CC BY
69
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №1(39)
УДК 821.161.1
ДВЕ «БУРИ»: ДЕРЖАВИНСКИЙ ИСТОЧНИК У В.ХОДАСЕВИЧА
© А.Э.Скворцов
Данная статья представляет собой часть общего исследования источников поэзии В.Ходасевича. Указывается на важность для поэта поэтической традиции русского XVIII века, в первую очередь оды. Впервые в науке выявляется и анализируется державинский подтекст в стихотворении поэта «Буря». Показывается значительное смысловое изменение мотивов предшественника и полемика Ходасевича с Державиным. Державин в своем одическом пафосе опирается на псалмодическую традицию, тогда как Ходасевич, учитывая также опыт пушкинского «Медного всадника», выражает свойственный его поэтике иронический скептицизм.
Ключевые слова: Державин, Ходасевич, источник, форма стиха, семантика.
Фигура Г.Р.Державина, крупнейшего русского поэта XVIII века, интересовала В.Ф.Ходасевича, крупнейшего русского поэта первой половины ХХ века, долгие годы. Ходасевич является автором едва ли не лучшей по сию пору биографии Державина [1: 119-394]. Этот факт общеизвестен, и ходасевичевское жизнеописание классика давно находится в фокусе внимания филологов.
Вполне естественно предположение, что глубокий интерес к Державину и его времени должен был повлиять и на собственную поэзию модерниста. В этом направлении сделан пока один заметный шаг - диссертационное исследование М.А.Гореловой [2]. В ее концептуальном труде глубоко и подробно анализируется общее влияние Державина на Ходасевича, заставляющее последнего во многом сверять свою литературную биографию и поэтику с судьбой классика и его художественными принципами. Однако связи поэзии Ходасевича с конкретными стихами Державина, насколько можно судить, выявлены далеко не полностью. Фактически главным предметом анализа филологов [3: 227; 4: 435; 5] по сию пору остается «Баллада» («Сижу, освещаемый сверху...») и ее отсылки к ряду стихов Державина («Бог», «Лирик», «Водопад»). Настоящая публикация представляет собой попытку хотя бы в малой мере заполнить обозначенную лакуну. Данная работа продолжает исследования, посвященные выявлению литературной генеалогии поэтики Ходасевича [6-9].
В первую очередь державинское воздействие сказалось на очевидной стилистической тенденции Ходасевича к умеренной «архаизации». В меньшей степени заметна ориентация поэта на жанровые и композиционные принципы, характерные для поэзии второй половины XVIII века («Путем зерна», «Играю в карты, пью вино.», «Баллада», «Буря» и др. стихи). Здесь имеет
смысл обратить внимание на одическую традицию.
Среди сознательно обращенных на классическую поэзию текстов есть те, где старинная эстетика возвышенного предъявлена подчеркнуто - и почти всегда в таких случаях она уравновешивается модернистской иронией. Таково, в частности, стихотворение «Буря» (1921), вошедшее в книгу «Тяжелая лира» (1922), считающуюся второй из главного трехкнижия поэта (наряду с «Путем зерна» (1920) и «Европейской ночью» (1927)).
О нем имеется содержательное высказывание Ю.И.Левина, которое следует привести почти целиком: «Одно из наиболее стилизованных стихотворений в ТЛ, с нарочитыми архаизмами (обращение к буре, армады, прах подъемлешь, скалы, понт, ни веселий, ни скорбей). Четырехстопный хорей здесь восходит к определенной линии в русской поэзии, начинающейся, по-видимому, пушкинским «Зимним вечером» и продолженной «Морем и утесом» Тютчева (сюда же примыкают и два языковские «Пловца»: «Нелюдимо наше море» и «Воют волны, скачут волны»). Связь с «Зимним вечером» здесь очевидна (кроме размера и слова буря, начинающего оба стихотворения, также окошко и старушка), - при том, что пушкинское стихотворение как раз нисколько не архаично и принадлежит к наиболее «разговорным». Концовка: Мудрый подойдет к окошку, Поглядит... - И смыкает понемножку Пресыщенные глаза, - напоминает о Ты, не участвуя в волнениях мирских, Порой насмешливо в окно глядишь на них ((...), обращенное к «мудрому» князю Юсупову, который понял жизни цель).
