CC BY
211
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.26794/1999-849X-2021-14-2-16-31
УДК 330.101(045)
JEL D31, D63, E21, E24, E61
(CC) ]
Социальная политика в решении проблемы неравенства и бедности
О. С. Сухарев
Институт экономики Российской академии наук, Москва, Россия http://orcid.org/0000-0002-3436-7703
АННОТАЦИЯ
Предмет исследования — социальная политика, зависящая от взаимосвязи уровня неравенства в положении людей и бедности. «Ковидный» кризис резко обострил проблемы социального государства, выразившиеся в увеличении бедности и неравенства в распределении дохода и нематериальных выгод, и затруднил социальное взаимодействие людей. Цель работы - оценка влияния неравенства, бедности на функционирование социального государства и реализацию социальной политики. Результатом проведенного анализа стало установление аналитических соотношений, показывающих воздействие адресной помощи на снижение децильного коэффициента, т.е. показателя дифференциации доходов, выражающего соотношение между средними доходами 10% населения с наиболее высокими доходами и средними доходами 10% наименее обеспеченных граждан, рассматриваемого как условие уменьшения бедности, а также обосновывается взаимосвязь материальной и нематериальной форм неравенства при действующей системе капиталистических институтов, провоцирующих и поддерживающих определенный уровень неравенства и бедности. В условиях набирающей вес экономики знаний и информационных изменений задача социальной политики может быть сведена к расширению как можно равного доступа агентов к значимым социальным функциям и обеспечению выравнивания доходов. Кроме того, в исследовании предлагается применять при формировании мер социальной политики критерий оценки общественного благосостояния, учитывающий распределение дохода среди слабо защищенных слоев населения — пенсионеров и детей. Это позволит выделить наиболее уязвимую в социальном смысле часть населения в результате анализа уровней неравенства и бедности по группам населения для выработки дифференцированных мер социальной политики.
Ключевые слова: социальное государство; неравенство; бедность; фондовый коэффициент; реальный располагаемый доход; коэффициент Джини; структура доходов; «ковидный» кризис
Для цитирования: Сухарев О. С. Социальная политика в решении проблемы неравенства и бедности. Экономика. Налоги. Право. 2021;14(2):16-31. DOi: 10.26794/1999-849Х-2021-14-2-16-31
ORiGiNAL PAPER
Social Policy in Addressing the Problem of inequality and Poverty
O. S. Sukharev
Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
http://orcid.org/0000-0002-3436-7703
BY 4.0
ABSTRACT
The subject of the study is social policy that depends on the relationship between the level of inequality in status of people and poverty. The "covid" crisis has sharply exacerbated the problems of the social welfare state, which have resulted in an increase in poverty and inequality in the distribution of income and intangible benefits, and have made it difficult for people to interact socially. The purpose of the work is to analyze the impact of inequality and poverty on the functioning of the social state and the implementation of social policy. The result of the analysis was the establishment of analytical ratios that show the impact of targeted assistance on the reduction of the decile coefficient, i. e., an indicator of income differentiation which expresses the ratio between the average incomes of 10% of the population with the highest and average incomes and 10% of the least well-off citizens, considered as a condition for reducing poverty, and also substantiates the relationship between material and non-material forms of inequality under the current system of
© Сухарев О. С., 2021
capitalist institutions that provoke and support a certain Level of inequality and poverty. The structure of the current rules provides, on average, higher income to those agents who own significant property, while the operating Level of employees who are subordinate to the owners in one way or another are guided, on average, by lower incomes. This sets the value of the objective scale of inequality and the resulting poverty which, in the current social structure of institutions cannot be resolved by social policy methods if they do not affect the institutional transformation. In the context of a growing knowledge economy and information change, the task of social policy can be reduced to expanding agents' access to meaningful social functions as equally as possible and equalizing incomes to ensure such access. In addition, the study suggests applying the criterion of social welfare assessment in the formation of social policy measures, taking into account the distribution of income among poorly protected segments of the population -pensioners and children. This will make it possible to identify the most socially vulnerable part of the population by analyzing the levels of inequality and poverty by population groups in order to develop differentiated social policy measures
Keywords: social state; inequality; poverty; stock ratio; real disposable income; Gini coefficient; income structure; covid crisis
For citation: sukharev o.s. social policy in addressing the problem of inequality and poverty. Ekonomika. Nalogi. Pravo = Economics, taxes & law. 2021;14(2):16-31. (in Russ.). Doi: 10.26794/1999-849x-2021-14-2-16-31
введение
«Ковидный» кризис существенно ухудшил социальные отношения в контексте экономических социальных институтов и не только повысил уровень индивидуализации общества вследствие ввода карантинных мер и установления самоизоляции, но и спровоцировал экономический кризис посредством прямых ограничений спроса и доходов. Причем эффект от таких ограничений мультиплицировался в других видах деятельности, обусловив снижение объемов производства и доходов. На этом фоне значительно увеличились производство фармацевтической продукции, оказание медицинских услуг, интернет-торговля и др., что, однако, не помешало углублению экономического кризиса.
Таким образом, человеческое общество, имевшее до начала «ковидного» кризиса большие социальные проблемы, выражавшиеся в бедности и даже голоде значительных слоев населения в отдельных регионах мира, возрастающем неравенстве, стихийной миграции населения и депопуляции одних регионов и быстрым увеличением численности населения на других территориях, ухудшении климата и экологии1, получило мощный добавочный фактор обострения кризиса в социальной системе. Кроме того, был установлен режим социального дистанцирования, что также не могло не повлиять на образ жизни людей. Тем самым современный кризис приводит к социальной трансформации, причем не благодаря решению накопившихся соци-
1 Влияющие на уровень и образ жизни населения.
альных проблем развития, а посредством углубления и порождения новых проблем, которых до сих пор не было на повестке дня.
В предметную область современной социальной политики с давних времен входила задача борьбы с бедностью и ее крайней формой — нищетой, которые обостряли экономические кризисы, а в современном мире к ним добавляются задачи обеспечения эффективного функционирования рынка труда и занятости населения, стимулирования развития системы образования и здравоохранения как основополагающих социальных секторов, а также принятия мер, направленных на социальную защиту населения.
Необходимость умножения народного благосостояния и борьбы с бедностью и ее крайней формой — нищетой, отмечается в работах русских экономистов И. К. Бабста и И. И. Янжула [1, с. 16, 348-349] и рассматривается как прерогатива государства и бюджета, создающих условия не только для наращения дохода, но и для установления правил честной и эффективной экономики [16, с. 100-127].
В частности, Гуннар Мюрдаль считал, что основным предназначением социальной политики и функцией государства выступает социальная защита населения [6, с. 26], которая осуществляется посредством установления законодательных, экономических, мотивационно-психологических и других гарантий прав работников, обеспечивая повышение уровня их благосостояния за счет трудового вклада, а для нетрудоспособного населения — предоставления продуктов питания, медицинского
обслуживания, гарантированного доступа к базовым социальным функциям. Экономический рост не может не обуславливать возникновение задачи снижения неравенства и бедности, которые требуется рассматривать как взаимосвязанные явления. Тем самым социальная политика должна сводиться к снижению неравенства, поскольку большое неравенство провоцирует закрепление бедности и привыкание к ней, провоцируя безработицу.
