CC BY
6Центральным Управлением Военных Сообщений и другими заинтересованными управлениями, утверждённые Начальником Главного Военно-санитарного Управления [4, л. 279 об.].
С окончанием Гражданской войны этапные войска расформировали, а обслуживаемые ими дороги закрыли, личный состав уволили на общих основаниях. Материально ответственные лица сдавали имущество, оборудование этапных частей и этапных военно-врачебных заведений в ведение Окружных Комиссариатов по военным делам, при этом распоряжением Начальников Военных Сообщений фронтов назначались комиссии, которые сортировали сдаваемое имущество на две категории: а) годное к употреблению; б) негодное к употреблению. Состояние активов фиксировалось в подробных актах и предоставлялись в Окружные Комиссариаты по военным делам. Имущество первой категории переходило в ведение комиссариатов, второй - продавалось с аукциона, а вырученные за него деньги поступали в казну. Все дела, документы и книги этапных частей отправлялись в архив Окружных Комиссариатов по военным делам [4, л. 280].
Таким образом, Этапные войска в годы Гражданской войны сыграли значительную роль в деле централизованной доставки воинских пополнений на фронт в ряды Красной армии. Сформированная система применения и функционирования этого вспомогательного рода войск, позволила планово и организованно осуществлять маршрутизацию, следовавших через этапный участок войсковых частей, маршевых и нештатных команд, командировочных военнослужащих, пересыльных солдат и д. р., их сопровождение и обеспечение. Тесное взаимодействие подразделений Этапных войск, обслуживающих определенный участок с Военными комиссариатами, соответствующих уровней сделало безопасным не только движение, но и пребывание в зоне ответственности определенного этапа воинских подразделений, маршевых команд, пересыльные солдаты и т. д., а также снизило на треть дезертирство красноармейцев.
Литература и источники
1. СамуйловВ. И. Устройство вооруженных сил республики: Лекции, чит. В. И. Самуйловым на ускоренном курсе Акад. Ген. штаба Раб.-крест. Красной армии в 1918-1919 учеб.г. - Пг. : Воен. тип., 1919. - 131 с.
2. Этапные войска: Министерство обороны Российской Федерации // Электронный ресурс. https://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.htm?id=12088@morfDictionary. (Дата обращения: 23.11.2023 г.).
3. Приказ Р. В. С. Р. 1919 г. № 243 // Сборник приказов Революционного военного совета Союза Советских Социалистических Республик. Пг.-М.: [б. и.], 1918-1934.
4. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 11. Оп. 5. Д. 729.
References and Sources
1. Samujlov V. I. Ustrojstvo vooruzhennyh sil respubliki: Lekcii, chit. V. I. Samujlovym na uskorennom kurse Akad. Gen. shtaba Rab.-krest. Krasnoj armii v 1918-1919 ucheb.g. - Pg. : Voen. tip., 1919. - 131 s.
2. Etapnye vojska: Ministerstvo oborony Rossijskoj Federacii // Elektronnyj resurs .https://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.htm?id=12088@morfDictionary. (Data obrashcheniya: 23.11. 2023 g.).
3. Prikaz R. V. S. R. 1919 g. N° 243 // Sbornik prikazov Revolyucionnogo voennogo soveta Soyuza Sovetskih Socialisticheskih Respublik. Pg.-M.: [b. i.], 1918-1934.
4. Rossijskij gosudarstvennyj voennyj arhiv (RGVA). F. 11. Op. 5. D. 729.
МОИСЕЕВ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ - кандидат военных наук, доцент, 1-я кафедра тактики и общевоенных дисциплин, филиал ВУНЦ ВВС «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» в г. Сызрани ([email protected]).
MOISEEV, ANDREY N. - Ph.D. in Military Sciences, Associate Professor, 1 st Department of Tactics and General Military Disciplines, branch of the Air Force Educational Training Center "Air Force Academy named after Professor N.E. Zhukovsky and Yu.A. Gagarin" in Syzran ([email protected]).
УДК 94(47).084:373«1920/1924» Б01: 10.24412/2308-264Х-2024-3-95-103
ЯХУТЛЬ Ю.А.
ЕДИНАЯ ТРУДОВАЯ ШКОЛА И МОНОПОЛИЯ ГОСУДАРСТВА В НАРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ (НА ПРИМЕРЕ КУБАНО-ЧЕРНОМОРСКОЙ ОБЛАСТИ 1920-1924
ГГ.)
Ключевые слова: советская школа, единая трудовая школа, учащиеся, учитель, школьное образование, Кубано-Черноморская область.
На материалах Кубано-Черноморья в статье рассматривается школьная политика начала 1920-х гг., которая была одной из приоритетных для правительства Советской России. Показано, что реализация всеобщего образования детей потребовал перестройки структуры дореволюционной школы. Инициатором реформ выступило правительство большевиков, что способствовало формированию монополии государства в народном образовании, основанной на новых идеологических принципах. Отмечается, что, помимо проблем финансового обеспечения и слабости материальной базы, к числу основных трудностей относилась нехватка кадров, которые не отвечали требованиям единой трудовой школы. По мнению областной
партийной организации, классовый и сословный состав преподавателей оказывал неблагоприятное влияние на содержание учебного процесса.
YAKHUTL', YU.A.
