CC BY
94
115. Roon R.J., Leuenberg B. An adenosine triphosphate-dependent, avidinsensitive enzymatic cleavage of urea in yeast and green algae. J. Biol. Chem., 1968. 243, № 19. 5213-5215.
116. Thompson J.F., Muenster A.M.E. Separation of the Chlorella ATP: Turea amido-lyase into two components. Biochem. and Biophys. Res. Communs, 1971. 43, № 5, 1049-1055.
117. Кретович В.Л. Биохимия растений. М.: Высшая школа, 1986. С. 385-386.
118. Степанов К.И. Рассказы о питании растений. Кишинев: Штиинца, 1992. С. 101.
119. Якушкина Н.И. Физиология растений. М.: Просвещение, 1993. С. 77-197.
120. Курсанов Л.И., Комарницкий Н.А., Мейер К.И., Раздор-ский В.Ф., Уранов А.А. Ботаника. Т. 11. Систематика растений. М.: Учпедгиз, 1951. С. 25; 105.
121. Дубянская Е.А., Радциг Н.Т. Ботаника. М.: Медгиз, 1961. С. 99-116.
122. Генкель П.А. Физиология растений с основами микробиологии. М.: Учпедгиз, 1962. С. 180-296; 325-337.
123. Жуковский П.М. Ботаника. М.: Высшая школа, 1964. С. 135-137; 234- 235.
124. Овчаров К.Е. Власть человека над жизнью растений. М.: Просвещение, 1965. С. 29.
125. Исаин В.Н., Юрцев В.Н. Ботаника (теоретический и практический курс). М.: Колос, 1966. С. 315-440.
126. Курсанов Л.И., Комарницкий Н.Ф., Раздорский В.Ф., Ура-
В настоящее время аграрная политика России реализуется через Государственную программу развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы (далее - Госпрограмма), которая является продолжением ранее действовавшей Госпрограммы на 2008-2012 годы и, как и пре-
нов А.А. Ботаника. Том 1. Анатомия и морология растений. М.: Просвещение, 1966. С. 240-243; 275-278.
127. Хржановский В.Г. Основы ботаники с практикумом. М.: Высшая школа, 1969. С. 7-8; 119-126; 381; 240; 449.
128. Рубин Б.А. Курс физиологии растений. М.: Высшая школа, 1976. С. 63-395.
129. Генкель П.А. Физиология растений: учебное пособие по факультативному курсу для 1Х класса. М.: Просвещение, 1985. С. 93-98.
130. Гуняженко И.В. Физиология растений с основами биохи-миии. Минск: Вышэйшая школа, 1985. С. 58-59.
131. Кретович В.Л. Биохимия растений. М.: Высшая школа, 1986. С. 385-386.
132. Шабельская Э.Ф. Физиология растений. Минск: Вышэйшая школа, 1987. С. 13-258.
133. Билай В.И. Основы общей микологии. Киев: Выща школа, 1989. С. 362-363.
134. Калинин М.И. Корневедение. М.: Экология, 1991. С. 148.
135. Ратнер Е.И. Питание растений и применение удобрений. М.: Наука, 1965. С. 9-154.
136. Базилинская М.В. Биоудобрения. М.: Агропроиздат, 1989. С. 108-115.
137. Кефели В.И., Сидоренко О.Д. Физиология растений с основами микробиологии: учебники для техникумов. М.: Агропро-миздат, 1991. С. 9; 74; 263.
diana512@yandex.ru
02
жде, ориентирована на приоритетную поддержку животноводства, что связано с логикой импортозамещения и нашло свое отражение в структуре финансирования.
Национальный проект «Развитие АПК» и Госпрограмма на 2008-2012 годы, которые, по сути, обеспечили поддержку новым компетенциям, формировавшимся в отрасли (в том
00««0<><><><ХХ><><>0««0<><><ХХХ><><>00«0<><>0<><Х><><><>
УДК 338.43.
Аркадий Злочевский,
доктор экономических наук, президент Российского зернового союза, Александр Корбут,
кандидат технических наук, доцент, вице-президент Российского зернового союза
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ АГРАРНОГО СЕКТОРА
о<х><><><х><><><><><>оо<х><><>о<хк^
Статья посвящена оценке эффективности современной аграрной политики и системы мер государственной поддержки сельского хозяйства. Проанализированы ключевые проблемы развития отрасли и влияние на него государственной поддержки, приведены предложения по мерам и инструментам повышения конкурентоспособности сельского хозяйства.
S u m m a r y
The article is devoted to assessing the effectiveness of current agricultural policy and the measures of state support for agriculture are analyzed the key problems of the industry and the influence on him of the state support, are presented proposals for actions and tools to improve the competitiveness of agriculture.
