CC BY
171
Н. А. Бородина
ЭКЗОТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА В КАВКАЗСКИХ ПОЭМАХ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
NADEZHDA A. BORODINA EXOTIC WORDS IN THE CAUCASIAN POEMS BY M. YU. LERMONTOV
В статье анализируются особенности функционирования экзотизмов в кавказских поэмах М. Ю. Лермонтова: «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-Бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Демон», «Мцыри». Ориентализмы номинируют реалии Кавказа, передают национальный колорит, служат средством художественной выразительности.
Ключевые слова: М. Ю. Лермонтов; Кавказ; поэмы; экзотизмы; ориентализмы.
The author analyses the peculiarities of the functioning of exotisms in the Caucasian poems by M. Yu. Lermontov: "The Circassians", "Caucasian Prisoner", "Kally", "Ismail-Bei", "Aul Bastundji", "Khadji-Abrek", "The Fugitive", "Demon", "The Novice". The orientalisms name the realia of the Caucasus, reproduce the national color, play the role of the means of artistic expressiveness.
Keywords: M. Yu. Lermontov; the Caucasus; poems; exotisms; orientalisms.
Надежда Анатольевна Бородина
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, методики его преподавания и документоведения
Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина ул. Коммунаров, д. 28, Липецкая обл., г. Елец, 399770, Россия ► borodinanadezhda@yandex.ru
Nadezhda A. Borodina
Bunin Yelets State University 28 Communards' str., Lipetsk region, Yelets, 399770, Russia
Кавказский край сыграл особую роль в жизненном и творческом пути М. Ю. Лермонтова. По утверждению современника поэта, литературного критика В. Г. Белинского, Кавказ стал «колыбелью его поэзии», [1: 175], «его поэтическою родиною» [Там же: 544].
Именно с Кавказом у М. Ю. Лермонтова связаны самые яркие детские впечатления: величественные горы, интересные рассказы о Кавказской войне, посещение горского национального праздника — байрама, первая влюбленность.
За стихотворение «Смерть поэта», написанное сразу после гибели А. С. Пушкина, 22-летний корнет был сослан на Кавказ. С отрядом генерала А. А. Вельяминова он проехал всю Кавказскую линию, «от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже...» (Письмо С. А. Раевскому, 7: 114)*.
Во время второй ссылки в 1840 году М. Ю. Лермонтов участвовал в военных действиях в Чечне, побывал в Новочеркасске, Ставрополе, на Кавказских Минеральных водах, вновь увидел бурный Терек [5: 212; 6].
Посещение Кавказского региона позволило поэту ближе познакомиться с живописной природой края, жизнью и бытом горцев, их традициями и нравами, преданиями и легендами, что нашло отражение в его творчестве.
Отметим, что в целом для русской литературы начала XIX века характерно увеличение частотности употребления ориентализмов. При этом, согласно наблюдениям авторов монографии «Лексика русского литературного языка XIX — начала XX века», среди экзотизмов преоблада-
ли слова, которые были заимствованы из языков народов, населяющих Кавказ [4: 49]. Активное освоение «восточной» лексики связывалось «с внешнеполитическими событиями (война на Кавказе), с интересом писателей-романтиков к национальным культурам и литературам, к этнографии и языку» [Там же: 39].
М. Ю. Лермонтов не был исключением. Он внес большой вклад в развитие русского литературного языка, обогатив его лексическими единицами, этимологически восходящими к восточным языкам (персидский, турецкий, арабский, лезгинский, грузинский и др.). Следует подчеркнуть, что, используя ориентализмы, М. Ю. Лермонтов проявлял художественный вкус и такт вслед за своим предшественником, кумиром и учителем А. С. Пушкиным. Его язык естествен, точен, сдержан.
Цель данной работы — рассмотреть специфику функционирования экзотической лексики в кавказских поэмах М. Ю. Лермонтова.
Читая «Черкесов», «Кавказского пленника», «Каллы», «Измаила-Бея», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрека», «Беглеца», «Демона», «Мцыри», мы встретили 100 единиц, называющих реалии Кавказского региона: как имен нарицательных, так и имен собственных.
