CC BY
35
ISSN26S7-0770 BULLETINOEHIGHEREDUCmOXALINSIirUTIONS. N0X1H CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE 2021. Ж J
УДК 336.77
doi 1G. 1S 522/26S 7-07 70-2021 -3 -11S-127
ДОХОДНОЕ НЕРАВЕНСТВО И ОТНОСИТЕЛЬНАЯ БЕДНОСТЬ РОСС ИЙС КИХ ДОМОХОЗЯЙСТВ: ЕСТЬ ЛИ СВЯЗЬ С ЭКОНОМИЧЕСКИМ РОСТОМ?1
© 2021 г. Л.И. Ниборожкина а
" Ростовский государственный экономический университет (РИНХ),
Ростов-на-Дону, Россия
INCOME INEQUALITY AND RELATRT POVERTY IN RUSSIAN HOUSEHOLDS: IS THERE A LINK TO ECONOMIC GROWTH?
Анализируется взлимосаязь индикаторов экономического роста, неравенства и бедности в динамике с начала 90-х гг. XX в. до настоящего времени. Показано, что экономический рост, начавшийся в 2000-х гг., шял следствием устойчивую тенденцию снижения уровня неравенства н бедности в России. На основе метода декомпозиции Равалъона-Датта рассчитаны эффекты роста и перераспреде!ения доходов на изменение уровня относительной бедности н неравенства между 2000 ы 2017 гг. Снижение уровня бедности в указанный период в основном обеспечивалось общим ростом доходов при слабой интенсивности процессов перераспределения доходов от высокообеспеченных групп домохозяйств к низкообеспеченным. Данный подход позволяет выявить проблемные сферы социальной политики и указать направления их устранения.
Ключевые слова: экономический рост, неравенство, бедность, доходы, перераспределение.
The awaiyjrj of the reia ti on ship between indicators of economic growth, inequality and poverty in dynamics Jrom the beginning of the 90s of the last century to the present is earned out, it is jftown that the economic growth that began in the 2000s resulted in я rfeiii(v downward trend in the level of inequality and poverty in Russia. Based on the Ravallon-Dutt decomposition method, the effects ofgrowth and income redistribution on changes in the level of relative poverty and inequality between 2000 and 2017 are calculated. The presented approach allows us to identify problem areas ofsocial policy- and indicate the directions for their elimination.
Keywords: economic growth, inequality, poverty, income, redistribution.
■ Путлныпня подготовлена в риых поддержанного РФФИ научного проекта 19-010-00009.
а
L.L Nivorozh kin а а
Rostov State University of Economics, Rostov-on-Don, Russia
Ниворожкина Людмила Ивановна — доктор экономических наук, профессор. Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), ук. Б. Садовая, 69, г. Ростов-на-Дону, 344002, Россия. Е-тай: lin45@mail.ru
Lyudmila I. Ntvorozhkina -Doctor of Economics, Professor, Rostov State University of Economics,
B. Sadovaya Str., 69, Rostov-on-Don, 344002, Russia. E-mail: lin45@mail.ru
ШУ 2637-0770 ИЗВЕСТИЯВЫОБ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙРЕШОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ШУКИ-_2021. №3
ШЯ2687-0770 Ви1ШШОРВКЖИ ШиаОЮМАЬ ПБПШШШ. ЯЖШ САЦСАЗЦ5ВЕ(аС№1. ЗООЛЕБОЕЖК 2021. Лго. 3
Введение. Неравенство доходов населения -одна ш наиболее острых тем общественно-политической повесим дня. что обусловлено как увеличением масштабов самого неравенства, так и ростом его негативных последствий, в первую очередь бедности [1—4] В публикациях последнего времени затрагиваются проблемы воздействия высокого и быстро растущего уровня неравенства во многих странах мира на темпы экономического роста и динамику выхода ш экономического спада, вызванного пандемией СОШЕ>-19 [5-7].
Оценка результативности мероприятий по преодолению бедности, элиминированию неравенства во взаимосвязи с экономическим ростом, позволяющая на достаточно длительном отрезке времени выявить тенденции во взаимосвязи темпов экономического роста в кратко- н долгосрочной перспективе с политикой доходов [8—10], способствующей сглажнванню неравенства и уменьшению бедности, представляется актуальной задачей, требующей всестороннего рассмотрения.
