CC BY
96
УДК 78.3
ДВОРЕЦ ШЕРЕМЕТЕВЫХ В СУДЬБЕ Н. Ф. ФИНДЕЙЗЕНА*:
К 300-ЛЕТИЮ ФОНТАННОГО ДОМА
© 2013 М. Л. Космовская
докт. искусствоведения, профессор, зав. каф. методики преподавания музыки и изобразительного искусства e-mail: svirel 11@yandex. ru
Курский государственный университет
Статья посвящена анализу воздействия на Н. Ф. Финдейзена соприкосновения с уникальным уголком русской культуры, который на протяжении трех веков был средоточием художественной мысли (в Х1Х-ХХ веках под руководством С. Д. Шереметева под его сводами действовало Общество любителей древней письменности, здесь же располагалось хранилище древних книг и рукописей) и даже убежищем для гонимых властями талантов (более 30 лет здесь прожила А. А. Ахматова) - Фонтанного дома, или Дворца Шереметевых на Фонтанке.
Ключевые слова: Фонтанный дом, русская культура, деятельность Н.Ф. Финдейзена, история русской музыки
«Deus conservat omnia» (Бог сохраняет все) - девиз герба рода Шереметевых, венчающий фасад Фонтанного дома... Альфа и омега его бытия! Призванное этим изречением Всевышнее покровительство обусловило направленность трехвековой жизни дворца, дав русской культуре возможность сохранения интереснейших страниц духовного и душевного наследия России. Даже недолгие часы или дни посещения Фонтанного дома давали и продолжают давать импульс к просветлению сознания, к новым, жизненно важным решениям, к пониманию собственного предназначения.
Обозначим отдельные моменты погружения в атмосферу дворца Николая Федоровича Финдейзена (1868-1928) - ученого, историка, историографа русской музыки с древнейших времен, музыкального критика (не только практика, но и теоретика, разработавшего научные основы музыкальной критики), создателя и бессменного редактора-издателя «Русской музыкальной газеты» (РМГ: 1894-1918), музыкально-общественного деятеля, лектора и педагога.
Начнем с самого трудного времени в жизни не только Н. Ф. Финдейзена, но и всей России. «Живу в том же служебном флигеле, в котором жил Смоленский - при дворце t С. Д. Шереметева, на Фонтанке. Но что за прелесть эта квартира теперь -настоящий музей» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254], - записал он в своем Дневнике 25 марта 1919 года. Связано это было с неожиданным для него самого первым в его жизни назначением на государственную работу: «Чудеса в решете: Р<узский> передал мое письмо Зилоти, который сейчас же свез его Лурье и просил меня быть вместе с ним в понедельник у последнего. Познакомились, и через 3 минуты, буквально, он предложил место, а затем и написал приказ о назначении меня зав<едующим> центр<альной> гос<ударственной> нотной библиотекой и библ<иотечным> подотд<елом> Муз<ыкального> отд<ела> Комисс<ариата> народного просвещения - и даже с казенной - коптяевской квартирой!» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 252], - читаем в записи от 6 марта.
С первых же дней нового назначения Н. Ф. Финдейзен вел интенсивную работу
по пополнению библиотеки, по расширению ее полномочий и охвату всех возможных ракурсов деятельности. Одним из препятствий были расстояния, которые приходилось преодолевать пешком. Так, 20 марта 1919 года он жаловался: «Изрядно устаю от каждодневного хождения из 2-й роты - в Мраморный дворец, т<ак> к<ак> трамваями почти не приходится пользоваться - и не по пути, и ходят нерегулярно, а двумя трамваями в один конец ездить и дорого, и, пожалуй, прождешь их на холоде дольше, чем идти пешком» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 253 об.]. Поскольку это становилось существенным затруднением в работе, его и поселили в Фонтанном доме, временно -до переезда в более подходящее для его обширной коллекции (музей «Русской музыкальной газеты», созданный им в 1901 году: с архивом, портфелем редакции и музыкальными инструментами) и семьи помещение.
Судить о сроках проживания Н. Ф. Финдейзена можно по двум дневниковым записям - по цитированному выше, от 20 марта и от 6 апреля: «Завтра - неделя, как переселили в новую квартиру, в Соляном переулке, против старого домика Озаровского» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254 об.]. Следовательно, прожил в Фонтанном доме он недолго: от недели (с 25 по 31 марта 1919 года) - до 10 дней (если переселился сразу после записи 20 марта).
Как показывает анализ дневниковых записей, жизнь Н. Ф. Финдейзена в марте-апреле 1919 года, то есть в дни его проживания в Шереметевском дворце, предельно насыщена событиями. Выделим основной аспект его работы первого месяца пребывания в должности, поскольку они связаны с сохранением наследия отечественной культуры.
Предоставим слово самому Н. Ф. Финдейзену: «В моем подотделе ничего не устроено: реквизирована библиотека Шереметева, но ее, по-видимому, боятся тронуть. ... С большой пользой разбираюсь в Елисаветинской библиотеке - для будущих работ» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 252 об.], - 12 марта; «Вечером был Тюнин с предложением реквизировать муз<ыкальные> инстр<ументы> и ноты Каменноостр<овского> дворца. Отправился ... осматривать нотную библиотеку П<анаево>й, в кладовых или снова на Вас<ильевском> остр<рове>, а 1 ящик в Акад<емии> Наук (там вестибюль и лестница заставлены ящиками, тюками и вязками книг - спасающихся от реквизиций и грабежа!). В библ<иотеке> ок<оло> 1800 № № , большей частью клавиры опер и оперетты, но все в хороших переплетах и сохранности; имеется десяток-другой более редких партитур и несколько несомненных редкостей. Но цена - 250000 р. (а Тюнин уверяет, что нын<ешняя> цена выше мильона!)» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254], - 25 марта; «Вчера смотрели коллекции нар<одных> муз<ыкальных> инстр<ументов> во дворце пр<инцессы> Ольденбургской. ... На днях в наш Муз<ыкальный> отд<ел> привезли (папки свалили в кучу) нотную библиотеку Лейхтенбергских. В тот же день перебрал ее и нашел кучу композиций Ольденбургского (П. Г.), “аранжированных” покойным Г ензельтом - даже 3 симфонии О<льденбургско>го!!» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 255] - 6 апреля.
