CC BY
144
Е.К. МИНЕЕВА
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА ЧУВАШИИ В 20-30-е ГОДЫ XX ВЕКА
(Окончание. Начало в № 3)
Ключевые слова: автономия, Революционный комитет (Ревком), Чувашская автономная область (ЧАО), территориально-административное деление, областной исполнительный комитет (облисполком), помгол, новая экономическая политика (нэп), Средневолжская область, Нижегородский (Горьковский) край.
Рассмотрены вопросы организации хозяйственной и культурной жизни Чувашской автономии в первые годы её существования. Последствия гражданской войны, общей разрухи в стране, отсутствие опыта управления, национальных кадров, в целом низкий уровень политического, социально-экономического и культурного развития автономии сказались на ней в 20-30-е годы. Невозможность справиться самостоятельно с проблемами сельскохозяйственной Чувашии вынудила советскую власть и руководство автономным образованием включить ЧАССР в состав Нижегородского края. Совместные усилия всех структурных частей и народов, в особенности русского, краевого объединения позволили Чувашской автономной республике к концу 1936 г. создать промышленность, в основном ликвидировать безграмотность и быть способной к самостоятельному (условно) внекраевому развитию.
E.K. MINEEVA
THE ECONOMICAL AND CULTURAL POLICY OF THE CHUVASH REPUBLIC IN THE 20-30 YEARS OF XX CENTURY
Key words: Autonomy, revolutionary committee, Chuvash autonomous region, territorial administrate division, regional executive committee, help to hungry people, new economical politico,
Medium Volga region, region of Nizhniy Novgorod.
This article is devoted to some organizational and cultural problems of the Chuvash Republic in the first years of it’s formation. The consequences of the Civil War, the lack of experience in the management became the reason for the lower in the cultural, political and social development that time. The difficulties in agriculture made the government to include the Republic into the structure of Nizhniy Novgorod. The Chuvash Republic became an independent only by the end of 1936 by the efforts of the Chuvash and Russian people.
Остальные сферы жизни и деятельности области также были в поле зрения руководства автономии, но не в такой степени, как указанные выше. Столь пристальное изучение бюджета и субсидирования ЧАО, земледелия - основной сферы хозяйственной жизни Чувашии, уточнение её административных границ и вопрос преобразования области в автономную республику, для того периода времени объяснимы. К административным вопросам следует отнести также всё то, что было связано с управлением и сменой должностей, с текучестью кадров. Одновременно финансовому и административному разбору подлежали результаты избирательной кампании 1924 г., показавшие, как и в других автономиях Среднего Поволжья, низкий процент явки избирателей, например в Ядринском уезде - 19, а в Чебоксарском - 17% [49].
Важной причиной того, что население слабо поддержало советскую власть и коммунистов, являлось массовое недовольство крестьян их политикой, в частности высокими налогами, собиравшимися государством. Обком партии ЧАО в своём информационном письме в ЦК РКП (б) приводил отклики крестьян на высокие проценты государства на семссуды. Житель одной из деревень Николаевской волости отмечал: «Вы говорите, что кулак эксплуатировал бедняков. Ведь кулак за взятый у них взамен хлеб никогда не брал 35%, как это делает сейчас государство». В сводке ГПУ приводятся слова крестьянина Ядринского уезда: «Мы не нуждаемся больше в помощи со стороны государства и брать от него ссуды не намерены, лучше продадим свой послед-
ний скот, или займём у своего деревенского кулака, так как он не стане требовать с нас 35% надбавки, которые берёт советская власть» [50].
То, что продовольственная проблема в вопросах высшего органа власти Чувашии занимала важное, но не первое место по ранжиру значимости, тоже закономерно. В 1923-1924 гг. население автономии ещё не освободилось от голода полностью, тем более от его последствий. Не случайно вместо помго-ла возникла и в эти годы действовала организация под названием последгол, но теперь эта проблема не приковывала всего внимания области. Не совсем логичным выглядит число вопросов (17), посвящённых здравоохранению, в то время как население ЧАО страдало от разного рода социальных заболеваний, например от трахомы, принявшей в национально-территориальных автономиях Среднего Поволжья характер эпидемии.
Важными направлениями деятельности автономной области закономерно являлись борьба с безграмотностью населения и связанная с ней работа по налаживанию системы школьного образования, по коренизации, в соответствии с которой значительное внимание уделялось подготовке национальных кадров. Облисполком ЧАО 18 ноября 1920 г. издал обязательное постановление, адресованное отделу народного образования. Со ссылкой на I областной съезд Советов исполком настаивал на том, чтобы ликбез в области проводился в «боевом порядке», для чего при отделе наробраза автономии организовывалась чрезвычайная комиссия из 5 человек в составе представителей от облисполкома, обкома партии, политпросвета, союза работников просвещения и социалистической культуры, всеобуча. В связи с особой важностью она отчитывалась перед Всероссийской чрезвычайной комиссией по ликвидации безграмотности и перед облисполкомом ЧАО. Комиссия создавала свои подразделения при уездных и волостных отделах народного образования. Она имела право привлекать к законной ответственности всех тех, кто препятствовал проведению работы по ликбезу.
