CC BY
24
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2018. № 1
М.Ю. Привизенцева
ЭЛЛИПСИС СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО
В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ1
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
В бурятском языке морфологическое оформление именных зависимых при наличии вершины именной группы и без нее различается: в препозиции к выраженному существительному зависимое не маркируется, а если существительное элидировано, то к линейно последнему из зависимых присоединяются показатели падежа, числа и посессивности. В статье утверждается, что при эллипсисе существительного в бурятском удаляется составляющая малого объема, включающая только корень и словообразовательные категории. Словоизменительные показатели, находящиеся вне эллидированной составляющей, оказываются без основы существительного, к которой присоединяются в обычном случае, и клитизуются к ближайщему доступносту элементу — зависимому отсутствующего существительного. При таком подходе некоторую трудность вызывают генитивные зависимые: несмотря на то, что они находятся вне элидированной составляющей, к ним показатели отсутствующей вершины присоединяться не могут.
Ключевые слова: эллипсис; эллипсис существительного; именная группа; бурятский язык.
1. Введение
Термин «эллипсис» в широком смысле используется для обозначения явления, при котором в предложении отсутствует некоторая фонетическая цепочка и ее значение восстанавливается из контекста или ситуации. Синтаксические и семантические свойства именного эллипсиса и его отличия от других типов эллипсиса составляют тему для научных дискуссий на протяжении последних 30 лет [Lobeck, 1995; Kestner, 1996; Llombart-Huesca, 2002; Corver, van Koppen, 2009; 2011; Saab (в печати)]. Тем не менее вопросы о наличии структуры на месте элидированного элемента и об условиях лицензирования эллипсиса остаются открытыми. В данной работе представлен ма-
Привизенцева Мария Юрьевна — аспирант филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: mprivizentseva@gmail.com).
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 16-18-02081.
териал именного эллипсиса в бурятском языке, который, насколько нам известно, ранее в связи с теорией и типологией эллипсиса не обсуждался, а лишь поверхностно затрагивался в традиционных грамматических описаниях бурятского языка, таких как [Поппе, 1938; Poppe, 1960; Санжеев, 1962]. С одной стороны, морфологические особенности маркирования именного зависимого при опущенном существительном в бурятском наиболее естественно анализируются в рамках подхода, согласно которому именной эллипсис — постсинтаксический процесс «удаления» именной вершины. С другой стороны, данные бурятского языка могут быть использованы как аргумент против такого подхода, поскольку, как будет продемонстрировано в данной статье, задействованных им механизмов оказывается недостаточно для объяснения всех фактов бурятского эллипсиса.
В разделе 2 есть необходимые для дальнейшего изложения сведения о бурятском языке и структуре именной словоформы. В разделах 3 и 4 рассматриваются свойства эллипсиса существительного, обсуждается минимальный и максимальный объем элидируемой составляющей, а также показан возможный анализ этого явления. Проблему для него представляет поведение генитивных зависимых, которым посвящен раздел 5. Раздел 6 содержит заключение.
2. Имя и структура именной группы в бурятском языке
Бурятский язык относится к монгольской ветви алтайской языковой семьи и используется в некоторых районах России (Бурятии, Иркутской области и Забайкальском крае), а также на севере Монголии и в северо-восточных областях Китая. В данной статье представлены данные баргузинского диалекта бурятского языка, полученные в результате работы с носителями, проживающими в с. Барагхан Курумканского района Республики Бурятия2.
Бурятский язык характеризуется наличием гармонии гласных, агглютинативным строем и левым ветвлением. В (1) представлен пример простого предложения, иллюстрирующий некоторые свойства бурятского языка: финальное расположение глагола, отсутствие согласования зависимого внутри именной группы и гармонию гласных в суффиксе прошедшего времени (также этот показатель может реализоваться как -зз-, -оо- или -ее-)3. Помимо
2 Автор выражает глубокую благодарность носителям бурятского языка, в результате работы с которыми написание этой статьи стало возможным.
3 При представлении примеров мы следуем Лейпцигским правилам глоссирования (см.: URL: https://www.eva.mpg.de/lingua/resources/glossing-rules.php). Список используемых сокращений приведен в конце статьи.
этого к типологическим особенностям бурятского языка можно отнести расположение вопросительных слов in situ, вариативное маркирование прямого дополнения и развитую систему причастных и деепричастных форм.
(1) bi xara xon-r.-js ala-a:-b
я черный овца-с№г2-Асс зарезать-PRTl-lso 'Я зарезал черную овцу.'
