CC BY
18
ФУНКЦИИ ГЛАГОЛЬНЫХ ФОРМ НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ В РЕЧИ ПЕРСОНАЖЕЙ «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»
В.С. Савельев
Ключевые слова: древнерусская устная речь, формы настоящего времени.
Keywords: Old Russian oral speech, present tenses.
Как известно, речевая деятельность носителей языка не является однородной. Текстовая деятельность связана с созданием письменного текста, адресат которого разделен с автором в пространстве и времени. Дискурсивная деятельность подразумевает создание устных речевых произведений в канонической ситуации общения. Отступления от этих условий коммуникации приводят к изменению в использовании коммуникативных языковых средств.
Изучение функционирования глагольных форм в памятниках церковнославянского и древнерусского языков вполне естественно связано с текстовой деятельностью книжников - объектом изучения являются письменные тексты. Однако это не означает, что у нас нет возможности проследить, как именно использовались глагольные формы в древнерусской устной речи. В частности, в летописных статьях представлено описание коммуникативных событий разных типов, неотъемлемой частью которых являются высказывания собеседников. Безусловно, реальная устная речь и устная речь, фиксируемая или имитируемая в письменном тексте, не тождественны друг другу, но эта отрицательная характеристика материала одновременно является и его положительной чертой: воспроизводя устную речь персонажа, летописец реализует свое представление о том, каковы отличительные ее признаки.
В рамках данной статьи будет рассмотрено функционирование глагольных форм настоящего времени в речи персонажей «Повести временных лет» (далее - ПВЛ). На первый взгляд, среди всех финитных форм они являются наиболее простыми, наиболее понятными. Традиционно их употребление связывают с называнием действия, которое одновременно моменту речи (настоящее актуальное). Между тем, стоит задуматься о том, до какой степени в живой речи вооб-
ще необходимо сообщать о действии, которое одновременно моменту речи? Если речь идет о канонической ситуации общения, может ли иметь коммуникативную ценность сообщение о подобном действии говорящего или - в еще большей степени - его собеседника? Если же сообщается о действии лица, не участвующего в диалоге, то возможно ли при этом в принципе выражение значения настоящего актуального в канонической ситуации общения? Эти вопросы заставляют обратиться к анализу материала и определить некоторые из типичных случаев употребления форм настоящего времени в речи персонажей ПВЛ.
Настоящее актуальное, узуальное, гномическое
Выражение значения настоящего актуального является крайне редким и связано с передачей информации вполне определенного типа - говорящий сообщает о местонахождении или перемещении субъекта, не участвующего в диалоге:
(1) И рче ему воевода штень и Свпнгелдъ: «Поиди, кнжже, wколо
на коне', стоять бо печентзи в порозтхъ» (6479 / 971)1.
Такое употребление свойственно как инициальным, так и реактивным репликам в вопросно-ответных единствах: говорящий требует информацию о местонахождении, собеседник эту информацию сообщает. В этом случае речевое поведение говорящего тесно связано со следованием постулату истинности: он делится своим предположением о том, где в данный момент должно находиться лицо, не участвующее в диалоге, и при желании может ввести своего адресата в заблуждение, как это и делает кн. Ольга:
1 Здесь и далее в качестве материала исследования используется текст ПВЛ, воспроизведенный в издании «Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. Т. 2. Ипатьевская летопись. Издание второе» (СПб., 1908). Поскольку для целей данного исследования точное воспроизведение графики, орфографии и пунктуации ПВЛ по соответствующим спискам несущественно, графика и орфография примеров упрощены (в частности, йотированное «а» во всех случаях передается буквой я), произведена разбивка текста на предложения (в разбивке слов мы в основном следовали указанному изданию), пунктуационные знаки используются в соответствии с современными нормами.
В скобках после примера указывается год, под которым помещен цитируемый фрагмент (по принятому в ПВЛ византийскому летосчислению, ведомому от сотворения мира, и летосчислению от Рождества Христова). В большинстве случаев приводится один пример, иллюстрирующий каждое из высказываемых нами суждений; связано это с ограниченностью объема статьи, в действительности же в ПВЛ обнаруживается большее, а в каких-то случаях намного большее количество примеров описываемого типа употребления форм настоящего времени.
(2) И ркоша деревлжне къ Шлзт: «Кдп суть друзп наши, ихъже послахомъ по тж?» Шна жерче: «Идуть по мнт съ дружиною мужа моег» (6453 / 945).
Выражение значения настоящего узуального чаще всего связано с упоминанием определенного типа социальной деятельности - дан-ничества:
(3) Посла Шлегъ к радимичем, ркж: «Кому дань даете?» Шни же рпша: «Козаром» (6393 / 885).