Ликбез в Чувашии планировалось начать с 1 декабря 1920 г. К обучению в первую очередь привлекались неграмотные в возрасте от 14 до 25 лет без исключения, во вторую (в весеннюю сессию) - от 25 до 39 лет. По отношению к лицам, уклонявшимся от посещения школ, предусматривалась система наказаний. Через отделы управления к ним применялись различные по времени и содержанию трудовые работы. К ликбезу привлекались все без исключения школьные работники и грамотные люди, в качестве поощрения освобождавшиеся от всяких, кроме воинской, видов повинностей.
Система массового светского образования в Чувашии только начинала формироваться. Июльский пленум облисполкома 1921 г. утвердил следующую систему школьного образования в ЧАО. 4-летняя школа I ступени (с изучением на чувашском языке), соответствовавшая 3-летней русской школе, давала элементарную грамотность и первоначальное общественное воспитание, 6-летняя школа II ступени предлагала учащимся развивающее образование с приобретением ими трудовых навыков. Поскольку учащиеся Чувашии были неподготовлены к восприятию материала школ II ступени, система на территории ЧАО допускала введение школы I ступени с 6-летним образованием. В результате школьное образование автономии строилось по следующему плану: школа I ступени с 4- и 6-летним курсом обучения; школа восьмилетка с 4 старшими годами и школа II ступени с 4-летним курсом обучения. Русские же школы включали I ступень с 4-летним, 5-летним и II ступень с 4-летним курсом обучения [51]. Активно в школах автономии начало вводиться обучение на родном языке.
Создавались и средние специальные учебные заведения. На 1 сентября 1922 г. в Чувашии действовали: рабфак (1), подготовительный институт народного образования (1), педагогические (3), сельскохозяйственные (2) и лесной техникумы, профессиональные школы (1), учебно-показательные мастерские (6), школа инструкторов в Марпосаде (1), школа фабрично-заводского ученичества (1) и музыкальная школа (1). Из них 7 учебных заведений находилось на общегосударственном снабжении, остальные 11 содержались на местные средства [52]. Таким образом, аппарат власти возникшей автономии вынужден был проводить многоаспектную работу, основная тяжесть по осуществлению которой ложилась на облисполком чАо.
Состав облисполкома сравнительно часто менялся. Не последнее место в перестановках занимали борьба за власть. Борьбой за кресло председателя облисполкома и ответственного секретаря комитета партии ЧАО отмечена первая половина 1920-х годов. За 1920-1926 гг. сменилось 9 секретарей обкома партии. Лишь с назначением на должность С.П. Петрова ситуация с кадрами несколько стабилизировалась. Многие из руководящих работников Чувашии вышли из отдела при Наркомнаце. Так, первыми руководителями исполнительного комитета ЧАО стали заведующий отделом и его заместитель. Каждый из членов облисполкома олицетворял власть и, отвечая за конкретное направление деятельности, в качестве должностного лица руководил всеми его подразделениями в уездных и волостных исполнительных комитетах. Однако ответственность ложилась не только на одного человека, но и в целом на облисполком как высший орган власти, неоднократно рассматривавший и принимавший решения по всем сферам его совместной деятельности. Кроме того, были такие вопросы, над решением которых занимался фактически весь состав исполнительного комитета. К ним, например, относились борьба с голодом, безграмотностью населения в Чувашии. В вопросы этого же ряда, т.е. общей компетенции, входила и коренизация аппарата управления.
Содержание самого понятия включает вопросы перевода делопроизводства институтов и учреждений на родной язык того или иного нерусского народа. Коренизация также предполагала подготовку этнических кадров и приобщение их к активной политической, социально-экономической, культурной жизни Советской России. Указанные процессы в 20-30-е годы XX в. были направлены на два основных объекта. Один из них - сами титульные этносы автономий РСФСР. Как бы парадоксально и тавтологически это ни звучало, но в результате длительной политики русификации Российской империи теперь речь шла о «ко-ренизации коренных» народов, не только об официальном признании их свободного и равноправного развития, но и о практическом внедрении в жизнь элементов их духовной и материальной этнической культуры. Ко второму объекту относились национальные меньшинства, в отношении которых в русле национальной политики Советского государства проводилось всё, что было связано с внедрением природного языка в делопроизводство их советов, прокуратуры, суда, образовательных и культурно-просветительных заведений.
Поэтому до создания национально-территориальных автономий вопросами развития этнонаций занимались общегосударственные и национальные органы власти, в частности губернские, уездные и волостные советы депутатов, Наркомнац, Наркомпрос, а также их подразделения на местах. После формирования автономий вся деятельность по коренизации как титульных народов, так и этнических меньшинств на их территории сосредоточилась в структурах власти автономных образований под руководством специально создававшихся в этих целях центральных государственных учреждений.
