CC BY
246
УДК 502.338 Г. Д. Титова1,2
Вестник СПбГУ. Сер. 7. 2016. Вып. 1
ЭКОСИСТЕМА КАК ОБЪЕКТ УПРАВЛЕНИЯ
1 Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
2 Научно-исследовательский центр экологической безопасности Российской академии наук, Российская Федерация, 197110, Санкт-Петербург, ул. Корпусная, 18
Согласно концепции устойчивого развития экосистема становится основным объектом управления в природопользовании. Это требует оценки реальной ценности услуг, которые экосистема предоставляет человеку. В статье анализируются зарубежный опыт использования методов оценки экосистемных услуг (ЭУ) и возникающие при этом сложности. Большинство методов оценки реализуются через платежи за экосистемные услуги (ПЭУ). ПЭУ определяются как выплата компенсации за действия, предпринятые в целях достижения желаемого уровня ЭУ ПЭУ — это подход, связывающий тех, кто участвует в «поставках» ЭУ и «получателей» ЭУ, потенциально наименее затратным способом с использованием новых финансовых потоков.
Показано, что в последние годы наряду с ПЭУ активно формируются рынки ЭУ В статье представлены данные, извлеченные из опыта функционирования рынков ЭУ в разных странах, а также рассмотрен процесс создания международных рабочих групп, занимающихся продвижением этих рынков.
Автор обсуждает проблему картирования ЭУ, преследующего цели отражения на картах ценности ЭУ и динамику изменения результатов оценки в большом географическом пространстве. Библиогр. 31 назв. Ил. 1. Табл. 2.
Ключевые слова: оценка экосистемных услуг, платежи за экосистемные услуги, картографирование экосистемных услуг.
G. D. Titova12
THE ECOSYSTEM AS A CONTROL OBJECT
1 St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
2 St. Petersburg Scientific Centre for Ecological Safety, Russian Academy of Sciences, 18, ul. Korpusnaya, St. Petersburg, 197110, Russian Federation
The author notes that according to the concept of sustainable development, the ecosystem becomes the principal object of control in environmental management. This requires an estimation of the real value of the services that the ecosystem provides to humans. The article analyzes the international experience of the use in practice of the methods of valuation of ecosystem services (ES) and the resulting complexity. Most of these methods are implemented through payments for ecosystem services (PES). PES can be defined as payments to compensate for actions undertaken to increase the levels of desired ecosystem services. PES is a approach linking those involved in 'supplying' ES to the 'beneficiaries' of ES, potentially in cost-effective ways and making use of new streams of finance.
It is shown that in recent years, along with PES, actively formed the markets for the ES. Data on the commodity circulation of these markets is cited. The article provides a data of experiences and lessons learned from creating markets for ES across a range of countries and considers a process of creation of the international working groups dedicated to advancing of these markets.
The author discusses the problem of ES mapping, which is intended to reflect on the maps the ES valuation and the dynamics of change assessment results in a large geographical area.
Keywords: ecosystem services valuation, payments for ecosystem services, ecosystem services mapping.
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2016
Введение
Статья продолжает обсуждение темы о становлении методологии и методов ценностной оценки природного капитала и экосистемных услуг (ЭУ). Как отмечалось ранее [1, 2], эти оценки — важная составляющая Концепции устойчивого развития, принятой на Конференции ООН по охране окружающей среды и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992). Одной из целеполагающих установок Концепции является создание механизмов для практической реализации экосистемных подходов в управлении природопользованием. При таких подходах основным объектом управления становится экосистема1 как основная структурная единица природного капитала. А сам природный капитал рассматривается в системе национального богатства как важнейший и равноправный национальный актив наряду с производственным (физическим), трудовым и социальным капиталами (см. рисунок). Понятие «природный капитал» шире традиционного понятия «природные ресурсы», поскольку наряду с ними включают в себя ЭУ.
Природный капитал в системе национального богатства
По принятой международной классификации [3], ЭУ понимаются как польза (или материальные и нематериальные выгоды), которую получает человек от функционирования экосистемы. Классификация выделяет обеспечивающие, регулирующие и культурные услуги, которые непосредственно воздействуют на жизнедеятельность человека, а также поддерживающие услуги, необходимые для сохранения других услуг и функций экосистем (см. табл. 1). В контексте Концепции устойчивого развития ЭУ выступают как механизм, направленный на изменение пассивной роли природы в экономике.
1 Экосистема — это динамичный комплекс сообществ растений, животных и микроорганизмов, а также их неживой окружающей среды, взаимодействующих как единое функциональное целое (Конвенция по биологическому разнообразию, 1982 год. Ст. 2).
