Экономические взаимоотношения крупных промышленных предприятий и энергоснабжающей организации в условиях конкурентного электроэнергетического рынка Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

правила игры. В общих чертах эти правила можно охарактеризовать следующим образом:

• непрозрачность ценообразования;

• перекрестное субсидирование;

• неучет интересов потребителей в тарифах и договорах энергоснабжения;

• отсутствие стимулов к увеличению потребления электроэнергии и др.

Крупные промышленные потребители, а особенно металлургические предприятия, доля затрат на электроэнергию в себестоимости которых составляет 30-40%, болезненно реагируют на необоснованно высокие тарифы. Как следствие со стороны потребителя возникает ответная реакция в виде таких альтернативных вариантов, как выход на оптовый рынок, когене-рация, вертикальная интеграция, неплатежи, сокращение объемов производства и хищения.

Региональные энергетические предприятия заинтересованы и должны ставить своей целью построение долгосрочных взаимовыгодных экономических отношений с крупными потребителями электроэнергии. Одним из наиболее важных направлений в этом смысле является стратегия дифференциации энергетической продукции, позволяющая связать цены со свойствами товара.

Анализ существующей на розничном рынке системы ценообразования

1. В формуле (1) показатели а и Ц являются проекцией деятельности ЭСК как субъекта оптового рынка на розничный рынок. Порядок их определения регламентируется разделом VII «Правил функционирования розничных рынков» и разделом 10 регламента финансовых расчетов на оптовом рынке электрической энергии [1,2]. Несмотря на то что описываемый указанными документами порядок ретрансляции финансовых результатов является жестко регламентированным, данный подход не отражает индивидуальных вкладов потребителей (или их группы) в достижение финансового результата ЭСК. Данный порядок ретрансляции предполагает определение нерегулируемой цены по «единому агрегированному потребителю» ЭСК с адаптацией полученного результата к регламентируемому Методическими указаниями тарифному меню. В данном случае имеет место

перекрестное субсидирование. Описанная ситуация чревата появлением напряженности в отношениях «ЭСК-потребитель», а при наличии альтернативных вариантов электроснабжения -сокращением клиентской базы ЭСК. Регламентированный правилами оптового рынка «рыночный» порядок определения цены по своей сути не является рыночным.

2. На практике при определении авансовых платежей за поставляемую в расчетном периоде энергетическую продукцию в качестве параметров а и Ц принимаются прогнозные оценки а и Ц. В общем случае плановые и фактические параметры в (1) отличны: а Фа и Ц Ф Ц. В результате чего планирование абонентом величины своего потребления осуществляется на основе заведомо ложной информации, а используемый подход формирует для потребителя неверные ценовые сигналы. Вместе с этим следует отметить, что плановые и фактические показатели Ц и а являются для потребителя апостериорной информацией, доводимой уже по факту выставления счета. Ввиду сложности расчета этих показателей контроль их достоверности со стороны потребителя практически невозможен. Все это, безусловно, осложняет отношения между ЭСК и потребителем.

3. Рассмотрим еще один пример формирования неоднозначных ценовых сигналов абоненту за счет сведения его к усредненному, обезличенному потребителю, не имеющему индивидуальных характеристик электропотребления. В соответствии с п.110 «Правил функционирования розничных рынков» в отношении потребителей с присоединенной мощностью свыше 750 кВА в договоре должно предусматриваться планирование почасового объема потребления электрической энергии в сроки, достаточные для учета этого объема в плановом почасовом объеме потребления электрической энергии, приобретаемой на оптовом рынке обслуживающей их ЭСК. В этом случае к отклонениям фактического почасового потребления электрической энергии от планового почасового потребления электрической энергии применяются цены, определяемые по результатам конкурентного отбора для балансирования системы.

