CC BY
8
ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ^
Е. Куряк
МАСШТАБЫ ИЗМЕНЕНИЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ В
ПОСТСОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ. (РЕФЕРАТ)
Y. Kurjak
Dometi promena u politickim sistemima u postsocijalistickim
zemljama // Medunarodni problemi. - Beograd, 2001. - N 4. -
S. 370-393.
Расхождения в оценках преобразований, произошедших в постсоциалистических странах, достаточно велики: от полного отрицания достигнутых результатов до признания значительных успехов на пути создания демократических обществ с рыночной экономикой. Сторонники взвешенной точки зрения считают, что речь идет о начале продолжительного периода перестройки тоталитарных государств, их превращения в новые смешанные общества, опирающиеся на многопартийную парламентскую демократию.
Югославский исследователь Е. Куряк делит пройденный странами Центральной и Восточной Европы за последние десять лет путь на два периода. Первый (с 1989 до 1993-1995 гг.) ознаменовался созданием многопартийной системы и утверждением принципа разделения властей, что должно было означать поворот к западноевропейской модели демократического общества. Второй период характеризуется стабилизацией политических институтов при некоторой неустойчивости ситуации в сфере экономики. В этот период происходит сближение, а в некоторых случаях и институциональное объединение с политическими и военными институтами Западной Европы.
Почти во всех странах возникли многочисленные политические организации, стремящиеся занять свою нишу в новых властных структурах. Борьба за место в парламенте стала основным политическим стимулом для всех движений, фронтов или партий. Идеологическая направленность этих организаций была крайне разнообразна: от новых левых, которые возникли как реформаторское крыло в рамках господствовавших коммунистических партий; партий социал-демократической направленности, партий с национальной и религиозной окраской до традиционных консервативных.
За исключением некоторых политических организаций, не желавших порывать с прошлым и трансформироваться, большинство политических партий и дви-
масштабы изменений политических систем в постсоциалистических
Вд ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ц странах
жений ориентировались на демократический путь развития в рамках многопартийного парламентаризма и на введение рыночных механизмов.
Принятые новые конституции представляли собой гарантию того, что не произойдет возврата к старому, не нарушится территориальная целостность, особенно тех стран, которые возникли после распада прежних государств, например, для Чехии и Словакии, а также для России, находившейся под угрозой сепаратизма.
«На этом этапе развития для всех посттоталитарных обществ особенно характерна связь со старыми, причем не столько в институциональном, сколько в содержательном смысле и в способе функционирования прежних и новых институтов, а также форм собственности» (с. 374).
Несмотря на различия в идейной и политической направленности, движения и политические организации не пользовались массовой поддержкой. Исключение, по словам Е. Куряк, представляли только «Солидарность» в Польше и КПРФ в России. В поисках политической популярности политические организации и их лидеры меняли ориентацию, что отражалось на значительном росте малочисленных партий, движений и союзов.
Первые парламентские выборы, которые проходили во всех этих странах в 1991-1993 гг., не отражали истинное соотношение сил на политической сцене, да и в парламентах не были представлены различные политические интересы классов и слоев. На тех выборах почти во всех странах победили такие коалиционные политические силы, которые показали наибольшую степень готовности к осуществлению радикальных экономических и общественных изменений. Лишь последующие выборы отразили реальную ситуацию в странах и отношение населения к реформам. Утвердившийся в странах с переходной экономикой многопартийный парламентаризм сам по себе представлял значительный шаг к европейской системе политических ценностей. Однако, как считает автор, наследие предыдущего периода, отсутствие политической культуры, политических институтов и традиций демократического общества привели к квазипарламентаризму.
При не сформировавшейся окончательно системе политических отношений усиливается роль лидера партии, политической элиты и, прежде всего, главы государства. Политическая элита, располагающая экономической и финансовой властью, осуществляет контроль над процессами, происходящими в обществе. В связи с этим борьба элиты за свое место принимает острый характер. Это приводит к коррумпированности власти и администрации, которые одновременно представляют наиболее богатый слой общества, обладавший привилегиями в процессе приватизации. «Во всех посткоммунистических странах, в которых произошли изменения, стабильно сохраняется в процентном отношении очень многочисленный слой богатых, который оказывает значительное влияние на политические процессы в стране. Чем тяжелее экономическая ситуация в стране, чем больше она зависит от поступления иностранного капитала, тем больше замедляются де-
масштабы изменений политических систем в
постсоциалистических ,
странах ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ^
мократические процессы, и усиливается мощь олигархии. Позиции элиты тем сильнее, чем больше накоплено реальных или потенциальных противоречий, обусловленных прошлым, а также не завершившимися процессами. В результате возникают конфликты в среде политической элиты, между различными элитами, конфликты между экономической олигархией и исполнительной властью, а также между национальными элитами и т.д.», говорится в статье (с. 376).
Как считает Е. Куряк, анализ политических систем постсоциалистических стран показывает, что большинство их можно назвать авторитарно-элитистски-ми, а политические изменения охарактеризовать как квази-плюралистические и квази-демократические.
