CC BY
78УДК 821.531
Л.Б. ХВАН1 М.А. КОГАЙ2
1 Каракалапакский Государственный университет им. Бердаха, г. Нукус, Узбекистан 2Нукусский государственный педагогический институт им. Ажинияза, г. Нукус, Узбекистан
ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЙ СМЫСЛ КОРЕЙСКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ ПРОЗЫ И ЕЕ РОЛЬ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОСТИ
Хван Людмила Борисовна, канд. пед. наук, профессор, Кафедра русского языка и литературы, Каракалапакский Государственный университет им. Бердаха
E-mail: [email protected]
Коган Марина Александровна, асисстент, Кафедра иностранных языков, Нукусский государственный педагогический институт им. Ажинияза
E-mail: [email protected]
Аннотация. В данной статье рассматриваются художественные особенности корейской классической прозы, её жанровый состав, духовно-нравственный смысл лучших образцов - новеллы Ким Си Сыпа «Пьяный в павильоне плывущей лазури» из его сборника «Новых рассказов, услышанных на горе золотой черепахи», «Мышь под судом» Лим Чжи, «Отповедь тигра» Пак Чи Вона, раскрывается их роль в контексте современности.
Ключевые слова и фразы: проза, нравственный, особенности, ценность, развитие, жанр.
Для цитирования: Хван Л.Б, Когай М.А. Духовно-нравственный смысл корейской традиционной прозы и ее роль в контексте современности // Корееведение в России: направление и развитие. 2020. Т. 1. N° 1. С. 15-20.
L.B. HWANG1 M.A. KOGAI2
1 Karakalapak State University named after Berdakh, Nukus, Uzbekistan 2Nukus State Pedagogical Institute named after Azhiniyaza, Nukus, Uzbekistan
THE SPIRITUAL AND MORAL MEANING OF KOREAN TRADITIONAL PROSE AND ITS ROLE IN THE CONTEXT OF MODERNITY
Lyudmila B. Hwang, Ph.D of Pedagogical Sciences, professor, Department of Russian Language and Literature, Karakalapak State University named after Berdakh E-mail: [email protected]
Marina A. Kogai, teaching assistant, Department of Foreign
Languages,
Nukus State Pedagogical Institute named after Azhiniyaza
E-mail: [email protected]
Abstract. This article examines the artistic features of Korean classical prose, its genre composition. The spiritual and moral meaning of the best examples - the short stories by Kim Si-seup «Story of Drinking at Bubyeok Pavilion» from his collection of « New Stories from Golden Turtle Mountain», «The Mouse on Trial» by Im Che, «A Tiger's Rebuke» by Pak Chi-won, their role in the context of modernity is revealed.
Keywords and phrases: prose, moral, features, value, development, genre.
For citation: Hwang L.B., Kogai M.A. The spiritual and moral meaning of Korean traditional prose and its role in the context of modernity // The Journal of Direction and Development of Korean Studies in Russia. 2020. Vol. 1, № 1. P. 15-20.
Введение
Неоспоримую ценность Кореи составляет литература, воплотившая историю страны, духовную силу народа. Особую ценность представляет традиционная классическая литература, берущая начало с доисторической эпохи до конца XIX века.
Художественное своеобразие корейской классической прозы и ее роль в контексте современности
Характерные особенности корейской классической прозы
Характерной особенностью корейской классической прозы, как и литературы в целом, является то, что она «до конца XIX века была двуязычной и создавалась как на официальном литературном языке ХАНМУНЕ (кореизирован-ной форме китайского письменного языка вэ-ньянь), так и на корейском языке» [1]. Первоначально в устном бытовании и в записях способом «ИДУ» (сложной системе передачи корейского языка посредством китайских иероглифов), применявшейся с VI века. Это связано, как подчеркивал академик В.В.Виноградов, с одной из общих закономерностей развития литературных языков народов Запада и Востока - «употребление в качестве литературного письменного языка не своего, а чужого языка. Литературным языком у иранских и тюркских народов долгое время считался классический арабский язык; у японцев и корейцев - классический китайский» и т.д. [2].
