CC BY
122
УДК 81-112.2,81”367.622.22
РЕЗНИЧЕНКО Лариса Юрьевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка Поморского государственногоуниверситета имени М.В. Ломоносова, докторант кафедры английской филологии Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. Автор 30 научных публикаций
ДИМИНУТИВНОСТЬ КАК СРЕДСТВО МОДЕЛИРОВАНИЯ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ И ЛИНГВОПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ
КАРТИНЫ МИРА
Потенциальная способность днминутивов служить маркерами культурно-значимой информации, а также представление диминутивности как «эмотивного индекса» этнической общности и аксиологической системы координат, составляющей значимый фрагмент в картине мира и часть лингвокультурной картины мира этноса предоставляет возможность моделирования лингвокультурной и лингвопсихологической картины мира этноса через призму диминутивности.
Лингвокультурная, лингвопсихологическая картина мира, этнопсихотип, диминутивная картина мира, этнокультурная самоидентификация
Интердисциплинарный характер проблем исследования диминутивности вписывается в парадигму современной лингвистики, требуя многостороннего подхода, включающего вопросы связи с языковой картиной мира, которые находят проекцию в аспекте межкультур-ной коммуникации, а также в лингвокультурологическом и этнокультурном аспектах исследования. Являясь когнитивно-прагматической категорией, диминутивность пересекается с категориями эмотивности и экспрессивности. В рамках когнитивного подхода диминутивность рассматривается как средство концептуализации и категоризации мира и представляет оформленный концепт. Связь когнитивной и эмоциональной сфер сознания подтверждается тем, что «осуществление оформления
когнитивного значения основано на корреляции между когнитивным и эмоционально-оценочным компонентом содержания посредством переключения мыслительных единиц когнитивных структур сознания на их корреляты в прагматических эмоционально-оценочных структурах сознания»1, «где эмоции - там и когни-ция»2.
Национальный миропорядок, существующий в коллективном сознании любого этноса, также тесно переплетается с системой оценок и ценностных ориентиров, отраженных на эмоционально-ценностном уровне. Представляя собой механизм косвенной оценки, диминутивность выступает как аксиологическая система координат, сочетающая в себе два оценочных полюса - мелиоративный и пейоративный.
Специфика диминутивности, заключенная в ее амбивалентности, имеет возможность служить средством актуализации как инвективной (пейоративной), так и ласкательно-эмпативной (мелиоративной) модели, которые могут быть определены как когнитивные модели поведения.
Прагматический потенциал диминутивности реализуется за счет контекстуально-ситуативной объективации эмотивных составляющих концепта «диминутивность», а диминутивы выполняют функцию аккумуляции и трансляции эмоций. Эмотивная составляющая концепта «диминутивность» включает набор эмоконцеп-тов, связанных с объективацией определенного спектра эмоций. Говоря о спектре эмоций, следует упомянуть кластерностъ, которая предопределена самой природой эмоций. Их актуализация осуществляется как «эмоциональный комплекс». Кластерность эмотивных концептов в структуре диминутивности может реализовываться их различными сочетаниями: нежность-жалость, нежность-ласка-умиление; насмеш-ка-ирония-уничижение, неприязнь-отвращение (реализуемые через слабость), а также ряд других не всегда расчленимых вариаций, представляющих концептуализацию эмоций и имеющих определенную связь с национально-культурными эмотивными координатами.
Схожесть прагматического сценария диминутивности в различных языках говорит в пользу относительной универсальности и древности этого механизма, а связь с эмоциями характеризуется устойчивостью в сознании. Однако при наличии универсальной, общечеловеческой составляющей в природе эмоций, их проявление в различных культурах обусловлено не только социальной, но и национально-культурной коннотацией, системой представлений о мире, находящих семантическую реализацию определенных элементов в структуре значения эмоциональной лексики. Как сами эмоции, так и их экспликация оказываются национальноспецифичными. Понятие «эмотивного индекса» этнической общности (этническая эмоциональность) может рассматриваться как национальный индекс культуры и черта национального характера. Таким образом, эмоции, достра-
ивая эмоциональную картину мира, формируют психологическую картину мира, дополняя описание языковой картины мира, и создают предпосылку для моделирования лингвопсихологической и лингвокультурной картины мира.