Можно предположить, что в этом стихотворении «политика прикрыта метеорологией» (...), как писал Х. по поводу «бурь» в поэзии и письмах Пушкина, - не страха ради цензуры, конечно, а ради возможности использовать отстоявшуюся и нагруженную реминисценциями мета-
фору. В таком случае позиция «мудрого» соотносится с более поздним Когда шумит мятеж ... Я засов тяжелый Кладу на дверь, чтоб ветер революций Не разметал моих листов заветных (...)» [10: 215 - курсив авт. - А.С.].
Данные аллюзии и реминисценции, безусловно, влияют на полноценное восприятие произведения. Между тем «Буря» Ходасевича сознательно ориентирована не столько на указанные образцы, сколько на текст, предшествующий всем названным в цитате стихам, созданным в Х4АбАб и содержащим мотив бури, где «бодрый» размер подчеркнуто контрастирует с драматичной семантикой.
Стихотворение прежде всего обыгрывает некоторые формальные и содержательные особенности «Бури» Державина (1794). Сравнение хо-дасевичевского текста с державинским подсказано самим автором, тем не менее доселе две «Бури» не сопоставлялись.
Прежде всего бросается в глаза сходство ряда формальных особенностей текстов. Оба стихотворения написаны Х4АбАб, имеют четыре строфы и четкую двухчастную композиционную структуру: это ряд ярких картин и заключающая их рефлексия («Буря» Державина делится ровно пополам, у Ходасевича вторая часть возникает со строки «Только мудрым не приносишь»). Кроме того, они имеют одинаковое заглавие и перекликаются в частностях - например, схожи образы судна и армады в непогоду, твердого камня и скал.
На этом фоне острее осознается смысловое различие стихотворений. Державинская «Буря» -гимн Творцу, выражение абсолютной, безоговорочной веры, богатая иллюстрация евангельской максимы «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Матф. 10, 29-31). «Буря» Ходасевича, напротив, выражает усталый скепсис «мудрого» человека, внимающего равнодушно не только добру и злу, но горю и радости, как чужим, так и собственным.
Стихотворения аллегоричны, но буря у Державина - это естественные испытания, выпадающие на долю человека, а буря у Ходасевича -житейские треволнения и - шире - вообще океан эмоций, от которого «мудрый» должен холодно-иронически отстраняться.
Однако на этом полемика с традицией не заканчивается. Ходасевич выстраивает свою позицию по отношению не к одному, а к двум классическим текстам.
Реальным поводом к написанию «Бури» послужил эпизод 1921 года, отмеченный самим автором: «13 июля, утром. Во время сильного ненастья и подъема воды в Мойке, у окна в Доме Иск<усств>» [12: 412].
Таким образом, изображенное Ходасевичем ненастье - не только абстрактная буря, происходящая где и когда угодно, но и вполне конкретное, локализованное петербургское наводнение. А такая реалия не могла не вызвать в сознании поэта еще одну важную литературную параллель - с «Медным Всадником».
Наиболее типологически близким «Буре» фрагментом поэмы оказывается эпизод с Александром I:
В тот грозный год
Покойный царь еще Россией
Со славой правил. На балкон,
Печален, смутен, вышел он
БУРЯ БУРЯ
Судно, по морю носи- Буря! Ты армады го-
мо, нишь
Реет между черных По разгневанным во-
волн; дам,
Белы горы идут мимо, Тучи вьешь и мачты
В шуме их надежд я клонишь,
полн. Прах подъемлешь к не-
бесам,
Кто из туч бегущий Реки вспять ты обраща-
пламень ешь,
Гасит над моей главой? На скалы бросаешь
Чья рука за твердый ка- понт,
мень У старушки вырываешь
Малый чолн заводит Ветхий, вывернутый
мой? зонт.
Ты, Творец, Господь Вековые рощи косишь,
всесильный, Градом бьешь посев по-
Без которого и влас лей
Не погибнет мой еди- Только мудрым не при-
ный, носишь, -
Ты меня от смерти спас! Ни веселий, ни скорбей.
Ты мне жизнь мою про- Мудрый подойдет к
бавил, окошку,
Весь мой дух Тебе от- Поглядит, как бьет гро-
крыт; за, -
В сонм вельмож меня И смыкает понемножку
поставил: Пресыщенные глаза.
