CC BY
34
В. С. Савельев
ДРЕВНЕРУССКИЕ КОМПЛЕКСНЫЕ РЕЧЕВЫЕ ХОДЫ. ОТНОШЕНИЯ ИЛЛОКУТИВНОГО РАВЕНСТВА (НА МАТЕРИАЛЕ «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»)
VICTOR S. SAVELYEV
OLD RUSSIAN COMPLEX SPEECH MOVES. ILLOCUTIVE EQUALITY RELATIONS (BASED ON THE MATERIAL OF THE "RUSSIAN PRIMARY CHRONICLE")
Виктор Сергеевич Савельев
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова Ленинские горы, д. 1, Москва, 119991, Россия ► [email protected]
Victor S. Savelyev
Lomonosov Moscow State University GSP-1, Leninskie Gory, Moscow, 119991, Russia
В статье анализируется употребление монофункциональных и полифункциональных косвенных и прямых речевых актов, образующих комплексные речевые ходы, которые представляют собой сочетания речевых шагов, связанных отношениями иллокутивного равенства, в оригинальных диалогических фрагментах древнерусской летописи «Повесть временных лет».
Ключевые слова: древнерусский дискурс; комплексные речевые ходы.
The article is devoted to the use of multifunctional and polyfunctional, direct and indirect speech acts, which are forming the complex speech moves — the combinations of speech turns connected by the relations of illocutionary equality — in the original dialogic fragments of the "Russian Primary Chronicle" ("The Story of Passing Years").
Keywords: Old Russian discourse; complex speech turns.
1. К постановке проблемы
«Повесть временных лет» (далее — ПВЛ) является одним из основных источников сведений об устной коммуникации в Древней Руси. Действительно, почти в каждой погодной записи можно встретить диалоги героев летописи, связанные с общением на разные темы.
Реплики персонажей могут быть более или менее пространными в зависимости от типа диалога, в котором они участвуют, и, соответственно, коммуникативных задач, которые они решают. В одних случаях речевой ход говорящего равен одному речевому шагу1, в других — сочетанию речевых шагов, в третьих — представляет собой сочетание таких синтагм, которые сами по себе устроены не элементарно. Так, речевой ход (2) в приводимом ниже фрагменте 1 равен речевому шагу (2.1), речевой ход (1) — сочетанию речевых шагов (1.1) и (1.2), а речевой ход (3) — сочетанию двух конструкций, в каждой из которых обнаруживаются отношения связанности частей как на уровне семантическом, так и формальном: (3.1 + 3.2) + (3.3 + 3.4). Таким образом, речевой ход (2) является элементарным, а речевые ходы (1) и (3) — комплексными.
(1) И пришедшю ему къ Киеву и прев'ы.д. л^тл, нл."е. л^то помяну конь свои, ГО него же в^ху рекъли волъстви оумрети Ыльгови. И при^вл стлр^ишину конюхомъ,
ркА: (1) «(1.1) Кде есть конь мои, (1.2) его же в^хъ поставила кормити и влюсти его?» Мнъ же рче: (2) «(2.1) Оумерлъ есть». Млегъ же посм^гасА и оукори кудесника, ркА: (3) «(3.1) То ть не право молвАть волъсвТ, (3.2) но все то лъжа есть: (3.3) конь оумерлъ, (3.4) а га живъ» (6420 / 912)2.
Произнося то или иное высказывание, говорящий может использовать его в одной или нескольких иллокутивных функциях (далее — ИФ) одновременно, причем подобное употребление свойственно как прямым, так и косвенным речевым актам (далее — ПРА и КРА)3. Так, во фрагменте 2а ИФ (1.1) является «призыв к действию» (используется иллокутивно монофункциональный ПРА), во фрагменте 2б ИФ (1.2) — «оценочное суждение» (иллокутивно монофункциональный КРА: «Можете ли вы перестоять нас?» => «Вы не можете перестоять нас!»), во фрагменте 2а ИФ (2.1) — «сообщение о настоящем» + «отказ» (иллокутивно полифункциональный ПРА), во фрагменте 2б ИФ (1.1) — «оценочное суждение» + «призыв к действию» (иллокутивно полифункциональный КРА: «Зачем вы губите себя?» => «Вы сами себя губите» + «Не губите себя!»).