Диминутивность представляет значимый фрагмент в картине мира и составляет часть лингвокультурной картины мира этноса. Выде-ленность этого фрагмента говорит о ценностном предпочтении, ценностной ориентации с учетом этого фрагмента, а также значимости для этнической картины мира. «Готовность» одних близкородственных языков образовывать диминутивы и «сопротивление» других наводит на мысль об определенной «вписанности» данного явления в картину мира и его связи с этническими стереотипами, национальным характером, этнической культурой и этнической психологией. Диминутивы, таким образом, могут служить маркерами наличия культурно-значимой информации.
Моделированию лингвопсихологической и лингвокультурной картины мира через призму диминутивности может способствовать анализ развития категории диминутивности в современных языках. В тенденциях, о которых пока сложно говорить в терминах системности и прогнозировать пути их дальнейшего развития, намечаются некоторые явления, требующие дальнейшего осмысления. Приводимые ниже наблюдения касаются в первую очередь процессов, происходящих внутри и при столкновении с различными национальными вариантами английского языка (преимущественно американского, австралийского).
Происходящие в современном мире тенденции этнического объединения в большей степени характеризуются фузией, ассимиляцией, интеграцией и этногенетическими миксациями, находящими отражение в языковых явлениях. Наибольшей активностью эти процессы обладают в эмигрантской среде. Определенный интерес представляет анализ заимствований в английский язык диминутивов и диминутивных формантов из других языков, а также условий и мотивов их адаптации в принимающей лингво-культуре как на формальном (языковом) уров-
не, так и на уровне межкультурного, межэтнического взаимодействия.
Америка, характеризуемая как melting pot, сформировала американский этнос, для которого характерна этническая неоднородность (по-лиэтничность), отраженная в межкультурных и межъязыковых взаимодействиях. Выделенные особенности распадаются на несколько основных направлений и обусловлены этническими факторами, именуемыми в дальнейшем компонентом или следом (славянский, испанский (latinos)). Исследование показывает, что славянский и испанский/латино-испанский этнопси-хотипы в проекции диминутивности характеризуются как сильно или даже гиперэмоциональ-ные (а также обнаруживают специфические типы «диминутивной» ментальности), в отличие, например, от умеренно-смешанного немецкого, или австралийского, характеризующегося людической ментальностью.
Славянский «компонент (след)». Диминутивная картина мира у славян обладает детализацией обозначаемого фрагмента реальности, множественным и вариативным обозначением и сложностью смысловых оттенков и представляет признак, свидетельствующий об этнокультурном своеобразии народа. А. Веж-бицкая констатирует теплоту славянских ди-минутивов и ее отсутствие в английских.
В речи эмигрантов часто проскальзывают kavicko (кофе), bulecka (булочка), khíebek (хлеб) и т.д. Исследование показало, что в американском варианте английского диминути-вы часто воспринимаются как характерная черта славянского этноса и маркер славянской этничности. Среди наблюдаемых явлений -употребление славянских диминутивов в английской разговорной речи, реже использование диминутивных формантов как средства окказиональной разговорной номинации при присоединении к английским основам: beerko < beer, ср. piwko< piwo (пивко < пиво, одинаково в польск., украинск., чешек.; с 2004 года также смешивается со значением бренда Beerka - закуски к пиву); pianka (do golenia) - пенка для бритья, англ. shaving foam. Pianka является квазиди-минутивом (ср. также бритва - maszynka do
golenia). За счет диминутивного форманта они сохраняют рефлекс диминутивности, который ощущается даже не носителями языка, что стимулирует их неприятие культурой основного потока, вызывает раздражение американцев, воспринимается как нечто инокультурное («they tend to diminutivize everything»). Это является дополнительным катализатором насмешки в адрес эмигрантов славянского происхождения (поляков, сербов, русских и др.). Часто димину-тивы в речи воспринимается американцами как излишество, избыточность, иногда как неправильность или плохое знание языка (за счет неуместного использования английских или иноязычных диминутивов).
