CC BY
112
Полигон для эксперимента: западные градостроительные новации в проектах Вальтера Швагеншайдта для советских социалистических городов
Е.В.Конышева
Статья посвящена градостроительным идеям германского архитектора Вальтера Швагеншайдта (1886-1968), работавшего в СССР в бригаде Э. Мая над проектами «социалистических городов» в 1930-1933 годах. Рассматривается его концепция «Raumstadt» («город пространств») и попытки её реализации в рамках программы «Новый Франкфурт» и в проектах советских соцгородов первой пятилетки (Магнитогорск, города Кузбасса). Сопоставляются идеи «Raumstadt» и принципы структурной организации социалистического города, выработанные в ходе научно-теоретической работы с участием В. Швагеншайдта в 1931-1932 годах. Освещается интерпретация В. Швагеншайд-том идеи «растущего дома», разработанной в европейском конкурсном проектировании на рубеже 1920-1930-х годов, применительно к решению проблемы массовой барачной застройки в СССР. В статье выявляется самостоятельная и значимая роль В. Швагеншайдта в проектной группе Э. Мая1.
Ключевые слова: В. Швагеншайдт, трансформация европейского опыта, концепция «Raumstadt», концепция «Растущий дом», соцгород, проекты.
Testing Area for the Experiment: Western Urban-Planning
Innovations in Walter Schwagenscheidt's Projects for
Soviet Socialist Cities. By E.V.Konysheva
The paper is focused on town-planning ideas of German architect Walter Schwagenscheidt (1886-1968) who worked in the USSR during 1930-1933 in the brigade headed by E. May developing projects of "socialist cities". The author considers W. Schwagenscheidt's conception of "Raumstadt" ("A City of Spaces") and attempts to implement it in the program of "New Frankfurt" and in projects for Soviet "sotsgorods" of the first five-year plan period (Magnitogorsk, cities of Kuzbass). In the article, there is a comparison between the ideas of "Raumstadt" and principles of structural organization of a Socialist City, which were developed in the course of scientific and theoretical work involving W. Schwagenscheidt in 1931-1932. Besides, the author depicts W. Schwagenscheidt's concept of the "Growing House" (which was developed in European competitive design of the late 1920s and early 1930s) in relation to the problem of mass barracks building in the USSR. The article reveals an independent and significant role of W. Schwagenscheidt in the design group headed by E. May.
Keywords: W. Schwagenscheidt; transformation of European experience, the "Raumstadt" conception, the "Growing House" conception, sotsgorod, projects.
В начале 1930-х годов в советских организациях над проектами «социалистических городов» трудились десятки европейских градостроителей и архитекторов. Самой крупной была многопрофильная группа Э. Мая, работавшая первоначально в проектно-планировочном бюро Цекомбанка, а затем в Стандартгопроекте/ Горстройпроекте над проектами промышленно-селитебных комплексов Урала, Сибири, Донбасса. Крупномасштабная фигура Э. Мая и до сегодняшнего дня затмевает другие имена в этой группе проектировщиков. Однако среди них было достаточно состоявшихся, талантливых и самостоятельных фигур, которых именно за это Э. Май и привлекал к сотрудничеству. Среди них был и немецкий архитектор Вальтер Швагеншайдт (1886-1968), работавший в СССР в 1930-1933 годах.
1 Статья выполнена при поддержке Правительства РФ (Постановление № 211 от 16.03.2013 г.), соглашение № 02.A03.21.0011.
The work was supported by Act 211 Government of the Russian Federation, contract № 02.A03.21.0011
Рис. 1. Обложка книги В. Швагеншайдта «Raumstadt», издание 1949 года
В 1910-е годы В. Швагеншайдт, будучи студентом высших технических школ в Штутгарте и Мюнхене, учился у П. Бонатца и Т. Фишера и работал в архитектурных бюро В. Крайса и Р. Рим-мершмидта - все они были членами Веркбунда и значительными фигурами немецкой архитектуры и градостроения первых десятилетий ХХ века. Уже в начале своей самостоятельной профессиональной карьеры В. Швагеншайдт сформулировал концепцию «Раумштадт» («Raumstadt» - «город пространства»)1, которая стала определяющей в деятельности архитектора в течение последующих десятилетий (рис. 1).
