CC BY
101
Договорные обязательства в гражданском законодательстве Псковской феодальной республики
Гаврилов Станислав Олегович,
д.и.н., к.ю.н., профессор кафедры государственного и административного права, Кемеровский государственный университет
E-mail: gavrosh66@mail.ru Величко Алексей Михайлович,
д.ю.н., доцент, профессор кафедры международного права, Кемеровский государственный университет E-mail: vizant63@yandex.ru
Шулик Юлия Сергеевна,
соискатель кафедры государственного и административного права, Кемеровский государственный университет E-mail: constlaw@kemsu.ru
Статья посвящена проблеме историко-правового анализа развития системы обязательственного права на территории северо-западных русских земель в XIV-XV вв. Осуществляется сравнительный анализ соответствующих норм древнерусского права и нормативных предписаний Псковской судной грамоты. Проводится детальная характеристика договорных отношений и отдельных видов договоров. Делается вывод о продолжении существование тенденция включения в систему договорных обязательств договоров, заключив которые лицо добровольно принимало решение о лишении себя личной свободы. Утверждается, что заложенные Русской Правдой правила регулирования займа, получили свое развитие в псковском законодательстве. Особое внимание в статье уделяется изменениям в регулировании вопроса о взимании процентов по займу. Русская Правда позволяла требовать уплаты достаточно высокого процента за пользование суммой займа, но защищала заемщика, установив максимальный размер процента. Псковское законодательство допускало взимание процентов, но его размер не регламентировала.
В отношениях займа для ведения торговли акцент переместился со сторон договора, на цель займа - торговую ссуду. Её характеризовала безвозмездность предоставления денежных средств для ведения торговли.
Формулируется вывод о том, что в договоре личного найма законодатель защищал право работника на оплату труда. По мнению авторов, таким образом, в законодательстве начала формироваться позиция о необходимости защищать работника в трудовых отношениях, основанная на признании того, что работник является зависимой стороной в этих правоотношениях.
В контексте анализа развития обязательственного права в статье реконструируется структура псковского общества, определяются основные категории участников договорных отношений.
Ключевые слова: Псковская феодальная республика, Псковская судная грамота, обязательственное право, договорные правоотношения, договорные обязательства.
со см о см со
Период феодальной раздробленности Киевской Руси, начавшись в 30-е годы XII столетия, продлился до самого конца XV века. Внутригосударственная разобщенность привела к возникновению в княжествах отдельных законодательных центров. Примером местной кодификации и крупнейшим памятником права периода феодальной раздробленности является Псковская судная грамота (далее по тексту - ПСГ), сохранявшая статус источника русского права до принятия Соборного Уложения 1649 г. Локальное происхождение не помешало ПСГ стать наиболее полным и разносторонним сборником норм права Древней Руси.
Как отмечали дореволюционные исследователи, ПСГ «...очень трудна для объяснения: единственный доселе известный полный список ея страдает описками и недописками, местами перепутывает порядок слов; в языке его немало местных идиотизмов, терминов, не встречающихся в других древнерусских памятниках; предусматриваемые законом случаи нередко излагаются слишком сжато, только намеками, в свое время для всех ясными, но теперь малопонятными. За то трудность изучения вознаграждается интересом содержания» [6, с. 11].
В отличие от Русской Правды, сконцентрированной на юридических и социально-политических проблемах княжеского и боярского хозяйства, Псковская судная грамота дает представление о мире городских и сельских обывателей, о социально-экономическом развитии русского города. Помимо значения для истории Пскова XIV-XV вв. судная грамота имеет и общерусское значение: нормы, зафиксированные в ней, отмечаются много веков спустя в крестьянской среде самых разных районов Руси [11, с. 146].
Содержание Псковской судной грамоты свидетельствует о том, что в ХIV-ХV вв. обязательственные отношения широко распространились в обществе и стали неотъемлемой частью повседневной древнерусской жизни. При этом следует отметить, что хотя в данном нормативном правовом акте и отсутствовало систематизированное регулирование договорных обязательств, отдельные виды договоров и их содержание можно детерминировать на основе анализа содержания различных статей текста первоисточника.
Первым в тексте ПСГ среди договоров указывался договор хранения. Поскольку как таковой системы договорных обязательств юридическая техника составления законодательного акта того времени еще не применяет, сложно однозначно сделать вывод о том, занимал ли договор хра-
нения главенствующее место в этой системе или его первостепенное упоминание в акте обусловлено иным причинами. Вместе с тем, можно предположить, что период феодальной раздробленности и последствия нашествия ордынского ига, при которых была создана ПСГ, располагает к тому, что договор хранения был очень частой сделкой в гражданском обороте, и законодатель не случайно при составлении ПСГ в первую очередь закрепил регулирование договора хранения.
