CC BY
91
УДК 113
ФИЛОСОФИЯ И ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ
А.С.Скачков
Омский государственный технический университет, welirta@gmail.com
Показано, что глобализирующийся мир в сфере теоретического мировоззрения неизбежно обострит проблему субъектности философии. Все большее значение философия будет иметь как общественно-личностное обоснование человечности в предельном масштабе.
Ключевые слова: парафилософия, социальная философия, Универсум, человечество, человечность
The globalizing world will inevitably aggravate the problem of philosophical subjectivity in the field of theoretical worldview. The philosophy will be of great importance as a socially-personal substantiation of humanity on a global scale.
Keywords: paraphilosophy, social philosophy, Universum, mankind, humanness
Философия — теоретическое ядро мировоззрения, создаваемые ею конструкции выражают «дух эпохи». Актуализующиеся в ядре мировоззрения смысловые структуры участвуют в выборе возможного будущего людьми, обществами, человечеством. В них есть доля осознаваемых или бессознательных заблуждений, чреватых опасностью наведения на такое будущее, что частично или полностью несовместимо с жизнью. Если так, то философия в ее жизнеутверждающей сути, концентрируя внимание
на вечных проблемах человека и общества, есть предельное системно-рациональное, в максиме — аргументируемое научно, личное обоснование человечности, значит общественности в ее наибольшем охвате (в масштабе Универсума [1]).
Системно-рациональное обоснование человечности в наибольшем охвате — мышление, откровенно и некатаболически (от греч. катофоХ^ — низвергающее [2]) повествующее о сокровенном, т.е. не низводящее мыслящего к безличному, внеобщественному,
но, напротив, осуществляемое в векторе восходящего общественно-личностного «нравственного контроля»,
— «философия как философия» [3]. Это мышление
— изначальная метапозиция, требующая трудно сохраняемого устойчиво неравновесного отношения собственно философии к парафилософии, поэтому возможны вторичные и превращенные формы. Теряя устойчиво неравновесное отношение к парафилософии, философия может тяготеть к последней в ее сциентистском модусе или в модусе вненаучно-внефилософском (по Г.Г.Майорову, «философия как эпистема» и «философия как технема»). Сохраняя названное устойчиво неравновесное отношение, философская мысль обнаруживает предельные смыслы, в строе которых только и может существовать «глубинное человеческое общение» [4]. Это значит, что в своей не затемненной, ничем не скрадываемой подлинности философия не может существовать в якобы возможном вненравственном, внеличностном, вне-общественном, внеуниверсальном измерении. Будучи верно ориентированной в нем, «философия как философия» устойчиво устремлена к высшим ценностям: добру, истине, красоте, справедливости. Совершая экскурс в историю развития мировоззрения, можно легко обнаружить «световую» модель Универсума (равно как и альтернативную ей) в мифопоэтике, в религиозных системах, в сфере искусства, научного или философского творчества. Эта модель неотъемлема от «рефлексии восходящего типа», неотрывной от трактовки добра как неравновесного (негэнтро-пийного) состояния во Вселенной, противостоящей «энтропийной» мировоззренческой позиции [5].
Значит, «философия как философия» максимально негэнтропийна, предельно жизнеутверждающа. Недостаточное же жизнеутверждение (а тем более жизнеотрицание) есть духовно-практический феномен возможности или действительности общественного зла, «преодоление (которого. — А.С.) требует, прежде всего, умения срывать маски» [6]. Соглашаясь с данной трактовкой, мы настаиваем на меж-субъектной подоплеке добра и зла в их осмыслении В.И.Вернадским: «“Добро” и “зло” есть... создание ноосферы» [7]. И поддерживаем мысль, что только «истинная философия не может служить злу, что с необходимостью влечет за собой заключение: понимание философии как науки или искусства ложно» [8]. При этом устойчивая аттрактированность к высшим ценностям может и должна быть понята как сущностный признак деятельности субъектов 1-й этической системы (по В.А.Лефевру), в силу ее императивов стремящихся к субъектному, а не индивидному осмыслению общественного в мире в целом.