Таблица 1. Классификационные типы ЭУ и польза от их сохранения для человека и здоровья экосистем
№ п/п Тип экосистемных услуг Польза для жизнедеятельности человека и сохранения функций экосистем
1 Обеспечивающие услуги Пища Вода Природное сырье Древесина Генетические ресурсы Биохимические соединения
2 Регулирующие услуги Регулирование климата Контроль наводнений Регулирование болезней Опыление
3 Культурные услуги Природные красоты Духовные и религиозные Рекреация и экотуризм Вдохновение Образовательные Культурное наследие
4 Поддерживающие услуги Первичная продуктивность Почвообразование Трофические связи Круговорот питательных веществ Ассимиляция загрязнений Депонирование СО2
Нельзя эффективно управлять объектом (в рассматриваемом случае — экосистемой или ее отдельными участками), не зная его реальную экономическую ценность и пользу/выгоды от рационального/эффективного использования. Что касается природного капитала, то в формирующейся системе знаний [3] при оценке пользы/выгод от ЭУ, экологического ущерба, причиняемого природному капиталу антропогенной деятельностью, предлагается руководствоваться теми же принципами, что и при оценке производственного (физического) капитала. При таком подходе экологический ущерб рассматривается как износ (амортизация) природного капитала, т. е. его величина должна отражать уровень истощения/разрушения в результате деятельности человека услуг и функций экосистем. В практике управления охраной окружающей среды в настоящее время появились понятия «накопленный экологический ущерб» и «экологический долг». Последнее понятие более точно характеризует утрату национального богатства в суммарном выражении, поскольку переводит экологический ущерб и природоохранные инвестиции в капитализированную форму с использованием приемов дисконтирования [4].
Идеология ценностной оценки ЭУ начала формироваться в новой области знаний — экологической экономике, которую ее основатели Р. Констанза, Г. Дэли и Дж. Бартоломей определили как «междисциплинарую область исследований, изучающих отношение между экологическими и экономическими системами в самом широком смысле» [5]. Развитие этой области знаний требует исследований по большому спектру дисциплин, включая экономику, экологию, биологию,
географию, информатику, социологию, юриспруденцию. Особая роль отводится географии, поскольку понятия «экосистема» и ее услуги отражают многообразие взаимоотношений человека с природой в географическом пространстве.
Экологическая экономика (Ecological E^nomics) принципиально отличается от традиционной экономики природопользования (Environmental E^nomics), сформировавшейся после Стокгольмской конференции ООН по окружающей среде (1972 г.). В основе формирования источников для природоохранной деятельности в традиционной экономике природопользования лежит принцип «загрязнитель платит», который способен компенсировать не более 1/10 реальных потребностей по ликвидации экологического ущерба [6]. Поэтому и понадобилась оценка ЭУ, чтобы «обратить вспять тенденции обращения с окружающей средой как с "бесплатным товаром" и перекладывания этих расходов на другие слои общества, другие страны или будущие поколения» [7, гл. 8, п. 8.31].
В [1, 2] автор показал этапы формирования методологии и методов оценки ЭУ и применение на практике результатов оценки. В настоящее время на основе багажа, накопленного экологической экономикой, выстраивается новая область знаний «Экономика экосистем и биоразнообразия». Она адаптирует опыт оценок ЭУ, учитывает сложности этого процесса, отвечает на вопрос, как преодолеть их, и во многом расширяет возможности использования экосистемных подходов в управлении природопользованием.
Обратиться вновь к теме ЭУ автора понудило три обстоятельства.
1. В ряде публикаций российских исследователей ставится под сомнение целесообразность использования методов оценки ЭУ в системах принятия управленческих решений в природопользовании по причине их «неаддитивности» и невозможности преодоления «эффекта эмерджентности систем» [8-10]. Аналогичное отношение было и у ряда исследователей на Западе, когда в 1997 г. появились предварительные первые оценки ЭУ планетарных экосистем [1]. Но оно преодолено как минимум 15 лет назад. Постоянно появляются новые факты практического применения знаний об ЭУ и экономике экосистем и адаптации их к национальным и местным условиям.
2. Желание показать, какую роль играет образование в трансформации в практическую плоскость знаний по экономике экосистем.
3. Поскольку экономика экосистем — пространственная наука, привлечь внимание к роли географической науки в решении проблемы воплощения ее на практике.
Направления применения оценок ЭУ на практике
В настоящее время сформировалось несколько направлений практического применения оценок ЭУ. Основным из них является использование результатов:
— в национальных системах комплексного эколого-экономического учета, предписанных документами Конференции ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 1992 [7, гл. 8, п. 8.41, 8.42];
— при разработке национальной экологической политики и долгосрочных программ и планов охраны окружающей среды и природопользования, выборе направлений экологически безопасного развития и снижения уровня экологических угроз;
— при установлении платежей за экосистемные услуги (ПЭУ);
— при формировании рынков экосистемных услуг (РЭУ).
Примеры использования результатов оценки ЭУ в национальных масштабах некоторыми странами, разработки на их основе долгосрочных программ и планов охраны окружающей среды, а также использования оценок ЭУ корпорациями были рассмотрены в [1, 2]. В настоящей статье анализируется зарубежная практика установления ПЭУ, которая подтверждает большие возможности применения знаний по экономике экосистем в целях защиты их от деградации, сохранения ЭУ для будущих поколений и борьбы с бедностью.
Формы установления ПЭУ: зарубежный опыт
Анализируя опыт применения ПЭУ и РЭУ за рубежом, автор сконцентрировал внимание только на формах и случаях, имеющих потенциал применения в России. По понятным причинам методы оценки ЭУ мангровых, коралловых рифов, тропических лесов и экзотических видов флоры и фауны, привлекающие внимание исследователей Африки, Южной Америки, Австралии, Индонезии, представляют для нас познавательный, но не практический интерес. Тогда как методы установления ПЭУ для водоразделов и лесов, национальных парков и ООПТ, использование их в агроэкологии, для решения задач сохранения источников минеральных вод могут найти практическое применение и в России. Интересна процедура взаимодействия пользователей и продавцов ЭУ а также случаи, где инициатором введения ПЭУ является частный бизнес.