«Раумштадт» структурировался на «жилой», «индустриальный» и «деловой». «Жилой город» полностью отделялся от «индустриального», и они связывались между собой транспортной артерией, общественно-деловой Сити включался в территорию «жилого города». Структуру города формировали «пространства» (внешние, внутренние и переходные), которые организовывали все элементы городской среды - улицы, жилые и общественные зоны, парки и т.п. Такой «город пространства» противостоял многовековой практике европейского градостроения - «городу улиц». Прежде всего, самостоятельные «пространственные группы» образовывали комплексы жилой застройки с прилегающими общественными территориями (открытыми дворами) - центрами социальной жизни. Жилые дома располагались исключительно перпендикулярно улицам и обращались окнами к озеленённым дворам. Магистрали с интенсивным движением располагались за пределами жилых пространств, которые могли члениться только дорогами со второстепенным движением, не разрушающими целостность среды, а внутри жилых зон располагались только пешеходные улицы. «Жилой город» должен был быть растворён в природе, его образ складывался только во взаимосвязи с ней. Главными элементами планировочного каркаса являлись широкие зелёные полосы, связанные с загородным ландшафтом, жилая и общественная застройка погружались в зелень. Особенности ландшафта диктовали архитектурное решение и задавали разнообразие городского облика. Взгляды В. Швагеншайдта «выросли», конечно, из концепции «города-сада», оказавшей определяющее влияние на теорию и практику европейского градостроения первых десятилетий XX века. «Раумштадт» В. Швагеншайдта был рассчитан на 25-30 тыс. жителей и не должен был расширяться.
«Раумштадт» получил широкий резонанс в профессиональной немецкой прессе, признавалась актуальность концепции, но при этом она критиковалась за «идеалистичность», «утопичность», невозможность реализации в рамках существующей градостроительной практики [15]. Тем не менее В. Швагеншайдт конкретизировал и углублял её на протяжении 1920-х годов. Он публиковал свои идеи и представлял проект на «передвижных выставках», несмотря на то, что его практическая деятельность не была связана с градостроительным проектированием: в бюро Т. Вайля в 1921-1927 годах он занимался проектами отдельных городских зданий (школы, офисы, церкви и т.п.).
1 Концепция В. Швагеншайдта была напечатана 1921 году в «Deutsche
Bauzeitung» (опубликована в сокр. варианте: [15, s. 44-46]).
В конце десятилетия перед В. Швагеншайдтом, наконец, открылась перспектива реализации своих идей в градостроительном проектировании. В 1929 году Э. Май пригласил его для участия в программе «Новый Франкфурт». Проектами архитектора во Франкфурте стали «город-сад Гольдштайн» («Goldstein») на 35 тыс. жителей (Э. Май, Х. Бём, В. Швагеншайдт, Э. Маутнер, У. Вольф; не реализован) и небольшой посёлок «Торнов Геленде») («Tornow Gelande») Э. Май, Х. Бём, В. Швагеншайдт). При проектировании посёлка «Гольдштайн» новацией стало использование строчной застройки и размещение её перпендикулярно улицам (рис. 2). Такой подход, отвечавший концепции «города пространств», был необычным решением для Франкфурта и вызвал дискуссии: застройка всех предшествующих посёлков была традиционно размещена вдоль улиц, и многоквартирное жилище было представлено в основном протяжёнными рядами блокированных малоэтажных домов (Праунхайм, Рёмерштадт, Хёенблик, Ридервальд, Борнхаймер Ханг и др.). Строчная застройка жилых зон уже активно использовалась в Германии с середины 1920-х годов, но новацией В. Швагеншайдта была планировка окружающего пространства. В проекте посёлка «Гольдштайн» зоны жилой застройки с двух- и четырёхэтажными меридиональными строчками были разделены широкими зелёными полосами, а в структуру посёлка включались обширные зелёные пространства. Посёлок был лишён сквозного движения, через него были протянуты лишь «жилые» улицы, рассчитанные на внутрипоселковое перемещение. Они являлись также связующим звеном как с транзитной магистралью, проходившей по северной границе посёлка, так и с окружающим его пространством [12]. В проекте посёлка «Торнов Геленде»2 меридиональные строчки четырёхэтажных домов были разделены широкими зелёными полосами. Здания располагались перпендикулярно основной улице и были закрыты от неё двухэтажными блокированными односемейными домами, окна жилых помещений которых были обращены к широким озеленённым дворам между «строчками». Южную часть посёлка полностью занимала обширная зелёная зона [17].