Аппелятивы тематически разнообразны. Это наименования:
- лиц: абрек, бей, гяур / джяур, джигит, мулла, муэцин, мцыри, уздени, хаджи;
- головных уборов и предметов одежды: башлык, бешмет, бурка, папаха, чадра, чалма, чекмень, чуха;
- флоры и фауны: барс, кизиловое дерево, сайгак, серна, чинара;
- предметов быта: аркан, арчак, кальян, тулук;
- сверхъестественных существ: гурия, дивы, пери, шайтан;
- музыкальных инструментов и народных танцев: зурна, лезгинка, чингар;
- сооружений и помещений: гарем, мечеть, сакля;
- напитков: кумыс, чихирь;
- оружия: кинжал, шашка;
- населенных пунктов: аул;
- транспортных средств: арба;
- религиозных текстов: алкоран / Коран;
- праздников: байран.
В составе экзотизмов-онимов выделяются следующие подгруппы:
- антропонимы: Акбулат, Аджи, Ахмат-Булат, Бей-Булат, Гарун, Гирей, Гудал, Зара, Измаил, Леила, Росламбек, Селим, Тамара, Хаджи Абрек;
- гидронимы: Арагва, Аргуна, Дарьял, Кубань, Кура, Подкумок, Терек;
- оронимы: Бешту, Кавказ, Казбек, Койшаурская долина, Машук, Шайтан, Эльборус (Шат);
- ойконимы: аул Бастунджи, аул Джемат, Тифлис, Синодал;
- хоронимы: Грузия, Дагестан, Кавказ, Карабах, Персия;
- мифонимы: Магомет, Алла / аллах / валах;
- этнонимы: грузины, грузинка; кабардинец; лезгин / лез-гинец, лезгинка; черкесы, черкес, черкешенка; чеченцы, чечен / чеченец.
В анализируемых произведениях М. Ю. Лермонтова экзотические лексемы выступают, прежде всего, как средство номинации реалий, не свойственных российской действительности, как средство, с помощью которого можно передать местный колорит.
Наименования гор и рек, стран и регионов, городов и небольших поселений, народов, проживающих на Кавказе, имена героев формируют географический, культурный и исторический фон поэм.
Географическими доминантами Кавказского региона являются высокие горы, бурные реки, узкие ущелья, плодородные долины. В произведениях М. Ю. Лермонтова они служат ориентирами, устанавливающими положение в пространстве.
В поэме «Измаил-Бей» место действия сразу очерчивается:
Давным-давно, у чистых вод / Где по кремням Подкумок мчится, / Где за Машуком день встает, / А за крутым Бешту садится, / Близ рубежа чужой земли / Аулы мирные цвели (Измаил-Бей, 3: 223).
«Две главные горы» (так называет Бештау и Машук М. Ю. Лермонтов в примечаниях к поэме), правый приток реки Кумы — это район Пятигорья, с детства знакомый автору.
Описываемый в «Мцыри» монастырь находится «там, где, сливаяся, шумят, обнявшись, будто две сестры, струи Арагвы и Куры» (Мцыри, 4: 188). Действительно, недалеко от Тбилиси, у впадении реки Арагви в реку Куру на горе возвышается «Джвари» — грузинский монастырь и храм первой половины VII века. В 1837 году,
находясь в Тифлисе, М. Ю. Лермонтов, осматривал этот памятник мировой архитектуры и даже запечатлел его на картине «Кавказский вид с саклей» [5: 324].
Повествуя о драматической истории двух братьев Акбулата и Селима, он указывает реальное место действия — аул Бастунджи:
Между Машуком и Бешту, назад / Тому лет тридцать, был аул, горами / Закрыт от бурь и вольностью богат. / Его уж нет (Аул Бастунджи, 3: 190).
Это селение, расположенное рядом с Бештау, в начале XIX века превратилось в развалины, так как его жители — кабардинцы, будучи отрезанными от остальной Кабарды линией русских укреплений, покинули свои дома и укрылись в горах. Посещая эти места в 1825 году, одиннадцатилетний М. Ю. Лермонтов видел лишь остатки разрушенных строений [Там же: 40].
Гидроним Терек (горная река, ставшая для поэта, по словам В. Г. Белинского, источником вдохновения, своеобразным «Кастальским ключом», «Ипокреной» [1: 544]) появляется в нескольких кавказских поэмах М. Ю. Лермонтова: «Черкесы», «Кавказский пленник», «Демон».