В настоящее время наибольшее распространение получили агроэкологические схемы использования ПЭУ, в которых они рассматриваются как компенсационные механизмы, направленные на уменьшение роста экологических угроз. Повышенное внимание к агроэкологическим схемам политиков разных стран вызвано прогнозами ФАО, согласно которым производство продуктов питания к 2050 г. должно вырасти на 70 % [11], что связано c расширением площадей пахотных земель, пастбищ, сведением лесов, загрязнением водоемов в результате смыва с полей пестицидов и минеральных удобрений, утратой сред обитания и биоразнообразия. Это, возможно, самая большая угроза здоровью экосистем. Принесение в жертву ЭУ для производства продуктов питания может в конечном счете привести к катастрофической потере и тех, и других.
В схемах управления агросистемами с использованием ПЭУ особая роль отводится мелким фермерским хозяйствам, способным увеличить производство продуктов питания, сохранив при этом ЭУ за счет снижения уровня вредных воздействий. Это достижимо при замене химических пестицидов биологическими средствами уничтожения вредителей сельхозпродукции. Подобный путь к сохранению ЭУ начинается с инвестиций в такие общественные услуги, как обучение фермеров экотех-нологиям и предоставление им кредитов по низким процентам для создания соответствующей инфраструктуры. По такому пути пошли Коста-Рика, Бразилия, Китай и другие страны, а инициировало этот процесс государство, где чиновники, ответственные за разработку агроэкопрограмм, получили знания по экономике экосистем.
Перед введением ПЭУ правительство Коста-Рики разработало программы интенсивного управления пастбищным земледелием ^Ю), в рамках которых
оплачивает фермерам отказ от применения пестицидов. В результате не только снизилось использование пестицидов, но, как утверждают фермеры, улучшились качество почв и процессы задержания в них влаги, поскольку органическое удобрение стало распадаться быстрее. Фермеры подтверждают рост биоразнообразия и улучшение качества собственной жизни [12].
Огромное значение для успеха программ MIG имеет приобщение фермеров к знаниям о защите экосистем. Это подтвердил опыт Бразилии, где после разъяснительных работ резко снизилось число фермеров, скептически относящихся к программ MIG. Зафиксирован также факт быстрого распространения новых агроэко-логических знаний от фермера к фермеру [12].
ПЭУ фермерам за единственную экологическую выгоду — сохранение почв — все же малы для сбережения других ЭУ в масштабе региона. Дело в том, что агрофирмы оказывают негативное влияние не только непосредственно на возделываемые почвы, но и на состояние бассейнов водосбора, лесных экосистем и т. д. Вследствие чего применение более широкого комплекса ЭУ (наслаивания их) может сделать схемы ПЭУ более эффективными. Поэтому частные получатели выгод от реализации агроэкопроектов вниз по течению рек — гидроэлектростанции, предприятия по производству напитков, фирмы экотуризма, гостиничные комплексы по берегам — могли бы снизить экоугрозы для общественных ЭУ, объединившись для совместных частных решений по выплате ПЭУ фермерам наряду с государством. Что и происходит в ряде стран.
Подобные комплексные формы реализации агроэкосхем используются в Китае, в зоне особого внимания властей которого сегодня находятся так называемые программы экокомпенсации (eco-compensation programs), назначение которых — оказание поддержки земле-, водо- и лесопользователям для сохранения ЭУ а также изучение возможностей привлечения частного сектора к финансированию эко-потребностей [13]. Политика экокомпенсации в Китае предусматривает применение трех основных инновационных форм:
1. Госпрограммы преобразования пахотных земель в леса и пастбища, а также создание компенсационных фондов для восстановления лесных экосистем.
2. Локальные инновации, независимые от центральной политики. Подавляющее большинство из них направленно на урегулирование проблем, связанных с водными ресурсами, их справедливое и эффективное распределение и сохранение качества на основе комплексного управления водоразделами с применением ПЭУ для взаиморасчетов между «верхними» и «нижними» пользователями по течению рек.
3. Гибриды центральных и провинциальных инновационных программ, источником финансирования которых являются ПЭУ.
Правительство Китая поощряет международное сотрудничество китайских ученых для расширения собственного инструментария ПЭУ и РЭУ. Происходит постоянная «инвентаризация» программ экокомпенсации и рыночной политики с целью оценки потенциального масштаба РЭУ в Китае и выгод от них.
Хрестоматийным примером комплексного применения агроэкоподходов для сохранения качества водных ресурсов стали Кэтскиллская и Делавэрская системы водоразделов, обеспечивающие 90 % потребности Нью-Йорка в питьевой воде. Расширение масштабов сельскохозяйственных работ в 1970-90 гг. значительно снизило качество воды в системах водоразделов. Городские власти рассмотрели два
варианта водообеспечения Нью-Йорка: строительство фильтрационной станции и агроэкологические приемы. Ориентировочная стоимость фильтрационной станции по смете составила US $8-10 млрд. Агроэкологический вариант включал: выкуп земли у фермеров, обучение их экобезопасным технологиям ведения хозяйства и оплату изменения фермерской практики. В агроэкопрограммах приняли участие 93 % фермеров, занятых в водоразделе. Инвестиции в них, т. е. в природный и человеческий капиталы, составили примерно в US $1,5 млрд, что обошлось городу в 5-6 раз дешевле строительства фильтрационной системы [14].