Так усилиями Н. Ф. Финдейзена, сберегались памятники музыкального прошлого, собиралась будущая библиотека филармонии. Из этих же фондов создавался уникальный отдел старопечатных нот.
Еще одним ракурсом его работы по сохранению архивов русских музыкантов на протяжении всех лет издания «Русской музыкальной газеты» были их поиски в семьях ушедших в мир иной композиторов, исполнителей, музыкальных писателей. И в первый же месяц вступления в новую должность он посещает мать создателя Великорусского оркестра русских народных инструментов: «Утром был на квартире | Андреева, частью сданной, частью находящ<ейся> в распоряжении великор<усского> орк<естра>, предоставившего одну комнату старухе матери В<асилия> В<асильевича>.
Ей 88 лет, урожденная Веселого (кажется). Пригласила к себе - лежит в постели, дов<ольно> тяжело больна. Разговаривал о реквизиции ее имения (Тверской губ<ернии>), где много старых образов, Александр<овских> времен мебель кр<асного> дерева; просила хлопотать в Муз<ыкальном> отд<еле> спасти усадьбу. Расск<азывала> о последней поездке В<асилия> В<асильевича> на фронт, с зачатком скоротечной чахотки, о предчувствии его близкой смерти. Интересная, очень здравомыслящая старуха (как и раньше, когда с ней познакомился); в глубине томит злобу на нын<ешнее> «правительство» и сомневается в скорой развязке - полная противоположность Зилоти, которого встретил сегодня у Лурье и который советовал «подождать З дня», когда обещал соверш<енно> иной тон советской печати. Андреев писал мемуары. Не знаю, много ли найдется у него ценных (судя по докладу Привалова, который ненавидел А<ндреева>, а теперь ругает и балалайку!) материалов для музея» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254 об.], - 28 марта.
В дальнейшем, вступив с 1 августа 1920 года в должность заведующего Музыкальным музеем при филармоническом оркестре, а особенно с 1925 года, когда он стал учредителем и председателем Комиссии по изучению народной музыки при Русском географическом обществе в Ленинграде, эта работа - по сбору информации о народной музыке и самих народных музыкальных инструментов - стала одним из важнейших аспектов деятельности Н. Ф. Финдейзена. В переломные же для страны времена шел сбор документов и материалов, требующий не меньших затрат времени, энергии и материальных средств. Последнее же, согласно декларациям, взяло на себя государство, хотя и исполняло порой весьма своеобразно: «На днях возмутился: купили 2 дорогих сервиза: один - такой королевский - “пойдет” в квартиру Лурье, другой -неполный, прелестный, заграничный - по отдельным тарелкам - в нар<одные> школы!! Там его, конечно, или поломают, или растащат!» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 255] - б апреля.
Размеренной работе ученого-историка, особенно в годы его поступления на государственную службу, мешала неорганизованность, канцелярщина и неразбериха, к которой он был совершенно неприспособлен, поскольку до того работал только самостоятельно - даже «Русская музыкальная газета» была частным изданием. Информацию о возмущавших его фактах также сохранили Дневники: «На моем комиссариате убеждаюсь в неумении организовать работу и даже работать. Благие пожелания и проекты разбиваются о ту же косность, лень, жажду изображать из себя столоначальников. Удосужился только в понед<ельник> поймать (на улице, я уже уходил и вернулся с ним!) Лурье и, получив от него 10-минутную аудиенцию, выслушать его “планы” - совершенно неисполнимые для них - об издании 1) русских классиков полностью - a’la Bach-gesellschaft; 2) каталогов об устройстве обширной нац<иональной> муз<ыкальной> библиотеки? etc. В то же время муз<ыкальный> отдел, занимающий значит<ельную> часть запасной / Мраморного дворца, ничего не делает, кроме устройства самых ординарных концертов (да еще в скверном исполнении), регистрации музык<альных> инструментов и издания немногих своих произведений» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 252 об.], - 12 марта; «На “службе”
никакая работа еще не налаживается, ибо и самый отдел мой обретается больше в фантазии, чем в реальной организации его. Все случайно, никто не знает, что делать и что предстоит в будущем» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 25З], - 15 марта; «В понед<ельник> ... - в нашем “Музык<альном> отделе” объявилась суматоха: к З-м часам нужно было подать рапорт о деятельности каждого подотдела! А я так и в глаза не видел 2-х своих сотрудников, да и вообще ничего путного еще не сделано, да и сам я всего неделю как появился там! Пришлось сочинять разный вздор!» - 20 марта; «Вчера также была гонка - переделка сметы на 2-е полугодие и письменный доклад Лурье о
Госуд<арственной> библ<иотеке> и моем подотделе, который наконец стал пополняться поступлениями» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254 об.], - 28 марта.