Грамматические категории существительного в бурятском — число, падеж и посессивность. Показатель числа присоединяется непосредственно к основе, далее следует маркер падежа, а затем — показатель посессивности:
(2) noxoi-nu:d-t3-mni собака-PL-DAT-PÜSS.lSG 'моим собакам'
(3) V-NUM-CASE-POSS
Несколько нетривиальным в (3) представляется взаимное расположение показателей падежа и посессивности. В различных языках падеж, как правило, является наиболее внешним элементом словоформы, в частности, при его структурной реализации соответствующая проекция оказывается наиболее внешней в именной сло-вофоре [Bittner, Hale, 1996]. Можно предположить, что и в бурятском структурно падеж находится выше других именных показателей, а наблюдаемый порядок — производный, что он возникает вследствие морфологических процессов, таких как понижение (Lowering) или локальная дислокация (Local Dislocation) [Embick, Noyer, 2001]. Тем не менее на данный момент какие-либо аргументы в пользу такой реорганизации бурятской словоформы отсутствуют, поэтому мы будем следовать 'принципу зеркальности', согласно которому морфологический порядок показателей отражает их структурное расположение [Baker, 1985], и предположим, что бурятская именная словоформа имеет следующую структуру:
(4) [PossP...ÍKP...ÍNumP...[nP [vp noxoi]] -nu:d] -ta] -mni]4
собака PL DAT poss.1sg
3. Эллипсис существительного
Зависимые существительного (прилагательные, числительные, причастия, падежнооформленные зависимые) в бурятском в обычном случае не выражают падежные и числовые характеристики вер-
4 Мы придерживаемся гипотезы позднего озвучивания [Maranz, 1994], согласно которой на стадии синтаксической деривации фонетическая реализация языковых структур еще отсутствует. Морфемы в (4) даются только для удобства восприятия.
шины (5). Единственное исключение — указательные местоимения, форма которых зависит от единственного или множественного числа существительного (6).
(5) a. joxo noxoi-nu:d-to /*joxo-nu:d-tg noxoi-nu:d-to
большой собака-PL-DAT большой-PL-DAT собака-PL-DAT 'большим собакам'
b. xojor noxoi-nu:d-to /*xojor-nu:d-to noxoi-nu:d-to два собака-PL-DAT два-PL-DAT собака-PL-DAT 'двум собакам'
c. ax-i:-n noxoi-nu:d-to /*ax-i:-n-nu:d-ta noxoi-nu:d-to брат-сот2-ОБМ собака-PL-DAT брат-CNт2-GEN-PL-DAT собака-PL-DAT 'собакам брата'
(6) a. эпэ noxoi-do /*onan-d3 noxoi-do
этот собака-DAT этот. obl-dat собака-DAT 'этой собаке'
b. sda noxoi-nu:d-to /*odo:n-do noxoi-do
этот^ собака-PL-DAT ЭTOT.PL.OBL-DAT собака-PL-DAT 'этим собакам'
В отсутствие именной вершины к зависимым присоединяются показатели падежа, числа и посессивности. Так, в примере (7a) прилагательное оформляется дативом — падежом, который соответствует позиции именной группы, в (7b) оставшееся именное зависимое присоединяет показатели множественного числа и падежа, а в (7c) добавляется и маркер посессивности.
(7) jamar urion-do / urion-u:d-to Badma odo ug-e:-b? какой корова-DAT корова-PL-DAT Бадма еда. st дать-PRTl-Q {ЛК: 'Какой корове / каким коровам Бадма дал еду?'}
a. toro joxo /0Kj3xs-da ug-e:
он большая большая-DAT дать-PRTl 'Он дал большой.'
b. Toro *joxo /OKjoxo-nu:d-t3 ug-e:
он большая большая-PL-DAT дать-PRTl 'Он дал большим.'
c. Toro *joxo /OKjoxo-nu:d-t9-mni ug-e:
он большая большая-PL-DAT-lsG дать-PRTl 'Он дал моим большим.'
Во всех примерах (7a—c) оставшимся элементом именной группы является прилагательное, (8a—b) иллюстрирует аналогичное функционирование числительных и указательных местоимений. Гени-тивные зависимые существительного рассматриваются в разделе 5.
(8) a. Sajana gurban urion-do od'o ug-e:, bi durbon-da
Саяна три корова-DAT еда. st дать-PRTl я четыре-DAT
ug-e: -b
дать-PRTl-lsG
'Саяна дала еды трем маленьким коровам, а я дала четырем.'
b. jamar vaza Darima aba-xa han-a:-tai bai-ga:-b?
какой ваза Дарима брать-POT думать-PRTl-coM бьпъ-PRTl-Q Darima эпэ n-i:-ja аЬа-ха han-a:-tai bai-ga:
Дарима этот. obl-cnt2-acc брать-POT думать-PRTl-coM быть-PRTl 'Какую вазу Дарима хотела купить? Она хотела купить эту.'
В отсутствие существительного показатели присоединяются не ко всем его зависимым, а только к линейно последнему как в (9), где оставшаяся часть именной группы состоит из двух прилагательных и падежом маркируется только линейно второе. Падежное оформление только первого прилагательного или обоих признается носителями языка неграмматичным.