Другой аспект, отмечаемый уже самими эмигрантами славянского происхождения, - острая нехватка диминутивов в английском как средства передачи экспрессии и самовыражения. Наличие в сознании когнитивного образа, подпитываемого эмоциями, но не находящего языковой реализации, подтверждает наличие связи эмоций и когниции. Говорящие характеризуют свое психоэмоциональное состояние следующим образом: «меня просто распирает желание вставить диминутив», которое может быть охарактеризовано как состояние эмоциональной неудовлетворенности. Поиск адекватных и эквивалентных вариантов замены в английском языке не приносит желаемых результатов. Формальная невозможность выражения упирается в отсутствие необходимой языковой формы и характеризуется как «языковое сопротивление». Таким образом, происходит несовпадение картин мира с точки зрения диминутивности. Осознание этого факта самой языковой личностью подтверждает правильность предположения о том, что славянский концепт диминутивности является культурным концептом и не только отличается от английского в ряде моментов (объем + частично содержание), но и в каком-то смысле оказывается бе-зэквивалентной единицей для англоязычной картины мира.
Однако, говоря о «славянском следе», не представляется возможным фиксирование большого количества производных диминутивов
смешанного типа в отличие от процессов, связанных с «испанским следом».
Испанский «след», или компонент латино. Latinos - крупнейшее национально-языковое меньшинство на территории современных США. Компонент латино по ряду причин оказывается гораздо активнее по степени воздействия, чем славянский. Это связано не только с численностью сообщества, большей языковой близостью, но также, вероятно, и со спецификой импульсивного этнического темперамента латино, обусловленного особым этническим психотипом. Действие психо-этнического фактора в данном случае может быть обозначено как желание и настоятельная необходимость эмоционального самовыражения и самоэкспрес-сии, связанные, в том числе, с необходимостью этнической самоидентификации. Попадая в иноязычную и инокультурную среду, латино пытаются сохранить элементы своей «диминутивной» картины мира, включающей привычный механизм ее трансляции, часто игнорируя законы английского языка, нарушая их. Объяснить это можно внутренней когнитивно-прагматической мотивацией, представляющей установку как потребность.
В американском разговорном английском встречаются диминутивы-гибриды: equalito (<equal), uniqueito (<unique), nicito (<nice). Наличие нескольких дериватов позволяет говорить о явлении как о некоторой сложившейся модели (чаще английская основа + испанский диминутивный формант -it). Вероятно, прототипом данной деривационной модели стали испанские адвербиальные диминутивы (igualito, ahorita). Психолингвистически это объясняется тем, что, заимствованное из латыни в английский слово equal осознается носителями языка как английское. В американском варианте equalito легко прижилось благодаря омонимичности с испанским igualito (по принципу аттракции), катализировав и образование других аналогичных диминутивных дериватов данной модели. Что касается equalito, то здесь возможна еще и дополнительная интерпретация: включение скрытой коннотации, актуализую-щейся как национально-культурная (equalito как пейоративная номинация «equal but separate»
- «равные, но сегрегированные» - расистская доктрина сегрегации «цветных» в США).
Другие названные дериваты оцениваются и воспринимаются носителями американского варианта английского языка по-разному: а) как новообразование, б) как непозволительные игры с языком, в) как чужеродный иноязычный элемент.
Как интерференция, возникающая на базе языковых ошибок из-за плохого знания языка, может трактоваться появление деривата pokito - кармашек (исп. poqito<poko - «немножко, чут-чуть»), которое смешивается с английским pocket - «карман» (в свое время лексема также заимствована из французского в диминутивной форме). В американском варианте встречается коллоквиализм lovecito, аналогичный испанскому amorcito.
Причины таких деривационных явлений в языке-акцепторе, вероятно, имеют психолингвистическую основу, и связаны, с одной стороны, с тем, что односложные или усеченные слова требуют меньше артикуляционных усилий, легче присоединяют и адаптируют конечные элементы, в том числе и иноязычные морфемы, с другой - с семантико-прагматическим фактором, актуализующим черты той или иной этнической ментальности: например, ее людический или эмоциональный тип, эмоционально-вежливый тип.
В общем потоке «латино-испанского компонента» выделяется также «костариканский компонент». Являясь неотъемлемой частью коммуникативного поведения и коммуникативной культуры костариканцев, диминутивность представляет средство передачи особого эмоционального состояния, специфической эмоциональной атмосферы, и предстает как этно-культур-ная ценностная составляющая и этно-эмотив-ный индекс.