Употребление форм настоящего гномического свойственно диалогам, в которых высказываются разные точки зрения на предмет и принимаются решения о дальнейших действиях:
(4) И ртша бояре и старци: «Впси, кнлже, яко своего никтоже не хулить, но хвалить. <... >» (6493 / 985).
Вторая часть высказывания бояр и старцев содержит генеритив-ное утверждение «Своего никтоже не хулить, но хвалить», однако и в первой его части - «Впси, кнжже» - обнаруживается форма, выражающая значение настоящего гномического: говорящие утверждают, что это универсальное знание является также и знанием князя, что он должен думать так же, как и они. Такой риторический прием убеждения адресата - апелляция к его когнитивной или перцептивной базе (формы глаголов втси, видиши) - позволяет говорящему, выдавая предполагаемое за бесспорно существующее, навязать свою точку зрения.
Перформативное употребление форм настоящего времени
Теснейшая связь между моментом произнесения и пропозитив-ным содержанием высказывания обнаруживается при перформатив-ном употреблении форм настоящего времени. В летописи часто описываются ситуации социально значимые, затрагивающие интересы многих представителей древнерусского общества. Такова, например, передача права владения каким-либо имуществом или сферой деятельности:
(5) И помолившюсж ему, и рекъ сице: «Се даю цркви сеи стти Бцт $ имтния своего и $моих град деслтую часть» (6504 / 996), Послании же придоша къ Двдви и рекоша ему: «<... > Но мы тебе не имем, ни иного зла створимъ, но се ти даемъ: шедъ, сжди в Божескомъ во жстрозп. <... >» (6607 / 1099), И блсгви Стефана и рче ему: «Чадо! Се предаю ти манастырь, блюди с опасьемь его <... >» (6582 / 1074).
Зачастую герои летописи берут на себя обязательства перед собеседниками. Для выражения этого значения употребляются разные лексемы; обращает на себя внимание регулярное использование формы настоящего времени модального глагола мощи и инфинитива:
(6) Стополкъ же приде нощью к Вышегороду, и штаи призва Путшю и вышегородьскыя боярьцт, и рче имъ: «Прияете ли мнт всимъ срдцмь?» И рче Путьша: «Можемь головы своп с вышегородци по-ложити» (6523 / 1015), И оутре слезъ и рче имъ на втчт: «&ць мои оумерлъ, а Стополкъ стдить в Кыевт, избивая братью свою». Иртша новгородьцт: «Аще, кнжже, братья наша истчент суть, можемь по тобп бороти» (6523 / 1015).
Произнося высказывания, подобные приведенным, говорящий берет на себя обязательство выполнить действие, называемое инфинитивом. При этом его клятва является реакцией на призыв собеседника выразить свою преданность в совершении определенного действия в будущем. В то же время, поскольку семантика модального глагола сводится к оценке говорящим своих способностей совершить данное действие, собеседник узнает также и об этом1. Таким образом, произнесение высказывания данного типа позволяет выполнить несколько коммуникативных задач.
Свойство высказывания, которое в процессе одного локутивного акта используется одновременно в нескольких иллокутивных функциях, мы будем называть иллокутивной полифункциональностью. Анализ диалогических фрагментов ПВЛ показывает, что в летописи обнаруживается множество иллокутивно полифункциональных высказываний и часто это их свойство связано с употреблением форм именно настоящего времени.
Формы настоящего времени в иллокутивно
полифункциональных высказываниях с иллокутивной полифункциональностью
Можно выделить несколько наиболее типичных случаев использования форм настоящего времени в иллокутивно полифункциональных высказываниях.
1. Говорящий высказывает оценочное суждение о том, что должно и не должно делать; это же высказывание представляет собой сообщение о намерении говорящего совершить какое-либо действие или не совершать его:
1 То, что это значение действительно присутствует, хорошо иллюстрирует реплика, в которой речь идет не о клятве, а именно о самооценке: (7) Ярославу же прибтгшу к Но-вугороду, хотжше бтжати за моморе, и посадникъ Костжнтинъ, снъ Добрынъ, с новьго-родци расткоша лодья Ярославлт, рекоуще: «Можемь сл еще бити с Болеславомъ и сь Стополкомъ» (6526 / 1018).
(8) И Володарь же и Василко, побтдивша, стаста ту, рекуща: «Доволпеть нама на межи своеи стати», и не идоста никаможе (6605 / 1097).
