CC BY
96
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
М. Г. Бабалык (Петрозаводск)
Древнерусский апокриф «Беседа трех святителей»: о некоторых фольклорных параллелях
В статье анализируются взаимосвязи древнерусского апокрифа «Беседа трех святителей» с фольклорными жанрами — легендами, притчами и загадками. Материалом для исследования послужили неопубликованные списки Беседы ХУ11-ХХ вв. Ключевые слова: книжность и фольклор, апокрифы, притчи, загадки.
«Беседа трех святителей» (далее — Беседа) — апокриф греческого происхождения, известный на Руси уже с XI в. Памятник написан в форме вопросов и ответов, изложенных от лица православных иерархов Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Богослова (впрочем, в некоторых списках эти имена опускаются). Беседа сохранилась в большом числе списков, ее текст очень вариативен. Предполагают, что первоначально апокриф представлял собой вопросы и ответы на ветхозаветную, а затем и новозаветную тематику. Персонажами апокрифа являются библейские праотцы, пророки, апостолы, святые. Но со времени своего появления апокриф многократно переписывался — вплоть до XX в. Вопросно-ответная форма, известная еще со времен античности, позволяла с легкостью включать в Беседу самый разнообразный материал как книжного, так и фольклорного происхождения. Наша статья посвящена фольклорным параллелям Беседы.
Изучение Беседы началось в середине XIX в., когда в русской филологической науке проявился интерес к апокрифам вообще, и в частности к тем из них, в которых отразились верования и мировоззрение русского народа. Одним из первых обратил внимание на этот памятник Ф. И. Буслаев: он указал на сходство некоторых списков Беседы и стиха о Книге Голубиной1. О связях Беседы и фольклора писали А. Н. Пыпин, В. Н. Мочульский, А. С. Архангельский, А. Н. Веселовский, А. П. Щапов, В. Н. Перетц и многие другие2. Несмотря на обилие исследований, в которых рассматриваются фольклорные сюжеты в Беседе, в списках апокрифа постоянно обнаруживаются новые интересные параллели с фольклорными текстами.
Материалом для данной статьи послужили неопубликованные списки ХУ11-ХХ вв. из различных рукописных собраний Москвы, С.-Петербурга, Петрозаводска и Нижнего Новгорода. К сожалению, рамки небольшой статьи не позволяют рассмотреть связи Беседы с фольклором во всем их многообразии. Ограничимся по этой причине лишь отдельными — наиболее репрезентативными для нашего материала — примерами.
В Беседе встречаются фрагменты, находящие параллели в разных жанрах фольклора. Удобнее всего представить их, разделив на жанровые группы: это, во-первых, духовные стихи (Голубиная книга), во-вторых, легенды, в-третьих, притчи, в-четвертых, загадки. Кроме того, порой сама форма некоторых тематически скрепленных отрывков в Беседе роднит ее с фольклорными текстами игрового характера.
Проблема связи Беседы и Голубиной книги хорошо освещена в научной литературе, потому останавливаться на ней мы не будем. И по сей день, несмотря на исследования Ф. И. Буслаева, В. Н. Мочульского, А. Н. Веселовского, остается открытым вопрос о том, является ли Беседа источником для Книги Голубиной или наоборот. Основное внимание хотелось бы уделить еще не описанным и не исследованным вопросам и ответам.
Легенды — жанр народной прозы, рассказы религиозного содержания3. Хорошо известно, что между фольклором и книжностью происходил постоянный взаимообмен легендарными сюжетами. В одном из списков Беседы (Музей «Кижи», № КП-4261/4, XX в.) помещена интересная легенда, имеющая связь как с книжной, так и с устной традицией. Это легенда о первом человеке Адаме: «Святый апостол Варфоломей вопроси святаго апостола Андрея Первозваннаго, како и киим образом праотец наш Каин родися, и како рукописание прадед наш Адам даде диаволу?». Апокрифическая традиция знает несколько версий сюжета о рукописании Адама. Наиболее распространенной из них является та, в которой расписка дается Адамом с целью получить от дьявола возможность возделывать землю после изгнания прародителей из рая, так как дьявол обманывает Адама и говорит, что Богу принадлежит небо, а ему, дьяволу, земля. Но Адам в свою очередь оказывается хитрее дьявола, он пишет: «Чья есть земля, того и аз и чада моя», зная, что земля Божья4. Реже встречается вариант, где после изгнания из рая Адам увидел ночь (в раю ночи не было) и испугался. Дьявол обещает после подписания с ним договора вернуть Адаму свет, зная о предстоящем рассвете, но Адаму
вновь удается перехитрить дьявола5. Существует вариант, в котором Адам дает дьяволу рукописание, желая исцелить своего сына Каина от струпьев6. Кижский список Беседы содержит также интересный вариант: здесь Каин страждет, но не от струпьев, а от растущих на нем двенадцати змеиных голов, которые жалят Каина и мать его Еву. Такой вариант тоже известен как апокрифической литературе7, так и устной легенде. Согласно одной из легенд, младенец Евы со змеиными головами — это детеныш Сатаны, которым он подменил ее первенца8.