К таким результатам, по мнению Н. Ф. Финдейзена, привели политические преобразования, понять и принять которые он не мог, горестно восклицая, иронизируя, с сарказмом отмечая: «Вот тебе и пролетарская республика! Виляют, обходят, надувают и местничают - гораздо больше, чем раньше» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 252 об.], - 12 марта; «Могу только улыбаться, наблюдая все порядки, изворотливость и плутни старого режима, захватившие и “новый” - дуаБьновый. Обновились только вывески и лички. Декрет, мандат, коллегия, коллоквиум, бос - так и сыплются в речах -нахватались за границей всяких названий (чуждых и сов<сем> непонятных русскому пролетариату, которому они якобы служат), а толку и порядку завести не могут. 3-го дня приехал т<овари>щ Ленин из Москвы, по случаю какого-то III Интернационала. Об этом были расклеены особые плакаты, отпечатанные жирной красной краской; подзаголовком газеты - тоже объявлялось жирным шрифтом, что этот Л<енин> - в Петрограде. Но наивная “Сев<ерная> коммуна” умиленно удивляется, что митинги или заседания с участием “великого вождя мировой революции” собирают десятки тысяч слушателей, хотя о приезде его не объявляли и не говорили! Конечно, не говорили, а трубили. Не знаю, на самом ли деле было столько народу. В очаге столичных волнений и революций - Путиловском заводе - очень неспокойно. После каких-то инцидентов с Зин<овьевы>м (будто бы) занят завод красноармейцами для охраны, говорят, что накануне или в день приезда Л<енина> там был выставлен на заборе плакат -“Долой Ленина с кониной,
Хотим (требуем?) Николая с свининой!..”
Великий вождь мировой революции разъезжает под защитой (спереди и сзади) пулеметов - вероятно от великой любви народа» [РНБ Финдейзен 1909-1920: 253], - 15 марта; «Некогда даже газету прочесть - только узнаешь разные слухи о наступающем кризисе и волнениях - против большевиков. События, кажется, назревают серьезные и только замедляются затягивающейся зимой. Даже у нас в Муз<ыкальном> отд<еле> все колобродят в неопределенности и в ожидании чего-то, скорее, касающегося застарелой, изнервничавшей всех, общественной пьяной неров<ности>» [РНБ.
Финдейзен 1909-1920: 255], - 6 апреля.
Возможно, на многое закрывались бы глаза, если бы не физиологические ощущения, нараставшие с каждой неделей: «Дороговизна продолжает расти, по мере исчезновения продуктов и утихания препятствий в железнодор<ожном> сообщении. Мука дошла на рынке до 35 р., свинина - 75 р., льняное масло - 60 р.! А мы все еще живем в благополучные времена российской федеративной республики» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 252 об.], - 12 марта; «Провизия окончательно исчезает с рынка, цены растут до геркулесовских столбов» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 253], - 15 марта; «С концерта еще зашел купить что-то - с провизией просто беда - денег выходит уйма, а есть нечего. Чувствуем себя голодными все чаще» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 254],
- 25 марта; «Голодаю. Цены: конина - 25 р., мясо - 75 р., свинина 150 р., морож<енная> гнилая картошка - 12 р.; крупы - 75 р. и дороже; налог - 12 р.» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 255], - 6 апреля.
Немного спасали от голода частные уроки фортепиано и вокала: в трудные годы расчет велся не столько деньгами, сколько продуктами или обедами. В 1919 году Н. Ф. Финдейзен начинает преподавать в семье своих друзей, что способствует не только материальной стороне дела, но и дает возможность музыкального отдыха, традиционного для жизни музыканта с детства (см. изданные рукописи [Финдейзен. Дневники 2004, 2010], особенно воспоминания [Финдейзен. Из моих воспоминаний 2004]): «В тот же день начал уроки с Егорьевой и был приглашен ею на обед и трио.
Угостили и водкой, и закуской, и обедом, и свежей коврижкой, и ужином! С Васильевым и Аббіаііа экспромтом сыграл трио Гайдна, Шуберта, Шумана и перелож<ения> из бал<ета> Глазунова! [РНБ Финдейзен 1909-1920: 252] - 6 марта; «Благодарю Бога, что Егорьевы взяли мою керос<иновую> печку - купл<енную> от Робаевской - в обмен на провизию. Они // преславные люди. Два раза уже обедал у них
- и сытно, и с водкой!» [РНБ Финдейзен 1909-1920: 252 об.] - 12 марта; «В воскр<есенье> насытился вдвойне у Егорьевых - и блинами с водкой за обедом, и музыкой - в ансамбле с Васильевым и Аббиате. С последним сыграли его сюиту и 1-ю сонату Рубинштейна; из трио - первые Бетховена и Аренского» [РНБ Финдейзен 19091920: 253 об.] - 20 марта; «А тут заболела Егорьева и иссяк источник - за керосиновую печь!» [РНБ Финдейзен 1909-1920: 254] - 25 марта; «Вчера получил от Егорьевых 5 банок консервов и всю дорогу, вдоль Фонтанки, жевал кусок хлеба» [РНБ Финдейзен 1909-1920: 255]- 11 апреля.
Трудно представить, что в это же время Н. Ф. Финдейзен не оставляет работы над Музыкальным словарем и принимается за новую работу - за одно из фундаментальных изданий российского музыкознания: «Все это очень пригодится для биографич<еского> словаря, к которому уже 2 недели как не касался. Не знаю, когда и засяду за него снова, - шагаю ежедневно по лестницам Муз<ыкального> отд<ела>, хотя серьезной работы там и нет никакой, а 3-го дня передали редактирование издания писем Даргомыжского и воспоминаний о нем. Хочется во вторник уже сдать часть их. Принялся сегодня за работу» [РНБ. Финдейзен 1909-1920: 255] - 6 апреля, а уже 11 апреля пишет: «Сегодня утром кончил вступ<ительную> статью и сдал, как обещал, в Муз<ыкальный> отд<ел> Автоб<иографию> и Письма Даргомыжского [Даргомыжский 1922], на всех парах подготовив их к печати» [РНБ. Финдейзен 19091920: 255].