2. Высказывание (А) содержит генеритивное утверждение, оценка релевантности произнесения которого должна привести собеседника -кн. Владимира - к мысли, что ему отказано. Высказывание (Б) представляет собой неблагоприятный для собеседника прогноз при осуществлении им определенных действий, дублирует отказ говорящего и мотивирует собеседника на совершение правильного действия. Такая двойная синтаксическая конструкция, описывающая прогноз - положительный или неблагоприятный - и условие его осуществления, очень часто употребляется в прямой речи персонажей ПВЛ - за исключением начальной части летописи, в которой она обнаруживается крайне редко:
(9) И се слышавша, цсрж бысста печална, посласта втсть, сице глще: «(А) Не дость крстнмъ за поганыя послгати и даяти. Аще ли сж крстиши, то приимеши се и получиши црство нбсное, и с нами еди-новтрникъ будеши. (Б) Аще ли сего не хощеши створити, не можевп дати сестры своеи за тл» (6496 / 988).
Наиболее часто неблагоприятный прогноз при осуществлении условия звучит в качестве предостережения-угрозы и представляет собой призыв к действию:
(10) Янь же вшедъ в горъдъ к бтлошзерьчемь и рче имъ: «Аще не имете волъхву сею, и не иду & васъ за лпт». Бтлошзтрьци же шедше и яша и, и приведоша я к нему (6579 / 1071). Описанная реакция бело-зерцев показывает, что они совершили именно то действие, к которому их призывал Янь. Характерно, что в прогностической части «Не иду & васъ за лтто» используется форма настоящего времени, которая подчеркивает высокую степень вероятности осуществления действия в будущем.
3. Называя положение дел в момент говорения, формы настоящего времени позволяют высказать оценочное суждение:
(11) И створиша втче вь град и ртша: «<...> Вдадимсж пе-чентгомъ, да кого ли шживжт, кого ли оумртвжть. Оуже помираемь & глада». Итако свттъ створиша (6505 / 997).
Белгородцы собирают вече и принимают решение сдаться печенегам, при этом главным аргументом становится высказывание, констатирующее положение дел в настоящем. По сути, выражается перфектное значение - все произошедшее привело к такому плачевному состоянию. В то же время это высказывание является оценочным: если они сейчас помирают от голода, то хуже уже не будет, и то, что кого-то
умертвят печенеги, это не так ужасно, поскольку кого-то они оставят в живых.
Формы настоящего времени в косвенных речевых актах
Иллокутивно полифункциональные высказывания позволяют говорящему в пределах одного речевого акта совместить различные модальности и временные аспекты восприятия явлений внеязыковой действительности. Однако не во всех случаях такое «совмещение» ведет именно к иллокутивной полифункциональности - зачастую говорящий преследует одну коммуникативную цель. Речь идет о косвенных речевых актах (далее - КРА), в которых формы настоящего времени называют действия не одновременные моменту речи.
Так, форма настоящего времени может использоваться для называния действия, которое говорящий собирается совершить после момента речи:
(12) И посла къ деревлжном, ркущи сице: «Се оуже иду к вамъ, да пристроите меды мьногы оу города <... >». Шни же, слышавше, свезоша меды многы зтло (6453 / 945).
Аналогичным образом говорящий может сообщить не о своем намерении, а о намерении 3-его лица:
(13) Шн же рче: «<...> Но сему ми дивно: даеть ми градъ свои, або и Теребовль, моя волость, пождавше и ннп» (6605 / 1097).
Также высказывание с формой настоящего времени может представлять собой призыв к совершению совместного действия:
(14) И сьтхаста, и рече Редедж кь Мьстиславу: «Не 'Л'ружьемь сж бьевп, но борьбою». И яста сж бороти крппко (6530 / 1022), И рече Русоба: «Просимъ мира в руси, яко крппко сж имуть бити с нами, мы бо много зла створохомъ Рускои земли» (6611 / 1103).
Использование форм настоящего времени в вопросительных КРА
В ПВЛ встречается множество высказываний персонажей, которые являются вопросительными. Как это ни удивительно, подавляющее большинство этих высказываний являются КРА. Они весьма многообразны, с их помощью говорящий выполняет самые различные коммуникативные задачи: соглашается с высказанным предположением или опровергает его, напоминает о бывшем или сообщает о намерении, призывает собеседника к действию, высказывает оценочное суждение - осуждающее или одобряющее, делает прогноз, высказывает надежду или опасение, упрекает, насмехается. Рассмотрим некоторые из таких вопросительных КРА.
1. Верификативный вопрос может прозвучать, когда говорящий хочет призвать собеседника совершить действие:
(15) И заоутра, въставъ, рече к сущимъ с нимъ оученикомъ: «Видите горы сия? Яко на сихъ горахъ въсияеть блгдть Бжия. Имать и городъ великъ быти, и цркви мьногы имат Бъ въздвигнути» («Видите горы сия?» означает «Посмотрите на эти горы!»).
2. Верификативный вопрос может выразить опасение говорящего:
(16) Володимиръ же рче: «То како вы интхъ оучите, а сами &втржени Ба? Аще бы Бъ любилъ васъ, то не бысте расточени по чюжимъ землжмъ. Еда и намъ то же мыслите зло пршти?» (6494 / 986).