На развитие корейской литературы немалое влияние оказали буддизм, даосизм, конфуцианство, «хотя в действительной жизни между этими религиозно-философскими учениями шла борьба за право называться официальной идеологией, в художественной литературе, они сравнительно мирно сосуществовали» [3].
Существенной особенностью корейской литературы, как и других литератур, является использование фольклорной, мифологической традиции, отражение в ней семейно-бытовой обрядности - «сакральных ритуалов, церемоний, боговдохновенного, стихийного осознания
своего божественного происхождения, возвышения небесного Владыки, почитания духов гор», которые обрели в эпоху Объединенного Сил-ла статус государственного значения. История классической прозы и поэзии является объектом пристального внимания видных корееве-дов А.Ф. Троцевич, М.И. Никитиной, А.Л. Жо-втис, М.Н. Пака, Л.Р. Концевич, Д.Д. Елисеева, Ни Н. и мн. др. Особую ценность в постижении истории формирования и развития традиционной литературы представляют работы А.Ф. Троцевич «История корейской традиционной литературы (до XX века), учебное пособие «Антология корейской поэзии VШ-XIX столетия в русских поэтических переводах («Осенние клены»), М.Н. Никитиной «Корейская поэзия в жанре сиджо XVI-XIX вв.». Так, в вышеназванном учебном пособии А.Ф. Троцевича монографическое освещение получили важнейшие проблемы, связанные с историей формирования и развития традиционной корейской литературы, эволюцией ее жанров, своеобразием творчества выдающихся ее представителей. В данной работе, авторы, опираясь на вышеназванные исследования известных корееведов, пытаются на примере ряда произведений великих корейских писателей, раскрыть духовно-нравственный их смысл и роль в контексте современности.
Духовно-нравственный смысл традиционной корейской прозы
Учительный характер, в контексте к современности, носят лучшие образцы корейской изящной прозы - новелла Ким Си Сыпа «Пьяный в павильоне плывущей лазури» из его сборника «Новых рассказов, услышанных на горе золотой черепахи», «Мышь под судом» Лим Чжи, «Отповедь тигра» Пак Чи Вона. С ходом времени, сменой эпох, круг мыслей, идей, выраженные в них, обретают особую значимость, ибо выражают вечные ценности святость памяти, любви к историческому прошлому, достоинство истины, доброты, свободы, величие любви, дружелюбия, неприятие насилия, произвола. В них осуждаются пороки чиновников государственной сферы -взяточничество, казнокрадство, фальшивость,
утверждаются идеи равенства, справедливости, необходимости жить в мире, раскрывающие в своем единстве и значимости истинное представление о добре и зле.
В контексте современности особое значение обретает имя великого корейского новеллиста Ким Си Сыпа, по праву, сравнимое с именем видного китайского писателя Ю. Цюй. Художественное дарование Ким Си Сыпа по достоинству оценены известными корееведами [4].
Время жизни писателя - период дворцового переворота 1456 года, в результате которого правителем стал принц Су Ян, правивший под именем Се Джо. Ким Сы Сып, как многие другие, впал в немилость из-за отказа служить новому государю. Однако судьба оказалась милостива к нему, он не попал под репрессию, стал буддийским монахом, вынужден был скитаться по стране. Некоторое время писатель живет в горах Кым О.
Скитания по стране становятся животворным источником его прозы, которая характеризуется влиянием китайской литературной традиции. Не случайно, его считают создателем литературной новеллы на ханмуне. Так, путешествие по Кван Дону получает отражение в его сборнике «Без забот брожу по Кван Дону». Странствие по западным провинциям-местам по преданию, связанным с Тан Гуном и Древним царством Чо-сон, получил выражение в «Новых рассказах, услышанных на горе Золотой черепахи». В период скитания обостряется чувство Родины, память о прошлом страны. Подтверждением тому новелла «Пьяный в павильоне плывущей лазури» из сборника «Новых рассказов, услышанных на горе Золотой черепахи», познавательная ценность которой определяется любовью автора к «родному пепелищу, отеческим гробам».