Постановление исполкома ЧАО «О реализации чувашского языка» от 26 января 1922 г. так объясняет её необходимость: «В основу образования Чувашской области была положена мысль о необходимости приспособления советского аппарата к местным национальным и бытовым особенностям края при посредстве введения чувашского языка в качестве государственного во всех местных учреждениях, школе и суде. До осуществления этого условия не может быть никакой речи о втягивании широких кругов отсталого чувашского населения в советское строительство, внедрении и укреплении среди него идеи Великой Октябрьской революции» [53]. Следовательно, борьба за коренизацию имела для советской власти существенное значение, играя роль тактической задачи. Если стратегия заключалась в укреплении социалистического строя, то тактическим приёмом становился перевод делопроизводства, школьного образования, литературы на родные языки народов. Только так возможно было вложить советскую идеологию в умы и психологию нерусских этносов.
Не случайно необходимость осуществления мероприятий по коренизации была признана уже I, а также последующими областными съездами Советов ЧАО, рядом конференций партийных и профсоюзных организаций. Стенографические отчёты показывают, что участники съездов и конференций принимали даже специальные решения по поводу процедуры их прохождения, в частности в отношении языка (русского или чувашского), на котором основные докладчики должны были представлять свои сообщения. Например, на IV областном съезде Советов с мест было предложено сделать доклад о деятельности облисполкома на русском языке, на что председательствующий ответил: «на пороге 4-го года существования ЧАО нам пора научиться делать доклады на родном языке» [54]. Тем не менее голосование показало, что большинство (30) человек высказалось за доклад на русском языке.
Вышеназванное постановление облисполкома гласило: «Ввести чувашский язык в качестве государственного и обязательного во всех местных государственных и кооперативных общественных учреждениях; преподавание в чувашских школах ввести на родном языке; судостроение и судопроизводство для национальных масс ввести на чувашском языке; создать возможность почтовых, телефонных и телеграфных отношений в пределах области на языке коренной национальности. Практическое осуществление настоящего постановления должно войти в силу с 1 марта 1922 года» [55]. Действовавшая на территории области комиссия по реализации чувашского языка создала специальную инструкцию, обязательную для исполнения всеми исполкомами, учреждениями и предприятиями ЧАО. В ней настоятельно было рекомендовано официальные бумаги, исходившие как от государства, так и от частных лиц, оформлять на родном языке большинства национальной области. В пределах автономии теперь необходимым становилось использование печатей и штампов, кроме того, написание вывесок названий (селений, дорог, пристаней, станций, улиц, организаций и т.п.) на русском и чувашском языках, а для всех областных, уездных и волостных организаций с местным населением становился обязательным приём обращений на его языке.
Отсутствие специальных руководств по делопроизводству на языке титульной этнонации становилось существенным тормозом в деле, в связи с чем комиссия в сентябре 1924 г. приступила к разработке практических рекомендаций. Для реализации этих и других подобных установок государства требовались национальные кадры, которые могли бы возглавить различные по специальности институты и учреждения области. В городах появилась большая востребованность в служащих, владевших чувашским языком, поскольку многие работ-
ники его не знали. Поэтому комиссия организовала открытие нескольких школ и курсов по его изучению. Стремясь к ускорению процессов коренизации, комиссия неоднократно обращалась в центр с ходатайствами о помощи в разработке чувашского шрифта в целях его использования на пишущих машинках, в самих машинках для использования их на местах. Проводимые совместно с центром мероприятия способствовали вопросу коренизации. К моменту преобразования ЧАО в Чувашскую автономную советскую социалистическую республику представители коренной этнонации в центральных учреждениях Чувашии составляли 40, а в уездных и волостных организациях - 65% [56].
Первая Конституция Чувашии, принятая в 1926 г. высшими органами власти ЧАССР, признавала чувашский и русский языки. В соответствии со сменой в
1925 г. своего статуса ЧАССР по Конституции 1926 г. устанавливала новую структуру управления. По-прежнему высшим органом власти автономии оставался съезд депутатов, только теперь республиканского значения. Облисполком был сменён ЦИК ЧАССР, организованный по подобию ВЦИК РСФСР. Смена высших органов власти в связи не являлась чисто механической, Центральный исполнительный комитет автономной республики обладал большей юрисдикцией. Он имел право приостанавливать и отменять постановления президиума ЦИК, СНК, наркоматов, а также уездных съездов советов и других постоянных органов власти Чувашской автономии. В случае необходимости по местным условиям ЦИК мог изменять или отменять декреты и постановления центральной власти, входя с соответствующим представлением во ВЦИК и СНК, а через Совет национальностей - в ЦИК СССР. Кроме того, обладал полномочиями издавать законодательные акты по линии наркоматов и по вопросам, не урегулированным законодательными актами Правительства РСФСР и СССР [57].
