CC BY
358
ЕЛевкиевская
МИФЫ РУССКОГО НАРОДА*
В монографии мифы русского народа изложены на основе устных преданий, собранных этнографами и фольклористами за последние полтора века. Своеобразие и коренное отличие мифов русского народа от других европейских мифов заключается в свободном сочетании языческих суеверий и элементов христианства.
Перун
Верховным божеством наших предков был Перун, бог молнии и грома. Именно он возглавляет список Владимирских богов, и именно его идол (единственный из всех) подробно описан Нестором-летописцем. О его главенствующей роли свидетельствуют и древние историки. Славяне, пишет, например, Прокопий Кесса-рийский (VI в.) «считают, что один из богов — создатель молнии —... есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных» (цит. по: с.21). Слова «единый владыка» означают, что культы отдельных, не связанных между собой богов к этому времени начали складываться в общеславянскую религиозную систему, и центром ее становится Перун.
Перун обитает на небе и повелевает небесным огнем. Оружие Перуна — камень или каменные стрелы, он мечет их с неба на зем-
* Левкиевская Е. Мифы русского народа. - М., 2004. - 528 с.
110
Мифы русского народа
лю, отчего образуется гроза. В Полесье до сих пор считают, что молния — это каменная стрела, пущенная на землю. Таким камнем считают белемнит или просто любой узкий продолговатый камень.
Из дней недели Перуну был посвящен четверг, из животных — конь, из деревьев — дуб. Воинственный бог Перун был покровителем древнерусской княжеской дружины. Лаврентьевская летопись за 971 г. свидетельствует, что русские воины, заключая договор с Византией, «по русскому закону клялись оружием своим и Перуном богом своим» (цит. по: с.22).
Идол Перуна стоял на холме в Киеве еще во времена князя Игоря. А в Новгороде идол Перуна установил дядя князя Владимира Добрыня, причем не просто над рекой, а в специальном святилище, названном Перынь, существование которого подтверждается современными археологическими раскопками. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров.
После принятия христианства культ Перуна подвергся наиболее яростному искоренению. В 988 г. князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть его с горы. Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, а идол божества разрубили на части, протащили по грязи и бросили в Волхов.
Перун, как и другие языческие боги, был причислен к бесам, а на месте его святилищ были построены православные храмы. Князь Владимир на холме, где стоял идол Перуна, поставил церковь святого Василия (поскольку при крещении он получил христианское имя Василий), на месте новгородской Перыни был воздвигнут Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.
Но память о Перуне народ хранил до XVII в. Иностранный путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 г., рассказывал: «Новгородцы, когда еще были язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т.е. богом огня, ибо русские называют огонь "перун". И на том месте, где стоял этот идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладывае-
111
Е.Левкиевская
мый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью» (цит. по: с.23).
Со временем функция громовержца в народной культуре была перенесена на Илью-пророка, и он стал по существу христианским заместителем Перуна. Приведем современную запись, сделанную в Архангельской области: «Илья-пророк — какой-то божественный, видимо... Который грозу приносит. Гром и молнию. Когда гроза сильная, говорят: "А, Илья-пророк катится, на тройке едет"» (цит. по: с.23).
От Перуна Илья-пророк унаследовал и такой любопытный мифологический мотив: в народе верят, что во время грозы Илья (а в некоторых местностях считают, что Господь Бог) своими стрелами убивает нечистую силу, которая, дрожа от страха, может прятаться где угодно — под деревом, под лошадиным брюхом и даже под одеждой человека. Белорусы до сих пор говорят: «ударит перун, так это Илья нечистика бьет» (цит. по: с.24). Белорусы считают, что летом чертей меньше, чем зимой, поскольку летом их Перун убивает. По мнению ученых, сохранившиеся сказки о битве Перуна и Сатаны, Ильи-пророка и чертей — это позднее переосмысление древнего славянского мифа о борьбе громовержца с каким-то могучим противником. Исследователи полагают, что этот сюжет был центральным мифом славянского язычества, и на его основе создавались все остальные мифологические рассказы об отношениях между богами. Кто же в древнерусской мифологии выступал в качестве противника громовержца?
Волос (Велес)
Волосу, несомненно, поклонялись на всей восточнославянской территории. В Киеве идол Волоса стоял не на возвышенности, а внизу, на Подоле, на берегу реки, и уже этим он был противопоставлен остальным богам, в первую очередь Перуну. При заключении мирного договора с Византией княжеская дружина (т.е. воины, относившиеся к привилегированному сословию) клялась оружием и Перуном, а «Русь вся» (т.е. народ) — Волосом. В отличие от Перуна, который царил в верхней части мирового пространства, на небе,
112
Мифы русского народа
Волос властвовал в нижней части и в подземном мире. В северорусских землях этот бог почитался под именем Велеса.