Новелла написана по канонам этого жанра [5]. Вначале дается предыстория, которая включает в себя рассказ о Чосоне, его достопримечательностях - Узорчатой горе, башне Феникса, пещере Единорога, городище Чху Нам, подробно описывается павильон плывущей лазури у монастыря Вечной ясности, который прежде имел название «Дворец с девятью лестницами» и владел им Тон Мён-ван. После предыстории следует история Хона, жителя Со Гена, молодого человека из состоятельной семьи, включающая цепь эпизодов - поездку Хона в Пхеньян на продажу полотна и шелка; вечеринку в доме Ли, давнего друга Хона; воспоминание о Чжан Цзи, его сти-
хах, побудивших уединение Хона и прогулку его на лодке; прибытие героя на лодке к павильону плывущей лазури; чтение стихотворения и встреча с Небесной феей; чтение стихотворения феей, расставание молодых; возвращение Хона на судно; заканчивается произведение краткой историей, связанной со смертью Хона. Важнейшим структурно-образующим элементом произведения являются вставные части, несущие основную идейную нагрузку произведения. Это - стихотворения Хона и Небесной феи, обусловленные властью воспоминаний о прошлом, его величии. Стихотворения Хона и Небесной феи близки по содержанию. Они наполнены печалью о былом могуществе, верой в неистребимость духа народа:
Плачут волны - печальные стоны Долетают ко мне сквозь туман. Духа Тигра и духа Дракона В этих древних развалинах нет. Но величье покинутый город Не утратил до нынешних лет.
Память героя перенасыщена грустью, навеяна обилием образов - первопредком Тан Гуном, величайшими достопримечательностями - храмом Ки Джа, павильоном Пхэ Гвана, могучей рекой Пхэ Гван, природой - туманом, звездами, луной, ветром, сосной, которые углубляют восприятие величия прошлого, героического духа народа, его созидательной силы, постижение щемящего чувства Родины, боль автора за судьбу народа:
Разрушенье, падения, забвенье-Мне величия прошлого жаль. Как меняются судьбы! Но люди упрямо Гнезда вьют, хоть от гибели на волоске.
Это стихотворение Хона перекликается со стихотворением Небесной феи. Она тоже выражает печаль об ушедшем времени, о героях, отдавших свою жизнь за родную землю:
Жизнь, отгремевшая в бурях, победах, Облачком стала и мглой дождевой. Плачет птица на высохшей ветке, Никнут желтые травы шурша. Герои, чья слава храниться должна Вовеки в преданьях людских, Истлели - пустые одни имена Остались нынче от них.
На просьбу Xона написать ему в назидание стихотворение под названием «Любуюсь луной осенней ночью в беседке над рекой» Фея напишет стихотворение, проникнутое большой любовью к Родине. Объектом медитации становится река Пхэ Гван, которая символизирует образ Родины, служит зовом, который должен услышать каждый, чтобы не оказаться на чужбине:
Кто не сыщет верный путь свой у этой реки,
Пропадет на чужбине тоски.
Я вернулась домой, на родимую землю свою!
Друга встретив, с ним рядом стою.
Xудожественное мировосприятие писателя связано с национальной стихией, представляет синтез тревог, печали, надежд, пронизанных исторической памятью, позволяющей постичь святость прошлого, необходимость обращения к своим корням. В этой связи примечательным представляется мысль академика Д.Лихачева о том, что «прошлое приучает ценить современность как результат тысячелетних усилий подвигов, а иногда и мученичество наших предков, оно воспитывает чувство ответственности перед будущим» [6].
