CC BY
50
7. «Хорошее общество»: Социальное конструирование приемлемого для жизни общества / РАН. Ин-т философии ; науч. ред. Н. Н. Лебедева. — М. : ИФ РАН, 2003. — 182 с.
8. Штомпка, П. Социальное изменение как травма / П. Штомпка // Социологические исследования. — 2001. — № 1. - С. 6-16.
9. К1^еуа, X Ро1у1одие / ^ К1^еуа. — Р., 1977. — 541 р.
10. Лещев, С. В. Комуникативное, следовательно, коммуникационное / С. В. Лещев. — М. : Эдиториал УРСС, 2002. — 172 с.
11. Мальковская, И. А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы / И. А. Мальковская. — М. : КомКнига, 2005. — 240 с.
12. Бляхер, Л. Е. Нестабильные социальные состояния / Л. Е. Бляхер. — М. : «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005. — 208 с.
13. Лотман, Ю. М. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман // Се-миосфера. — СПб. : Искусство — СПб, 2000. — С. 12—149.
14. Луман, Н. Почему необходима «системная теория»? /
Н. Луман // Проблемы теоретической социологии. — СПб. : Петрополис, 1994. — С. 43—54.
15. Шюц, А. Символ, реальность и общество / А. Шюц // Избранное: Мир, светящийся смыслом. — М. : Рос. полит. энциклопедия, 2004. — С. 456 — 530.
ФЕДОТОВА Марина Геннадьевна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных коммуникаций.
Адрес для переписки: fmg@bk.ru
Статья поступила в редакцию 29.05.2013 г.
© М. Г. Федотова
УДК 125 А. С. СКАЧКОВ
Омский государственный технический университет
ЕДИНОЕ НООСФЕРНОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
Существует проблема единого человечества. Эта проблема имеет гуманистическую суть и ноосферное решение. Для единого ноосферного человечества не требуется планетарного государства.
Ключевые слова: будущее, глобализация, единое ноосферное человечество, ноосфера, общество, человечность.
Видя и мысля себя в рамках человечества в отношении и к «нравственному закону внутри нас», и к «звёздному небу над головой», видя и мысля себя в универсальном отношении, в отношении ко всему, мы полагаем, что в настоящее время на Земле существует не актуально, но потенциально единое человечество. Существует человечество, ещё не ставшее действительно единым, но при определённых условиях могущее стать таковым. Мы считаем, что такое видение и осмысление позволяет непротиворечиво, адекватно и эвристически значимо оперировать неоднозначными утверждениями ряда классиков отечественной и зарубежной мысли о том, что «человечество едино» [1, с. 27], что есть «реальное единство» человечества, «людей на Земле», что «началась история единого человечества» [2, с. 141, 153, 205, 257, 259, 274], оперировать всем классом разнообразных аналогов таких утверждений.
Единство человечества, действительно, возможно в будущем, в разном возможном будущем. В таком будущем, когда «останется одно-единственное общество — планетарно интегрированное человечество, а ранее существовавшие самодостаточные группы, постепенно утратят, свой суверенитет. и в итоге получат, статус этнокультурных образований (типа итальянской или китайской общин в современных США) (в силу некой прогнозируемой К. Х. Момджяном принципиальной деактуализации имеющейся на настоящее время возможности сохранить. — А. С.) потенциальную самодостаточность» [3, с. 84], или в таком, будущем, зачатки которого отвечают динамике максимально-
го развёртывания потенциала глубинной родовой сути людей, их человечности. Сути, как раз и отвечающей за «реальное единство людей на Земле». Равно как и отвечающей, с нашей точки зрения, за коренную «самодостаточность» обществ, имевшуюся и совершенствующуюся с момента появления самих людей и — в случае нашей единственности в мире в целом (Универсуме) в качестве общественных существ — в принципе неутрачиваемую, но модифицируемую.
С нашей точки зрения, зачатки будущего единства человечества, коренящиеся в человечности, общественны и извечны нам, проявляясь в разной степени актуализации различными субъектами, и в этом смысле присутствуют в самом далёком прошлом человечества, изначально. Присутствие самого отдалённого будущего в самом отдалённом настоящем особо подчёркивается в синергетическом миропонимании. До возникновения синергетики оно в принципе понималось некоторыми мыслителями и многообразно выражалось ими в случае глубокого проникновения в реальность, когда, пользуясь удачным выражением М. Хайдеггера, проявляет себя «трезвая готовность удивляться будущему характеру раннего» [4, с. 57].