(2) (а) Наоутрига же вывшю, присла Стополкъ, река: (1) «(1.1) «Не ходи ГО именинъ моихъ». Василко же ютопр^сА, река: (2) «(2.1) Не могу ждати. (2.2) Еда вудеть рать дома» (6496 / 988), (б) И придоша вь градъ, и рекаша людие: (1) «(1.1) Почто гувите севе? (1.2) Коли можете перестогати нас? <...>« (6505 / 997).
Между речевыми шагами, составляющими комплексные речевые ходы, могут существовать отношения иллокутивного равенства или неравенства. В первом случае иллокутивная функция речевого хода тождественна сумме иллокутивных функций нескольких речевых шагов4, во втором — сводится к иллокутивной функции одного из них. Так, кн. Владимир стремится услышать ответы на каждый из произнесенных во фрагменте 3а вопросов, а во фрагменте 3б целью Яня Вышатича является побуждение собеседника к действию, выраженное речевым шагом (1.1), при этом речевой шаг (1.2), позволяющий говорящему мотивировать необходимость совершения действия, называемого в (1.1), не является обязательным для выражения главной коммуникативной цели говорящего.
(3) (а) Рче же Володимиръ: (1) «(1.1) То въ кое времА съвыстьсА се? (1.2) И выло ли се есть? (1.3) Егда ли топ^рво хощет выти се?» И философъ же, ГОв^щавъ, рче ему, гако: (2) «(2.1) Оуже преже сьвыссА все, (2.2) егда Бъ въплотис <...>« (6494 / 986), (б) Мнь же <...> и рче имъ: (1) «(1.1) Выдаите волъхва та с^мо, (1.2) гако смерда еста моего кна^а». Мни же сего не послушаша (6579 / 1071).
В данной статье мы обратимся к анализу комплексных речевых ходов, состоящих из элементарных речевых шагов, т. е. речевых шагов, равных одной предикативной единице (далее — ПЕ). При этом будут рассмотрены только те случаи, когда между речевыми шагами существуют отношения иллокутивного равенства.
2. Комплексные речевые ходы, состоящие из иллокутивно монофункциональных ПРА
Комплексные речевые ходы данного типа встречаются в ПВЛ наиболее часто (29 случаев). Большинство из них представляет собой сочетание речевых шагов, имеющих тождественные ИФ: «призыв к действию» (9 случаев; см. (2) во фрагменте 4а), «требование информации» (4 случая; см. (1) во фрагменте 3а), «сообщение о настоящем» (4 случая; см. (1) во фрагменте 4б), «сообщение о бывшем» (3 случая; см. (1) во фрагменте 4а), «оценочное суждение» (2 случая; см. (1) во фрагменте 4в).
(4) (а) И съ^ва ц'рь вогары. И ркоша же послании, гако: (1) «(1.1) Придохомъ к нему (1.2) и въдахомъ дары, (1.3) и не по^р^ на на, (1.4) и повел^ схоронити». И рче единъ: (2) «(2.1) Искуси и единою (2.2) и еще посли ему юружье» (6479 / 971), (б) И поидоста дв^ оуноши к нему <...> и гласта к нему: (1) «Исакье! (1.1) В^ есв^ англа, (1.2) а се идеть к тов^ Хъ сь англы» (6582 / 1074), (в) Вълюдимер же, въздхноувь, рче: (1) «(1.1) Дювро сим юдесноую, горе же сим юшоуюж» (6494 / 986).
Намного реже встречаются реплики, речевые шаги которых используются в разных ИФ (6 случаев): «призыв к действию» + «требование информации» (2 случая; см. (1) во фрагментах 5а и 5б), «сообщение о настоящем» + «призыв к действию» (1 случай; см. (1) во фрагменте 5в), «призыв к действию» + «сообщение о будущем (сообщение о намерении)» (1 случай; см. (1) во фрагменте 5г), «оценочное суждение» + «требование информации» (1 случай; см. (2) во фрагменте 5д),
«сообщение о настоящем» + «сообщение о будущем (предсказание)» (1 случай; см. (2) во фрагменте 5е).