Лим Чжи - великий корейский сатирик
По обличительной силе общественных пороков, раскрытию неправедной жизни, несмотря на отдаленность во времени, не утрачивает современности творчество Лим Чжи (1548-1587), вошедшего в историю корейской литературы как великий сатирик. В фокусе внимания писателя общественно-политическая, социальная жизнь страны, высвечивание болезненных вопросов. Широкую известность обрели произведения «История цветов», «Город печали», «Мышь под судом». Xрестоматийным стала новелла-аллегория «Мышь под судом» (перевод Ч.Рачкова), свидетельствующая» о глубинном знании автором жизни страны, ставшей источником истинной тревоги, боли за судьбу Отчизны, связанной со временем жизни писателя, периодом властвования Ян Банской элиты, которая господствовала во всех сферах жизни, уничижительно относилась к низшим слоям населения, занималась казнокрадством, взяточничеством» [7]. Образ жизни высшего чиновничьего класса, их поступки, отношение к людям расходились с установленными ими же канонами. Все это побудило писателя подвергнуть осуждению общественные поро-
ки чиновников государственной сферы, вплоть до судебной практики.
Идейно-нравственная концепция новеллы «Мышь под судом» восходит к традициям народного творчества, к сатирическим сказкам, носит ярко выраженный обличительный характер. В ней представлены типичные персонажи сказок - журавль, кошка, сокол, мифический зверь Единорог и мн. др.
В центре произведения аллегорический образ Мыши, которая съела весь запас королевского риса, обрекла народ на голод. Судебное разбирательство ведет Дух-хранитель. Он допросил 84 свидетеля.
В образе Мыши угадывается чиновничество высшей власти. Мышь изворотлива, старается всячески выгородить себя, перекладывая свою вину на всех, пороча каждого.
Автор наполняет произведение социально-политическим смыслом. При этом он предает осмеянию не только судебную практику, но и вероучения - буддизм, даосизм, конфуцианство. Например, говоря о Единороге, Мышь приводит фразу Конфуция: «Много есть на свете созданий, слава о мнимых добродетелях непомерно раздута». Открытой критике Мышь подвергает буддизм: «Пустыми, лживыми словами буддизм лишь смущает народ, заставляя его поклоняться идолам» [8]. Мышь не забывает покритиковать и даосизм, ловко сделав так, что сам Дух начинает сомневаться в безгрешности Журавля и Оленя. Суд над Мышью разоблачает не только проделки Мыши, но сама Мышь становится главным обличителем общественных пороков. Новелла кончается смертью Мыши, ее исполнители отличаются жестокостью: «вонзились Шакал и Рысь в мышиное отродье клыками, Ворона и Коршун стали клевать мышье брюхо, Сокол и Ястреб теребили им лапы. Муха, Медведь и Муравей пили мышиную кровь».
Выставляя Мышь преступницей, автор создает пародию на погрязших во взяточничестве, казнокрадстве, расхищении государственного имущества чиновников, которая свидетельствует о даровитости, гражданственности автора.
Своеобразие повести-аллегории «Отповедь тигра» Пак Чи Вона
Одним из высших достижений корейской классической прозы является «Отповедь тигра» Пак Чи Вона (1737-1805). «Отповедь тигра» -повесть-аллегория. Основу повести составляет
отповедь Тигра, адресованная миру людей. Антагонистичность миров-тигров и людей, их противоречия служит определяющей линией сюжета. Тигр - аллегория, дикий зверь, носитель истины, справедливости, является олицетворением праведной жизни. Он ведет свободный образ жизни. Образ тигра навеян народными представлениями, приписывающие ему способности приносить счастье, изгонять болезни и горе. Тигр является посланником Горного духа. Он отражает мировоззрения передовых людей, осуждавших придворную знать, Ян Банскую элиту за их воровство, алчность, жесткость, губительную силу людей.
Острое чувство неблагополучной, неправедной жизни, обусловленное алчностью, невежеством, честолюбием, злобностью, казнокрадством, разнузданностью чиновничьего мира, их равнодушием к несчастьям людей, ненавистным отношением к народу, нарушением духовных канонов, выраженное в произведении, определяет общественно-политический смысл произведения.
Так, лекарь, по его словам, «своими снадобьями убивает тысячи человеческих жизней, шаманка при помощи духов задурманивает головы тысячам живых людей и приносит тем огромный вред».