Ключевые слова: аграрная политика, государственное регулирование сельского хозяйства, эффективность сельского хозяйства, государственная поддержка сельского хозяйства, конкурентоспособность.
Keywords: agricultural policy, government regulation of agriculture, the efficiency of agriculture, government support for agriculture, competitiveness.
Рис. 1. Общая поддержка сельского хозяйства и финансирование в рамках Госпрограммы
Агропродовольственный экспорт России, млн.$
16,8 16,2
19,1
13,3 рЛ ^гг
■■■III
2009 2010 2011 2012 2013 2014
Рис. 2. Агропродовольственный экспорт России, млн долл.
числе и путем ограничении доступа на россиискии рынок импортной продукции), динамичный рост валовой продукции сельского хозяйства. В результате несколько улучшилась экономика сельхозорганизаций, получила развитие деятельность крупных агропромышленных формирований. Расширение доступа сельхозпроизводителей к кредитным ресурсам позволило обновить машинно-тракторный парк и привлечь новые технологии, даже ограниченное субсидирование закупок семян и удобрений создало условия для расширения их применения, что в конечном итоге обеспечило рост урожайности и снижение зависимости объемов производства зерновых культур от погодных условий.
Благодаря значительным инвестиционным вложениям и использованию инновационных технологий, существенно возросли темпы восстановления производства свинины, а по мясу птицы -превышен его дореформенный уровень.
Именно результативность господдержки в тот период и стала основой подходов государства, предполагающих «стабильность и преемственность» при формировании Госпрограммы на 20132020 годы.
Вместе с тем стремление сохранить отработанные решения вступило в противоречие с изменившимися условиями деятельности и новыми вызовами для бизнеса, что предопределило снижение конкурентоспособности государственного регулирования.
При этом часто забывается, что господдержка сельского хозяйства это не только средства Госпрограммы, но и поддержка за
счет более низких по сравнению с мировыми ценами на ресурсы ограничений импорта и роста внутренних цен на сельхозпродукцию, поддержка науки и образования и многое другое, что на основании официальных данных российских органов власти учитывается ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), но почему-то не представлено для российской общественности (рис. 1).
Проблема оценки эффективности господдержки весьма сложна и противоречива и на официальном уровне осуществляется через индикаторы Госпрограммы, которые в основном касаются валовых показателей производства и масштабов использования средств поддержки, что и формирует не вполне корректное впечатление о ситуации в отрасли.
В последние годы наблюдается замедление темпов прироста продукции сельского хозяйства. С 2013 г., впервые после периода кризисных 2008-2010 гг., отмечено снижение инвестиционной активности, и можно прогнозировать, что в отрасли начались процессы стагнации, а рост валовой продукции имеет инерционный характер и в большей степени зависит от природно-климатических условий.
В целом это вполне закономерный итог внутренних противоречий аграрной политики: с одной стороны, призывы повышать конкурентоспособность, что требует инвестиций, которые на первом этапе неизбежно ведут к росту издержек; а с другой стороны, сдерживание цен конечных потребителей будет столь
Международный сельскохозяйственный журнал
же неизбежно вести к снижению их окупаемости и падению конкурентоспособности.
При этом на второй план отходит ключевой вопрос - насколько и за счет чего конкурентоспособен аграрный сектор России?
Реальная конкурентоспобность отрасли, в упрощенном варианте, может быть оценена по двум показателям: доля отечественного продовольствия на внутреннем рынке и масштабы агропродовольственного экспорта. Российский агропродоволь-ственный экспорт устойчиво растет (рис. 2), что позволяет однозначно сказать, что Россия способна конкурировать на мировом рынке, хотя государство скорее стремится его сдерживать, а не стимулировать и поддержать.
Доля отечественного продовольствия также увеличивается, но этот показатель зависит сегодня в большей степени от политики государства по ограничению импорта через ограничительные меры, таможенные пошлины и административные ограничения.
При этом наиболее ярко это можно проследить по данным о масштабах поддержки рыночной цены, ежегодно рассчитываемые ОЭСР, на основании данных, предоставленных Россией (табл.).
Анализ данных таблицы позволяет отметить, что фактически зерновой сектор финансирует за счет своих потенциальных доходов другие отрасли народного хозяйства и обеспечивает поддержку экспортной активности. Только за счет запрета на экспорт зерна в 2010-2011 гг. из доходов зернового сектора было изъято около 80 млрд руб., в том числе по основным экспортным культурам: пшеница - 49,7, ячмень - 26,4 млрд руб.