THE UNIFIED LABOR SCHOOL AND THE MONOPOLY OF THE STATE IN PUBLIC EDUCATION (ON THE EXAMPLE OF THE KUBAN-BLACK SEA REGION 1920-1924)
Key words: Soviet school, unified labor school, students, teacher, school education, Kuban-Black Sea region.
Using materials from the Kuban-Black Sea region, the article examines the school policy of the early 1920s, which was one of the priorities for the government of Soviet Russia. It is shown that the implementation of universal education of children required a restructuring of the structure of the pre-revolutionary school. The reforms were initiated by the Bolshevik government, which contributed to the formation of a state monopoly in public education, based on new ideological principles. It is noted that, in addition to the problems of financial support and the weakness of the material base, one of the main difficulties was the lack of personnel who did not meet the requirements of the unified labor school. According to the regional party organization, the class and estate composition of teachers had an adverse impact on the content of the educational process.
Реализация программ формирования системы школьного образования и ликвидации неграмотности взрослого населения на общегосударственном уровне, как часть общей стратегии, впервые началась в России лишь после Октябрьской революции и в довольно короткие сроки позволила добиться ощутимых успехов.
Отечественная историческая наука неоднократно и активно исследовала советский опыт развития школьного образования, эволюцию которого можно условно разделить на три этапа. Первый этап (1920-е - середина 1930-х гг.) представлен трудами участников рефрмы [1-4]. На втором этапе (1930-е - 1980-е гг.) было проведено достаточно большое количество исследований по данной теме, в которых отмечены как достижения, так и недостатки реформы образования в СССР [5-12]. Со второй половине 1980-х гг. по настоящее время опубликованы работы, в которых исследователи комплексно рассматривают цели, ход и последствия реформы образования [13-18].
Большевики связывали перспективы развития страны с образованными гражданами, ориентированными на социалистическое строительство. Образование приобретало явно выраженный идеологический характер. Но большевикам предстояло вначале преодолеть низкий уровень грамотности населения. Итоги первой переписи населения, прошедшей в 1897 г., свидетельствовали о том, что 39% взрослого населения империи были неграмотными. По мнению советских исследователей, из 22% детей школьного возраста, только 4,5% могли посещать школу. Перед началом Первой мировой войной в Российской империи было 101 917 начальных и 1 654 неполных средних (высшие начальные училища и прогимназии) и 1 953 средних школ с общим числом учащихся 7 896 249 чел. [19, с. 5, 6]. Школьное образование формировало неравенство между определённым социальными слоям общества. Ситуация же в национальных окраинах империи свидетельствовала об отсутствии на этих территориях какой-либо образовательной концепции.
В данном контексте реформа образования приобретала многофункциональный характер, предполагала решение проблемы всеобщего образования, подготовку к социалистической реконструкции, формирование советского гражданина на новых идеологических принципах и сохранение многонационального государства на основе русского языка и культуры. Одновременно правительству большевиков пришлось решать задачи по кардинальной перестройке образовательного процесса. В созданном Народном комиссариате просвещения РСФСР, который возглавил А.В. Луначарский, шли острые дискуссии о содержании теоретических и методических основ будущей единой трудовой школы. При этом изначально были решены следующие принципиальные вопросы: бесплатность и всеобщность обучения; светское образование и отсутствие сословных ограничений.
СНК РСФСР своим постановлением от 15 декабря 1917 г. отделил школу от церкви, а очередным решением от 21 января 1918 г. запретил преподавание религиозных вероучений в государственных и частных учебных заведениях. Окончательно организационно-правовое оформление единой трудовой школы произошло в соответствии с решением ВЦИК от 30 сентября 1918 г., который утвердил «Положение об единой трудовой школе РСФСР» [20, с. 1026-1030]. Это решение привело к разрыву с предыдущей традицией образования. В «Положении» были представлены качественно новые организационные и идеологические принципы будущей советской школы.
Начавшаяся Гражданская война внесла свои коррективы в школьную реформу, нарушив, в первую очередь, высокий уровень централизации управления, а также обусловив временный отказ от основного принципа - бесплатности образования. После завершения Гражданской войны реформа школьного образования продолжилась до начала 1930-х гг. Очередной этап реформирования школы был обусловлен начавшейся социалистической модернизацией.
Начало 1920-х гг. для Советской России было связано с тяжёлым экономическим кризисом и ростом крестьянского повстанческого движения, что оказывало существенное влияние на ход школьной реформы, особенно в сельской местности. Для каждого региона этот процесс приобретал свои особенности в зависимости от существовавших традиций в образовательной сфере и насколько серьёзным было противостояние власти и общества. Так, в дореволюционный период на территории Кубани преимущество в обучении получали дети из казачьих семей, составлявшие до 73% обучающихся. Кубанская область была на первом месте в регионе по организации школьного образования. В 1911 г. на обучение одного жителя Кубани тратили 92,1 коп., область по этому показателю занимала 8-е место в Российской империи. В начале двадцатого столетия на Кубани сложилась своеобразная региональная система школьного образования, состоящая из 1 020 одноклассных (с трехгодичным сроком обучения) и 250 двухклассных (с четырех и пятилетним курсом) начальных училищ, в которых обучалось 136 229 учащихся. Кроме того, вели образовательную деятельность «церковно-приходские школы с 23 тыс. учеников, 47 училищ «повышенного типа» - 45 городских по положению 1872 г. высших начальных и 2 Мариинских училища. В 1915 г. действовало 51 среднее учебное заведение - гимназии, реальные, коммерческие училища; из них 30 мужских (6 558 учеников) и 21 женское (7 460 учениц)» [21, с 18, 20]. Однако даже такое количество учреждений не обеспечивало достаточный общеобразовательный уровень населения Кубани и Черноморья. На 100 человек населения Кубанской области приходилось 16 грамотных, а в Черноморской губернии - 31. Область занимала 42-е место среди 89 губерний и областей империи по отношению количества учащихся к обшей численности населения [22, с 259, 260]. Эти показатели значительно ухудшились после Первой мировой и Гражданской войны.