(9) Badma adds bifl:xan so:xor urísn-ds ug-в:,
Бадма еда.st маленький пятнистый корова-DAT дать-PRTl jsxs xurin-йэ ufle: ug-e:-gui.
большой коричневый-DAT еще дать-PRTl-NEG /*jsxo-йэ xurin-йэ /*jaxa-da xurin
большой-DAT коричневый-DAT большой-DAT коричневый 'Бадма дал еду маленькой пятнистой корове, а большой коричневой еще нет.'
Таким образом, морфологическое оформление именных зависимых при наличии вершины именной группы и без нее различаются: в препозиции к выраженному существительному зависимое не маркируется, а если существительное элидировано, то к линейно последнему из зависимых присоединяются показатели падежа, числа и посессивности. Аналогичная ситуация наблюдается в венгерском языке [Saab, Lipták, 20l6; Ruda, 20l6], а также, предположительно, и в некоторых других агглютинативных языках без согласования в именной группе, таких как, например, кечуа [Weber, l983], персидский [Ghaniabadi, 20l0] (цит. по: [Saab, Lipták, 20l6] или горномарийский [Привизенцева, 20l6].
В работе [Saab, Lipták, 20l6] предлагается анализ эллипсиса существительного в венгерском языке, который также подходит для объяснения описанных выше данных бурятского языка. Прежде чем перейти к анализу бурятского материала кратко рассмотрим основные особенности этого подхода в сравнении с другими.
Во-первых, большинство работ, посвященных эллипсису существительного, пытается ответить на вопрос о том, как именно обеспечивается отсутствие фонетической реализации именной вершины. Ответ, как правило, связывается со специфическими характеристиками оставшихся именных зависимых. При этом подходы сильно различаются в том, какие именно это характеристики. В [Lobeck, l995] утверждается, что позицию отсутствующего существительного занимает нулевое местоимение pro, которое должно жестко управляться. Это осуществляется посредством признаков [+plural],
[+partitive] и [+possessive] у оставшихся зависимых. В [Corver, van Koppen, 2009; Eguren, 2010] эллипсис существительного понимается как «удаление» некоторого фонологического материала и связывается с контрастивностью сохраненных зависимых. Так, в [Corver, van Koppen, 2009] зависимое имеет признак [F], из-за наличия которого оно передвигается в более высокую фокусную проекцию. По сравнению с перечисленными выше походами решение в [Alexiadou, Gengel, 2012; Saab, Lipták 2016; Saab (в печати)] представляется менее содержательным: вслед за [Merchant, 2001] отсутствие именной составляющей лицензируется при помощи признака [E] на вершине, который должен содержать все синтаксические, семантические и фонологическое свойства и ограничения, связанные с эллипсисом. Если некоторая вершина имеет этот признак, ее комплемент не озвучивается.
Во-вторых, подходы к эллипсису существительного пытаются объяснить возможные различия в оформлении зависимого с именной вершиной и в ее отсутствие. Известно, например, что в немецком присоединие к некоторым прилагательным согласовательных показателей становится обязательно только в отсутствие существительного (10a—b) [Sleeman, 1996], а в нидерландском к зависимому без существительного в некоторых формах присоединяется дополнительный показатель, наличие которого в других случаях неграмматично (11) [Corver, van Koppen, 2009].
(10) a. ein lila / lilanes Kleid
ART.INDEF лиловый ЛИЛOBЫЙ.AGR платье 'лиловое платье' [Sleeman, 1996] b. ein *lila /OKlilanes [e]
ART.INDEF лиловый ЛИЛOBЫЙ.AGR 'лиловое' [ibidem]
(11) a. Ik heb gisteren een zwart (*-e) konijn zien lopen.
я aux вчера art.indef черный-AGR кролик видеть гулять 'Я вчера видел черного кролика.' [Corver, van Koppen, 2009] b. Over konijnen gesproken...(R разговоре о кроликах...)
Ik heb gisteren een zwart-e zien lopen.
я aux вчера art. indef черный-AGR видеть гулять 'Я вчера видел черного.' [Ibidem]
В венгерском, как и в бурятском, именные зависимые в обычном случае не оформляются какими-либо показателями, но происоеди-няют различные маркеры при эллипсисе существительного. В [Saab, Lipták, 2016] утверждается, что это не согласование зависимого с нулевой вершиной, а клитизованные показатели самой отсутствующей вершины5.
5 Для языков, в которых зависимые в именной группе согласуются с присутствующей вершиной, утверждается, что при эллипсисе существительного согласовательные показатели сохраняются, а маркеры вершины удаляются.