Таковы были дни, когда один из активнейших музыкально-общественных деятелей конца XIX - первых десятилетий ХХ века получил уникальную, хотя и кратковременную, возможность пожить под крышей дворца, к которому он всегда относился с трепетом.
Особо следует подчеркнуть, что для Н. Ф. Финдейзена это было не просто пристанище, а подлинное убежище от парадоксов и невзгод современности в привычную и дорогую историку-ученому атмосферу, ведь еще 26 апреля 1906 года, посетив С. В. Смоленского, он записал в Дневнике: «Входя в его флигелек, выходящий в Шереметевский сад (а и вход к нему через ворота, украшенные статуями), точно входишь в другой мир, далекий от нынешней удрученно-настроенной, серой и томительной улицы - это уголок прежнего трезвого и серьезного ученого... » [Финдейзен 2010: 160]. Возможно, именно осознанием значимости факта своего пребывания в Фонтанном доме и обусловлена столь интенсивная и результативная деятельность Н. Ф. Финдейзена в марте-апреле 1919 года. Ведь еще во времена С. В. Смоленского он удивлялся: «Он навинтил меня так, что я за два дня успел сделать больше, чем в последний месяц. Кончил похоронную главу Рубинштейна, письма Петру и Юргенсону, сидел в Публ<ичной> библиотеке. и т.д.» [Финдейзен 2010: 160].
Общение со Степаном Васильевичем Смоленским (1848-1909) - русским музыковедом, палеографом, дирижером и педагогом, активным и заинтересованным сотрудником РМГ с 1897 года, всегда носило творческий характер, стимулируя к работе и душевному подъему. О начале сотрудничества, которое продолжалось до последних дней его жизни, говорится в интереснейшей переписке [Смоленский 2010], раскрывающей не только образ серьезного ученого, но и человека с тонким чувством юмора, способного на иронию и сарказм. Особенно ценны эти качества были в самый трудный момент деятельности «Русской музыкальной газеты», в 1897 году, когда
Н. Ф. Финдейзен решил прекратить выпуск журнала - такое было лишь однажды на протяжении почти 25 лет ее регулярного выхода в свет. Одним из немногих, кто поддержал его в этот момент, был С. В. Смоленский, который решительно выступил против прекращения деятельности РМГ, причем сам принял участие в рекламной кампании.
Отвечая Н. Ф. Финдейзену на его письмо, С. В. Смоленский писал накануне 1898 года: «Отменно рад превращению газеты из месячной в еженедельную, но думаю, что надо теперь же печатать о ней объявления, дабы, возможно, распространить ее известность, ибо вся сила в количестве подписчиков и рублей от них. Крестный отец -звание душевное, полагающее обязанность попечения о благоуспешности крестника, о его благовоспитанности и порядочности. На Ваше приглашение быть крестным отцом еженедельной газеты отвечаю полным согласием, всею силою моей любви к свету и правде, всею силою моей сердечной Вам преданности и всем отношением поддержать трудом своим Ваше хорошее дело» [РНБ Смоленский 1899-1906: 48]. А чуть позднее даже прислал шуточное письмо «Ее Высокородию “Русской Музыкальной Газете”»: «Милый дружочек мой, дорогая моя и сердечно любимая крестница! Благодарю тебя за поздравление с Новым годом. <...> Кланяется тебе Антонин Виктор<ович>
Преображенский (мой крестник, а тебе двоюродный) - парень совсем дельный, работящий и порядочный. Приголубь его хорошенько - он все таскает у меня № № твоих записок еженедельных, так как сам их не получает, несмотря на усердное за тобой ухаживание. Пококетничай с ним. В будущем этот блондин, пожалуй, очень тебе пригодится. Он умен и деликатен» [РНБ Смоленский 1897-1898: 1-2].
Творческое сотрудничество и дружба с С. В. Смоленским, публикация его исследований в РМГ и «Музыкальной старине», общая направленность устремлений и интересов привели к тому, что с середины первого десятилетия ХХ века Н. Ф. Финдейзен все больше погружается в исследование истории древнерусской музыкальной культуры, завершившееся публикацией последнего его труда - «Очерков по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века» [Финдейзен 1928-1929] - первой истории русской музыки, основанной на первоисточниках [РНБ Финдейзен 1919].
Отчасти с именем С. В. Смоленского связано и постепенное вхождение Н. Ф. Финдейзена в Общество любителей древней письменности: сначала как
слушателя, а в 1920-е годы и как активного его участника и лектора.
В 1901 году в дневниковой записи от 26 января зафиксировано: «В музее Общ<ества> люб<ителей> древн<ей> письм<енности> был на интересном сообщении Смоленского; удалось вполне, иллюстрации хороши. Видел Бычкова, Саккетти, Булича, Рыбакова и. букиниста Мелина» [Финдейзен 1892-1901: 269]. К этому времени Н. Ф. Финдейзен был уже членом ОЛДП, поскольку сохранилось приглашение, адресованное: «Его Высокородию Николаю Федоровичу Финдейзену. М. Морская д.6», следующего содержание: «Секретарь Императорского Общества любителей древней письменности имеет честь известить гг. членов Общества о том, что 26 сего янв. в 8^ час. пополудни состоится заседание Общества, в помещении Музея Общества, по Фонтанке, д. № 34. Предметы занятий: 1. Текущие дела.