Его состав определялся съездом депутатов, заседания происходили по очередным (не реже 3 раз в год) и внеочередным сессиям. В период между сессиями ЦИК высшая власть на территории Чувашской АССР принадлежала его президиуму, им и определявшемуся. Уже 3 мая 1925 г. Центральный исполнительный комитет ЧАССР избрал в члены Совнаца Союза ССР 5 человек: М.Т. Томасова, М.В. Шевле, Г.М. Михайлова, Д.З. Захарова, Г.С. Саван-деева [58]. Практическое претворение в жизнь теоретических положений Конституции действительно могло расширить самостоятельность автономии, однако этого не произошло. Несмотря на представительство Чувашии в Совете национальностей ЦИК СССР и отделе национальностей ВЦИК, суверенность автономий во второй половине 1920-х - 1930-е годы неуклонно сокращалась.
Проблема коренизации в Чувашии продолжала оставаться одной из наиболее важных. В таких отсталых районах, какой являлась Чувашская АССР, вопросам реализации языка, подготовки национальных кадров и во второй половине 1920-х годов уделялось серьёзное внимание. Однако далеко не все предлагавшиеся автономиям со стороны центра возможности они могли использовать. Докладная записка по обследованию чувашского народа с точки зрения подготовки специалистов через вузы страны в 1928 г. доказывает, что, прежде всего, не хватало элементарно образованных людей, способных поступить в высшую школу и обучаться в ней. Так, из 12 командированных с мест представителей в ленинградские высшие учебные заведения поступило только 3, из 49 направленных в казанские вузы - 22 человека [59]. В целом 41% поступления в высшую школу - низкий показатель, никак не оправдывавший нормы резервирования и разнарядки в учебные заведения мест специально для выходцев из автономий.
Другой трудностью в общем процессе коренизации являлось не всегда адекватное отношение к данной проблеме в центре. Не случайно бюро обкома ВКП (б) ЧАССР на секретном совещании 20 сентября 1927 г. постановило: «Необходимо констатировать формальное отношение со стороны большинства центральных органов по осуществлению намеченного плана коренизации» [60]. Одним из проявлений указанного отношения стала регулярная задержка со стороны Наркомата просвещения выплаты стипендий, что не давало возможности некоторым студентам, уже поступившим и обучавшимся в вузах, продолжить учёбу [61].
И, если раньше отдел Наркомнаца, обладая достаточно широкими правами, налаженным аппаратом управления и прямым выходом в правительство РСФСР, реально и сравнительно быстро мог решить подобный вопрос, то теперь автономиям приходилось разрешать такого рода многочисленные и разнообразные трудности через представительство и отдел национальностей. Данный путь был более длинным и менее эффективным.
После смены статуса руководство Чувашии приступило к преобразованиям в государственном аппарате, неизбежно коснувшимся народного хозяйства и культуры. Дефицит бюджета ЧАССР требовал удешевления не только структур власти в столице, но и на местах. Осознание серьёзности проблемы, от разрешения которой зависело дальнейшее развитие автономии, позволило высшим органам власти республики пойти на несанкционированные центром кардинальные меры. В 1926 г. Президиум ЦИК ЧАССР, учитывая необходимость сокращения расходов, шедших на содержание органов государственного аппарата, а также имея в виду, что «в результате разукрупнения появились очень небольшие волости», принял решение об организации обратного процесса - упразднении и укрупнении некоторых сельских советов, в результате чего вместо 808 осталось 623 сельсовета [62]. Число районов ЧАССР в 1927 г. сократилось с 20 до 17.
При дефицитном бюджете экономия была заметной. Реализация рекомендаций ВЦИК и СНК об объединении Наркомата социального обеспечения и Наркомздрава РСФСР, Наркомторга и Центрального совета народного хозяйства в Народный комиссариат по промышленной торговле также дали ей с точки зрения бюджета положительные результаты. Штат сотрудников комиссариатов в Наркомторге сократился с 50,5 до 24 единиц, а содержание его личного состава - с 65 до 38 тыс. руб. Экономия составила 41%, или 27 тыс. в год [63]. Штат работников Наркомздрава и Наркомата соцобеспечения на 1926/27 г. был сокращён в общей сложности на 16,5 единицы (41,2%) [64]. В то же время слияние учреждений не оказало негативных результатов на качество проводившейся ими работы. Наоборот, по обследованию РКИ, были устранены излишняя волокита и параллелизм в разрешении вопросов, повысились ответственность за порученное дело и возможность проявления инициативы.
Итоги произведённым в автономии преобразованиям подвёл II съезд Советов ЧАССР (24-31 марта 1927 г.), отметивший, что «по линии автономных ведомств в Чувашской республике всего было сокращено 108 единиц служащих (с 365 до 257)» [65]. Одновременно с положительными результатами работы съезд назвал трудности, которые в дальнейшем Чувашии предстояло преодолевать. Прежде всего, съезд назвал низкую активность масс в социалистическом строительстве, о чём свидетельствовали перевыборы сельсоветов. Нездоровые отношения в деревне, обсуждение волновавших крестьян вопросов, часто завершавшихся не в пользу советской власти, сказывались на участии избирателей, которое варьировалось между 15 и 70% [66]. Из поступавших материалов с мест руководство республики выявило общие причины административного характера, вызывавшие недовольство крестьян. К ним были отнесены медлительность ре-
шения вопросов по жалобам, увеличивавшийся коэффициент перевода скота на пашню, система распределения лесов, краткосрочность выдачи временных свидетельств личности, обязательность выписки газеты «Канаш», досрочное освобождение конокрадов и меры борьбы с самогоноварением [67].