Представленные выше данные показывают, что в бурятском к зависимому без именной вершины присоединяются, по крайней мере, показатели числа, падежа и посессивности. Если они являются показателями элидированной вершины, то эллипсис существительного затрагивает составляющую меньшего объема, чем NumP, а именно nP. Поскольку в предложении отсутствует фонетическая реализация именного корня показатели существительного клитизу-ются к ближайшему элементу — именному зависимому (подробнее о процессе линеаризации иерархической структуры и клитизации см. [Embick, 2007]).
Таким образом, словоформе j3X3-mt:d-t3-mni 'большой-PL-DAT-1sg' из примера (7а) соответствует следующая структура:
(12) [PossP...[KP...[NumP [AP j3x3\ [NumP".[nP Up ип'з\] "nu:d]] -t3] -mni]
большой корова pl dat poss.1sg
4. Объем эллипсиса
Поскольку именная группа устроена иерархически, размер отсутствующей составляющей может различаться. Так, в испанском и венгерском элидируется nP, в английском — NumP, а в японском — VP [Saab, в печати]. В предыдущем разделе на основании того, что к оставшимся элементам именной группы присоединяются показатели числа существительного, предполагается, что в бурятском представлен эллипсис группы nP. В этом разделе обсуждаются два вопроса: (i) каков минимальный объем эллипсиса, т.е. может ли размер элидированной составляющей оказаться меньше nP; (ii) каков максимальный объем эллипсиса, т.е. доступен ли эллипсис составляющей, которая больше nP.
Для ответа на первый вопрос (о минимальной элидированной составляющей) обратим внимание на взаимодействие эллипсиса существительного с различными именными показателями, расположенными между корнем слова и показателем числа. В бурятском известно несколько десятков словообразовательных показателей, расположенных в этой позиции [Санжеев, 1962: 52—71], однако здесь мы рассмотрим только три из них: продуктивный словообразовательный суффикс -fn-6, использующийся для образования названий профессий (13), показатель номинализации -lga- (14) и диминутив -хзп-(15). Предполагается, что остальные деривационные морфемы будут демонстрировать аналогичные свойства.
6 Как указывается выше, бурятский — язык с гармонией гласных, так что то, какой гласный будет использован в перечисленных суффиксах, зависит от характеристик гласных в корне, к которому он присоединяется.
(13) a. morin
'лошадь' b. mori-fon1
лошадь. st-suf 'табунщик'
(14) Badma basagan-ai-n nom unfa-lga-da bajarla-na Бадма девочка-cnt1-gen книга читать-NMN-DAT радоваться-PRS 'Бадма радуется, что дочь читает книгу.'
(15) gsr / gar-хэп дом дом-dim 'дом' 'домик'
Если окажется, что какой-либо из рассматриваемых показателей при эллипсисе существительного может присоединяться к оставшемуся «на поверхности» зависимому, значит, проекция, в которой он расположен, не обязана элидироваться вместе с корнем. Наименее вероятным представляется такое функционирование словообразовательного показателя -fan-, поскольку он добавляется лишь к небольшому закрытому классу корней (хоть и на регулярной основе), а значит, вопрос о наличии в синтаксической структуре отдельной соответствующей ему проекции остается открытым. Действительно, как показывает пример (16), этот показатель не может присоединяться к сохранненному именному зависимому, как это делают маркеры падежа и посессивности. Эллипсис корня без деривационного показателя невозможен.
(16) * bids ssssn mori-d-o:r bsfs, xarin bsrxs-f3n-s:r-ri
мы умный лошадь.ST-PL-INSTR NOT а умелЫЙ-SUF-INSTR-pOSS.3 omogorxo-no-bdi
Г0PДИTЬCЯ-PRS-1PL
'Мы гордимся не умными лошадьми, а умелым табунщиком.'
Вопрос о структуре номинализаций с показателем -lga- может стать темой для отдельного исследования и не решается в данной статье, однако, как показывает пример (17), -lga- находится ближе к корню, чем показатель числа.
(17) Badma Sajan-i:-n gorod ofo-lgo-nu: d-i:-js msds-ns Бадма Саяна-CNт2-GEN город ездить-NMN-PL-CNт1-ACc знать-PRS 'Бадма знает о поездках Саяны в город.'
При эллипсисе существительного номинализатор -lga- не присоединяется к оставшимся зависимым — ни к внутреннему, ни к внешнему аргументу (18). В отличие от всех предыдущих примеров здесь показатели элидированого существительного впервые должны присоединяться к генитивному зависимому, однако между по-
1 Последний согласный существительного morin — так называемый «беглый n», который удаляется перед рядом других показателей.