Итак, в силу человечности, в силу волн её нарастаний и спадов в различных и всегда существовавших в более чем единичном множестве обществах, единство человечества действительно возможно в будущем. Оно в зачатке присутствовало в самом отдалённом прошлом, равно как есть и нарастает в настоящем в виде тенденций актуализации данной
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (119) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (119) 2013
возможности некоторыми реальными и коллективными субъектами. И, как писал В. И. Вернадский, зачастую «проявляется формами жизни, которые фактически его (единство человечества. — А. С.) углубляют и укрепляют незаметно для человека, стихийно, [в результате] бессознательного к нему устремления» [1, с. 27]. Вместе с тем следует осознавать: можно мыслить и такое будущее, в котором единство человечества не реализуется. Это, как показал В. А. Лефевр, зависит от субъектных установок, согласно одной из которых «существует лишь одна финальная точка», в противоположность чему мыслима и альтернатива: «Человечество должно расколоться и стремиться к нескольким различным финальным состояниям» [5, с. 17].
Также следует осознавать и то, что будущему единству человечества «в силу актуализации человечности» есть альтернатива в виде разновариантного бесчеловечного будущего единства человечества. Следовательно, есть борьба субъектов за осуществление альтернатив. Так, например, ряд субъектов исторически ответствен за активно проявившиеся в XX в. «государственные идеологии, открыто основанные на идее неравенства людей (курсив В. И. Вернадского. — А. С.), неравенства глубокого, биологического», за идеологии, принявшие «форму своеобразной государственной религии или философии, не прикрывающейся идеалом ... равенства всех людей (курсив В. И. Вернадского. —
А. С.) [1, с. 42]“. Это те субъекты, что, говоря словами
А. Эйнштейна, отнюдь не являются «хранителями и обновителями совести человечества», но суть их антиподы.
Особо акцентируем тот факт, что и идея глубокого, сущностного неравенства людей, являясь в принципе противоестественной человечности, тем не менее, в общем-то, логически совместима с идеей «единого человечества», что иногда не принимается во внимание или ускользает от анализа. Например, идеал насильственного «ариософского» (что суть форма оккультного гнозиса) государственного объединения человечества отнюдь не отрицал, но утверждал «национал-социалистический план, согласно которому сначала необходимо подчинить себе Европу, а затем объединёнными силами Европы завоевать весь мир и таким образом европеизировать его» [2, с. 222]. Причём его автор демагогически утверждал, что в случае неосуществления такого плана, якобы, «земля легко может стать свободной от человечества», а альтернатива со всеми её вариантами будет, якобы, ничем иным, как «венцом на могиле всего человечества». Утверждал он это в русле объективно идущего процесса глобализации, имеющего множество возможных вариантов осуществления. Суть обсуждаемого и неосуществившегося «плана», как одного из вариантов глобализации: «Третий Германский тысячелетний райх должен был захватить всю планету, часть человечества уничтожив, а другую превратив в рабов. Таков был гитлеровский замысел глобализации» [6, с. 27].
Подобного рода планы явно или тайно, но актуа-лизуют античеловечные идеи, «основанные на презрении к людям и требующие на своей завершающей стадии применения террористической власти» [2, с. 222]. В отечественной философии в качестве примера типичного субъекта подобного рода плана мы находим примечательный образ «негласного члена ордена — «грядущего человека», «великого человека XXI века», «сверхчеловека», даровавшего «мир и благоденствие» завоёванному и европеи-
зированному человечеству, ставшего «императо-ром-сверхчеловеком» для «единого человечества» [7, с. 745, 746, 751, 760]. Примечательна элитарная «негласная орденская» суть «сверхчеловека», проявляющая себя, например, в «оккультном» техногенно ориентированном («некрофильном» в терминологии Э. Фромма) и технологически совершенствующемся умелом использовании «возможностей воздействия мозга на иммунную систему человека» и другими порабощающими следствиями суггестии [8, с. 97]. Использовании, составляющем угрозу движению человечества «в сторону ноосферы», использовании, угрожающем росту человечной разумности, которая, впрочем, «очень редко касается самого высшего слоя общества» [8, с. 97]. Данная акцентуация и примеры призваны свидетельствовать: возможное будущее единство человечества весьма вариативно как в замысле, так и в его стихийной или сознательной реализации. Это может быть, например, единство как увеличивающее, так и уменьшающее вероятность неопределённо долгого существования человечества, единство полиобщественное или монообщественное, полигосударственное или моногосударственное, что свидетельствует об альтернативах и сложности выбора в аттрактирован-ности одной из них, выбора, накладывающего вето на одновременную реализацию противоположного.
