CC BY
16
ПУБЛИКАЦИИ
УДК 94(55)
ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ В ПЕРСИИ: МИФЫ И РЕАЛИИ СОВРЕМЕННОГО ИРАНА (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)
А.И. Кирпиченок
Центр восточных культур ЦГПБ им. В.В. Маяковского e-mail: [email protected]
TWELVE DAYS IN PERSIA: MYTHS AND REALITIES OF MODERN IRAN
(PART ONE)
A.I. Kirpichenok
(St. Petersburg, Russia) e-mail: [email protected]
В начале 2019 года мир отметил сорокалетний юбилей Иранской революции. Накануне этой исторической даты я с группой коллег решили посетить Исламскую республику Иран, чтобы получить представление о сегодняшнем дне этой страны. Ведь не секрет - многие люди, которые получают информацию из корпоративных СМИ, считают это государство оплотом мирового зла, которое противостоит на Ближнем Востоке «силам света и демократии» - Саудовской Аравии, Израилю и США.
Скажу сразу - визит в «закрытый» Иран является куда более простой задачей, чем визит в «открытый» Евросоюз. Вы можете подать онлайн-заявку на визу и получить ее в консульстве, или в тегеранском аэропорту. Порой могут возникнуть технические проблемы, но все они решаются при наличии времени и сравнительно небольших средств.
Мы летели в Тегеран через Баку. Аэропорт столицы Азербайджана, построенный при участии архитектора Захи Хадид, поражает своей архитектурой и комфортом. Футуристические формы,
библиотека, капсулы для сна пассажиров - если в Средние века эмиры возводили ради своей славы караван-сараи, то сегодня они возводят пафосные аэропорты.
День первый
Перелет из Баку до Тегерана занял час, что для воздушного путешественника проходит почти незаметно. Уже через полчаса самолет перелетел горный хребет с вулканом Демавенд, и за окном появился пустынный пейзаж - с редкими дорогами и хозяйственными постройками. А еще спустя несколько минут лайнер зашел на посадку в аэропорту имени Хомейни.
Вид главной воздушной гавани Ирана напоминал голливудские фильмы про воздушных террористов 1970-х годов. Пустыня, мрачное здание аэровокзала, построенное явное еще до свержения шаха, самолеты в черной ливрее. Для полноты картины не хватало только палестинцев с «калашниковыми» на джипах.
В аэропорт мы вошли по какой то металлической лестнице, внутренняя обстановка так же соответствовала 1970-ым годам, хотя здание было построено относительно недавно. Мне надо было оформить въездную визу, и я подсознательно опасался возможных осложнений. Но мои страхи не имели под собой оснований. Заплатив пошлину в банк, я за две минуты получил распечатанную визу, и еще за три минуты преодолел паспортный контроль.
Дальше предстоял обмен денег. За 150 долларов мне вручили огромную пачку риалов, что вызвало в памяти Германию 1920-х годов или юмористический ролик - «в этой стране обалденный обменный курс». Забегая вперед отмечу, что в Иране цены действительно очень низкие - но нам повезло вдобавок попасть в страну в момент падения курса местной валюты, с большой выгодой обменяв свои евро и доллары.
У девушки в обменном пункте на носу был наклеен пластырь - и я вспомнил, что иранцы любят делать операцию по выпрямлению носа. В дальнейшем я видел еще несколько людей с такими же следами от операции. Ну что же, один из стереотипов об Иране был блестяще подтвержден.
Из аэропорта до города идет метро, но когда мы пришли в кассу, выяснилось, что поезд придется ждать около часа. Для этого предназначалась специальная комната ожидания. В после-
дующие дни я понял, что ожидание является в Иране неотъемлемой частью жизни - но это не всегда плохо. Нужно ждать обед в хорошем ресторане, приезд фирменного такси и т.д. Однако потерянное время, как правило, компенсируется хорошим качеством оказываемых услуг. Никакого «туристического конвейера» в Иране нет.
Метро в Тегеране совсем новое - оно было построено буквально за последние двадцать лет. Интерьеры метрополитена смотрятся «бедненько, но чистенько» - от китайских вагонов, до пластиковой отделки станций.
Поезд шел до центра Тегерана довольной долго, с одной пересадкой, на которой тоже пришлось ждать следующего поезда. За окнами вагона периодически появляются гигантские черные флаги, которые с непривычки смотрятся жутковато. «Вот, он Мордор!». Но, на самом деле, черный флаг означает у шиитов траур по жертвам битвы при Кербеле, красный свидетельствует о том, что здесь живет родня погибших шахидов, а зеленый символизирует сам ислам. Черный цвет так же естественен для жителей Ирана, как для христиан естественно жизнеутверждающее изображение распятого Иисуса и привычка причащаться кровью и плотью своего бога.