3. Чаще всего КРА оказываются информативные вопросы, при этом семантика этих КРА сводится к оценочному отрицанию пропози-тивного содержания высказывания:
(17) Шнъ же рче: « Аще суть бзи, то единого себе послють ба, да поимуть сна моего. А вы чему перетеребуете имъ?» И кликнуша и посткоша стни подъ ними, и тако побиша я (6491 / 983) («А вы чему перетеребуете имъ?» означает «Вам незачем совершать им требы»), И ставшима шбтиима полкома противу собт, и рче Редедж кь Мьсти-славу: «Что ради губивп дружину межи собою? Но снидевтсж бо-ротьсж. <... >» И рче Мьстиславъ: «Тако буди» (6530 / 1022) («Что ради губивт дружину межи собою?» означает «Нам не следует губить дружину»), Ирче Володимеръ: «<... > То лошади его жалуешь, а самого чему не жалуешь?» И не могоша противу ему &втщати дружина Стополча (6611 / 1103) («То лошади его жалуешь, а самого чему не жалуешь?» означает «Ты жалеешь его лошадь, а надо бы его самого пожалеть»).
Во всех приведенных в (17) примерах говорящий, задавая вопрос, не ждал от собеседника информации, которая послужила бы ответом на этот вопрос, но ожидал реакции, соотносимой с иллокутивной функцией КРА, и в описаниях ответных реплик или действий такая реакция как раз и обнаруживается.
Также вопросительным высказываниям может быть свойственна иллокутивная полифункциональность. Рассмотрим несколько таких случаев.
(18) И нача Володарь молвити: «Почто, зло створивъ, не ка-ешисл сего? <... >». Двдъ же на Стополка нача извттъ творити (6605 / 1097), И &втща к нему Володимеръ: «<... > Да се еси пришелъ и стдиши съ своею братьею на единомъ коврт. И чему не жалуеши, до кого ти wбида?» И не &втща ему ничтоже Давыдъ (6607 / 1099). Задавая информативный вопрос, говорящий высказывает оценочное суждение, упрекая собеседника в неправильном поведении, и призывает его к совершению действия. Реакция собеседников показывает, что они
правильно понимают интенции говорящих: в первом случае кн. Давыд пытается оправдаться, во втором он же не находит слов для оправдания.
(19) И начаша думати дружина, Ратиборова чадь, съ кнземь Во-лодимеромъ ж погублена Итларевы чади. Володимеру же не хотжщю сего створити, глщю ему: «Како могу се азъ створити, ротт с ними ходивъ?» Швтщавше же дружина, рекоша Володимеру: "Кнжже, нтс ти в томъ гртха. Привелъ ти т Бъ в руцт твои. Чему wнт, к тобт всегда ротт ходлще, гублть землю Рускую и кровь хрестьяньску проливають беспрестани?"» И послуша ихъ Володимерь (6603 / 1095). В данном случае информативный вопрос позволяет дружине убедить кн. Владимира в том, что он имеет право на погубление половцев: собеседнику напоминают, что половцы нарушают клятву постоянно, а противопоставление пропозитивного содержания предикативных единиц, составляющих высказывание, указывает на его оце-ночность - половцы осуждаются. Существенно, что при этом используются формы губжть и проливають (кровь хрестьяньску): в сочетании с наречиями всегда и беспрестани они выражают значение настоящего узуального - регулярность, неоднократность совершения злодеяния противником, по мысли дружины, освобождает кн. Владимира от моральных обязательств перед ним.
(20) Шнъ же рче има: «Лжють вама бзи ваши». Шна же реко-ста: «Нама предстати предъ Стославомъ, а ты намъ не можеши створити ничтоже». Янь же повелт бити я и поторъгати брадт ею. Сима же битыма и брадт поторгант просктпомъ, рче има Янь: « Что вамъ бзт молвлть?» Шнтма же рекьшима: «Стати намъ предъ Стославомъ». И повелт Янь вложити има рублж въ оуста и привжзати ко оупругамъ, и пустити я предъ собою в лодьях, а самъ по нихъ иде. И сташа на оустьи Шекъсны, и рче има Янь: «Што вамъ молвлть бзи ваши?» Шна же рекоста сице: «Намъ бзи молвжть: не быти нама живымъ & тебе». Ирече има Янь: «То вамъ право молвжть бзт ваши» (6579 / 1071). Данный пример представляет собой заключительную часть пространного спора боярина Яня Вышатича и двух волхвов, в предшествующей части которого Янь утверждает, что боги волхвов вовсе не боги, а бесы. Ссылаясь на своих богов, волхвы утверждают, что Янь не способен навредить им. И тогда боярин опровергает слова волхвов действиями, отдавая приказ мучить их. И после каждого из испытаний он задает им вопрос: «Что говорят вам ваши боги?» С одной стороны, этот информативный вопрос является прямым речевым актом: Янь действительно ожидает ответа, а волхвы этот ответ дают - в первом случае они упорствуют в том, что Янь не может причинить им
вреда, во втором - признают его правоту. При этом в каждом из случаев они цитируют слова, якобы произнесенные богами. С другой стороны, ранее Янь уже высказал свое убеждение в том, что боги волхвов богами не являются, а потому его вопрос, подкрепленный действиями, которые опровергают слова волхвов, позволяет воеводе выразить свое отношение к оппоненту - он насмехается над ним. Таким образом, эта иллокутивная функция - насмешка - порождается за счет соотнесения ранее выраженной точки зрения говорящего, его действий и пропози-тивного содержания вопросов - оно не является истинным, поскольку противоречит прозвучавшему суждению «Это не боги, а бесы».