Автор усиливает сатирическое начало в образе Бей Го, высокопочитаемого ученого, славившегося учтивостью, добропорядочностью, а на деле, безнравственного. По ночам Бей Го навещал вдову, тогда как по этикету «посторонний мужчина ни в коем случае не должен заходить в ворота вдовьего дома». О несоответствии проповедуемых Бей-Го конфуцианских канонов реальной сущности социальной жизни говорит Тигр: «Правда - одна. И, хотя Вы призываете людей следовать канонам жизни, в городе полно негодяев, нарушающих эти устои».
С огромной силой Тигр раскрывает губительную силу людей. Так, лекарь, по его словам, «своими снадобьями убивает тысячи человеческих жизней, шаманка при помощи духов задурманивает головы тысячам живых людей и приносит тем огромный вред».
Он говорит о преимуществе тигров, которые, в отличие от людей, они не раболепствуют, не крадут, не ищут выгоды, они не жестоки друг к другу, не занимаются воровством, не отличаются алчностью. Беспощадно разоблачает их хищническую сущность, фальшивость, высказывает свои гражданские воззрения о равенстве людей, о необходимости жить в мире: «Разве есть в мире существа более злобные, чем Вы? Не считаясь с разумными законами мира, Вы возвеличили человека и чуть что ссылаетесь на небо. А для неба все равны, все должны жить дружно и не нападать друг на друга» [9].
«Отповедь тигра» отличается публицистической остротой, она является не только приговором алчному, грабительскому миру правящего сословия, но священной заповедью писателя, призывающего к жизни без войн, вражды, злопамятства, ненависти друг к другу, определяющей вызовы современной жизни.
Заключение
Значимость лучших образцов традиционной корейской литературы возрастает в наше время, когда в глобальных и региональных измерениях распространены пороки человечества, а редки добродетели, усилились межэтнические столкновения, религиозный экстремизм, в условиях обсуждения, отвержения традиционных ценностей, ибо сила их определяется не только с рефлексией национальной судьбы, но и культивации труда, добродетельности, семейных ценностей в показе компромиссного сосуществования различных вероучений, в обличении косности, казнокрадства, двоедушия, мошенничества, насилия, праздности, губительности власти денег.
Художественные достижения традиционной классической прозы оказало огромное влияние на развитие новейшей литературы, ее традиции, этические и духовные нормы нашли продолжение в творчестве видных писателей Ли Хэ Джо, Ли Гван Су, Чхве Со Хэ, Пак Ван Со, Чхве Ин Хун и мн. др. Этим определяется ее «учительный» характер, ее причастность к современности.
Список литературы
1. Литературный энциклопедический словарь / [подгот. Е. И. Бонч-Бруевич и др.]; под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. - Москва: Сов. энцикл., 1987. - 750, [1] с.; 27 см. - Библиогр.: с. 167. - Текст: непосредственный.
2. Виноградов, В. В. Литературный язык. Избранные труды. История русского литературного языка / В. В. Виноградов. - Москва: Наука, 1978. - 187 с. - 13000 экз. - ИВ № 5086. - Текст: непосредственный.
3. Концевич А. В. Корейская средневековая проза в ее историческом и жанровом развитии / А. В. Конце-вич. - Москва: Художественная литература, 1975. - 896 с. - Библиогр.: с. 76 - 303000 экз. - Текст: непосредственный.
4. Троцевич, А. Ф. История корейской традиционной литературы (до ХХ века): учеб. пособие / А. Ф. Тро-цевич. - Кор. фонд. - Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербуржского университета, 2004 (Тип. Изд-ва СПбГУ). - 321 с.; 22 см. - ISBN 5-288-03532-6. - Текст: непосредственный.
5. Елисеев, Д. Д. Новелла корейского средневековья: (Эволюция жанра) / Д. Д. Елисеев; АН СССР, Ин-т востоковедения. - Москва: Наука, 1977. - 256 с.; 20 см. - FB Б 77-4/1285. - Текст: непосредственный.
6. Лихачев, Д. С. Русская культура / Д. С. Лихачев. - Москва: Искусство, 2000. - 438, [1] с.: ил., цв. ил., портр., факс.; 27 см.; - ISBN 5-210-01377-4. - Текст: непосредственный.