Для костариканцев приоритетным выступает реализация позитивно-дружелюбного способа коммуникации (характеризуемого американцами как friendly, positive, relaxed), а этническим стереотипом костариканцев выступают такие характеристики, как friendly, helpful, laid-back, unhurried, non-violent, non-stressed. Благодаря своей повышенной «любви» к дими-
нутивам костариканцы получили этническое прозвище - Tico (мн.ч. Ticas). В костариканс-ком испанском существительном, оканчивающемся на -to или -ta, диминутивная морфема -it- заменяется на -ic (momen#'cö<momento).
Еще один из аспектов, связанных с проявлением этнокультурного компонента, некоторым образом связанного с диминутивностью, представляет лексика, являющаяся частью праздничной традиции Дня всех святых (Дня поминовения усопших, англ. Halloween). Традиции, обычаи и эмоциональная энергетика праздника отражает этнические особенности, привносимые в мультикультурный «американский котел» иммигрантами из разных стран: ирландскими, шотландскими, славянскими, латино-американскими, мексиканскими, испанскими.
Компонент латино вносит специфический колорит в празднование Dia de los Muertos (Дня поминовения усопших), а вместе с атрибутикой праздника - специальную лексику, отражающую эмоциональную связь с умершими близкими людьми. В вокабуляре праздника присутствует ряд диминутивов, отражающих этнокультурную коннотацию: muertito < muerto -мертвый; abuelita < abuela - бабушка; los angelitos/angelicos < angel - ангелочки (как образы Танатоса и обратной связи с другим миром).
Специальная лексика (заимствуемая вместе с культурными концептами, являющимися частью праздничной традиции) не только не отторгается культурой основного потока, не растворяется в ней, а, наоборот, принимается. В слиянии праздничных традиций обычно аккумулируются наиболее яркие, эмоционально заряженные моменты. Возможно, потому, что праздник имеет особую этнопсихоэмоци-ональную основу, связанную с естественностью проявления эмоций, характерных для этнической общности, он становится привлекательным и для культуры основного потока, в некотором роде представляя этнопсихологическое освоение инокультурной праздничной традиции.
Хочется также предположить, что димину-тивы могут выступать в качестве средства этнической самоидентификации. В связи с этим
вспоминаются слова Хосе Ортега-и-Гассета: «Я знаю, что где-то глубоко внутри меня, в потаенных закутках моей души и сердца идет незаметный, ни на секунду не прерываемый труд: все, что дает мне мир, искажается на испанский лад. Я знаю, что свобода ума и чувств, которой я вроде бы обладаю <.. .> лишь видимость. Дротик, летящий к цели, конечно же, полагает, что движется по своему усмотрению и сам наметил себе цель. Однако кинула его чья-то рука... Таков и я - ... дротик, брошенный древней рукой моего народа»3.
Еще один момент, заслуживающий внимания, - вопросы толерантности, приобретающие все большую актуальность в современном мире. Анализ языкового материала показал, что в трех вариантах английского языка (британском, австралийском и американском) присутствует достаточно большое количество дими-нутивов-пейоративов, являющихся этническими прозвищами (псевдоэтнонимами). Их наибольшее количество зафиксировано в американском варианте, что является тревожным сигналом. Это определенным образом характеризует американский этнос и происходящие в нем внут-риэтнические процессы.
Псевдоэтнонимы представляют своего рода языковую рефлексию, связанную с категорией «свое-чужое» и болезненным восприятием национальной идентичности. Проведенный анализ фиксирует наличие механизма этнокультурной оценки «чужого» через проекцию диминутивно-сти: Kilty, Sandy - шотландец, Hookie, Heeby-еврей, Chinie - китаец, Aussie - австралиец, Limey - англичанин, Peddi - ирландец, Eytie -итальянец, Hunkie - чернорабочий, рабочий эмигрант из Центральной Европы: венгр, словак, литовец, поляк, Skibby - восточные национальности. Присутствие в одном языке подобных псевдоэтнонимов и отсутствие в других свидетельствует о специфическом месте и роли образов соответствующих этносов и их культур в языковых картинах мира. Этнические прозвища определенным образом характеризуют языковую личность и тот этнос, в языке которого возникло данное прозвище.
