CC BY
133
УДК 812.111
Васильева Э. В.
Эпистемологические парадигмы в романе Э. Гаскелл «Жены и дочери»
В статье роман Э. Гаскелл «Жены и дочери» представлен как развивающий традиции романа воспитания. На примере четырех молодых героев демонстрируются различные типы образовательного опыта, посредством которых молодые люди могут реализовать свой потенциал. Согласно Гаскелл, в отличие от юношей, викторианские девушки способны состояться лишь в браке.
The novel Wives and Daughters by E. Gaskell is viewed in the article as a modified form of the Bildungsroman. Its four main characters represent alternate types of educational experience through which they can fulfill their potential. According to Gaskell, unlike young men, Victorian ladies can only fulfill themselves in marriage.
Ключевые слова: английская литература, викторианский роман, Элизабет Гаскелл, «роман воспитания», эпистемология, феминизм.
Key words: English literature, Victorian novel, Elizabeth Gaskell, Bildungsroman, epistemology, feminism.
Творчество Элизабет Гаскелл (1810-1865) - одна из ярких страниц в истории английской литературы викторианского периода, ее перу принадлежат несколько блестящих разноплановых романов, многочисленные повести, рассказы и очерки, несколько ранних стихотворений и поэм, а также биография Шарлотты Бронте. Однако российскому читателю Гаскелл известна в основном как автор социальных романов - произведений, в которых основное внимание уделялось проблемам рабочего класса в промышленных городах Великобритании в период расцвета чартизма. Такой подход к литературному наследию писательницы доминирует в работах советских литературоведов, высоко оценивавших именно ее социальные, или «индустриальные» романы. Так, крайнюю точку зрения на позднее творчество Гаскелл, в котором социальная проблематика перестает занимать центральное место, мы находим у Л. И. Чернавиной в работе «Творческий путь Элизабет Гаскелл» (1964). По мнению
исследовательницы, окончательный отход писательницы от «рабочей» темы в последнем романе «Жены и дочери» (Wive sand Daughters, 18641866) свидетельствует «о глубоком кризисе в творчестве Гаскелл, которая уже не может выйти за пределы личной судьбы своих героев» [6, c. 19].
Более высокую оценку этот роман получает спустя десять лет от другого исследователя творчества Гаскелл Б. Б. Ремизова. В монографии «Элизабет Гаскелл. Очерк жизни и творчества» (1974) он отмечает в нем
© Васильева Э. В., 2015
103
целый ряд достижений писательницы, особенно ощутимых по сравнению с ее творчеством предшествующих лет: отказ от морализаторства и проповеднической интонации, усиление иронии, расширение масштаба действия романа, связанное с обширной географией повествования, критика аристократического снобизма и т. д. [1, с. 139-143]. Несмотря на признание достоинств этого позднего текста Гаскелл Ремизов выбирает нарочито упрощенную схему анализа. В романе он видит лишь одно из проявлений стремления Гаскелл в последние годы жизни отойти от обсуждения актуальных проблем, нередко навлекавшего на нее ожесточенные нападки со стороны критиков, найти новый утопический идеал [1, с. 137], а также ввести в литературу новый тип героя - ученого-позитивиста, профессионала и интеллектуала. Другие герои представляются Ремизову конкретными воплощениями тех или иных пороков общества (миссис Гибсон - мелочная расчетливость, Синтия Киркпатрик - эгоизм и т.д.) [1, с. 143; 145].
Принципиально другого взгляда на этот последний роман Гаскелл придерживаются некоторые западные литературоведы и исследователи творчества писательницы (среди которых А. Рубениус [15], П. Стоунман [16], В. Крейк [10], Дж. Аглоу [17] и др.). Многие из них признают роман «Жены и дочери» высочайшим достижением писательницы, вершиной ее творчества, но, по мнению П. Стоунман, оказываются неспособны воспринимать роман иначе как «приятное путешествие в далекий мир ее (Гаскелл. -Э. В.) детства, в которое она отправляется, выбрав Джейн Остен в качестве попутчицы» [16, с. 112]. Действительно, ряд исследователей отмечает сходство между романами Остен и последней работой Гаскелл, проявляющееся как на сюжетном уровне, так и в системе персонажей: В. Крейк подчеркивает, что герои Гаскелл, пусть и имеющие много общего с их прототипами из романов Остен, отмечены гораздо более глубоким психологизмом и выписаны со значительным мастерством [10, с. 254]. Значительное сюжетное сходство у «Жен и дочерей» прослеживается и с двумя романами, написанными ее предшественницами, - «Хелен» (Helen, 1834) М. Эджуорт и «Дневником» (En Dagbok, 1843) шведской писательницы Ф. Бремер [9, с. 278-290], с которой Гаскелл состояла в переписке [15, с. 39]. Другим косвенным литературным источником «Жен и дочерей» П. Стоунман и биограф писательницы Дж. Аглоу называют роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» (1862), считая даже определенное сходство в названиях двух текстов неслучайным [16, с. 171; 17, с. 531].