Фактически необходимо признать, что в значительной степени конкурентоспособность животноводства создана благодаря государственным мерам, что вообще-то можно признать нормальным, однако активных мер со стороны государства по стимулированию снижения издержек, к сожалению, нет, что несет значительные риски развития.
Аналогичный результат, хотя и несколько меньшего масштаба, получен и в 2015 г., когда, при четвертом в истории России валовом сборе зерна, были введены экспортные пошлины на пшеницу, которые в теории власти должны были удержать цены на зерно на внутреннем рынке, выросшие из-за изменения курса рубля.
Экономика сельскохозяйственной деятельности также не внушает оптимизма. Так, рентабельность сельскохозяйственных организаций (с учетом субсидий) в 2014 г. составила 16,2%, а без учета субсидий - 6,4%. При этом в значительной части регионов без учета субсидий сельскохозяйственная деятельность оказалась убыточной (рис. 3)
Но прибыль до налогообложения сельхозорганизаций выросла в 2,2 раза по сравнению с предыдущим годом до рекордных 231,3 млрд руб., что позволяет говорить о критически важной проблеме опережающего роста издержек производства и оборота продукции. Увеличение издержек связано с внешними факторами, как с ростом стоимости товаров и услуг, приобретаемых сельхозпроизводителями, так и со слабыми заинтересованностью и возможностями производителей по снижению внутренних неэффективных затрат, повышению производительности и др.
Практически неизменной остается доля убыточных сельхозорганизаций, которая в 2014 г. составила 19,6%, в то время как в 2013 г. она была равна 18%. Но государство не акцентирует эти системные проблемы, сведения об итогах финансово-хозяйственной деятельности сельхозорганизаций, собранные и обработанные Минсельхозом России, так же как и агрегированная информация о получателях бюджетной поддержки являются «тайной за семью печатями» не только для общества, но и для значительной части работников аппарата. Хотя такой подход вступает в явное противоречие с декларируемой политикой открытости деятельности органов власти, тем более с открытостью ведомственной статистической информации и вызывает вопрос о том, что «наверное есть, что прятать».
Таблица
Поддержка рыночных цен (по данным ОЭСР), млн руб.
Продукция 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2011г. 2012 г.
Пшеница -10378 -11368 -19466 -49667 -20251
Ячмень -15620 -1874 -4030 -26528 -13985
Кукуруза -14458 -1959 -6796 -26377 -30928
Подсолнечник 10428 285 -4944 12388 3879
Молоко 114340 73705 72858 101949 14755
МясоКРС 36254 58946 47037 50599 38621
Мясо свиней 98913 94383 122937 129713 125077
Мясо птицы 67596 62569 45308 49642 31390
Рис. 3. Уровень рентабельности (убыточности) сельскохозяйственных организаций по прибыли до налогообложения в 2014 г. (без учета субсидий)
Несомненно, есть группа сельхозпроизводителей - лидеров роста, обеспечивающих высокую конкурентоспособность продукции, но политика государства ориентирована не на них, а на поддержку всех производителей, исходя из ложного посыла «справедливости».
Сегодня принципы «стабильности и преемственности» и логика, по сути не предполагающие даже эволюционного развития, становятся фактором неконкурентоспособности государственного управления и регулирования.
Вместе с тем отрасль сталкивается с новыми вызовами, в том числе:
• вьзов конкурентоспособности - в условиях неблагоприятной внешнеполитической конъюнктуры, макроэкономической нестабильности, ограничений доступа к финансовым и материальным ресурсам, снижения реальных доходов населения. При этом вся госполитика, а ее результаты лучше всего видны через призму используемых индикаторов, ориентирована на решение задач роста производства без учета требований роста конкурентоспособности и выбора приоритетов;
• вызов модернизации - без глубокой модернизации невозможно добиться конкурентоспособности, но модернизация возможна при инвестициях, а инвестиции при адекватной доходности производства. Высока зависимость от трансферта технологий;
• вызов знаний - связан с низкой эффективностью аграрной науки, слабой интегрированностью научных центров, низкой мобильностью научных сотрудников, отставанием в вопросах использования современных 1Т и биотехнологий;
• вызов динамизма - как результат барьеров для создания новых предприятий и общей нехватки систем мотивации предпринимательства в принятии на себя рисков, которые могли бы помочь в создании более динамичной и гибкой среды;
• вызов интеграции - необходимость оптимизации национальной и региональной структуры производства и агропро-довольственной логистики, исходя из принципа оптимального использования производственных факторов (конкурентных преимуществ).