В продолжение темы хочется отметить, что в Великобритании (как и в других европейских
странах) этническая обстановка также не отличается стабильностью: приток эмигрантов усиливает межэтническую напряженность. Подтверждением этого является недавний инцидент в Великобритании, получивший широкий резонанс общественности. Принц Гарри неаккуратно назвал своего офицера-сослуживца Ahmed Raza Khan «our little Paki friend»4, за что был призван дать публичные объяснения и лично извиниться. Этноним Paki приобрел обидную уничижительную расистскую коннотацию начиная с I960 года как рефлексия в Британских таблоидах. В современном британском английском Paki существует как уничижительная референция к выходцам из южно-азиатских стран, включая индусов, афганцев, выходцев из Бангладеш, и воспринимается ими как крайне оскорбительная. В меньшей степени данная референция употребляется как оскорбление на расовой почве по отношению к арабам, выходцам с Ближнего Востока и другим этническим группам, схожим по внешним признакам. Еще реже данный этноним используется в качестве самоназвания для молодых британцев второго/ третьего поколения пакистанского происхождения и является допустимым только для внутригруппового функционирования.
Таким образом, некоторые этнические клички и прозвища воспринимаются референтами как крайне обидные, а некоторые вполне приемлемы: австралийцы, например, позитивно относятся к этнониму Aussi, часто используя его как автореференцию. Знание всех этих особенностей, специфических коннотаций необходимо для формирования навыков анализа этнопсихологических явлений повседневной жизни для последующего закрепления толерантности к другим этническим культурам.
Австралийский этнос, также как американский, отличается неоднородностью этнического состава. Однако схожих процессов, касающихся диминутивной системы, в американском варианте английского языка не происходит. Сочетание внутренних и внешних факторов отразилось на формировании диминутивной системы австралийского английского. К внешнему фактору можно отнести влияние британского варианта английского (компонент кокни, поро-
дивший игровой тип диминутивной деривации, и кельтский компонент, обладающий большей «развернутостью» диминутивной картины мира, по сравнению с английским), к внутреннему фактору - влияние диминутивной системы языков австралийских аборигенов Bangerang, в которых категория диминутивности оказалась также развитой (naikidjiga (утенок) < naika, pokkidijga (щенок) < pokka, choondoonga (маленькая птичка) < choondra).
Игровая функция диминутивов в той или иной степени присуща всем исследуемым лин-гвокультурам (напр., амер. Chevrolet > Chevy, introduction > intro, fabulous > fab), однако не во всех она возводится в ранг национальной/этнической специфики, как это наблюдается в австралийской лингвокультуре.
В основе диминутивной деривации в австралийском английском лежит аббревиативно-людический тип, отражающий игровой тип сознания австралийского этноса. Австралийские диминутивы составляют большую часть активного слоя лексики, отличающегося креативностью (ambo < ambulance officer, fierie < fire officer, reffo < refugee, pollie < politician, Brizzie < Brisbane, The Wello < The Wellington Hôtel).
Языковая игра характеризует языковую личность как креативную, а «избыточность» данного фрагмента в картине мира (в сопоставлении с другими вариантами английского) говорит не только об особом видении мира, но и о некой психоэтнической константе, характерной для членов данной этнической общности. Этот фактор стимулирует развитие и «экспансию» дими-нутивности, а увеличение количества диминутивов свидетельствует об активности процесса в современном языке. Лингвокреативность и людический тип ментальности породили особый тип диминутивной картины мира в австралийском английском, отражающем специфику этнической психологии. Австралийский этнопси-хотип с точки зрения диминутивности можно определить как людический, а тип лингвокуль-туры как карнавально-игровой.
Сравнивая функционально-прагматический аспект диминутивности в славянских языках и в австралийском варианте английского, приходится говорить об их концептуальных отличи-
ях, заключающихся как в специфике диминутивных картин мира, так и собственно в выборе языкового знака - диминутива для реализации определенных прагматических задач. Игровая функция совместно с развлекательной реализует специфическую оценочную функцию, функцию языковой экономии, криптолалическую (паролевую) функцию и т.д. К ряду общих функций для славянских языков и австралийского английского можно отнести: демонстрацию фамильярности, сигнала особого расположения (отношений), приближения и т.д. В славянских языках и, в частности, в русском диминутивность часто оказывается связанной с эмоциональной и глубоко личной сферой, находящей выход в сферу этнической эмоциональности, объективируя ряд национально-культурных концептов за счет эмоционально-оценочной константы, порождая, таким образом, и ряд специфических прагматических функций.