2. Ст. В. Смоленский. О русских певческих нотациях. 1901 г. 23Л» [Финдейзен 18921901: 403-404]. Аналогичные приглашения сохранились как вложенными в дневники [ГЦММК Финдейзен 1920-1928: 1], среди писем [РНБ Смоленский], так и в отдельной папке - за 1922-1928 годы [РНБ. Финдейзен. Повестки].
В фондах Н. Ф. Финдейзена сохранились не только повестки, но и те материалы, которые ложились в основу докладов на заседаниях ОЛДП в 1920-е годы. Обратим внимание на три темы его выступлений: 12 октября 1922 года - «Первая российская
опера “Цефал и Прокрис” Арайи» [РНБ. Финдейзен. 1922]; 17 января 1924 -«Петровские канты» [РНБ. Финдейзен. 1923-1924] и 11 декабря 1924 - «Сборники российских песен XVIII века» [РНБ. Финдейзен. 1924].
Сохранившиеся в фондах РНБ материалы показывают, насколько старательно готовился каждый из этих докладов: собирались факты, нотные материалы [РНБ. Финдейзен. Первая опера, Петровские канты], готовился полный многостраничный текст доклада - а для самого-то выступления было бы достаточно нескольких страниц, ведь шли они, как правило, с музыкальными иллюстрациями. Естественно, что впоследствии эти доклады были опубликованы в «Известиях Академии наук СССР» [РНБ Финдейзен 1924, 1927].
Еще одна страничка истории Шереметевского дворца, связанная с
Н. Ф. Финдейзеном, - Музей музыкальных инструментов, о котором на десятках интернет-сайтов сообщается, что он «был открыт в 1900 г. бароном
К. К. Штакельбергом в Галерейном флигеле дворца Шереметевых» [Музей], - одно из многочисленных заблуждений, кочующих по всемирной информационной паутине, -это ныне он располагается в Фонтанном доме: с 1920 по 1928 годы Финдейзен руководил этим музеем, отношение к которому было у него совершенно особое. С первых дней его создания при Придворном оркестре, в 1900 году, он не просто мечтал о должности хранителя коллекции, а постоянно обращался с предложениями к
К. К. Штакельбергу. Возможно, эти предложения были недостаточно четкими и
настойчивыми, однако владелец Музея не считал редактора самого долголетнего и авторитетного специально-музыкального журнала в России реальным соискателем этой должности: образ солидного издателя-редактора в глазах многих современников был несовместим со службой хранителя. Дневники же показывают, насколько четко представлял Николай Федорович себя на этой службе.
И только с 1920 года, получив эту сокровищницу музыкальных собраний под свое начало, Н. Ф. Финдейзен развил многоплановую деятельность по собиранию, сохранению и популяризации фондов этого музея [ГЦММК. Сведения]. Анализ этого направления деятельности музыканта-просветителя выходит за рамки статьи о Фонтанном доме, поскольку Музыкально-исторический музей действовал на другой территории. Тем не менее, опыт организации встреч, концертов, создания особой музыкальной атмосферы Музея весьма ценен и, безусловно, будет востребован музееведами, ведь сохранилось немало информации - документов и материалов [РНБ. Филармония, ГЦММК. Сведения], а Дневники 1920-х годов [ГЦММК. Финдейзен] дают возможность создания полной летописи этой интенсивнейшей работы: только за два сезона - 1925-1927 годов было проведено 50 музыкальных вечеров [РНБ. Справка].
Отзывы о работе Музыкально-исторического музея также сохранились в архивных фондах: «В унылые дни, когда на ум, сердце и волю свободной личности камнем спустились серовато-туманные сетки-шаблоны, когда в душах старательно выскребываются яркие цвета, краски и тона, когда и со стен, и с печатных строк, и из людских плотоядных глаз вызывающе и нагло смотрит лишь идеал пищевого счастья, -как невыразимо тепло и сладостно уютно, прижавшись, спрятаться в звуках, красках и мелодиях, как радостно найти красочную душу, всю наполненную благоуханием нежной гармонии, как целительно прикрыться ее цветущими ароматичными лучами. Такие души горят и сверкают, как залитая весенним солнцем чистая природа, которую не покрыть шаблонами, не обесцветить трафаретами, не залить плотоядною грязью! Это, дорогой Николай Федорович, хотелось мне сказать Вам под звуки Ваших чарующих мелодий» [РНБ. Альбом 1825-1927: 4 об.] - 9 марта 1923 года в «Альбоме автобиографических записей археологов, артистов и других деятелей искусства» записал проректор Археологического института А. Николаев. «Глубокоуважаемому и
славному Николаю Федоровичу Финдейзену в знак искреннего восхищения перед его подвигом - сохранением этого замечательного музея. Сколько любви, знаний и воли нужно было. Всегда чувствовал к Вам большое уважение - но теперь, когда я увидел, что Вы создали этот дивный музей, я не нахожу слов выразить волнующего меня чувства восхищения и благодарности» [РНБ. Альбом 1825-1927: 34], - 17 января 1926 года выразил свое отношение композитор И.Р. Налбандьян. «В память чудесных переживаний, которые мне пришлось испытать в этом культурном и историческом месте. Да здравствуют культурные люди, сохраняющие великие памятники старины.» [РНБ. Альбом 1825-1927: 65], - 28 июня 1927 года оставил запись хормейстер Московской оперы В. Небольсин. РМГ «много содействовала в моей ранней молодости развитию и укреплению интереса к музыкальной науке, которой я, к сожалению, лишь в более зрелом возрасте отдался всецело. В последние годы переписка с Вами дала мне светлые минуты среди тяжелой борьбы с всевозможными препятствиями, которые хорошо известны всякому современному научному работнику, и нынешнее посещение созданного Вашими усилиями музея является одним из наиболее радостных моментов моей души» [РНБ. Альбом 1825-1927: 66], - 27 сентября 1927 года признавался выдающийся советский этнограф К. В. Квитка.