(21) И послаша к нену, глще: «По что идеши wплть? Поималъ еси вьсю дань». И не послуша ихъ Игорь (6453 / 945). Информативный вопрос древлян представляет собой оценочное суждение «Тебе незачем идти опять» и призыв к действию «Не ходи к нам». Интересно, что вторая часть реплики по сути является ответом на этот вопрос и, таким образом, древляне имитируют диалог князя, как бы задающего самому себе вопрос «Что у них еще есть?» и получающего ответ «Ничего больше нет, ты все уже взял».
Использование форм настоящего времени в реактивных репликах в диалогах разного типа
Вопросы - это не единственный тип иллокутивно полифункциональных высказываний, в которых используются формы настоящего времени. Очень часто они встречаются в реактивных репликах диалогов разного типа. Рассмотрим некоторые из них.
(22) Глтбъ же возма топоръ подъ скутъ и приде к волъхву и рче ему: «То веси ли, что оутрт хощеть быти, что ли до вечера?» Шнъ же рче: «Все впдаю» (6579 / 1071). Диалогический фрагмент (22) представляет собой вопросно-ответное единство, в котором ответная реплика, с одной стороны, позволяет сообщить актуальную информацию о способностях говорящего, а с другой стороны, выражает его согласие с предположением собеседника.
(23) Наоутрия же бывшю, присла Спополкъ, река: «Не ходи & именинъ моихъ». Василко же штопртсж, река: «Не могу ждати. Еда будеть рать дома». (6605 / 1097), I нача Стополкъ глти: «Шстани на свтокъ». И рече Василко: «Не могу, брате, wстати. Оуже есмь по-велтл товаромъ поити переди» (6605 / 1097). В данных прескриптив-ных диалогах актуальная информация о намерениях говорящего одновременно свидетельствует о его отказе совершить действие, к выполнению которого призывает собеседник.
(24) Янъ же рче: «Поистинт лжете: створилъ бо есть Бъ члвка & землж, и съставленъ костьми и жилами & крови, и нтс в немь ни-чтоже и не втсть ничтоже, токмо Бъ единъ втсть». Шна же реко-ста: «Вт два втдаевт, како есть створенъ члвкъ» (6579 / 1071), Ирче има Янь: «<... > А вама же зде мука прияти & мене, а по смрти - та-мо». Шнтма же рекшима: «Нама бзи повтдають: не можеши нама створити ничтоже» (6579 / 1071). В диалогах, в которых собеседники обмениваются мнениями, ответные реплики позволяют говорящему выразить свою точку зрения, привести свое оценочное суждение и в то же время указать на несогласие с точкой зрения собеседника, попытаться опровергнуть ее.
(25) В та же времена приде волъхвь, прельщенъ бтсомъ. При-шедъ бо Кыеву, глше: «Явили ми сж есть Ге. бъ, глще сице: "Повтдаи людемь, яко на пжть лтт Днтпру потещи вьспжть <... >"». Егож неве-гласии послушахуть, а втрнии насмтхахусж, глще ему: «Бтсъ тобою играеть на пагубу тобт». Юже и быс ему: вь едину бо нощь быс без втсти (6579 / 1071). Ответная реплика в (25) содержит не только оценочное суждение и опровержение точки зрения оппонента, но также является предостережением.
(26) И оумножишасж разбоевт, и рче епспъ Володимеру: «Се оум-ножишасж разбоиници. Почто не казниши?» Шн же рче: «Боясж гртха». Шни же ртша ему: «<... > Достоить ти казнити разбоини-ка, нъ съ испытаниемь». Володимеръ же &втргъ виры и нача казнити разбоиникы (6504 / 996). Данный диалог является одновременно пре-скриптивным и содержащим обмен мнениями. В связи с этим ответная реплика епископа имеет несколько функций: это генеритивное утверждение, отражающее точку зрения говорящего, и вполне естественно, что в нем используется форма в значении настоящего гномического. Данное высказывание опровергает точку зрения собеседника, и оно же мотивирует его на выполнение действия, к которому призывает его говорящий.