Ближе к центру полупустые вагоны постепенно стали заполняться людьми. Преимущественно речь шла о рабочем люде -мужчины с пивными животиками, одетые в рубашки и брюки, женщины в темных накидках. Чем ближе к центру, тем разнообразнее становился состав пассажиров. Постепенно появилась молодежь с модными девайсами, интеллигенты с козьими бородками, темные балдахины женщин стали сменять более яркие ткани и платочки, еле удерживающиеся на голове. Несколько студенток вообще демонстративно передвигались в метро без чадоров. Несмотря на то, что в поезде были вагоны только для женщин, очень многие пары ехали вместе и даже иногда обнимались. Так же, как и в России по вагонам тегеранского метро ходят торговцы. В Иране им даже проще - потому что все вагоны соединены друг с другом.
Вход и выход станций метро охраняют символические автоматчики - родная страна может спать спокойно. Толку от них не-
много, но зато они не мешают при посадке, как контролеры и ме-таллоискатели при входе в петербургский метрополитен.
Наше жилье мы нашли довольно быстро. Тегеранский хостел ничем не отличается от хостелов в других странах мира - комната, кухня, небольшой дворик. Все чистенько, и в самом центре столицы. Управляющая - она же хозяйка - была гостеприимна, а свой платок она снимала сразу же после входа в помещение. Оставив вещи, мы отправились в город.
Общая атмосфера Тегерана напоминает крупные города Средиземноморья. Дикая архитектурная смесь, толпы людей на главных магистралях, абсолютно безумное автомобильное движение. Указатели поворотов, пропуск пешеходов, приоритет в движение? О чем это вы? Развешенные у перекрестков портреты шахидов наводят на кощунственные мысли о том, что это памятные знаки не успевшим перебежать дорогу пешеходам.
Чем же отличаются от восточных мегаполисов иранские города? На улицах мало музыки, почти нет криков торговцев - повышать голос здесь не принято. Персидская культура исключает разговор на повышенных тонах. В конце рабочего дня на тротуарах появляется множество лоточников, но где-то около 22.00 часов уличная торговля исчезает, словно по волшебству. В стороне от главных магистралей очень спокойно и немноголюдно. В городах очень чисто - свалок мусора на улицах и вдоль дорог в Иране почти нет. Всюду работает множество дворников - и очень часто это мигранты из соседнего Афганистана.
Неспешно прогуливаясь, мы оказались у здания бывшего американского посольства, которое ныне стало культурным центром. Дипломатический корпус занимал огромную территорию за высоким забором, где на главном входе нанесена гостеприимная надпись «Долой США!». Неизбалованный подобными выражениями любви к империи добра и света я, конечно же, стал ее сразу фотографировать. За моими манипуляциями с любопытством следил подъехавший на мопеде иранец. Поинтересовавшись откуда я, абориген радостно заявил, что любит Трампа - и тепло улыбнувшись мне, поехал дальше. Ну, вот и она - иранская оппозиция!
Почти вся стена посольства со стороны главного входа украшена антиамериканскими граффити. Однако большая часть рисунков была сделана около двадцати лет назад и сегодня скорее имеет историко-художественную ценность. Стоит отметить, что почти вся антиамериканская пропаганда сконцентрирована в районе бывшего здания посольства. В других районах столицы Ирана визуальных проявлений ненависти к Вашингтону не больше, чем в других городах мира.
Центральное здание бывшего диппредставительства занимает местный аналог «Музея оккупации» - «Музей американского шпионажа». В нем можно осмотреть разнообразное записывающее оборудование, при помощи которого Штаты слушали своего ближайшего союзника-шаха, а также, увидеть остатки американского вертолета потерпевшего крушения во время неудачной спасательной операции группы «Дельта» в 1981-м году. Кроме того, музей демонстрирует комнату для тайных переговоров и феерические граффити с рептилоидами, летающими тарелками, масонскими знаками, маген-довидами, американскими агрессорами и даже самим Теодором Герцлем. Рисунки выполнены на отличном художественном уровне и украсили бы любую передачу на РЕН-ТВ.
Из посольства мы продолжили наш путь по улицам, вдоль которых текли живописные арыки, аналогов которым я еще не видел в других городах Средиземноморья. Некоторые районы Тегерана напомнили мне Тель-Авив в районе театра «Габима».