Технологические процессы потребления электрической энергии ряда потребителей характеризуется существенной неопределенностью. Так, например, по результатам статистического анализа почасового потребления электрической энергии на нужды электрифицированного железнодорожного транспорта (ЭЖДТ) была получена статистическая оценка его нормативного уровня погрешности - 12%. Становится ясно, что соблюдение требований почасового планирования к ЗСЖД на принципах, изложенных п.110 [2], приведет к появлению значительных штрафов у потребителя. Данное требование по своему содержанию приравнивает потребителя розничного рынка с присоединенной мощностью свыше 750 кВА к потребителю оптового рынка. Из описанной ситуации, учитывая требо-

Механизм рынка

Товар оптового рынка

Товар на розничном рынке

вания, предъявляемые к участникам оптового рынка (п.16 [1]), требования правил розничного рынка к потребителям с присоединенной мощностью свыше 750 кВА, соотношение цен оптового и розничного рынков и другие факторы, можно сделать вывод о целесообразности выхода ЗСЖД на оптовый рынок. Таким образом, законодательно регламентированные мероприятия ЭСК по адресному возмещению понесенных на оптовом рынке затрат в долгосрочной перспективе ориентированы на сокращение ее клиентской базы - потере одного из самых крупных потребителей в регионе.

Вместе с этим, в краткосрочной перспективе организация почасовых расчетов на розничном рынке, с одной стороны, способствует широкому внедрению методов статистического и факторного анализа среди потребителей, снижению уровня неопределенности электропотребления, а с другой - организации коммерческого диспет-чирования на предприятии с целью оперативной

оценки финансовых результатов и регулирования его нагрузки при наличии технической и технологической возможности. Согласованное регулирование нагрузки несколькими абонентами (так, например, количество потребителей регионального рынка Новосибирской области, удовлетворяющих требования почасового расчета, составляет около 250) может привести к эффекту синергизма, проявляющемуся в увеличении колебаний нагрузки ЭСК, что в корне противоречит идее балансирующего рынка. Возможна обратная ситуация, когда в силу неоднозначности прогнозов стоимостных характеристик положительные отклонения одних потребителей компенсируются отрицательными отклонениями других. В этом случае, несмотря на то что ЭСК не имеет убытков на оптовом рынке, рассматри-

ваемые потребители розничного рынка штрафуются по правилам БР, обеспечивая ЭСК необоснованный доход.

Наконец, следует отметить, что снижение уровня неопределенности электропотребления требует как минимум определенных организационных мероприятий, однако при организации почасовых расчетов на розничном рынке по принципу балансирующего сектора оптового рынка оценить эффект этих мероприятий на этапе принятия решений практически невозможно. Рассмотренный подход указывает лишь на необходимость снижения неопределенности, но не создает четких экономических стимулов для этого.

На основе изложенного выше можно сделать вывод о том, что законодательно регламентируемые и используемые энергокомпаниями в настоящее время методы работы на розничном рынке либо не обеспечивают учета индивидуальных характеристик потребителей и

Затраты ЭСК на энергоснабжение на оптовом рынке

РегХый

части покупки мощно- договор

мощность

э/э мощ-

I

...у

тки

и

Рынок на сутки вперед

э/э

Балансирующий рынок

и

э/э

1) оплата за фактически потребленную э/э в пределах р

2) оплата за фактически потребленную э/э сверх лимита др

3) оплата за потребленную мощность в пределах заявленного мак- р'

4) оплата за потребленную мощность сверх заявленного макси- ДР'

|^5) плата за неопределенность по- а

Рис.1. Модель дифференциации тарифов

J

формируют неадекватные ценовые сигналы, либо приводят к несправедливому распределению требований и обязательств в отношениях «потребитель-потребитель» или «потребитель-ЭСК». Все это, несомненно, способствует появлению напряженности на региональном рынке. В условиях увеличения доли нерегулируемой составляющей в среднем тарифе задача формирования адекватных тарифов будет все более актуальна в борьбе ЭСК за потребителя.

Модель дифференциации энергетической продукции

В рамках исследований был проведен анализ потребляемой на нужды ЭЖДТ электрической энергии, в результате которого были выделены наиболее значимые для данного потребителя ее параметрические свойства. Результатом дифференциации является отражающая эти свойства система тарифов, построенная на балансе интересов потребителя и ЭСК. В основе предлагаемой методики лежат следующие принципы:

1) идентификация и возмещение реальных затрат ЭСК на электроснабжение потребителя;

2) раздельный учет затрат на электроснабжение потребителя по принципу природы их возникновения;

3) прозрачность ценообразования и системы расчетов;

4) формирование корректных ценовых сигналов;

5) стимулирование снижения неопределенности потребления;

6) сведение периода регулирования к расчетному периоду - 1 месяцу.

На рис. 1 представлено разделение затрат ЭСК на энергоснабжение по технологической цепочке оптового рынка и их группировка по расчетным показателям розничного рынка.