В первой половине 1990-х годов в большинстве стран образовались две параллельные ветви власти: новые авторитарные лидеры, с одной стороны, и многопартийные парламенты - с другой. Для этого периода характерна дальнейшая стабилизация и приспособление политических и экономических моделей к исторической ситуации в той или иной стране. Проявившаяся общая тенденция усиления института президентства является последствием экономической нестабильности и квазипарламентской демократии. «Экономическая нестабильность, созданная незаконной и бесконтрольной приватизацией и глубоким экономическим расслоением, с одной стороны, и давлением политических элит в погоне за властью при весьма незначительной роли гражданского общества — с другой, привели к усилению авторитарных и абсолютистских тенденций почти во всех странах. Политическая жизнь по существу, исключает граждан, а вводит категорию элиты как основного политического субъекта. Это приводит к перманентной нестабильности политической жизни в странах и неверию в политические институты. При этом единственным институтом - гарантом стабильности выступает президент» (с. 378).
По мнению исследователя, основными характерными чертами политических элит является идеологическая неопределенность, непостоянство политических взглядов, экономическая мощь и недостаток видения перспектив общественного развития.
Для новой политической элиты идеология не имеет большого значения: в борьбе за экономическую и политическую власть она готова использовать любую идеологию, если таковая может оказаться полезной. Так, в начале трансформации это была идеология либерализма: она придавала прогрессивный характер тому слою, с которым связывалась идея перемен. Спустя два-три года, заняв определенные экономические и политические позиции, элиты были готовы бороться за национальную идею как новую идеологию. «Национализм был и остался наиболее надежным убежищем новых политических элит, так как идеология национальной самобытности - постоянная составляющая избранной стратегии и вряд ли может быть поставлена под вопрос. Точно так же, когда это было необходимо, и
масштабы изменений политических систем в постсоциалистических
Вд ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ц странах
там, где это было возможно, элиты выбрали «социалистическую» идеологию. Это происходило в основном в те кризисные моменты, когда возникала угроза социальных потрясений, или во время предвыборных кампаний, когда социальная карта становилась главным тузом» (с. 379).
В силу своей идеологической неопределенности, новые элиты политически непостоянны, готовы к различного рода компромиссам. Порой не только лидеры переходят из одной партии в другую, из одного блока в другой, но и в пределах блока и партий существуют два-три различных идеологических направления. Это, по словам автора, приводило к квази-политическому плюрализму, который отражался и на деятельности парламента. Другой вид политического непостоянства проявлялся в отсутствии четкой концепции политического развития общества. Другими словами, принятые модели западноевропейских демократических обществ не могут функционировать сами по себе. Многопартийный парламент функционирует только через партийные элиты, которые, заняв определенные позиции в парламенте, заинтересованы в том, чтобы сохранить их на длительный срок. Поэтому предвыборные кампании сводились исключительно к борьбе за сохранение любой ценой мест в парламенте.
Как считает Е. Куряк, в основе политической мощи новых элит лежит материальный интерес. В связи с этим элиты находятся в состоянии перманентной конфронтации друг с другом. При этом криминализация коснулась прежде всего отношений внутри элит. «В силу этого, - говорится в статье, - элиты полностью безыдейны в отношении видения будущего общества и единственно о чем заботятся, так это о том, чтобы сохранить свои привилегии как политические, так и экономические. Средства, которыми они пользуются для сохранения своего status quo, чаще всего берутся из арсенала прошлого, потому элиты проявляют себя как декаденты, а часто и деструктивный общественный фактор переходного периода, обуславливающий состояние скрытой социальной политической и экономической напряженности в обществе» (с. 379).
За прошедшие десять лет сформировались государства различного типа. Так, есть относительно стабильные либерально-демократические государства. К ним югославский исследователь относит Чехию, Польшу и Венгрию. Нестабильные многонациональные государства, для которых характерен авторитарный тип правления (Россия, Украина, Болгария, Румыния, Белоруссия). В ряде стран еще не определился тип политической системы и вид правления. Они все еще находятся в фазе стабилизации.
«Способ, каким постсоциалистические страны добились независимости, и путь, на который они встали, обусловил и тип политической системы и способ правления. Негосударственность переходного процесса и тот факт, что большинство стран не имело никакой традиции демократического развития, повлияли на то, что преобладающим видом правления стал тоталитаризм. Это не тоталитаризм,
масштабы изменений политических систем в
постсоциалистических ,
странах ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ^
доставшийся в наследство от предыдущих социалистических систем, хотя можно отметить присущие ему классические элементы, а его новая разновидность» (с. 380).
Как считает Е. Куряк, пять основных элементов тоталитарной диктатуры отражают тоталитарные элементы новых обществ переходного периода. Во-первых, это переход от правового к полицейскому государству. Во-вторых, переход от аморфной власти, характерной для либерального государства, к концентрированной власти тоталитарных режимов. В-третьих, существование партий, обладающих определенной монополией в государстве. В-четвертых, переход от плюрализма к тоталитарному контролю над обществом. В-пятых, опора на террор как важный фактор тоталитаризма.