В конце концов, дорога привела нас к местам обитания местных хипстеров у станции метро «Театр». Вдоль улиц потянулись лавочки с фенечками и различными безделушками. Любопытно, что на лотках можно было увидеть рядом портреты «левого» имама Али Шариати, Че Гевары и Маркса - но только не Ленина. Нас безмерно удивила свободно продающаяся символика фем-движения и ЛГБТ. А вот каких-то иранских сувениров в продаже на улицах Тегерана почти нет - кроме украшений зороастрийцев. Видимо на них просто нет покупателей, поскольку туристов в Иране очень мало.
Приезжему сложно понять, что в Иране можно, а что нельзя. Однако, это все же очень индивидуально почти для каждой стра-
ны. К примеру, в России можно поджигать двери ФСБ, но нельзя публиковать фотографии парада 9 мая 1945 года с «нацистской символикой». В Израиле могут отдать под суд за стихи, а во Франции нельзя поджигать двери банков. Конечно, никто в Иране не будет откровенничать на эти темы с незнакомым иностранцем - а вдруг он израильский шпион?
Иранские хипстеры выглядят чудесным приложением к чашке капучино и контрабандным айфонам. Они обитают в гламурных кафе, где нет ничего иранского - вместо традиционного чая там подают латте и смузи, а вдоль стен стоят книжные столы и ретро-мебель. Вам никогда не отрастить такую же бороду как у горбоносого красавца в обтягивающих штанишках, и тем более не переплюнуть стильных иранских девушек. Ограничения в одежде заставляет их экспериментировать с национальным костюмом - и, наблюдая за ними, поневоле жалеешь, что режим аятолл не заставил всех мужчин носить бороду, чалмы и какие-нибудь шелковые халаты. Иранцы бы в них только выиграли. Глядя на томных теге-ранок, сидящих в обнимку вокруг кальяна, сразу испытываешь острое желание произнести - «Курбанэт шавам»! («Я жертва твоя!)», а в ответ услышать - «Отойди прочь, гяур!».
Но модные кафе Тегерана - это еще не весь Иран. В том же городе мы видели молодых девушек совершающих намаз прямо на улице, выйдя из машины - а в Куме, священном городе иранских шиитов, вы уже не встретите женщин без черных накидок. Последние двадцать лет путешественники видят в холле дорогих отелей татуированных особ, и пишут, что «дни исламского режима сочтены». Однако, похоже, что наблюдатели выдают свои желания за действительность.
От рассадника хипстеров, мы пошли к башне Азади (башне Свободы), пафосному сооружению эпохи падения шаха. Огромные ворота должны были символизировать 2500-летие шахской династии - но сегодня стали символом Тегерана, удобным для новой власти. В этом ворота чем-то напоминают монумент Свободы в Риге, который успешно существовал при всех сменявшихся один за другим режимах.
Первые часы в Тегеране создали у меня впечатление, что город остановился в 1970-х годах. Именно тогда были построены
большинство домов, небоскребов, публичных зданий, мимо которых мы гуляли - а старые книжные лавки и лотки уличных каллиграфов тоже оформлены в стиле ретро. Из этого следовал вывод, что после исламской революции Тегеран остановился в своем развитии. Но это оказалось не совсем так. От ворот мы поехали на метро в парк Меллат, расположенный на севере города. Издавна Тегеран был городом с ярко выраженной климатической сегрегацией. Живущие в южных кварталах бедняки страдают от жары и влажности, а жители богатых кварталов расположенных в предгорьях наслаждаются сухим и прохладным климатом. Разница в температуре между районами заметна даже на протяжение одной прогулки. Книги по истории революции 1979 года указывают, что до революции южные кварталы затапливались отходами и нечистотами, которые сливались из богатых районов у подножья высокого хребта Эльбурс. Судя по всему, это соответствует действительности. Но и сегодня жить на юге города далеко не сладко.
Меллат - это тегеранский аналог московского Зарядья. Он представляет собой суперсовременный парк с фудкорами, фит-нес-тренажерами, планетариями, спортивными площадками и магазинчиками товаров ручной работы. Главными достопримечательностями парка являются красиво подсвеченные пешеходные мосты, по идее перекликающиеся со средневековыми двухуровневыми мостами Исфахана. Здесь тегеранцы устраивают пикники, играют в бадминтон и предаются шопингу. В этом плане жизнь тегеранской буржуазии ничем не отличается от существования зажиточных горожан в Москве или любом другом западном городе. В окрестностях парка можно видеть и новые, очень современные городские кварталы, построенные после исламской революции.