Экономический рост, неравенство и бедность. Неравенство доходов - это ситуация, при которой доходы в обществе распределены неравномерно между различными домохозяйства-мн. Люди, доходы которых ниже определенного порога, принятого за минимальный стандарт в обществе, считаются бедными Это — лишь одно из нескольких определений бедности, однако оно тесно связано с неравенством н позволяет анализировать нх в едином контексте [4, 11]. Социально-экономическая категория неравенства, несмотря на внешнюю простоту формулировки. представлена широким спектром теоретических подходов к ее использованию в качестве объекта научных прикладных исследований [12]. Экономическая составляющая неравенства тесно связана с проблемой ограниченности ресурсов, рыночными механизмами влияющими на нх распределение. Аспекты социальной справедливости, политики перераспределения доходов существенно расширяют сферу обсуждения доходного неравенства, которое может рассматриваться н как причина, н как результат каких-либо социально-экономических явлений н процессов [2]. Рост или снижение неравенства в работах многих отечественных н зарубежных исследователей связаны со здоровьем населения [13]. уровнем преступности [14], демографическими факторами [15], политической системой государства [16]. Неравенство
доходов выступает и как составляющая более общего понятия - экономического неравенства, а также такой емкой категории, как благосостояние в контексте элемента системы оценки уровня н качества жизни.
С. Кузнец в 1955 г. [17] выдвинул гипотезу, что устойчивое снижение неравенства н уровня бедности связано с ростом экономики и подтвердил ее на данных первой половины XX в. Эта идея стала доминирующей в международных финансовых институтах, политических решениях. когда ускорение эконоьпгческого роста считалось достаточной мерой для снижения неравенства и бедности. Однако уже в начале нового тысячелетня Т. Пнкетга [16] на более длительном, временном отрезке с 1910 по 2010 г. обнаружил обратный результат: экономический рост сопровождался ростом доходного неравенства Пикетга доказал, что значительное доходное неравенство является имманентным свойством капитализма, а выявленное Кузнецом снижение в период с начала до середины XX в. было результатом изменений налоговой политики н двух мировых войн, а не эволюции рыночной экономики, т. е. одного лишь экономического роста недостаточно дтя решения проблемы снижения уровня неравенства и сокращения бедности. Необходимо, чтобы результаты роста экономики были распределены между разными группами населения более равномерно, путем принятия соответствующих законодательных, фискальных мер. В некоторых исследованиях утверждается, что результатом роста уровня неравенства может стать снижение темпов экономического роста вследствие ограничения возможностей для накопления человеческого капитала среди сравнительно бедных групп населения, нз-за чего темпы роста экономики остаются сравнительно невысокими [18, 19].
В России неравенство доходов выше, чем в большинстве развитых западных экономиках, но ниже, чем в странах с доходами близкими к российским, такими как крупные страны Латинской Америки. Темпы роста российской экономики в 2019-2020 тт. показали отрицательный прирост, что стало результатом пандемии 19. Как долго продлится период спада н стагнации предсказать сложно, н поэтому перспективы неравенства в России состоят скорее в его увеличении. При низких или даже отрицательных темпах роста экономики неравенство доходов будет увеличиваться, поскольку доходы от капитала (собственность, финансовые активы,
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCAHONALINSTITUnONS. NORTH CAUCASUS BEGfON. SOCIAL SCIENCE 2021. No. 3
капитал, природные ресурсы) продолжат рост, а трудовые доходы будут статннровать. Что касается неравенства капитала, рассмотрение которого занимает центральное место в работе Т. Пикетгн. то в соответствии с глобальным отчетом Всемирного банка о неравенстве богатства в 2013 г. уровень неравенства распределения богатства в России был самым высоким в мире. Одному проценту наиболее богатых граждан России принадлежал 71 % капитала, а накопленное состояние 94 % взрослого населения страны составляло менее 10 тыс. дол. [20]. В соответствии с выводами Т. Пикетгн. часть доходов от богатства принадлежащего в России верхнему доходному перцентилю, будет инвестироваться, доходы и состояния таких индивидов продолжат возрастать, что при низких темпах экономического роста приведёт к дальнейшему росту неравенства
Однако критический анализ количественных результатов команды Пикетгн. представленный Р. Капелюшннковым [21], выявил значительные недостатки их методологических подходов к измерению неравенства в России и показал, что авторы не учитывали экономию на маспттабе, не применяли шкалы эквивалентности; в их выкладках присутствовали методологические нестыковки: использовались различные единицы наблюдения н определения доходов. В целом их технические манипуляции практически всегда направлены в сторону завышения масштабов неравенства. Более реалистические показатели концентрации доходов для России примерно на греть ниже тех, что приводят зарубежные источники, не слишком отличаются от данных официальной статистики (коэффициенты Джн-нн по доходам 0,3-0,4).