Работа Музыкально-исторического музея Ленинградской академической филармонии в годы, когда ее организовывал Н. Ф. Финдейзен - это не просто наше художественное наследие, а существеннейшая страничка истории Музея музыкальных инструментов, ныне проживающего и расцветающего в Шереметевском дворце.
И завершающий штрих. 15 ноября 1928 года под сводами Фонтанного дома прошло заседание, как сообщается в Программке, «Общества древней письменности и искусства, Фонтанка 34, посвященное памяти Н. Ф. Финдейзена, выдающегося знатока и ценителя старинной русской музыки», на котором, помимо траурной музыки (Похоронный марш Ф. Шопена, отдельные номера из Реквиема В. А. Моцарта) в исполнении Государственной академической капеллы под управлением М. Г. Климова и стихов М. С. Майковой-Боровковой [РНБ. Четырехгранному] прозвучал обстоятельный доклад А. В. Преображенского, текст которого хранится в архиве Государственного дома-музея П. И. Чайковского [ГДМЧ. Статьи] и в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки [РНБ. Преображенский], в котором, выделяя основные заслуги ученого, выражалась уверенность в скорейшем утверждении их в истории отечественного музыкознания: «Понятно, я далеко не исчерпал
характеристики той роли, которую следует признать за Н. Ф. в русской муз<ыкальной> жизни. Еще слишком свежа утрата. И слишком обширна его деятельность, и слишком она захватывала большие круги людей, чтобы можно было выводить и их вместе с Н. Ф. на сцену истории. Многие, несомненно, поделятся в ближайшем будущем своими воспоминаниями о Н. Ф. - и круг этих воспоминаний, и опубликованная переписка его дадут возможность с большей полнотой и беспристрастием нарисовать портрет этого выдающегося знатока и ценителя музыкальной старины и указать его значение» [РНБ. Преображенский: 15].
Пожелания А. В. Преображенского, как и большая часть идей, рождавшихся или озвучивавшихся в Фонтаном доме, постепенно воплощаются в жизнь, хотя уже и в постсоветские времена: написаны фундаментальные труды о деятельности
Н. Ф. Финдейзена***, изданы две монографии [Космовская 1997, 2006] и, как уже отмечалось, его воспоминания и два тома дневников (из семи запланированных), написаны десятки исследовательских статей по самым различным ракурсам его работы. Так, постепенно, восстанавливается историческая справедливость по
отношению к незаурядному деятелю его эпохи, то есть сохраняется российское культурное наследие.
ПРИМЕЧАНИЯ
* Исследование и публикация материалов архивной коллекции Н. Ф. Финдейзена в 2012 году ведутся при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда - грант № 12-04-00136а по теме: «Дневники Н. Ф. Финдейзена 1915-1920 годов (расшифровка рукописи, исследование, комментирование и подготовка к публикации)».
** См. авторефераты и диссертации автора статьи: Н. Ф. Финдейзен и его роль в истории русской музыкальной критики: автореферат дис. ... канд. искусствоведения. Л., 1990. 21 с.; Н. Ф. Финдейзен. Культурно-историческое значение наследия:
автореферат дис. ... докт. искусствоведения. СПб.: Изд-во СПбГК, 1998. 32 с.
*** К примеру, см. публикации М. Л. Космовской по основным аспектам изучения наследия Н. Ф. Финдейзена: философские и эстетические проблемы [Мировоззрение Н. Ф. Финдейзена в контексте культурно-философских проблем конца XIX - начала ХХ века (по архивным материалам) // Петербургские страницы русской музыкальной культуры: сб. статей и материалов. СПб.: Канон, 2001. С. 120-128; Партийность в музыке как одно из направлений споров Н. Ф. Финдейзена с его духовным учителем В. В. Стасовым (по материалам архива) // Культура в истории России: прошлое и современность. Курск, 2001. С. 109-115; Философские аспекты музыкального образования как фундамент нравственности новых поколений (к проблеме сущности бытия в духовном поиске Серафима Саровского и Н. Ф. Финдейзена) // Современное музыкальное образование - 2004: материалы международной научно-практической конференции (26-29 октября 2004 г.). СПб: ИПЩ СПГУТД, 2004. С. 16-25; Трансформация мышления интеллигенции в условиях исторических вызовов (на примере материалов «Русской музыкальной газеты» и дневников Н. Ф. Финдейзена) // Культура народов Причерноморья / Научный журнал. Крым. Симферополь. 2009. №166. С.54-57]; историко-методологические [Проблемы источниковедения истории музыкальной культуры Курского края (по материалам архива Н. Ф. Финдейзена и двух книг о Курске) // Диалог истории и искусства (российская провинция: опыт, проблемы, решения): материалы Всероссийской научнопрактической конференции, посвященной 40-летию художественно-графического факультета Курского гос. пед. ун-та (9-10 ноября 2000 г.) / под ред. Н.К. Шабанова. Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2000. С. 41-49; Несколько слов о православии и народности как ведущих принципах модели образования русского народа (к истории вопроса по материалам архива Н. Ф. Финдейзена) // Принципы народности и православия в педагогической системе К. Д. Ушинского и развитие современного образования: материалы V всероссийской научно-практической конференции. Курск. 20-21 февраля. 2001. Курск: Изд-во КГПУ, 2001. С. 117-120; Н. Ф. Финдейзен и источниковедение русской музыкальной культуры // Вестник истории и философии Курского государственного университета: Серия: «История» / гл. ред. выпуска А. А. Сойников. 2008. №1 (3). Курск: Изд. Курск. гос. ун-та, 2008. С. 79-87]; этнографические [Народная музыка на страницах «Русской музыкальной газеты» Н. Ф. Финдейзена // Фольклор и мировая культура: тезисы докладов научной конф. «Юдинские чтения - 98» (г. Курск, 12 февраля 1998 г.). Курск: Изд-во КГПУ,1998. С. 104-106]; краеведческие [Факты, первоисточники и музыкальное краеведение Курского края // Курский край: культура и культурно-историческое наследие / Научнопопулярная серия в 20 томах. Том XV. Курск: ООО «Учитель», 2002. С. 402-415; Н. Ф.