В «Кавказском пленнике» на берегах именно этой реки находится аул, в котором разворачиваются трагические события:
Там Терек издали крутит, / Меж скал пустынных протекает / И пеной зыбкой орошает / Высокий берег (Кавказский пленник, 3: 18).
Около Терека «пасут уныло черкесов тучные стада» (Кавказский пленник, 3: 19) молодые русские пленники. К нему приходит, чтобы послушать, «как волны воют» (Кавказский пленник, 3: 25), мечтающий о свободе главный герой поэмы. В Тереке находит свою смерть юная черкешенка, потерявшая возлюбленного.
В поэмах «Черкесы», «Кавказский пленник» Терек также выступает как естественная граница, разделяющая «своих» и «чужих», горцев (черкесов, чеченцев) — «сынов Терека» — и казаков — «сынов Дона».
Кавказ — это уникальный край, поскольку на небольшой по площади территории проживают разные народы. Пестрота этнического состава
населения региона прослеживается и на страницах анализируемых произведений:
Так говорил мулла жестокий, / И кабардинец черноокий / Безмолвно, чистя свой кинжал, / Уроку мщения внимал (Каллы, 3: 184);
И дикий крик, и стон глухой / Промчались в глубине долины — / Недолго продолжался бой: / Бежали робкие грузины! (Демон, 4: 230);
В тени прохладной, у порога, / Лезгинка юная сидит (Хаджи Абрек, 3: 313).
Реальные исторические события, происходившие на Кавказе, горские легенды и предания являлись для М. Ю. Лермонтова источником создания литературных образов.
Так, согласно мнению лермонтоведов, прототипом Измаил-Бея, главного героя одноименной поэмы, был кабардинский князь Измаил-Бей Атажукин, получивший военное образование в Российской империи, служивший в русской армии, а по возвращению на родину старавшийся примирить враждующие народы: кабардинцев с русскими [5: 39, 205].
Подобно экзотизмам-онимам поэт использовал экзотизмы-аппелятивы, прежде всего, в номинативной функции, когда повествовал о жизни и быте горцев, их нравах и традициях, давал описание природы кавказского региона.
В связи с ограниченным объемом статьи проиллюстрируем данное утверждение только примерами употребления экзотизмов, принадлежащих к тематическим группам «Религия» и «Одежда и головные уборы», так как лексические единицы этих тематических групп отличаются высокой частотностью функционирования в поэмах.
Большинство героев М. Ю. Лермонтова исповедуют одну из мировых религий — ислам. Введение в поэтический текст наименований Бога, сверхъестественных существ у мусульман, служителей религиозного культа, предметов и обрядов культа, культовых сооружений, лиц по отношению к вероисповеданию создает особый культурный фон. Достаточно вспомнить призыв муэдзина к молитве, возвышающиеся над небольшими строениями мечети, восхваление Бога, воззвание к Аллаху и его пророку Магомету, объяснение духовных пороков людей результатом про-
исков дьявола, шайтана, празднование байрама, чтение Корана, установление памятника в виде столбика с изображением чалмы над местом погребения хаджи — мусульманина, совершившего паломничество в Мекку. Например:
Дни мчатся. / Начался байран. / Везде веселье, ликованья; / Мулла оставил алкоран, / И не слыхать его призванья; Мечеть кругом освещена (Измаил-Бей, 3: 252);
Аллах спаси тебя, Леила! (Хаджи Абрек, 3: 315).
Все вышеперечисленное подтверждает тот факт, что М. Ю. Лермонтову удалось понять уклад жизни народов Кавказа, особенности их мировоззрения, их обычаи.
Описывая героев, поэт вводит в поэмы экзотизмы, называющие предметы национальной одежды, национальные головные уборы. Традиционный мужской костюм кавказца (бешмет, бурка, чекмень, чуха, башлык, папаха) дополняет оружие (кинжал, шашка) — непременный атрибут горцев. Например, вот каким предстает перед нами Измаил-Бей:
На нем чекмень, простой бешмет, / Чело под шапкою косматой; / Ножны кинжала, пистолет / Блестят насечкой небогатой; / И перетянут он ремнем, / И шашка чуть звенит на нем (Измаил-Бей, 3: 227).