Притчи — жанр, принадлежащий преимущественно книжности и письменной форме фольклора. В Беседе встречается достаточное количество притч, известных также другим памятникам книжности, но есть среди них такие, которые одновременно бытуют и в устной традиции, порою претерпевая некоторые смысловые изменения.
Например, притча, известная нам по четырем спискам Беседы9: «Вопрос: Что есть море на пяти столпех? Царь рече: Сие море — потеха моя. А царица рече: Сие море — погибель моя. Ответ: Море толкуется — чаша с вином, а пять столпов — пять перстов держат чашу. Царь же есть тело, а царица — душа. Тело убо утешается, а душа трепещет».
Вопрос этот в качестве притчи опубликован с рукописного оригинала XVII в. в сборнике Н. И. Прокофьева и Л. И. Алехиной «Древнерусская притча»10. Подобная же притча в более кратком варианте опубликована в сборнике «Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XX вв.»11. Кроме того, текст этот встречается в Повести о Португальском посольстве — памятнике рубежа XVII—XVIII вв.12 Таковы книжные параллели к вопросу и ответу Беседы о чаше с вином. Данный текст может служить примером размытости жанровых границ, так как он встречается и в форме притчи, и в форме загадки. В сборнике загадок Д. Садовникова также присутствует этот вопрос-загадка (№ 560, 560-а)13. В. Н. Перетц приводит пример украинской загадки-пародии на этот вопрос, опубликованной П. Кулишом в «Чорнш РадЬ>: «Стоит божок на трох шжках. король каже: потихо моя, краля каже: погибель моя? — Пляшка, тило, душа»14. В сборнике Н. П. Колпаковой среди загадок, собранных во время экспедиций по деревням Северного края, находится следующий текст: «Стоит ступа на пяти столбах. Царь говорит: Утеха моя; царица говорит: Победа моя. (Рюмка в пяти пальцах: мужик напьется — "утешится", баба его отколотит — "победит")»15. Как видим, книжный текст, войдя в устную традицию, претерпел
серьезные смысловые изменения в этом варианте; означаемое в нем перешло с уровня духовного на уровень бытовой: царем и царицей являются здесь не тело и душа человека (и следовательно здесь речь уже не о грехе пьянства), а муж-пьяница и его жена. Таким образом, обрисовывается традиционная бытовая сценка из жизни русской деревни, пьянство здесь — социальное зло, разрушающе действующее на семейные отношения.
На границе жанров притчи и загадки находится следующий вопрос из Беседы: «Вопрос: Стоит древо без цветов, а на нем сидит голубь, а под деревом стоит корыто, и голубь цветы рвет, а в корыто мечет, цветов не умаляется, а корыто не наполняется. Ответ: Древо есть земля, цветы — весь мир, голубь — ангел, а корыто — гроб; миру не умаляется, корыто — земля — не наполняется» (ИРЛИ, Карельское собрание № 17, ХУШ-Х1Х вв.). Вопрос этот встречается в Повести о Португальском посольстве16, а также в различных сборниках загадок; например, в сборнике Д. Садовникова приводится
17
семь вариантов этого текста1'.
Среди фольклорных жанров самым частотным по использованию в Беседе является загадка. Иногда переписчик, чувствуя близость загадки и вопросно-ответных пар Беседы, вставлял в текст свою подборку загадок, как, например, это сделал заонежский крестьянин Г. П. Корнилов в списке из рукописи музея «Кижи» (№ КП-4261/4). Он поместил следующую выборку загадок в конце списка Беседы под заголовком «Вопросы ндравоучительные»:
«Вопрос: Что есть живый мертваго биет, а мерт[в]ый кричит, и на крик много людей стекаются, и спасение получают?