ПЭУ также активно используются для предотвращения риска наводнений, вызванных утратой лесных массивов вблизи водоемов. Посадка лесов может стать не только альтернативой строительства дорогих противопаводковых сооружений, но и выполнять важную функцию лесных экосистем — депонирование выбросов СО2. Примером такого использования ПЭУ является Панамский канал, обмелевший вследствие вырубки по его берегам кустарников и лесов. Благодаря лесопосадкам произошло восстановление и других ЭУ: улучшение водного режима, снижение угроз заиления и роста поступления питательных веществ с полей [15].
Согласно обзорной информации ОЭСР [16], в последнее десятилетие интерес к ПЭУ в мире быстро растет. Сегодня действуют более 300 программ на национальном, региональном и местном уровнях. Они направлены на защиту водоразделов, водно-болотных угодий и лесных экосистем, на регулирование климата, сохранение биоразнообразия и борьбу с эрозией почв.
В названном обзоре приводятся достаточно интересные сведения о формировании так называемых обратных аукционов ЭУ (reverse/inverse auctions), когда правительство привлекает к получению ПЭУ большое число потенциальных поставщиков ЭУ, тем самым отказываясь от практики распределения контрактов по принципу «первым пришел — первым получил». Обратные аукционы требуют от владельцев земли или фермеров подачи заявок с указанием уровня минимального платежа, который они готовы принять в качестве компенсации за изменение практики управления землей.
Впечатляет пример крупномасштабной инициативы использования обратного аукциона по сохранению естественной растительности (BushTender) в штате Виктория (Австралия) в 2010 г. По оценкам, на нем были выплачены около $2 млрд за безопасный выход из обращения 31 млн гектаров пахотных земель. Около 1 млн гектаров из них расположено на приусадебных участках, на 60 % общей площади которых существует угроза исчезновения разных видов естественной растительности. Механизм использования обратных аукционов в программе сохранения лесного фонда Тасмании на 52 % повысил рентабельность затрат в ПЭУ по сравнению с прежней практикой их предоставления.
В США в бассейне Конестога, где проживают индейцы, использование обратных аукционов привело к сокращению стока фосфора в водоемы в семь раз в расчете на затраченный доллар по сравнению с подходом фиксированной цены в действовавших ранее программах ПЭУ [15].
В рамках статьи нельзя рассмотреть все направления применения оценок ЭУ на практике. Вместе с тем стоит упомянуть о том, что свидетельством прикладного характера оценок ЭУ и ПЭУ является растущее число руководств, рекомендаций, инструкций и специальных учебников по их применению [17-20].
Принимая во внимание большие сложности с внедрением в практику ПЭУ, многие государства изыскивают способы их преодоления. В частности, в британской правительственной Программе по охране окружающей среды, продовольствию и сельскому хозяйству (DEFRA) отражаются направления использования ПЭУ и РЭУ в стране. DEFRA заказывает исследования по выявлению и устранению сложностей при реализации на практике ПЭУ и вносит соответствующие коррективы в программу [21].
Экономические механизмы компенсации ЭУ и потенциал мировых РЭУ
Цель ценностной оценки ЭУ — создание механизмов для самофинансирования природоохранных проектов. Государства, как правило, располагают ограниченными бюджетными средствами на экологические нужды, которые к тому же снизились из-за кризиса экономики. Компенсационные платежи за ЭУ которые обсуждались в предыдущем разделе, относятся к таким механизмам. В настоящее время сложилось несколько направлений использования компенсационных платежей — от глобального до локального уровней [22]
Хорошо изучен на практике глобальный механизм компенсации выброса СО2 в атмосферу в рамках Киотского протокола, направленный на предотвращение изменения климата. Этот механизм включает торговлю правами на выброс СО2. Но сегодня широко обсуждаются другие формы компенсации сохранения ЭУ. Среди них — право на получение странами компенсации за сохранение ненарушенных природных экосистем (водно-болотных угодий, степей, тундры), а не только «ки-отских лесов», что предусмотрено Киотским протоколом.
Можно проиллюстрировать, о чем идет речь, на примере России, которая обеспечивает около 10 % устойчивости биосферы, значительно превосходя другие страны по этому показателю [22]. Услуги сохранившихся в стране естественных экосистем по смягчению рисков глобального изменения климата оцениваются в И8 $11 млрд в год (главным образом за счет депонирования СО2 первичными лесами и болотами). То есть страна предоставляет косвенные субсидии мировой экономике, неся большие издержки на поддержание потенциала глобальных ЭУ. В силу этого она вправе рассчитывать на компенсацию [23], которую не может предъявить никому без адекватной информации. Но, судя по всему, федеральные ведомства РФ, ответственные за решение проблемы оценки ценности национальных ЭУ, не очень озабочены этим обстоятельством.
Компенсационный механизм для России важен не только с точки зрения баланса глобальных ЭУ. При масштабах России многие территории, сохраняющие природу, фактически являются экологическими донорами для планеты. Так, по оценкам Министерства экономики Бурятии, ежегодные прямые убытки республики от особого природоохранного режима по сохранению экосистемы озера Байкал составляют в последние годы 16-17 % ВРП [24]. Очевидно, что для регионов Байкала, Алтая, Камчатки, территорий с уникальной живой природой на федеральном уровне, должны быть созданы эколого-экономические компенсационные механизмы, включающие стимулирование социально-экономического развития таких территорий на экологически устойчивой основе.