В итоге формируются порочные круги бедности, когда плохое питание, низкий уровень здравоохранения и проблемы со здоровьем, а также низкий уровень образования и недостаточные институциональные условия организации рынков труда уменьшают заинтересованность индивидов во включении в трудовую деятельность, ограничивая возможности использования трудового ресурса, что в свою очередь не позволяет увеличивать доход за счет роста производительности труда, а также повышать производительность труда иными средствами.
Современные ловушки бедности стали куда более изощренными2. Так, они, представляя собой самоподдерживающийся механизм, благодаря которому из бедности нет выхода, означают блокировку решения проблем, когда налоговые изъятия из прироста заработной платы таковы, что выгоднее не работать, живя на социальное пособие. Иными словами, социальные выплаты, реализуемые в рамках социальной политики государства, превышают в мотивационном плане возможности получения заработной платы за труд в силу различных институциональных причин организации труда. Это обстоятельство формирует привыкание к бедности по причине закрепления модели поведения людей в виде отсутствия работы и даже желания трудиться. Суррогатные формы деятельности работников, появившиеся после предоставления разрешения работать на компьютере дома в удаленном режиме, также способны видоизменять режимы современного труда и трудовых отношений, ввергая значительную часть населения в такой «аморфный труд» на дому, когда создатель блага, услуги даже не видит и не знает покупателя и координатора своей работы. Становится проще работать неполный
2 Низкий уровень развития и отсталости формируется благодаря тому, что агенты имеют низкое или недостаточное образование, что обеспечивает нехватку дохода и ресурсов и закрепляет низкие компетенции, уровень потребления и доходов, что не позволяет разорвать круг, т.е. достигать более высоких уровней компетенции и знаний.
рабочий день, нигде не числиться, получать некое пособие и некую добавку к нему за то, что удается заработать на компьютере.
Следует отметить, что проблема порочных кругов бедности отмечалась еще Дж. Гобсоном, высветившим пороки капиталистической организации общества. В частности, он отмечал «великую проблему бедности» как дилемму, сводимую к тому, что условия жизни малообразованного населения детерминируют бедность, а она не позволяет в свою очередь получать образование, чтобы ее преодолеть [2, с. 203]. Возникает замкнутый круг, требующий его разрыва для решения проблемы бедности. Задача правительства видится в организации доступа к социальным функциям, в частности к образованию и накопленным благам [2, с. 176-177]. Кроме того, необходимы совершенствование условий труда и снижение безработицы [3], но не за счет паллиативов, т.е. временного решения проблем, благодаря увеличению количества мест труда (при потогонной системе труда), а вследствие повышения уровня потребления3, способствующего развитию производства.
В отличие от русских экономистов, Л. Эрхард [14, 15] видел совершенно иное решение проблемы бедности, не акцентируясь на ее связи с уровнем неравенства, как это было присуще работам Г. Мюр-даля, а в современной России — трудам Д. С. Львова [4]. В частности, им [Эрхардом] отмечалась необходимость стимулирования внутреннего спроса посредством развития конкуренции и свободной торговли, совершенствования образования и проведения индустриализации немецкой экономики после Второй мировой войны. Видимо, либеральный подход как противоположность градуалистскому подходу, взваливающему решение проблем бедности на плечи правительства, начинает в тот период утверждаться в экономической политике, сводя решение задачи борьбы с бедностью к усилению активности самих агентов в решении указанной проблемы развития. Это позволило увеличить рост доходов и потребления, создав базу снижения бедности. Причем такая социальная политика, обеспечивающая эффективное распределение доходов
3 Общественные работы, о которых пишет Дж. Гобсон задолго до Р. Кана и Дж. М. Кейнса, должны повышать потребление. Только в этом случае они будут способствовать противодействию кризиса. Тем самым форма и масштаб организации таких работ в кризис будут иметь принципиальное значение [3, с. 140].
и гарантии труда, возможна при принятии иных выверенных макроэкономических мер, в том числе в достижении устойчивости валютного курса [15]. Социальный склероз в силу влияния групп особых интересов, бюрократического аппарата, генерирующего высокие трансакционные издержки, становится причиной отсталости и бедности [7, 8], объясняя причины упадка в отдельных странах. Бедность в крупных городах, которая формируется в виде пояса вокруг них, также является следствием порочных кругов бедности [10].
Как видим, изначально в разных постановках социальная политика рассматривалась как система мер, позволяющих, во-первых, наращивать доход, а во-вторых, эффективно его распределять, что является особым атрибутом социальной политики. Одни исследователи считали борьбу с неравенством социальной функцией политики, а другие не придавали столь огромного значения уровню неравенства, хотя также отмечали важность распределения доходов.
Таким образом, социальная политика имеет целевое назначение — обеспечение занятости, развитие труда, социальную защиту населения, остро нуждающегося в компенсации потерянных доходов, тем самым поддерживая уровень и качество его жизни, обеспечивая снижение бедности и обоснованное распределение доходов.
содержание социальной
политики
Рынок труда, обеспечение занятости и политика в области заработной платы становятся основными объектами приложения усилий правительства в рамках социально ориентированной рыночной экономики [14, 15]. Борьба с безработицей в рамках неоклассической экономики сводится к обоснованию равновесной нормы безработицы на основе сопоставления и анализа числа мест, которые потенциально можно занять, и численности рабочей силы, которая получит эти места. Разница между этими параметрами состоит в том, что если численность рабочей силы превышает число имеющихся рабочих мест, то она становится причиной безработицы. Если нет интереса в сохранении рабочего места со стороны работника или работодателя, то при наличии рабочих мест с течением времени работник найдет себе применение, но тот, кто потерял в текущем режиме работу и ищет новое место занятости (в течение определенного
периода и с регистрацией своего статуса), будет отнесен к категории безработных [9].
Однако стимулирование занятости, расширение числа рабочих мест без роста потребления и дохода, как отмечал Дж. Гобсон [2, 3], вряд ли позволят решить проблему бедности и безработицы. К этой точке зрения можно добавить позицию Дж. Стигли-ца, согласно которой нужен «активный рынок труда», обеспечивающий простую смену деятельности, перемещение труда, переобучение, вписывающиеся в решение задачи стимулирования совокупного спроса [20].
Однако, видимо, активный рынок труда не будет панацеей в решении взаимосвязанной проблемы бедности и неравенства. Нужны системные меры, охватывающие все виды политики, имеющие целью не просто обеспечение необходимого уровня занятости, но и рост доходов, а также их наиболее справедливое распределение. В противном случае увеличение неравенства будет становиться причиной нестабильности развития, которая в свою очередь пролонгирует высокое неравенство, формируя тем самым порочный круг взаимной детерминации указанных параметров. Борьба с бедностью предполагает не только повышение доходов бедных в виде неких программ социальной помощи, расширение их доступа к здравоохранению и образованию, но и сдерживание увеличения доходов богатых. Последнее требует не только ограничения диктата финансового сектора на развитие крупных монополий и транснациональных корпораций, расширения права на наемный труд и резкого повышения эффективности правовой защиты населения, но и претворения в жизнь программы социальной поддержки целевой, изменения налоговой системы4 для оказания влияния на темп роста доходов богатых и бедных соответственно. Чтобы неравенство понижалось, необходимо и достаточно, чтобы темп роста доходов самой богатой группы 10% населения был меньше темпа увеличения доходов самой бедной группы 10% населения.