С победой большевиков в Гражданской войне начинается активная работа по внедрению основных положений единой трудовой школы на региональном уровне. Но Кубанский округ весной-летом 1920 гг. находился в состоянии перехода от Гражданской войны к мирному строительству. Летом большевики решили, что в регионе наблюдется избыток продовольствия и приступили к активному насильственному его сбору. Станицы и села округа охватило бело-зелёное повстанческое движение. Отношение РКП(б) к местному населению и к Кубани, в целом, было крайне своеобразным. На I областной партийной конференции было заявлено: «Кубань интересна главным образом не территорией, а населением... Классовая политика требует расширения не только базы пролетариата, но и вовлечение в эту базу беднейшего населения деревни. Кубань, мы в настоящий момент должны рассматривать ни как источник живых сил, наполняющих нашу экономическую базу, а главным образом как экономическую базу» [23, л. 22].
Десант врангелевцев на Кубани в августе 1920 г. лишь обострил назревавший конфликт между властью и сельским населением. «Идейный поход» в кубанскую станицу и «наполнение» станичных ревкомов бывшими красноармейцами летом и осенью 1920 г. окончательно сформировали конфликт, который длился до 1923 год. Отношение большевиков к населению Кубано-Черноморской области, в первую очередь, к казачеству характеризовалось как «твёрдое», бескомпромиссное, в случае необходимости, «пуская в ход все способы воздействия, имеющихся в распоряжении государственного аппарата» [23, л. 59]. Вне зависимости от сословной принадлежности, по мере обострения ситуации в регионе, позиция областной партийной организации в отношении населения менялась. Зимой 1921 г. большевики призывали вернуться к политике 1918 г. и организовать работу на Кубани «иначе», а именно, «вести работу твёрдой рукой» [24, л. 11]. В этих условиях необходимо было восстанавливать деятельность образовательных учреждений. При том, что у региональной власти не было подготовленных кадров и финансовых средств для достижения поставленной цели в сфере образования.
Организационное оформление региональных структур, отвечавших за деятельность образовательных учреждение, началось весной 1920 г. на основании решения временного Кубанского Исполнительного Комитета [25, л.л. 1, 3, 4]. В ведении областного отдела народного
образования перешли школы I и II ступени и учреждения дополнительного образования. Была создана коллегия отдела, которая рассматривала вопросы планирования, отчёты отдела и его подразделений и формировала общую политику в сфере народного образования. С октября 1920 г. в школах области проводили занятия двух видов: классные, имеющих характер систематических занятий по предметам и групповые.
Основные усилия Кубано-Черноморского ревкома были направлены на возрождение школьного образования в станицах и сёлах области. Отделы образования предоставляли ежемесячные отчёты о проделанной работе, количестве учащихся в школах, детях школьного возраста, малограмотных и неграмотных, работе библиотек, изб-читален и детских домов [26, л. 1]. На местах были сформированы отделы образования. Шла активная работа по подбору учителей, часть которых не воспринимала основные положения единой трудовой школы. Из-за нарастающего конфликта в августе 1920 г. назначили перевыборы всех работников в школах I и II ступени. Была учреждена специальная комиссия, которая в начале проводила отбор документов, а затем собеседование с претендентом на должность учителя. Главное требование к кандидатуре учителя - поддержка советской власти, а также специальное профессиональное образование. Не все учителя области соответствовали этим требованиям, поэтому школьные учреждения на протяжении 1920-х гг. испытывали острый кадровый дефицит.
Характерным для этого периода были частые отмены учебных занятий. Например, в Темрюкском отделе за первые шесть месяцев 1921 г. было проведено лишь 93 учебных дня из-за отсутствия топлива в зимний период и низкой посещаемости учеников, которые в большинстве представляли беднейшую часть сельского населения [27, л. 40].
Первые учительские конференции в Кубано-Черноморской области прошли летом и осенью 1920 года. На них рассматривались вопросы реализации новой концепции образования и материального обеспечения школ. При этом основные принципы единой трудовой школы, в том числе и отказ от традиционных форм проведения учебных занятий, были для многих непонятны.