Однако, критически переосмысливая художественный опыт предшественников, в последнем романе Гаскелл подводила итог и собственному творчеству. В новые обстоятельства она переносит героев своих более ранних произведений. Среди таких источников в творчестве самой Гаскелл можно назвать роман «Крэнфорд» (Cranford, 1851-1853), повести «Коттедж среди вереска» (The Moorland Cottage, 1850), «Признания мистера Харрисона» (Mr. Harrison's Confessions, 1851), «Проклятие рода Гриффитов» (The Doom of the Griffiths, 1858) и др.
104
Дж. Аглоу подчеркивает, что «Гаскелл добивается глубины в изображении персонажей <...> благодаря фундаментальной заинтересованности в том, как формируется личность <...>. Наследственность и влияние родителей играют важную роль, но не менее важно и образование, центральная тема для первых глав романа» [17, с. 589]. В начале романа «Жены и дочери» читатели знакомятся с Молли Гибсон, дочерью рано овдовевшего врача, пользующего жителей маленького провинциального городка Холлингфорд. Нанимая для маленькой Молли гувернантку с вызывающим четкую аллюзию именем мисс Эйр, мистер Гибсон дает ей указания: «Не учите Молли слишком многому; она должна уметь шить, читать, писать и считать <...>. В сущности, я не уверен, что чтение и письмо так уж необходимы. Много хороших женщин выходят замуж, ставя при этом крестик вместо имени» [4, с. 40]. Спустя некоторое время девочке приходится бороться за возможность получить более полное образование и брать уроки рисования и французского, а «поскольку отец пресекал любое ее интеллектуальное устремление, она читала каждую попадавшуюся ей в руки книгу с таким восторгом, словно она была запретной» [4, с. 41].
Во время визита в дом сквайра Хэмли, старинного друга мистера Гибсона, Молли знакомится с сыновьями сквайра - наследником Осборном и его младшим братом Роджером. Амбиции миссис Хэмли связаны с академическими успехами старшего сына, а старый сквайр надеется, что Осборн удачно женится и посредством брака поможет улучшить финансовые дела поместья. Совершенно другая перспектива, по мнению сквайра и его жены, открывается перед их младшим сыном Роджером. Молодой человек получает формальное образование в университете, несмотря на то, что его мать считает «маловероятным, что он сможет отличиться в интеллектуальных занятиях» и боится того, что «для него будет слишком унизительно поступить в тот же колледж и в тот же университет, что и его брат, <.> и, раз за разом проваливаясь на экзаменах, наконец, бесславно оставить учебу» [4, с. 53]. Сквайр Хэмли признает, что его младшему сыну «придется самому прокладывать себе дорогу, самому добывать свой хлеб» [4, с. 69] (в оригинале: make his own way, and earn his own bread” [12, с. 50]). Таким
образом, в начале пути перед Роджером ставится задача «самому проложить себе дорогу», что он и делает в прямом и переносном смыслах, прокладывая «свою дорогу» через Африканский континент к признанию в научном мире.
Уже в начальных главах романа Гаскелл предлагает читателю три различных характера и две связанные с ними противоположные образовательные модели: аскетичное, ограниченное образование для Молли и формальное университетское образование для молодых Хэмли. Однако свое значение тема образования и воспитания сохраняет на протяжении всего романа; Гаскелл разрабатывает ее не только применительно к судьбам Молли и братьев Хэмли, но и в сюжетной линии, связанной со становлением сводной сестры Молли Гибсон Синтии Киркпатрик. Параллельное раз-
105
витие этих четырех героев, подчеркнутая «автономность», независимость их историй друг от друга задает внутреннюю структуру текста. Несмотря на связь и сложные отношения между этими персонажами, каждый из них вынужден в одиночку пройти свой путь развития и становления.