Древнерусские источники постоянно называют Волоса «скотьим богом». Значит, этот бог покровительствовал хозяйству, прежде всего скотоводству. В Древней Руси скот (как и хлеб) был олицетворением производящих сил природы, богатства. О состоятельности человека судили по количеству скота, которым он владел и торговал. Вероятно, Волос был не только богом скотоводов, но и богом торговли и богатства. В культе Волоса важную роль играют шерсть, волос — символы достатка, благосостояния, плодовитости (по русскому свадебному обычаю молодых сажали на тулуп, вывернутый шерстью наружу, а брачную постель устраивали на шкурах животных, чтобы супруги жили богато и имели много детей). В русских деревнях «Волосовой бородкой» называли последний пучок несжатых колосьев, которые специально оставляли в дар божеству плодородия. Кроме того, видимо, этот бог покровительствовал певцам и сказителям, ведь в «Слове о полку Игореве» легендарный вещий певец Боян назван его внуком.
Культ Волоса/Велеса в христианскую эпоху также получил продолжение в народных верованиях о св.Власии, «унаследовавшем» от языческого божества и функцию покровителя скота, и связь с плодородными силами земли и животного мира. В день св. Власия, который у русских назывался «коровьим» или «воловьим» праздником, к святому обращались с просьбами об умножении скота: «Св. Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков...» (цит. по: с.27). В разных частях России еще в начале XX в., если случался падеж скота, икону св. Власия обносили вокруг села.
В восточной Белоруссии долго сохранялся крестьянский праздник «Волоссе», «Волосье», «Волосий», его справляли, чтобы приумножить скот и получить хороший урожай льна. Праздник приходился на один из дней Масленицы. Тягловый скот в этот день освобождался от работы, а крестьяне объезжали молодого бычка или жеребца. К празднику готовили много жирной мясной пищи (хотя на масленой неделе мясо есть не положено), угощали родственников и соседей. Еще в этот день пекли «блины и оладки, чтобы волы были гладки» (цит. по: с.27), а вареники полагалось обильно поливать маслом, чтобы новорожденные телята хорошо сосали мать.
113
Е.Левкиевская
Можно предположить, что Волоса в некоторых местах России, например в Заволжье, представляли в облике медведя — ведь медведь также считается хозяином зверей и символизирует богатство и изобилие. Амулеты в виде медвежьей головы, лап, а также медвежью шерсть было принято вешать в хлеву, чтобы скот приносил больше приплода и чтобы уберечь его от злых сил. На одной из икон рядом со св. Власием изображено загадочное существо с медвежьей головой.
Волос мог представляться и в образе змеи. В одной из древнерусских летописей есть миниатюра, где изображена сцена принесения клятвы дружиной князя Олега. Воины клянутся Перуном и Волосом, скотьим богом, но Перун изображен в виде человекообразного идола, а Волос — в виде змеи, лежащей у ног княжеских дружинников. В русском языке волосатиком называется как змееподобный червь, якобы вызывающий болезнь волосень, так и нечистая сила, а попросту — черт («волосатик бы тебя взял» — достаточно распространенное ругательство).
Вероятно, именно Волос был могучим противником Перуна в древних языческих поверьях. Такого мнения придерживаются многие исследователи, занимающиеся реконструкцией «основного» мифа. Причину распри богов они обычно видят в соперничестве за благосклонность единственного известного нам женского божества Мокоши, которую считают супругой громовержца Перуна. Впрочем, подобная гипотеза почти целиком построена на сравнении славянских богов с персонажами балтийской мифологии и практически не имеет прямых подтверждений в собственно славянских верованиях.
Мокошь
Мокошь — третье языческое божество, чей культ уходит корнями еще в праславянскую эпоху, единственный женский образ в русской мифологии. Она — повелительница темноты, нижней части мироздания, а ее имя наводит на мысль о мокроте, влаге, воде. Мокошь покровительствовала всем женским занятиям, в особенности прядению. И почитали ее преимущественно женщины. Из дней недели Мокоши была посвящена пятница. В этот день в деревнях не
114
Мифы русского народа
пряли и не стирали из почтения к богине. Во многих местностях такой запрет сохранялся до начала XX в.
Мокошь — единственное божество князя Владимира, чей культ реально существовал в русской народной культуре еще в течение многих веков после принятия христианства. Ее образ, хотя и в измененном виде, сохраняется в современной северорусской мифологии.
В старину на Руси Мокоши поклонялись на тайных женских собраниях, которые вели посвященные жрицы. О почитании Мо-коши свидетельствуют вопросы, которые священник задавал на исповеди каждой женщине еще в XVI в.: «Не ходила ли к Мокоши?» Изначально Мокошь, по-видимому, была божеством плодородия, но представлялась христианским священникам воплощением всего темного, телесного, низменного. В древнерусских рукописях почитание богини приравнивалось к блудодейству: «И Мокошь чтут, и ручной блуд весьма почитают» (цит. по: с.29). Представление о Мо-коши как о воплощении необузданной сексуальности сохранилось в русском языке. В подмосковных говорах словом «мокосья» называют гулящую женщину.