Финдейзен и методология современного музыкального краеведения (по материалам дневниковых записей) // Гуманитарные науки в регионах России: состояние, проблемы, перспективы: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 15-летию РГНФ, 1-3 июня 2009 г. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2009. С. 159-166];
педагогические [Основные аспекты изучения темы «Н. Ф. Финдейзен - музыкальный педагог» (по архивным материалам) // Подготовка будущего учителя к реализации образовательной области «Искусство» в начальной школе (вопросы истории, теории, практики): материалы региональной научно-практич. конф. Курск: Изд. КГПУ, 2000. С. 178-88; История музыки в школе (из неопубликованных рукописей Н. Ф. Финдейзена) // Искусство в системе гуманизации общего и профессионального образования: материалы Всероссийской научно-практической конф. (Курск, 6-8 декабря 2001 года). Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2002. С. 315-326; Идеи Н. Ф. Финдейзена как основа открытия новых направлений в развитии музыкальной педагогики // Педагогика искусства: сборник науч. трудов преподавателей кафедры художественного образования / Под ред. Н. А. Асташовой. Брянск: Курсив, 2011. С. 5259]; просветительские [Пропаганда передовой музыкальной культуры и музыкальная жизнь Курского края в конце XIX - начале ХХ столетия / По материалам «Русской музыкальной газеты» Н. Ф. Финдейзена. Курск: Знание, 1988. 22 с; Вопросы
музыкального просветительства и критики, образования и воспитания в конце XIX -начале ХХ века / По материалам архива Н. Ф. Финдейзена и его «Русской музыкальной газеты»: методическое пособие. Курск: КГПИ, 1990. 18 с.]; анализ результатов его деятельности [Н. Ф. Финдейзен и русский музыкальный театр (по материалам архива и «Русской музыкальной газеты» // Отражения музыкального театра / ред.-сост.
Э. С. Барутчева и Т. А. Зайцева. Кн. 2. СПб.: Канон, 2001. С. 138-164; Архив Н. Ф. Финдейзена как источник идей для гуманитарной науки XXI века // Состояние и проблемы развития гуманитарной науки в центральном регионе России: труды 3-й региональной научно-практической конф. г. Калуга, 26-27 апреля 2001 г. Калуга: Издательский дом «Эйдос», 2001. С. 165-177; Материалы о деятельности
А. Н. Скрябина в «Русской музыкальной газете» и архиве Н. Ф. Финдейзена // Скрябин в пространствах культуры XX века / А. Н. Скрябин в призме музыкальной критики конца XIX - первой четверти XX века / сост. А. С. Скрябин. М.: Композитор, 2009. С. 139-141]; взаимоотношений с современниками [к примеру, М. А. Балакирев и Н. Ф. Финдейзен // Балакиреву посвящается: сб. ст. к 160-летию со дня рождения композитора. СПб.: Канон, 1998. С. 163-180; Письма М. А. Балакирева к
Н. Ф. Финдейзену (1900-1908) // М. А. Балакирев: Личность. Традиции. Современники / ред.-сост. Т. А. Зайцева. СПб.: Композитор, 2004. С. 165-198 и др.] и личностных ориентиров [Главный ориентир жизни и деятельности Н. Ф. Финдейзена. (По страницам дневников) // Петербургский музыкальный архив. сб. ст. и материалов. Вып. 2. СПб.: Канон, 1998. С. 164-169; Н. Ф. Финдейзен как представитель немецкой диаспоры в России (по архивным материалам) // История и культура: прошлое и современность: сб. науч. статей / сост. и отв. ред. Н.А. Постников. Курск: Изд-во Курского гос. пед. ун-та, 2000. С. 54-59].
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Российская национальная библиотека (РНБ)
Филармония. Музей. 1920-1928. // ОР РНБ. Ф. 816. Оп. 1. Ед.хр. 310-335.
Справка о музыкально-историческом музее Государственной Академической филармонии с 1925 по 1927 г. // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 325. 2 л.
Альбом автобиографических записей археологов, артистов и других деятелей искусства, с которыми Н. Ф. Финдейзен сталкивался в Музее Филармонии и Археологическом институте (1923-1928) // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 335. 115 л.
Финдейзен Н. Ф. Дневник. 12 июля 1909 - 1б марта 1920 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 374. 292 л.
Повестки и извещения (7) о заседаниях 1922-1928 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 342. 7 л.
Финдейзен Н. Ф. Первая российская опера «Цефал и Прокрис» Арайи. Доклад ОЛДП, 12 октября 1922 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 570. 38 л.