Конечно, важнейшим условием обеспечения занятости, снижения бедности и неравенства становится экономический рост, позволяющий увеличивать доходы. При этом отметим колоссальный объем
4 По всей видимости, она должна стать, безусловно, прогрессивной, причем не только по подоходному налогу, но, видимо, и по отдельным наиболее значимым иным налогам, затрагивающим развитие бизнеса, отчисления из прибыли, включая ее реинвестирование.
научной литературы, посвященной исследованию проблемы взаимной детерминации неравенства и экономического роста [13]. Верификация кривой С. Кузнеца5, описывающей, что по мере развития изменяется распределение доходов, т.е. уровень неравенства, завершилась приведением аргументов о том, что ее наличие не подтверждается. Государства с низкими доходами имели больший уровень неравенства, а страны с высокими доходами — более равномерное его распределение, меньший уровень неравенства [13]. Показывается также, что при низком уровне доходов неравенство понижало темп роста, а при высоком уровне доходов неравенство увеличивало темп роста. Можно предположить, что важны и уровень самого неравенства, и динамика его изменения. Таким образом, вопрос о влиянии неравенства на рост и о влиянии роста на неравенство и бедность остается спорным [13, с. 166]. Например, в СССР неравенство было низким, но с рыночными реформами оно быстро увеличивалось, в то время как в стране произошли двукратное падение ВВП и еще большее уменьшение доходов и сбережений. Однако при восстановительном росте 1999-2008 гг. уровень неравенства понизился относительно роста в 1990-е гг.
Тем самым данная динамика показывала уже на эмпирическом сопоставительном уровне анализа несовпадение с кривой Кузнеца, не говоря о том, что данная кривая вообще не охватывает решение проблемы изменения распределения дохода при трансформационном кризисе экономики.
Неравенство может замедлять рост, на каких-то этапах развития способно сопровождать рост, но бедность изменяется более сложным образом, как и влияние роста на нее не является однозначным, так как бедность детерминируется распределением плодов роста между группами населения. Можно предположить, что неравенство по-разному влияет на рост6 и в свою очередь рост на неравенство и бедность в зависимости от уровня развития страны, состояния ее производительных сил, величины неравенства, бедности и динамики этих величин.
5 Гипотеза С. Кузнеца состоит в том, что в странах, стоящих на ранних ступенях экономического развития, неравенство доходов сначала возрастает, но по мере роста экономики затем уменьшается.
6 В литературе обсуждаются различные передаточные механизмы такого влияния. В частности, неравенство ограничивает доступ к кредиту, посредством чего и оказывается тормозящее влияние на рост.
Проблема измерения неравенства и бедности становится определяющей, так как нет однозначных показателей, которые давали бы безукоризненно точную картину как уровня неравенства, так и степени бедности. Измерение неравенства по коэффициенту Джини — статистическому показателю степени расслоения общества данной страны или региона по какому-либо изучаемому признаку (по кривой Лоренца) — показывает только уровень неравенства по доходам. Хотя современные капиталистические экономики привязывают доступ к различным социальным функциям к величине доходов, неравенство определяется тем не менее другими социальными возможностями, которые не отражены в показателе Джини или коэффициенте фондов, равном отношению доходов 10% наиболее богатой группы населения к доходам 10% наиболее бедной части населения.
С измерением бедности еще сложнее, так как она вычисляется по величине личного дохода, обеспечивающего реализацию минимального набора потребностей. Этот набор, так же как точка минимума, изменяется, не говоря уже о том, что в каждом обществе он зависит от уровня развития и разный по величине. При сопоставлении стран избирается единообразный подход, т.е. он рассматривается с позиции единого уровня цен. Однако по уровню доходов составляется представление об абсолютной бедности, но наряду с ним существует относительная бедность, предполагающая сравнительный аспект, когда доходы обеспечивают минимально необходимые потребности, но они значительно ниже, чем у других слоев населения, и на этом основании можно делать вывод о наличии относительной бедности. В результате этого допущения самый бедный в какой-то богатой стране может считаться середняком в очень бедной стране. Кроме этих видов бедности, существует еще функциональная бедность, которая и в силу ограничения по доходам, и вследствие институциональных и иных ограничений лишает часть населения возможности пользования социальными функциями и благами, которые не удается трансформировать в измеряемую величину по доходам.
Немецкая модель социального государства или рейнский капитализм, а также шведская модель предполагали развитие конкурентного рыночного порядка, увеличение государственных расходов по социальным направлениям развития, включая социальное страхование, гарантии пенсий, приме-
нение субсидий и дотаций [14]. Все это в какой-то степени работает только при экономическом росте. Следовательно, решение проблемы бедности видится в системных изменениях в экономике, в которой организуется рост и одновременно проводится политика снижения неравенства как основного условия сокращения бедности. Однако далеко не всегда в рамках неоклассического варианта макроэкономической политики роста удается совмещать достижение трех целей — роста ВВП, снижения бедности и неравенства. Если созданные институты капиталистической организации экономики способствуют перемещению созданных доходов в пользу богатых слоев населения (именно такой эффект наблюдается в большинстве развитых экономик мира, включая Россию), а у богатых, как известно, склонность к сбережению выше (бедные тратят все на текущую жизнь), то вытекающей из такой схемы рост сбережений должен способствовать росту инвестиций и экономическому росту. Однако вышеуказанное распределение доходов не в пользу бедных увеличит неравенство и бедность. Следовательно, рост, основанный на представленной схеме, фактически предполагающий сберегательно-инвестиционную модель экономики7, не приведет к снижению бедности и неравенства. Более того, по всей видимости, эти два параметра заметно ухудшатся.
Старение населения увеличивает склонность людей к сбережению, что также поддерживает рост в рамках данной модели. Сбережения используются в виде инвестиций для создания средств производства (фондов), расширяя потребление на следующих этапах развития. Текущее потребление позволяет обеспечивать уровень жизни ныне живущих людей. Поэтому выбор между текущим потреблением и инвестированием представляет собой выбор между видимым снижением бедности и неравенства сегодня и созданием модели роста экономики за счет прогрессирующих в сторону увеличения показателей неравенства и бедности завтра. Но создание фондов может привести в будущем к более высоким доходам. Останется только их обоснованно распределять. Однако созданные институты, воспроизводящие сберегательную модель развития, вряд ли предоставят возможность
7 Именно такую модель анонсировали в России ответственные представители Правительства РФ и ЦБ РФ несколько лет назад.
существенно продвинуться в этом вопросе, если они не будут кардинально изменены.