Но вышеозначенная метапозиция подчас рассеивается некоторыми в формы мыслительного движения к пределу редуцирования вечного к временному, проблемного к тривиальному, системного к фрагментарному, осмысленного к безмысленному, личностного к безличному, общественного к необщественному, субъектного к бессубъектному, универсального к локальному: за этим пределом философии нет. Однако с момента своего возникновения, несмотря на разнообразные попытки ее изжить, объявить сбро-
шенной с магистрального пути эволюции человеческой мысли, философия не исчезает. Ее поступательное развитие и доныне проходит в извечной борьбе с такими попытками, имеющими собственную сосредоточенность на скрадывании основ личностности, человечности, общественности философии со ставкой на инверсию определенности их смыслов. В связи с чем, как в прошлом, так и в настоящем, имеет место вторичная (максимально технематическая) квазитрадиция доведения мысли до указанного предела с типичным итогом — потерей «уважения к рациональному мышлению вообще, к гуманитарному человеко-ведческому в особенности» [9].
На наш взгляд, любая идейно-духовная неразбериха есть издревле используемый хаосогенный ментальный поток. На языке древних мыслеобразов она суть омут «влажных душ» (Гераклит Эфесский), пользуясь которым индукторы ловят тех, кто с их точки зрения подлежит манипуляции, как вещь среди вещей. В последнем случае предполагается «превращение других... в некий материал, сырье, объект манипулирования» [10]. Вне философствования без преуменьшения порядка и порядочности, вне философствования, что в качестве путеводного в сущности человека «нашло пристанище в невещественном» [11], использование имени «человечность» не может иметь определенности. Последняя состоятельна только при условии укорененности смысла человечности в одно-единой связке человечество — социум — вселенная [12].
Человечность, значит общественность в масштабе Универсума, может быть понята, например, как аналог «Великого Дао», которое «и есть вечность» [13] относительно человечества. В мыслеобра-зах «Верхнего раздела» Дао дэ цзин человечность есть «хранение» (джан 15) «верхней» (джан 8) «воплощенной доброты (шань)» (джан 15) в «Человеколюбии (Жэнь)» (джан 5 и др.), рассматриваемое как когерентность какого-либо субъекта Дао. Поэтому голое «Человеколюбие» без предшествующих преди-кативаций расценивается как «отбрасывание Великого Дао» (джан 18), значит вечности, в силу чего «все роды человеческие живут как трава и собаки (или «все роды человеческие превратятся в «соломенное чучело». — А. С.)» (джан 5). Не значит ли это, что с «человеколюбием» вне человечности человечество уподобится-таки вещи, которая «должна быть в расцвете сил, а стара, значит, она не-Дао», но «Не-Дао рано умирает» (джан 30).
При потере в осмыслении любой из сторон од-но-единой связки (человечество — социум — вселенная) «человечность» — пустое понятие, так как лишено той части смысла, изъятие которой превращает данный конструкт в онтологическую и гносеологическую химеру. «Человечность» без универсального личностного и общественного масштабирования — квазипонятие тех, чей мыслительный процесс так, например, был охарактеризован Гераклитом Эфесским: «И с чем они в самом непрестанном общении {с логосом, управляющим всеми вещами}, с тем они в разладе» (фрагмент 4 (72 БК). Нелепость «разлаженной с логосом человечности» прикрывается реля-
тивистско-эклектической фразеологией, допускающей в качестве равноправных и равномощных какие угодно мнения о «человечности», на деле инверси-рующие друг друга, но якобы сущие как в добре, так и вне него, по сути же (за ее ущемлением) несовместимые. Вот один из образчиков не иначе как парази-тарноморфной «человечности» философа из числа «смертотворящей троицы»: «Философ теперь... плоское животное поверхностей — клещ или блоха» [14]. В случае такой эквилибристики начинают «существовать» объекты, не приложимые к действительности без гибельного воздействия на нее.