День второй
Утро началось с посещения российского посольства и дворца Голестан. Исторический комплекс, связанный с именем Грибоедова и знаменитой Тегеранской конференцией 1943 года, не уступает по своим размерам бывшей дипмиссии США. Однако попасть за высокий забор нам не удалось - для входа требовалась предварительная запись у консула.
Вблизи от посольства также расположен действующий зороа-стрийский храм и синагога Хаим. Что же касается бывшего шахского дворца Голестан, по своей структуре он очень напоминает дворец Топкапы в Стамбуле - но неизменно превосходит его в роскоши оформления и художественном вкусе. Это закрытый двор с персидским садом внутри, по периметру которого расположены залы и павильоны. Некоторые из них имеют открытые террасы, сидя на которых шахи представали перед подданными и иностранцами. Согласно иранской традиции, плафоны залов щедро отделаны стеклом, что с непривычки выглядит диким трешем. Однако лазурная плитка, которой облицованы фасады дворца, безупречна в своей прелести.
Почти вся отделка помещений в большей или меньшей степени испытала на себе европейское, индийское и китайское влияние. На плафонах XVIII века забавно видеть изображения ангелов работы персидских мастеров и соседствующих с ними полуголых красавиц. Российский путешественник с интересом отметит фрески с изображением казаков шахской гвардии, обеспечивавших личную охрану шаха на рубеже Х1Х-ХХ веков. Я так же обратил внимание на выставку картин иранских художников XIX века. Вы про них слышали? Я тоже нет - а между тем эти живописцы работали в очень интересной переходной манере между традиционной персидской миниатюрой и европейским академическим стилем. Нечто похожее на московские «парсуны» XVII века.
Большой интерес вызвал мраморный шахский трон, представлявший собой лежак размером если не в баскетбольное поле, то в пару бильярдных столов. На нем без труда мог поместиться шах, любимая жена, надежа-наследник и любимый шахский гепард. Рядом с этим аэродромом стояло более привычное нам тронное кресло, используемое, великими визирями, принцами и прочими второстепенными персонами. Любопытно, что такие троны персидской работы шахи посылали в XVI-XVП веках русским царям в Москву и сегодня их можно видеть в Оружейной палате Кремля. Возникает вопрос - не было ли в этих дарах тонкого троллинга?
От шахского дворца мы прошли к тегеранскому базару, который в пятницу работал «в четверть силы». В отличие от других
великих восточных базаров рынок в Тегеране отличается относительной тишиной и ненавязчивостью. Здесь не гремит повсеместная музыка, не кричат зазывалы, никто не хватает тебя за руки. А продавец местной эстрады раскладывает на лотке допотопные компакт-диски - хотя повсюду полно новых компьютеров.
Иранцы чрезвычайно любезны и гостеприимны. То, что к вам обращаются на улице незнакомые люди, интересуясь, откуда вы к ним приехали - это нормально. Причем, за этим не следует разводка или приглашение в ночной клуб, как в Афинах или Стамбуле. Иранцам просто интересно пообщаться с редкими иностранцами. Наибольшее предпочтение отдается немцам - владычество американцев еще слишком памятно в народе, а Германия богатая, и как будто бы не враждебная страна. Многие иранцы эмигрируют туда в поисках лучших заработков. О переезде в Берлин думает и образованная молодежь, с которой нам удалось переговорить.
Познания о России у иранцев оставляют желать лучшего. Некоторые восхваляют президента Путина, другие - водку «Немиров», а один молодой человек поинтересовался, кого мы поддерживаем - «Путина или Александра Навального»? Общению препятствует и языковой барьер, осложняющий пространные объяснения касательно войны на Донбассе или пенсионной реформы.
Иранцы любят пикники на природе, отправляясь в парки уже с готовой едой в термосах. Там они расстилают ковры и проводят выходной в семейном кругу. Почти во всех парках для удобства отдыхающих устроенные беседки. Их можно видеть даже в самых маленьких и бедных городах среди пустыни.
Пятничная прогулка завершилась посещением музея ковров оставившего у меня неоднозначные впечатления. Мне показалось, что в магазине неподалеку от нашего хостела ковры были куда более симпатичными - но зато в музее были сделанные для польских магнатов ковры-полонезы и золототканые фонтаны. Затем последовал подъем на башню Милад, с который открывается отличный вид на Тегеран и окрестности города. Именно там мы встретили закат второго дня нашего пребывания в Иране.
