изготавливаются схемы застройки десятка соцгородов: Щег-
ловска, Кузнецка, Ленинска, Прокопьевска, Магнитогорска (рис. 6, 7, 8), Сталинграда, Нижегородского Автостроя, Караганды и др. Э. Май выступает в качестве эксперта градостроительных проектов, разработанных в других организациях, посещая в этом статусе такие соцгорода, как Магнитогорск, Нижний Тагил, Сталинград и др. Архитекторы его группы работают в строящихся в Сибири и на Урале соцгородах либо на постоянной основе, либо в ходе временных командировок.
Однако градостроительные принципы Э. Мая оказываются под сильным давлением со стороны социальных и идеологических требований «государства-заказчика», которым он вынужден подчиняться. Его убеждения сталкиваются с весьма специфической советской системой организации проектирования и ограничены наличными техническими и технологическими возможностями. Его позиция приходит в противоречие с мнением советских экспертов, анализирующих его проекты и выносящих свои заключения по ним. Его проектные предложения обессмысливаются
Рис. 6. Магнитогорск. Проект планировки. 1930. Генплан. Проектно-планировочное бюро Цекомбанка.
Архитекторы Э. Май, М. Стам и др. [2]
Рис. 7. Магнитогорск. Проект планировки. 1931. Схема генплана. Архитекторы Э. Май, М. Стам и др. [1]
Рис. 8. Магнитогорск. Генеральный план. 1932. Стандартгорпроект. Проект. Архитекторы Э. Май и др. [8, с. 19]
стихией самовольной застройки, а представления о социальной справедливости массового жилья для рабочих абсолютно не совпадают с реальной социальной иерархией советского общества и выражающей её типологией советского жилья в соцгородах-новостройках. Изучение и оценка наследия Э. Мая в СССР возможны только на основе учёта всех этих обстоятельств.
Работа выполнена М.Г. Мееровичем в рамках научно-исследовательской работы по плану НИР
Российской Академии архитектуры и строительных наук (НИИТИАГ РААСН) по теме: «Методология ускоренного проектирования генеральных планов соцгородов-новостроек в период первых пятилеток», а также при финансовой поддержке гранта Фонда Герды Хенкель для работы в российских архивах по теме: «Немецкие архитекторы в сталинском СССР - борьба за массовое жилище». AZ 19^09. 2010.
Библиографический список
1. Архив МУ «Магнитогорский краеведческий музей».
2. ГНИИМА им. А.В. Щусева. Коллекция VII. Негатив 577.
3. Жуковский А.А. Архитектура улицы и площади // Планировка и строительство городов. 1933. № 9. С. 22-23.
4. Зальцман А.М., Меерсон Д.С. Архитектура соцгорода и его элементов // Планировка и строительство городов. 1934. №. 7-8. С. 13.
5. Иностранные специалисты в ССЖС // Строительный бюллетень отдела коммерческой информации Телеграфного агентства СССР. 1931. № 74.
6. Казусь И.А. Советская архитектура 1920-х гг.: организация проектирования. М.: Прогремм-Традиция, 2009. 464 с.
7. Май Э. Поселковое строительство (опыт Франкфурта). В кн.: Д. Аркин. Архитектура современного Запада. М.: Изогиз. 1932. С. 166-178.
8. Май Э. К проекту генерального плана Магнитогорска // Советская архитектура. 1933. № 3.
9. Постановление Совнаркома РСФСР о строительстве Магнитогорского комбината и г. Магнитогорска от 11.11.1929 г.
В кн.: Из истории Магнитогорского металлургического комбината и города Магнитогорска (1929-1941 гг.): Сб. документов и материалов. Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1965. 276 с.
10. Современное строительство Германии. Первая заграничная экскурсия инженеров-строителей и архитекторов. М.: Гостехиздат, 1929. 224 с.
11. Будивництво. 1930. № 3-4.
12. Вечерняя Москва. 1930. № 109.
13. Вечерняя Москва. 1930. № 101.
14. За индустриализацию. 1932. № 82.
15. Российский государственный архив экономки (РГАЭ). Фонд 5471. Опись 5. Ед. хр. 73.
16. Договор между Цекомбанком и аркитектором Э. Маем от 15 июля 1930 г., на русском и немецком языке. Германский национальный музей, Нюремберг. Личное наследие Э. Мая // Germanisches Nationalmuseum Nürnberg, Nachlass Ernst May.
17. Ernst May und das Neue Frankfurt. 1925-1930. Berlin, 1986.