Весной 1920 г. в Кубано-Черноморской области работали 1564 школ I и 289 - II ступени. Наибольшее количество школ I ступени имелось в Ейском, Таманском и Майкопском отделах. Школьная сеть была слабо развита на Черноморском побережье: Новороссийском отделе - 69, Туапсинском - 26 и Сочинском - 57 школ. В течение учебного года существенных изменений в общем количестве учебных заведений не произошло. К началу 1921 г. в школах I и II ступени обучалось всего 230 753 детей. Областному отделу удалось привлечь к работе 7 172 учителя, но это не решило кадрового вопроса [28, л. 9]. В начале 1921/22 учебного года, по отчётам областного отдела народного образования, в Кубано-Черноморской области было 2 714 школ I и II ступени. В этих данных отсутствовали сведения по Туапсинскому и Сочинскому отделу. Но не все школы работали, фактически образовательную деятельность вели около 900 школ [29, л. 78]. Статистические отчёты свидетельствовали о неустойчивости процесса формирования единой трудовой школы. Местные структуры образования находились на стадии формирования и испытывали трудности с кадрами.
В связи с переводом школьного образования на финансирование из местного бюджета возникла угроза сокращения сети учебных заведений и возвращения платности за учёбу. По состоянию на 1922/23 учебный год в Кубано-Черноморской области было учтено 759 606 детей школьного возраста, но учебные занятия посещали лишь 25% детей. В целом, областные органы принимали решения настолько рациональные, насколько это было возможно в условиях активных боевых действий бело-зелёных формирований, используя имеющиеся в их распоряжении ресурсы. Кроме того, был отмечен рост религиозных настроений, что вызывало объективную обеспокоенность Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) [30, л. 10]. Большевики старались демонстрировать преимущества советской власти, но встречали молчаливое сопротивление сельского населения. Школы не работали, преподаватели не знали как реализовать принципы единой трудовой школы, большинство из них голодало [31, л. 13]. Местные советы требовали от сельских обществ не только предоставить кандидатуру учителя школы, но и обеспечить его продуктами питания. Реализовать эти требования было сложно в условиях военно-политического противостояния большевиков и сельского населения Кубани и Черноморья. К тому же, в регионе не было достаточно количества продовольствия - сказались последствия Первой мировой и Гражданской войны. Региональная и местные органы власти не могли оказать необходимую
материальную помощь образовательным учреждениям, поэтому с января 1922 г. часть ответственности за их содержание несли сельские общества. Сельским исполнительным комитетам было предоставлено право вводить дополнительный налог, в том числе и продовольственный, на содержание школьных учреждений и выплату заработной платы учителям. Призывали развивать подсобные хозяйства с привлечением учеников и учителей [31, л. 15].
Несомненно, главная проблема была в кадрах, которые не отвечали требованиям единой трудовой школы. По мнению областной партийной организации, классовый и сословный состав преподавателей оказывал неблагоприятное влияние на содержание учебного процесса. Большевики относили большую часть сельской интеллигенции к антисоветским элементам: «Эти кулацкие слои представляют особую потенциальную, скрытую опасность, которая может в любую минуту выявиться, что в лице агрономов, учителей и фельдшеров, в лице всей станичной интеллигенции, которая опирается на кулацкие слои и которая является хорошим проводником эсеровских идей» [32, л. 128]. Необходимо было организовать обучение на педагогических курсах по новой программе, а также определиться с руководящим составом местных отделов образования.
1922/23 учебный год был отмечен рядом событий. Так, удалось освободить школьные помещения, занятые под собранный продовольственный налог и провести в них ремонт. Практически в каждом районе организовали опытные школы, которые должны были стать опорными образовательными учреждениями по распространению передового опыта. Провели летние курсы повышения квалификации учителей. В семилетних школах в качестве эксперимента создали детские организации с целью «развития коллективизма, чувство солидарности и взаимопомощи» [33, л. 163 об]. В 1922/23 учебном году на территории области работали 1162 школы I ступени, в которых обучали 115 680 уч. - это 48,8% от общего числа учтённых детей в возрасте до 11 лет. Школы II ступени обучали 18 200 из 287 034 детей в возрасте от 12 до 17 лет, что составляло лишь 6,3%. Учебные занятия в школах I ступени проводили 2 162 учителя, а в школах II ступени - 988 учителей. На Кубани и Черноморье, по данным отдела народного образования, было учтено 402 573 детей школьного возраста, следовательно, только 33% детей посещали учебные занятия. К началу учебного года за счёт местных средств удалось построить три новых школьных здания в Краснодарском, Кавказском и Ейском отделах. Но каждая четвертая школа области требовала ремонта. Бюджет Кубано-Черноморской области не имел достаточных средств для проведения текущего и капитального ремонта школьных зданий, поэтому расходы на их содержали брали на себя сельские общества. Этот год был отмечен заменой старых учебников новыми. В некоторых отделах Кубано-Черноморской области школы I ступени были полностью обеспечены новыми учебниками.
В начале 1920-х гг. советская школа переживала острый финансовый кризис, не было достаточных средств для восстановления разрушенных школьных зданий и обеспечения школьных работников. Передача финансирования школьных учреждений местным бюджетам ухудшило их положение. Это признали в Народном комиссариате просвещения РСФСР и на местном уровне. Школа в сельской местности должна была стать центром культурно-просветительской и образовательной деятельности, но отсутствие достаточного финансирования, подготовленных кадров и материальной базы затрудняло решению поставленной задачи.