День третий
На третий день мы оставили столицу Ирана - и, взяв на прокат машину, поехали на юг через пустыни. За полгода до этого мы арендовали автомобиль в Израиле, для путешествия по Земле Обетованной. Чтобы читатель не думал, что каждая строчка в этом тексте оплачена риалами кровавых аятолл, я воздержусь от сравнения цен и сервиса. Ровно в 9 часов утра в хостел пришла очень красивая девушка, извинившись за двухминутное опоздание, на месте оформила документы на новенькую машину с полной страховкой и просила звонить, если нужна любая необходимая помощь - которая нам, впрочем, так ни разу и не понадобилась. Представительница фирмы проинструктировала нас касательно местных обычаев: обниматься в публичных местах можно, но целоваться нельзя. Мы в точности выполнили все ее инструкции и на протяжении всего пребывания в Иране ни разу не лобызались.
Еще раз повторю - движение в Тегеране это тотальный хаос, а штраф за нарушение правил аналогичен изгнанию из борделя за разврат. Никто не останавливается на пешеходном переходе, езда мопедов против движения это норма, иностранцы сразу вычисляются на дороге по использованию поворотных огней. В бардачке прокатной машины мы нашли небольшой молитвенник, и, похоже, иранским водителям он постоянно необходим. Машин на дорогах очень много, но большинство из них выпущены 10-20 лет тому назад. Главным образом старые или новые малолитражки Peugeot, недорогие местные или китайские модели. Так же на дорогах почти нет дорогих иномарок - это большая редкость. За все время пребывания в стране мы видели лишь один «Мерседес», один «БМВ», один «Лексус» и... один супердорогой электрокар. Бензин в Иране стоит копейки - не более 2.5 евро за 50 литров. Следует отметить, что добыча нефти находится в руках государства, а не псеводгосударственных корпораций. Кроме того, города в Иране связаны отличными автострадами. Некоторые из них являются платными - но тоже стоят копейки.
Первой нашей остановкой стал мавзолей имама Хомейни. У могилы основателя исламской республики было немного иностранных гостей, хотя по своим размерам и роскоши эта постройка не имеет себе равных. В сравнении с ней мавзолеи Ленина,
Мао и Ким Ир Сена - просто скромные склепы. Впрочем, надо сказать, что мавзолей Хомейни так же совмещает в себе функции исламского центра.
Сразу за Тегераном потянулись пустынные гористые районы Большой соленой пустыни, вызывающие в памяти мексиканские фильмы Квентина Тарантино. Населенных пунктов вдоль дороги почти не было, и за два часа мы добрались до священного города Кума, преимущественно населенного мусульманскими учеными-факихами. Поначалу знатоки исламского права и муллы попадались здесь буквально на каждом шагу, но после 14.00 часов, все они куда-то пропали. Вместе с ними с улиц города исчезла и добрая половина автомобилей. Впору вспомнить, что Персия на исламском Востоке славилась как страна магов и чародеев - без колдовства и чар дело явно не обошлось.
Главная святыня Кума - это мавзолей непорочной Фатимы из рода Алидов, большинство представителей которого почитаются шиитами как святые. Если могила Хомейни вызвала у меня несколько скептических замечаний (изнутри здание напоминает железнодорожный вокзал) то мавзолей Фатимы - это одна из самых прекрасных построек исламского мира и первая великая иранская мечеть, которую я увидел. К сожалению, доступ для немусульман на территорию храмового комплекса ограничен. Прикинувшись местными жителями, мы успели осмотреть мечети, саркофаг, и даже дружелюбно поболтали с удивленным нашему появлению паломником, но за пару минут до того как мы собрались уходить, к нам подошла местная стража и очень вежливо проводила в отдел внешних связей. Там нас напоили водой, прочитали лекцию по истории шиизма и мавзолея, а потом любезно проводили восвояси, мимо покойников, которых с радостными песнями несли по двору. Мы были не в обиде, поскольку и так уже все посмотрели.
Стоит напомнить, что именно в Куме проповедовал сам Хо-мейни - до своей депортации из Ирана и именно этот город стал местом начала революции 1979 года. Все женщины на улицах были в строгих черных облачениях, среди горожан помимо клириков было много студентов медресе в черных рубашках. В сравнение с Тегераном никакого демонстративного интереса к ино-
странцам здесь не наблюдалось и даже официанты в ресторане поглядывали на нас холодновато - может быть потому, что в руках у нас была купленная неподалеку железная плетка для ритуального самобичевания, которую мы явно не собирались использовать по назначению.