Ответ: Живый есть пономарь в церкви, мертвый же есть колокол. Егда же начнет в него бити, он начнет звонити. Людие же гул его слышаще, и к церкви идуще Богу молитися18.
Вопрос: Что есть: я не знаю, из чего раждаюсь, и в силу прихожу, и всех в смятение привожу, со всеми смело сражаюсь, клоню, срываю, и ломаю, и вънезапу вся силы гублю, и сам не знаю, где деваюсь?
Ответ: То есть ветр.
Вопрос: Какая мати дети своя сосет?
Ответ: Мати есть море, а дети ея — реки, яже в море текут19.
Вопрос: Что есть: не стукнет, не брякнет, ко всякому подойдет?
Ответ: То есть нощь20.
Вопрос: Есть на свете птица мала возрастом: глас имеет тонок, а нос долок, криле — тонки, а ноги — долги; от которой князи и боля-
ре в полатах укрываются, а простые людие с нею борются. Кто птицу убиет, тот свою кровь пролиет.
Ответ: То есть комар21.
Вопрос: Есть на свете ни зверь, ни птица, а крыле имеет. И когда она летает, и кто ей попадется, всякого умерщвляет. И везде она ложится и садится, токмо камени боится — на него не садится.
Ответ: То есть аспид22.
Вопрос: Что есть: вокруг ты[на] золота грива?
Ответ: То есть хмель».
В списках Х1Х в. из Усть-Цилемского собрания № 22 и 91 (ИРЛИ), принадлежащих к редакции Беседы, которую мы назвали печорской, содержатся вопрос и ответ, не встретившиеся нам пока в списках других редакций: «Кто в Царстве Небеснем не был и впреть не бывает, а носил небо и землю? Толкование: Господь Иисус Христос вседъ на жребя осля, егда иде во Иерусалим на вольную страсть».
Если книжных параллелей к этому вопросу найти пока не удалось, то фольклорных текстов на эту тему встречается достаточно много. Например, у Д. Садовникова представлены три варианта загадок, схожих между собой: «Кто родился — не крестился, а на себе Христа носил? — крест» (№ 2467)23, «Родился — не крестился, умер — не спасся, а Христа носил? — Осел» (№ 2201)24 и «Богу угодил, а свят быть не может? — Осел» (№ 2202)25.
В. Н. Перетц приводит украинскую загадку: «Родився — не кстився, а був христоносец? — Осел»26.
У П. Н. Рыбникова в разделе «Обонежские загадки» опубликованы загадки, собранные на территории Карелии в Х1Х в. Одна из них — это загадка об осле: «Родился — не крестился, умер — не воскрес, а Бога носил?»27.
У М. А. Рыбниковой в сборнике 1932 г. в разделах «Томские загадки»: «Родился не крестился, а Бога на себе носил, помер — в грехах не каялся»28; «Кунгурские загадки» — «Родился — не крестился, умер — не покаялся, Христа на себе носил», «Рожён — не крещен, умер — не похоронен, Бога нашего на себе носил»29; «Родился — не крестился, а Христа на себе носил», «Родился — не крестился, а был богоносец»30.
Таковы некоторые фольклорные варианты вопросно-ответной пары из Беседы. В. Н. Перетц отмечает, что подобные фольклор -ные загадки являются травестиями-пародиями на их книжные прототипы31. Он приводит много таких примеров, но книжные варианты-прототипы загадок об осле ему, по-видимому, не были
известны. Среди загадок об осле особенно ярко, на наш взгляд, травестийность выражается в следующем тексте из сборника М. А. Рыбниковой: «Когда Иисус Христос на одной ноге стоял? Когда на осла садился»32.