Яркий пример подобного выбора — содержание утверждения В. И. Вернадского, носящее дискуссионный характер, особенно во второй его части, начинающейся словесным оборотом «ясно»: «Идея об едином государственном объединении всего человечества становится реальностью только в наше время, и то, очевидно, становится пока только реальным идеалом, в возможности которого нельзя сомневаться. Ясно, что создание такого единства есть необходимое условие организованности ноосферы, и к нему человечество неизбежно придёт» [1, с. 76].
Другими словами. В. И. Вернадский ратовал за «жизненно необходимое» единство человечества, понимая последнее как «единство человечества в форме единой государственной организации» [1, с. 63]. Его увлекала «новая идея, неизбежно, рано ли, поздно ли, но в государственно-реальное время побеждающая — идея о государственном объединении усилий человечества (курсив В. И. Вернадского. — А. С.)» [1, с. 84]. Он пропагандировал или, точнее, что следует из его же дневниковой записи от. 13 января 1937 или 1938 года, именно «проповедовал» [9, с. 188] «идею государственного объединения всего человечества для создания и осуществления ноосферы — употребление всех государственных средств и всей мощи науки на благо всего человечества® [1, с. 91]. Но «государственное объединение всего человечества» отнюдь не означает, что оно абсолютно необходимо и ему нет альтернативы в реализации возможного единства человечества. Значит, чаемое в его ходе «глобальное государство» либо в виде государства-«империи», либо государства, как некоего «глобального правительства соединённых государств», возникшего «на основе взаимопонимания и договорённости» [2, с. 208], может оказаться таким же миражом, какой оказалась формула «Печать Владыки Человечества», вырезанная на государственной яшмовой печати Темучжина (Чингизхана). Печати, что (согласно легендарному утверждению — от имени самого «государя государей» — в монгольской летописи XVII в. «Алтан Тобчи») «очутилась» в руке Темучжина «при рождении по повелению Будды» [10, с. 99].
Крайний пример противоположного выбора мы находим в дискуссионном содержании 80 джана «Дао Дэ Цзин». Содержании, которое в прямолинейном следовании из предыдущего утверждения
В. И. Вернадского о государстве и ноосфере вроде бы следует вывести за рамки возможности «организованности ноосферы», что ещё более спорно, чем полагаемое Лао-цзы само по себе: «Нужно сделать государства малыми, а население редким. Даже если имеется много орудий, не надо их употреблять. <...> Тогда соседние государства будут смотреть друг на друга издали, слушать друг у друга пение петухов и лай собак и люди до самой старости и смерти не будут тревожить друг друга» [11, с. 188]. Разве в цитируемом нами древнем и по-разному переводимом тексте не сквозит понимание ноосферы, хоть и склонное к парадоксам и трудно выражаемое, но всё же одно из возможных? Разве мировой порядок подобного (не тождественного, но подобного) типа — без «глобального государства» — в принципе нельзя полагать ноосферным? Полисубъектное (как на уровне социальных, так и на уровне реальных субъектов) человечество, следующее в лице этих субъектов именно императиву «Дао Неба» и «Дао совершенномудрого человека»: «Дао Неба — приносить пользу и не вредить. Дао совершенномудрого человека — деять, но не соперничать» [12, с. 206], — это, разумеется, не моносубъектное общество-человечество и не общепланетарное государство, но следует ли считать такое полисубъектное человечество принципиально неноосферным или неглобальным? Следует ли его считать в принципе «не единым человечеством»? Как считал, корректно ли считал
В. И. Вернадский?
Ответы на вопросы такого рода, что поставлены нами выше, требуют вдумчивого решения, и оно может быть разным. В том числе и таким, которое было заявлено В. В. Путиным 15 ноября 2000 г. в Брунее на деловом саммите АТЭС «Бизнес и глобализация»: «Идеям о глобальной взаимосвязи событий и явлений — не одно столетие. Великий восточный философ Лао-цзы писал: «Чем больше человек делает для других, тем больше у него остаётся для себя». Философию взаимосвязи всего в этом мире особенно глубоко чувствуешь на Востоке с его древними традициями, где торговля строилась на основе строгих этических принципов. И рассматривалась как общение уважающих друг друга партнёров. Наш соотечественник Владимир Вернадский ещё в начале ХХ века создал учение об объединяющем человечество пространстве — ноосфере. В нём сочетаются интересы стран и народов, природа и общество, научное знание и государственная политика. Именно на фундаменте этого учения фактически строится сегодня концепция устойчивого развития» [13].