Признавая общее положение Чувашской автономии чрезвычайно тяжёлым и требовавшим оказания помощи, вопрос о Чувашии неоднократно в 1925-
1926 гг. рассматривался на экономических совещаниях президиума Госплана РСФСР, президиума ВЦИК, других высших органах и комиссиях государства. В январе 1926 г. по докладу СНК ЧАССР о состоянии народного хозяйства республики Совет народных комиссаров РСФСР отметил, что темпы восстановления экономики автономии отставали от общего уровня: стоимость валовой продукции промышленности и сельского хозяйства не достигла довоенной величины, товарность республики была весьма незначительна [68].
К основным причинам слабых темпов развития ЧАССР Советское правительство отнесло малое участие местного бюджета в расходах на сельское хозяйство (6,9%), а также слабое развитие землеустроительных работ. Около 60% площади крестьянского землепользования не было затронуто землеустройством, а в связи с чересполосицей внутриселенное землеустройство коснулось лишь 1% всей площади крестьянского землепользования. В качестве серьёзных недочётов назывались недостаточное участие агрономического персонала в работах по землеустройству, неналаженность планового переселения за пределы республики и неподготовленность внутриреспубликанского колонизационного фонда... [69].
Совнарком РСФСР предлагал правительству ЧАССР принять меры к усилению значения обобществлённого сектора и торговли путём вытеснения частного сектора, его полного регулирования через плановое снабжение и нормирование цен, одновременного расширения сети кооперации. В связи с предлагавшимся развитием кустарной промышленности, кооперации и торговли возникала проблема дорожного строительства. Поэтому СНК признал необходимым в срочном порядке выяснение вопроса о сооружении в ближайшие 5 лет железнодорожной ветки Канаш - Чебоксары. Следовательно, автономия, обнаруживавшая существенную отсталость и недоработки в государственном управлении, главной причиной которых являлось отсутствие подготовленных национальных кадров, не способна была выйти из экономического кризиса самостоятельно. Итоги дальнейшего двухлетнего развития явно свидетельствовали об этом.
К началу 1929 г. в Чувашии выросла кооперированность населения, но план кооперирования бедноты в 1928 г. выполнен не был. Из 80 кооперативов ЧАССР в рабочий режим был вовлечен всего 51 кооператив, 17 - ликвидировано за бездеятельностью и как «лжеорганизации». Кустарно-промышленный лесной союз, не реализовавший выделенные ему и значившиеся за ним в течение двух лет средства (22 тыс. руб.), так и не построил кулеткацкие мастерские [70]. Кооперированность кустарей достигала в Чувашии лишь 23%. Несмотря на то, что в условиях экономической отсталости ЧАССР, кустарная промышленность играла существенную роль (до 26 тыс. рабочих рук), она не получила должного развития, была недостаточно организована и слабо изучена. Рассмотрев экономическую ситуации в Чувашии, президиум ВСНХ РСФСР в 1928 г. постановил: «Обратить внимание Совнаркома ЧАССР на кустарную промышленность, усилить аппарат Наркомпромторга по линии её развития» [71].
Дороги в Чувашии продолжали оставаться запущенными и невосстановленными. Сеть безрельсовых путей (протяжением на 12 131, 04 км) имела всего только 7,7% (93,3 км) проезжего замощённого полотна. В целях организации дорожного дела автономия создала не только специальный фонд с выделением
средств из бюджета, но и установила обязательную трудовую повинность [72]. Однако железной дороги пока так и не было. Из доклада инструктора Габузова 10 января 1928 г. о состоянии социального обеспечения в Чувашии становится явным, что остро нуждавшихся в Чувашии было 34660 человек, из которых удовлетворялись пенсиями только 10%. В автономии свирепствовали трахома, число слепых не уменьшалось, а увеличивалось, а сельское хозяйство ещё ухудшилось. И, если работа комиссии по назначению пенсий в Татарии оценивалась автором в качестве «плохой», то в Чувашской АССР - «ещё хуже» [73].
Развитие экономики, увеличение рабочего класса, привитие этническому населению социалистической по содержанию культуры превращались в трудности не только экономико-культурного, но и идеологического плана, касавшиеся как отдельной автономии, так и всего Советского государства. Следовательно, вхождение ЧАССР в состав Нижегородского края стало потребностью и самой автономии, и центра. Президиум ВЦИК 22 апреля 1929 г. утвердил постановление III съезда Советов ЧАССР о добровольном включении Чувашии в состав Нижегородской области. Включившаяся в краевое объединение автономия сразу же привлекла к себе пристальное внимание со стороны краевых органов власти, постоянно державших под контролем вопросы её экономического развития. Совместно с управленческими кадрами на местах краевые учреждения разрабатывали единственно возможный в природно-климатических условиях региона путь расширения производственного комплекса её структурных частей, изыскивали необходимые для этого резервы, выделяли из краевого бюджета денежные средства. Активно внедрялись новые методы хозяйствования, проводились рейды контроля РКИ, организовывалась шефская помощь.