В настоящее время компенсационный механизм ПЭУ реализуется через рынки
ЭУ масштабы и обороты которых имеют тенденцию к быстрому росту. По оценкам [25], большинство рынков ЭУ растут примерно на 10-20 % в год, а углеродные рынки растут на 200 и больше процентов в год. В табл. 2, составленной по информации [26], приведены данные о потенциале мировых РЭУ Согласно им, наибольший потенциал имеют рынки с использованием агроэкотехнологий. Значителен потенциал у рынков добровольной компенсации утрат биоразнообразия (по принципу готовности платить за сохранение видов). В России благодаря инициативам российского отделения WWF также начал функционировать этот рынок: добровольная оплата населением издержек на восстановление популяции дальневосточного леопарда, уссурийского тигра, снежных барсов и др. видов.
Таблица 2. Потенциал формирующихся рынков ЭУ и биоразнообразия ($ млрд/год)
ЭУ как рыночные товары 2008 год По оценкам
(факт) 2020 год 2050 год
Сертифицированная («зеленая») 40 210 900
продукция от использования агроэкотехнологий (2,5 % от глоб. рынка продуктов и напитков)
Сертифицированные лесные продукты 5 15 50
Биоуглерод, поглощаемый лесами 0,021 (2006) 10+ 10+
Платежи за услуги водных экосистем (государство) 5,2 6 20
Платежи за управление водоразделами (добровольные компенсации) 0,005 (Коста-Рика, Эквадор) 2 10
Другие ПЭУ, выплачиваемые 3 7 15
государством
Обязательная компенсация утраты биоразнообразия 3,4 10 20
Добровольная компенсация утрат биоразнообразия 0,017 0,1 0,4
Контракты по биоразведке 0,03 0,1 0,5
Становлению РЭУ во многом способствует межстрановый обмен информацией по методам определения ЭУ ПЭУ и РЭУ
Международный опыт обмена информацией по ЭУ, ПЭУ и РЭУ
Практика и национальные особенности методов оценки ЭУ сложности с практическим воплощением ПЭУ и РЭУ, естественно, породили потребность обмена накопленным опытом между странами. В настоящее время известны несколько международных организаций, занимающихся сбором, анализом информации по оценке ЭУ и обменом ею, а также оказанием консультативной помощи. В этом плане интересен опыт некоммерческой организации «Форест Трендс» (Forest Trends), основанной в США в 1998 г. с целью расширения знаний об устойчивом лесопользовании, о методах измерения ценности лесных ЭУ и их рынках, об использовании ПЭУ как источника средств к существованию общин, живущих в лесных местностях, и борьбы с бедностью [27].
Не менее интересна деятельность Катумбской международной группы, целью учреждения которой было распространение знаний о методах оценки ЭУ, развитии систем ПЭУ и формировании РЭУ Свое название группа получила в честь австралийского города Катумба, где в 2000 г. состоялась ее первая встреча. Группа выявляет пробелы в теории и практиках оценки ЭУ и методах установления ПЭУ; собирает и анализирует информацию, связанную с ПЭУ и РЭУ; решает проблемы, касающиеся ПЭУ, такие как привлечение покупателей ЭУ из частного сектора и политиков для оказания помощи этому процессу; помогает продвижению РЭУ и методов ПЭУ в системах защиты водоразделов, местообитаний, лесных экосистем и водно-болотных угодий, а также при сохранении биоразнообразия и т. д. [27]. В состав группы входят представители научно-исследовательских учреждений, правительственных организаций, лесной и энергетической промышленности, финансовой сферы, экологических организаций и сообществ из 70 стран мира. Сегодня на сайте группы зарегистрированы более тысячи экспертов из разных стран. К сожалению, автор нашел среди них всего одного представителя России. Это Владимир Бочарников — эксперт Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (The RAIPON).
Катумбская группа известна в мире благодаря ежегодным международным встречам, на которых происходит обмен идеями, влияющими на выработку политики и новых инициатив по охране окружающей среды, в основе которых лежит ценностная оценка ЭУ К настоящему времени состоялось 20 встреч группы. В 2005 г. группа запустила первый в мире глобальный рынок информационных услуг по РЭУ (см.: www.ecosystemmarketplace.com).
В 2010 г. было создано Общество по услугам морских экосистем (MESP), представляющее собой виртуальный центр по сбору и обмену информацией об оценке услуг морских экосистем, в базе которого находится более 2 тыс. источников информации, помогающей оценщикам разных стран работать сообща [28]. Среди этой информации, к сожалению, отсутствуют данные из России.
Картографирование в оценке и размещении ЭУ в пространстве
Выгоды, поступающие от конкретной экосистемы, распространяются на огромные территории и распределяются неравномерно. Происходит диффузия экосистемных выгод. Она по-разному отражается на их получателях: для одних ЭУ могут представлять значительную ценность, у других происходят потери выгод от экосистем. Обеспечить справедливое распределение выгод от ЭУ между пользователями помогает их картографирование в разных масштабах: от глобального до локального.
В межстрановом общении по проблемам оценки ЭУ все шире используется отражение на картах ценности ЭУ и динамики изменения результатов оценки в относительно большом географическом пространстве. Наибольшее распространение получили электронные динамические карты, размещенные на веб-сайтах международных групп. Информация на них постоянно обновляется и легко доступна для всех интересующихся этой проблемой.