(5) (а) Игорь же пришва посльи гр^цкыга, рче: (1) «(1.1) Молвите, (1.2) что вы клзллъ ц'рь?» (6453 / 945), (б) И рче имъ Ыльгл: (1) «(1.1) Дл глите, (1.2) что рдл приидосте с^мо?» (6453 / 945), (в) <...> рче Володимеръ: (1) «(1.1) Се придошл послании нами моужи, (1.2) дл слы-шимъ ГО нихъ вывшее» (6495 / 987), (г) И рече Стополкъ: (1) «(1.1) Посидитл вы зд^, (1.2) л газъ л^зу, (1.3) нлрАжю» (6605 / 1097), (д) Ынл же рекостл: (1) «<...> И створи дьгавьлъ члвкл, л Бъ дшю во нь вложи. Т^мже, лще оумреть члвкь, в землю идеть, л дшл — кь Бу». Рче же имл М.нь: (2) «(2.1) Поистине прельстилъ есть влсъ дьгаволъ. (2.2) Которому Бу в^руетл?» (6579 / 1071), (е) И стлшл нл оустьи Шекъ'ны, и рче имл М.нь: (1) «Што влмъ молвАть в^и влши?» Ынл же рекостл сице: (2) «(2.1) Нлмъ в^и молвить: (2.2) не выти нлмл живымъ ГО теве» (6579 / 1071).
Между двумя выделенными группами комплексных речевых ходов обнаруживается ряд существенных различий в их оформлении.
***
Отношения между ПЕ в репликах с тождественными ИФ речевых шагов чаще всего оформляются при помощи сочинительных союзов: и (9 случаев), л (5 случаев), но (3 случая), же (1 случай). Выбор союза в каждом из случаев мотивирован пропозитивным содержанием ПЕ: как правило, при общем сходстве пропозитивной структуры соотносимые ПЕ различаются заполнением ряда валентностей. Это приводит к возможности эллипсиса в неинициальных речевых шагах в тех случаях, когда валентности должны быть заполнены одинаково. Так, во фрагменте 6а субъект (1.3) и (1.4) упоминается в (1.1); во фрагменте 6б предикат (1.2) упоминается в (1.1); во фрагменте 6в субъект и предикат (1.2) и (1.3) упоминаются в (1.1); во фрагменте 6г субъект и сирконстант (1.2) упоминаются в (1.1). Таким образом, древнерусский говорящий, как и современный носитель русского языка, экономит свои речевые усилия.
(6) (а) И ркошл же посллнии, гако: (1) «(1.1) Придохомъ к нему (1.2) и въдлхомъ длры, (1.3) и не позр^ нл на, (1.4) и повел^ схоронити» (6479 / 971), (б) И рче Ылегъ: (1) «(1.1) Ищиите пре плволочиты руси, (1.2) л слов^но1" кропиинныга» (6415 / 907), (в) Посллшл к нему зллто и пл-волокы и мужл мудры и рькошл ему: (1) «(1.1) Гладли
взорл его (1.2) и лицл его (1.3) и смыслл его» (6479 / 971), (г) Рче же Володимиръ: (1) «(1.1) Что что рлд сниде Бъ нл землю и (1.2) стрлсть тлку пригатъ?» (6494 / 986).
Эллиптированные речевые шаги обладают весьма ограниченным «коммуникативным потенциалом»: они не могут использоваться в инициальных позициях ни как элементы комплексных речевых ходов, ни как элементарные речевые ходы. По той же причине ограничены в употреблении и речевые шаги, в которых используются анафорические местоимения (см. (1.2) во фрагменте 5в).
Намного реже реплики с тождественными ИФ речевых шагов представляют собой бессоюзные конструкции (2 случая)5. На бессоюзное оформление может влиять отсутствие параллелизма в семантическом, формальном и коммуникативном строе речевых шагов, составляющих реплики. Так, (1.2) и (1.3) во фрагменте 3а пропо-зитивно тождественны, однако ПЕ, составляющие речевые шаги, относятся к разным модально-временным планам; предикаты пропозиций (1.1) и (1.2) во фрагменте 7 характеризуют один и тот же субъект, однако первый из них выражен катафорическим местоименным сочетанием клци суть, занимающим рематическую позицию, в то время как фразовое ударение в (1.2) падает на катафорическое местоименное наречие кде, а оформляющее предикат сказуемое живуть коммуникативно менее значимо.