Демографические изменения, обусловленные отрицательным естественным приростом населения, сокращением рождаемости, приводящие к необходимости поощрения миграции как источника рабочей силы и роста, также действуют в направлении фиксации уровня бедности по причинам неустроенности мигрантов, их невысокой квалификации, проблем со здоровьем и трудностей адаптации. В связи с этим в рамках проводимой политики, направленной на экономическое развитие и снижение бедности и неравенства, не следует уповать на поощрения миграции или видеть в ней весомый аспект в решении демографических проблем.
В качестве обобщения отметим, что по большому счету могут существовать два вида социальной политики, если идентифицировать их по воздействию на расположение кривой Лоренца.
Во-первых, система мер воздействия социальной политики, смещающих кривую Лоренца вправо от биссектрисы, увеличивая неравенство. Во-вторых, меры социальной политики, смещающие кривую Лоренца влево к биссектрисе в направлении повышения равенства, т.е. снижения неравенства.
Следовательно, требуется тестировать меры социальной политики для определения их действия на расположение этой кривой в будущем. Эта задача весьма не проста в аналитическом смысле и трудно решаема по многим причинам: кривая строится по уже известным данным в рамках определенной социальной политики, которая проводилась, и сложно разделить меры социальной политики, выясняя раздельно влияние каждой из имеющихся мер и потенциально возможной меры к применению. Априорно ясно одно, что пропорциональная налоговая система, видимо, действует в одном направлении, т.е. способствует смещению кривой вправо либо не перемещает кривую. Что же касается прогрессивной налоговой системы, то она однозначно смещает кривую влево — в сторону понижения неравенства; следовательно, она работает на борьбу с бедностью в положительном направлении. Конечно, уровень прогрессии в налоговых ставках будет оказывать определяющее влияние.
При обосновании социальной политики всегда имеется выбор в альтернативных решениях — какие меры применять, в каком масштабе. Так, можно увеличивать пособия по безработице, но альтернативно расширять число рабочих мест (создавать
их). Можно действовать параллельно, увеличивая и пособие, и число рабочих мест, либо сокращая пособие и увеличивая значительно число рабочих мест. Выбор зависит от исходных возможностей и сложившейся ситуации в стране в области бедности, неравенства и занятости.
Основными направлениями в приложении усилий социальной политики выступают рынки труда, пенсионная система, состояние социальной защиты населения и два наиболее значимых сектора — образование и здравоохранение8.
Постоянные изменения трудового законодательства, пенсионного права и пенсионной системы в целом могут быть показателем неблагополучия в организации и функционировании этих самым значимых сегментов социальной системы. Обычно долгосрочные последствия подобных изменений оказываются крайне неопределенными. При этом гарантированная пенсия, заработная плата, обеспечивающие прожиточный минимум граждан, материальная помощь нуждающимся, предоставление гарантий и регулирование трудовых отношений выступают минимальным необходимым набором мер социальной политики, направленных на снижение бедности и неравенства.
Нужно отметить, что, несмотря на работы Г. Мюр-даля и многих его последователей, неоклассические экономисты ошибочно не акцентируют внимания на связи неравенства и бедности, рассматривая эти проблемы раздельно. Более того, такого подхода придерживаются правительственные чиновники, которые повторяют сложившиеся представления одного экономического направления и как бы не замечают другие экономические школы.
неравенство и бедность: что может решить адресная помощь?
Неравенство и бедность — понятия связанные, причем первое во многом определяет второе, хотя при большой бедности говорить о более равномерном распределении дохода не приходится. Для оценки уровня неравенства можно использовать показатель (/) отношения доходов (Б ) 10%
8 Имеется в виду не только государственное, но и частное образование и здравоохранение. Тем не менее государственная политика должна рассматриваться в отраслевом разрезе по приоритетному развитию этих социальных видов деятельности, обеспечения широкого доступа населения к ним.
наиболее богатой части населения к доходам (Б 1) 10% наиболее бедной части населения / = Б 10/Б 1. Чем выше этот показатель, тем больше уровень неравенства. Бедность характеризуется обычно числом жителей страны в населении, имеющих минимальный доход, не позволяющий обеспечивать самый низкий установленный уровень жизни (т.е. является во многом нормативным понятием, по крайне мере в измерительном смысле). Однако, введя в формулу бедности общий доход Б, уменьшение бедности будет означать рост отношения у1 = Б 1/Б при не сокращении общей величины дохода в стране (dD/dt > 0). Тем самым доля доходов бедных в общей величине доходов должна возрастать. dD 1/dt > 0, dYl/dt > 0 при снижении неравенства df/dt < 0, т. е. gD 1 > gD 10 (gD 1 = (1/Б 1) dD gD 10 = (1/Б 10) dD 10М). Как видим, темп роста доходов самых бедных должен обгонять темп увеличения доходов богатых, чтобы неравенство уменьшалось. Снижение бедности равнозначно увеличению показателя Yl, когда доходы самых бедных увеличиваются, причем так, чтобы их величина превысила прожиточный минимум Б 1 > Бт1п. Темп роста доходов бедных может зависеть от одного набора факторов, влияющих на эту величину, а темп роста доходов богатых — от иного набора факторов. Конечно, отдельные факторы могут быть одними и теми же, причем работать на увеличение доходов богатых и уменьшение доходов бедных. При выявлении таких факторов и влияния на них можно одновременно увеличивать доходы бедных и тормозить рост или снижать доходы богатых.
Для решения проблемы бедности часто анонсируется и используется адресная помощь наиболее нуждающимся слоям населения. Вводятся критерии, согласно которым отдельные граждане подпадают под оказание такой помощи со стороны государства.
Адресная помощь может осуществляться за счет имеющегося в стране дополнительного ресурса либо вследствие отвлечения части доходов у богатого населения. В первом случае показатель неравенства примет вид: f = D 10/(Б 1 + а), где а — величина адресной помощи. Во втором случае: / = (Б 10 - а)/(Б 1 + а), и адресная помощь уменьшит доходы наиболее богатых граждан.
Рассмотрим два указанных случая отдельно.
Адресная помощь оказывается за счет имеющегося ресурса (без отвлечения из доходов богатых), причем величина адресной помощи может быть
постоянной a = const или изменяться a = var. Для случая динамически изменяемой величины адресной помощи имеем условие снижения неравенства:
df/dt < 0, откуда gD 10 < (D g i + aga)/(D, + a). (1)
Если величина адресной помощи фиксирована, то a = const, ga = 0 (ga = (1/a)da/dt), темп изменения адресной помощи равен нулю. Тогда выражение (1) приобретает следующий вид:
gD 10 < D gD 1 / (D 1 + a)"
(2)
gD 1 > (1 + S)gD
(3)
a >
D1 (gDlO - gDl ) ga - gDl0 gD 10 < ga.
(4)
ниже величины доходов бедных a < D 1, можно получить gD 1 < 2 gD 10 или темп роста доходов бедных должен быть в диапазоне gD 10 < gD 1 < 2 gD 10 при установленной и не изменяющейся величине адресной помощи.
Адресная помощь оказывается за счет отвлечения доходов от наиболее богатых, т.е. f = (D 10 — а) / / (D 1 + a), D 10 > a. Рассмотрим также два случая, когда адресная помощь изменяется — a = var и когда она постоянная — a = const.