Иначе говоря, отрыв «человечности» от указанной связки дает эпатажную фразеологию с отсутствием действительного понимания человека, общества, человечества, потому и человечности, определяемой многоаспектно. Например, так: человечность
— процесс позитивного самодвижения человечества, или самообнаружения родовой сущности людей в гармонично-динамичном самодвижении связки соци-ентальных качеств, определяющих эту сущность и тем отличающих от всякой иной. Причем связка со-циентальных качеств эксплицировалась философами в разном объеме и полноте. Полный набор социен-тальных качеств в их связке: сознание, деятельность, социальные потребности, интересы, отношения, нормативность [15]. Раскрытие смысла «позитивности самодвижения человечества» в дальнейшем исследовании приводит к критерию «роста общественной автотрофности человечества»: человечность — это процесс негэнтропийного развития человечества (обнаружение потенциала родовой сущности человека), гармонично-динамическое движение известных нам ее составляющих.
Обозначенный выше подход к определению человечности является универсалистким [16], эксплицируемым из наследия мыслителей космистской ориентации, основополагающим и доминантным для философии: «Философия. всегда универсальна»
[17]. Философия, адекватно удерживающая свою универсальность, и есть подлинная философия, нашедшая «продолжение. в. русской философии»
[18], в рамках которой состоялось и развивается творчество, например, русских космистов. Но русский космизм разнороден, в нем есть и то, от чего следует избавляться [19]. В целом же универсалистский подход не может исчезнуть. В его рамках фундаментальна проблема сопряженности потенциала родовой сущности людей с потенциалом Универсума [20]. В процессах развития обществ и личностей всегда были и есть разные пути, которые в экстремумах либо предельно актуализуют, либо предельно деактуализуют эту сопряженность, имея судьбоносное значение для всех нас.
Развивая сказанное, считаем, что в ответственном варианте философского творчества можно и следует утверждать: то, что личность философски сполна высказывает о мире, в целом суть ментальный вызов того, что есть для нее, других личностей и обществ потенциально безгранично глубокая «мера общественного в человеке», в порядке ее природного и социального выявления. Выявления не вслепую, но в
свете какого-либо избранного «общечеловеческого» идеала как возможного кода доступа к решению проблемы общественного в Универсуме. Эти утверждения и отрицания могут быть искренними или неискренними. Искренность неотрывна от истины, и если происходит отказ от последней, идет борьба. Искренность и неискренность в осмыслении Универсума — технологии этой борьбы, в классе которых последний подкласс есть, по сути, класс оружия массового духовного поражения, служащего манипулятивным интересам.
В связи с этим следует знать и помнить, что Универсум — реальность как целое вместе с нами, и никакая часть чего бы то ни было не существует вне него. Осмысление этого целого означает осуществление особого текто-топологического умного делания, позволяющего личностям переоткрывать и интерье-ризировать пространство философии, которое отнюдь не однородно (в нем есть место и синтезам, и деструкциям), как особого состояния поля общественного сознания. Идущий из этого поля личный вызов сообщает его принимающим это место, которое сокрыто от эмпирического взора, в его интерьеризациях, всегда требующих переосмысления. Он всегда есть повод передумать в самом глубоком значении этого слова.
Философия как вызов есть то, что звучит не только по наитию, но в руслах корректирующих, даже с опережением вопросов, ответов от того, что Н.А.Бердяев называл «космической жизнью», а
В. И. Вернадский — «гущей жизни», из которой «мысль берет приводимый ею в форму научной истины материал» [21]. Перед лицом возможности гибели человечества (омницида), конкретно жизненный исток и итог любой философии начинает осознаваться все более ясно: были, есть и будут в качестве противоборствующих в процессе развития поля культуры и цивилизации как жизнеутверждающие, так и жизнеотрицающие звучания-отклики. В связи с чем «феномен жизни» не может не становиться «базовым понятием для. социальных и гуманитарных исследований», и «социальной философии необходимо интегрировать наработки. социально-гуманитарных наук уже с. позиций витацентризма» [22]. Поскольку жизнеутверждающая суть философии заключена в обосновании человечности в масштабе Универсума, то универсально-мировоззренческая функция философа — ответственно личностная репрезентация всеобщего, являющегося ничем иным как отвлечением от единой (условно внешней или внутренней) энергии родовой сути людей, действительности, укорененной в том, что есть в Универсуме разом живого и общественного, т.е. «космически-общественного» (Н.А.Бер-дяев).