Исходные данные для построения системы тарифов:

• фактические суточные графики электрической нагрузки ЭЖДТ (Р() и ЭСК (РЭСКЮ) в рассматриваемом расчетном периоде;

• результаты статистического анализа почасового потребления ЭЖДТ;

• зависимости стоимостных показателей рынка на сутки вперед и балансирующего рынка от мощности ЭСК: Ц=^РЭСК) и М(РЭСК).

• стоимость потребления 1 МВт мощности ЭСК на оптовом рынке;

• заявки ЭЖДТ на потребление электроэнергии и мощности в расчетном периоде т;

• план суточного графика нагрузки ЭЖДТ Рпп(() на день d периода т;

• балансовое решение ФСТ о потреблении мощности ЭСК на год.

Допущения, принятые в модели:

• аппроксимация ценовых характеристик Ц(Р) и 1(Р) прямой на интервале

[Р - 3оР; Р +3оР] не приводит к появлению существенных погрешностей;

• ценовые характеристики Ц(Р) и 1(Р) являются неубывающими и для каждого значения мощности РI соблюдается условие 1(Р)>Ц(Р1). На практике последнее условие не всегда выполняется ввиду зависимости стоимостных показателей расчетной модели оптового рынка не только от мощности Р, но и от ряда других условий, к одному из наиболее важных следует отнести наличие сетевых ограничений по передаче мощности.

Моделирование параметров дифференциации энергетической продукции ЭЖДТ на основе схемы 1 представлено на рис. 2.

Определим представленные на рис. 2 переменные:

Р(г) - график нагрузки ЗСЖД;

Рл - лимит средней мощности в расчетном периоде т, определяемый отношением лимита электропотребления (Эл) к числу часов (п) в рассматриваемом расчетном периоде; Рф - фактическая средняя мощность в расчетном периоде т;

АР - отклонение фактической средней мощности от лимита;

Р.заяВ - заявленная максимальная мощность в расчетном периоде т;

Р^ - фактическая максимальная мощность в

день d расчетного периода т;

АР'Л - превышение фактической максимальной

мощности в день d над заявленной;

гф ' - фактическое время максимума нагрузки в

день d;

г'пл' - планируемое время максимума нагрузки в день d;

¡'ЭСКй - время максимума нагрузки ЭСК в день d;

{< - потребление мощности ЗСЖД в час

пл й

г П

пл й '

Рг - потребление мощности ЗСЖД в час

ЭСК й 1ЭСК й ■

В результате базовый товар «электроэнергия» разделяется на следующий ряд товаров:

1) средняя плановая мощность (Рпл). До начала расчетного периода ЭСК доводит до потребителя характеристику цены за среднюю плановую мощность Ц(Р) ;

2) дисперсия плановой мощности (ЭР ),

пл

цена которой составляет п■ кЦ, где кЦ - угло-

Р, кВт

250000

230000

190000

150000

г ф

12

г' / г'

'ЭСК18 пл

Р

< >—1 п : :, Р(Г) Р гэс Рг пл

д Р' 1 г К

J к Р ф

ik

1 О' ЗАЯВ Д Р —' Р л

1 — — - * -

1, часов

24

Рис.2. Моделирование параметров дифференциации ЭЖДТ

вой коэффициент касательной ценовой характеристики Ц(Р) в точке Р=Рпл;

3) отклонение средней фактической мощности (Рф) от Р„л. Отклонение мощности в пределах Рл оплачивается по Ц, отклонение за пределами - по I.

4) дисперсия фактической мощности (БР ),

ф

цена которой составляет п ■ к1, где к1 - угловой коэффициент касательной ценовой характеристики 1(Р) в точке Р=Рф;

5) корреляция плановой и фактической мощности (Гфпл), цена которой составляет

п-к1 ■ ВР .

РфСТАТ

Графическая интерпретация показателей 15 представлена на рис. 3.