Кроме текстуальных совпадений вопросно-ответных пар Беседы с произведениями фольклора, может быть отмечено также сходство по форме с некоторыми игровыми текстами. Еще В. Н. Мочульский обратил внимание на то, что многие русские списки Беседы представляют собой очень оригинальные, по сравнению с греческими, варианты текста33. Исследователь опубликовал в качестве примера два поздних старообрядческих списка из Императорской Публичной библиотеки (ныне Российская национальная библиотека) — XVII— XIX вв. (№ О. I. 200) и XIX в. (№ К I. 453)34, в которых встречается интересный блок вопросов и ответов, не получивший удовлетворительных комментариев исследователей. Блок этот выглядит так:
«1. Что сильнее огня? Ответ: Сильнее огня вода.
2. Что сильнее воды? Ответ: То есть ветр.
3. Что сильнее ветра. Ответ: То есть гора.
4. Что силнее горы? Ответ: То есть человек, понеже он раскапывает гору.
5. Что силнее человека? Ответ: То есть хмель, отымает руце и нозе и вся крепости погубляет.
6. Что силнее хмелю? Ответ: То есть сон.
7. Что есть силнее сна? Ответ: Злая жена, подобна она тресави-це, понеже тресавица мучит человека и покинет, а злая жена и непо-
35
слушливая и до смерти человека мучит»35.
Исследователь привел параллель к этому месту в рукописном памятнике «Сказание о злонравных женах» из Берлинского списка XIII в. («Никый же убо зверь тьчень жене зле и язычьне. Что бо есть льва лютее вь четвороножныхь разве зли жени.») и предположил, что такого рода вопросы и ответы могли возникнуть под влиянием Пчелы, книги Премудрости Иисуса сына Сирахова и мудрых изречений36.
Нам известны 13 списков, в которых содержится такой блок. Причем финальным вопросом не всегда оказывается вопрос о злой жене37. Выделив эти фрагменты текста из списков, мы назвали их кумулятивными вопросами и ответами, ориентируясь на традицию В. Я. Проппа38. В наших текстах хотя и нет формального нагромождения, все же есть некое семантическое нагромождение, обусловленное использованием в вопросе и ответе компаратива («сильнее», «мощнее»). В Беседе блоки кумулятивных вопросов и ответов либо нахо-
дятся в середине текста, либо являются заключительными. В особую группу выделяются два списка Беседы ХХ в. (ИРЛИ, Латгальское собрание, № 66 и 105), которые Беседой можно назвать лишь условно по самоназванию «Беседа и разсуждение триех святителей Василия Великаго, Григория Богослова, Иоанна Златоустаго, объяснение из книги Пчелы, благослови, отче». Списки эти представляют собой один вопрос и пространный кумулятивный ответ на тему о коварстве злых жен. Также интересен старообрядческий список первой половины Х1Х в. из Нижегородской областной библиотеки (Р 537, 1-1-398), где кумулятивный блок помещается в конец другой статьи — выписок из Благовестника.
Звенья кумуляции в блоках вопросов и ответов Беседы следуют одно за другим по очереди, темой каждого последующего вопроса является тема предыдущего ответа, формульным является вопрос «Что сильнее или мощнее чего?». В зависимости от смысловой вершины мы выделили три разновидности кумулятивных вопросов и ответов Беседы: сильнее всего может оказаться хмель, смерть или злая жена. Обычно цепочка следующая: огонь ^ вода ^ ветер ^ гора ^ человек ^ хмель ^ сон ^ злая жена (в зависимости от смысла цепочка заканчивается либо на «хмеле», либо на «злой жене»); вариант цепочки со смысловой вершиной «смерть»: человек ^ хмель ^ сон ^ огонь ^ вода ^ гора ^ человек ^ смерть. В списке Нижегородской областной библиотеки (Р 537, 1-1-398) встречается еще один интересный вариант, приведем его полностью:
«Вопрос: Что лутче злата? Ответ: Ягонт или измарагд.
Вопрос: Что лутче яхонта? Ответ: Добродетель.
Вопрос: Что лутче и выше добродетели? Ответ: Бог.
Вопрос: Что выше Бога? Ответ: Ничто.
Вопрос: Что злея аспида? Ответ: тигр.
Вопрос: Что тигра злея? Ответ: Демон.
Вопрос: Что злее демона? Ответ: Жена.
Вопрос: Что злее жены? Ответ: Ничто».
Здесь цепочка распадается на две смысловые части: в первой перечислены ценности материальные и духовные, на вершине которых находится Бог, во второй перечислено материальное и духовное зло, на вершине которого оказывается злая жена, обошедшая в своей злобе даже демона. Таким образом, в цепочке намечено два полюса — добро и зло, Богу противопоставлена женщина.