Раскрывая условие снижения неравенства df/dt < 0, получаем:
Таким образом, снижение уровня неравенства будет обеспечено, если темп роста доходов наиболее богатой части населения будет меньше уже не просто темпа роста дохода наиболее бедной части, а взвешенного темпа роста доходов бедной группы населения, где взвешивающий коэффициент Б 1 / (Б 1 + а).
Обозначив долю адресной помощи от величины дохода бедных 5 = a/D 1, несложно переписать выражение (2):
D, D10 - a
gD10 < n gDl + aga
D10 D1 + a
Di + Dio
Dio (Di + a) ■
(5)
Как следует из выражения (3), при положительной динамике доходов указанных групп населения для снижения неравенства необходимо и достаточно, чтобы темп роста доходов бедных превышал темп роста доходов богатых на величину, равную произведению темпа роста доходов богатых на долю адресной помощи в доходах бедных. Это верно при условии, что адресная помощь установлена и не изменяется по величине на рассматриваемом отрезке времени и оказывается из имеющихся ресурсов.
Из выражения (1) несложно вычленить адресную помощь, отвечающую снижению уровня неравенства. При изменении величины адресной помощи получим:
Если адресная помощь — величина постоянная, a = const, ga = 0, тогда a > D 1 [gD x/gD w-1].
Адресная помощь должна быть выше некой доли доходов бедных, чтобы неравенство снижалось.
Учитывая общее условие на уменьшение неравенства gD 1 > gD 10, а также то, что адресная помощь
Если величина адресной помощи не изменяется a = const, ga = 0, тогда из выражения (5) имеем gD 1 > > (1 + s)gD 10 /(1 — s0), s = a/D 1, s0 = a/D 10 — доля адресной помощи в доходах бедных и богатых соответственно.
Таким образом, темп роста доходов бедных должен опережать взвешенный темп роста доходов богатых, чтобы неравенство снижалось, причем взвешивающий коэффициент равняется (1 + s)/ (1 — s0). Сопоставляя два выражения, полученные для случая, когда адресная помощь установлена и постоянна, но оказывается из добавочного ресурса, без отвлечения от доходов богатых (gD 1 > (1 + s)gD 10) и когда оказывается при отвлечении из доходов богатых (gD 1 > (1 + s) gD 10/(1 — s0)), видим, что для снижения неравенства требуется темп роста доходов бедных ниже по величине, когда помощь оказывается из дополнительного ресурса (привлеченного или созданного вновь), нежели когда она оказывается за счет отвлечения из доходов богатых. В последнем случае требуется более высокий темп роста доходов бедных.
По всей видимости, проделанные аналитические выкладки приводят к такому результату в силу того, что распределительное решение данной проблемы оказывается менее эффективным, нежели использование добавочными ресурсами. Конечно, на практике может применяться и один, и другой метод, когда и отвлекается часть доходов богатых вследствие применения прогрессивной шкалы налогов и создается добавочный ресурс, который используется в виде адресной помощи для снижения неравенства. Определение сочетания этих мер в некой пропорции представляет отдельную и необходимую к решению задачу. Не вызывает
сомнений и то, что при этом снижается бедность, так как увеличиваются доходы бедных на величину адресной помощи (D1 + a)/D при соответствующем ограничении на общий рост доходов, чтобы увеличение доходов бедных превысило установленный минимальный доход Dmin. Снижение бедности будет означать dy\/dt > 0, yl = (D 1 + a)/D.
Отсюда имеем gD < gD 1/(1 + s) + sga/(1 + s), gD -темп роста совокупного дохода. Таким образом, темп роста доходов должен не превышать взвешенный темп роста доходов бедных в сумме со взвешенным темпом роста величины адресной помощи (ga). Учитывая, что экономический рост требует dD/dt > 0, получаем gD 1 > -sga. Если адресная помощь не изменится, доходы бедных должны всегда расти. Если она изменяется и имеет положительный темп роста, то допустим некоторый отрицательный темп роста доходов бедных для обеспечения экономического роста и снижения бедности. Конечно, будет играть важную роль продолжительность времени сохранения такого темпа роста, чтобы это не повлияло на показатель бедности.
Для варианта неизменности адресной помощи в ситуации, при которой она оказывается за счет отвлечения из доходов богатых, можно получить ограничение для адресной помощи, показывая ее величину из выражения (5) при ga = 0. Обозначим долю доходов богатых в общей величине доходов как у10 = D10/D. Тогда коэффициент неравенства можно записать в виде f = y10D/ (y1D + a).
Для случая установленной адресной помощи a = const, которая оказывается из имеющихся ресурсов, а также благодаря отвлечению из доходов богатых, получим условия, обеспечивающие снижение неравенства, бедности и экономический рост в каждом случае оказания адресной помощи раздельно: df/dt < 0 — снижение неравенства; dy1/dt > 0 — уменьшение бедности; dD/dt > 0 — экономический рост. Обозначим gf = (1/f)df/dt, gD = (1/D)dD/dt, gy10 = = (1/y10) dy10/dt.
Для случая, при котором имеется дополнительный ресурс оказания адресной социальной помощи бедным, т.е. f = y10D/(y1D + a), осуществляя необходимые выкладки, получим:
Из выражения (6) следует, что
gf = gY10 + gD
D
D1 + a D1 + a
gyi <
0 < gD <
gy i -(1 + S ) g
Y10
(7)
Из неравенства (7) следует, что g > (1 + s)gY
Зу10'
g > 0 — условие снижения бедности при росте доходов Б. Следовательно, gYÍ > 0, т.е. доля доходов богатых в общих доходах также должна расти.
Для случая, при котором адресная помощь оказывается посредством отвлечения из доходов богатых, коэффициент неравенства запишется в виде:
/ = ^10Б — а) / ^1Б + а).
Далее из условия снижения неравенства gf < 0 и роста gD > 0 запишем выражение для темпа роста, чтобы неравенство снижалось:
gD <
Di (Dio - a) gyi - Dio (Di + a)g,
Y10
a (Dio - Di)
(8)
(6)
Из выражения (8) следует, что g > (1 + 5^10/(1 -- х0). Условие снижения бедности — gYl > 0.
Таким образом, показано, что экономический рост, сопровождаемый снижением неравенства и бедности как связанных параметров, достигается при превышении темпа роста доли доходов бедных над темпом увеличения доли доходов богатых. Причем, если решение проблемы бедности решается за счет адресной помощи при дополнительном ресурсе, этот темп может быть ниже, нежели в ситуации, при которой проблема решается при отвлечении доходов у богатых с целью повышения доходов бедных. Конечно, здесь не учитывался срединный доход так называемого среднего класса. Его величина и динамика, а также применение прогрессивной системы налогообложения дадут свой положительный результат, так как доходы этой группы населения весьма значительны, в том числе с позиции налогообложения, и дают существенные поступления в бюджет.