6) Р.зАяВ. Цена мощности (Т), определяемая как средневзвешенный по объемам заключенных на оптовом рынке регулируемых договоров и свободных договоров на поставку мощности тариф с учетом корректировок на небаланс обязательств по покупке электрической энергии и мощности прошлого периода;

7) ДР' , Стоимость единицы товара определяется на основе Т с учетом повышающего коэффициента к' , определяемого в зависимости от соотношения параметров гф й, г' й и

В соответствии с этим стоимость потребленной в расчетном периоде энергетической продукции определяется как

= Эф ■ТЭ а+(пРпл■ ЦРлН1-«) +пкЦ ■ Врпп +

эф

+п ■ ДSдР +п ■ к ■ БР -п ■ к ■ БР

Рф Р

■ Г

фСТАТ фпл

Р В

ЪРф = Р'зАЯВ ■ТР + В-Т ДР'' ■к' ■

(2)

(3)

Для расчета представленной в модели системы тарифов были построены статистические характеристики цены рынка на сутки вперед и индикатора балансирующего рынка от мощности ЭСК для трех характерных типовых периодов работы ОЭС Сибири: отопительный сезон, паводок, неотопительный сезон. На основе полученных характеристик для данных 2007 года был произведен расчет системы тарифов согласно модели (табл.2).

В табл. 2 появление величины связа-

но с преобладанием доли «нулевых цен» рынка на сутки вперед в некоторых месяцах. Это привело к превышению обязательств ЭЖДТ, определенных по окончании расчетного периода по

фактическим показателям рынка (8ф), над обязательствами по модели (Sф) в январе, марте,

августе и сентябре. Величина небаланса обязательств не превышает 3,4% и в среднем составляет 1%.

г Э

ЭСК й ■

Таблица 2

Тарифное меню на потребляемую ЭЖДТ энергетическую продукцию_

Месяц Ц* (р), руб/МВт I* (Р) , руб/МВт тЬ , ^пл руб/МВт2 руб/МВт2 Тг ' руб тР, руб/МВт в мес А5 ф' / 5 ф %

1 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 226,2 314,0 84 177,3 109 625 -3,38

2 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 204,5 283,5 79 681,6 107 624 -0,96

3 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 226,5 313,9 85 031,5 114 911 -2,88

4 0,223Р+107,2 0,321 Р+93,8 160,5 231,0 67 636,9 108 262 -0,07

5 0,141 Р+30,9 0,22Р+21 105,2 163,5 61 925,7 117 490 -0,22

6 0,141Р+30,9 0,22Р+21 101,8 158,2 47 484,8 115 250 -1,51

7 0,913Р+45,9 1,159Р+17,4 679,1 862,3 211 404,5 112 560 0,89

8 1,684Р+60,9 2,098Р+13,8 1 253,1 1 561,1 259 818,3 121 062 -2,30

9 1,684Р+60,9 2,098Р+13,8 1 212,6 1 510,7 320 619,7 110 286 -3,22

10 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 226,5 313,9 114 106,7 108 287 3,87

11 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 219,2 303,7 78 847,4 130 622 -1,23

12 0,304Р+183,4 0,422Р+166,5 226,5 313,9 67 714,5 113 890

Преимуществами предложенной системы тарифов являются:

1) для потребителя:

• формирование ценовых сигналов до начала расчетного периода;

• создание стимулов к повышению точности как долгосрочных, так и краткосрочных прогнозов;

• создание стимулов к снижению неравномерности и неопределенности электропотребления;

• прозрачность системы расчетов - потребитель понимает, за что он платит. Это расширяет возможности методов факторного анализа при оценке экономического эффекта мероприятий;

2) для энергоснабжающей организации:

• снижение риска невозмещения заложенной в тариф необходимой валовой выручки за счет сведения периода регулирования к расчетному периоду. За счет наличия механизма обратной связи представленная модель может быть рассмотрена как саморегулирующаяся система с краткосрочным контуром регулирования;

• защита бизнеса ЭСК путем сохранения клиентской базы и доли рынка при появлении потенциальных конкурентов, что в конечном итоге способствует повышению конкурентоспособности ЭСК на региональном электроэнергетическом рынке.

Реализация модели во взаимоотношениях с потребителем

Одним из наиболее важных этапов в разработке модели дифференциации является ее реализация в торгово-денежных отношениях с потребителем. В этой связи можно выделить следующие два аспекта: организационный и технический. Первый сводится к учету представленной ранее модели в договорных отношениях с потребителем, второй - к обеспечению коммерческого учета, позволяющего реализовать заложенные в договоре условия расчетов.

Представленная выше модель основывается на положении об организации почасового учета потребляемой в течение расчетного периода электрической энергии. Вместе с этим, данное положение является законодательно регламентируемым в соответствии с п.141 [2]:

I,

«для учета электрической энергии, потребляемой потребителями, владеющими энергоприни-мающими устройствами с присоединенной мощностью свыше 750 кВА, используются приборы учета, позволяющие измерять почасовые объемы потребления электрической энергии...».