Процесс организации единой рудовой школы на Кубани и Черноморье в 1923 г. столкнулся с бюджетным дефицитом после передачи местным бюджетам функций по финансированию школ I и II ступени. Средств волостных бюджетов было недостаточно, они могли выделять лишь до 50% от необходимой суммы. Поэтому школы I ступени практически перешли на содержание сельских обществ за счёт самообложения. Кроме материальных проблем, школьные работники сталкивались с непринятием частью сельского населения Кубани новых принципов советской школы. С учётом тех сложностей, которые преодолевала советская власть при организации новой школы в начале
1920-х гг., можно утверждать, что статистические данные по количеству учащихся и школьных работников носят приблизительный характер. Например, на хуторах школы, как правило, приступали к занятиям после завершения полевых работ, тогда как учебный год начинался с 15 сентября, а в некоторых школах приём учеников проходил в течение всего учебного года. Не хватало школьных учебников, приобретение которых осложнялось отсутствием достаточных
финансовых средств. Часть учебных пособий получали за счёт обмена на продукты питания, используя в том числе, урожай, собранный на школьных производственных участках. Не решённым оставался вопрос профессиональной подготовки и переподготовки школьных учителей. В 1923 г. только 5% учителей имели высшее образование, преобладали педагогические работники со средним образованием, которые составляли 60% кадрового состава. Заработную плату работникам школ выдавали продуктами питания, которую часто задерживали, что сказывалось на качество исполнения учителями своих профессиональных обязанностей.
Одной из проблем новой школы была учебная программа. В школах создавали специальные комиссии для изучения новых учебных программ, но их практическая реализация основывалась на старых принципах.
С перового квартала 1923/24 Кубано-Черноморский областной отдел образования финансировал содержание педагогических кадров за счёт средств областного бюджета. Заработную плату учителям выдавали по ставке Союза «Рабпрос» в пшеничных единицах. Например, в Краснодарском отделе учителя с высшей категорией получали 25 пуд., а наибольшее вознаграждение получали учителя в Славянском отделе - 35 пуд. зерна. Изменения произошли в октябре 1923 г., когда заработанную плату стали начислять в твёрдой валюте: 6 червонцев для учителей, работавших в городе и 5 - для сельских учителей. Кроме того, в Черноморском округе и горной полосе учителя получали продуктовые наборы. Коллективные договора и тарифные соглашения охватывали всех сотрудников школы. На содержание образовательных учреждений было предусмотрено 30% средств областного бюджета [34, л. 8]. В Новороссийском отделе, Геленджикском и Туапсинском районе местные исполнительные комитеты взяли на содержание часть школьных работников, установив месячное зарплату в размере 10 р. золотом. Но были школы, в которых учителя получали минимум продовольственного набора. Например, на х. Бетта учитель за год получал 20 пуд. муки, 3 пуд. картофеля и 1,5 пуд. керосина. Бесплатными квартирами и отоплением школьные работники не пользовались, за исключением заведующих школьными отделами. Исключение составляли школьные работники Армавирского отдела, которым компенсировали 50% стоимости дров [35, л. 37]. При этом натуральная форма оплаты по-прежнему сохранялась и достигала от 20% до 50% от общей суммы.
Изменения в бюджетной политике правительства способствовали восстановлению платности в городских школах I и II ступени. Но в некоторых населённых пунктах области в 1923/24 учебном сохранялось бесплатное образование. На основании решения НКП РСФСР учащихся разделили на категории по социальному положению. Семьи красноармейцев и безработных освободили от оплаты, таким образом 40% семей учащихся поучили социальные льготы. В Ейске, например, 3 украинские школы продолжали обучение на бесплатной основе. Годовая оплата обучения составляла 30 рублей, которая поступала на специальный счёт и расходовалась на нужды учебного заведения.
Испытывая дефицит денежных средств, областной отдел образования находил возможность для организации текущего ремонта большинства школ. Даже в таких условиях были построены по одной школе в Кавказском и Краснодарском отделах.
Школьные учреждения области испытывали трудности с учебными пособиями, которые в основном были сосредоточены в городских школах. Областной отдел смог обеспечить учебниками школы I ступени Краснодарского отдела на 70%, а школы II ступени лишь на 10%, соответственно в Армавирском отделе на 30% и 40%, в Кавказском - на 25% и 70%, Майкопском - на 10% и 15%, Ейском - на 25% и 100%, Новороссийском - 75%. Старые учебники ещё продолжали использовать в учебном курсе, но их постепенно замещали новыми, рекомендованными ГУС-ом из Госиздата. Реализацию по льготным ценам новых учебников на Кубани осуществляли магазины Кубсоюза и «Буревестник» на основании договора с областным отделом народного образования.
Тем не менее главный и совершенно очевидный факт состоит в том, что взрослые и подростки хотели учиться. Почти во всех школах группы были укомплектованы.
Летом 1923 г. областной отдел образования организовал двухмесячные курсы с участием 300 чел. с целью переподготовки школьных учителей и работников детдомов. Кроме этого, прошли курсы в Краснодарском отделе, ст-це Пашковской (75 чел.), ст-цах Усть-Лабинской (112 чел.), Медведовской (60 чел.), Старо-Корсунской (25 чел.), Ейском отделе и г. Ейске (103 чел.), Новороссийске (120 чел.). Состоялись учительские конференции в ст-цах Славянской, Крымской,
Приморско-Ахтарской, Славянской, Каневской и др. Приоритетными задачами всех учительских форумов, прошедших в области, были объединение школьных работников, разработка единых подходов к учебно-воспитательной работе и повышение политической грамотности. На местах под руководством руководителей партийных ячеек открывали специальные марксистские кружки для преподавателей школ.