Использование форм настоящего времени в неканонической ситуации общения
В начале статьи нами уже была затронута проблема выражения настоящего актуального в диалогических фрагментах. Необходимо отметить, что выражение этого значения в большинстве случаев связано с передачей информации в неканонической ситуации общения -коммуникации, осуществляемой через послов. Ситуация общения при этом выглядит следующим образом: некое социально значимое лицо адресует информацию другому социально значимому лицу, находяще-
муся в другом месте, а для передачи сообщения отправляет посла, который должен донести информацию до адресата. Таким образом, нарушаются все три составляющие канонической ситуации общения: одним из «говорящих» участников коммуникации становится посол, всего лишь озвучивающий чужие слова, при этом настоящие коммуниканты находятся в разных местах и время произнесения и восприятия каждой из реплик не совпадают.
В летописи обнаруживается несколько способов описания такой ситуации.
(27) И заоутра Шльга, стджщи в теремт, посла по гости, и при-идоша к нимъ, глюще: «Зоветь вы &льга на чсть велику» (6453 / 945). Послы передают речь инициатора коммуникации при помощи репро-дуктива, при этом происходят изменения в субъектной перспективе высказывания (исходное «Я зову вас» меняется на «Ольга зовет вас»), но используется форма настоящего времени глагола. Таким образом, говорящий ориентируется на время восприятия информации, а не на время первичного произнесения высказывания.
(28) Игорь же призва посльи гртцкыя, рче: «Молвите, что вы ка-залъ цсрь?» Иркоша сли цсрви: «Се посла ны цсрь, радъ есть миру и хочеть миръ импти съ кнлзе1 рускымъ и любовь. И твои сли водили суть цсрж нашё1 ротт, и насъ послаша ротп водить тебе и мужь твоихъ» (6453 / 945). Речь инициатора коммуникации передается также при помощи репродуктива, меняется субъектная перспектива, используется форма настоящего времени (радъ есть миру и хочеть миръ имтти съ кнжзем рускымъ и любовь), но появляется фрагмент, который описывает условия первичного произнесения высказывания (се посла ны цсрь) и в котором указывается цель посольства (насъ послаша ротт водить тебе и мужь твоихъ) - и в том и в другом случае используются формы аориста.
(29) По семъ же придоша нтмци & Рима, глюще, яко: «Придо-хомъ послани & папежа». И ркоша ему: «Реклъ ти папежь: "Землл твоя яко землл на , а впра ваша не акы впра наша. <... > (6494 / 986), И рекоша новгородци Стополку: «Се мы, кнлже, при-слани к тобп, и рекли намъ тако: "Не хощемъ Стополка, ни сна его. Аще ли двп головп импеть скъ твои, то посли и. Сего ны далъ Всеволодъ, оускормили есмы собп кнлзл, а ты еси шелъ & насъ"» (6610 / 1102). Послы описывают условия первичного произнесения высказывания, при этом главным является указание инициатора коммуникации («Реклъ ти папежь») или полномочий послов («Се мы, кнжже, прислани к тобт, и рекли намъ тако»). В данных фрагментах, похожих на элементы рамочных конструкций в обычном нарративе,
используются формы перфекта без связки. Содержание же речей инициатора коммуникации передается от первого лица с использованием формы настоящего времени, то есть репродуктив замещается цитатой, что позволяет решить проблему несовпадения во времени: имитируется ситуация, при которой инициатор коммуникации как бы находится рядом с адресатом и произносит свои речи сейчас, в момент их восприятия («Не хощемъ Стополка, ни сна его. <...>»).
(30) Цсрь же наоутртя призва я, и рче цсрь: «Да глють посли руссции». Шни же ркоша: «Тако глть кнлзь нашь: "Хочю имтти любовь съ цар^ гртцькымъ свтршену прочая всл лтта"» (6479 / 971), И, сдумавше, послаша къ Двдви мужи свои: Стополкъ -Путжту, Володимеръ - Ратибора, Двдъ, Шлегъ - Торчина. Послании же придоша къ Двдви и рекоша ему: «Се ти молвлть братя: "Не хощем ти вдати стола Володимерьскаго, зане оувергъ еси ножь в ны, егоже не было в Русьскои земли. Но мы тебе не имё, ни иного зла створимъ, но се ти даемъ: шедъ, слди в Божескомъ во wстрозт. Дубенъ и Черторыескъ - то ти даеть Стополкъ, а се ти даеть Володимеръ .с. гривенъ, Двдъ и &легь - .с. гривенъ"» (6607 / 1099). Это наиболее часто используемый в летописи способ; он отличается от предыдущего тем, что в рамочной конструкции, включенной в прямую речь, используется форма настоящего времени («Тако глть кнжзь нашь»; «Се ти молвжть братя»). Таким образом, на первый план опять выступают интересы адресата - говорящий ориентируется на время восприятия.