Источниками этих вопросов, кроме указанных В. Н. Мочуль-ским, могли быть слова о добрых и злых женах, известные древнерус-
ским книжникам с XI в. и часто приписываемые Иоанну Златоусту. Постепенно из этих слов сформировался оригинальный памятник древнерусской письменности «Беседа отца с сыном о женской злобе», особенно популярный в XVII-XVIII вв.39, который также мог быть источником кумулятивных вопросов и ответов Беседы40. Рассуждение о злых женах встречается и в памятнике XII-XIII вв. «Слово Даниила Заточника»41, в котором отдельные места находят параллели с приведенными выше местами из Беседы.
Нам не удалось обнаружить фольклорные варианты кумулятивных вопросов и ответов Беседы. В сборнике Д. Садовникова содержится загадка: «Какое животное всего злее? — Злая жена»42, которая, вероятно, возникла под влиянием вопросов и ответов Беседы, но она скорее представляет собой реликт единого некогда блока вопросов и ответов43. Зато можно указать на формальное сходство наших вопросов и ответов с некоторыми прибаутками, колядками и сказками с диалогами, где используется прием кумуляции44. С. М. Лойтер указывает, что вопросы и ответы о воде, горе, воротах, коне, быке в фольклорных кумулятивных текстах (например, в сказке «Коза, коза, лубяные глаза») заключают в себе мифологическую семантику: в древнем обряде эти вопросы объясняли полноту и целостность-единство мира45. В кумулятивных вопросах и ответах Беседы речь также идет о воде, горе, огне и т. д. Здесь нет, вероятно, генетической связи с произведениями фольклора, но есть типологическая общность.
Итак, Беседу и произведения фольклора объединяет многое: и композиционные особенности, и многочисленные текстуальные совпадения. Причудливое сплетение разнородных памятников книжности и фольклора в тексте Беседы стало ее отличительной особенностью. В процессе переписки Беседа насыщалась фольклорным материалом, но и сама в свою очередь щедро отдавала свои изречения устной культуре.
ПРИМЕЧАНИЯ
Буслаев Ф. И. О народной поэзии в древнерусской литературе (Речь, произнесенная в торжественном собрании имп. Московского университета 12 января 1859 г.) // Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 2. С. 1531; Он же. Древнерусская народная литература и искусство. СПб., 1861. С. 15-18.
4
7
2 См. библиографию: Лурье В. Я. Беседа трех святителей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 92-93.
3 Костюхин Е. А. Лекции по русскому фольклору. М., 2004. С. 156. См.: Журавель О. Д. Сюжет о договоре человека с дьяволом в древнерусской литературе. Новосибирск, 1996. С. 89.
5 Там же. С. 89-90.
6 Там же. С. 90. См.: Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки. СПб., 1877. С. 41.
См.: «Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды / Сост. и комментарии О. В. Беловой. М., 2004. С. 254. Это списки Х1Х в. из Усть -Цилемского собрания № 22 и 91 и Латгальского собрания № 455 (ИРЛИ), ХХ в. из рукописи музея «Кижи» КП-4261/4.
Древнерусская притча / Сост. Н. И. Прокофьев, Л. И. Алехина. М., 1991. С. 394-395.
Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках ХУШ-ХХ вв. М.; Л., 1961. С. 204.
Повесть бывшаго посольства в Португалской земли. Историа о пор-тугалском и бранденбургском мудрецах // Памятники литературы Древней Руси: ХУП век. М., 1988. Кн. 1. С. 474. Садовников Д. Загадки русского народа: сборник загадок, вопросов, притч и задач. СПб., 1876. С. 68.
Перетц В. Н. Студи над загадками // Етнограф1чний вюник. Ки!в, 1932. Кн. 10. С. 193.
15 Колпакова Н. П. Северная загадка // Звезда Севера. 1935. № 6. С. 70.
16 Памятники литературы Древней Руси: ХУП век. Кн. 1. С. 481.
17 Садовников Д. Загадки русского народа. С. 253; см. также: Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках ХУШ-ХХ вв. С. 190.
18 См.: Садовников Д. Загадки русского народа. С. 124; Журин-ский А. Н. Загадки народов Востока / Сост. А. В. Козьмин. М., 2007. С. 292.