В современных языках наметилась еще одна черта, также характеризуемая как линг-вокреативность. Ее причины объясняются, с ОДНОЙ стороны, этническими И ЯЗЫКОВЫМИ мик-сациями, с другой - проявлением игрового сознания. Речь идет о появлении «нео-диминути-вов», представляющих специфический тип диминутивной деривации от основ имен собственных разного происхождения. Все больше детей рождается от смешанных браков, в таких семьях происходит смешение языковых и культурных традиций. Концепция нео-стиля заключается в легкости и универсальности деривационной модели: в выборе ее типа могут участвовать средства любого языка (фр. диминутивные форманты: -е1, -еп, -е1;, -оп, -о1;; англ. -1е, -у, исп. -На, -та и др.). С 1997 года такие имена включены в список наиболее популярных для новорожденных в США: А&}е1 Огеуут, А<3гта Оиг1е1, Татгт А^'еп, Keddy Bronzie, Юякоп ОаШп.
В заключение хочется еще раз отметить, что этноязыковое сознание, по сути, представляет сочетание когнитивно-эмотивных и аксиологических структур, национальная маркированность которых обеспечивает их вариабельность от одной культуры к другой. Этнопсихология является наукой об этнической
самоорганизации, а к основной функции этнической культуры может быть отнесена функция психологической защиты (например, вытеснение из сознания и препятствие проникновению в бессознательные слои психики представлений, которые потенциально могут нанести ущерб целостности этнических констант). Таким образом, среди фильтров оказывается категория «чужого», информация о принципиально иных картинах мира и т.д. Эмоции служат в качестве системы психологической адаптации как защитный механизм, реализующийся с помощью импульсов этнического бессознательного. Диминутивы, являясь средствами этно-специфической эмотивно-сти, экспрессивности и оценочной категоризации мира могут также выступать экспликан-тами этнической и культурной идентичности (национальной картины мира), а также, наряду с другими средствами экспликации этнической идентичности, играть роль адаптивной системы и защитного механизма культуры, психологического фильтра и способа самоидентификации этноса в инокультурной и иноязычной среде, выполняя попутно функцию проводников национально-культурной специфики, что некоторым образом позволяет не слиться в общем мультикультурном плавильном котле.
Хотелось бы завершить предпринятое исследование словами И.А. Ильина: «Есть закон человеческой природы и культуры, в силу которого все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему, и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, уклада и духа. Денационализуясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо они всегда национальны. Национальное обезличение есть великая беда и опасность: человек становится безродным изгоем, беспочвенным и бесплодным скитальцем по чужим духовным дорогам, обезличенным интернационалистом, а народ превращается в исторический песок и мусор... Истинный национализм открывает человеку глаза и на национальное своеобразие других народов: он учит не презирать другие народы, а чтить их духовные достижения и их национальное чувство»5.
Примечания
1 Никитин М.В. Курс лингвистическойсемантики: учеб. пособие. СПб., 1996. С. 368.
2Лингвопсихология как раздел когнитивной лингвистики. С любовью к языку: сб. науч. тр. М.; Воронеж, 2002. С. 29-36.
3 URL: http://www.portalus.ru/modules/philosophy.
4 Sameer Rahim. Prince Harry has shared an uncomfortable secret by using the word «Paki». URL: http:// www.telegraph.co.uk.
5Ильин И.А. Что есть истинный национализм. «Манифест Русского Движения». URL: http://www.rus-sky.com.
Reznitchenko Larissa
DIMINUTIVENESS AS A MEANS OF LINGUO-CULTURAL AND LINGUO-PSYHOLOGICAL WORLD IMAGE MODELING
Potential ability of diminutives to be the markers of culturally relevant information as well as conception of diminutiveness as an “emotive index” of the ethnic community and as an axiological coordinate system being an important fragment of the ethnic world image and a part of the linguo-cultural world image present an opportunity to study specificity of mentality, psychology and communicative behavior of the ethnic group and enables to model linguo-cultural and linguo-psyhological world image of the ethnos through the diminutiveness perspective.
Контактная информация: e-mail\ seagull888@yandex.ru
Рецензент-Арнольд ИВ., доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена
