Эмоционально-оценочная картина мира говорящего коллектива Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

□ □

УДК 003

Н.Г. Мартыненко

ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНАЯ КАРТИНА МИРА ГОВОРЯЩЕГО КОЛЛЕКТИВА

Поднимается одна из лингвистических проблем - ценностный аспект языковой картины мира, которая представляет собой упорядоченное множество оценочных суждений, отражающих ценностные ориентации социума; в ценностной картине мира наиболее ярко отражаются специфические черты национального менталитета.

Одним из определяющих факторов порождения оценочного дискурса является ценностная картина мира, которая представляет собой составную часть целостной языковой картины мира говорящего коллектива.

В современных исследованиях это понятие стало важным, и во многих работах делается попытка выявить суть данного лингвистического феномена. Так, выделяются формы существования картины мира, ее предназначение, попытки классификаций картин мира, а также выявляются основные признаки этого феномена [1]. Кроме проблем общетеоретического плана, можно отметить и успешные попытки поаспектного описания языковой картины мира: специфика звуковой картины мира [2], особенности временных и пространственных представлений говорящих [3], образы основных эмоций, а также образ человека по данным языка [4, 5, 6, 7], описание культурных концептов. В этом русле вполне оправданной является попытка лингвистической интерпретации эмотивно-оценочного аспекта языковой картины мира. Эта задача, естественно, пересекается с описанием ценностной парадигмы говорящих, однако имеет и свою специфику.

В последнее время в научный оборот вошло понятие ценностной картины мира, описание которой подготовлено серьезными исследованиями логической и лингвистической сторон оценки [8, 9, 10.], а также формируется представление об эмоциональной картине мира говорящего социума.

Ценностный мир всякой национальной культуры имеет свой исторически сложившийся характер, присущий лишь этой культуре образ. Притом образ не аморфный, бесструктурный, а целостный и органичный. Ценностный мир национальной культуры существует как объективная реальность. Он находит свое отражение и в присущем каждой нации особом ментальном типе. Ментальность - «это относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурными традициями какого-нибудь сообщества» [11, с. 59]. Приведем еще одно понимание ментальности, которое представляется более «близким» к кругу обсуждаемых в статье проблем: «Ментальность - не

философские, научные или эстетические системы, а тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания» [12, с. 59]. Ментальность отражает привычки, пристрастия, коллективные шаблоны и стереотипы, включая в себя ценностные ориентации и предпочтения. Понятие ментальности соотносимо с понятием картины мира, различия же усматриваются, например, в том, что картина мира - осознанное представление, зафиксированное в конкретных произведениях культуры, а ментальность не рефлексируется сознанием, но в большей степени переживается (эмоционально) и реализуется (поведенчески). В формировании как особого типа ментальности, так и картины мира, важную роль играет язык, который отражает «дух» народа, его мировоззрение. Он формирует языковую картину мира - «выражаемые в языке значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается всем носителям языка» [6, с. 350].

Ценностная картина мира, объективно выделяемая в языковой картине мира, содержит систему моральных ценностей, этических норм и поведенческих правил и реконструируется в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными и известными литературными сюжетами.

В этой структуре особое место принадлежит ценностям наиболее фундаментальным: характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения. Эти ориентиры возникают, по мнению П. С. Гуревича, не только на основе знаний и интуиции, но и собственного жизненного опыта, они представляют собой личностно окрашенное отношение к миру [11].

Таким образом, в сегодняшних представлениях лингвистов, психологов и культурологов о ценностной картине мира (ценностном аспекте языковой картины мира, ценностной парадигме) можно выделить следующее: ценностная картина мира является фрагментом более общей системы представлений говорящих о мире, отраженной в

языке; она представляет собой упорядоченное множество оценочных суждений, отражающих ценностные ориентации социума, и в ней наиболее ярко отражаются специфические черты национального менталитета; ценности делятся на внешние и внутренние (социально и персонально обусловленные), между которыми нет жесткой границы.

Ценностная парадигма говорящего социума является определяющей и достаточно устойчивой величиной, формирующей аксиологические ориентиры индивида. Предполагается, что каждый человек характеризуется определенной оценочной шкалой, с помощью которой он отражает мир и находит себе место в этом мире. Индивидуальные особенности оценочной шкалы проявляются в субъективных вариантах эмотивно-оценочных значений.

В описании эмотивно-оценочной картины мира мы предполагаем интерпретировать так называемый усредненный вариант, отражающий фрагменты языкового сознания современного социума, который является своеобразным инвариантом по отношению к личностным проявлениям эмотивно-оценочной парадигмы. Параметры, по которым будут характеризоваться усредненная и индивидуальные модели, следующие:

1. «Центр тяжести» оценочной парадигмы - та зона эмотивно-оценочных значений, которая чаще других вос-требуется говорящим социумом и индивидом.

2. Масштаб или балльность оценочной шкалы, предпочитаемая говорящими. Она может быть двухбалльной, «черно-белой» или же более сложной, реализующей весь спектр оценочных значений.

3. Степень поляризации оценок или максимальная широта диапазона обычно используемых оценок.

4. Степень зависимости аксиологической деятельности субъекта от его эмоционального состояния и эмоционального типа личности.

Психологи сделали интересные выводы относительно типов личностей, так или иначе проявляющих себя в аксиологической деятельности. Люди с малым числом качеств (конструктов) оценивают себя и окружающих преимущественно в позитивном ключе и высоко идентифицируют себя со многими людьми из ближайшего круга общения. На другом полюсе находятся люди, которые обладают широким диапазоном критериев для оценки, более критично воспринимают себя и окружающих, мало идентифицируют себя с ними. Можно предположить, что высокая когнитивность, сложность, будучи характеристикой познавательного стиля личности, приводит к подчеркиванию различий между собой и другими людьми, к более полному выделению свойств другого человека и себя, среди которых положительные качества слиты с отрицательными. Это повышает неопределенность ситуации и порождает тревожность. Для лиц с низкой когнитивной сложностью характерны высокая позитивность, высокая экстремальность оценки, низкая амбивалентность. Отсюда следует категоричность оценочных речевых поступков. Для такого типа личностей свойственна двухбалльная си-

стема оценок, процент позитивных оценок более высок, портрет «хорошего человека» более стереотипен по сравнению с описанием «плохого человека».

К описанию фрагментов эмотивно-оценочной картины мира надо подходить, учитывая представления об ее устройстве, организации, составляющих элементах, а также выводы психологов о соотношении коллективной шкалы оценок и индивидуальных ее преломлений с психологическим типом личностей.

Исследование наивной картины мира в современной лингвистике разворачивается в двух основных направлениях.

Во-первых, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты, своего рода лингвокультурные изоглоссы и пучки изоглосс. Это, прежде всего, «стереотипы» языкового и более широкого культурного сознания; ср. типично русские концепты душа, тоска, судьба, воля, авось. С другой стороны, это специфические коннотации неспецифических концептов; ср., например, многократно описанную символику цветообозначений в разных культурах.

Во-вторых, ведутся поиск и реконструкция присущего языку цельного, хотя и «наивного», донаучного взгляда на мир.

Основным содержательным элементом языковой картины мира, поЮ.Н. Караулову [13], является семантическое поле, а единицами концептуальной модели мира - константы сознания. Концептуальная модель мира содержит информацию, представленную в понятиях, а в основе языковой модели мира лежат знания, закрепленные в семантических категориях, семантических полях, составленных из слов и словосочетаний, по-разному структурированных в границах этого поля того или другого конкретного языка.

Оценочная лексика отражает уникальное сочетание информации об аксиологических ориентирах социума, а также и о связанных с ними типовых эмоциях, причем связь эта не является механической -разные виды эмоций по-разному видоизменяют, корректируют, искажают выс-казыванияо ценностях [14].

Лексика в настоящем исследовании является средством экспликации ценностной парадигмы и увязываемых с нею эмоций, которые характеризуют языковой коллектив. Изучая лексическую подсистему языка, мы имеем возможность вскрыть механизмы формирования и функционирования концептуальной модели мира (той особой сферы знаний, которая в совокупности с другими определяет специфику эмотивно-оценочного дискурса), поскольку, как считает Ю.Н. Караулов, составляющие языковой и концептуальной моделей мира «восходят к одному источнику, складываясь из структуры словаря, увязанной с ней и растворенной в ней грамматики и идеологии, помогающей установить зависимость между разрозненными элементами и воссоздать целостную картину» [13, с. 274].