(31) I присла Володiмеръ жтрока своего Бжидюка по Итлареву чадь, I рче Бжидукъ ко Итлареви: «Зоветь вы кнлзь Володимерь, реклъ тако: "&бувшес& в теплти гзъбт I завътрокавше в Ратибора, при-идтте же ко мнт"». Iрче Итларь: «Тако буди» (6603 / 1095). Пример (31) объединяет в себе признаки, обнаруживаемые в (29) и (30): в рамочной конструкции употребляются формы как настоящего, так и прошедшего времен - форма настоящего называет иллокутивную функцию высказывания инициатора коммуникации, а форма перфекта - локутивный акт («Зоветь вы кнжзь Володимерь, реклъ тако»).
Характерно, что установленная закономерность, состоящая в том, что в условиях отступления от канонической ситуации общения предпочтительным с точки зрения древнерусского коммуниканта является ориентация на интересы адресата, проявляется и в случаях описания чужих переговоров:
(32) И рче же Блудъ Яроп°лку: «Киянт слютсл къ Володимирю, глще: "Приступаи къ городу бранью, яко предамы ти Ярополка". Побтгни изъ града». И послуша его Ярополкъ и бтжа изъ град
(6488 / 980). Блуд рассказывает Ярополку о том, что уже произошло, однако и здесь в рамочной конструкции используется форма настоящего времени слютсж.
Аналогичное употребление обнаруживается и в случае обращения говорящего к репродуктиву:
(33) Давыдъ иде в лжхы к Володиславу, ища помощи. Лжхове же Iмбтщашасж се створити и взжшау него .н. гривенъ злата, рекуще ему: «Поиди с нами Берестью, яже се вадить ны Стополкъ на снемъ. И ту вмиримъ тж съ Стополкомъ» (6605 / 1097). «Се вадить ны Стополкъ на снемъ», - сообщают ляхи кн. Давыду, рассказывая об уже имевшем место, однако до сих пор действующем приглашении кн. Святополка.
Та же закономерность проявляется и во фрагментах, в которых описывается речевая деятельность инициатора коммуникации, моделирующего будущую речь своих посланников.
(34) Приде Володимиръ с вжржгы къ Новугороду и рче посадником Ярополъчимъ: «Идете къ брату моему и речте ему: "Володимиръ идеть на тл, пристраиваисл противу битсл"». И стде в Новтго-родт (6488 / 980). Ориентируясь на своего собеседника и учитывая, что его слова будут произносить послы, кн. Владимир называет себя не при помощи местоимения 1 лица, а по имени и использует при этом форму настоящего времени. Таким образом, вместо потенциально возможного <<Я пойду на тебя» звучит «Владимир идет на тебя», хотя в момент произнесения этого высказывания кн. Владимир находится в Новгороде, а на Киев выступать только собирается. И действительно, он выступает на Киев только после похода на Полоцк.
(35) Василкови же сущю в Володимери на пртже реченомь мтстт, яко приближисж постъ великыи, и мнт ту сущю, оу Воло-димтрт, оу едину нощь присла по мж кнжзь Двдъ. И приидохъ к нему, и стджху дружина 1коло его, и посади мж и рече ми: «Се молвилъ Васил-ко сыночи ко Вланови и къ Колчи, реклъ тако Василко: "Се слышу, 1же идеть Володимеръ и Стополкъ на Двда. Да же бы мене Двдъ по-слушалъ, да быхъ послалъ мужа своего к Володимеру: "Воротисж!" Втде бо сж с нимъ что молвивъ, не поидеть ". Да се, Василю, шлю тж: тди к Василкови со сима трокома, и молви ему тако: "Шже хощеши послати мужа своего, и воротитсж Володимеръ, то вдам ти которыи любо городъ: любо Всеволожь, любо Шеполь, любо Перемиль"». Азъ же идохъ к Василкови и повтдахъ ему всю ртчь Двдву (6605 / 1097).
Наиболее сложно устроен фрагмент (35). Поп Василий воспроизводит речь кн. Давыда, адресованную ему - попу Василию. В этой речи кн. Давыд сообщает ему, что сказал ночью Улану и Колче кн. Василь-
ко. Он воспроизводит его слова «Се слышу, 1же идеть <... >», в том числе реплику «Воротисж!», которую кн. Василько моделирует для произнесения своим послом в случае осуществления некоторого условия. Оценивая эту реплику, кн. Давыд, напрямую обращаясь к попу
Василию «Да се, Василю, шлю тж <... >», предлагает ему выступить в качестве посла и передать кн. Василько слова «Шже хощеши послати мужа своего <... >». Таким образом, в одном фрагменте описывается 4 коммуникативных события (далее - КС) с разным коммуникантами.