казателем генитива и последующим падежом вершины находится атрибутивизатор -xi. Причины, по которым датив не присоединяется непосредственно в генитиву, рассматриваются в следующем разделе, здесь же важно, что присоединение показателя номинализации неграмматично вне зависимости от наличия или отсутствия -xi:
(18) Badma basagan-ai-n nom unfa-lga-da bajarla-la, Бадма девочка-CNTl-GEN книга читать-NMN-DAT радоваться-prs xarin xubu :n-si-n-xi-ds bajarla-na-gui
а сын-cntI-gen-atr-dat радоваться-PRS-NEG
/*xubu:n-si-n-xi-lgs-ds /*xubu:n-si-n-xi-lgs-ds /*nom-lgo-do сын-CNTl-GEN-ATR-NMN-DAT сын-CNTl-GEN-ATR-NMN-DAT книга-NMN-DAT 'Бадма радуется, что дочь читает книгу, а тому, что читает сын, не радуется.'
Расположение и статус показателя диминутива могут быть различны: в одних языках он ближе к словообразовательным показателям, в других — к словоизменительным [de Belder et al., 2009]. В бурятском он, как и другие рассмотренные выше показатели, не может присоединяться к зависимым отсутствующей вершины, ср. неграмматичность словоформы bari-gda-han-xan-da 'строить-PASs-pfct-dim-dat' в (19).
(19) jamar gsr-xsn-ds Bair bai-na? Tsrs haja bari-gda-han какой дом-dim-dat Баир быть-PRS тот недавно строить-pass-pfct gsr-xsn-ds /*bari-gda-han-xan-da /OKbari-gda-han-da дом-DIM-DAT строить-PASS-PFCT-DIM-DAT строшЪ-PASS-PFCT-DAT bai-na
быть-PRS
'В каком домике живет Баир? Он живет в недавно построенном.'
Таким образом, минимальная элидирующаяся именная составляющая включает корень (УР) и словообразовательные показатели (в том числе показатель диминутива), в то время как словоизменительные показатели, такие как число, падеж и посессивность могут находиться вне эллидированной составляющей и клитизоваться к оставшимся элементам именной группы.
Теперь определим, совпадают ли минимальный и максимальный объем эллипсиса. Ранее приведенные примеры показывают присоединение показателя числа отсутствующего существительного к его зависимому, а значит, проекция NumP может не элидироваться. Пример (20) демонстрирует, что включение проекции числа в элиди-рованную составляющую невозможно. Если бы число можно было элидировать вместе с корнем, то множественная интерпретация второй части предложения оказалась бы доступна и в отсутствие маркера множественного числа.
(20) Badma ubhs so:xor urisn-nu:d-ts ug-e:, xarin boro-do-П Бадма сено пятнистый корова-PL-DAT дать-PRTl а коричневый-DAT-POSS.3
ufe: ug-в: -guj. еще дать-PRTl-NEG
'Бадма дал сено пятнистым коровам, а коричневой /*коричневым не дал.'
5. Генитивное зависимое
Согласно анализу бурятского эллипсиса, представленному в предшествующих разделах, элидируется составляющая уровня nP, а само наличие эллипсиса обеспечивается при помощи признака [E] в вершине проекции NumP. Такой анализ не предсказывает каких-либо ограничений на набор зависимых, к которым присоединяются суффиксы числа, падежа и посессивности. В этом разделе показано, что такое предсказание оказывается неверным для бурятского языка.
Зависимые, оформляемые генитивом, в бурятском распадаются на два класса: референтные и нереферентные. Пример (21а) показывает, что первый тип — референтное зависимое — опционально вызывает посессивное маркирование вершины именной группы, в то время как нереферентное в примере (21b) не может контролировать посессивность.
(21) a. ax-i:-n gsr-(i:n!)
брат-сш'2-GEN дом-POssJ 'дом брата' b. hurgu:li-i-n bagfa-(*nj)
школа-сш'2-GEN учитель-POssJ 'школьный учитель'
/ mini: hurgu:li-i-n bagfa-(mni)
я.oвL школа-cnt2-gen учитель-POss.lsG
'мой школьный учитель'
Эллипсис вершинного существительного и последующее присоединение к генитивному зависимому показателей вершины неграмматичны с любым из типов генитивных зависимых — как референтным, так и нереферентным. Примеры (22а) и (22b) демонстрируют недопустимость присоединения показателя датива в позиции непрямого дополнения к различным типам генитивного зависимого, а пример (22c) иллюстрирует аналогичное функционирование аблатива.