Финдейзен Н. Ф. Первая российская опера «Цефал и Прокрис» Арайи. Материалы // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 571. 7 л.
Финдейзен Н. Ф. Петровские канты. Доклад. Автограф; сшитые листы. Приложение: повестка на заседание Общества Древней Письменности 17 янв. 1924 для заслушания доклада «Петровские канты». 1923-1924 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 574. 49 л.
Финдейзен Н. Ф. Петровские канты. Статья. Отдельный оттиск из «Известий Академии наук СССР», 1927, VI сер., № 7-8, стр. бб7-б90. Б.д. // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 575. 14 л.
Финдейзен Н. Ф. Петровские канты. Доклад. Нотные материалы. Автограф; разрозненные листы. 1923-1924 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 57б. 33 л.
Финдейзен Н. Ф. Сборники российских песен XVIII в. Доклад, прочитанный в Обществе древней письменности и искусства. 11 дек. 1924 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 594. 4б л.
Финдейзен Н. Ф. Сборники российских песен XVIII в. Доклад, прочитанный в Обществе древней письменности и искусства. Отдельный оттиск из Известий II отделения АН СССР, 192б, т. XXXI, стр. 285-302. 11 дек, 1924 // ОР РНБ. Ф.81б. Оп.1. Ед.хр.595. 9 л.
Четырехгранному таланту (М. С. Майковой-Боровковой) Экспромт в стиле модерн. Стихи. 1922 февр. // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 702. 1 л.
Финдейзен Н. Ф. Об изучении истории музыки в России и ее первоисточниках. Вступительная лекция в петроградском Археологическом институте. 1919 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 1. Ед.хр. 887. 21 л.
Смоленский С. В. Письма (2б), открытки (9) и записки на визитных карточке Н. Ф. Финдейзену. 1897-1898 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 2. Ед.хр. 1851. 74 л.
Смоленский С. В. Письма (11), открытки (24), записки (2), письмо на обороте фотопортрета Н. Ф. Финдейзену 1900-190б // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 2. Ед.хр. 1852.
Преображенский А. В. Памяти Н. Ф. Финдейзена, выдающегося знатока и ценителя старинной русской музыки. 1928 // ОР РНБ. Ф. 81б. Оп. 3. Ед.хр. 2180. 15 л. Копия рукой Э. Ф. Финдейзен. Прил. копии повестки на заседание Общества Древней письменности и искусства, посвященное памяти Н. Ф. Финдейзена.
Государственный Центральный музей музыкальной культуры им. М.И. Глинки (ГЦММК)
Сведения о возникновении общества друзей исторического музея. Гос. Ак. Филармонии в 192б г и всех музыкальных демонстраций до 1928-1929 гг. // ГЦММК. Ф. 87. Ед.хр.№ 922. 14 л.
Финдейзен Н. Ф. Дневник (1920-1928). VII-я книга дневника // ГЦММК. Ф. 87. Ед.хр. 10б8. 1б0 л.
Государственный дом-музей П.И. Чайковского (ГДМЧ)
Статьи, воспоминания разных авторов о Н. Ф. Финдейзене / Е. Бертельс. Н. Ф. Финдейзен и комиссия по изучению народной музыки; А. В. Преображенский. Памяти Н. Ф. Финдейзена, выдающегося знатока и ценителя старинной русской музыки // ГДМЧ. Ф. 33. ДМ. 6. № 37-39. 28 л.
ПУБЛИКАЦИИ
Даргомыжский А. С. (1813-1869). Автобиография. Письма. Воспоминания современников / Ред. и прим. Н. Ф. Финдейзен. Пг.: Госиздат, 1921. 182 с.; 2-е изд. Пб.: Гс. Акад. Филармония, 1922. 184 с.
Космовская М. Л. Наследие Н. Ф. Финдейзена. Курск: Изд-во КГПУ, 1997. 201 с.
Космовская М. Л. История музыкальной культуры в наследии Н. Ф. Финдейзена. Курск: КГУ, 2006. 308 с.
Музей музыкальных инструментов // Мы знаем все о городе. SPB.IN.ru. ИКЬ: http://www.spbin.ru/encyclopedia/museums/music_instruments.htm или Шереметевский дворец - Фонтанный дом // Априори. [Сайт]. ИКЬ:
http://www.apriorico.com/places/sheremet_palace/ (дата обращения: 21.03.2012).
Смоленский С. В. и его корреспонденты: переписка с С. С. Волковой,
Д. В. Разумовским, А. В. Преображениским, В. М. Металловым, С. И. Танеевым,
П. И. и М. И. Чайковскими; письма к С. В. Смоленскому разных лиц / подгот. текста, вступ. ст. и коммент. М. П. Рахмановой; науч. консультант А. А. Наумов: Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. 6. Кн. 2. М.: ГЦММК, 2010. 888 с.
Финдейзен Н. Ф. Дневники. 1892-1901 / вст. статья, расшифровка рукописи, исследование, комм., подготовка к публ. М. Л. Космовской. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. 430 с.
Финдейзен Н. Ф. Дневники. 1902-1909 / вст. статья, расшифровка рукописи, исследование, комм., подготовка к публ. М. Л. Космовской. СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. 392 с.
Финдейзен Н. Ф. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века. Т.1. Вып.1-3. М. Л.: Госмузиздат, 1928. 364 с.; Т. 2. Вып. 4-7. М.-Л., 1928-1929. 376 с.
Финдейзен Н. Ф. Из моих воспоминаний / Рукописные памятники. Вып. 8. Подготовка текста, вступительная статья и примечания М. Л. Космовской. СПб.: Российская национальная библиотека, 2004. 352 с.