Регулярно проводились проверки работы тех или иных предприятий и колхозов комиссиями контрольно-ревизионных органов самой Чувашии и края. Одним из результатов подобного рода проверок стало, например, постановление заседания президиума ЦКК - РКИ ЧАССР от 3 января 1932 г. по итогам проверки состояния работы Макаронной фабрики артели «Ударник» города Чебоксары. Президиум констатировал, что «вся работа фабрики за истекший год протекала беспланово и самотёком. Производственного плана по цехам и в целом по заводу на 1932 год не было, а план 1931 года не выполнен (предполагалось выпустить продукции на 100 тыс. руб., а выпущено на 22 237 руб., то есть выполнен лишь на 22 %)» [74]. В 1932 г. ревизии была подвергнута работа Ядринского маслобойного завода, проведены конъюнктурный обзор лёгкой промышленности, обследование РКИ результатов приёма в школы ФЗУ, проверка выполнения директив правительства о ликвидации неграмотности среди взрослого населения Аликовского, Вурнарского, Ибресинского, Цивильского районов Чувашии [75]. Кроме того, активно действовало бюро жалоб РКИ, а с 15 января по
1 февраля 1934 г. в ЧАССР был проведён поход в те районы, из которых от местного населения поступило большее количество жалоб [76].
В целом в ЧАССР, пребывавшей в течение 1929-1936 гг. в составе Нижегородского (с 1932 г. - Горьковского) края, активно развивалась промышленность: возводились крупные предприятия (Вурнарская фосфоритная мельница, Шоркисринский кирпичный завод, Шумерлинский завод «Большевик».). Валовой доход народного хозяйства автономии достиг в 1929/30 г. 127 млн руб. против 118 млн в предыдущем [77]. В связи с индустриализацией 6 августа 1930 г. при Нижегородском крайисполкоме было учреждено геологоразведочное управление, необходимое для изучения условий края в целях организации новых отраслей промышленности [78]. Значительное внимание оно уделило вопросу становления энергетики, строительству гидроэлектростан-
ций. Правительство ЧАССР, сознавая преимущества развития энергетической промышленности для речной автономной республики, каковой являлась Чувашия, в течение двух лет самостоятельно пыталась «пробить» вопрос в центре, но все его усилия оказались безрезультатными. Несмотря на ряд письменных согласий об участии и финансировании работ, проводившихся Чувашской автономией по коренной реконструкции реки Сура на её средства, центральные организации в действительности не поддержали её.
Требовались усилия более компетентных органов с мест. Вмешательство представительства ЧАССР и крайисполкома дали толчок к решению проблемы. Заключение совещания сектора капитальных работ и районного планирования Госплана СССР от 23 апреля 1931 г. о том, чтобы «считать необходимым дальнейшую разработку проблемы реконструкции р. Волги как комплексной проблемы», принципиально изменило ситуацию в пользу развития в Чувашии энергетической промышленности» [79]. Созданная в составе сектора специальная группа, в рамках проекта начала изучение вопроса о строительстве Чебоксарской ГЭС. На основе решения комитета ВКП (б) Областной комитет партии и Совнарком ЧАССР 20 января 1932 г. постановили рассматривать строительство ГЭС в Чебоксарах в качестве одной из первоочередных задач края [80]. В постановлении отмечалась грандиозность проектировавшейся гидроэлектростанции, в 1,5 раза превышавшей по мощности легендарный Днепрострой. Для Чувашской Республики данный объект должен был сыграть судьбоносную роль, стать основой для её превращения в передовой промышленный район страны.
Однако гидрогеологическое исследование берегов Волги показало, что «район выше Нижнего Новгорода до Пучежа (отличался. - Е.М.) значительной гипсоносностью, поэтому требовал детального изучения в особенности для проектирования средненапорной плотины порядка 10-14 метров» [81]. В итоге изучения объёмов и трудоёмкости работ, а также материальных затрат, требовавшихся на них, учёные и инженеры признали первоочередную необходимость гидростроительства в районах Ярославля и Балахны с тем, чтобы впоследствии приступить к созданию грандиозного Чебоксарского узла. В результате в то время Чувашия вынужденно отказалась от Чебоксарской ГЭС, что, однако не означало отход от возведения других менее грандиозных гидростанций на Волге и её притоках.