Автор обращает внимание на тот факт, что в странах с переходной экономикой тесно переплетаются элементы тоталитарной и авторитарной систем. Причем в странах, где демократические изменения осуществляются медленнее, преобладают черты тоталитаризма, тогда как в других преобладает авторитаризм.
Характерно, что авторитаризм в таких странах, как Россия, Грузия, Азербайджан, Белоруссия выступает как защитник демократических преобразований. Другими словами, в кризисные моменты, опасные для судьбы общества, авторитарная власть, которую чаще всего олицетворяет президент государства, выступает спасителем прогресса. Авторитарная власть стремится к тому, чтобы существующее состояние было отражено в конституции и, таким образом, на длительный период (независимо от обстоятельств) был бы закреплен определенный тип власти.
Однако, говорится в статье, ни авторитаризм, ни тоталитаризм не наличествуют в чистом виде ни в одной из стран. Чаще всего речь идет о смешанных формах, которые друг друга как дополняют, так и ограничивают. Существует важный фактор, который делает невозможным, чтобы авторитаризм и тоталитаризм занял доминирующую позицию - это закрепившиеся результаты демократических изменений» (с. 381).
Некоторые страны все еще не смогли до конца определиться в территориальном и политическом отношении. Это прежде всего такие страны СНГ, как Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, у которых все еще возникают проблемы с племенными элитами при решении территориальных вопросов между отдельными народами. В этих странах перемены находятся еще на начальном этапе. Первостепенное значение для них имеет процесс национальной эмансипации, и лишь затем процесс политических и экономических перемен.
О некоторых государствах можно сказать, что ситуация в них уже стабилизировалась (Польша, Венгрия, Чехия, частично Россия). В них создаются новые модели политических систем, представляющие собой смесь многопартийного парламентаризма с приматом исполнительной и президентской власти. Модифици-
масштабы изменений политических систем в постсоциалистических
Вд ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ц странах
рованные на манер моделей западноевропейских многопартийных демократий и президентских систем (наподобие Франции, США) эти новые системы сосредоточили в себе много элементов предшествующего общественного устройства.
Прошло слишком мало времени для того, чтобы можно было теоретически осмыслить новые модели политического и экономического устройства в странах Восточной, Юго-Восточной Европы и на постсоветском пространстве. К тому же все еще не выработан и методологический аппарат, который был бы адекватен новым процессам. И все же на основании накопленного материала, исследователь пытается сделать некоторые общие выводы относительно характеристики процесса трансформирования постсоциалистпческих обществ.
Во-первых, большинство обществ выбрало для себя многопартийную парламентскую демократию и систему разделения властей на основе модели западноевропейских демократий. Почти во всех странах прошли учредительные парламентские выборы, на которых победили либерально-демократические силы.
Во-вторых, почти во всех странах с переходной экономикой, проводниками политических изменений являются политические элиты, которые осуществляют контроль и чаще всего обладают огромной экономической властью.
В-третьих, в условиях экономической нестабильности, когда все еще не сформировался до конца новый экономический механизм, основанный на элементах рыночной экономики, особое значение приобретает сфера политики. Все важные стратегические решения носят политический характер. В связи с этим в большинстве стран сложилась такая парадоксальная ситуация, когда авторитарная власть выступает как носитель прогресса.
В-четвертых, в связи с тем, что большинство постсоциалистических стран приобрело независимость с распадом тоталитарной империи, их развитие носит противоречивый характер. С одной стороны, желание во чтобы то ни стало сохранить приобретенную свободу, заставляет эти страны ориентироваться на институциональные механизмы Европейского союза, а с другой — экономическая и политическая ситуация, интересы военной безопасности, а также национальные и религиозные традиции стимулируют развитие контактов друг с другом, а также с бывшими партнерами. Все это дополнительно усиливает нестабильность и неуверенность, а степень независимости уменьшается по мере их объединения с оборонными и экономическими институтами Запада.
В-пятых, несмотря на то, что в большинстве стран ощущаются тенденции к развитию авторитаризма и тоталитаризма, в них сформировались институциональные демократические формы, контролирующие подобные тенденции.
Таким образом, по отношению ни к одной постсоциалистической стране нельзя говорить о политических системах и моделях собственности в чистом виде. Другими словами, речь идет об оригинальных системах, которые все еще находятся в процессе институционального оформления. В ряде стран эти процессы
масштабы изменений политических систем в
постсоциалистических ,
странах ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ^
ближе к системам, которые обычно называют демократическими, тогда как в других они ближе к авторитарным или тоталитарным, а по отношению к некоторым можно говорить о комбинации самых разных черт. По-видимому, можно говорить об историческом процессе, который приведет к формированию новых обществ и потребует их изучения по-новому (с. 392).
Е.Б.Калоева