Однако, помимо связей, установленных Гаскелл между персонажами (в первую очередь, родственные узы, романтические отношения, общность характеров и интересов и пр.), между ними существует важное различие. Становление героев романа связано с их способностью/ неспособностью/ готовностью/ нежеланием познавать окружающий мир и, следовательно, каждый из героев использует тот или иной способ познания мира, то есть является представителем определенной эпистемологической парадигмы. Рассмотрим подробнее эти модели.
Характеризуя Молли Гибсон, Крейк отмечает, что она является «самой необычной героиней в творчестве Элизабет Гаскелл и для романного жанра в целом». Она не обладает выдающимися интеллектуальными или духовными качествами, отец Молли сознательно ограничил ее образование, и несмотря на природную любознательность и стремление к познанию она так и не становится по-настоящему образованной и эрудированной. Наконец, несмотря на то, что в конце романа ее природная красота раскрывается, она так и не становится такой эффектной красавицей, как ее сводная сестра Синтия [10, с. 245]. Хьюз считает, что принципиальная характеристика Молли - то, что она везде чувствует себя не на своем месте (out of place) [13, с. 103]. Она фактически теряет ощущение дома, когда мистер Гибсон приводит в дом новую жену, которая тут же принимает решение переделать все под себя. В обществе мужчин ей так же некомфортно, ведь яркая красота Синтии привлекает к себе все внимание.
Непростым оказывается и ее развитие в условиях, когда все (отец, мачеха, Роджер Хэмли, Синтия Киркпатрик, сестры Браунинг, леди Харриет из Тауэрс) пытаются стать ее наставниками и навязать ей свое видение мира и заставить ее следовать той или иной модели познания. От разных героев Молли получает различные, зачастую противоречащие друг другу «задания»: в то время как отец Молли хочет, чтобы она оставалась ребенком, и противится ее стремлению к самообразованию, новая миссис Гибсон мечтает, чтобы она выросла и стала достойной молодой леди; Роджер хочет, чтобы Молли думала о других больше, чем о себе, но сама она узнает, что беззаветная жертвенность может быть губительна. Таким образом, развитие Молли кажется отрывочным и всегда неполным. Общаясь с Роджером, она стремится познавать мир так, как это делает ее ментор, - через исследование природы. Ее научное образование продолжается и после отбытия Роджера в Африку: письма с описаниями приключений экспедиции Синтия передает сестре, даже не читая их, в то время как Молли выучивает их наизусть. Несмотря на живой интерес к окружающему миру и его научному познанию, Молли понимает, что не сможет реализоваться как ученый только потому, что она родилась женщиной.
106
Синтия Киркпатрик и ее мать, новая миссис Гибсон, представляют собой другую модель развития, которую в итоге приходится выбрать и Молли. Для них женщина может состояться только через брак и, следуя их примеру, Молли должна, в первую очередь, научиться быть «приятной для других» [13, с. 102], что должно помочь ей привлечь будущего мужа. Несмотря на противоположность характеров Молли и Синтии (Синтию можно рассматривать как «темного двойника» Молли) и разницу в их образовании и воспитании, в конце романа они приходят к своеобразному равенству: Синтия становится женой преуспевающего юриста из Лондона, в то время как Молли в последней, так и не дописанной Гаскелл главе, должна была выйти замуж за Роджера Хэмли, к тому моменту уже именитого ученого, и, таким образом, обе они реализуются за счет успешных мужей. Подобный итог романа согласуется с концепцией «женского романа воспитания» (feminine Bildungsroman), предложенной Э. Х. Барух, согласно которой героини таких романов реализуются не только и не столько посредством получения формального образования, сколько посредством удачного брака с мужчиной, которого они выбирают (education through marriage). При этом их интеллектуальные и духовные устремления и искания до брака призваны помочь им завоевать сердце мужчины, который сможет закончить их образование уже после замужества [8, с. 341]. В этом отношении Роджер, безусловно, оказывается идеальной парой для Молли с ее живым интересом к окружающему миру, который он может объяснить ей и тем самым утолить ее жажду к знаниям.