В 1933-1937 гг. в Чувашии планировалось построить 70 новых предприятий. Секретариат крайисполкома осуществлял отправку представителей автономии в Магнитострой, Кузбасс и Челябинск. Вербовка одновременно решала задачи общегосударственного и местного значения, обеспечивая рабочей силой строительство промышленных гигантов страны и избавляя Чувашию от излишней рабочей силы. Представители самой республики признавали инициативу и активность краевых органов власти в развитии промышленности автономии. Так, в переписке с представительством ЧАССР заместитель председателя областного союза рабочих промышленного и жилищно-коммунального строительства Л.М. Лукин отмечал: «Нижегородский край совершенно правильно предусмотрел бурный рост промышленности по Чувашской республике. ЧАССР встала на твёрдый путь строительства обрабатывающей, цементно-керамической, сланцево-химической, лесообрабатывающей отраслей» [82].
Не только строительство, но и эксплуатация ГЭС осуществлялась при активном содействии Нижегородского (Горьковского) крайисполкома, о чём, например, свидетельствует его обращение 1 ноября 1933 г. к председателю Совнаркома СССР В.М. Молотову. Высший орган края ходатайствовал об отмене постановления СНК СССР от 8 сентября того же года по поводу реше-
ния о передаче городу Чистополь одного из двух дизелей ГЭС Чувашской АССР [83]. Высокая потребность населения Чувашии в электроэнергии требовала сохранения дизелей. Только поддержка Горьким неоднократных прошений ЦИК и СНК ЧАССР позволило разрешить проблему в пользу автономии.
При помощи краевых организаций Чувашская автономия развивала не только промышленность, но и сельское хозяйство, кооперацию, просвещение, культуру. Удельный вес сумм, выделявшихся из бюджета на аграрную часть экономики ЧАССР, в эти годы заметно увеличивался, например, с 961 тыс. в 1928/29 г. до
2 млн 328 тыс. руб. в 1929/30 [84]. Начинала активно осуществляться машинизация сельского хозяйства, организовывались новые МТС, пусть незначительно, но проявлялся и прирост животноводства. Проходившая 6 июля 1937 г. в Москве сельскохозяйственная выставка ЧАССР продемонстрировала реальные успехи, которых к этому времени достиг аграрный сектор экономики республики. В коллективном обращении к колхозам и колхозникам страны участники выставки, назвав конкретные примеры трудовых подвигов представителей своей автономии (сбор урожая с 10 га по 500 центнеров.), призвали следовать их примеру [85].
В 1929-1930 гг. в ЧАССР было резко увеличено количество комплектов (до 350) в школах I ступени с тем, чтобы в следующем учебном году можно было ввести всеобщее обучение детей 8-летнего возраста. Увеличились и расходы бюджета республики на одного ученика. Для ускоренной подготовки учителей 7 школам II ступени был придан педагогический уклон. Тем не менее пока ещё невозможно было говорить об удовлетворительной качественной постановке работы, их высокой результативности [86].
Отчёт о ходе ликвидации неграмотности по Чувашской АССР свидетельствовал о невыполнении автономией решения ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 16 января 1936 г. о полной ликвидации неграмотности среди взрослого населения от 14 до 50 лет к 1 января 1938 г. Как оказалось, неграмотность в Чувашии в течение 1937 г. была преодолена лишь на 30% [87]?! В отношении цифр следует заметить, что они отличались условностью, во многом зависевшей от потребностей инстанций, к ним обращавшихся. Это касается даже цифровых данных по поводу численности населения автономий. В 1920-е годы они заметно варьировались в зависимости как от объективных причин (событий, связанных, например, с голодом), так и причин субъективного характера (необходимость их использования в тех или иных целях). Вышеуказанный документ по Чувашии имел уже совершенно определённую, соответствовавшую духу времени (репрессиям) окраску. Вслед за директивами партии и правительства шёл «поиск ведьм», обязательное подтверждение резолюций центра разоблачением конкретных дел и людей. В вышеуказанном постановлении подвергались обвинению в «троцкизме и буржуазном национализме» руководители просвещения Чувашской Республики: бывшие нарком просвещения Е.С. Чернов и заведующий школьным отделом ОК ВКП (б) И.Д. Кузнецов. Они были обвинены в том, что «сверху» давали районным организациям неправильную установку в определении степени неграмотности. Лиц, умевших подписаться и знавших буквы, предлагали считать малограмотными [88].
Для 1920-1930-х годов (в условиях многочисленной неграмотности) такой подход был объяснимым и более правильным, чем неверным. Кроме того, подобная ситуация являлась типичной не только для Чувашии. Другое дело, что, признав человека малограмотным, к нему со стороны органов власти пропадал интерес, и люди, только научившиеся владеть грамотой, теряли её навыки. Требовалась целенаправленная, длительная работа, для которой по-прежнему не хватало не только материальных приспособлений и средств, но
и кадров, желавших и могущих ею заниматься. С точки зрения «распекания» отдельных руководителей совершенно ясно, что здесь имела место идеологическая окраска вопроса, потребность найти «врагов народа», изменников и шпионов в целях показательности суда и устрашения общества.
После того как в 1936 г. Чувашская АССР вышла из края, она стали более способна к обеспечению своей культурно-экономической политики в сравнении с докраевым периодом. Действовавшие промышленность и торговля приносили определённые доходы в республиканский бюджет. Кроме того, она продолжали ещё реализовывать долгосрочные программы по строительству новых и реконструкции старых промышленных предприятий. В ЧАССР был построен Шумерлинский завод по производству дубильных экстрактов. В 1929 г. у был заложен деревообрабатывающий (мебельный) комбинат [89].