Будь средь них мой
вождь и щит. [12: 129-130]
[11: 290]
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
И молвил: «С божией стихией Царям не совладеть». Он сел И в думе скорбными очами На злое бедствие глядел.
[13: 279-280]
В отличие от царя, смиряющегося пред «божьей стихией», частный человек Ходасевича, созерцающий ненастье через окошко, без труда находит в себе силы подняться над бурей и таким образом оказывается вне ситуации сильного эмоционального и интеллектуального потрясения.
Лирический герой стихотворения в итоге равно далек и от державинского победного одического пафоса, и от пушкинской трагедии. Глядя на бурю, «мудрый» не впадает в религиозный экстаз по примеру крепкого верой мореплавателя, не предается элегической скорби от осознания ограниченности своих возможностей, как самодержец, и не ввергается в пучину отчаянья, подобно бедному Евгению, - все веселия и скорби стоят друг друга, от любых крайностей следует спокойно дистанцироваться.
1. Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: В 4 т. - Т.3: Проза. Державин. О Пушкине / В.Ф.Ходасевич. -М.: Согласие, 1997. - 592 с.
2. Горелова М.А. Творчество В.Ф.Ходасевича в культурной парадигме Серебряного века: «держа-винский текст»: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / М.А.Горелова. - Самара, 2006. - 198 с.
3. Левин Ю.И. О поэзии Вл.Ходасевича / Ю.И.Левин // Левин Ю.И. Избранные труды. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - С. 209 - 267.
4. Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы / С.Г.Бочаров. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 632 с.
5. Успенский П. «Лиры лабиринт»: почему В.Ф.Ходасевич назвал четвертую книгу стихов «Тяжелая лира»? / П.Успенский // Лотмановский сборник. 4. - М.: ОГИ, 2014. - С. 450 - 467.
6. Скворцов А.Э. Из принцев в нищие: О генезисе формы русских садистских стишков / А.Э.Скворцов // Вопросы литературы. - 2009. - № 3. - С. 209 - 233.
7. Скворцов А.Э. О влиянии К.Случевского на В.Ходасевича / А.Э.Скворцов // Скворцов А.Э. Самосуд неожиданной зрелости. Творчество Сергея Гандлевского в контексте русской поэтической традиции. - М.: ОГИ, 2013. - С. 182 - 188.
8. Скворцов А.Э. Об источниках некоторых стихов Владислава Ходасевича / А.Э.Скворцов // Ученые записки Казанского федерального университета. Гуманитарные науки. - Том 155. - Книга 2. -2013. - С.143 - 153.
9. Скворцов А.Э. Ходасевич и Тарковский: взгляд на себя со стороны (Две трансформации одного мо-тивного комплекса) / А.Э.Скворцов // Новый Мир. - 2014. - № 5. - С. 150 - 159.
10. Левин Ю.И. О поэзии Вл.Ходасевича / Ю.И.Левин // Левин Ю.И. Избранные труды. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - С. 209 - 267.
11. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин. -СПб.: Академический проект (Новая библиотека поэта), 2002. - 712 с.
12. Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: В 8 т. / Сост., подгот. текста, комм. Дж.Малмстада и Р.Хьюза; Вступ. статья Дж.Малмстада. - М.: Русский путь, 2009. - Т.1. Полное собрание стихотворений. - 648 с.
13. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. / А.С.Пушкин. - Т.4. - Л.: Наука, 1977. - 448 с.
TWO «TEMPESTS»: DERZHAVINIAN SOURCE IN KHODASEVICH'S
POEM
A.E.Skvortsov
This paper is a part of the overall research on the sources of Khodasevich's poetry. It indicates the importance Russian poetic tradition of the 18th century, mostly odes, had for this poet. The subtext of Derz-havin's poem "Tempest" has been revealed and analyzed for the first time in scientific research. The paper describes significant semantic transformations of the predecessor's motives and Khodasevich's polemic with Derzhavin. Derzhavin's odic pathos is based on the psalmodic tradition, and Khodasevich, given the experience of Pushkin's "The Bronze Horseman", demonstrates ironic skepticism inherent in his poetry.
Key words: Derzhavin, Khodasevich, source, verse form, semantics.