При этом вносятся предложения по системному решению новых задач, а предложения бизнеса, которые не вписываются в существующую логику чиновников, фактически отвергаются ссылками на то, что «все предусмотрено в Госпрограмме».
В условиях кризиса критически важными стали вопросы административного давления на бизнес, ясный посыл о необходимости его снижения был дан руководством страны, что является крайне важным и позитивным моментом. Однако практика деятельности указывает на усиление административного давление на рынок и ценовую политику производителей. Формально все проводится в рамках действующего законодательства, которое и лоббировалось контрольно-надзорными органами, для которых сохранение функций является условием их выживания.
Так, например, территориальные органы управления Россель-хознадзора требуют фумигировать зерно в транспортном средстве. При этом карантинная зона, откуда осуществляется вывоз зерна, установлена не по насекомым, в отношении которых проводится фумигация - действенная мера обеззараживания, а по сорным растениям (амброзия, повилика), в отношении семян которых фумигация попросту бесполезна.
Только на внутреннем рынке введенные меры привели к дополнительным издержкам переработчиков, связанным с требованием фумигации, на 100-150 руб. на каждую тонну. Помимо этого наблюдается резкий рост цен на зерно, реализуемое в регионах, где не установлены карантинные зоны, до 500-800 руб./т. Дополнительные издержки возникли и в связи со значительным
44
увеличением транзитного времени от 3 до 5 дней, что повлекло издержки на простой транспорта в ожидании фумигации, дегазации и получения соответствующих документов, достигающие 800-1000 руб./т.
По оценкам внутренних производителей, для одного зернопе-рерабатывающего предприятия общий ущерб в связи с введением избыточного административного регулирования в сфере карантина растений может составить уже в 2015 г. до 30-50 млн руб., а в расчете на всю отрасль - порядка 2,0 млрд руб.!
Очевидно, что подобные действия коррупционногенны, ведут к значительному удорожанию производимой продукции, что в условиях сокращения спроса станет фактором сокращения масштабов производства и рабочих мест, дальнейшему разгону продуктовой инфляции, что прямо противоположно заявленным целям недопущения роста цен на продовольствие и импортоза-мещение. Более того, в сложившейся ситуации существует объективный риск остановки производств как по причине отсутствия необходимых запасов зерна, так и снижения рентабельности ниже допустимого уровня.
При экспорте из-за системных задержек с выдачей документов резко выросли простои судов с экспортными партиями зерна, хотя формально сроки выдачи не превышали установленных 10 дней, однако необходимо учитывать, что сутки простоя крупнотоннажного судна обходятся в 35 тыс. долл. При таких огромных рисках дополнительных издержек, которые в любом случае будут переложены на сельхозпроизводителей и приведут к снижению их доходов, неизбежно формируются условия для масштабных коррупционных отношений и давления со стороны отдельных недобросовестных сотрудников надзорных органов. О наличии таких «схем» косвенно свидетельствует рекордный (по сравнению с предыдущими годами) экспорт зерна в январе 2015 г. По оценкам отдельных экспертов, коррупционная составляющая в расчете на 1 т зерна составляла не менее 130 руб. или в расчете на объем экспорта в январе 2015 г. только зерна - около 300 млн руб. (без учета экспорта масличных культур, свекловичного жома, шротов и др.).
После вступления в силу решения о введении таможенной пошлины, масштабы административных ограничений несколько сократились, однако участники рынка отмечают, что они, в той или иной степени, сохранились, создавая риски административного и коррупционного давления на бизнес. При этом представители бизнеса отказываются публично обсуждать эту тему, исходя из предыдущего опыта конфликтов с Россельхознадзором и рисков последующих, формально соответствующих правовым нормам, неформальных санкций.
В этой ситуации необходимо признать, что происходит постепенная утрата оптимизма и доверия бизнеса к государственной аграрной политике, которая была мощнейшим фактором привлечения частных инвестиций и роста производства.
Сегодня отрасль и аграрный бизнес стоят перед «развилкой» на пути развития: предлагаемая Минсельхозом России «преемственность» и рост производства любой ценой и неизменность существующих механизмов и инструментов поддержки, что требует фронтальной бюджетной поддержки, которая будет расширяться и по объемам и по направлениям (исходя из сиюминутных задач) и расширения закрытия внутреннего рынка с использованием различных инструментов (противниками которой вообще-то никто из авторов не является, однако она начинает приобретать чрезмерное значение).
Наиболее вероятным результатом таких подходов станет рост производства неконкурентоспособной на рынке продукции и постоянный поиск государства «куда ее пристроить».