В первом из них кн. Давыд является инициатором диалога, поп Василий - собеседником. Это каноническая ситуация общения, кн. Давыд использует форму настоящего времени шлю в качестве перфор-матива. Вообще же все формы в речи князя дейктически ориентированы на момент речи. При этом в рамочной конструкции поп Василий использует нарративную стратегию последовательного перечисления имевших место событий («<... > присла по мж кнжзь Двдъ, и приидохъ к нему, и стджху дружина 1коло его, и посади мж и рече ми <...>»).
Участниками второго КС являются кн. Василько и Улан с Колчей; вероятно, это также каноническая ситуация общения, кн. Василько употребляет дейктически ориентированные на момент речи формы, в частности формы настоящего времени «се слышу, 1же идеть <... >».
Третье КС является виртуальным - кн. Василько моделирует реплику, которую должен был бы адресовать кн. Владимиру посланный им муж - «Воротисж!». Характерно, что эта реплика не вводится в текст при помощи рамочной конструкции, в связи с чем ее выделение проблематично.
Участниками четвертого КС должны стать поп Василий, передающий слова кн. Давыда, и адресат - кн. Василько. Кн. Давыд, моделируя высказывание, которое будет произнесено через некоторое время, ориентируется на момент восприятия: «Шже хощеши послати <... >» - имеется в виду момент, когда кн. Василько слышит эти слова. Следует обратить внимание на то, что в этой моделируемой реплике кн. Да-выд использует формы 1 лица: «<... > вдам ти которыи любо городъ». Понятно, что, когда эти слова будет слушать кн. Василько, они будут произноситься попом Василием, и он должен будет сказать князю: «Вот что просил передать тебе князь Давыд». Однако мы, читатели ПВЛ, все понимаем, поскольку для нас моментом восприятия является именно момент произнесения этих слов кн. Давыдом.
Итак, читая данный фрагмент, столь насыщенный КС, мы не испытываем проблем с его истолкованием. Автор достигает этого результата за счет того, что в каждом из случаев четко указывает, кто являет-
ся участником диалога и какую роль в нем играет: (1 КС) «присла по мж кнжзь Двдъ и посади мж и рече ми», (2 КС) «се молвилъ Василко сы-ночи ко Вланови и къ Колчи, реклъ тако Василко», (3 КС) «послалъ мужа своего к Володимеру», (4 КС) «Да се, Василю, шлю тж: тди к Василкови со сима жтрокома, и молви ему тако».
Безусловно, жанр статьи накладывает на исследователя определенные ограничения в отборе материала, и нами остались нерассмотренными крайне интересные случаи использования в прямой речи конструкций с формами глаголов хотети, видети, а также конструкций со связками и без формально выраженных связок, однако и на основе проанализированного можно сделать некоторые выводы.
Употребление форм настоящего времени в прямой речи персонажей ПВЛ напрямую связано с описываемыми в тексте условиями коммуникации и существенно отличается от использования этих форм в нарративе. Значения настоящего времени тесно связаны с конкретным коммуникативным событием: так, настоящее гномическое чаще всего позволяет создать высказывание, служащее аргументом в прескрип-тивном диалоге или диалоге с установкой на обмен мнениями; настоящее актуальное подразумевает передачу информации о местонахождении или перемещении лица, которое отсутствует в месте, где происходит коммуникации. Это относится и к тем случаям, когда таким лицом является инициатор коммуникации, общающийся с собеседником через послов. В ситуации такого дистантного - как в пространстве, так и во времени - общения говорящий руководствуется интересами слушателя, и форма настоящего в этом случае называет действие, одновременное моменту восприятия. Также обращение к формам настоящего времени позволяет говорящему использовать свое высказывание в качестве КРА; особенно часто это происходит с вопросительными высказываниями, в которых называние при помощи форм настоящего времени очевидных, не требующих уточнения сведений служит целям выражения непрямых коммуникативных целей - одобрения, осуждения, призыва к действию, угрозы. Зачастую использование форм настоящего времени позволяет говорящему сделать свое высказывание иллокутивно полифункциональным, что дает ему возможность реализовать принцип экономии речевых усилий на коммуникативном уровне - используя одно высказывание, он достигает одновременно нескольких коммуникативных целей.
Все эти характеристики удалось установить при анализе письменного текста, в котором воспроизводится или имитируется устная речь, и они действительно отражают тенденции устной коммуникации, что подтверждает наше предположение: исследование древнерусской
устной речи по письменным источникам оказывается вполне возможным.
Литература
Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. СПб., 1908. Т. 2.