(7) Ынъ же рче: (1) «(1.1) То клци суть в^и влши, (1.2) кде живуть?» (6579 / 1071).
В одном случае для связи речевых шагов с тождественными ИФ используется подчинительный союз гако, вводящий ПЕ, заполняющую объектную валентность:
(8) И рче юдинъ древлАнинъ: (1) «(1.1) Азъ вид^хъ
вчерл, (1.2) гако сънехънушл и с мостл» (6485 / 977). ***
Относительно оформления конструкций с несовпадающими ИФ речевых шагов следует заметить, что здесь обнаруживаются тенденции прямо противоположные: наиболее редко — всего один раз — используется конструкция с сочинительным союзом (см. фрагмент 5г).
В 3 случаях речевые шаги связаны бессо-юзно (см. фрагменты 5в, 5д и 5е). Наиболее примечательно выглядит фрагмент 5д: (2.1) обладает ИФ «оценочное суждение» и является реактивной частью высказывания, обращенной к реплике собеседника; (2.2) обладает ИФ «требование информации» и позволяет говорящему перейти к новому микродиалогу, обратившись к новой теме обсуждения. Таким образом, (2.2), будучи постпозитивным по отношению к (2.1), является по сути инициальным высказыванием нового микродиалога.
В двух случаях второй речевой шаг комплексного речевого хода начинается с местоимения что (см. фрагменты 5а и 5б). На первый взгляд такие конструкции следует оценить как сложноподчиненные предложения. Однако такое их определение не кажется единственно возможным. Дело в том, что катафорическое местоимение что в подавляющем большинстве случаев используется в ПВЛ в вопросительных высказываниях, не зависимых от других речевых шагов. В тех же случаях, когда слово что вводит «придаточную часть», оно не теряет своей катафориче-ской функции и заполняет одну из валентностей данного речевого шага (ср. с употреблением союза гако во фрагменте 8). Это становится очевидным, если «убрать» из рассматриваемых речевых ходов препозитивные речевые шаги (*Игорь же <...> рче: «Что вы ка^алъ ц'рь?», *И рче имъ №льга: «Что рда приидосте с^мо?» => Игорь же <...> рче: «Молвите: что вы ка^алъ ц'рь?», И рче имъ №льга: «Да глите: что рда приидосте с^мо?»). Таким образом, комплексные речевые ходы с местоимением что могут быть оценены как конструкции, в которых функцией этого слова является оформление ПЕ, используемого как речевой шаг в определенной ИФ — «требование информации».
3. Комплексные речевые ходы, состоящие из иллокутивно монофункциональных КРА
Комплексные речевые ходы данного типа встречаются в ПВЛ всего два раза.
(9) (а) Стополкъ же юканьныи <...> нача помышлАти, гако: (1) «(1.1) И^вью всю вратью свою (1.2) и прииму
власть рускую единъ» (6523 / 1015), (б) И сь^хаста, и рече РедедА кь Мьстиславу: (1) «(1.1) Не юружьемь са вьев^, (1.2) но ворьвою» (6530 / 1022).
В обоих случаях они представляют собой сочетание речевых шагов, имеющих тождественные ИФ: «сообщение о решении» (см. фрагмент 9а) и «призыв к действию» (см. фрагмент 9б). Так же, как и в конструкциях с ПРА, отношения между речевыми шагами оформляются при помощи сочинительных союзов, а сходство пропозиций позволяет эллиптировать часть конструкции (см. (1.2) во фрагменте 9б).
4. Комплексные речевые ходы, состоящие из иллокутивно полифункциональных ПРА
Рассматриваемые реплики можно разделить на три группы по типу соотношения ИФ речевых шагов.
1. К первой группе относятся 4 реплики, речевые шаги которых обладают тождественными ИФ, причем это относится как к основным, так и к дополнительным ИФ6. Так, во фрагменте 10а каждый из речевых шагов обладает двумя функциями — основной ИФ «сообщение о намерении» и дополнительной ИФ «угроза» (оценивая релевантность произносимого, собеседник должен понять, что говорящий угрожает ему). Обнаруживаются в ПВЛ и другие сочетания ИФ: «сообщение о намерении» + «призыв к действию» (см. фрагмент 10б), «сообщение о настоящем» + «призыв к действию» (см. фрагмент 10в), «сообщение о желательном событии в будущем» + «призыв к действию» + «отказ от предложения» (см. фрагмент 10г).