Чисто технически стратегия дифференциации сводится к мониторингу ряда индивидуальных параметров потребителей, перечень которых определяется принятой структурой продукта. В этом смысле система почасового коммерческого учета является законодательно регламентируемой технической основой рассмотренной модели. Таким образом, использование современных АСКУЭ снимает все технические ограничения по реализации стратегии дифференциации, а в сочетании с адаптированной к модели торгово-денежных отношений системой договоров дает практически неограниченные возможности по работе с крупными промышленными потребителями.

Запускаемые сегодня в энергетике процессы либерализации предопределяют необходимость обеспечения конкурентных преимуществ, источником которых является удовлетворение потребительских интересов. Конкурентный электроэнергетический рынок требует решения новых коммерческих задач для управления предприятиями энергетики. Одной из них является совершенствование существующей системы торгово-денежных отношений между энергосбытовыми компаниями и конечными потребителями. Наибольший интерес в этом смысле представляют крупные промышленные потребители,

составляющие около 60% всего потребления России. По мере либерализации рынка задача формирования системы тарифов, учитывающих индивидуальные характеристики потребителей, будет все более актуальна в борьбе ЭСК за потребителя.

Библиографический список

1. О совершенствовании порядка функционирования оптового рынка электрической энергии (мощности): постановление Правительства РФ от 31 августа 2006 г. № 529.

2. Об утверждении Правил функционирования розничных рынков электрической энергии в переходный период реформирования электроэнергетики: постановление правительства РФ от 31 августа 2006 г. № 530.

3. Методические указания по расчету регулируемых тарифов и цен на электрическую (тепловую) энергию на потребительском рынке. Утверждены постановлением ФЭК РФ от 31.07.02. № 49-э/8.

4. Фатхутдинов Р.А. Стратегический маркетинг: учебник для вузов / Р.А.Фатхутдинов. - М.: ЗАО "Бизнес-школа "Интел-Синтез", 2000. - 640с.

5. Котлер Ф. Маркетинг-менеджмент / Ф.Котлер. - СПб.: Питер, 2001. - 496с.

6. Калюжный Р.С. Принципы сегментации электроэнергетического рынка. Наука, технология, инновации / Р.С.Калюжный // Материалы докладов Всероссийской научной конференции молодых ученых. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. - С. 101-102.

7. Калюжный Р.С. Учет особенностей потребителей при прогнозировании реализации электрической энергии. Наука, технология, инновации / Р.С.Калюжный // Мат-лы докл. Всеросс. научн. конф. молодых ученых. - Новосибирск: Изд-во НГТу, 2006. -С. 231-232.

УДК 338.2

РЕАБИЛИТАЦИЯ ПРИНЦИПА НЕОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ М.А.Колмаков1

Иркутский государственный технический университет, 664074 г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83

В центре внимания статьи - анализ реакции финансовых властей различных стран на кризис ликвидности, развившийся в мировой экономике во второй половине 2007 г. Многие правительства, желая избежать потрясения экономической системы, оказывают явную поддержку частным финансовым структурам. Таким образом, ограничивается ответственность руководителей предприятий за их действия. Это стимулирует принятие чрезвычайно рискованных и неэффективных решений. Принцип же неограниченной ответственности позволяет расчистить рынок от неэффективных проектов. Ключевые слова: кризис ликвидности, неограниченная ответственность, финансовые институты, инвестиции, неэффективные проекты, конкуренция, заемные средства. Библиогр. 3 назв.

1 Колмаков Михаил Александрович, аспирант, тел.: 8(3952)39-85-72, 8-951-1-17-60-79 Kolmakov Mihail Alexandrovich, a post graduate. Tel. 8(3952)39-85-72, 8-951-1-17-60-79

REHABILITATION OF THE PRINCIPLE OF UNLIMITED LIABILITY

Kolmakov M.A.

Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074

The article concentrates on the analysis of reaction of financial authorities of different countries on the liquidity crisis that developed in the world economics in the second part of 2007. Many governments eager to escape the economical system shake allow obvious support to private financial structures. Thus, the responsibility of enterprise managers for their actions is limited. This is the stimulus to make extremely risky and ineffective decisions. The principle of unlimited liability allows to clean the market from inefficient projects. Key words: liquidity crisis, unlimited liability, finance institutions, investments, inefficient projects, competition, borrowed current assets. 3 sources.