В октябре 1930 года В. Швагеншайдт вместе с интернациональной бригадой архитекторов под руководством Э. Мая
2 Совр. - поселок Фридриха Эберта (Friedrich-Ebert-Siedlung).
Рис. 2. Франкфурт-на-Майне. Схема генплана посёлка Гольдштайн. Проект. 1930 год. Архитекторы Э. Май, Х. Бём, В. Швагеншайдт, Э. Маутнер и др.
Рис. 3,4. В. Швагеншайдт, Х. Лаутер. Проект типового жилого комплекса. Стандартгорпроект. 1931 год
Рис. 5. В. Швагеншайдт, Х. Лаутер. Схема организации социалистического города. Стандартгорпроект. 1931 год
Рис. 6. В. Швагеншайдт, Х. Лаутер. Проект города на 120 тыс. жителей. Рис. 7. В. Швагеншайдт, Х. Лаутер. Проект
Стандартгорпроект. 1931 год
Рис. 8. В. Швагеншайдт, У. Вольф. Проект квартала с малоэтажной застройкой с коллективным разведением овощей и фруктов. 1931 год
типового посёлка на 10 тыс. жителей. Стандартгорпроект. 1931 год
прибыл в СССР. Здесь, казалось, ему представился ещё более реальный шанс воплотить свои идеи: группа Э. Мая получила уникальную перспективу проектировать новые города на совершенно свободной территории. «Здесь есть возможность осуществить ещё десять лет назад зародившуюся идею «Раумштадт», - с восторгом писал В. Швагеншайдт [15, s. 98].
Попытка воплощения концепции отчётливо видна в решении структуры социалистического города. Теоретическая работа по определению её принципов активно велась европейскими архитекторами в 1931 году в тресте «Стандартгорпроект», и этими занимался прежде всего В. Швагеншайдт. Именно он изложил итоги работы в феврале 1932 года в своём докладе в Эссене перед архитекторами германского Веркбунда [13]. В частности, были разработаны схемы планировки типовых жилкомплексов, кварталов, города на 120
тыс. жителеи, структурной организации социалистического города (рис. 3-8). Городское пространство планомерно выстраивалось в иерархии «жилой дом - жилой комплекс -жилой квартал - жилой район - жилой город».
Новационным для советской градостроительной теории и практики стало введение «жилого комплекса» как базовой единицы городской структуры. Перед нами предстаёт вариация планировочной единицы из проекта «Раумштадт» - «пространственной группы», получившей вместо аморфных «общественных пространств» чёткую систему общественного обслуживания3. Жилой комплекс как планировочный элемент квартала включал группу жилых домов, детский сад, ясли и столовую, а размеры жилкомплекса определялись ёмкостью детских учреждений и расстоянием от жилья до элементов сети обслуживания. Следуя предписанной советскими нормами типологии жилища (дома для индивидуально-семейного проживания, общежития и дома-коммуны), архитекторы предлагали как однородный комплекс, так и смешанный, включающий два или все три типа жилья. Четыре жилкомплекса формировали квартал с развитой системой обслуживания (школа, клуб-примитив, продуктовый распределитель, прачечная), а жилая часть города являла собой «сумму кварталов», вместе с общественными пространствами формирующих районы. Вводя как первичный элемент «жилой комплекс», архитекторы сделали структуру квартала более гибкой с точки зрения формирования завершённых социально-бытовых фрагментов в процессе застройки. Эта идея последовательного возведения отдельных законченных пространственных единиц, сформулированная В. Швагеншайдтом в начале 1920-х годов, была особенно актуальной в практике бессистемной застройки новых промышлен-но-селитебных комплексов в годы первой пятилетки. Жилой комплекс как первичную социально-бытовую и планировочную единицу города предусматривали все крупные проекты группы Э. Мая в 1931-1932 годах - Магнитогорска, Сталинска (Новокузнецк), Щегловска (Кемерово), и именно с этим членением на отдельные жилкомплексы связан крупный размер кварталов в проектах европейцев (8-10 тыс. человек) (рис. 9).
Жилые дома в жилкомплексе/квартале располагались строчками строго по меридиональной оси и перпендикулярно к транспортным артериям. Группы домов поперечно «нанизывались» на оси внутриквартальных проездов, прочерченных исключительно в широтном направлении. «Этим достигается положение, что все городские дома обращены к зелёным площадям, отделяющим дома друг от друга и предохраняющим их от шума и грязи городского движения», - фиксировалось, например, в пояснительной записке к генплану Щегловска [2, с. 111].