Если учесть всю сложную структуру, то зависимости не будут столь простыми, но это не отменит общей логики представленного подхода и анализа, демонстрирующего, во-первых, связанность проблемы неравенства и бедности, во-вторых, имеющую место связь с экономическим ростом. Тем самым многие исследования [13], сводимые к регрессионному и статистическому анализам этой связи, отнюдь не безупречны и имеют существенные недостатки, пытаясь установить тормозящее или ускоряющее рост влияние неравенства, и не учитывают разли-
a
чие эффектов на коротком и длинном интервалах времени и специфику организации экономики. Они также не используют применяемый метод решения задачи снижения бедности и неравенства, а также базовое аналитически точное соотношение, дающее условие снижения неравенства и бедности, в том числе соотношение темпа роста доходов между доходными децилями в экономике. Влияние на величину доходов требует отдельного рассмотрения и моделирования, и только скрупулезный структурный анализ, прилагаемый к указанной задаче, может прояснить ситуацию, в том числе с учетом временного эффекта действия при снижении неравенства и бедности.
Ответ на вопрос, вынесенный в заглавие данного подраздела статьи, сводится к тому, что адресная помощь может снизить бедность и неравенство, если ее величина определяется теми аналитическими выражениями, которые здесь получены, в частности (4), а также иными выражениями, которые описывают ситуацию экономического роста и понижения бедности для случая использования добавочного ресурса в виде адресной помощи или отвлечения доходов от богатых для оказания адресной помощи бедным. В последнем случае для обеспечения снижения неравенства и бедности темп роста доходов бедных должен быть выше, нежели при использовании добавочного ресурса. Как видим, даже такая несложная задача требует выверенных выкладок и анализа. Конечно, она усложняется при рассмотрении более сложной структуры распределения доходов, включая срединные доходы, а также системы налогообложения в зависимости от режима налогов (прогрессивная, пропорциональная шкалы).
Вне всякого сомнения, улучшение ростовых характеристик и более равномерное распределение доходов дадут эффект для снижения бедности и неравенства, улучшая социальную мотивацию и будущие перспективы развития страны.
Завершая исследование, предпримем оценочный анализ изменения наиболее значимых социальных показателей российской экономики.
неравенство, бедность и социальная политика
В российской экономике присутствовало важное условие, блокирующее решение проблемы бедности и неравенства, — кризис реальных располагаемых доходов населения (рис. 1, а). Как видим, доходы снижались в 2013-2018 гг., возросли только
в 2019 г., но затем резко понизились во II квартале 2020 г. в связи с «ковидным» кризисом на 8%. Безработица увеличилась, как минимум, на 1,5%.
Суммарную результативность социальной политики в России демонстрирует рис. 1. По динамике реальных располагаемых доходов населения и безработицы можно судить о существенных трудностях реализации социальной политики до кризиса 2020 г., несмотря на то, что безработица сохранялась на невысоком уровне. Однако в кризис 2020 г. она быстро стала увеличиваться, достигнув значительной величины — до 6,5%. Бедность также увеличилась с 20 до 25 млн человек по данным Росстата. В России наблюдалось и сохраняется явление «работающих бедных», доходы которых фактически ниже прожиточного минимума.
Хотя, как следует из рис. 2, беспрецедентное снижение бедности за двадцать лет своего развития осуществил Китай, практически в 30 раз уменьшив бедность. Россия также добилась успеха в уменьшении бедности в период 2000-2006 гг., т.е. во время применения так называемой сырьевой модели роста, при исчерпании которой уровень бедности стабилизировался в районе 11-13%, возрастая до уровня 2008 г. в 2015-2016 гг. Кризис 2020 г. увеличил этот показатель предположительно до 14-15%. Отметим, что в европейских странах — Италии (20%), Германии (16-17%), Франции (14%) уровень бедности стабилен и по их национальным критериям в относительном измерении выше российского уровня. Однако если сравнивать величину дохода на душу населения и на одного человека, относимого к бедным, российские бедные будут в разы иметь более низкое материальное дневное обеспечение, нежели такие же бедные в Европе.
Относительно неравенства самая низкая его величина наблюдается в скандинавских странах — Швеции, Норвегии, Финляндии. Коэффициент Джини составляет примерно 27-28%9. В других европейских странах он существенно выше (см. рис. 3). В Китае и США коэффициент Джини самый высокий — порядка 40%. Однако обратим внимание на то, как Китай эффективно снижал бедность10. Конечно, связь между низким неравенством и низкой
9 Сайт Всемирного банка. URL: https://data.worldbank.org/ indicator/SI.POV.GINI.
10 Нужно отметить, что при этом он сохранил высокий уровень неравенства (по коэффициенту), что сегодня для Китая представляет ощутимую проблему, требующую своего решения.
(а) Реальные располагаемые доходы населения (в % к соответствующему кварталу предыдущего года) / Real disposable income of the population (in% to the corresponding quarter of the previous year)
88
та та та го та та та го та та та го та та та го та та та го та та та го го го
а а и CL и и и О. и а и О. и и а О. а и а О. и и и О. ii ii
та та та ГО та та та ГО та та та ГО та та та ГО та та та ГО та та та ГО го го
сс сс сс CQ сс сс сс ей сс сс сс ей сс сс сс ей сс сс сс ей сс сс сс ей ей ей
^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^
<4 (N m 4 1 2 m 4 1 2 m 4 1 2 m 4 1 2 m 4 1 2 m 4 12
2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рис. 1 / Fig 1. Реальные располагаемые доходы населения (а), 2014-2020, уровень безработицы (b), 2018-2020 / Real disposable income of the population (a), 2014-2020, unemployment rate (b), 2018-2020
Источники/Sources: Росстат. URL: https://rosstat.gov.ru/labour_force; https://rosstat.gov.ru/folder/13397/ (дата обращения 20.10.2020) / Rosstat. URL: https://rosstat.gov.ru/labour_force; https://rosstat.gov.ru/folder/13397.
бедностью должна сохраниться, хотя Китай опять составляет уникальное исключение.
Экономика США имеет примерно такой же уровень неравенства, как в Китае, но уровень бедности
в США существенно выше, нежели в Китае. Таким образом, структура экономики, специфика развития, исходные возможности и уровень национального богатства во многом предопределяют не только
Уровень бедности, % / Poverty rate, %
60 50 40 30 20 10 0
-1 —• г____.....»..■■»...■«....4.....«
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 Китай / China Германия / Germany ~Hi— Франция / France Италия / Italy ^У "Россия / Russia
Рис. 2 / Fig 2. Уровень бедности согласно национальному критерию бедности в некоторых странах / Poverty rate according to national poverty criteria in selected countries
Источник/Source: Всемирный банк. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.NAHC?view=chart / World Bank. URL: https://data. worldbank.org/indicator/SI.POV.NAHC?view=chart.
Индекс Джини, % / Gini index, %
—_ .___ . _ - —— — ♦ — &"fit „ J
50
45
40
35
30 ^™*** ™MP* ••'
25
20
15
10
5
0
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 Китай / China Германия / Germany — Франция / France Италия / Italy "Россия / Russia США
Рис. 3 / Fig 3. Уровень неравенства — коэффициент Джини для некоторых стран / Inequality level — Gini coefficient for some countries
Источник/Source: Всемирный банк. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.GINI / World Bank. URL: https://data.worldbank.org/ indicator/SI.POV.GINI.