Дпнамкл неравенства и бедности населения России. Как измеряется неравенство между различными доходными едннниамн? Наиболее часто используемый показатель неравенства -коэффициент Джинн, названный в честь итальянского статистика н экономиста Коррадо Джинн. Он варьирует от 0. когда доходы у всех одинаковы, до 1 нлн 100 (выражается в виде процентной доли нлн индекса), когда одни человек получает все доходы города, области, страны, мира в зависимости от того, для каких групп населения оценивается неравенство [8]. Какова динамика коэффициента Джннн в России? Трансформационный спад, начавшийся в 90-х гг. XX в. в сфере экономики, повлек за собой резкие изменения в уровне благосостояния
населения: уровень потребления значительной части населения заметно снизился, резко возросло неравенство [4]. Индекс Джини, по данным РоссгагаРФ, возрос с 0,260 в 1991 до 0,409 в 1994 г., затем несколько снизился, вновь вырос в период кризиса 1998 г.. в дальнейшем значительных скачков в его значениях не наблюдалось, но по сравнению с большинством европейских стран его значения характеризуют высокий уровень неравенства (рис. 1).
Рис. 1. Дннаынхл индекса .Джннн в России погодам: 1991—2020 гг. Источних: данные Росстэта / Fig. 1. Dynamics of the Gini index in Rus Lia by 1991-2020. Source: Rosstat data
Неравенство, безусловно, является существенным фактором, итняющнм как на уровень и динамику бедности, так и на её восприимчивость к экономическому росту. Либерализация цен 1992 г. имела результатом резкое падение уровня жнзни населения. Официального показателя уровня бедности в этот период еще не было, однако оценочные данные указали на то, что до 1994 г. уровень бедности устойчиво снижался, хотя снижение, произошедшее в 1994 г., было обусловлено не мерами социально-экономической политики нлн значимыми институциональными изменениями, а изменением методики построения ряда распределения по доходам (рнс. 2). Тем не менее наметившаяся тенденция снижения бедности была прервана кризисом 199S г. С началом экономического роста в 2000-х реальные рас полагаемые доходы населения, заработная плата и пенсии начали расти ускоренными темпами, обгоняя темпы роста ВВП, и реальное снижение бедности началось уже в 2000 г. Однако именно в этом году Россия перешла к более дорогому прожиточному минимуму, поэтому рост реальных доходов населения не нашел своего отражения в
ISSN26S7-0770 BULLETINOEHIGHEREDUCmOXALINSIirUTIONS. N0X1H CAUCASUS ЛЕКЗЖ SOCIAL SCIENCE 2021. _Vo. 3
динамике численности населения с доходами ниже прожиточного минимума [22]. Начиная с 2001 г. стартовала устойчивая тенденция снижения численности бедного населения, подтверждающая позитивное влияние экономического роста на уровень кризисных явлений в экономике и, как видно нз графика (рис. 2), пандемия Сотлс1-19 не привела к росту численности бедного населения.
Рнс. 2. Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума. ® е от общей численности населения. Источник: данные Росстата t Fig. 2. The number of people with incomes below the subsistence minimum. % of total population.
Source: Rjosstat data
Если принять за точку отсчета 2000 г., то индикаторы бедности и неравенства (после 2007 г.) демонстрируют тенденцию нх усгончн-
Дпнлмпкл макроэкономических индикаторов уровни жпшп российского нлселения.
Динамика и структура неравенства и бедности российских домохозяйств отражает меры, предпринимаемые государством по нх сокращению, и в этом контексте анализ дннамнкн макроэкономической ситуации, на фоне которой происходила реализация со циаль но - э кономич еск о й политики государства, позволяет уточнить нх воздействие.
Глубокий экономический кризис, сопровождающий рыночную трансформацию в России, продлился до конца 90-х гг. Стартовавший в новом тысячелетни период экономического роста привел к значительным позитивным сдвигам во всех сферах социально-экономической жнзнн.
Наиболее общей характеристикой динамики социально-экономического развития России является валовой внутренний продукт (ВВП), представляющий собой конечный результат де-
ятельности экономики, характеризующий взаимосвязанные аспекты экономического процесса: производство товаров и оказание услуг, распределение доходов, конечное использование товаров и услуг. На рнс. 3 представлены темпы приростов ВВП за 30-летний период.
Прирост ВВП оставался негативным до конца 90-х гт. Либерализация пен 1992 г. и последующая инфляция обесценили денежные накопления населения, заработная плата, пенсии не успевали за ростом цен, уровень жизни резко снизился. В 1997 г. российская экономика продемонстрировала некоторые неустойчивые знаки выздоровления, которые были быстро уничтожены финансовым кризисом 1998 г., вовлекшим страну в пучину банкротств в банковском секторе, девальвацию рубля и коллапс фондового рынка. С 1999 г. стартовал период устойчивого восстановления н роста ВВП, достигший пика 10 % в 2001 г. С 2001 г. ВВП демонстрировал не столь высокие, но устойчивые приросты с 5,1 до 8,5 % в 2007 г. Глобальный финансовый кризис 2008 г. вновь обрушил ВВП РФ до -7,3 % в 2009 г. Начавшийся с 2010 г. рост вновь затормозился кризисом 2014 г. Дальнейший процесс подъема экономики был прерван пандемией Сота1-19, в результате которой ВВП опять показал отрицательный прирост -2,0 %.