19 Садовников Д. Загадки русского народа... С. 183.
20 Там же. С. 235.
21 Там же. С. 200-202. Источник этого текста пока нам не известен. Об аспиде упоминается во многих средневековых памятниках книжности, см.: Белова О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. М., 2001. С. 58-61; об аспиде, который боится камня, потому что о него
10
12
13
14
разбивается, сообщается в Азбуковнике, Толковой палее, Беседе отца с сыном о женской злобе, см.: Титова Л. В. Беседа отца с сыном о женской злобе. Новосибирск, 1987. С. 128-129, 244, 260, 285-286, 305, 323, 342-343, 361, 380.
23 Садовников Д. Загадки русского народа. С. 297.
24 Там же. С. 272.
25 Там же.
26 Перетц В. Н. Студи над загадками. С. 197.
27 Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. В 3-х т. Петрозаводск, 1991. Т. 3. С. 204.
28 РыбниковаМ. А. Загадки. М.; Л., 1932. С. 131.
29 Там же. С. 169.
30 Загадки по тематическам отделам // Там же. С. 254.
31 Перетц В. Н. Студи над загадками. С. 196-197.
32 Рыбникова М. А. Загадки. С. 170.
33 Мочульский В. Н. Следы народной Библии в славянской и древнерусской письменности. Одесса, 1893. С. 150.
34 Там же. С. 150-169.
35 Там же. С. 164-165.
36 Там же. С. 165.
37 Это списки: ИРЛИ, коллекция Богословского, № 63 (XIX в.); ИРЛИ, Латгальское собрание, № 66 (XX в.); ИРЛИ, Латгальское собрание, № 105 (XX в.); ИРЛИ, Латгальское собрание, № 168 (XIX в.); ИРЛИ, Латгальское собрание, № 344 (XIX в.); ИРЛИ, Латгальское собрание, № 384 (XVII-XVIII в.); ИРЛИ, Собрание отдельных поступлений, опись 24, № 60 (XVIII в.); ИРЛИ, Пинежское собрание, № 16 (XIX в.); РГБ, Оптинское собрание, фонд 214, № 241 (XVIII в.); РГБ, Собрание отдельных рукописей, фонд 218, № 688.2 (XX в.); БАН, Основное собрание, 21.9.26 (XVIII в.); БАН, Основное собрание, 21. 9. 25 (XVIII в.); сборник Нижегородской библиотеки, Р 537, 1-1-39 (XIX в.).
38 Пропп В. Я. Кумулятивная сказка // Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М., 1976. С. 246-247.
39 Титова Л. В. Беседа отца с сыном о женской злобе. С. 7.
40 Мы нашли практически все варианты текста о злых женах из «Беседы трех святителей» в различных редакциях «Беседы отца с сыном о женской злобе», помещенных Л. В. Титовой в приложении к вышеуказанной монографии. Кумулятивная же форма в «Беседе отца с сыном о женской злобе» не встречается.
41 Изборник. М., 1969. С. 224-234. Кумулятивной формы в данном памятнике также нет.
42 Садовников Д. Загадки русского народа... С. 276.
43 Изучением влияния литературной традиции на загадки занимался В. Н. Перетц, но он не упоминает списков Беседы с подобными вопросами в качестве параллели к данной загадке; параллелью же к ней ученый считает фрагмент о злой жене из Слова Иоанна Златоуста о женах (см.: Перетц В. М. Студи над загадками. С. 136). Мы предполагаем, что эта загадка появилась, как и многие загадки в сборнике Д. Садовникова, под влиянием Беседы. См., например: Детский поэтический фольклор: антология / Сост. А. Н. Мартынова. СПб., 1997. С. 253.
Лойтер С. М. Русский детский фольклор и детская мифология: исследования и тексты. Петрозаводск, 2001. С. 37.
44
45
Babalyk U. G.
Old Russian Apocrypha "Conversations of Three Hierarchs": on Some Folklore Parallels
The author analyzes the interrelations of an Old Russian apocrypha "Conversations of Three Hierarchs" and folklore genres: legends, parables and riddles. The research is based on the unpublished manuscripts of the "Conversation." of the 17-20th cent. Key words: written literature and folklore, apocrypha, parables, riddles.