уровень неравенства и бедности, но и их динамику, а также влияние на экономический рост.
Отметим, что по уровню и образу жизни наиболее бедных категорий граждан можно судить о социальном благополучии в стране и эффективности социальной политики. В связи с этим материальная часть благополучия может оцениваться по душевому доходу в виде размера пенсии на одного пенсионера, а также нетрудоспособных граждан и по социальному обеспечению жизни детей. В принципе для оценки социальной политики необходимо сравнивать доходы низкообеспеченных слоев населения не с общей инфляцией, рассчитываемой государст-
венными институтами, а с продовольственной инфляцией, которая напрямую касается пенсионеров, включив в этот расчет отдельные услуги, в частности здравоохранения, а для детей — образования и здравоохранения (для этого нужны индексы цен для отдельных социальных групп населения). Такой избирательный подход позволит точнее представить уровень социального благополучия незащищенных слоев населения и установить обоснованные ориентиры социальной политики.
На рис. 4 представлены значения уровня бедности и отвечающие им величины неравенства по коэффициенту Джини для отдельных стран. На рис. 5
50 45 40 = 35 * 30
0
1 25
Й 20
О
^ 15
x1
о4
К
к s
N
к S
10 5
0
It
йх
5
• Китай / China x Италия / Italy
10 15 20 25
Уровень бедности, %/ Poverty rate, %
♦ Германия / Germnay А Франция / France ■ Россия / Russia
30
35
Рис. 4/ Fig4. Уровень неравенства и бедности одельных стран, 2005-2018 гг. / Inequality and poverty rates in selected countries, 2005-2018
Источники/Sources: Всемирный банк. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.NAHC?view=chart; https://data.worldbank.org/ indicator/SI.POV.GINI / World Bank. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.NAHC?view=chart; https://data.worldbank.org/indicator/ SI.POV.GINI.
показана динамика ВВП в ценах 2010 г. Как видим, для Китая характерен наибольший ВВП и высокий темп роста, причем бедность понижается во много раз, неравенство сначала немного возрастает, затем уменьшается, но является самым высоким из рассматриваемых на рис. 4 стран. Россия близка Китаю по величине неравенства, причем изменение уровня бедности на рассматриваемом отрезке времени не приводит к значимому изменению уровня неравенства. Для Германии также изменение бедности практически не влияет на изменение неравенства, а в Италии и во Франции бедность и неравенство изменяются в одном направлении, как следует из расположения точек на рис. 4.
Важно отметить, что чем выше ВВП из рассмотренных стран (рис. 5), тем ниже уровень неравенства (см. рис. 3, 4), чем ниже ВВП — выше уровень неравенства, кроме Китая, имеющего самый высокий ВВП и высокое неравенство. Далее на базе панельных данных по рассмотренным странам оценим влияние неравенства на ВВП стран, а также величины ВВП и темпа роста на уровень неравенства. Получим модели с использованием программного модуля Gretl 2020Ь методом наименьших квадратов, отразив отобранные наилучшие модели (в сносках к ним приведены основные статистики). Использованы результаты 76 наблюдений, пять объектов (длина временного ряда от 13 до 18). Обозначим
У — ВВП на душу населения в ценах 2010 г., gY—темп роста валового продукта на душу населения, Р — уровень бедности в стране, Gini — коэффициент Джини.
Получим следующие наиболее приемлемые уравнения и осуществим отбор методом отбраковки по наилучшим статистикам. Уравнения примут вид: У = 157742-3640*вМ — 71*РП, вМ = 42-0,0002Т + 0,04'*§у12,
11 Статистики данной модели даются по расчету программы Gretl 2020Ь:
Коэффициент Ст. ошибка t-статистика P-значение
const 157742 5503,52 28,66 <0,0001
Giniindex -3639,95 158,337 -22,99 <0,0001
Povertyrate -70,5167 80,9905 -0,8707 0,3868
Среднее зав. перемен 24861,60 Ст. откл. зав. перемен 16 829,86
Сумма кв. остатков 2,32e+09 Ст. ошибка модели 5635,657
R-квадрат 0,890859 Испр. R-квадрат 0,887868
К2, 73) 297,9285 Р-значение 7,70e-36
Лог. правдоподобие -762,7110 Крит. Акаике 1531,422
Крит. Шварца 1538,414 Крит. Хеннана-Куинна 1534,216
Параметр гИо 0,765543 Стат. Дарбина-Вотсона 0,442739
12 Статистики данной модели:
Коэффициент Ст. ошибка t-статистика P-значение
const 42,1791 0,540629 78,02 <0,0001
GDPinprice-2010blnUS -8,03276e-05 9,94628e-05 -0,8076 0,4220
GDPpercapi-tain2010price -0,000236922 1,34850e-05 -17,57 <0,0001
GDPgrowthrate-percapita 0,0362872 0,0542079 0,6694 0,5054
0
14000
с 12000
о
2 10000
-С 8000
<
§ 6000
о 4000
ч
4
& 2000
5
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 Китай / China Германия / Germany —Hi— Франция / France Италия / Italy ^У "Россия / Russia
Рис. 5/ Fig5. Валовой внутренний продукт, млрд долл., в ценах 2010 г. / Gross domestic product, billion dollars, in 2010 prices
Источник/Source: Всемирный банк. URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.CD / World Bank. URL: https://data.worldbank. org/indicator/NY.GDP.MKTP.CD.
вт = 42-0,0002*7 + 0,002*Р13.
Представленные модели подтверждают следующие позиции для рассмотренных стран (Китай, Германия, Франция, Италия, Россия).
Во-первых, больший уровень неравенства и бедности дает меньший продукт на душу населения.
Во-вторых, более высокий продукт на душу населения обеспечивает меньший уровень неравенства, а более высокий темп экономического роста — по темпу душевого продукта связан с более высоким уровнем неравенства.
В-третьих, больший уровень бедности обеспечивает и более высокое неравенство. Из рис. 4 также
Среднее зав. перемен 36,16184 Ст. откл. зав. перемен 4,311874
Сумма кв. остатков 151,9755 Ст. ошибка модели 1,452849
R-квадрат 0,891012 Испр. R-квадрат 0,886470
F(3, 72) 196,2069 Р-значение 1,43e-34
Лог. правдоподобие -134,1728 Крит. Акаике 276,3456
Крит. Шварца 285,6685 Крит. Хеннана-Куинна 280,0715
Параметр гИо 0,725186 Стат. Дарбина-Вотсона 0,472558
13 Статистики модели:
Коэффициент Ст. ошибка t-статистика P-значение
const 42,1319 0,544341 77,40 <0,0001 ***
GDPpercapi-tain2010price -0,000241386 1,05002e-05 -22,99 <0,0001 ***
Povertyrate 0,00175624 0,0209635 0,08378 0,9335
Среднее зав. перемен 36,16184 Ст. откл. зав. перемен 4,311874
Сумма кв. остатков 153,7546 Ст. ошибка модели 1,451285
R-квадрат 0,889736 Испр. R-квадрат 0,886715
F(2, 73) 294,5231 Р-значение 1,12e-35
Лог. правдоподобие -134,6150 Крит. Акаике 275,2301
Крит. Шварца 282,2223 Крит. Хеннана-Куинна 278,0245
Параметр гИо 0,729135 Стат. Дарбина-Вотсона 0,483719
следует, что меньший уровень неравенства связан с меньшей бедностью.