В центре внимания настоящей статьи -анализ реакции финансовых властей различных стран на кризис ликвидности, разразившийся в мировой экономике во второй половине 2007 года. Основная мысль автора состоит в том, что ключевой характеристикой современной экономической политики в России стало очевидное забвение принципа неограниченной ответственности экономического агента. По нашему мнению, было бы целесообразным оставить хотя бы некоторые возможности для реализации этого принципа, если мы не желаем сталкиваться с теми проблемами, с которыми сталкивалась социалистическая экономика на протяжении своего существования.

В самом кризисе ликвидности нет ничего необычного. Во всяком случае, его происхождение можно считать стандартным: в период стабильного роста экономики и преобладания ясных перспектив получения прибыли частные финансовые институты (либо другие инвесторы) переоценивают соотношение риск/доходность при формировании портфеля активов. Такая ситуация является типичной для рыночной экономики и классифицируется как финансовый кризис. Более того, приблизительно с начала ХХ века финансовые кризисы являются прологом к кризису производственному. Инструменты финансового рынка, в конечном счёте, всегда опираются на какой-либо актив в реальном секторе экономики. В конце концов оказывается, что один или несколько активов, занимающих значительную долю в национальном портфеле активов, фактически являются необеспеченными. Далее вступает в действие пресловутый «эффект домино», который приводит к быстрому сокращению объёма активов в рамках финансовой системы и общему сокращению денежной массы. Норма процента по кредитам возрастает, объём инвестиций и ВВП уменьшается, уровень занятости падает. Экономика страны попадает в фазу рецессии, продолжительность и глубина которой пропорциональны масштабам финансового кризиса. Если экономика страны, переживающей кризис, интегрирована в мировую экономику, то пострадает и последняя. Конечно, финансовый кризис в таких странах, как Аргентина (2004) или Россия (1998), ощущается миро-

вым сообществом не так остро, как кризис на ипотечном рынке США (2007), из-за несопоставимости размеров финансового рынка первых двух стран с мировым финансовым рынком.

В экономике, построенной на классических принципах полной независимости индивидов, финансовый кризис попутно выполнял важнейшую функцию: он расчищал рынок от неэффективных проектов и, соответственно, от тех инвесторов, которые не могли обеспечить использование ограниченных общественных ресурсов с некоторой минимальной эффективностью. В условиях, когда неукоснительно действует принцип неограниченной ответственности, финансовый рынок очень жёстко оценивает жизнеспособность инвестиционных проектов. В общем случае, это относится к тем агентам, которые финансируют свои долгосрочные обязательства за счёт краткосрочных заимствований. В первую очередь, это правило относится к учреждениям финансового сектора экономики. Й. Шумпетер называл банкиров «привратниками капиталистического хозяйственного развития; их стратегическая функция состоит в выявлении потенциальных инноваторов и предоставлении денежных средств наиболее перспективным из них». [1, с. 333]. В старые добрые времена финансовый кризис не только означал банкротство финансовых учреждений, но и оборачивался существенными потерями богатства как для собственников, так и для клиентов банка. Но это расценивалось лишь как расплата за свободу выбора.

Великая Депрессия и сопутствующий ей кризис финансовой системы показали, что правительство и Центральный банк не могут оставаться безучастными наблюдателями финансового кризиса, считая, что он удалит из экономики только неэффективных инвесторов. Во-первых, финансовой панике, как и всякой другой, неведомы разумные границы, и она может увлечь за собой и вполне надёжные активы. Таким образом может возникнуть эффект, родственный эффекту «перелёта цен», наблюдаемому во время высокой инфляции. Во-вторых, даже если не принимать инерционные и чисто спекулятивные эффекты, возникающие в пору обесценивания активов, сокращения денежной массы и роста нормы процента, то «мера» эффективности

инвестиций, выставляемая кризисом, может оказаться настолько высокой, что она далеко и надолго отбросит экономику от состояния полной занятости.