В первом же проекте группы Э. Мая - проекте Магнитогор-
ске. 9. Проект типового квартала для Магнитогорека и Щегловека. Проектно-планировочное бюро Цекомбанка. Архитекторы В. Швагеншайдт и др. Руководитель проектной группы Э. Май. 1931 год
Рие. 10. Магнитогорек. Проект планировки. Генплан. Проектно-планировочное бюро Цекомбанка. Архитектор В. Швагеншайдт и др. Руководитель проектной группы Э. Май. 1930 год
3 К проекту квартала на 10 тыс. человек с малоэтажной застройкой и «квартальным колхозом» (коллективным огородничеством и садоводством) рукой В. Швагеншайдта даны подробные комментарии, где он употребляет именно термин «пространственные группы» - как планировочные единицы с определённым числом жилых домов и общественными сооружениями, объединённые в квартал (проект с комментариями опубликован: [9, s. 121]).
Рие. 11. Щегловек. Проект планировки. Проектно-планиро-вочное бюро Цекомбанка. Архитектор В. Швагеншайдт и др. Руководитель проектной группы Э. Май. 1931 год
ска ноября 1930 года [10] - совершенно очевидно влияние концепции «Раумштадт» и в ещё одном аспекте - взаимоотношении с природным пространством (рис. 10). В проекте генплана основными членящими город элементами выступали непрерывные зелёные ленты. Этими широкими зелёными артериями и город в целом, и каждый квартал в отдельности связывались с окружающей природой. Зелёная лента стометровой ширины соединяла административно-культурный центр, живописно расположенный на склонах холма в северной части города с территорией спортивных сооружений, ботаническим и зоологическим садами на восточной границе. В проекте начала 1931 года, главным творцом которого был уже М. Стам, акцентировались транспортные артерии, которые слагали каркас городской планировки. Но, несмотря на эту смену акцентов, и в этом, и во всех последующих генпланах левобережного Магнитогорска 1931-го - начала 1933 года, система озеленения играла ключевую роль и увязывалась с планировочной сеткой города.
То же самое можно сказать и о проектах городов Кузбасса, выполненных группой Э. Мая в 1931 году (рис. 11), в разработке которых, судя по архивным документам, именно В. Швагеншайдт играл определяющую роль. Проекты Ще-гловска, Сталинска, Ленинска (Ленинск-Кузнецкого), Тыргана (Прокопьевска) обладают одной принципиальной общей чертой. Это не только узнаваемая схема с крупномасштабными, геометрически правильными типовыми кварталами со строчками меридиональной застройки. Это широкие межквартальные и внутриквартальные ленты озеленения, направленные меридионально и широтно, пронизывающие всю структуру города и связанные с «зеленью свободной природы». В проектах соцгородов предполагалось на одного городского жителя около 100 кв. м зелени, из которых около 60 кв. м приходилось на городские зелёные насаждения, а из них около 35 кв. м - на квартальную зелень с окружающими придорожными и защитными зонами, остальные - на парки и общие зелёные насаждения [3]. В проектах кварталы отделялись друг от друга зелёными полосами в 80-150 метров шириной [3; 8; 11], где размещались квартальные учреждения соцкультбыта. Внутри кварталов простирались поперечные зелёные зоны-ленты для размещения детских учреждений (до 60 м шириной [1]) и продольные - для широких прогулочных аллей с площадками для игр и спорта. Разрывы между фасадами трёхэтажных домов были установлены в 30-40 м (в три-четыре высоты дома), между торцами - минимально в 24 м [2; 3]. Во всех проектах было заложено переживание открытого озеленённого пространства. Ни проекты Магнитогорска, ни проекты городов Кузбасса не предусматривали связующую магистраль между жилым городом и промышленным предприятием как основную планировочную ось городского пространства. Она несла исключительно функциональное назначение - как транспортная артерия, а не как архитектурно-градостроительная доминанта. Она трассировалась по границе жилого города, собирая городские потоки и на-
правляя их к производству, не прорезая город и не нагружая его мощным транспортным движением.