Что касается Синтии, образование, полученное во французской школе, не помогло ей стать эрудированным человеком и не привило ей интереса к познанию. Из четверых центральных героев романа она единственная фактически отказывается от любой познавательной активности, а всякое знание объявляет скучным и бесполезным. Синтия - намеренно «игровой» персонаж, Гаскелл позволяет ей примерять разные маски, строить самые разные планы на будущее: она называет себя «героиней», противопоставляя это понятие малопривлекательному для нее статусу «хорошей женщины» [4, с. 264], грозит матери и отчиму уехать в Россию работать гувернанткой и принимает предложение от мистера Престона, затем от Роджера и мистера Хендриксона, признается Молли в своей неспособности испытывать искреннюю симпатию к кому бы то ни было и тут же заверяет сводную сестру в нежной любви к ней, которая подкрепляется самоотверженным желанием сидеть у постели Молли, когда та серьезно заболевает. Последней «маской» Синтии становится маска жены юриста из Лондона. Ее новая роль закрепляется за ней наставлением леди Камнор: «Вы должны почитать своего мужа и во всем полагаться на его суждения. Смотрите на него снизу вверх, ибо он - ваша голова, и никогда не совершайте никаких действий, не посоветовавшись с ним» [4, с. 734]. Таким образом, в отличие от Молли, чье образование должно продолжиться после
107
брака с Роджером, Синтия вступает в брак, который знаменует конец ее развития и беспокойных поисков своего места в жизни.
Работая над образом Осборна Хэмли, Гаскелл стремилась создать предельно условный типаж, хорошо знакомый английским читателям XIX века по произведениям предшественников писательницы. В Осборне много от шекспировского Гамлета и от мятущихся героев-романтиков, но, вместе с тем, в истории этого героя нет подлинного трагизма. Б. Б. Ремизов указывает на скрытую насмешку Гаскелл в описании этого «пассивного, изнеженного красавца с холодным и усталым выражением глаз» и фактически отказывает герою в авторской симпатии [1, с. 138]. В действительности же Гаскелл сопереживает своему герою, но его проблемы считает результатом неправильного воспитания в доме сквайра. Родители изначально готовили его для «великих дел», для безбедной и лишенной проблем и финансовых трудностей жизни вдали от «всех тех занятий, от которых Осборн был огражден своей брезгливостью и своей (псев-до)гениальностью)». Вследствие такого воспитания он оказался не подготовлен к жизненным трудностям и к тому, чтобы самому «проложить для себя дорогу в мире» [1, с. 308].
С едва уловимой издевкой писательница передает мысли героя, вынужденного искать надежный доход для обеспечения своей тайной жены и ребенка: «Жить на армейское жалованье невозможно, к тому же военная служба наверняка окажется мне ненавистна. В сущности, в любой профессии есть свои отвратительные стороны - я не смог бы заставить себя заниматься ни одной из тех, о которых когда-либо слышал. Пожалуй, больше всего мне бы подошло принять духовный сан. Но необходимость писать еженедельные проповеди независимо от того, имеешь ли ты что сказать, и вероятная обреченность на общение только с людьми, стоящими ниже тебя в утонченности и образованности!» [4, с. 309]. (Курсив наш. - Э.В.). Осборн перечисляет профессии, которыми мог бы, но не хотел бы овладевать, ссылаясь на причины, в вескости которых он совсем не уверен. Об этом свидетельствует использование сослагательного наклонения («не смог бы», «мне бы подошло»), вводных слов и оборотов, выражающих неуверенность («наверняка», «в сущности», «пожалуй», «вероятный»). Перебрав все варианты, которые могли бы обеспечить ему и его семье достойное существование, он выбирает самый нереалистичный путь к финансовой самостоятельности и решает опубликовать стихи, посвященные жене: «Однако, что, если бы я назвал ее Люси в этих сонетах, и они произвели бы большой эффект, и их похвалили бы в «Блэквуд» и в «Квортерли», и все умирали бы от любопытства, кто автор...» [4, с. 309]. Но и этот фантастический план оказывается неокончательным: Осборн надеется заработать на публикации сонетов хотя бы сто фунтов, которых хватило бы, чтобы переехать вместе с женой в Австралию. В итоге, финансовую поддержку семьи брата на себя берет Роджер Хэмли, чьи научные достижения
108
приносят ему почетную стипендию и перспективы отправиться в экспедицию в Африку.