(10) (а) Мвогда же ли пакы в нощи прихожа-ху к нему, и страхъ ему творАще юво вь мечт^, гако се многъ народъ с мотыками и с лыскари, глще: (1) «(1.1) Раскопаемы пещеру сию (1.2) и се зд^ за-гревемь» (6582 / 1074), (б) И начаша людье говорити на воеводу <...> и р^ша: (1) «(1.1) Поидемь, (1.2) вы-садимь дружину ис погрева» (6576 / 1068), (в) И поидо-ста по Волз^, и кд^ придоучи в погость, ту же начаста лучьшига жены, глща, гако: (1) «(1.1) Си жито держать, (1.2) а сии — медъ, (1.3) а сии — рывы, (1.4) а сии — скору» (6579 / 1071), (г) Вложи Бъ Володимеру въ срдце, и нача глти врату своему Стополку, понужага его на по-ганыга на весну. <...> И посла Стополкъ к Володимерю, гла: (1) «(1.1) Да выхови са снАла (1.2) и ю томъ подумал! выхомъ съ дружиною» (6619 / 1111).
Так же, как и в случае с репликами, состоящими из иллокутивно монофункциональных речевых шагов, отношения между речевыми шагами, ИФ которых являются тождественными, чаще всего оформляются при помощи сочинительных союзов и и л (см. фрагменты 10а, 10в, 10г), реже встречается бессоюзное сочетание ПЕ (см. фрагмент 10б). Во фрагменте 10в в постпозитивных речевых шагах (1.2), (1.3) и (1.4) обнаруживается эллипсис.
2. Ко второй группе относится один комплексный речевой ход, включающий речевые шаги, основные ИФ которых различаются, а дополнительные являются тождественными.
(11) <...> и сносисА Стополкъ р^чью с лахы и длсть имъ великига длры нл Двдл. Володисллвъ рече: (1) «(1.1) Не послушлеть мене Стополкъ. (1.2) Дл иди цщать» (6605 / 1097)
Как мы видим, речевой шаг (1.1) обладает основной ИФ «негативный прогноз», а речевой шаг (1.2) — ИФ «призыв к действию», при этом каждый из этих речевых шагов позволяет говорящему выразить ИФ «отказ»7: он не собирается совершать действие, к которому его призывает собеседник. Речевые шаги связаны бессоюзной связью.
В одном из случаев обнаруживается комбинация признаков, свойственных репликам 1 и 2 группы:
(12) Нлоутрига же Стополкъ созвл вогаре и кигане и повидл имъ, еже в^ ему пов^дллъ Двдъ, гако: (1) «(1.1) Брлтл ти оувилъ (1.2) и нл та св^щллъ с Володимеромъ, (1.3) хочеть та оувити (1.4) и грлдъ твои злгати» (6605 / 1097).
В этом фрагменте речевые шаги (1.1) и (1.2) обладают основной ИФ «сообщение о бывшем (напоминание)», а речевые шаги (1.3) и (1.4) — ИФ «сообщение о настоящем (сообщение о чужом намерении)». При этом каждому из речевых шагов свойственна дополнительная ИФ «предостережение», сохраняющаяся и при потенциально автономном их употреблении. На формальном уровне установленное соотношение проявляется в том, что пары (1.1)+(1.2) и (1.3)+(1.4) связаны друг с другом при помощи сочинительного союза и, а «внутри» самих пар обнаруживается бессоюзная связь.
3. Третью группу образуют 3 реплики, состоящие из речевых шагов, ни основные, ни дополнительные ИФ которых не совпадают.