7. Корейская литература с древнейших времен до 50-х годов ХХ века, Учебное пособие / сост.: Сейдазимова У, Чой Со Енг, Хван Л., Шакирова Н., Ким Е. Ким Т. - Ташкент, 2015. - 66 с. - Текст: непосредственный.
8. Троцевич, А. Ф. История корейской традиционной литературы (до ХХ века): учеб. пособие / А. Ф. Тро-цевич; Кор. фонд. - Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербуржского. университета, 2004 (Тип. Изд-ва СПбГУ). - 321 с.; 22 см.; - Библиогр.: с. 78. - ISBN 5-288-03532-6. - Текст: непосредственный.
9. Корейская литература с древнейших времен до 50-х годов ХХ века, Учебное пособие / сост.: Сейдазимова У, Чой Со Енг, Хван Л., Шакирова Н., Ким Е. Ким Т. - Ташкент, 2015. - 80 с. - Текст: непосредственный.
References
1. Literaturnyj enciklopedicheskij slovar' / [podgot. E. I. Bonch-Bruevich i dr.]; pod obshch. red. V. M. Kozhevnikova, P. A. Nikolaeva. - Moskva: Sov. encikl., 1987. - 750, [1] s.; 27 sm. - Bibliogr.: s. 167. - Tekst: neposredstvennyj.
2. Vinogradov, V. V. Literaturnyj yazyk. Izbrannye trudy. Istoriya russkogo literaturnogo yazyka / V V Vinogra-dov. - Moskva: Nauka, 1978. - 187 s. - 13000 ekz. - IV № 5086. - Tekst: neposredstvennyj.
3. Koncevich A. V. Korejskaya srednevekovaya proza v ee istoricheskom i zhanrovom razvitii / A. V Koncevich. -Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975. - 896 s. - Bibliogr.: s. 76 - 303000 ekz. - Tekst: neposredstvennyj.
4. Trocevich, A. F. Istoriya korejskoj tradicionnoj literatury (do HH veka): ucheb. posobie / A. F. Trocevich. - Kor. fond. - Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo Sankt-Peterburzhskogo universiteta, 2004 (Tip. Izd-va SPbGU). - 321 s.; 22 sm. - ISBN 5-288-03532-6. - Tekst: neposredstvennyj.
5. Eliseev, D. D. Novella korejskogo srednevekov'ya: (Evolyuciya zhanra) / D. D. Eliseev; AN SSSR, In-t vostokove-deniya. - Moskva: Nauka, 1977. - 256 s.; 20 sm. - FB B 77-4/1285. - Tekst: neposredstvennyj.
6. Lihachev, D. S. Russkaya kul'tura / D. S. Lihachev. - Moskva: Iskusstvo, 2000. - 438, [1] s.: il., cv. il., portr., faks.; 27 sm.; - ISBN 5-210-01377-4. - Tekst: neposredstvennyj.
7. Korejskaya literatura s drevnejshih vremen do 50-h godov HH veka, Uchebnoe posobie / sost.: Sejdazimova U., Choj So Eng, Hvan L., Shakirova N., Kim E. Kim T. - Tashkent, 2015. - 66 s. - Tekst: neposredstvennyj.
8. Trocevich, A. F. Istoriya korejskoj tradicionnoj literatury (do HH veka): ucheb. posobie / A. F. Trocevich; Kor. fond. - Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo Sankt-Peterburzhskogo. universiteta, 2004 (Tip. Izd-va SPbGU). - 321 s.; 22 sm.; - Bibliogr.: s. 78. - ISBN 5-288-03532-6. - Tekst: neposredstvennyj.
9. Korejskaya literatura s drevnejshih vremen do 50-h godov HH veka, Uchebnoe posobie / sost.: Sejdazimova U., Choj So Eng, Hvan L., Shakirova N., Kim E. Kim T. - Tashkent, 2015. - 80 s. - Tekst: neposredstvennyj.
Дата поступления /Received 05.10.2020 Дата принятия в печать/Accepted 23.11.2020
© Хван Л.Б., Когай М.А., 2020 © Hwang L.B., Kogai M.A., 2020