Международный сельскохозяйственный журнал
ВЛИЯНИЕ КЛИМАТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ НА ПРОИЗВОДСТВО ПРОДУКЦИИ РАСТЕНИЕВОДСТВА (НА ПРИМЕРЕ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ)
Есть и другой путь, более болезненный и сложный - концентрация на прорывных направлениях. При этом госполитика должна установить приоритет конкурентоспособности при росте производства, что требует модернизации механизмов и инструментов на стимулирование модернизации и рост эффективности, локализации поддержки на ограниченном круге направлений и эффективных производителях. При этом никто не призывает к банкротству низкоэффективных хозяйств, так как эта задача может быть реализована путем разделения средств бюджетной поддержки на два потока - удержание доходности и развитие, а также создание стимулов к слияниям и поглощениям, развитию несельскохозяйственной деятельности.
По нашему мнению, стратегической целью аграрной политики необходимо определить повышение конкурентоспособности сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствии и рост производительности труда в отрасли на основе повышения доходности сельскохозяйственной деятельности, в том числе за счет формирования эффективной конкурентной среды и поддержания конъюнктуры рынка, обеспечивая устойчивую мотивацию производителей к росту масштабов и повышению эффективности хозяйственной деятельности.
При этом достижение высокой конкурентоспособности является не самоцелью, а средством повышения инвестиционного потенциала и инвестиционной привлекательности отрасли, достижения роста уровня жизни и материального благосостояния, то есть инструментом для решения задач развития сельского хозяйства и сельских территорий, а также обеспечения продовольственной безопасности.
Целью стратегического планирования развития должно выступать рациональное использование накопленных компетенций и естественных преимуществ для достижения высокого роста конкурентоспособности, что основывается на концентрации бюд-
жетной поддержки развития в краткосрочном плане, и при полной финансовой ответственности за результаты исполнителей в создании потенциала для будущего - развитие научных исследований, тематика которых должна быть выработана совместно с бизнесом, что подтверждает его готовность к внедрению, при этом необходимо создавать исследовательские центры в рамках кластеров (участие государства заключается в создании их материальной базы, а выполнение работ должно вестись временными коллективами на условиях гранта).
Это потребует, помимо изложенных выше мер, выработки механизма предоставление средств поддержки, исходя из национальных приоритетов размещения производительных сил и масштаба затрат на производство; стимулирования сбыта сельскохозяйственной продукции, отказа государства от любых (тарифных и нетарифных) ограничений закупочных цен и агропродоволь-ственного экспорта без компенсации сельскохозяйственным производителям упущенной выгоды в результате ограничения каналов реализации продукции; перехода от экономически значимых региональных программ субъектов к стимулированию создания субрегиональных кластеров с краткосрочной концентрацией ресурсов на зонах опережающего развития; перехода от страхования урожая к формированию системы риск-менеджмента, снятия и недопущения создания новых административных барьеров.
При таких подходах вполне реально создание стимулов к модернизации, рост производства конкурентоспособной продукции, расширение агропродовольственного экспорта и увеличение частных инвестиций.
avko@grun.ru
ooo<x>o<><><>o<><><><x><><><^^
УДК 633:551.58 (571.17)
Елена Егушова,
кандидат технических наук, доцент,
Разит Нурлыгаянов,
доктор сельскохозяйственных наук, профессор,
Кемеровский государственный сельскохозяйственный институт
ВЛИЯНИЕ КЛИМАТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ НА ПРОИЗВОДСТВО ПРОДУКЦИИ РАСТЕНИЕВОДСТВА (НА ПРИМЕРЕ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ)
<Х><>0<><>С«0<><><>0<><><>0<><>С«0<><><>0<^^
Представлены результаты исследований влияния изменений климата в Кемеровской области на производство продукции растениеводства (2000-2013 гг.). Отмечено существенное влияние условий увлажнения на урожайность возделываемых сельскохозяйственных культур, прослеживается ежегодное сокращение площадей, занятых под зерновыми и зернобобовыми культурами и картофелем, а также изменение валовых сборов за анализируемый период. Предложены меры адаптации сельскохозяйственного производства Кемеровской области к климатическим изменениям.
S u m m a r y
The results of studies of the impact of climate change in the Kemerovo region for crop production (2000-2013). Significant influence of moisture conditions on the productivity of cultivated crops, the annual reduction of land under grain crops and legumes and potatoes, as well as the change in gross receipts during the period analyzed. Proposed measures for the adaptation of agricultural production of the Kemerovo region to climate change.
Ключевые слова: климат, урожайность, валовой сбор, посевные площади, зерновые, картофель, овощи.
Keywords: climate, yield, gross yield, acreage, grain, potatoes, vegetables.