Кроме идеологических разногласий и проблем внедрения новых учебных программ не решённым оставался вопрос достойной заработной платы учителей. По-прежнему сохранялось настороженное отношение к учителям со стороны РКП(б), о чём свидетельствуют выступления делегатов VI и VII областных партийных конференций в 1923 г. [36, л. 112]. В декабре 1923 г. на VII областной партийной конференции активно обсуждали вопрос школьного образования. Мнения делегатов по некоторым вопросам развития единой трудовой школы разделились. Возрождение частнокапиталистических элементов в экономике вызывали тревогу и непонимание у некоторых членов партии и поэтому они призывали к активной идеологической работе в школах области. Учителям не доверяли, обвиняли их в поддержке «сменовеховского» движения. «Есть гнусные учителя. Их нужно изгнать и затем нужно изгнать тех, которые являются сознательными врагами школы. Дальше преподавание обществоведения и политической грамоты в школах I и II ступени, а также чтение лекций и занятий по теории исторического материализма, политэкономии, Конституции СССР - сосредоточить исключительно в руках РКП(б), объявив партийных товарищей в порядке партдисциплины, регулярно посещать лекции и присутствовать на всех заседаниях, конференциях, собраниях и учебных советах». По их мнению, достаточно было пройти обучение в школе I ступени, то есть получить элементарные навыки письма и чтения, в большей мере ориентируясь на приобретение трудовых навыков. В своём выступлении делегат конференции Рабинович утверждал, что 50% выпускников школ II ступени настроены антисоветски и они пополняют ряды нэпманов. Эта партийная конференция стала своеобразным рубежом в отношении к единой трудовой школе на Кубани. Приоритетной задачей, кроме образовательной функции, ставилась идеологическая работа в школе [37, л.л. 74, 122, 160]. К вопросу политического воспитания учащихся школ стали подходить методично на основе разработанных планов. Развивали интерес к общественной деятельности, международным событиям, внутренней политике, а ученики проводили конференции, семинары, выпускали устные газеты, выступали с докладами.
По состоянию на 1 мая 1924 г. в школах I ступени работали 4 202 преподавателя, в том числе в г. Краснодаре - 257, в городах области - 633 и в сельской местности - 3 312 [38, л. 28]. В справках и докладах областного отдела образования по-прежнему звучали обвинения в адрес старых педагогических кадров, которые отрицали принципы единой трудовой школы [39, л. 7 об]. При этом отношение партии к учителям постепенно менялось, а преподаватели видели объективные изменения в сфере образования, что формировало их доверие к советской власти
На I Кубанской окружной партийной конференции, проходившей 15-17 июля 1924 г. в г. Краснодаре, делегаты-преподаватели, определяя своё отношение к советской власти, говорили: «Мы много и долго думали над этим, взвешивали все обстоятельства и теперь пришли сказать Вам. Все наши силы, наша воля, наши знания - возьмите их. Мы поняли, что государство может быть только то, что указывается Российской коммунистической партией». «Забудем же свои усилия, забудем все тяжёлые моменты, какие были и направим всю энергию на строительство нашего Союза Советских Социалистических Республик» [40, л.л. 4, 5]. Это одно из первых выступлений учителей на партийном форуме регионального уровня.
1924 г. стал очередным этапом в выстраивании отношений со школьными учителями и формировании новых направлений в учебно-воспитательной работе. Были определены три основных направления в деятельности народного образования региона: политическое просвещение взрослого населения и молодёжи, ликвидация неграмотности взрослого населения и организация деятельности школ I и II ступени.
Таким образом, начало 1920-х гг. стало испытанием для единой трудовой школы, в ходе которого под контролем государства формировались основные принципы и традиции советского школьного образования.
Литература и источники
1. Ленин В.И. Проект программы. Пункт программы в области народного просвещения // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. - М.: Политиздат, 1977. - Т. 38.
2. Крупская Н. К. Ликвидация неграмотности в деревне // Коммунистическое просвещение. - 1924. - № 3/4. - С. 125-135.
3. Луначарский А. В. Десять лет культурного строительства в стране рабочих и крестьян. Доклад на Второй сессии ЦИК Союза ССР 4-го созыва в Ленинграде 16 октября 1927 года. - М.: Госиздат, 1927.
4. Вейкшан В.А. Советская производственно-трудовая школа. - Т. 1. - М.: Работник просвещения, 1928.
5. Ганелин Ш.И. Очерки но истории средней школы в России. - М., 1954.
6. КуманевВ. А. Социализм и всенародная грамотность: ликвидация массовой неграмотности в СССР. - М.: Наука, 1967.
7. Константинов Н.А., Медынский Е.Н. Очерки но истории советской школы РСФСР за 30 лет. - М.: Министерство просвещение РСФСР, 1948.
S. Третьякова З.И. Общеобразовательная школа Кубани в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства. 1920-1925 гг. Дис. ...канд. нед. наук. - Краснодар, 1956.
9. КуценкоИ.Я. Культурное строительство на Кубани (1921-1925). Дис. ...канд. ист. наук. - М., 1963.