В Иране повсеместно можно видеть изображения шахидов -солдат, погибших в ирано-иракской войне. Обычно этот культ объясняется традициями шиизма - но, с другой стороны, здесь стоит вспомнить память о Великой Отечественной войне, акцию «Бессмертный полк» - или Йом ха зикарон в Израиле, когда передачи круглые сутки посвящены тысячам солдат, погибшим «в самой безопасной для евреев стране». Война с Ираком - «Священная Оборона» - закончилась только 30 лет назад и стоила Ирану почти полмиллиона жизней. Не удивительно, что помять о ней актуальна для иранцев, и местные власти используют ее как важный консолидирующий фактор. Тем более, что гибель Саддама рассматривается ими в качестве своей собственной победы.
Из Кума мы отправили в город Кашан. Здесь расположен совершенно аутентичный зиккурат Тепе-Сиалк возведенный около 6000 лет тому назад. Он относится к числу древнейших культовых сооружений мира. У зиккурата к нам бросился то ли охранник, то ли рабочий и, узнав, что я приехал из России, сразу же стал изъясняться в любви к Владимиру Владимировичу Путину. С большим трудом нам удалось вырваться из объятий этого несчастного.
Достопримечательностью самого Кашана являются погруженные под землю дома. Подобная архитектура, призванная защитить людей от жары, встречались нам еще в Тунисе - но местные перголы неизмеримо превосходят в роскоши скромные тунисские жилища. Подумалось, что если бы не Исламская революция, то Лукас, наверное, снимал бы «Звездные войны» в Иране, и Татуин бы выглядел немного роскошнее. Мы обнаружили, что за простой глинобитной стеной вполне может находиться трехэтажный подземный особняк, с двориком, обсаженным, гранатовыми деревьями и обязательным фонтаном. Не отсюда ли идут легенды о пещере Али-Бабы?
День четвертый
День начался с посещения горной деревни Абьяни, существующей уже более 2000 лет. Въезд туда платный, прямо как в Юрмалу - около евро на человека. Дома в селение выполнены из окрестного красного камня и глины, из-за чего оно немного напоминает Марракеш. Кроме того, поблизости в горах добывают уран для иранской ядерной программы - о чем также любят рассказать редким туристам.
Надо сказать, что продвинутые жители Тегерана очень оживились, услышав о нашем намерение посетить Абьяни. Причины столь бурной реакции стали понятны как только оказалось, что в купленной у местной старушки бутылке с желтой жидкостью содержалась то ли сливовая, то ли абрикосовая брага. Конечно это не торговля алкоголем - это знаете, наши тысячелетние традиции, деды гнали, мулла подтвердит... К этому стоит добавить, что кое где на задворках деревни стояли старые автомобильные кресла, сидя на которых, наверное, приятно курить шишу и любоваться на исключительно живописные окрестности.
Во время прогулки по деревне нам повстречалась древняя, чуть ли не столетняя бабушка в зороастрийском платке, которая попросила помочь ей открыть двумя ключами некую дверь старинного, как и все вокруг, дома (отличное вступление для восточной сказки!). За ней к нашему удивлению оказалась лавка. С огромным трудом старушка доковыляла до входа, причем в последний момент чуть не отдала Богу душу (представляете наш ужас) а затем, чуть очнувшись, попыталась начать с нами торговлю. Трудно передать наше восхищение этой героиней.
В завершении мы зашли в чудесную мечеть, расположенную вокруг увитого виноградом двора с открытым балконом и видом на долину. Здесь были допиты остатки браги. Я же, как непьющий человек, представил, как крестьяне столетиями собираются в этом живописном храме, чтобы всей общиной решать свои повседневные проблемы. Так что, думаю, Аллах снисходительно отнесся к небольшому прегрешению моих спутников.
Неподалеку от Абьяни, в горах Загроса, есть пещеры, которые, видимо, используются и по сей день. В них есть отверстие для дымохода, лежанки из хвороста, какие-то коробки. Возможно, речь идет о приютах пастухов или контрабандистов.
Дальше наш путь лежал в Исфахан, бывшую столицу Персии. Расцвет этого города пришелся на XVII век - правление мудрого шаха Аббаса Великого. Нельзя не отметить, какое большое количество градостроительных проектов было осуществлено в то столетие, ставшее для большинства стран Европы и Азии временем социального, экономического и политического кризиса. Здесь наблюдается параллель с нашим временем, когда лихорадочное строительство помпезных небоскребов, бизнес-центров и спортивных сооружений происходит на фоне стагнации капиталистической системы.