(22) а. ba:b-ai-n nuxsr-ts xamja:n so: a jal ug-e:, xarin
папа-CNTl-GEN друг-DAT магазин в работа дать-PRTl а
Sj-i:-n nuxsr-ts /*aj¡-i:-n-da — nom-oi san so:
мама-CNт2-GEN друг-DAT мама-сш'2-GEN-DAT книга-CNTl казна в 'Другу папы дали работу в магазине, а маминому — в библиотеке.'
b. ds:ds hurgruli-i-n bagfa-da salin ug-e:, верхний школа-сш'2-GEN учитель-DAT зарплата дать-PRTl juri:n hurgruli-i-n bagfa-da /*hurgruli-i-n-da — ugi: простой ШКОЛа-СМт2-ОБМ учитель-DAT y4rnrab-CNT2-GEN-DAT NEG 'Университетскому преподавателю дали денег, а школьному нет.'
c. Dugar e:r-i:-n-ge: noxoi-ho: ai-dag-gui, xarin Дугар сам-СШ'2-GEN-REFL собака-ABL бояться-HAB-NEG а
xurf-i:-n-ge: noxoi-ho: / *xurf-i:-n-he: baga-ha:
сосед-CNт2-GEN-REFL собака-ABL сосед-cnt2-gen-abl малый-ABL
xoifo: ai-dag назад бояться-HAB
'Дугар не боится свою собаку, а собаку соседа боится еще с детства.'
Очевидное различие между генитивными и другими рассмотренными зависимыми — наличие падежного показателя. Если падеж элидированной вершины присоединяется к генитивному зависимому, внутри одного фонетического слова оказываются два падежных показателя, в то время как стандартно к существительному присоединяется только один. Пример (23а) с дативом поверх комитатива, (23b) инструменталисом поверх комитатива, а также примеры в (24) показывают, что в бурятском нет ограничения на «нанизывание» падежей.
(23) a. boro:-toi-do xufalta duha:l-na
дождь-COM-DAT крыша течь-PRS 'В дождь крыша протекает.' b. xoto-so xarta:bxa uno-tai-g9:r xadalda-na
город-DAT картошка цена-сом-iNSTR продать-PRS 'В городе картошка дорогая.'
Также примерно для половины опрошенных носителей бурятского языка грамматично присоединение показателя датива поверх генитива, как в примерах (24a—b). Такие двухпадежные конфигурации отличаются от запрещенных в (22) по ряду свойств. Во-первых, антецедент отсутствующего существительного не содержится в предшествующем контексте. Во-вторых, ограничен набор возможных интерпретаций отсутствуюшего имени: в (24a) оно не может интерпретироваться как офис или работа. В-третьих, присоединение к генитиву других падежных показателей невозможно (24c). На основании этого, мы считаем, что в (24a—b) представлено нулевое существительное со значением 'семья/дом', а не эллипсис существительного.
(24) a. fi xaifa: ofo-no-f? ax-i:-n-da
ты куда еЗДИTЬ-PRS-2sG брат-CNт2-GEN-DAT
'Куда ты едешь? К семье брата. / К брату домой.' /'*К брату на работу
/ *в офис.'
b. 33-i:-n-da tslsvizor bai-na
мать-овL2-GEN-DAT телевизор быть-PRS 'Телевизор есть у мамы.'
с. xon-o.r omogorxo-dog-ob? *ax-i:-n-ga:r
KTO-INSTR ГОРДИТЬСЯ-HAB-Q 6paT-CNT2-GEN-INSTR 'Кем ты гордишься? Семьей брата. /Братом.'
Другое возможное объяснение неграмматичности эллипсиса с генитивным зависимым состоит в том, что в отсутствие существительного его генитивные зависимые оказываются лишены источника тематической роли или падежа. Минимальная пара в (25a—b) показывает, что наличие у элидированного имени генитивного зависимого допустимо, а запрет примеров в (22) возникает, поскольку показатели элидированной вершины не могут присоединяться к генитивному зависимому.
(25) a. *Dorjo Badm-i.-n ogofl.-do sas3g-u:d-i:-j3 bologl-o.,
Доржо Бадма-cnt2-gen ссестра-DAT цветок-рь-сш^-Асс дарить-жт1 Dugar-ai-n-da bologl-o.-gui
Дугар -CNT1-GEN-DAT даршЪ-PRTl-NEG
'Доржо подарил цветы маме Бадмы, а сестре Дугара — не подарил.' b. Dor^o Badm-i.-n tonog ogofli.-do sosog-u.d-i.-jo
Доржо Бацма-CNт2-GEN глупый сестра-DAT цветок-рь-сот2-Асс bologl-o., Dugar-ai-n soson-йэ bologl-o.-gui
дарить-PRTl Дугар-CNTl-GEN умный-DAT дарить-PRT 1-NEG 'Доржо подарил цветы глупой сестре Бадмы, а умной сестре Дугара не подарил.'
Отметим, что при именном эллипсисе в английском языке обнаруживается обратная ситуация. Существительное может отсутствовать, когда его единственное зависимое — посессор; если же за посессором следует прилагательное, обязательно используется проформа one.
(26) a. I like John's car, but I don't like Mary's (*one).
b. I like Peter's car, but I don't like Mary's red *(one).