(13) (а) Стополкь же исполнисА везлконига, Клиновъ смыслъ приимъ, посыллга к Борису, гла, гако:
(1) «(1.1) С товою хощю лювовь им^ти (1.2) и к отню ти придлмъ» (6523 / 1015), (б) И се слышлвъ, Стополкъ и Влсилко поидостл противу, вземше хрестъ, егож ц^ло-вллъ к нимл нл сем, гако: (1) «(1.1) Нл Двдл пришелъ есмь, (1.2) л с влмл хощю им^ти миръ и лювовь» (6605 / 1097), (в) И глше Володимеръ, гако: (1) «Сд^ стогаще чересъ р^ку, оу гроз^ сеи, створимъ миръ с ними». И пристлшл св^ту сему смыслен^и мужи — М.нь и прочм. Киган+> же не восхот^шл св^тл сего, но рекошл:
(2) «(2.1) Хощемъ са вити. (2.2) Поступимъ нл юну сторону р^к^» (6601 / 1093).
В каждом из случаев обнаруживаются сочетания ИФ, свойственные только данному комплексному речевому ходу (первыми указываются основные ИФ):
- фрагмент 13а — ИФ (1.1) «сообщение о настоящем» + «перформатив (мирное предложение)», ИФ (1.2) «сообщение о будущем» + «перформатив (обещание)»;
- фрагмент 13б — ИФ (1.1) «сообщение о бывшем» + «сообщение о намерении», ИФ (1.2) «сообщение о настоящем» + «перформатив (мирное предложение)»;
- фрагмент 13в — ИФ (2.1) «сообщение о настоящем» + «отказ», ИФ (2.2) «сообщение о намерении» + «призыв к совместному действию».
В двух случаях используются сочинитель -ные союзы (см. фрагменты 13а и 13б), и это связано с тем, что субъекты пропозиций (1.1) и (1.2) совпадают. Во фрагменте же 13в речевые шаги связаны бессоюзной связью.
5. Комплексные речевые ходы, состоящие из иллокутивно полифункциональных КРА
Реплики данного типа немногочисленны (всего 2 случая).
(14) Бъ же терпАше, и еще во не скончллисА ваху гр^си ихъ и везлконье ихъ. Т^мже и гллху: (1) «(1.1) Гд^ есть Бъ ихъ? (1.2) Дл поможеть имъ и извлвить га ГО нлсъ!» — и инл словесл хулнлга гллху нл стыга иконы, нл-смихлющесА <...> (6604 / 1096).
Коммуникативная структура реплики фрагмента 14 аналогична структуре реплики фрагмента 11: основные ИФ речевых шагов не совпадают, а дополнительные тождественны (ср.: (1.1) «Где их Бог?» => «Их Бога нет, он не суще-
ствует»: «информативный вопрос» => «сообщение о настоящем (настоящее гномическое)» + «насмешка»; (1.2) «Пусть поможет им и избавит их от нас!» => «Их Бог не поможет им и не избавит их от нас»: «сообщение о желаемом событии в будущем» => «оценочное суждение (негативный прогноз)» + «насмешка»). То, что данные речевые шаги не связаны союзами, вполне естественно: «формально» они представляют собой информативный вопрос и прескрипцию — высказывания, решающие абсолютно разные коммуникативные задачи, а потому не «объединяемые» в пределах одной синтаксической конструкции формальными средствами. Это позволяет нам предположить, что в подобных случаях говорящий, выбирая тот или иной способ синтаксического оформления, ориентируется не на коммуникативные «значения» КРА, связь между которыми можно было бы оформить при помощи союзов (см. потенциальное «Их Бога нет, и потому он им не поможет»), а на их коммуникативные «формы».
(15) И воевода нача Стополчь, газдА вьзл^ в^регъ, оукарАти новгородци, гла: (1) «(1.1) Что приидосте с хромьцемь симь, (1.2) а вы, плотници суще? (1.3) А при-ставимъ вы хоромъ рувить нашихъ». Се слышавше новгородци и р+>ша Мрославу <...> Мрославъ же за-оутра, исполчивъ дружину, противу св^ту перевезесА (6524 / 1016).