В любой философской конструкции всегда по-особому и калейдоскопически собраны общечеловеческий опыт и методы разных типов и видов определения человеческо-общественного в его отличии от иного в масштабе Универсума: «Согласно синергетике, человек (есть. — А.С.) синтез предыдущих стадий (состояний. — А.С.) развития. не только онтогенетического, но и филогенетического» [23]. В высшем
философском преломлении собирательного опыта людей небезответственно существуют зачастую мучительные, порой трагические, а то и крайне смертоносные тренды жизнедеятельности наших предшественников и современников, проективно или програм-мирующе задающие место человеческого начала (нас всех) во всем, что доступно в сознании, деятельности и интересе.
Мы — репрезентативные представители этих трендов, делатели этих проектов и программ, субъекты мировоззренческих «теоретических действий», что «скрытыми от глаз путями, через цепочку опосредо-ваний рано или поздно воплощаются» [24] в действия практические, и некоторые «не отдают отчета в практических последствиях того, что предлагается идейно» [25]. Есть смысл напоминать, что возможность не отдавать отчета в практических последствиях философских построений «опирается на жизненную безответственность... мыслителя», заранее уверенного, «что его построения не придется проверять жизнью», «подлинными потребностями живого человека» [26]. Мы разные, и то, что с новомодным цинизмом используют некоторые, достигшие пика в навязывании технотронного типа программирования, требует контрпрограммирующих, контрсуггестивных мер.
Выказывая свое положительное или негативное отношение к типам, видам, бифуркациям и триггерам жизнедеятельности, к способам взаимодействия живого и неживого, общественного и необщественного, человечного и бесчеловечного, творя их относительно новое понимание, значит, задействование находимости и исторических возможностей в Универсуме, философ, по сути, действует как резонансно сосуществующее с себе подобными «приемное и передающего устройство» с личностным семантическим фильтром и системно-рациональным сепарированием, синтезированием и конструированием проходящих через этот фильтр категориальных смыслов. Как отмечал В.И.Вернадский, акцентируя личностный (субъектный) аспект такого «устройства», «философские системы как бы соответствуют идеализированным типам человеческих индивидуальностей» [27]. Философ доводит до «типового» масштаба личное, прозревая через типическое всеобщее, и тем самым отражает особое «лицо в бесконечности». Поскольку же оно видно всем, то первая забота философа заключается в том, чтобы не оставлять в «вечных водах» гримасы, искажающей человеческую суть или, что крайне плохо, закабаляющей ее нечеловеческому, необщественному. Поэтому философу не следует играть с якобы возможной, но на деле мнимой элиминацией духовности из подтекста и контекста своих размышлений, т.е. с забвением бесконечности и вечности. Все мировоззренческие вариации всегда будут проходить в форме операций по выяснению субъектно-значимых для нас, реализуемых нашей жизнедеятельностью предпочтений направленности и интенсивности импульса распределения негэнтропии в общем поле синергии в Универсуме, т.е. перед лицом вечности, бесконечности, обязывающих нас к «морали личной и общественной самодисциплины» (Н.А.Бердяев).