Изображая инфантильного, мечущегося, не приспособленного к жизни Осборна Хэмли, Гаскелл воспроизводит определенный социальный тип, знакомый читателям по другим ее текстам. Так, герой повести «Проклятие рода Гриффитов» (The Doom of the Griffiths, 1858), подобно Осборну, не чувствует в себе ни сил, ни желания стать наследником поместья и титула знатного отца и тяготеет к тихой жизни с любимой женщиной. Осборн хочет познавать мир и взаимодействовать с ним как поэт-романтик, но, с точки зрения Гаскелл, эта познавательная парадигма оказывается неэффективной в изменившемся мире. Стремясь реализоваться через поэтическое творчество, Осборн добровольно отказывается идти по стопам отца, становиться сквайром и работать ради процветания поместья. В итоге он не добивается успеха ни в одном из своих начинаний. Гаскелл пыталась показать, что, если романтизм как художественный проект был направлен на преодоление отчуждения как основного порока общества - отчуждения человека от себя и от окружающего мира [7, с. 1169], - то выбрав культ чувства в качестве своей познавательной установки, Осборн оказывается неспособным преодолеть отчуждение в самом себе. Конфликт с отцом и бунт против его авторитета, противостояние с «враждебным» окружающим миром и даже с самим собой приводит героя к смерти, которая становится ожидаемым исходом и единственным выходом из сложной ситуации, в которой оказывается Осборн Хэмли.
Младший брат Осборна, Роджер Хэмли, с самого начала выбирает другой путь. Освобожденный от обязательств по отношению к отцу, которыми так тяготился его брат, он предпочитает карьеру ученого сану священника, которым он должен был стать как младший сын. Его выбор оказывается удачным не только потому, что Роджер принимает решение заниматься биологией сам, а не под чужим давлением. Для Гаскелл крайне важно, что настоящего успеха добивается именно герой-ученый, человек с позитивным, научным взглядом на мир. В качестве прототипа своего героя писательница выбрала Чарльза Дарвина, который приходился ей дальним родственником [16, р. 191]. Историю Роджера, его превращение, по выражению Л. Хьюз, из «флегматичного сына провинциального сквайра в ин-теллектуала-космополита, чьи открытия в корне изменят мировоззрение всего поколения» [13, с. 99] можно рассматривать как сюжет классического романа воспитания (Bildungsroman), для которого характерно повествование о молодых годах героя, «о его развитии и становлении как личности в направлении от индивидуального совершенствования к служению социальным идеалам и гражданским, общественным задачам» [5, с. 11]. В пользу такой атрибуции сюжетной линии Роджера говорит и эксплуатация Гаскелл таких типичных черт романа воспитания, как мобильность героя [11, с. 126; 14, с. 4]. Неслучайно обширная география романа связана именно с перемещениями Роджера (Хэмли-Холл - Лондон - Африка), цик-
109
личность повествования [2, с. 5] связанная с прохождением Роджером различных этапов развития (от Роджера-не подающего надежд младшего сына сквайра до Роджера-блестящего ученого, от Роджера-жениха Синтии Киркпатрик до Роджера-возлюбленного Молли Гибсон), «дух искательства», лежащий в основе структуры текста [3, с. 23].
Важно отметить и то, что искания Роджера связаны не только с его научными интересами, но и с его романтическими устремлениями. Когда мы знакомимся с Роджером в начале романа, мы узнаем, что он мечтает «найти женщину возвышенную, свою ровню и свою повелительницу, прекрасную собой, спокойную и мудрую, верную советницу, подобную Эге-рии» [4, с. 177]. Именно такой женщиной ему кажется Синтия Киркпатрик, преданным «рыцарем» которой он становится. Последующее разочарование в невесте и обращение взора к Молли - еще одно свидетельство духовной эволюции Роджера, связанной с отказом от абстрактного романтического идеала.