Рнс. 3. Динамика ВВП России по годам: 19912020 гт. Источник: данные Росстата /Pig. 3. Dynamics of Rubbia'b GDP by 1991-2020. Source: Rosstat data
Как реагировали доходы россиян на макроэкономические флуктуации двух последних десятилетий? Поскольку исследовательский ннге-
ISSN 268 7-0770 ИЗВЕСТИЯ BilOB. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ Kl ПСИ._2021.
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER ED UCAUONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE 2021. No. 3
pec представляет динамика показателен благосостояния населения с начала нового тысячелетня. то дальнейший анализ предпринят в терминах процентных пунктов роста как рашость базисных темпов роста (%) двух смежных перно-
100
дов. В отличие от темпов прироста, которые нельзя нн суммировать, ни перемножать, пункты роста можно суммировать, в результате получаем базисные темпы прироста. Базисным принят 2000 г. (рис. 4).
so
60
40
20
-20
-40
Ре а льн ые ра с по л агаемые денежн ы е доходы населен ия • ■•»•• Реальная начисленная заработная плата — —■ Peaльн ый размер н алн а чен н ы х п енсий
Рис. 4. Динамика показателен уровня жн?нн населения России с 2001 по 2019 г. Источник: данные Росстата / Fig. 4. Dynamics of indicators of the standard of living of the population of Russia ftoni 2001 to 2019. Source:
Rosstat data
Реальные располагаемые денежные доходы населения, данные о которых публикует Рос-стат, представляют собой показатель доходов, из которых вычтены налоги и сборы, проценты по кредитам и пр., скорректированные на инфляцию. В течение обсуждаемого периода тренд реальных располагаемых доходов населения был синхронизирован с трендом ВВП: резкий прирост в начале 2000-х, скорость которого далее затормозилась, в 2008 - падение более чем на 12 процентных пунктов, следующее падение совпало с кризисом 2014 г., но несмотря на то, что ситуация усугубилась с пандемией Сотлс1-19, скорость дальнейшего падения несколько затормозилась. Следует отметить, что до 2011 г. скорость прироста доходов была выше, чем приростов ВВП.
Что происходило с такими составляющими располагаемых денежных доходов населения, как заработная плата и пенсии?
Пенсии составляют основную часть государственных трансфертов населению. Либерализация цен в 1992 г. и последовавшая в результате инфляция привели к тому, что реальный размер
пенсий уменьшится вдвое, и к концу 1994 г. средний размер пенсий упал ниже прожиточного минимума пенсионера, а минимальной пенсии - ниже 50 % прожиточного минимума пенсионеров. Индексация пенсии в 1995 г. привела к тому, что обьем выплат превысил доходы пенсионного фонда н возникла задолженность по выплате пенсий. Ситуация не улучшалась вплоть до кризиса 1993 г. и к началу 1999 г. задолженность по выплатам пенсии вдвое превышала размер общей суммы назначенных пенсий, реальный н средний размер пенсий снизились до 70 % прожиточного минимума пенсионера, а минимальная пенсия - до 45 % прожиточного минимума пенсионера, ставка замещения средней пенсии опустилась до 25 % средней заработной платы [23].
Лишь спустя три года после кризиса 1998 г. в пенсионной системе были созданы экономические возможности для ее позитивного реформирования. Определенную роль в этом сыграла и демографическая ситуация. Старение населения приостановилось в связи с тем, что пенсионного возраста достигли малочисленные поколения.
2001 2002 2003 2D04 2005 2006 200
9 2010 2011 2012 2013 201-
ШУ 263 7-0770 ИЗВЕСТИЯ ВЫОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕШОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ-_2021.
ЕЖ2687-0770 Ви1ШШОРНКЖИ ШиаОЮМАЬ ВЕПГитШ. МЯШ САЦСАЗЦ5ВЕ(аС№1. ЗООЛЕБОЕЖЕ 2021. Лго. 3
родившиеся в годы Второй мировой войны. К 2002 г. средний размер пенсий удалось уравнять с прожиточным минимумом пенсионеров. Тем не менее реальный размер пенсий составлял в 2005 г. лишь 66,4 % от уровня 1990 г. Однако начиная с 2000 г. приросты реальных размеров начисленных пенсий до 2011 г. стали заметно обгонять приросты реальных располагаемых денежных доходов, что можно объяснить тем что. хотя в новое столетие пенсионеры вошли одной из наименее обеспеченных групп населения, правительство предприняло ряд радикальных мер по реформированию пенсионной системы. Одной из наиболее значимых стала валоризация пенсий, осуществленная в 2010 г. и вызвавшая резкий скачок этого показателя, значительно обогнавшего рост оплаты труда. Далее динамика реальных пенсий выровнялась и приблизилась к динамике доходов.