Разработки структурной организации «социалистического города», несомненно, были вкладом в сложение теории и практики микрорайонного проектирования. И западная, и советская градостроительная мысль в 1920-1930-е годы в этом вопросе двигались пересекающимися путями. Не только обслуживающая, но и социальная идеи были заложены и в концепции западных «соседств», и в концепции советского квартала, сложившейся во многом под влиянием идеи жилкомбината. В СССР идея микрорайона вернулась после Второй мировой войны с Запада и стимулировала обращение и к отечественному опыту конца 1920-х - первой половины 1930-х годов [7]. Но, с другой стороны, можно предположить, что на окончательно сформировавшуюся после войны концепцию «Раумштадт» оказала влияние советская практика В. Швагеншайдта4. Прежде всего, в обновлённой концепции была акцентирована социальная составляющая: квартал как модульная единица жилого города («соседство») предполагал уже не только открытые «общественные пространства», но и развитую систему обслуживания (детские учреждения, школа, магазины, мастерские и т.п.). Воспроизводился и структурный принцип: несколько кварталов с общественными учреждениями образовывали район, являвшийся, в свою очередь, основным структурным элементом жилого города. Особое значение получила и ключевая идея «соседств» - застройка различными типами жилья. Именно это решение было одним из главных достоинств проекта посёлка «Нордвестштадт» («Nordweststadt») во Франкфурте-на-Майне, где типы жилых домов проектировались исходя из предполагаемой социальной структуры населения и создавались социально-смешанные жилые пространства с различными типами жилой застройки - строчной, высотной, блокированной, односемейными домами и, соответственно, с разной площадью и уровнем комфорта квартир.
В. Швагеншайдт предложил для советской практики и ещё одну концептуальную разработку. В 1932 году он выступил с идеей «растущего города» как пути решения проблемы массовой барачной застройки.
Основой стала концепция «растущего дома» для массового жилищного строительства в Европе, прежде всего в Германии. С началом экономического кризиса особое социальное значение получило проектирование так называемого «минимального» жилища - индивидуальной малометражной квартиры или отдельного дома. Именно в рамках этих поисков и сформировалась концепция «растущего дома». В 1929 году в Кёльне прошла выставка «Растущее жилище» («Die
4 Развернутая концепция была опубликована В. Швагеншайдтом в 1949 году [16]. Частично концепция была реализована при проектировании и застройке нового района Франкфурта-на-Майне «Нордвестштадт» («Nordweststadt») в 1960-е годы (архитекторы В. Швагеншайдт, Т. Зиттманн).
wachsende Wohnung»), а в 1931-м был организован международный конкурс «Растущий дом» («Das wachsende Haus»). Речь шла о проектах сборных домов, к ядру которых можно было бы постепенно добавлять элементы, улучшая размеры и комфортность жилища. На конкурс было представлено 1079 проектов, среди участников были М. и Б. Тауты, Х. Шарун, М. Вагнер, В. Гропиус, Х. Пёльциг, Л. Хильберсхаймер, Л. Мигге и др. Результаты конкурса были представлены на выставке «Солнце, воздух и дом для всех» («Sonne, Luft und Haus für alle»), состоявшейся в 1932 году в Берлине.
У В. Швагеншайдта идея приобрела иное содержание в соответствии с советскими реалиями - от барачного к «социалистическому» городу. Опираясь на свой почти двухлетний опыт жизни в СССР, он писал в 1932 году: «Советский Союз ещё долгое время сможет строить только примитивные бараки... И теперь я хочу совершенствовать барачный город: постепенно, с течением времени, как будут появляться деньги, материал и сила; и я покажу, как можно его превратить в город-рай» [15, s. 104]. В. Швагеншайд демонстрировал, как можно при сохранении габарита наружных стен трансформировать обычный барак в общежитие коридорного типа, а затем и в индивидуальное семейное жилище. И как вместе с благоустройством территории можно превратить барачную зону во вполне ухоженный и озеленённый посёлок. Он предлагал несколько вариантов трансформации одноэтажного барака - от обычной барачной постройки на 222 человека с 2,5 кв.м жилой площади на человека к «законченному культурному бараку» на 100 человек с 4 кв. м жилплощади на человека, с бытовыми помещениями и «комнатой дневного пребывания». Или от одноэтажного помещения-примитива на 68 человек с отдельными комнатами, но лишённого санитарно-гигиенических удобств, к зданию с однокомнатными квартирами на 46 человек с уборными и ванными, а затем и к индивидуальным квартирам с кухонными нишами5.