Говоря о обсуждаемом выше несколько иначе и пользуясь при этом выражением А. Л. и Ф. Т. Яншиных из «Предисловия» к впервые изданному без купюр тексту В. И. Вернадского «Научная мысль как планетное явление», а также терминологией Л. Н. Гумилёва, получим утверждение следующего рода: в настоящее время на Земле существует человечество, не являющееся «объединённым» [1, с. 8] на текущем этапе своего существования, хотя издревле, например, с «эпохи осевого времени», как именования для «совпадения акматических фаз ... пассионарных толчков» [14, с. 475], равно как и сейчас некоторыми мыслителями мировоззренчески, в том числе теоретико-мировоззренчески, философски допустима и желательна по-разному
понимаемая возможность единого человечества. В связи с чем, специально отметим ускользающий от внимания и анализа других исследователей примечательный факт. Суть его в том, что смыслу термина «осевое время», использованного К. Ясперсом в опубликованной в 1949 г. работе «Истоки истории и её цель», созвучно записанное в конце 1930-х гг. утверждение В. И. Вернадского: «Примерно за две с половиной тысячи лет назад «одновременно» (в порядке веков) произошло глубокое движение мысли в области религиозной, художественной и философской в разных культурных центрах: в Иране, в Китае, в арийской Индии, в эллинском Средиземноморье (теперешней Италии), появились великие творцы религиозных систем — Зороастр, Пифагор, Конфуций, Будда, Лао-цзы, Махавира, которые охватили своим влиянием, живым до сих пор, миллионы людей. Впервые идея единства всего человечества (курсив В. И. Вернадского. — А. С.), людей как братьев, вышла за пределы отдельных личностей, к ней подходивших в своих интуициях или вдохновениях, и стала двигателем жизни и быта народных масс или задачей государственных образований. Она не сошла с тех пор с исторического поля человечества, но до сих пор далека от своего осуществления. Медленно, с многосотлетними остановками, создаются условия, дающие возможность её осуществления, реального проведения в жизнь. Важно и характерно, что эти идеи вошли в рамки тех бытовых реальных явлений, которые создались в быту бессознательно, вне воли человека. В них проявилось влияние личности, влияние, благодаря которому, организуя массы, она может сказываться в окружающей биосфере и стихийно в ней проявляться. Раньше она проявлялась в поэтически вдохновенном творчестве, из которого изошла и религия, и философия, и наука, которые все являются социальным его выражением. Религиозные ведущие идеи, по-видимому, на многие столетия, если не тысячелетия предшествовали философским интуициям и обобщениям. Биосфера XX столетия превращается в ноосферу, создаваемую прежде всего ростом науки, научного понимания и основанного на ней социального труда человечества. <...> .Необходимо подчеркнуть неразрывную связь её (ноосферы — А. С.) создания с ростом научной мысли, являющейся первой необходимой предпосылкой этого создания. Ноосфера может создаваться только при этом условии» [1, с. 37].
Кроме того. Полагая, как и некоторые представители мировоззренческой (как философской, так и внефилософской) мысли со времён «эпохи осевого времени», что абстрактная или же конкретная возможность общечеловеческого объединения есть, мы отдаём себе строгий отчёт в том, что это предполагает существование некой основы перевода такой возможности в действительность. Об этом переводе, «стихийно» устремляющем людей через общечеловеческое объединение к ноосфере в большей мере эксплицитно и об его основе в большей мере неэксплицитно как раз и мыслил В. И. Вернадский, утверждая, что «с ходом времени, рано или поздно» произойдёт «создание ноосферы из биосферы», которое «требует проявления человечества, как единого целого», хотя некоторыми «идейными противниками», в том числе «государственными образованиями», ведётся борьба с «основным историческим течением» [1, с. 28]. И, с нашей точки зрения, сложившейся и развиваемой в ходе продумывания проблемы «единого человечества», суть реальной, действенной основы формирования тако-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (119) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (119) 2013
вого максимально эвристично выражаема посредством мировоззренческо-философской, социальнофилософской и гуманистически насыщенной идеи общественной автотрофности [15]. Идеи, имеющей глубинные общечеловеческие и национально-культурные, в том числе и отечественные мировоззренческие универсалистско-космистские истоки, идеи философски значимой, продуктивной, актуальной, активно становящейся в современном общественном сознании. Идеи, несущей и раскрывающей понимание сути полиобщественности и аттракти-рованности человечностностью действительности нашего рода в её предельном, универсальном (вселенском) масштабе.