Заработная плата, являющаяся основным источником доходов значительной части российских домохозяйсгв, в начале 90-х гт. снизила реальное содержание в 2,5 раза, её устойчивый рост начался лишь с 1999 г. н моментом наибольшего роста стал 2ООО г. В последующем реальная заработная плата продолжала расти, но темпы её роста замедлились.
С корость роста оплаты труда, за исключением точек кризисных спадов 2009 и 2014 гг., обгоняла скорость роста реальных располагаемых доходов. Такая же динамика была характерна н для реальных пенсий. Более того, реальные доходы населения продолжали снижаться с 2014 г., в то время как реальная начисленная заработная плата возобновила рост. Выявленная тенденция представляется достаточно неординарной. Одно нз объяснений этого парадокса -непропорциональный рост зарплат у небольшой долн наиболее высокооплачиваемых работников, который не отражается в статистике реальных доходов. По сравнению с докризисным 2013 г. доходы населения снизились к 2019 г. примерно на 10 %. Еще одно объяснение состоит в изменении структуры доходов населения, когда выросла доля государственных трансфертов. что очевидно в динамике пенсий н снизилась доля собственных источников дохода у представителей среднего и малого бизнеса. Такая дннамнка доходов обусловлена отсутствием роста в экономике и жесткой бюджетной политикой.
Воздействие эффектов роста и перераспределения доходов на снижение бедности.
Известный экономист Б. Мнланович сформулировал три концепции глобального неравенства [2, 8] В соответствии с первой концепцией неравенство оценивается на основе средних доходов без учета удельного веса населения различных стран, территорий. Во втором подходе учитываются различия в численности населения. С амая важная третья концепция рассматривает мир как состоящий нз людей а не государств. В отлнчне от первых двух концепций в центре внимания этой концепции находится любой человек со своим доходом независимо от страны проживания.
Основная сложность перехода к третьей концепции измерения неравенства состоит в том, что для ее реализации необходимы данные о доходах, структуре потребления, получаемые непосредственно от отдельных людей т. е. на микроуровне. Такие данные получают обычно в ходе специально организованных обследований населения. Это дорогостоящая и сложная процедура, которую осуществляют в развитых странах и согласовывают методологию таких работ. Однако ускоряющаяся цнфровнзапия всех сторон жизнедеятельности общества позволит уже в ближайшие годы путем учета всех транзакций, совершаемых индивидом, учитывать и расшифровывать его цифровой: след и получать точные сведения о его доходах н расходах
В России одни нз наиболее крупных источников таких данных представлен проектом «Российский мониторинг экономического положения и здоровья насетення НИУ-ВШЭ» (КЬМБ-НЙЕ), стартовавшим с 1994 года1, который репрезентативно представляет население России. Основное достоинство 1*1Л1&-НЗЕ — единая методология формирования показателей доходов и расходов домохозяйсгв в течение всего периода.
В качестве индикаторов доходов в фиксируется максимально возможное число источников различных доходов домохозяйсгв. отдельных ннднвндов н их размер, также денежная оценка натурального потребления Совершенствование методов сбора н контроля данных КЬМЗ имеют результатом тот факт, что рассчн-
1 (■ Росслнсжжй мониторинг эеономнчйолн-о ПОЛЕ-ЖеННЯ ы здоровья населенна ШТУ-ВШЗ (КЦМ5г-Н5Е)». проЕоянмын Национальным нсслЕаовательскжм уиицдрчгтяпгиг :<Высшая школа эхэномнк№1 н ООО «Деаюоооп» прн участнн Центра народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел Хилле и Института социологии РАИ (Сайты ооглЕловаиаа ЛЦЫЗЛКЕ: Ьпр:'.'ппип1г.срс.1шс.е<Ь1'р10^есКЛ1ш; и
ISSN2687-0770 BULLETIN OFШСИККЕОЦСШСШ1.П&ПГШКт.1ЯЖШ CAUCASUS REGION SOCIAL SCIENCE 2021. No.3
ганные по ним обобщенные показатели доходов, неравенства н бедности очень близки с макроннднкдторамн, публикуемыми официальной статистикой.