10. Куценко И.Я. КПСС за осуществление ленинской программы культурной революции в период построения фундамента социализма (На материалах Северного Кавказа). Дис. ...докт. ист. наук. - М., 1976.
11. Куценко И.Я. Революция и культура (Очерк истории борьбы парторганизаций Северного Кавказа за осуществление культурной революции в 1918-1932 гг.). - Краснодар, 1973.
12. ЗакЛ.М. История изучения советской культуры. - М., 1981.
13. ВеселовД.Р. Великий Октябрь и становление народного образования. - М.: Знание, 1987.
14. КлицаковИ.А. Общественно - политическая деятельность советского учительства (1917-1937 гг.) // Советская педагогика. - l988. - № 9. - С. 91-96.
15. Днепров Э.Д. Четвертая школьная реформа в России. - М.: Интерпракс, 1994.
16. Днепров Э.Д. Современная школьная реформа в России. - М.: Наука, 1998.
17. Сычева Н.В., Сысолятина А.А. Правовое обеспечение первых шагов советской власти в ликвидации безграмотности // Вестник Шадринского государственного педагогического университета. - 2O2l. - № 1(49). - С. 83-SS.
lS Богуславский М.В. Концептуальные основы консервативно-традиционной стратегии развития российского образования // Гуманитарные науки и образование. - 2Ol6. - № 1 (25). - С. 17-2l.
19. Константинов Н.А., Медынский Е.Г. Очерки но истории Советской школы РСФСР за 30 лет. - М.: Министерство просвещения. 1948.
20. Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917—1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. - М., 1942.
21. Давитлидзе Г.Г. Общеобразовательная школа Кубани в системе народного просвещения российской империи (XIX-начало XX в.). Aвтореф. дис. ... канд. ист. наук. - Майкоп,2007.
22. История Кубани с древнейших времён до конца XIX века. Ч. 1. - Краснодар: Перспектива образования, 2011.
23. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИ КК). Ф. 1. Он. 1. Д. 5.
24. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 65.
25. Государственные архив Краснодарского края (тЖ). Ф. Р-365. Он. 1. Д. 6.
26. тж. Ф. Р-102. Он. 1. Д. 14.
27. тж. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 236.
28. тж. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 200.
29. тж. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 235.
30. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 102.
31. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 181.
32. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 202.
33. т.КК. Ф. Р-101. Он. 1. Д. 102.
34. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 298.
35. т.КК. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 175.
36. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 296.
37. ЦДНИ КК. Ф. 1. Он. 1. Д. 297.
38. т.КК. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 176.
39. т.КК. Ф. Р-365. Он. 1. Д. 175.
40. ЦДНИ КК. Ф. 8. Он. l. Д. l2.
References and Sources
1. Lenin V.I. Proekt programmy. Punkt programmy v oblasti narodnogo prosveshcheniya // Lenin V. I. Polnoe sobranie sochinenij. - M.: Politizdat, 1977. - T. 38.
2. Krupskaya N. K. Likvidaciya negramotnosti v derevne // Kommunisticheskoe prosveshchenie. - 1924. - № 3/4. - S. 125-135.
3. Lunacharskij A. V. Desyat' let kul'turnogo stroitel'stva v strane rabochih i krest'yan. Doklad na Vtoroj sessii CIK Soyuza SSR 4-go sozyva v Leningrade 16 oktyabrya 1927 goda. - M.: Gosizdat, 1927.
4. Vejkshan V.A. Sovetskaya proizvodstvenno-trudovaya shkola. - T. l. - M.: Rabotnik prosveshcheniya, 1928.
5. Ganelin Sh.I. Ocherki po istorii srednej shkoly v Rossii. - M., 1954.
6. Kumanev V. A. Socializm i vsenarodnaya gramotnost': likvidaciya massovoj negramotnosti v SSSR. - M.: Nauka, 1967.
7. Konstantinov N.A., Medynskij E.N. Ocherki po istorii sovetskoj shkoly RSFSR za 30 let. - M.: Ministerstvo prosveshchenie RSFSR, 1948.
8. Tret'yakova Z.I. Obshcheobrazovatel'naya shkola Kubani v period perekhoda na mirnuyu rabotu po vosstanovleniyu narodnogo hozyajstva. 19201925 gg. Dis. ...kand. ped. nauk. - Krasnodar, 1956.
9. Kucenko I.Ya. Kul'turnoe stroitel'stvo na Kubani (1921-1925). Dis. ...kand. ist. nauk. - M., 1963.
10. Kucenko I.Ya. KPSS za osushchestvlenie leninskoj programmy kul'turnoj revolyucii v period postroeniya fundamenta socializma (Na materialah Severnogo Kavkaza). Dis. ...dokt. ist. nauk. - M., 1976.
11. Kucenko I.Ya. Revolyuciya i kul'tura (Ocherk istorii bor'by partorganizacij Severnogo Kavkaza za osushchestvlenie kul'turnoj revolyucii v 19181932 gg.). - Krasnodar, 1973.
12. Zak L.M. Istoriya izucheniya sovetskoj kul'tury. - M., 1981.
13. Veselov D.R. Velikij Oktyabr' i stanovlenie narodnogo obrazovaniya. - M.: Znanie, 1987.
14. Klicakov I.A. Obshchestvenno - politicheskaya deyatel'nost' sovetskogo uchitel'stva (1917-1937 gg.) // Sovetskaya pedagogika. - 1988. - № 9. - S. 91 -96.