Необходимо отметить, что в поэмах самой частотной единицей данной тематической группы является лексема бурка (13 словоупотреблений). Характеризуя эту верхнюю мужскую одежду, автор указывает ее релевантные признаки (черная, темная, широкая, косматая, дорожная), называет ее свойства: ее можно привязать к седлу, с ее помощью можно согреться, в ней можно «спрятать» тот или иной предмет. Ср.:
На каждом шашка, за плечами / Ружье заряжено висит, / Два пистолета, борзы кони; / По бурке на седле лежит (Черкесы, 3: 7);
Уж поздно, путник одинокой / Оделся буркою широкой (Измаил-Бей, 3: 234);
Он бурку темную открыл; / Открыл, — и дар его кровавый / Скатился тихо на траву. / Несчастный видит, — боже правый! / Своей Леилы голову!.. (Хаджи Абрек, 3: 327).
Внешний облик горянки невозможно представить без чадры — легкого покрывала, закрывающего голову и лицо женщины и спускающееся по плечам вниз до ног:
Они от башни угловой / Ведут к реке, по ним мелькая, / Покрыта белою чадрой, / Княжна Тамара молодая / К Арагве ходит за водой (Демон, 4: 224).
Реже в кавказских поэмах М. Ю. Лермонтова экзотическая лексика выступает как средство художественной выразительности.
Описывая Зару в «Ауле Бастунджи», поэт прибегает к сравнительной характеристике. Сравнение с райской девой подчеркивает отсутствие у молодой черкешенки недостатков, ее чистоту и целомудренность, а уподобление серне указывает на ее пугливость, нежность:
По словам поэта, / Казалось, вся она была слита, / Как гурии, из сумрака и света; Черны глаза у серны молодой, / Но у нее глаза чернее были (Аул Бастунджи, 3: 196).
Зара в «Измаил-Бее» «нежна — как пери молодая, создание земли и рая» (Измаил-Бей, 3: 238). Данная сравнительная конструкция не случайна, так как это доброе волшебное существо в образе прекрасной крылатой женщины согласно древ-неиранской мифологии способно оказывать помощь своему избраннику, несмотря на хрупкость, мягкость сражаться со злыми джиннами [3: 191]. Вспомним, как Зара-Селим следует за любимым, принимает участие в боях в отряде Измаил-Бея.
В приведенном ниже примере метафорическому переосмыслению подвергаются отличительные качества жителей аула Джемата, которые предстают как отличные воины; для них местом поклонения, центром всей жизни является битва, бранное поле:
Велик, богат аул Джемат, / Он никому не платит дани; / Его стена — ручной булат; / Его мечеть — на поле брани (Хаджи Абрек, 3: 309).
В поэтическом мире М. Ю. Лермонтова горы могут персонифицироваться, представать в человеческом облике. Так, горы Шайтан и Бешту своими очертаниями напоминают человека, защищенного от непогоды теплой накидкой, а белоснежная вершина Казбека уподобляется мусульманскому мужскому головному убору:
На долину / Туман ложился, как прозрачный дым; / И сквозь него, прорезав половину / Косматых скал, как буркою, густым / Одетых мраком, дикую картину / Родной земли и неба красоту / Обозревал задумчивый Бешту (Аул Бастунджи, 3: 194);
И между них, прорезав тучи, / Стоял, всех выше головой, / Казбек, Кавказа царь могучий, / В чалме и ризе пар-чевой (Демон, 4: 240).
Имена литературных персонажей являются одним из средств, формирующих художественный образ, поскольку могут маркировать принадлежность героев к определенной этнической, общественной группе, конфессии, указывать на род занятий, предопределять их характер, обуславливать дальнейшее развитие сюжета.
В поэме «Хаджи Абрек» рассказывается об обычае кровомщения, распространенном среди кавказских горцев. Хаджи — именно так вначале представляет М. Ю. Лермонтов «витязя черноокого» (Хаджи Абрек, 3: 312), который отозвался на призыв старого лезгина найти похищенную Бей-Булатом дочь. Мстя за гибель брата, Хаджи отбирает у своего кровника Бей-Булата самое дорогое — Леилу. Имянаречение главного героя изменяется, как только он решает лишить жизни невинную девушку. В составе антропонима появляется лексема Абрек, номинирующая изгнанника из рода, изгоя.