С утверждением христианства Мокошь, как и другие языческие божества, стала восприниматься как демоническое существо. На русском севере такую демоницу представляли в виде женщины с большой головой и длинными руками, которая приходит в дом и прядет пряжу, если хозяйка оставила ее без молитвы. Ни в коем случае нельзя было оставлять на ночь в избе недопряденную кудель — «а то Мокоша спрядет». Особенно Мокошу боялись во время Великого поста.
При стрижке овец клочок шерсти клали в жертву Мокоше, а если овцы начинали линять в неурочное время, считалось, что это Мокоша «стрижет овец».
Словом «мокоша» в ярославских говорах называют привидение, а словами «мокош», «мукош» в некоторых современных говорах называют нечистую силу.
После утверждения христианства многие функции Мокоши приняла на себя св. Параскева. Об этом свидетельствует любопытный случай, который произошел в Пскове в 1540 г. В город привезли новое изображение Параскевы Пятницы, но не икону, а деревянную
115
Е. Левкиевская
резную скульптуру. Увидев ее, народ пришел в «великое смятение», поскольку счел это за призыв к «болванному поклонению», т.е. поклонению языческому идолу.
Поскольку все запреты на женские работы, прежде связанные с Мокошью, а потом «доставшиеся в наследство» св. Параскеве, приходились на пятницу, то эту святую в народе стали называть Параскевой Пятницей, а ее образ приобрел отчетливые черты языческого божества. В деревнях часто рассказывают былички о том, как Пятница наказывает женщин, нарушающих в этот день запреты на какую-либо работу, чаще всего — белить печь, расчесывать волосы, прясть. Приходя к нарушительнице, Пятница в наказание колет ее веретенами или заставляет за одну ночь напрясть немыслимое количество пряжи.
Связь языческой Мокоши с водой, влагой также была перенесена на Параскеву Пятницу и нашла отражение в некоторых поздних обрядах, например, бросать в колодец пряжу в качестве жертвы Пятнице. Напоминанием о древних жертвах богине служит обычай кормления Пятницы, сохранившийся на Украине до конца XIX в. В ночь с четверга на пятницу хозяйки застилали стол чистой скатертью, клали на него хлеб, соль, ставили немного каши в горшке, покрытом миской, клали ложку и ждали, что Пятница придет ночью ужинать. Накануне дня св. Параскевы (28 октября по ст. ст.) эта пища заменялась более праздничной — разведенным медом.
Хорс Дажьбог, Симаргл, Стрибог и Сварог
Среди кумиров, поставленных Владимиром «близ двора теремного», был идол бога, который в летописи назван двойным именем Хорс Дажьбог. Одно из имен — Дажьбог — явно славянское. Смысл его достаточно ясен: Дажьбог — это бог, который приносит благо, наделяет богатством. Это божество солнца, ибо именно солнце дает жизнь всему на земле, от него зависит урожай, а следовательно, благополучие. Ипатьевская летопись 1144 г. подтверждает эту догадку, она упоминает о боге «именем Солнце, его нарицают Дажьбог. Солнце же царь... еже есть Дажьбог» (цит. по: с.32). Имя Дажьбога сохранилось и в народных песнях. В одной из них, записанной на Украине, соловушку спрашивают, почему он так рано
116
Мифы русского народа
прилетел из теплых стран. Соловушка отвечает, что не сам он прилетел, а его выпустил из своей правой руки сам Дажьбог и послал замыкать зиму и отмыкать лето.
Есть основания предполагать, что жители Древней Руси считали Дажьбога своим божественным покровителем и родоначальником. В «Слове о полку Игореве» русские дважды названы внуками Дажьбога, в частности, когда речь идет о поражении войска князя Игоря («встала обида в силах Дажьбожа внука»). И, возможно, именно к Дажьбогу обращается Ярославна, называя его «светлое и тресветлое солнце».
Откуда же у славянского Дажьбога появилось второе имя — Хорс? Древнерусские книжники не понимали его значения, о чем свидетельствуют многочисленные искажения в письменных источниках. А в новгородских и вообще северорусских землях никаких свидетельств о Хорсе нет.
Известно, что божество по имени Хорс почиталось в Иране, и имя это означало «сияющее солнце». А в Киеве, помимо славянского населения, жило еще несколько влиятельных этнических групп, в том числе иранцы — вооруженные воины из Хорезма, где почитание Солнца было главным государственным культом. Вероятно, появление Хорса в пантеоне князя Владимира было продиктовано чисто политическими причинами.