В означенной универсалистско-человекомерной перспективе имеет место творчество «философии универсализма» как плацдарма для «прорыва» в решениях «задачи по разработке философской теории человечества», становящегося «сознательным и свободным вершителем собственной судьбы»: «Отличительной чертой современной социальной философии становится . разработка и описание всех возможных вариантов будущего состояния человечества. <...> Должно быть представлено всё, весь спектр мнений: от светлых и безоблачных... до апокалипсических видений конца человечества. <.> Кто отважится сегодня предсказать, какая из существующих тенденций победит, ведь за каждой из них стоят социальные силы и не все из них. сознают, куда может привести в широкой перспективе занимаемая ими позиция» [28]. Это одни и те же для одних и не одни и те же для других «мнения» о результирующем «исходе» одной-единственной, от всего отличной и представленной субъектно родовой сути людей, которая, перефразируя фрагмент 84 (32 БК) Гераклита Эфесского, «называться не желает и желает быть универсальной и человечной».
1. Скачков А.С. «Космическая ответственность духа»:
субъекты и типы рефлексии Универсума // Полигнозис. 2011. №1(41). С.69-75.
2. Кураев А. Генезис зла: человек и не только // Проблема зла и теодицеи: Мат. Междунар. конф. М., 2006. С.99.
3. Майоров Г.Г. Философия как искание Абсолюта. Опыты теоретические и исторические. М., 2004. С.11, 37-42.
4. Батищев Г.С. Философия как работа человека над самим собой // Философское сознание. М., 1991. С.150.
5. Лефевр В. А. Космический субъект. М., 1996. С.155.
6. Скрипник А.П. Зло как онтологическая проблема // Проблема зла и теодицеи. С.167.
7. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991. С.90.
8. Майоров Г.Г. Указ. соч. С.47.
9. Давидович В.Е. В зеркале философии. Р-н/Д., 1997. С.19.
10. Кутырёв В.А. Человеческое и иное: борьба миров. СПб., 2009. С.65.
11. Лао-Цзы. «Канон дао и дэ» («Дао дэ цзин») // Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. М., 2001. С.183.
12. Скачков А.С. Русский космизм: созидание концептуальной системы человечество — социум — вселенная // Новые образовательные технологии в стратегии духовного развития общества: Матер. Междунар. конф. Новосибирск, 2000. Т.УІ. Ч.ІІІ. С.365-374.
13. Лао-Цзы. Указ. соч. С. 184, 185.
14. Кутырев В.А. Указ. соч. С.92.
15. Бернацкий В.О. Человек и философия // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. 1996. №1. С.26.
16. Скачков А.С. Универсалистский подтекст жизни и «смерти субъекта» // Науковий вісник Чернівецького університету: Збірник наукових праць. Випуск 352-353. Філософія. Чернівці, 2007. С.170-175.
17. Давидович В.Е. Указ. соч. С.21.
18. Майоров Г.Г. Указ. соч. С.42.
19. Скачков А.С. Гуманистический антропокосмизм — единое человечество — цели глобализации // Современное общество: Мат. Всерос. науч. конф. Пермь, 2008. С.69-71.
20. Скачков А. С. Условия безомницидного развития человечества // Мировоззренческие и философско-методологические основания инновационного развития современного общества: Беларусь, регион, мир: Мат. Междунар. науч. конф. Минск, 2008. С.289-292.
21. Вернадский В.И. Указ. соч. С.47.
22. Новые идеи в социальной философии. М., 2006. С.204, 206.
23. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Коэволюция: человек как соучастник коэволюционных процессов // Устойчивое развитие. Наука и практика. 2002. №1. С.6.
24. Сагатовский В.Н. Социальная философия: поиски целостности // Социально-гуманитарные знания. 1994. №3-6. С.55.
25. Кутырёв В.А. Указ. соч. С.93.
26. Флоренский П.В. Судьба двух идей // Природа и человек.
1989. №9. С.66.
27. Вернадский В.И. Указ. соч. С.218.
28. Шевченко В.Н. Становление человечества в качестве субъекта исторического процесса // Философские науки.
1990. №4. С.7,15.
1.