Эти результаты, полученные для пяти стран, подтверждают весьма сложные связи между рассматриваемыми параметрами, причем изменяющиеся на разных интервалах времени, имеющие особенности для каждой страны, что и отражает специфику проводимой социальной политики.
Тем самым социальная политика в своей исходной постановке включает методы снижения неравенства и бедности, а также направлена на расширение доступа как можно большего числа граждан к основным социальным функциям государства — образованию и здравоохранению. Именно такую позицию, следует, на наш взгляд, считать базисным социальным императивом развития и проводимой экономической политики. Разрешение социального вопроса [11] связано с элиминированием «площадок социальной стагнации» [12], связанных со стабилизацией душевого дохода при росте населения в случае стагнации социальных функций (отсутствия роста душевого дохода).
выводы
Социальная политика предполагает снижение уровня неравенства и бедности, которое достигается только в их связке, причем не только адресной помощью бедным, которая может осуществляться за счет добавочного ресурса и отвлечения дохода у наиболее богатой части
0
населения (предпочтителен добавочный ресурс), но и введением прогрессивной системы налогов, направленной на решение данной задачи (отвлечение дохода богатых). Кроме этого, нужен приемлемый темп экономического роста, и не обязательно самый высокий, поскольку на-
иболее высокий темп может увеличивать неравенство. Снижение бедности будет выравнивать неравенство, работать на увеличение валового внутреннего продукта, создавая новые стимулы для его роста, а снижение неравенства — уменьшать бедность.
благодарность
Выражается признательность кандидату экономических наук Е. Н. Ворончихиной за помощь в проведении расчетов по программе Gretl 2020 b.
acknowlegement
We express our gratitude to the Candidate of Economic Sciences E. N. Voronchikhina for her assistance in carrying out calculations under the Gretl 2020 b program.
список источников
1. Бабст И. К. Избранные труды.- Москва: Наука, 1999.- 301 с.- ISBN 5-02-008282-4.
2. Гобсон Дж. Проблемы бедности.- Москва: Либроком, 2011.- 216 с.- ISBN 978-5-397-01761-9.
3. Гобсон Дж. Проблемы безработицы.- Москва: Либроком, 2011.- 152 с.- ISBN 978-5-397-01760-2.
4. Жувенель Б. Этика перераспределения. - Москва: Институт национальной модели экономики, 1995.146 с.- ISBN 5-900520-02-1.
5. Львов Д. С. Экономика развития.- Москва: Экзамен, 2002.- 512 с.- ISBN 5-8212-0396-1.
6. Мюрдаль Г. Мировая экономика. Проблемы и перспективы. - Москва: Государственное издательство иностранной литературы, 1958.- 555 с.
7. Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз.-Моска: Новое издательство, 2013.- 324 с.- ISBN 978-5-98379-170-1.
8. Олсон М. Власть и процветание. Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры. - Москва: Новое издательство, 2012.- 212 с.- ISBN 978-5-98379-168-8.
9. Писсаридес К. Теория равновесной безработицы. - Москва: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2018.- 292 с. - ISBN 978-5-288-05840-0.
10. Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. - Москва: Catallaxy, 1995. - 320 c. -ISBN 5-86366-009-0.
11. Сухарев О. С. Социальный вопрос, институты, инновации и экономическая политика.- Москва; Экономическая литература, 2004.- 292 с.- ISBN 5-85496-107-5.
12. Сухарев О. С. Экономика глобального эксцесса. Институты, финансы, развитие, политика. - Москва: Ленанд, 2016.- 512 с.- ISBN 978-5-9710-3464-3.
13. Хэлпман Э. Загадка экономического роста.- Москва: Издательство института Гайдара, 2011.- 240 с.-ISBN 978-5-93255-325-1.
14. Эрхард Л. Благосостояние для всех.- Москва: Дело, 2001.- 352 с.- ISBN 5-7749-0228-5.
15. Эрхард Л. Полвека размышлений. Речи и статьи. - Москва: Наука, ТОО «Ордынка», 1996-606 с. -ISBN 5-02-013616-6.
16. Янжул И. И. Миллионы и что с ними делать (Избранные статьи). - Москва: Общество купцов и промышленников России, 2006.- 368 с.- ISBN 5-98889-010-5.
references
1. Babst I. K. Selected works. Moscow: Nauka; 1999. 301 p. (In Russ.).
2. Hobson J. Poverty problems. Moscow: Librokom; 2011. 216 p. (In Russ.).
3. Hobson J. Problems of unemployment. Moscow: Librokom; 2011. 152 p. (In Russ.).
4. Jouvenel B. Ethics of redistribution. Moscow: Institute for National Model of Economy; 1995. 146 p. (In Russ.).
5. Lvov D. S. Development Economics. Moscow: Exam; 2002. 512 p. (In Russ.).
6. Myrdal G. World economy. Problems and prospects. Moscow: State Publishing House of Foreign Literature; 1958. 555 p. (In Russ.).
7. Olson M. Rise and decline of nations. economic growth, stagflation and social sclerosis. Moscow: New Publishing House; 2013. 324 p. (In Russ.).
8. Olson M. Power and prosperity. outgrowing communist and capitalist dictatorships. Moscow: Novoe Publishing House; 2012. 212 p. (In Russ.).
9. Pissarides K. Theory of equilibrium unemployment. Moscow: St. Petersburg University Press; 2018. 292 p. (In Russ.).
10. Soto E. Another way. Invisible revolution in the third world. Moscow: Catallaxy; 1995. 320 p. (In Russ.).
11. Sukharev O. S. Social issue, institutions, innovation and economic policy. Moscow: Economic literature; 2004. 292 p. (In Russ.).
12. Sukharev O. S. The economy of global kurtosis. Institutions, finance, development, politics. Moscow: Lenand; 2016. 512 p. (In Russ.).
13. Helpman E. The riddle of economic growth. Moscow: Gaidar Institute Publishing House; 2011. 240 p. (In Russ.).
14. Erhard L. Welfare for all. Moscow: Delo; 2001. 352 p. (In Russ.).
15. Erhard L. Half a century of reflections. Speeches and articles. Moscow: Nauka, LLP «Ordynka»; 1996. 606 p. (In Russ.).
16. Yanzhul I. I. Millions and what to do with them (Selected articles). Moscow: Society of merchants and industrialists of Russia; 2006. 368 p. (In Russ.).
информация об авторе
Олег Сергеевич Сухарев — доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономики, Российская академия наук, Москва, Россия o_sukharev@list.ru
about the author
Oleg S. Sukharev — Dr. Sci. (Econ.), Prof., Leading Researcher, Institute of Economics, Russian Academy of
Sciences, Moscow, Russia
o_sukharev@list.ru
Статья поступила 29.11.2020; принята к публикации 15.01.2021. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи. The article was received 29.11.2020; accepted for publication 15.01.2021. The author read and approved the final version of the manuscript.