В большинстве случаев картографы опираются на относительно простые подходы с использованием данных по отдельным экосистемам. Однако уже отмеча-
ются тенденции по применению более совершенных методик с приемами моделирования различных пространственных переменных, относящихся к функциям и услугам экосистем [29].
Наиболее детализированные карты по ЭУ применяются в национальных масштабах, в частности нашли широкое распространение в странах Запада [25].
В России также существует, хотя и небольшой, опыт создания карт ЭУ Однако он все же достаточен для анализа слабых и сильных сторон этого процесса, выявления проблем и распространения позитивных примеров. Как отмечают исследователи из Института географии РАН А. В. Дроздов и А. А. Тишков, в этих целях уже применяются карты продуктивности растительного покрова; запасов древесины; почвозащитных функций растительности; запасов углерода (сток/эмиссия); рекреационной ценности ландшафта; эстетической ценности ландшафтов и др. [30].
Работает над проблемой картографирования размещения ЭУ и группа исследователей из Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцева РАН под руководством Ю. Г. Пузаченко [31].
Заключение
Выполненный автором анализ позволил сделать следующие выводы.
В мире ширится интерес к методам оценки ЭУ Быстро растут случаи применения этих оценок на практике, отличающиеся большим разнообразием форм использования результатов оценок.
Схемы ПЭУ дополняют, а не заменяют действующие экономические механизмы регулирования охраны окружающей среды, в частности принцип «загрязнитель платит».
Схемы ПЭУ не работают там, где четко не разделены права собственности на частные и общественные ЭУ; финансовые стимулы не влияют на поведение поставщиков и получателей ЭУ; высоки трансакционные издержки, связанные c подготовкой и управлением схемами ПЭУ, заключением контрактов, контролем над их выполнением и т. д.
Во всех случаях применения оценок ЭУ, ПЭУ и РЭУ за рубежом этот процесс инициирует государство, сохраняя свою регулирующую роль в продвижении новых форм охраны природы. Процесс оценки ЭУ и использования ПЭУ вводится в четкие институциональные рамки.
В России инициативу по оценке ЭУ проявляют разрозненные научные коллективы, результаты оценок которых не применяются на практике, поскольку отсутствует институциональная база. Государство пока стоит в стороне от этого процесса.
Литература
1. Титова Г. Д. Понятие «природный капитал», развитие методологии и методов его экономической оценки // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Серия 7. Геология. География. 2014. Вып. 1. С. 113-123.
2. Титова Г. Д. Оценка услуг морских экосистем как комплексная междисциплинарная проблема: на пути к решению // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Серия 7. Геология. География. 2014. Вып. 3. С. 46-57.
3. TEEB — The Economics of Ecosystems and Biodiversity: Mainstreaming the Economics of Nature. A synthesis of the approach, conclusions and recommendations of TEEB. Malta: Progress Press, 2010. 49 p.
4. Титова Г. Д. Механизм смягчения риска и неопределенности экологических инвестиций // Межвузовский сб. научн. трудов «Экология России на пути к инновациям». Астрахань: Изд-во Нижневолжского экоцентара, 2014. Вып. 10. С. 25-29.
5. Costanza R., Daly H. E., Bartholomew J. A. Goals agenda and policy recommendations for ecological economics // Ecological Economics: The Science and Management of Sustainability. Columbia University Press, 1991. P. 1-20.
6. Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке / под ред. А. Г. Гранберга, В. И. Данилова-Данильяна, М. М. Цыканова и Е. С. Шопхоева. М.: Экономика, 2002. 414 с.
7. Повестка дня на XXI век. URL: http://www.un.org/esa/sustdev/documents/agenda21/russian/ agenda21toc.htm (дата обращения: 07.04.2015).
8. Моисеев Р. С. К вопросу о теориях «человеческого» и «природного» капиталов // Россия и Дальний Восток. Геополитические и социально-экономические аспекты развития. Петропавловск-Камчатский: Изд-во КамГУ, 2007. Т. I. С. 20-47.
9. Пузаченко Ю. Г. Общие основания концепции устойчивого развития и экосистемных услуг // Известия РАН. Серия географическая. 2012. № 3. С. 22-39.
10. Рюмина Е. В. Экономический анализ ущерба от экологических правонарушений. М.: Наука, 2009. 331 с.
11. FAO. How to Feed the World in 2050. 2011. URL: www.scp-knowledge.eu/sites/default/files/know-ledge/attachments/How %20to %... (дата обращения: 07.04.2015).
12. Farley J., Schmitt A., Alvez J., de Freitas N. R. How Valuing Nature Can Transform Agriculture // Solutions. 2012. Vol. 2, issue 6. P. 64-73.
13. WB. Markets for Ecosystem Services in China: An Exploration of China's "Eco-compensation" and Other Market-Based Environmental Policies. Washington, DC: Forest Trends, the Katoomba Group, 2009. 90 p.
14. New York Catskill and Delaware watershed programme — case study. URL: http://www.epa.gov/ region2/water/nycshed (дата обращения: 07.04.2015).
15. Dunn H. Payments for Ecosystem Services // Defra Evidence and Analysis Series. Paper 4. 2011. 67 p. URL: http://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/69329/ecosys-tem-payment-services-pb13658a.pdf (дата обращения: 07.04.2015).
16. OECD. Paying for biodiversity: enhancing the cost effectiveness of payments for ecosystem services (PES). Australia, 2010. 196 р.