Однако в отличие от многих героев романа воспитания Роджер не восстает «против насильственно навязываемого ему образа мысли и образа жизни отцов» [2, с. 8], но предлагает свой новый способ взаимодействия с окружающим миром, который позволяет ему достичь высот в науке и занять такое положение в обществе, которое было бы недоступно человеку из его среды в другую эпоху. По удачному выражению Ф. Моретти, роман воспитания можно рассматривать как «символическую форму современности», под которой исследователь подразумевает рискованный процесс становления, полный «больших надежд» и «утраченных иллюзий» [14, с. 5]. Вероятно, именно поэтому Гаскелл выбирает сюжетную линию романа воспитания для того, чтобы показать историю становления своего героя в новом изменившемся мире.
Подводя итог, отметим: помещая в центр повествования четверых непохожих персонажей, Гаскелл показывает их постепенное развитие и становление как конкретное применение той или иной эпистемологической модели. Осборн Хэмли, решивший осваивать мир как романтический герой, обречен на поражение и гибель, потому что выбранный им способ взаимодействия с миром оказывается устаревшим и не отвечающим требованиям нового времени. Позитивистский настрой Роджера в этом отношении, безусловно, оказывается более результативным, потому что он дает возможность герою состояться и как профессионалу, и как личности. Отдельной проблемой в романе Гаскелл, которой были близки идеи феминизма и борьбы за равноправие женщин, становится образование женщин. Молли Гибсон и Синтия Киркпатрик, несмотря на принципиально разные изначальные установки, получают возможность реализоваться, только выйдя замуж за успешных мужчин.
110
Список литературы
1. Бунич-Ремизов Б. Б. Элизабет Гаскелл: Очерк жизни и творчества. - Киев: Вища Школа, 1974. - 173 с.
2. Влодавская И. А. Поэтика английского романа воспитания начала XX в. Типология жанра. - М.: Высшая школа, 1983. - 181 с.
3. Гайжюнас С. Роман воспитания. (Динамика жанровой структуры). - Вильнюс: МВССО ЛитССР, 1984. - 52 с.
4. Гаскелл Э. Жены и дочери. - СПб.: Азбука; Азбука-Аттикус, 2014. - 800 с.
5. Пашигорев В. Н. Роман воспитания в немецкой литературе XVIII - XX веков. Генезис и эволюция: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М.: МИГУ, 2005. - 32 с.
6. Чернавина Л. И. Творческий путь Элизабет Гаскелл: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1964. - 19 с.
7. Энциклопедия эпистемологии и философии науки / ред. И. Т. Касавин. - М.: Канон +; Реабилитация, 2009. - 1248 с.
8. Baruch, E. H. The Feminine “Bildungsroman”: Education Through Marriage // The Massachusetts Review. - 1981. - No. 2. - P. 335-357.
9. Butler, M. The Uniqueness of Cynthia Kirkpatrick: Elizabeth Gaskell’s 'Wives and Daughters' and Maria Edgeworth’s 'Helen' // The Review of English Studies, New Series. -1972. - No. 91. - P. 278-290.
10. Craik, W. A. Elizabeth Gaskell and the English Provincial Novel. - London: Methuen & Co, 1975. - 277 p.
11. Fraiman, S. Unbecoming Women: British Women Writers and The Novel of Development. - New York: Columbia University Press, 1993. - 189 p.
12. Gaskell, E. Wives and Daughters. An Everyday Story. - Ware: Wordsworth Editions Limited, 1999. - 596 p.
13. Hughes, L. K. 'Cousin Phillis', 'Wives and Daughters', and Modernity // The Cambridge Companion to Elizabeth Gaskell / еd. J. L. Matus. - New York: Cambridge University Press, 2007. - P. 90-107.
14. Moretti, F. The Way of the World. The Bildungsroman in European Culture. London; New York: Verso, 2000. - 274 p.
15. Rubenius, A. The Woman Question in Mrs. Gaskell’s Life and Works // Essays and Studies on English Language and Literature. - Uppsala: Almquist & Wiksells Boktryckeri AB, 1950. - 396 p.
16. Stoneman, P. Elizabeth Gaskell. - New York; Manchester: Manchester University Press, 2006. - 191 p.
17. Uglow, J. Elizabeth Gaskell: A Habit of Stories. - London: Faber and Faber Ltd, 1999. - 690 p.
111