В этом контексте использования для дальнейшего анализа этих данных значительный научный интерес представляет выяснение того, в какой мере тенденция устойчивого снижения бедности обусловлена пропорциональным ростом доходов всех групп населения, а в какой перераспределением средств к наименее обеспеченным слоям населения, т. е. политикой снижения неравенства17
Одни нз подходов, позволяющих опеннть реакцию населения на эти процессы, дает метод разложения изменения бедности за период между /1 и Ь. на эффекты роста доходов и их перераспределения. предложенный Равальоном-Даттом [24]:
Р2~Р,= рО^тО-Рр^.яО] + + [РОу«г,) -РОу^Д+Я, дпм Ь Р2 - Р± = +
+ №ущ2) - ^Оу я^Л + Д, для Ъ,
сг
где (Р1-Р[) - разница в бедности между перно-дами Т1 и /г; СЛ - эффект воздействия роста; Сз — эффект перераспределения; Я - неразложимый остаток; ^Оу я^ ) - уровень бедности для первого периода прн увеличении всех доходов У?1 в раз: Р ~ уровень бедности для
второго периода прн увеличении всех доходов
К*2 в
В качестве порога {уровня) относительной бедности был принят доход равный 50 % ог медианы распределения доходов домохозяйств (рнс. 5).
-0,12 / -0,14
Рост — — Перераспределение
Рнс. 5. Декомпозиция разности в уровнях бедности между смежными периодами на эффекты роста н перераспределения доходов / Fig. 5. Decomposition of the difference in poverty levels between adjacent periods into the
effects of growth and income redistribution
Разложение уровнен бедности на приросты благодаря росту доходов и за счет перераспределения указало на то, что практически для всех периодов и компонента роста, н компонента перераспределения имели отрицательные знаки, следовательно, они: способствовали снижению бедности. Однако эффект роста доходов более существенно влиял на снижение бедности, а перераспределительные процессы в течение исследуемого периода играли относительно невысокую роль в изменении уровня бедности и даже в некоторых периодах незначительно, но способствовали росту бедности.
График декомпозиции указал, что с 2000 по 2008 г. доля эффекта роста доходов на снижение
бедности постепенно росла а затем резко снизилась и почти не изменялась до 2011-2014 гт. Возрастание доли перераспределительного эффекта в этот период можно объяснить активной социальной политикой государства, призванной не допустить падения доходов населения в кризис 2008 г., последовавшей затем валорнзацнен пенсионных вьлтлат. После 2014 г. снижение бедности происходило в основном за счет роста среднего дохода, а не перераспределения доходов в пользу бедных.
Заключение. Анализ индикаторов роста ВВП. неравенства, бедности и основных показателен уровня жизнн населения, таких как реальные доходы населения, заработная плата и пен-
ISSN 268 7-0770 ИЗВЕСТИЯ BilOB. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ Kl ITGI._2021.
ISSN2687-0770 BULLEJ^^FmGHEREDUCAnO^iaiNSJITUnONS. NORTH CAUCASUS REGION SOCIAL SCIENCE 2021. No. 3
спи. выявил, что экономический рост, начавшийся в 2000-х гг., имел следствием устойчива тенденцию снижения уровня неравенства и бедности в России. В течение обсуждаемого периода тренд реальных располагаемых доходов населения был синхронизирован с трендом ВВП, однако следует отметить, что до 2011 г. скорость прироста доходов была выше, чем приростов ВВП. Причины этого феномена состоят в том, что скорость роста оплаты труда, за исключением точек кризисных спддов 2009 и 2014 гг., обгоняла скорость роста реальных располагаемых доходов. Такая же динамика была характерна н для реальных пенсий, поскольку принятые правительством радикальные меры по реформированию пенсионной системы, имели результатом то, что темпы роста реальных размеров начисленных пенсий до 2011 г. заметно обгоняли приросты реальных денежных доходов. Начиная с 2014 г. снижение реальных доходов населения происходило на фоне продолжающегося роста реальной заработной платы Выявленная тенденция достаточно неординарна. Необходим дальнейший анализ структуры и динамики доходов населения с учетом изменений доходов представителей малого и среднего бизнеса, обусловленного отсутствием роста в экономике в период пандемии Со\1с1-19 и влияния этих процессов на уровень и структуру неравенства и бедности. Оценка влияния эффектов роста и перераспределения доходов на изменение уровня относительной бедности н неравенства между 2000 и 2017 гт. на основе метода декомпозиции Равальона-Датта показала, что снижение уровня бедности в указанный период в основном обеспечивалось общим ростом доходов при слабой интенсивности процессов перераспределения доходов от высокообеспеченных групп домохозяйств к ннзкообеспеченным. Представленный подход позволяет выявить проблемные сферы социальной политики и указать направления их устранения.
Литература
1. Капелюштпсов Р. И. Экономическое неравенство - вселенское зло? И Вопросы экономики. 2019.
4. С. 91-106.
2. Миланоет Б. Глобальное неравенство: ноеьш подход для эпохи глобализации. М. : Изд-во Ин-та Гайдара. 2017. 333 с.