15. Dneprov E.D. Chetvertaya shkol'naya reforma v Rossii. - M.: Interpraks, 1994.
16. Dneprov E.D. Sovremennaya shkol'naya reforma v Rossii. - M.: Nauka, 1998.
17. Sycheva N.V., Sysolyatina A.A. Pravovoe obespechenie pervyh shagov sovetskoj vlasti v likvidacii bezgramotnosti // Vestnik Shadrinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. - 2021. - №2 1(49). - S. 83-88.
18 Boguslavskij M.V. Konceptual'nye osnovy konservativno-tradicionnoj strategii razvitiya rossijskogo obrazovaniya // Gumanitarnye nauki i obrazovanie. - 2016. - № 1 (25). - S. 17-21.
19. Konstantinov N.A., Medynskij E.G. Ocherki po istorii Sovetskoj shkoly RSFSR za 30 let. - M.: Ministerstvo prosveshcheniya. 1948.
20. Sobranie uzakonenij i rasporyazhenij pravitel'stva za 1917—1918 gg. Upravlenie delami Sovnarkoma SSSR. - M., 1942.
21. Davitlidze G.G. Obshcheobrazovatel'naya shkola Kubani v sisteme narodnogo prosveshcheniya rossijskoj imperii (HIH-nachalo XX v.). Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Majkop,2007.
22. Istoriya Kubani s drevnejshih vremyon do konca XIX veka. Ch. 1. - Krasnodar: Perspektiva obrazovaniya, 2011.
23. Centr dokumentacii novejshej istorii Krasnodarskogo kraya (CDNI KK). F.1. Op. 1. D. 5.
24. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 65.
25. Gosudarstvennye arhiv Krasnodarskogo kraya (GAKK). F. R-365. Op. 1. D. 6.
26. GAKK. F. R-102. Op. 1. D. 14.
27. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 236.
28. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 200.
29. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 235.
30. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 102.
31. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 181.
32. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 202.
33. GAKK. F. R-101. Op. 1. D. 102.
34. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 298.
35. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 175.
36. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 296.
37. CDNI KK. F. 1. Op. 1. D. 297.
38. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 176.
39. GAKK. F. R-365. Op. 1. D. 175.
40. CDNI KK. F. 8. Op. 1. D. 12.
ЯХУТЛЬ ЮРИЙ АСЛАНБИЕВИЧ - доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры истории России, Кубанский государственный университет ([email protected]).
YAKHUTL', YURIY A. - Doctor of History, Associate Professor, Professor of the Department of History of Russia, Kuban State University ([email protected]).
УДК 94(47).084.3:311.314(571.16) DOI: 10.24412/2308-264X-2024-3-103-107
ФЕДОТОВА Д.Ю. СЕТЬ СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ БИЙСКОГО ОКРУГА В 1920-е ГГ.: КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ И КАЧЕСТВЕННЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
Ключевые слова: Бийский округ, сеть сельских поселений, дворность, людность, типология населенных пунктов.
В статье дана характеристика сети сельских поселений одного из крупных округов Алтайского края - Бийского округа в 1920-е гг. На основе статистических данных, представленных в «Списке населенных мест» по сведениям за 1926 г., подсчитаны численность населенных пунктов в названном округе, их соотношение по районам, проанализирована типологическая структура поселенческой сети Бийского округа, определена величина селений по количеству дворов и числу жителей. Проведено сравнение основных количественных показателей развития сети поселений Бийского округа с аналогичными показателями развития поселенческой сети в 1910-х гг., а также с показателями по Новосибирскому и Томскому округам в 1920-е гг.
FEDOTOVA, D.Yu.
NETWORK OF RURAL SETTLEMENTS OF BIYSK DISTRICT IN THE 1920s: QUANTITATIVE AND QUALITATIVE CHARACTERISTICS
Key words: Biysk district, network of rural settlements, courtyards, population, typology of settlements.
The article describes the network of rural settlements of one of the large districts of the Altai Territory - Biysk okrug in the 1920s. Based on the statistical data presented in the "List of settlements" according to information for 1926, the number of settlements in the named okrug, their ratio by districts were calculated, the typological structure of the settlement network of the Biysk okrug was analyzed, the size of the villages was determined by the number of yards and the number of inhabitants. The main quantitative indicators of the development of the settlement network of the Biysk District were compared with similar indicators of the development of the settlement network in the 1910s, as well as with indicators for the Novosibirsk and Tomsk districts in the 1920s.
Западная Сибирь, несмотря на суровые природные условия, всегда являлась одним из наиболее интенсивно осваиваемых регионов Российского государства. Особенно ярко это наблюдалось в начале XX века. Благодаря строительству Транссибирской железнодорожной магистрали, Столыпинской реформе и правительственной аграрной колонизации Сибири, сеть населенных пунктов Западной Сибири в начале ХХ в. претерпела существенные изменения: выросли ее масштабы и плотность, изменились численность, типология и т.д. Данные изменения были связаны с происходившими в стране политическими и социально-экономическими процессами. Развитие сельской поселенческой сети является неотъемлемой частью процесса