Возможность разрушения финансовой системы проистекает из так называемых «набегов на банки», предполагающих внезапный массированный и распространяющийся, подобно эпидемии, отток средств. Подобные «набеги» оказываются одинаково разрушительными как для благоразумных, так и для неосторожных финансовых институтов, а вместе с тем для их вкладчиков и кредиторов. Достаточно вспомнить, что банковская паника 2004 года оказалась смертельной не только для крайне рискованных банков, но и пошатнула позиции могущественного Альфа-банка. Рациональные вкладчики, конечно, собирают информацию о тех финансовых институтах, которым они доверили свои средства. Существование у вкладчиков выбора между конкурирующими финансовыми институтами (банками) принуждает последних к соблюдению некоторой финансовой дисциплины, но всё же такая дисциплина никогда не бывает достаточной, чтобы предотвратить бедствие. Причина в том, что даже наиболее осторожный вкладчик не может предвидеть, как поведут себя другие вкладчики; поэтому в соответствии с принципом рациональности хорошо информированный вкладчик даже очень надёжного банка станет изымать свои средства, если он полагает, что другие поступят таким же образом в ближайшее время.

Исходя из этих предпосылок, мы можем определить необходимость государственного вмешательства в область финансового и денежного регулирования. Оценка надежности финансовых учреждений отдельными индивидами потребовала бы от них значительных издержек, если бы вообще была возможной. Точно так же вкладчики не могут оценить вероятность банкротства банков. Поэтому правительство, как и в обычном случае, обязано создать в финансовой сфере общественное благо в виде эффективной системы платёжных средств, а также некоторого набора надёжных активов, приемлемых для граждан, номинирующих своё богатство в национальной валюте. Однако ответственность правительства в этом случае носит остаточный характер, поскольку основную роль в обеспечении эффективности этой системы играет конкуренция между финансовыми институтами. Известны методы, с помощью которых правительство (и Центральный банк) обеспечивает такую надежность финансовой системы. Наиболее популярными являются такие рычаги, как установление обязательной нормы резервирования, функция кредитора последней инстанции, принадлежащая Центральному банку, страхование депозитов, контроль за состоянием балансовой отчётности коммерческих банков со стороны Центрального Банка. Вопрос состоит в следую-

щем: можно ли считать эти меры государственного регулирования исчерпывающими?

Об этом заставляют задуматься спешные меры, которые принимают правительства и финансовые власти различных стран в ситуации современного финансового кризиса. Так ФРС, не ограничиваясь стандартной практикой снижения учётной ставки, чуть ли не насильно впрыскивает в экономику страны около 200 млрд. долл., банк Англии принимает решение о выкупе акций коммерческого банка «Northern Rock», рухнувшего в результате паники вкладчиков и резкого оттока средств. Не отстаёт от них и правительство РФ, которое приняло решение о размещении средств государственных корпораций (2 трлн. рублей) на счетах коммерческих банков [2].

Понятно, что цель этой политики состоит в придании большей устойчивости финансовой системе. Однако данные мероприятия противоречат требованиям эффективности экономики. Обычно финансовый кризис возникает в тот момент, когда существует настоятельная необходимость оздоровления экономики. Как-то совершенно забылось, что кризис экономики в России в 1998 году расчистил рынки от особенно неосторожных инвесторов. В первую очередь это относится именно к банковской сфере, где погибли почти все лидеры отрасли, набившие свои портфели рискованными активами. После кризиса экономика России добилась невероятно больших успехов, что выразилось, например, в почти двукратном росте ВВП за истекшие после кризиса девять лет. Примечательно, что в 1998 году правительство и Центральный банк России безучастно наблюдали за развитием кризиса просто по той причине, что не имели в своём распоряжении эффективных методов воздействия на экономику. Достаточно сказать, что на момент объявления технического дефолта официальные резервы Центрального банка составляли лишь 12 млрд. долл.

К 2008 году возможности регуляторов российской экономики претерпели кардинальные изменения. Дело не только в создании мощных финансовых резервов (часть которых, к тому же, невозможно использовать оперативно). Важнее, что возросла управляемость российской экономики, стала более очевидной реакция независимых агентов на экономические и административные воздействия. И вот теперь власти спешат продемонстрировать свои возросшие возможности, оказывая усиленную поддержку деловому сообществу. Но стоит ли?

Годы после финансового кризиса были до чрезвычайности благоприятными для российских предприятий. Этот период процветания принято объяснять многими причинами. Конечно, значительную роль сыграл девальвационный эффект 1998 года. Правда, его значение сошло на нет уже к исходу 2004 года, но первоначальный импульс, который он придал российской