3. Ниворожкина ЛЛ. От социализма к рынку: динамика уровня доходного неравенства российских
домохозяйств (1994-2018 гг.) ¡1 Учет и статистика. 2020. № 1С 56-67
4. World Bank. Introduction to Poverty Analysis. Washington, DC: World Bank: Institute, 2005. URL: http ://sitere sources_woddb anlr. org'PGL P/Re s ошс e s /Р оve r1yManual.pdf (дата обращения: 22.04.2021).
5. Matytsin M, Popova D., Freije S RUSMOD. A Tool for Distributional Analysis in the Russian Federation // Policy Research Working Paper. 2019. № 8894.
6. iiiTvaiiion jVf. Poverty is Good £or Development П Economic Ideas you should Forget / B. Prey, D. Iselin (eds.). Springer, 2017.
7. World Bank. 2020. Poverty and Shared Prosperity 2020: Reversals of Fortun. Washington, DC: World Bant. URL: https: / /о pentnowledge.ivotldbал!г.org/ (дата обращения: 15.05.2021).
8. Миланович Б. Глобальное неравенство доходов в цифрах: на протяжении истории и в настоящее время: обзор : доыид ж. XV Аир. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва. 1—4 апреля 2014 г. / пер. с англ.; Нац. нее лед. ун-т «Высшая школа экономики». М. : Изд. дом Высшей школы экономики. 2014. 31 с.
Чиньшо Ф. Тенденпни неравенства доходов и его воздействие на экономический рост И Вести, междунар. организации. 2015. Т. 10, МаЗ. С. 97-133.
10. Bouincha М., Karim if Income Inequality and Economic Growth: An Analysis Using a Panel Data П International Journal of Economics and Finance. 2018. Vol 10, № 5
11. Sen Amartya K. Poverty: An Ordinal Approach to Measurement // Econometrica. 1976. VoL 44. P. 219-231.
12. Бутаева КО. Неравенство доходов как объект экономических исследований в контексте анализа уровня жизни и общественного благосостояния И Вестн. Тюменского гос. ун-та. Социально-экономические и правовые исследования. 2017. Т. 3, №3. С. 71-86.
13. Кислицына OA. Влияние социально-экономических факторов на состояние здоровья: роль абсолютных или относительных лишений П Журн. исследований социальной политики. 2015. № 2. С 289-302
14. Morgan К. Inequality And Crime И Review of Economics and Statistics. 2000. Vol. 82 (4). P. 530-539.
15. Шевяков А.Ю., Kitpvma АЛ. Неравенство, экономический рост и демография: неисследованные взаимосвязи. М. : М-Студио, 2009. 192 с.
16. Pikett}? Т. Capital in the 21st century. Cambridge. MA: Harvard University Press, 2014. 685 p.
17. Kuinek S. Economic growth and income inequality H American Economic Review. 1955. Vol. 45, № 1. P. 1-28.
ISSN 268 7-0770 ИЗВЕСТИЯ BilOB. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ Hi ПСИ._2021.
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER ED UCAHONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION SOCIAL SCIENCE 2021. No. 3
18. Любимов И. Взгляд на эволюцию неравенства доходов: Пикеттн против Кузнеца — 60 лет спустя И Экономическая политика. 2016. Т. 11, № 1. С. 27—42.
19. Raj an R.G., Zingales L. Saving Capitalism from the Capitalists: Unleashing the Power of Financial Markets to Create Wealth and Spread Opportunity. Princeton Universily Press, 2004.
20. Piketty Т., Yang L., Zucman G. Capital Accumulation, Private Property and Rising Inequality in China, 1978-2015 il Word Wealth and Income Database, WID world. Working Paper Series. 2017. № 6.
21. Капелюшпиков P. И. Команда Т. Пикеттн о неравенстве в России: коллекция статистических артефактов И Вопросы экономны. 2020. № 4. С. 67106.
22. Овчарова Л. Н., Попова Д. О., Рудберг А. М. Декомпозиция факторов неравенства доходов в современной России П Жури. Новой экономической ассопвацш 2016. N° 3(31). С. 170-186
23. Социальные индикаторы доходов н уровня жизни населения .■'.■' Бюл. Министерства труда н социального разввтня РФ. 2002. Вып. 9 (107).
24. Kuznetcov N., Nivorozhkina L. The Poverty Reduction in Russia: The Dinamics and Structure И South-Eastem Europe Journal of Economics (SEEJb). 2010. Vol. S, № 2. P. 227-240.
References
1. Kapelyushnikov R.I. (2019). Economic inequalily - a universal evil? Voprosy ekonomiki, No. 4, pp. 91-106. (in Russian).
2. MHanovic B. (2017). Global inequality: a new approach for the age of globalization. Moscow, Gaidar Institute Press, 333 p. (in Russian).