Библиографический список
1. Вернадский, В. И. Научная мысль как планетное явление /
B. И. Вернадский. — М. : Наука, 1991. — 271 с.
2. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. — М. : Политиздат, 1991. — 527 с.
3. Момджян, К. Х. К характеристике объекта рефлективной социальной философии / К. Х. Момджян // Личность. Культура. Общество. — 2010. — Т. XII. Вып. 1. (№ 53 — 54). —
C. 79-93.
4. Хайдеггер, М. Вопрос о технике / М. Хайдеггер // Новая технократическая волна на Западе. — М. : Прогресс, 1986. — С. 45 — 66.
5. Лефевр, В. А. Космический субъект / В. А. Лефевр. — М. : Институт психологии РАН, Ин-кватро, 1996. — 184 с.
6. Кантор, К. М. Глобализация? — Да! Но какая? / К. М. Кантор // Вопросы философии. — 2006. — № 1. — С. 25 — 37.
7. Соловьёв, В. С. Сочинения. В 2 т. Т. 2 / В. С. Соловьёв. — М. : Мысль, 1988. — 822 с.
8. Иванов, В. В. Наука о человеке : Введение в современную антропологию : Курс лекций / В. В. Иванов. — М. : РГГУ, 2004. — 195 с.
9. Вернадский, В. И. Дневники, 1935— 1941. В 2 кн. Кн. 1. 1935— 1938 / В. И. Вернадский. — М. : Наука, 2008. — 443 с.
10. Хара-Даван, Э. Чингисхан. Великий завоеватель /
Э. Хара-Даван. — М. : Вече, 2008. — 384 с.
11. Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1. Философия древности и средневековья. Ч. 1. — М. : Мысль, 1969. — 576 с.
12. Лукьянов, А. Е. Лао-цзы и Конфуций : Философия Дао / А. Е. Лукьянов. — М. : Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. — 384 с.
13. Выступление В. В. Путина на саммите АТЭС «Бизнес и глобализация» // Дипломатический вестник. — № 12. — 2000. —
С. 32.
14. Гумилёв, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилёв. — М. : АСТ, 2001. — 560 с.
15. Скачков, А. С. Автотрофность человечества как социально-философская проблема / А. С. Скачков // Социальногуманитарные знания. — 2007. — № 5. — С. 342 — 347.
СКАЧКОВ Алексей Сергеевич, кандидат философских наук, доцент (Россия), доцент кафедры философии и социальных коммуникаций.
Адрес для переписки: welirta@gmail.com
Статья поступила в редакцию 03.06.2013 г.
© А. С. Скачков
уДК 111.8:37.025 Д. М. фЕДЯЕВ
Омский государственный педагогический университет
ОБРАЗОВАНИЕ И ЗНАНИЕ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ_____________________________________
Способность к освоению различных видов научного знания является одним из условий профессиональной мобильности. Задача изучения и понимания нового вида знания может быть облегчена, если в процессе профессионального образования изучаемые отрасли науки «вписываются» в единое культурное поле. Приобщению к культурному контексту знания способствует основательное изучение философии и математики.
Ключевые слова: знание, культура, идеал, образование, единство, стиль мышления.
Обсуждение культурного контекста образования и, соответственно, знания имеет значение применительно к проблеме профессиональной мобильности. Достаточно часто случается, что человек работает совсем не в той области, которая обозначена в вузовском дипломе, причем его «вины» в этом нет. Приходится так или иначе переучиваться — самостоятельно или в системе переподготовки. Работая по «родной» специальности, тоже приходится время от времени осваивать нечто новое. Собственно, в этом нет ничего чрезвычайного: тезис, согласно которому образование — процесс, протекающий
через всю жизнь, является общепринятым. Смеем утверждать, что при сколь угодно высокоразвитой системе подготовки и повышения квалификации основы будущей профессиональной мобильности должны закладываться в школе и вузе и что способность к переучиванию в какой-то степени обеспечивается гуманитаризацией образования.
Тема гуманитаризации «немодна» в настоящее время, поэтому стоит вспомнить, что об этом писали десяток лет назад. Согласно Российской педагогической энциклопедии, под гуманитаризацией понимается «система мер, направленных на при-