Первоначально, в первой половине 1932 года, эту работу В. Швагеншайдт выполнял по собственной инициативе в нерабочее время [4, л. 49]. Попытки добиться помощи в разработке этой темы со стороны руководства Стандарт-горпроекта ни к чему не привели [4, л. 40]. В результате, в августе 1932 года В. Швагеншайдт обратился с изложением своей проектной идеи к С.З. Гинзбургу, начальнику Главстройпрома НКТП СССР, который рекомендовал её к дальнейшей разработке и публикации. По инициативе управляющего Союзстандартжилстроя Я.П. Шмидта, В. Швагеншайдт передал для публикации в «Известиях» статью, которая сотрудниками управления Союзстандартжилстроя была озаглавлена «Новое предложение для строительства социалистических городов архитектора В. Швагеншайдта» [4, л. 50-51]. Для комплексной разра-
5 Схемы В. Швагеншайдта опубликованы: [15, s. 105 - 107].
6 ВНИИЖС - Всесоюзный научно-исследовательский институт индустриализации жилищного строительства НКТП СССР.
ботки темы В. Швагеншайдт был «прикреплён» к ВНИИЖС6, где под его руководством должны были создать многопрофильную бригаду. Однако архитектор встретил во ВНИИЖС исключительно враждебное отношение, прежде всего со стороны директора института Б.П. Горбушина [4, л. 49]. Как следует из акта проверки, «факт 10-месячного холостого хода в рационализаторско-творческой работе архитектора Швагеншайдт становится ясным. Ни т. Барановский, ни т. Горбушин, ни другие работники ИТС, не мобилизовали своевременно внимания рабочей и ИТР-общественности на популяризацию и скорейшее продвижение этой идеи хотя бы через организацию доклада на собрании сотрудников...» [4, л. 40]. Только после вмешательства Я.П. Шмидта, после неоднократных письменных заявлений со стороны В. Швагеншайдта, в июле 1933 года дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако это движение со стороны руководства ВНИИЖС оказалось однонаправленным - избавиться, наконец, от инициативного и назойливого иноспеца. Было принято решение о неприемлемости проекта. Камнем преткновения в проекте оказались фахверковые конструкции бараков и, кроме того, В. Швагеншайд был обвинён в том, что идею он заимствовал, причём не у своих западных коллег, а у Я.П. Шмидта, который ещё в 1931 году в паре предложений высказался о необходимости с течением времени улучшать существующее облегчённое строительство. Борьба В. Швагеншайдта против подобных обвинений не дала никаких результатов, и в атмосфере усиливающегося давления и отрицательной оценки деятельности иностранных специалистов он покинул СССР осенью 1933 года.
Однако, избавившись от В. Швагеншайдта, от идеи «растущего города» не отказались. Одноэтажный фахверк был заменён на рамно-каркасную конструкцию «РК» для двухэтажного здания, а члены бригады В. Швагеншайдта продолжили разработку темы, которая была включена в план научно-исследовательских работ ВНИИЖС на 1934 год [4, л. 40]. В том же году В.П. Горбушин под собственным именем опубликовал итоги этой работы, сославшись на западный опыт в качестве прообраза, но ни разу не упомянув не только имя В. Швагеншайдта, но и советских сотрудников своего института, продолжавших работы по теме [5].
Проектная работа В. Швагеншайдта в СССР демонстрирует лишь один из примеров преломления западных градостроительных идей в практике проектирования «социалистических городов» европейскими архитекторами в начале 1930-х годов. Обращение к подобной теме вызвано необходимостью скорректировать стереотипные представления и обратить пристальное внимание на проектную деятельность в СССР отдельных значимых членов группы Э. Мая. Это позволит расширить круг источников градостроительных новаций, привносившихся в советскую практику зарубежными специалистами и даст возможность более глубокого исследования советского градостроительства
1930-х годов, включения его в контекст интернациональных градостроительных поисков.
Литература
1. ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Д. 7580. Пояснительная записка к генеральному плану города Щегловска. 1931.
2. ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Д. 7580. Заключение о проекте планировки города Щегловска. 1931.
3. ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Ед. хр. 7667. Л. 27-38. Пояснительная записка к генеральному плану города Магнитогорска. 15.3.1932.
4. ГАРФ. Ф. 5451. Оп. 39. Д. 102. Жалобы и заявления иностранных специалистов.