Коммуникативная структура реплики фрагмента 15 аналогична структуре реплик фрагментов 10а-10г: у всех речевых шагов обнаруживается одна и та же основная ИФ «оскорбление» и одна и та же дополнительная ИФ «насмешка» (наличие этих ИФ указывается в препозитивной и позитивной части рамочной конструкции). При этом для разных речевых шагов этого комплексного речевого хода характерны разные коммуникативные «формы»: (1.1) и (1.2) представляют собой информативный вопрос, (1.3) — сообщение о намерении. В начале (1.2) и (1.3) используются союзы а, обладающие разной функциональной нагрузкой: а между (1.1) и (1.2) объединяет пропозиции тождественной структуры («Он хромец, а вы плотники»), а между (1.2) и (1.3) указывает на переход к новой микротеме: возможность совершения действия, описываемого в (1.3), мотивирована содержанием (1.2).
Тот факт, что каждый речевой шаг комплексного речевого хода фрагмента 15 представляет собой оскорбительную насмешку, роднит эту реплику с репликой фрагмента 12: соединение нескольких речевых шагов с повторяющимися ИФ создает своеобразный «кумулятивный эффект» и позволяет говорящему эффективно воздействовать при помощи такой речевой стратегии на своего собеседника.
Итак, анализ комплексных речевых ходов, включающих речевые шаги, между которыми существуют отношения иллокутивного равенства, показал, что древнерусский коммуникант обладал достаточно разнообразным арсеналом средств, позволявшим ему использовать те или иные конструкции в зависимости от того, какие коммуникативные цели он преследовал. При этом он мог выбирать различные способы оформления для выражения однотипных значений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Речевой ход (= реплика-высказывание, коммуникативный ход) — реплика в диалогическом фрагменте, границы которой определяются сменой субъекта речи.
Речевой шаг (= коммуникативный шаг) — высказывание говорящего, обладающее как минимум одной иллокутивной функцией и используемое в качестве речевого хода или входящее в состав речевого хода наряду с другими речевыми шагами.
Подробнее о понятиях речевой ход и речевой шаг см. в: [1; 2; 3; 4; 5].
В тексте статьи и приводимых примерах используются цифровые обозначения: (1), (2), (3) и т. д. указывают речевые ходы, (1.1), (1.2), (1.3) и т. д. — речевые шаги.
2 В качестве материала нашего исследования мы используем текст ПВЛ по Ипатьевской летописи, воспроизведенный в издании [6].
В разбивке на слова мы в основном следовали изданию [6], произведя при этом разбивку текста на предложения и использовав пунктуационные знаки, отсутствующие в ПВЛ, в соответствии с современными нормами. В скобках после примера указывается год, под которым помещен цитируемый фрагмент (по принятому в ПВЛ византийскому летосчислению, ведомому от сотворения мира, и летосчислению от Рождества Христова).
В связи с ограниченностью объема статьи приводится по одному примеру на каждый типовой случай, количественные показатели указываются при этом в тексте статьи.
3 Одной ИФ обладают иллокутивно монофункциональные высказывания, несколькими ИФ — иллокутивно полифункциональные высказывания.
Подробнее об иллокутивной моно- и полифункциональности см. в: [7].
4 Иначе говоря, иллокутивная функция каждого из речевых шагов является значимой для определения коммуникативной задачи говорящего в целом.
5 Еще в 5 случаях комплексные речевые ходы включают речевые шаги, которые связаны как при помощи сочинительных союзов, так и бессоюзно.
6 Основные ИФ связаны с семантикой ПРА и КРА, появление дополнительных ИФ объясняется коммуникативными условиями произнесения высказывания.
7 Если опустить любой из этих речевых шагов, употребление оставшегося позволит говорящему отказать собеседнику.
ЛИТЕРАТУРА
1. Борисова И. Н. Русский разговорный диалог. Структура и динамика. М., 2005.
2. Гаркуша А. А. Коммуникативная организация диалога художественного дискурса (на матер. современной французской литературы): Дис. ... канд. филол. наук. М., 2014.
3. Зернецкий П. В. Единицы речевой деятельности в диалогическом дискурсе // Языковое общение: единицы и регу-лятивы. Калинин, 1987.
4. Колоева Л. М. Единицы диалогической коммуникации (на материале английского языка): Дис. ... канд. филол. наук. М., 2006.
5. Михайлов Л. М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М., 1994.
6. Полн. собр. русских летописей, изд. по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. Том второй. Ипатьевская летопись. 2-е изд. СПб., 1908.