Исфахан - это первый «туристический» город на нашем пути. Магазины вокруг центральной площади Имама ориентированы главным образом на туристов. Здесь же впервые в Иране мы встретились с типичными для Востока зазывалами: «Здравствуйте! Откуда вы приехали? Давайте зайдем в мою лавку!». Не слишком навязчиво, но излишне. Мне пришла в голову формулировка, что идеальная туристическая страна это там где к приезжему относятся как своему соотечественнику, а не как к ходячему кошельку.
Сердце Исфахана это площадь Накш-э Джахан - Украшение мира - или площадь Имама. Подобно Красной площади в Москве или Дворцовой площади в Ленинграде, здесь чувствуется сочетание демонстрации политического могущества и эстетической гармонии. На мой взгляд, на протяжении веков Персия играла для стран Ближнего Востока ту же роль, что и Франция для государств Европы. Персидская поэзия, архитектура, живопись были образцами для подражания мастерам соседних стран. Здесь жили и творили великие ученные и литераторы - Омар Хайям, Саади, Хафиз, Абу Сина, Бируни. Персидский язык использовался при дворах турецких султанов и арабских эмиров. Персия так же была важным военно-политическим центром, который несколько раз претендовал на гегемонию в регионе, несколько раз была близок к победе, но каждый раз в итоге терпел неудачу. Вот и сегодня Иран вовлечен в войну с суннитской коалицией, почти как Франция, противостоящая Габсбургам при Ришелье и Мазарини.
Мечеть Шейха Лотфоллы - это настоящая ювелирная шкатулка. А синяя плитка мечети Имама, напомнила мне соборную
мечеть в Ленинграде, и было приятно, что эта техника через Самарканд попала и на берега Невы.
В Исфахане есть и армянский квартал основанный колонистами добровольно-принудительно переселенными шахами в город в XVII веке. В нем есть что-то от юга Европы. Пешеходные променады, хипстерские кафе и кондитерские делают армянский район любимым местом отдыха горожан. Так же в армянской части города можно увидеть много небольших памятников, выполненных с большим вкусом.
Насыщенный день завершился ужином в ресторане, во время которого внезапно зазвучала инструментальная версия «Рейны из Кастамеры». На несколько секунд я вжался в кресло и нервно осматривал балкончики зала.
Возвращаясь, мы обратили внимание на десятки людей сидевших под арками знаменитого моста Си-о-се-поль. Здесь горожане обедали, играли в шашки или на несколько голосов исполняли религиозные гимны и национальные эпосы. Так иранцы проводили время и несколько столетий назад. Впрочем, даже в самом Тегеране мы слышали как по вечерам в кафе публично читались стихи Омара Хаяйма, Хафиза и Фирдоуси.
День пятый
Как писали хронисты, за бесчисленные грехи Аллаху милостивому и милосердному, было угодно ниспослать на меня конъюнктивит. Глаза загноились, а под ними образовались огромные красные мешки. Теперь я даже внешне стал похож на типичного рептилоида - персы смотрели на великого грешника с большим интересом.
День начался с осмотра Пятничной мечети - старейшей в городе Исфахане. Как и многие другие храмы ислама, она непосредственно примыкает к рынку и в мечеть можно войти прямо из рыночных рядов. Это неудивительно - торговые ряды с лавками, хамамами и чайханами являлись местом круглосуточного времяпровождения для многих людей средневековья, а ради решения актуальных политических вопросов горожане шли именно в мечеть. Я задумался над тем, почему огромные крытые базары не строили в средневековой Европе? Может быть, европейским нищебродам попросту не хватало денег? А вот в России крытые
каменные базары появились в XVШ-XIX веках - в виде знаменитых Гостиных дворов.
Другой важнейшей исфаханской достопримечательностью является Дворец сорока колонн. Наверное, так было написано в смете, но на деле кипарисовых колонн всего двадцать. На вопрос, куда делись еще двадцать колонн, строители, усмехаясь в крашеные хной бороды, показали шаху на отражение дворца в разбитом перед ним водоеме - «вот же они!».