3. Nivorozhkina L.I. (2020). From socialism to the market: dynamics of the level of income inequality of Russian households (1994-2018). Uchet i statistika, No. 1, pp. 56-67. (in Russian).
4. World Bank. Introduction to poverty irnafyjij. (2005). Washington, DC, World Bank Institute. Available at: ht1p://siteгesources.wQгldbank:.org.■,PGLP.,, Resources,,,PoT.7ertyManual.pdf (accessed April 22, 2021).
5. Matytsin M., Popova D., Fieije S. (2019). RUSMOD. A Tool for Distributional Analysis in the Russian Federation. Policy Research Working Paper. WPS, World Bank Group, No 3894
6. Ravallion M. (2017), Poverty is Good for Development. Economic Ideas you should Forget. B. Frey, D. Iselin (eds.). Springer.
7. World Bank. 2020. Poveriy and Shared Prosperity 2020: Reversals ofFortun. Washington. DC:
World Bank: Available at: https: I I openknowledge. worldbantorg (accessed May 15, 2021).
8. Milanovic B. (201.4). Global Income Inequality in Fig}jres: Throughout History and Present: An Overview-. Report to the 15th Apr. int. scientific conf. on the problems of economic and social development, Moscow, Apr. 1-4. 2014/ Tr. fiom English: Nat. is sled. University Higher School of Economics. Moscow, Higher School of Economics Press, 31 p. (in Russian).
9. Chignano F. (2015). Trends in income inequality and its impact on economic growth. Vestn. mezhdunar. organizatsii, vol. 10, No. 3, pp. 97-133. (in Russian).
10. Bouincha M., Katim M. (2018). Income Inequality and Economic Growth: An Analysis Using a Panel Data. International Journal of Economics and Finance, vol. 10, No. 5.
11. Sen Amartya K. (1976). Poverty: An Ordinal Approach to Measurement. Econometrica, vol. 44, pp. 219-231
12.Butaeva K.O. (2017). Income inequality as an object of economic research in the context of the analysis of living standards and social welfare. Vestn. Tyumenskogo gos. un-ta. Sotsial'no-ekonomicheskie i pravavye issledovaniya, voL 3, No. 3, pp. 71-86. (in Russian).
13. Kislitsyna O.A. (2015). The influence of socioeconomic factors on health: the role of abscihite or relative deprivation. Zhurn. issledovanii sotsial'noi politiki, No. 2, pp. 289-302. (in Russian).
14. Morgan K_ (2000). Inequality And Crime. Review of Economics and Statistics, vol. 82 (4), pp. 530-539.
15. Sheyyakov A.Yu., Kiruta A.Ya. (2009). Inequality, economic growth and demography: unexplored relationships. Moscow, M-Studio Pub!., 192 p. (in Russian).
16. Piketty T. (2014). Capital in the 21st century. Cambridge, MA, Harvard University Press, 685 p.
17. Kuznets S. (1955). Economic growth and income inequality. American Economic Review, vol. 45, No. 1, pp. 1-28
lS.Lyubimov I. (2016). A look at the evolution of income inequality: Piketty versus Kuznets - 60 years later. Economicheskaya politika, vol 11, No. 1, pp. 2742. (in Russian).
19. Raj an RG., Zingales L. (2004). Saving Capitalism from the Capitalists: Unleashing the Power of Financial Markets to Create Wealth and Spread Opportunity. Princeton University Press.
20. Piketty T., Yang L., Zucman G. (2017). Capital Accumulation, Private Property and Rising Inequality in China, 1978-2015. Word Wealth and Income Database, WTD.world. Working Paper Series.
ISSN 268 7-0770 ИЗВЕСТИЯ BilOB. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ Kl ПСИ._2021.
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCAHONALINSTITUnONS. NORTH CAUCASUS REGION SOCIAL SCIENCE 2021. No. 3
21. Kapelyushnikov R_I. (2020). T. Piketty's team oa inequality in Russia: a collection of statistical artifacts. Problemy ekonomiki. No. 4, pp. 67-106. (in Russian).
22. Ovcharova L.N., Popova D.O., Rudberg A.M. (2016). Decomposition of income inequality factors in modem Russia. Zhurn. Navoi ekonomicheskoi assotsiatsii. No. 3 (31), pp. 170-186. (in Russian).
23. Social indicators of income and living standards of the population. (2002). Byul. Ministerstva truda i sotsial'nogo razvitiya RF. No. 9 (107). (in Russian).
24. Kuznetcov N., Nivorozhldna L. (2010). The Poverty Reduction in Russia: The Dinamics and Structure. SbuA-Eariern Europe Journal of Economics (SEEJE), vol 8, No. 2. pp. 227-240.
Посту пила e редакцию! Received_14 июля 2021г. / July 14, 2021