Предметом специального лингвистического анализа в нашей работе являются эмотивно-оценочные концепты

жестокость и ненависть как имеющие значимость в эмо-тивно-оценочной картине мира говорящего социума. Показателями их актуальности являются следующие:

1) множественность эмотивно-оценочных единиц, воплощающих указанные понятия, в лексической системе языка и частота употребления их в речи говорящего социума свидетельствуют об актуальности указанных представлений для говорящего коллектива;

2) многообразие эмотивно-оценочных смыслов, связанных с этими понятиями, говорит также о значимости данных фрагментов в эмотивно-оценочной парадигме социума;

3) понятие жестокость является одной из характеристик человека, а ненависть занимает одно из положений в системе морально-нравственных ориентиров человека. Каждое из них оказывается связанным с множеством других характеристик личности, которые, пересекаясь, образуют «портрет» индивида, представляющего собой относительно стабильную организацию мотивационных предрасположений, которые возникают в процессе деятельности из взаимодействия между биологическими побуждениями, социальным и физическим окружением и условиями;

4) каждое понятие «говорит» особым языком. Такой частный язык располагает характерным для него синтаксисом, своим - ограниченным и устойчивым - лексиконом, основанным на образах и аналогиях, своей фразеологией... Такого рода язык и открывает доступ к соответствующему понятию.

«Язык» указанных понятий, с одной стороны, позволяет уточнить отношение к ним говорящих, а с другой стороны, помогает вскрыть представление о взаимоотношениях разных свойств и качеств личности в наивной картине мира. За этими понятиями стоит лексическая система языка во всем ее многообразии: разные части речи, различные структурно-семантические разряды слов, и это представляется важным, так как «через вербальные образы и языковые модели происходит дополнительное видение мира.

В ходе исследования выявлен необходимый фрагмент лексики с помощью толковых, системных (словари синонимов, антонимов, словообразовательные), фразеологических словарей, а также «Русского ассоциативного словаря» (РАС) [15], при этом намечены всевозможные типы смысловых отношений в указанном пространстве вербальных сетей. Поскольку РАС достаточно новый словарь, о его роли в описании эмотивно-оценочной картины мира следует сказать особо.

РАС входит в лингвистику как источник разноаспектного изучения языковой системы и языкового сознания «усредненного» носителя русского языка. Создатели словаря в предисловии заявили об основных типах информации, которую могут получить из словаря специалисты различных областей, так или иначе ориентированных на говорящего человека. Лингвисты, осваивая словарь как ис-

точник новых знаний антропоцентрического плана, выявляют и расширяют его возможности. Такими, например, являются попытки описать представления об эмоциях и их детерминированности в сознании говорящих [15], смоделировать те или иные фрагменты картины мира, в том числе и ее ценностные аспекты. Видимо, РАС помогает и в коррекции различных типов семантизации в толковых словарях, особенно в случаях затруднений, вызванных широкой вариативностью и диффузностью эмотивно-оце-ночного значения. По данным этого словаря можно моделировать образ говорящего человека и его наивную картину мира.

«Язык» исследуемых понятий извлекается путем многоступенчатых процедур анализа словарного комплекса, состоящего из слова-стимула и блока слов-реакций. Важен и информативно богат анализ второго, четвертого и шестого томов словаря, в которых к определенному слову-реакции дается весь набор слов-стимулов, вызвавших эту реакцию к жизни. Кроме того, существенным является обращение к словарной интерпретации синонимо-антони-мического окружения исследуемых единиц.

Таким образом, РАС является источником разных типов информации антропоцентрического плана, а его освоение лингвистами дает широкие возможности изучения человеческого фактора в языке.

Вторым источником информации об особенностях данных представлений в наивной картине мира является эмо-тивно-оценочный дискурс, те его фрагменты, которые отражают эмоциональное отношение говорящих к отклонениям от нормы в интеллектуальной и морально-этической областях.

Если исходить из представления о системном устройстве ценностной картины мира говорящего социума, то логично предположить, что и ее фрагменты, отдельные концептуальные области, будут каким-то образом структурированы, организованы. Одно из открытий когнитивной психологии состоит в том, что когнитивная деятельность требует сочетания двух принципов: структурной стабильности и гибкой приспособляемости. Иными словами, для ее эффективности, с одной стороны, требуется, по крайней мере на какое-то время, сохранять постоянный способ организации системы категорий, а с другой стороны, система должна быть достаточно гибкой, чтобы иметь возможность приспосабливаться к изменениям. Можно также предположить, что для выявления национальной специфики говорящих наиболее важным будет периферийная зона этой системы, поскольку ее ядро должно отражать ценностные универсалии, характерные для мыслящего человека различных языковых ориентации. Поэтому исследование лексического воплощения того или иного фрагмента понятийной системы охватывает возможно более широко периферийную зону денотативного и коннотатив-ного содержания, включая и личностные смыслы, языковых единиц.

Литература

1. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. С. 8-69.

2. Сулименко Н.Е. Текстовое слово в представлении звуковой картины мира // Функциональная семантика слова. Свердловск, 1992. С. 4-14.

3. Яковлева. Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994. 344 с.

4. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. 411 с.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998. 895 с.

6. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография // Избранные труды. М., 1995. Т. 2. 766 с.