7. Савельев В. С. Древнерусские иллокутивно полифункциональные высказывания: сообщения о бывшем, настоящем и будущем (на матер. «Повести временных лет») // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2016. № 2.
REFERENCES
1. Borisova I. N. (2005) Russkii razgovornyi dialog. Struktura i dinami-ka. Moscow. (in Russian)
2. Garkusha A. A. (2014) Kommunikativnaia organizatsiia dialoga khu-dozhestvennogo diskursa (na materiale sovremennoi frantsuzskoi liter-atury): dissertatcia. Moscow. (in Russian)
3. Zernetskii P. V. (1987) Edinitsy rechevoi deiatel'nosti v dialogiches-kom diskurse. In: Iazykovoe obshchenie: edinitsy i reguliativy. Kalinin. (in Russian)
4. Koloeva L. M. (2006) Edinitsy dialogicheskoi kommunikatsii (na materiale angliiskogo iazyka): dissertacia. Moscow. (in Russian)
5. Mikhailov L. M. (1994) Kommunikativnaia grammatika nemetskogo iazyka. Moscow. (in Russian)
6. Polnoe sobranie russkikh letopisei, izdannoe po Vysochaishemu poveleniiu Imperatorskoiu Arkheograficheskoiu Komissieiu. (1908) Vol. 2. Ipat'evskaia letopis'. 2nd ed. St. Petersburg. (in Russian)
7. Savel'ev V. S. (2016) Drevnerusskie illokutivno polifunktsional'nye vyskazyvaniia: soobshcheniia o byvshem, nastoiashchem i budushchem (na materiale «Povesti vremennykh let»). Vestnik Moskovskogo universite-ta. Ser. 9. Filologiia, no. 2. (in Russian)
[ хроника]
IV МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «СТИЛИСТИКА СЕГОДНЯ И ЗАВТРА»
4th International Scholarly Conference "Stylistics Today and Tomorrow"
(Продолжение на с. 26, 71, 79, 84, 105)
28-30 апреля 2016 года в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова на факультете журналистики прошла IV Международная научная конференция «Стилистика сегодня и завтра».
Более 150 участников представляли разные регионы России, а также 11 зарубежных стран (Австрия, Польша, Болгария, Сербия, Словакия, Хорватия, Босния и Герцоговина, Белоруссия, Украина, Казахстан, Узбекистан). Конференция собрала представителей всех ведущих школ отечественной и зарубежной стилистики.
Работа конференции проходила в рамках трех пленарных и семи секционных заседаний, а также двух круглых столов, посвященных звучащей речи журналистов («круглый стол деканов») и проблеме соотношения риторики и стилистики.
На открытии конференции почетными грамотами за выдающийся вклад в развитие стилистики были награждены Виталий Григорьевич Костомаров, Григорий Яковлевич Солганик, Станислав Гайда (Польша), Бранко Тошович (Австрия).
На пленарных заседаниях, помимо награжденных, выступили Л. П. Крысин (Институт русского языка имени В. В. Виноградова РАН, г. Москва), М. А. Кормилицына (Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского), Е. А. Баженова (Пермский государственный национальный исследователь-
ский университет), В. Е. Чернявская (Санкт-Петербургский государственный политехнический университет), Т. В. Ларина (Российский университет дружбы народов), Е. Н. Басовская (Российский государственный гуманитарный университет), В. И. Карасик (Волгоградский государственный социально-педагогический университет), В. П. Москвин (Волгоградский государственный социально-педагогический университет), Г. Г. Хазагеров (Южный федеральный университет), Е. Г. Борисова (Московский государственный лингвистический университет), Т. Г. Добросклонская (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова), Т. А. Воронцова (Челябинский государственный университет), Т. В. Чернышова (Алтайский государственный университет), Е. В. Быкова (Санкт-Петербургский государственный университет), Л. Н. Синельникова (филиал Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского в г. Ялте), Л. В. Рацибурская (Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского), Т. Л. Каминская (Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого), С. В. Иванова (Башкирский государственный университет). Все пленарные доклады конференции были представлены профессорами, докторами филологических наук.
Круг проблем, поднятых на пленарных и секционных заседаниях, многообразен и отражает широкий спектр «напряженных точек» стилистики. В их числе следующие.