Если в 1927/28 хозяйственном году доля промышленной продукции в её экономике составляла 14, то в 1937 г. она возросла до 43% [90]. В начале 1937 г. в Чувашии действовало 304 крупных предприятия, работали ГЭС, вырабатывавшие необходимую для развития автономий электроэнергию. В начале 1930-х годов в ЧАССР произошёл перелом в дорожном хозяйстве. Многие представители автономий за высокие трудовые показатели заслуженно награждались орденами и медалями. К 1939 г. процент грамотности среди населения Среднего Поволжья существенно вырос. В Чувашии он доходил до 91%. В годы краевых объединений осуществлялось введение всеобщего начального образования, происходил значительный сдвиг в сторону ликвидации неграмотности и малограмотности среди взрослого населения. С 1938/39 учебного года во всех школах ЧАССР было введено всеобщее семилетнее обучение. Заложенная краевыми объединениями основа промышленного, сельскохозяйственного и культурного развития автономии сделала возможным её сравнительно успешное в дальнейшем развитие, к сожалению прерванное годами Великой Отечественной войны.
Литература и источники
49. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 31. Д. 126. Л. 47.
50. Там же. Оп. 67. Д. 232. Л. 1, 2, 25.
51. ГИА ЧР. Ф. Р-125. Оп. 1. Д. 12. Л. 15.
52. Там же. Л. 17.
53. Там же. Ф. Р-22. Оп. 1. Д. 3. Л. 2.
54. Там же. Ф. Р-125. Оп. 1. Д. 21. Л. 7.
55. Там же. Ф. Р-22. Оп. 1. Д. 3. Л. 2.
56. См.: Тимофеев В.Г. Осуществление политики коренизации аппарата правоохранительных органов Чувашии (1920-1936 гг.) / В.Г. Тимофеев // Из истории Чувашии советского периода. Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ, 1991. С. 72.
57. ГИА ЧР. Ф. Р-147. Оп. 1. Д. 252. Л. 1, 3-6.
58. Там же. Ф. Р-202. Оп. 2. Д. 11. Л. 261.
59. Там же. Ф. Р-354. Оп. 1. Д. 221. Л. 6.
60. Там же. Л. 3.
61. Там же. Л. 10.
62. Там же. Ф. Р-147. Оп. 1. Д. 384. Л. 1, 3; Д. 608. Л. 7 (об.).
63. Там же. Ф. Р-354. Оп. 1. Д. 248. Л. 70.
64. Там же. Л. 195.
65. Там же. Ф. Р-203. Оп. 26. Д. 6. Л. 15.
66. Там же. Л. 7-8.
67. Там же. Ф. Р-202. Оп. 2. Д. 48. Л. 5.
68. Там же Ф. Р-147. Оп. 1. Д. 329. Л. 4.
69. Там же. Л. 4 (об.).
70. Там же. Д. 646. Л. 12-13.
71. Там же. Л. 83.
72. Там же. Л. 14.
73. Там же. Л. 171-172.
74. Там же. Ф. Р-354. Оп. 1. Д. 597. Л. 4.
75. Там же. Л. 50, 139; Д. 608. Л. 281; Д. 609. Л. 2, 30, 67 и др.
76. Там же. Д. 988. Л. 1.
77. Там же. Ф. Р-147. Оп. 1. Д. 788. Л. 1.
78. Там же. Д. 643. Л. 360.
79. Там же. Д. 799. Л. 2.
80. Там же. Л. 5.
81. Там же. Л. 26.
82. Там же. Д. 831. Л. 79.
83. Там же. Д. 653. Л. 55.
84. Там же. Д. 762. Л. 10.
85. Там же. Ф. Р-203. Оп. 26. Д. 17. Л. 3.
86. Там же. Ф. Р-147. Оп. 1. Д. 646. Л. 19.
87. Там же. Ф. Р-202. Оп. 2. Д. 1502. Л. 1.
88. Там же.
89. Там же. Ф. Р-354. Оп. 1. Д. 430. Л. 137; Д. 597. Л. 139-140, 151 и др.
90. Евграфов Р.Г. Помощь горьковчан в экономическом и культурном развитии братских республик Поволжья / Р.Г. Евграфов // Социалистическая революция и социалистическое строительство в Волго-Вятском регионе: межвуз. сб. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1985. С. 72.
МИНЕЕВА ЕЛЕНА КОНСТАНТИНОВНА родилась в 1960 г. Окончила Чувашский государственный университет. Кандидат исторических наук, доцент кафедры средневековой и новой истории Отечества Чувашского университета, докторант. Область научных интересов - национально-государственное строительство народов Поволжья. Автор более 70 научных, учебных и методических работ, среди которых 2 монографии, 1 учебное пособие и 7 учебнометодических разработок.