5. Горбушин, В.П. Растущий город / В.П. Горбушин // Планировка и строительство городов. - 1934. - № 3. - С. 16-19.
6. Конышева, Е.В. Европейские архитекторы в советских проектных организациях в 1930-е годы: эволюция места, роли, взаимоотношений. Части 1 и 2 [Электронный ресурс] / Е.В. Конышева // Часть 1: Архитектон: известия вузов. - 2014. -№ 3. - Режим доступа URL: http://archvuz.ru/2014_3/14 дата обращения 24.01.2017); Часть 2: Архитектон: известия вузов.
- 2015. - № 2. - Режим доступа: http://archvuz.ru/2015_2/11 (дата обращения 24.01.2017).
7. Косенкова, Ю.Л. Советский город 1940-х - первой половины 1950-х гг. От творческих поисков к практике строительства / Ю.Л. Косенкова. - М., 2008.
8. Май,Э. Социалистический город Магнитогорск / Э. Май // Магнитострой. - 1931. - № 9/12.
9. Der Bau neuer Städte in der UdSSR // Das Neue Frankfurt.
- Juli 1931. H. 7. - S. 117-134.
10. Deutsche Kunstarchiv (Nürnberg). NL May, Ernst, I, B-12. Erläuterungsbericht zu dem Projekt der Technischen Abteilung dem Zekombank für Magnitogorsk.
11. Deutsche Kunstarchiv (Nürnberg). NL May, Ernst, I, B-19. Erläuterungsbericht zu dem Projekt der Technischen Abteilung dem Zekombank für Prokopievsk.
12. Goldstein // Das Neue Frankfurt. - 1930. - Heft 4/5. -S. 123 - 125.
13. Hopmann, Ernst. Städtebau in der UdSSR / E. Hopmann // Die Form. - 1932. - № 5. S. 152-154.
14. Kessler, K.E. Wohnungsbau der 20er Jahre. Die Architekten Ernst May und Walter Schwagenscheidt, Ihre Theorien und Bauten / K.E. Kessler. - Frankfurt am Main, 2006.
15. Preusler, Burchard. Walter Schwagenscheidt. 1886-1968. Architektenideale im Wandel sozialer Figuration / B. Preusler.
- Stuttgart, 1985.
16. Schwagenscheidt; Walter. Die Raumstadt. Heidelberg.
- 1949.
17. Tornow Gelände // Das Neue Frankfurt. - 1930. Heft 4/5. - S. 126 - 127.
Literatura
1. GARF. F. A-314. Op. 1. D. 7580. Poyasnitel'naya zapiska k general'nomu planu goroda SHHeglovska. 1931.
2. GARF. F. A-314. Op. 1. D. 7580. Zaklyuchenie o proekte planirovki goroda SHHeglovska. 1931.
3. GARF. F. A-314. Op. 1. Ed. hr. 7667. L. 27-38. Poyasnitel'naya zapiska k general'nomu planu goroda Magnitogorska. 15.3.1932.
4. GARF. F. 5451. Op. 39. D. 102. ZHaloby i zayavleniya inostrannyh spetsialistov.
5. Gorbushin V.P. Rastushhij gorod / V.P. Gorbushin // Planirovka i stroitel'stvo gorodov. - 1934. - № 3. - S. 16-19.
6. Konysheva, E.V. Evropejskie arhitektory v sovetskih proektnyh organizatsiyah v 1930-e gody: evolyutsiya mesta, roli, vzaimootnoshenij. Chasti 1 i 2 [Elektronnyj resurs] / E.V. Konysheva // Chast' 1: Arhitekton: izvestiya vuzov. - 2014.
- № 3. - Rezhim dostupa URL: http://archvuz.ru/2014_3/14 data obrashheniya 24.01.2017); Chast' 2: Arhitekton: izvestiya vuzov. - 2015. - № 2. - Rezhim dostupa: http://archvuz. ru/2015_2/11 (data obrashheniya 24.01.2017).
7. Kosenkova Yu.L. Sovetskij gorod 1940-h - pervoj poloviny 1950-h gg. Ot tvorcheskih poiskov k praktike stroitel'stva / Yu.L. Kosenkova. - M., 2008.
8. Maj E. Sotsialisticheskij gorod Magnitogorsk / E. Maj // Magnitostroj. - 1931. - № 9/12.