17. ООН. Рекомендации, касающиеся платы за услуги экосистем в контексте управления водными ресурсами. Нью-Йорк; Женева, 2007. 60 с.
18. An introductory guide to valuing ecosystem services. London: Defra Publications, 2007. 68 p.
19. Guide to Corporate Ecosystem Valuation. A framework for improving corporate decision-making. Switzerland: Atar Roto Presse SA, 2011. 73 p.
20. Payments for Ecosystem Services: Started in Marine and Coastal Ecosystems: A Primer, 2010. 80 р.
21. URS/Scott Wilson. Barriers and opportunities to the use of payments for ecosystem services. Rreport for Defra. 2011. 220 p.
22. Бобылев С. Н., Захаров В. М. Экосистемные услуги и экономика. М.: Институт устойчивого развития / Центр экологической политики России, 2009. 72 с.
23. Порфирьев Б. Н. Экономика климатических изменений. М.: Анкил, 2008. 168 с.
24. О механизме регулирования социально-экономического развития субъектов РФ в условиях экологических ограничений на примере Республики Бурятия. Сайт Министерства экономики республики Бурятии. URL: http://economy.buryatia.ru/econ/priroda.html (дата обращения: 07.04.2015).
25. Carroll N. & Jenkins M. The Matrix: Mapping Ecosystem Service Markets. 2013. URL: http:// www. ecosystemmarketplace.com/pages/dynamic/article.page.php?page_id=5917§ion=home (дата обращения: 07.04.2015).
26. Payments for Ecosystem Services: Market Profiles. 2008. URL: http://www.funbio.org.br/wp-con-tent/uploads/2012/10/Forest-Trends-y-PES-markets-profiles.pdf (дата обращения: 07.04.2015).
27. Katoomba Group: Events. URL: http: www.katoombagroup.org/ (дата обращения: 07.04.2015).
28. Marine Ecosystem Services Partnership. URL: http://www.marineecosystemservices.org/ (дата обращения: 07.04.2015).
29. Schagner et al.: Mapping Ecosystem Services' Values: Current Practice and Future Prospects. Published by Berkeley Electronic Press Services. 2012. URL: http://services.bepress.com/feem/paper710 (дата обращения: 07.04.2015).
30. Дроздов А. В., Тишков А. А. Проблемы картографирования экосистемных услуг. М.: Институт географии РАН, 2011.URL: fileadmin/internet/Oeffentlichkeitsarbeit... (дата обращения: 07.04.2015).
31. Пузаченко Ю. Г. Экосистемные услуги: оценка и картографирование / Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. 2011. URL: ecosys_services/index/ECO_SERV_2011.pdf (дата обращения: 07.04.2015).
References
1. Titova G. D. Poniatie «prirodnyi kapital», razvitie metodologii i metodov ego ekonomicheskoi otsenki [Concept "the natural capital", development of methodology and methods of its economic valuation]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Ser. 7. Geology. Geography, 2014, issue 1, pp. 113-123. (In Russian)
2. Titova G. D. Otsenka uslug morskikh ekosistem kak kompleksnaia mezhdistsiplinarnaia problema: na puti k resheniiu [Assessment of marine ecosystems services as a complex interdisciplinary problem: on way a way to the decision]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Ser. 7. Geology. Geography, 2014, issue 3, pp. 46-57. (In Russian)
3. TEEB — The Economics of Ecosystems and Biodiversity: Mainstreaming the Economics of Nature. A synthesis of the approach, conclusions and recommendations of TEEB. Malta: Progress Press, 2010. 49 p.
4. Titova G. D. Mekhanizm smiagcheniia riska i neopredelennosti ekologicheskikh investitsii [The mechanism of mitigation of risk and uncertainty of ecological investments.]. Mezhvuzovskii sb. nauchn. trudov «Ekologiia Rossii na puti k innovatsiiam» [Interuniversity collection of scientific papers "Ecology of Russia on the way to innovations"]. Astrakhan, Publisher Lower Volga Ecocenter, 2014, issue 10, pp. 25-29. (In Russian)
5. Costanza R., Daly H. E., Bartholomew J. A. Goals agenda and policy recommendations for ecological economics. Ecological Economics: The Science and Management of Sustainability, 1991, Columbia University Press, pp. 1-20.
6. Strategiia i problemy ustoichivogo razvitiia Rossii v XXI veke [Strategy and problems of sustainable development of Russia in XXI century]. Eds A. G. Granberg, V. I. Danilov-Danil'ian, M. M. Tsykanov, E. S. Shopkhoev. Moscow, Economy Publ., 2002. 414 p. (In Russian)
7. Povestka dnia na XXI vek [Agenda 21]. Available at: http://www.un.org/esa/sustdev/documents/ agenda21/russian/agenda21toc.htm (accessed 07.04.2015).