Существующие подходы к именному эллипсису предлагают различные интерпретации данных в (26). Так, в [Lobeck, 1995; Llombart-Huesca, 2002] разница между (26а) и (26b) объясняется наличием признака [+possessive] у посессора и отсутствием у прилагательных признаков, необходимых для лицензирования эллипсиса. Вместе с тем в [Saab, в печати] утверждается, что в английском мы имеем дело с эллипсисом составляющей NumP, а прилагательные оказываются внутри элидированной области. В предыдущем разделе показано, что в бурятском элидируется составляющая nP, а, следовательно, падеж элидированной вершины должен присоединяться ко всем именным зависимым, расположенным выше.
6. Заключение
В бурятском языке именные зависимые, как правило, не согласуются с вершиной, однако при эллипсисе существительного
к оставшемуся представителю именной группы присоединяются показатели числа, падежа и посессивности. В статье утверждается, что в бурятском мы имеем дело с эллиписом составляющей nP, а словоизменительные показатели существительного в его отсуствие клитизуются к зависимому. При таком подходе некоторую трудность вызывают генитивные зависимые: несмотря на то, что они находятся вне элидированной составляющей, к ним показатели отсутствующей вершины присоединяться не могут.
Список использованных сокращений
abl — аблатив; acc — аккузатив; agr — согласовательный показатель; art — артикль; atr — атрибутив; aux — вспомогательный глагол; cnt — коннектив; com — комитатив; dat — датив; dim — дими-нутив; gen — генитив; hab — хабитуалис; indef — неопределенность; instr — инструменталис; neg — отрицание; nmn — номинализатор; not — отрицание; obl — косвенный падеж; pass — пассив; pfct — перфект; pl — множественное число; poss — посессивный показатель; pot — потенциалис; prs — настоящее время; prt — претерит; q — вопросительная частица; refl — рефлексив; sg — единственное число; st — усеченная основа; suf — суффикс.
Список литературы
Привизенцева М.Ю. Двойное падежное маркирование и структура именной словоформы (на материале бурятского, горномарийского и мокшанского языков) // Типология морфосинтаксических параметров. Материалы международной конференции «Типология морфосинтаксических параметров 2016». Вып. 3 / Под ред. Е.А. Лютиковой, А.В. Циммерлинга, М.Б. Коношенко. М., 2016. C. 225—241. Поппе Н.Н. Грамматика бурят-монгольского языка. М., 1938. Санжеев Т.Д., Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка: Фонетика и морфология. М., 1962. AlexiadouA., GengelK. NP ellipsis without focus movement/projections: the role of classifiers. // In Ivona Kucerova & Ad Neeleman (eds), Contrast and positions in information structure. Cambridge, 2012. P. 177-205. Baker M. The mirror principle and morphosyntactic explanation // Linguistic inquiry. Vol. 16. 1985. №. 3. P. 373-415. De Belder M., Faust N., Lampitelli N. On an inflectional and a derivational
diminutive // Roots, 2009. Stuttgart, 2009. Bittner M., Hale K. The structural determination of case and agreement //
Linguistic Inquiry. Vol. 27. 1996. P. 1-68. Corver N., van Koppen M. Let's Focus on Noun Phrase Ellipsis. // Groninger Arbeiten zur germanistischen Linguistik (48) / Ed. by Zwart C.J.W. Groningen, 2009. P. 3-26.
Eguren L. Contrastive focus and nominal ellipsis in Spanish // Lingua 120 (2). 2010. P. 435-457.
Embick D. Linearization and local dislocation: Derivational mechanics and
interactions // Linguistic analysis. Vol. 33. 2007. № 3-4. P. 2-35. Embick D., Noyer R. Movement operations after syntax // Linguistic inquiry.
Vol. 32. 2001. № 4. P. 555-595. Ghaniabadi S. The empty noun construction in Persian. University of Manitoba (Doctoral dissertation), 2010. Llombart-Huesca A. Anaphoric One and NP-Ellipsis // Studia Linguistica
Vol. 56. 2002. № 1. P. 59-89. Lobeck A. Ellipsis: Functional heads, licensing, and identification. Oxford, 1995.
Merchant J. The syntax of silence: sluicing, islands and theory of ellipsis. Oxford, 2001.
Poppe N.N. Buriat grammar. Indiana University, 1960. Vol. 2. Ruda M. NP ellipsis (effects) in Polish and Hungarian: FFs on Fs, Agree, and Chain Reduction // The Linguistic Review. Vol. 33. 2016. № 4. P. 649-677.
Saab A. Nominal ellipses // Oxford Handbook of Ellipsis. Oxford, to appear.
Saab A., Liptak A. Movement and deletion after syntax: Licensing by inflection reconsidered // Studia Linguistica. Vol. 70. 2016. P. 66-108. Sleeman P. Licensing Empty Nouns in French. University of Amsterdam.