3
4
7
Bibliography (Translitirated)
Skachkov A.S. «Kosmicheskaja otvetstvennost' duha»: subekty i tipy refleksii Universuma // Polignozis. 2011. №1(41). S.69-75.
2. Kuraev A. Genezis zla: chelovek i ne tol'ko // Problema zla i teodicei: Mat. Mezhdunar. konf. M., 2006. S.99.
Majorov G.G. Filosofija kak iskanie Absoljuta. Opyty teo-reticheskie i istoricheskie. M., 2004. S.11, 37-42.
Batiwev G.S. Filosofija kak rabota cheloveka nad samim soboj // Filosofskoe soznanie. M., 1991. S.150.
Lefevr V.A. Kosmicheskij subekt. M., 1996. S.155.
Skripnik A.P. Zlo kak ontologicheskaja problema // Problema zla i teodicei. S.167.
Vernadskij V.I. Nauchnaja mysl' kak planetnoe javlenie. M.,
1991. S.90.
Majorov G.G. Ukaz. soch. S.47.
Davidovich V.E. V zerkale filosofii. R-n/D., 1997. S.19.
10. Kutyrjov V.A. Chelovecheskoe i inoe: bor'ba mirov. SPb., 2009. S.65.
11. Lao-Czy. «Kanon dao i dje» («Dao dje czin») // Luk'janov A.E. Lao-czy i Konfucij: Filosofija Dao. M., 2001. S.183.
12. Skachkov A.S. Russkij kosmizm: sozidanie konceptual'noj sistemy chelovechestvo — socium — vselennaja // Novye
obrazovatel'nye tehnologii v strategii duhovnogo razvitija obwestva: Mater. Mezhdunar. konf. Novosibirsk, 2000. T.VI. Ch.III. S.365-374.
13. Lao-Czy. Ukaz. soch. S. 184, 185.
14. Kutyrev V.A. Ukaz. soch. S.92.
15. Bernackij V.O. Chelovek i filosofija // Vestnik Omskogo ot-delenija Akademii gumanitarnyh nauk. 1996. №1. S.26.
16. Skachkov A.S. Universalistskij podtekst zhizni i «smerti subekta» // Naukovij visnik Chernivec'kogo universitetu: Zbirnik naukovih prac'. Vipusk 352-353. Filosofija. Chernivci, 2007. S.170-175.
17. Davidovich V.E. Ukaz. soch. S.21.
18. Majorov G.G. Ukaz. soch. S.42.
19. Skachkov A.S. Gumanisticheskij antropokosmizm — edi-noe chelovechestvo — celi globalizacii // Sovremennoe obwestvo: Mat. Vseros. nauch. konf. Perm', 2008. S.69-71.
20. Skachkov A.S. Uslovija bezomnicidnogo razvitija chelove-chestva // Mirovozzrencheskie i filosofsko-metodologi-cheskie osnovanija innovacionnogo razvitija sovremennogo obwestva: Belarus', region, mir: Mat. Mezhdunar. nauch. konf. Minsk, 2008. S.289-292.
21. Vernadskij V.I. Ukaz. soch. C.47.
22. Novye idei v social'noj filosofii. M., 2006. S.204, 206.
23. Knjazeva E.N., Kurdjumov S.P. Kojevoljucija: chelovek kak souchastnik kojevoljucionnyh processov // Ustojchivoe raz-vitie. Nauka i praktika. 2002. №1. S.6.
24. Sagatovskij V.N. Social'naja filosofija: poiski celostnosti // Social'no-gumanitarnye znanija. 1994. №3-6. S.55.
25. Kutyrev V.A. Ukaz. soch. S.93.
26. Florenskij P.V. Sud'ba dvuh idej // Priroda i chelovek. 1989. №9. S.66.
27. Vernadskij V.I. Ukaz. soch. S.218.
28. Shevchenko V.N. Stanovlenie chelovechestva v kachestve subekta istoricheskogo processa // Filosofskie nauki. 1990. №4. S.7,15.