7. Шаховский В.И. О лингвистике эмоций // Язык и эмоции. Волгоград, 1995. С. 6-12.

8. Ивин A.A. Основания логики оценок. М., 1970. 229 с.

9. Вольф Е.М. Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний // Функциональная семантика: Оценка, экспрессивность, модальность. М., 1996. С.137-167.

10. ТелияВ.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986. 142с.

11. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1996. 316 с.

12. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993. 328 с.

13. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976 . 355 с.

14. Трипольская Т.А. Оценка и эмоция: параметры взаимодействия // Проблемы языкового образования и воспитания личности. СПб., 1998. С. 193-194.

15. Мягкова Е.Ю. «Русский ассоциативный словарь» и проблемы исследования эмоциональной лексики // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 176-180.

N.G. Martynenko

Emotional evaluating picture of the speaking group

The author rises one of the linguistic problems: value aspect of the language world image that represents an ordered set of evaluations that reflect value system of a society; in the value world image a specific features of national mentality are mostly reflected.

УДК 800:159.9

Н.И. Иванова, Л.Н. Семенова

СОВРЕМЕННЫЙ ЯКУТСКИЙ РИТОРИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ

Авторы знакомят читателя с предварительными результатами проведенного ими психолингвистического эксперимента, предлагают предварительную формулировку якутского риторического идеала и описывают научную перспективу своего исследования. Связывая якутский риторический идеал с реализацией основных культурных концептов, авторы предлагают в качестве систематизации полученного экспериментального материала основные функции языка.

Ä länöTyüää äöäly löTegToeä nlälä eelääenöe^än-ёТё läöääeälü Tö nööoeöoölTäT ego^äley e Tlenäiey ygüeä e обleöeTläeülT1б. Ö^eöüääy eMloleeäöeä-M-'iöääläöe^äne6|D noülTnöü ygüeä, ä lä äänööäeölT e TöääeülT n6üänöä6|DÜ6|D eTäTäo|D 1 Tääeü, nTäöälällü-le äelääenöäle löTäTgäääoääöny äääoüel löelöel öä-eänTTäöäglTnöe. ÖälTläl ääoygü^ey, eäe ITeägüäääö Tlüö Täöäüäley e ëelääenöe^änëTё ööääeöee, enneä-äoäöny lä öTeüeT ä nTöeTäelääenöeeä e IneöTäelääen-öeeä; ä äällTё тб^мё läöääeälä ITyääy^öny e lTäüä elöääöeöTäällüä ITäöTäü — nTöeTlneöTäelääenöe^än-ëeё ëelääTyëTëTäe^änëeё, eelääTnTöeTeoäüöoöTäTäe-^änëeё e ö.l. Ïöääläöe^änëeё ITäöTä e äläeego oole-öeTleöTääley ygüeä nöääeö äTIöTn T мёмё öäöäeöä-öenöeeä äTäTöyйäё ee^lTnöe, T ygüeTäTl nTöeolä e T lTöläö äeäääley ygüeT 1. Ä näyge n yöel näTääöäläl-lüle Teägüää^öny enneääTää ley, äülTeläl lüä ä öon-

eä ëT11бleëäöeälTё eelääenöeee, öägöäääöüää|эйäё ä ^eneä löT^eö e löTäeälü läöeTläeülTäT öeöTöe^äneT-äT eäääeä.

N öäeü|D ääöäöleläöee ITlyöey öeöTöe^äneTäT eäääeä e eTlloleeäöeälTäT ITääääley läle äüe löTääääl läïöääëällüё ännTöeäöeälüё yenläöeiälö «ßëбönëeё öeöTöe^änëeё eäääe», äläeeg öägoeüöäöTä eTöTöTäT elääö lTnöäl TäT^lüё öäöäeöäö. Äällüё läo^ l T-enneääTääöäeü-nëeё löTäeö yäeyäöny nTöeTlneöTeelääenöe^äneel en-neääTääleäl, löTäTäelül lä läöäöeäeä lälöääeällT-äT ännTöeäöeälTäT yenläöelälöä e nlääffiällül yölTl-neöTeelääenöe^äneel e eelääTeoeüöoöTeTäe^äneel eTl-lä l öäöeä1.

1'öTäää 1 ä äüyäeäley e öTöloeeöTäee öeöTöe^äneTäT eäääeä yäeyäöny lTäül lälöääeäleäl nTöeTeelääenöe-^äneeö e IneöTeelääenöe^äneeö enneääTää ^ё, löTää-äällüö öälää E.A.Nöäölelül e ääT ääelTl üoeälle-