1. Hodasevich V.F. Sobranie sochinenij: V 4 t. - T.3: Proza. Derzhavin. O Pushkine / V.F.Hodasevich. -M.: Soglasie, 1997. - 592 s. (in Russian)
2. Gorelova M.A. Tvorchestvo V.F.Hodasevicha v kul'-turnoj paradigme Serebrjanogo veka: «derzhavinskij
tekst»: dis. ... kand. filol. nauk: 10.01.01 / M.A.Go-relova. - Samara, 2006. - 198 s. (in Russian) 3. Levin Ju.I. O pojezii Vl.Hodasevicha / Ju.I.Levin // Levin Ju.I. Izbrannye trudy. - M.: Shkola «Jazyki russkoj kul'tury», 1998. - S. 209 - 267. (in Russian)
4. Bocharov S.G. Sjuzhety russkoj literatury / S.G.Bo-charov. - M.: Jazyki russkoj kul'tury, 1999. - 632 s. (in Russian)
5. Uspenskij P. «Liry labirint»: pochemu V.F.Hoda-sevich nazval chetvertuju knigu stihov «Tjazhelaja lira^»? / P.Uspenskij // Lotmanovskij sbornik. 4. - M.: OGI, 2014. - S. 450 - 467. (in Russian)
6. Skvorcov A.Je. Iz princev v nishhie: O genezise formy russkih sadistskih stishkov / A.Je.Skovorcov // Voprosy literatury. - 2009. - № 3. - S. 209 - 233. (in Russian)
7. Skvorcov A.Je. O vlijanii K.Sluchevskogo na V.Ho-dasevicha / A.Je.Skvorcov // Skvorcov A.Je. Samo-sud neozhidannoj zrelosti. Tvorchestvo Sergeja Gandlevskogo v kontekste russkoj pojeticheskoj tra-dicii. - M.: OGI, 2013. - S. 182 - 188. (in Russian)
8. Skvorcov A.Je. Ob istochnikah nekotoryh stihov Vladislava Hodasevicha / A.Je.Skvorcov // Uchenye zapiski Kazanskogo federal'nogo universiteta. Gu-manitarnye nauki. - Tom 155. - Kniga 2. - 2013. -S. 143 - 153. (in Russian)
9. Skvorcov A.Je. Hodasevich i Tarkovskij: vzgljad na sebja so storony (Dve transformacii odnogo motiv-
nogo kompleksa) / A.Je.Skvorcov // Novyj Mir. -2014. - № 5. - S.150 - 159. (in Russian)
10. Levin Ju.I. O pojezii Vl.Hodasevicha / Ju.I.Levin // Levin Ju.I. Izbrannye trudy. - M.: Shkola «Jazyki russkoj kul'tury», 1998. - S. 209 - 267. (in Russian)
11. Derzhavin G.R. Sochinenija / G.R.Derzhavin. - SPb.: Akademicheskij proekt (Novaja biblioteka pojeta), 2002. - 712 s. (in Russian)
12. Hodasevich V.F. Sobranie sochinenij: V 8 t. / Sost., podgot. teksta, komm. Dzh.Malmstada i R.H'juza; Vstup. stat'ja Dzh. Malmstada. - M.: Russkij put', 2009. - T.1. Polnoe sobranie stihotvorenij. - 648 s. (in Russian)
13. Hodasevich V.F. Sobranie sochinenij: V 8 t. / Sost., podgot. teksta, komm. Dzh.Malmstada i R.H'juza; Vstup. stat'ja Dzh. Malmstada / V.F.Hodasevich. -M.: Russkij put', 2009. - T.1. Polnoe sobranie stihotvorenij. - 648 s. (in Russian)
14. Pushkin A.S. Polnoe sobranie sochinenij: V 10 t. / A.S.Pushkin. - T.4. - L.: Nauka, 1977. - 448 s. (in Russian)
Скворцов Артем Эдуардович - доктор филологических наук, заведующий кафедрой русской литературы и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, 18. E-mail: [email protected]
Skvortsov Artem Eduardovich - Doctor of Philology, Head of the Department of Russian Literature and Instruction, Institute of Philology and Intercultural Communication, Kazan Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., Каzan, 420008, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 11.07.2014