Но если Хорс, при всей странности его имени для славянского уха, все-таки олицетворял собой всем понятный и важный культ Солнца, и у него был славянский «двойник» Дажьбог, то еще одно божество — Симаргл, введенное Владимиром в пантеон, вовсе не имело никаких корней в славянской культуре. О том, кто такой Симаргл, нет ни слова в русских источниках. Вероятно, это божество тоже иранского происхождения. Одним из наиболее популярных иранских мифологических персонажей была сказочная птица Си-мург, которую изображали в виде грифа или в образе полусобаки-полуптицы и которая в XVI—XVIII вв. была даже государственной эмблемой Ирана. Возможно, загадочного Симаргла также следует считать «знаком внимания» князя Владимира по отношению к иранским воинам, что еще раз доказывает: киевский пантеон имеет мало общего с реальными религиозными верованиями наших предков.
117
Е. Левкиевская
В списке богов киевского пантеона сразу после Дажьбога упоминается еще один бог со схожей структурой имени — Стрибог. Это имя встречается в «Слове о полку Игореве», где внуками Стри-бога названы ветры, что натолкнуло некоторых ученых считать Стрибога божеством ветра. Существует и другая версия, согласно которой Стрибог толкуется как «бог-отец», а первая половина имени божества считается родственной древнему индоевропейскому слову со значением «отец». Однако в последнее время признание получила теория, по которой первая часть слова Стрибог родственна глаголам «простирать», «распространять», и, значит, имя Стрибог означает «распределитель, распространитель всеобщего блага» (с.41). Если эта теория верна, тогда Стрибог и Дажьбог — божества, наделяющие людей божественным благом и распределяющие его на Земле.
Некоторые славянские божества, упоминающиеся в древнерусских памятниках, не попали в пантеон князя Владимира. Например, Сварог (Сварожич) — бог или дух огня. Если Сварог был богом огня вообще, а Дажьбог лишь его разновидности — Солнца, то неудивительно, что в Ипатьевской летописи Дажьбог именуется сыном Сварога: «Солнце же царь, сын Сварогов» (цит. по: с.41).
Записанные в XIX—XX вв. народные представления об огне дают основания думать, что Сварог в Древней Руси воспринимался как олицетворение стихии, а не оформившееся божество. Почитание огня у славян было скорее почитанием одной из сил природы — как воды, земли, деревьев, — чем поклонением одному из высших богов.
У восточных славян есть целый свод предписаний, как обращаться с огнем, чтобы не разгневать его и не запятнать его чистоту. Огонь не терпел осквернения, до него старались не дотрагиваться ножом или топором, чтобы «не поранить», в него запрещалось плевать, кидать разные нечистоты. Нельзя было заметать в печи той же метлой, которой метут полы. Разжигание огня сопровождалось молитвой, в этот момент прекращались все ссоры. Нельзя гасить огонь, затаптывая его ногами. Его следует задуть или прижать рукой. До сих пор в деревнях можно услышать, что огонь «хочет пить», и это не что иное, как напоминание о древних жертвоприношениях огню. Необходимо, чтобы в негорящей печи всегда были сосуд с во-
118
Мифы русского народа
дой и полено дров — «питье» и «еда» для огня. Без этого огню станет в печи слишком жарко, и хозяйку, не уважившую его, он может наказать пожаром или болезнью, которая в народе называется «летучий огонь» (красная сыпь на лице).
Огню приписывались очистительные и целебные свойства. На Руси было принято на все праздники, связанные с зимним и летним солнцеворотами, с днями весеннего и осеннего солнцестояния разжигать на улице ритуальные костры. Огонь в домашнем очаге был символом счастья и богатства (недаром горящие угли у русских называют «богатье», «богач»).
Считалось, что огонь, возникший от удара молнией, гасить водой невозможно — пламя разгорается еще сильнее. Поэтому пожары, случившиеся от удара молнии, гасили молоком черной коровы, квасом или яйцами, которые бросали в пламя. Огня, возникшего от удара молнии, боялись и старались не вносить его в дом.
С уходом из памяти языческих божеств у восточных славян стал формироваться народный культ святых, сильно отличавшийся от канонического православного. В этом культе почти никакого внимания не уделяется подвигам, которые совершил святой, или мучениям, которые он претерпел во имя веры, но особо почитается способность того или иного святого оказывать покровительство в определенной сфере жизни. Например, считается, что святой Василий Кессарийский покровительствует разведению свиней, а святые Флор и Лавр — коневодству. Святитель Николай оберегает людей в дороге, поэтому его образ принято брать с собой в путешествие. Такое отношение сближает народный культ святых с языческим поклонением различным божествам, каждое из которых имело свои определенные «обязанности».
С.А.Гудимова