8. Moiseev R. S. K voprosu o teoriiakh «chelovecheskogo» i «prirodnogo» kapitalov [To the question about the theories of "human" and "natural" capital]. Rossiia i Dal'nii Vostok. Geopoliticheskie i sotsial'no-ekonomicheskie aspekty razvitiia. Tom I [Russia and the Far East. Geopolitical and socio-economic aspects of development. Vol. I]. Petropavlovsk-Kamchatsky, Publisher Kamchatka State University, 2007, pp. 20-47. (In Russian)
9. Puzachenko Iu. G. Obshchie osnovaniia kontseptsii ustoichivogo razvitiia i ekosistemnykh uslug [General Basis of Conception of Sustainable Development and Ecosystem Surveys]. Izvestiia RAN. Seriia geograficheskaia [Proceedings of the RAS. Geographical Series], 2012, no. 3, pp. 22-39. (In Russian)
10. Riumina E. V. Ekonomicheskii analiz ushcherba ot ekologicheskikhpravonarushenii [Economic analysis of damage from violations of the ecological laws]. Moscow, Nauka Publ., 2009. 331 p. (In Russian)
11. FAO. How to Feed the World in 2050. 2011. Available at: www.scp-knowledge.eu/sites/default/files/ knowledge/attachments/How %20to %... (accessed 07.04.2015).
12. Farley J., Schmitt A., Alvez J., de Freitas N. R. How Valuing Nature Can Transform Agriculture. Solutions, 2012, vol. 2, issue 6, pp. 64-73.
13. WB. Markets for Ecosystem Services in China: An Exploration of China's "Eco-compensation" and Other Market-Based Environmental Policies. Washington, DC: Forest Trends, the Katoomba Group. 2009. 90 p.
14. New York Catskill and Delaware watershed programme — case study. Available at: http://www.epa. gov/region2/water/nycshed (accessed 07.04.2015).
15. Dunn H. Payments for Ecosystem Services. Defra Evidence and Analysis Series. Paper 4. 2011. 67 p. Available at: http://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/69329/ ecosystem-payment-services-pb13658a.pdf (accessed 07.04.2015).
16. OECD. Paying for biodiversity: enhancing the cost effectiveness of payments for ecosystem services (PES). Australia, 2010. 196 p.
17. OON. Rekomendatsii, kasaiushchiesia platy za uslugi ekosistem v kontekste upravleniia vodnymi resursami [ Recommendations on payments for ecosystem services in the context of water resources management]. New York, Geneva, 2007. 60 p. (In Russian)
18. An introductory guide to valuing ecosystem services. London, Defra Publications, 2007. 68 p.
19. Guide to Corporate Ecosystem Valuation. A framework for improving corporate decision-making. Switzerland, Atar Roto Presse SA, 2011. 73 p.
20. Payments for Ecosystem Services: Started in Marine and Coastal Ecosystems: A Primer. 2010. 80 p.
21. URS/Scott Wilson. Barriers and opportunities to the use of payments for ecosystem services. Rreport for Defra, 2011. 220 p.
22. Bobylev S. N., Zakharov V M. Ekosistemnye uslugi i ekonomika [Ecosystem services and the economy]. Moscow: Institute of sustainable development / the Center for Russian Environmental Policy, 2009. 72 p. (In Russian)
23. Porfir'ev B. N. Ekonomika klimaticheskikh izmenenii [The Economics of climate change]. Moscow, Ankil Publ., 2008. 168 p. (In Russian)
24. O mekhanizme regulirovaniia sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia sub"ektov RF v usloviiakh ekologicheskikh ogranichenii na primere respubliki Buriatiia. Sait ministerstva ekonomiki respubliki Buriatii [On the mechanism of regulation of socio-economic development of subjects of the Russian Federation in the conditions of ecological restrictions on the example of Republic of Buryatia]. Available at: http://economy. buryatia.ru/econ/priroda.html (accessed 07.04.2015).
25. Carroll N., Jenkins M. The Matrix: Mapping Ecosystem Service Markets. 2013. Available at: http:// www.ecosystemmarketplace.com/pages/dynamic/article.page.php?page_id=5917§ion=home (accessed 07.04.2015).
26. Payments for Ecosystem Services: Market Profiles. 2008. Available at: http://www.funbio.org.br/wp-content/uploads/2012/10/Forest-Trends-y-PES-markets-profiles.pdf (accessed 07.04.2015).
27. Katoomba Group: Events. Available at: http: www.katoombagroup.org/ (accessed 07.04.2015).
28. Marine Ecosystem Services Partnership. Available at: http://www.marineecosystemservices.org/ (accessed 07.04.2015).
29. Schagner et al. Mapping Ecosystem Services' Values: Current Practice and Future Prospects. Published by Berkeley Electronic Press Services. 2012. Available at: http://services.bepress.com/feem/paper710 (accessed 07.04.2015).
30. Drozdov A. V, Tishkov A. A. Problemy kartografirovaniia ekosistemnykh uslug [The problems of mapping ecosystem services]. Moscow, Institute of Geography, RAS, 2011. Available at: fileadmin/internet/ Oeffentlichkeitsarbeit. (accessed 07.04.2015). (In Russian)
31. Puzachenko Iu. G. Ekosistemnye uslugi: otsenka i kartografirovanie. Institut problem ekologii i evoliutsii im. A. N. Severtsova RAN [Ecosystem services: assessment and mapping. Institute of Problems of Ecology and Evolution named after A. N. Severtsov, RAS]. 2011. Available at: ecosys_services/index/ECO_SERV_2011. pdf (accessed 07.04.2015). (in Russian)
Статья поступила в редакцию 22 декабря 2015 г.
Контактная информация:
Титова Галина Дмитриевна — доктор экономических наук, профессор;
g.d.titova@spbu.ru, gdtitova@yandex.ru
Titova Galina D. — Doctor of Economic Sciences, Professor; gdtitova@yandex.ru, gdtitova@yandex.ru