Дворец похож на сильно увеличенную китайскую пагоду - и к работе действительно приложили руку китайские мастера. Внутренние залы здания покрыты фантастическими фресками, сравнимыми только с убранством храмов Ватикана и дворцов эпохи Возрождения. Некоторые фрески посвящены битвам с османами, индусами и туркменами - но на большинстве изображений присутствуют жизнерадостные люди с чашами и бутылками. Конечно, возможно там налита розовая вода - но учитывая тот факт, что пять шахов династии Сефевидов умерли от алкоголизма, я бы не решился так утверждать. Тем более, что рядом можно видеть совсем уже нехаляльные фрески с изображением гологрудых гурий.
Впрочем, от взгляда на мир сквозь розовые очки хорошо излечивает посещение армянского Ванкского собора, построенного в XVII веке. Его внешний облик - с круглыми куполами и лазурной плиткой - представляет собой любопытный синтез традиционной армянской и персидской архитектуры. Внутри храм полностью расписан фресками, которые посвящены адским карам и мученичеству святых. Раздавливание досками, накачивание водой через задний проход, потрошение, ужасы Страшного суда... Да - христианство религия мира и добра.
Пребывая в мрачных мыслях по поводу наших загробных атеистических перспектив, мы зашли в хипстерскую кофейню, которую посещают заезжие иностранцы и тегеранские интеллигенты. Кофе там стоит безумные деньги - где то в районе евро. Какого было наше удивление, когда среди прочей музыки внезапно зазвучали «Журавли» в исполнении Марка Бернеса. Хитрый ход наших хозяев? Если так, то они нам угодили.
Афанасий Никитин прожил в Исфахане месяц, но мы пробыли здесь только два дня. Последней исфаханской достоприме-
чательностью, которую мы смогли осмотреть, стала одна из знаменитых голубиных башен. Жители этих мест издавна выращивали зерно, чтобы привлекать голубей. Голуби прилетали в голубиные башни, ели зерно и обильно гадили - а собранные потом удобрения позволяли выращивать в пустыне новое зерно для прикормки голубей. Мне кажется, что древним персам было бы логичнее удобрять поля отходами своей жизнедеятельности - поскольку в сложившейся ситуации в выигрыше были одни голуби. Однако, сама башня - с бесчисленными закоулками и ячейками отлично подошла бы для съемок голливудского ужастика. Только вместо крылатых символов мира туда надо было поселить каких-нибудь демонов или летучих мышей.
После этого мы путешествовали по пустыне. Шоссе шло через абсолютно безжизненное пространство - только величественные мертвые горы и вихревые столбы торнадо, за которыми мы пробовали погоняться, несколько оживляли лунный пейзаж. Впрочем, иногда по пути попадались поселки, которые имели небогатый, но весьма ухоженный вид. Небольшие дома с плоской крышей (моды на красную средиземноморскую черепицу здесь нет), магазины, какие-то учреждения, и даже обустроенные в пустыне парки. По уровню жизни Иран напомнил мне Тунис или Марокко - при несравненно лучшей общественной инфраструктуре. По сути, это своеобразная ближневосточная Беларусь - с поправкой на идеологическую специфику.
Конечной точкой нашего маршрута стали оазисы Мейбод и Йезд. В Мейбоде расположено средневековое глиняное ледохранилище - гигантский холодильник-«яхчал», вызвавшее у меня ассоциации с газольдером на Обводном канале. Около этого объекта можно попить кофе и поесть дыню в саду на топчане за 100 российских рублей на троих. Также в городе есть живописная глинобитная крепость и подземное водохранилище.
В Йезд, на родину бывшего израильского президента Моше Кацава, мы въехали уже в темноте. Город огнепоклонников ослепил нас яркими красными огнями реклам и толпами разгуливавших по улицам людей. Не верилось, что ты находишься в самом центре страны, расположенной между Ираком и Пакистаном - да еще и в сердце пустыни. Я думал о том, как воспринимали
такие путешествия жители Средневековья - сначала священный город факихов (факиров), потом - торнадо («пустынный дьявол»), а теперь вот и в город магов приехали. Кое-где в Иране даже горящие горы есть. Мне захотелось переложить всю нашу историю в традиционном стиле: «И дошли до меня вести, о падишах, что жили некогда в полуночном крае три друга, которые по достижению возраста решили отправиться в путешествие в персидскую землю...». Можно даже ввести образ ведьмы, соблазнившей путников огненной водой - и наславшей на одного из них временную слепоту.
Ну а пока пятый день завершился прогулкой по ночному Йезду мимо комплекса Амир-Чагмаг, и ужином верблюжатиной на крыше с видом на Пятничную мечеть.
(Продолжение в следующем выпуске).