Имя старшего брата в поэме «Аул Бастунджи» Акбулат состоит из двух частей. Первый антропоформант — ак — имеет значения «белый» [7: 407], «долгожитель» [2: 23]. В поэме неоднократно упоминаются зрелый возраст героя, его седины. Второй компонент имени булат, обозначающий старинную сталь высокой прочности, подчеркивает суровый характер горца:
И в Пятигорье не было грозней / И не было отважней Акбулата (Аул Бастунджи, 3: 192).
Младший брат Акбулата — Селим — «слаб и нежен с юных дней» (Аул Бастунджи, 3: 192), на что указывает наличие двух сонорных согласных в фонетической структуре антропонима. Имя героини Зара этимологизируется как «золото», «парча», «золотая ткань» [7: 127, 470]. На протяжении всего повествования М. Ю. Лермонтов ап-пелирует к семантике данного антропонима. Для Селима, впервые увидевшего девушку, ее красота сопоставима с южным румяным, золотым плодом. При встрече с молодой черкешенкой у нагорного ключа он называет ее «бесценным другом»
(Аул Бастунджи, 3: 210), жизнь с нею для Селима равноценна богатству:
О, как я был бы счастлив, как богат, / Под звездами
аллы, один с тобою!.. (Аул Бастунджи, 3: 210).
Таким образом, проанализировав собранный фактический материал, мы пришли к следующим выводам. Кавказские поэмы М. Ю. Лермонтова изобилуют экзотизмами. С одной стороны, их использование позволяет поэту придать своим произведениям максимальную реалистичность, приблизить русскоязычного читателя к миру горцев, помогает понять их менталитет. С другой стороны, экзотическая лексика служит средством метафоризации, входит в состав сравнительных оборотов, участвует в создании олицетворяющих образов.
ПРИМЕЧАНИЕ
* Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 20002002. — Далее ссылки на это издание даются в тексте в круглых скобках с указанием тома и страницы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. 4. Статьи и рецензии (1840-1841). М., 1954.
2. Гафуров А. Имя и история: Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков. М., 1987.
3. Королев К. Энциклопедия сверхъестественных существ. М.; СПб., 2005.
4. Лексика русского литературного языка XIX — начала XX века / Отв. ред. Ф. П. Филин. М., 1981.
5. Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В. А. Мануйлов. М., 1981.
6. Попов А. В. Лермонтов на Кавказе. Ставрополь, 1954.
7. Сводный словарь личных имен народов Северного Кавказа / Отв. ред. проф. Р. Ю. Намитокова. М., 2012.
REFERENCES
1. Belinskii V. G. (1954) Polnoe sobranie sochinenii [The Complete Works], in 13 vols., vol. 4 (The Articles and Reviews (1840-1841)). Moscow. (in Russian)
2. Gafurov A. (1987) Imiai i istoriia: Ob imenakh arabov, persov, tadzhikov i tiurkov [Name and History: About Names of the Arabs, Persians, Tajiks and Turkomen]. Moscow. (in Russian)
3. Korolev K. (2005) Entsiklopediia sverkhestestvennykh sushchestv [Encyclopedia of the Supernatural Beings]. Moscow; St. Petersburg. (in Russian)
4. Filin F. P., ed. (1981) Leksika russkogo literaturnogo iazyka XIX — nachala XX veka [Vocabulary of the Russian Literary Language of 19th to the Beginning of 20th century]. Moscow. (in Russian)
5. Manuilov V. A., ed. (1981) Lermontovskaia entsiklopediia [Lermontov's Encyclopedia]. Moscow. (in Russian)
6. Popov A. V. (1954) Lermontov na Kavkaze [Lermontov in the Caucasus]. Stavropol. (in Russian)
7. Namitokova R. Iu., ed. (2012) Svodnyi slovar' lichnykh imen narodov Severnogo Kavkaza [The Summary Dictionary of the Personal Names of the Nations of the North Caucasus]. Moscow. (in Russian)