(Doctoral dissertation) 1996. Weber D. Relativization and nominalized clauses in Huallaga Quechua. Berkeley, 1983.
M. Ju. Privizentseva
NOMINAL ELLIPSIS IN BURYAT
Lomonosov Moscow State University
1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
The morphological marking of nominal modifiers before a head noun and under nominal ellipsis is different. If the noun is present, its modifiers do not show any agreement markers, while in the absence of the head the linearly last modifier appears with case, number and possessive markers. This paper states that nominal ellipsis in Buryat involves a small constituent that includes only the noun root and some derivational categories. Inflectional categories, which are located outside the elided constituent, are left without the host they are usually attached to and therefore cliticize to the next available element, to a modifier of the omitted noun. Genitival modifiers pose a problem for this analysis: they occur in the position outside the elided constituent, but noun markers cannot be attached to them.
Key words: nominal ellipsis; ellipsis; noun phrase; Buryat.
About the author: Maria Ju. Privizentseva — PhD student, Moscow State
University, philological faculty, department of theoretical and applied linguistics
(e-mail: mprivizentseva@gmail.com).
References
Privizentseva M.Ju. Dvojnoepadezhnoe markirovanie i struktura imennoj slovo-formy (na materiale buryatskogo, gornomarjskogo i mokshanskogo yazykov) [Case compounding and structure of noun phrase: evidence from Buryat, Hill Mari and Moksha]. Tipologiya morfosintaksicheskikh parametrov. Materialy mezhdunarodnoj konferentsii «Tipologiya morfosintaksicheskikh parametrov 2016». Vyp. 3 [Tipology of morphosyntactic parameters. Proceedings of the international conference "Tipology of morphosyntactic parameters 2016", 3]. Ed. by E.A. Lyutikova, A.V. Zimmerling, M B. Konoshenko, M., 2016, pp. 225-241. (In Russ.).
Poppe N.N. Grammatika buryat-mongol'skogo yazyka [Buryat-Mongolian language]. M., 1938. (In Russ.).
Sanzheev G.D., Bertagaev T.A., Tsydendambaev Ts. B. Grammatika buryatskogo yazyka: Fonetika i morfologiya [Grammar of Buryat: Phonetics and morphology]. M., 1962. (In Russ.).
Alexiadou A., Gengel K. NP ellipsis without focus movement/projections: the role of classifiers. In Ivona Kucerova & Ad Neeleman (eds), Contrast and positions in information structure. Cambridge, 2012, pp. 177-205.
Baker M. The mirror principle and morphosyntactic explanation. Linguistic inquiry. Vol. 16. 1985. №. 3, pp. 373-415.
De Belder M., Faust N., Lampitelli N. On an inflectional and a derivational diminutive. Roots, 2009. Stuttgart, 2009.
Bittner M., Hale K. The structural determination of case and agreement. Linguistic Inquiry. Vol. 27. 1996, pp. 1-68.
Corver N., van Koppen M. Let's Focus on Noun Phrase Ellipsis. Groninger Arbeiten zur germanistischen Linguistik (48). Ed. by Zwart C.J.W. Groningen, 2009, pp. 3-26.
Eguren L. Contrastive focus and nominal ellipsis in Spanish. Lingua 120 (2). 2010, pp. 435-457.
Embick D. Linearization and local dislocation: Derivational mechanics and interactions. Linguistic analysis. Vol. 33. 2007. № 3-4. pp. 2-35.
Embick D., Noyer R. Movement operations after syntax. Linguistic inquiry. Vol. 32. 2001. № 4, pp. 555-595.
Ghaniabadi S. The empty noun construction in Persian. University of Manitoba (Doctoral dissertation), 2010.
Llombart-Huesca A. Anaphoric One and NP-Ellipsis. Studia Linguistica Vol. 56. 2002. № 1, pp. 59-89.
Lobeck A. Ellipsis: Functional heads, licensing, and identification. Oxford, 1995.
Merchant J. The syntax of silence: sluicing, islands and theory of ellipsis. Oxford, 2001.
Poppe N.N. Buriatgrammar. Indiana University, vol. 2. 1960.
Ruda M. NP ellipsis (effects) in Polish and Hungarian: FFs on Fs, Agree, and Chain Reduction. The Linguistic Review. Vol. 33. 2016. № 4, pp. 649-677.
Saab A. Nominal ellipses. Oxford Handbook of Ellipsis. Oxford, to appear.
Saab A., Liptak A. Movement and deletion after syntax: Licensing by inflection reconsidered. Studia Linguistica. Vol. 70. 2016, pp. 66-108.
Sleeman P. Licensing Empty Nouns in French. University of Amsterdam. (Doctoral dissertation) 1996.
Weber D. Relativization and nominalized clauses in Huallaga Quechua. Berkeley, 1983.