Уцелевшие от гибели и плена жители центральных княжеств покидали окультуренные места и спасались бегством в глухие малодоступные для татар лесные чащобы Верхнего Поволжья и далее на север. В таких условиях стихийной смены места жительства требовалось сохранять имеющиеся имущество.
Традиция передавать какую-либо ценность на сохранение существовала издревле и имела особое жизненное значение при всеобщем отсутствии внутренней безопасности [3, с. 605].
В ПСГ договор хранения приобретает черты обязательственных отношений. Согласно ст. 16-17 ПСГ договор хранения - «сблюденье» должен был заключаться путем оформления соответствующих записей. Однако в случае отъезда в чужую землю, пожара или разграбления народом его дома на хранение можно было отдать по устному договору. Для отдавшего на хранение в чрезвычайных обстоятельствах лица действовал сокращенный срок исковой давности, который составлял одну неделю после возвращения или прекращения пожара, нападения. Особый случай хранения указан в ст. 18 ПСГ, когда перехожий рабочий, нанимающийся в сельской местности, отдал на хранение и предъявил иск к хранителю. В указанных выше случаях хранения без письменного подробного оформления спор мог быть решен присягой хранителя, то есть он был в более защищаемом законом положении.
Вот это исключение в ПСГ из общего правила обязательной письменной формы договора хранения подчеркивает его значимость во времена, когда низшее население было вынуждено спасаться бегством из-за феодальной раздробленности и нашествия орды.
Судебной защите не подлежало требование лица, отдавшего на хранение имущество «по доскам, без точного обозначения», то есть без достаточного описания предмета (ст. 19 ПСГ).
Согласно ст. 14 ПСГ на хранение могли быть переданы деньги, или платья, или украшения, или какой-нибудь иная движимость.
Оформление монетарного договора поклажи по своей сути становилось совершением денежного вклада до востребования. Кредитная природа такой сделки проявлялась в возможности использовать переданные на хранение ценности как некоего «кредита без времени», а также в обязательстве уплачивать проценты.
ПСГ заметно усложнила договор хранения, допуская к передаче на хранение деньги. Такой под-
ход к хранению снизил четкость его истинной правовой природы, но дал задел для оформления в будущем особых отношений по хранению денег.
Договор хранения (поклажи) в ПСГ являлся полноценным договором с установлением обязательств поклажедержателя, а не дружеской услугой, основанной на доверии, как в Русской правде. Требованиях ПСГ к письменной форме договора хранения совпадает с современным подходом.
В ст. 100 ПСГ упоминается договор дарения. Но описаны в этой норме не столько правоотношения дарения, сколько особый случай завещания. Когда даритель оформляет перед смертью грамоту в присутствии попа или сторонних людей о передаче чего-либо, в том числе недвижимости, своему племяннику, а после смерти дарителя получивший грамоту вправе пользоваться этим дарением. Как следует из статьи, дарение в этом случае выражается в том, что при жизни даритель (наследодатель) передает имущество в собственность племяннику. Но так как для полноценного завещания порядок нарушен, ПСГ делает специальную оговорку, что этот порядок в данном случае признается достаточным. Таким образом, ПСГ договор дарения упоминала, но не регулировала. В современном праве передача в дар права собственности является достаточным для его сохранения и после смерти дарителя.
Как следует из текста ПСГ договор займа регулируется не первым по тексту правового акта, тем не менее количество норм ему уделено значительное. Форма договора займа по ПСГ, так же как в РП, зависела от суммы. Займы до рубля, требовавшие минимального оформления, широко применялись в бытовых сделках. В этом случае разрешалось давать в долг деньги без заклада или без формальной записи, подтверждать его «простой доской» (ст. 30 ПСГ).
Комментируя содержание данной статьи, Н.Л. Дювернуа заключил, что «на досках не было имени, а ими доказывалось только количество долга» [4, с. 235].
Долговые сделки с величиной займа до одного рубля получили значительное распространение на местном рынке, были доступны широким слоям населения и представляли собой потребительский кредит, использовавшийся для личных нужд [2, с. 132].
Заем больше рубля требовал обязательного оформления с закладом, в противном случае заемщик лишался судебной защиты (ст. 30 ПСГ). Согласно Русской Правде заем на незначительную сумму удостоверялся присягой займодавца, а на большую сумму - свидетелями, то есть письменной формы не предусматривалось.
Возвращение долга оформлялось платежной р распиской, её копия сдавалась в городской архив Д (ст. 32 ПСГ). Ц
Статья 31 ПСГ устанавливает интересное пра- К вило об эквивалентности при закладе. Так в слу- ё чае если заемщик-ответчик отказывается от вы- у платы займа, но предоставлял вещь в залог, при А
чем меньшей стоимостью, чем сумма займа, то заклад переходил в собственность займодавца, а ответчик освобождался от взыскания.
В таком случае залогодатель утрачивал право собственности на объект залога и освобождался от дальнейшей ответственности, прибегая к формуле «у тебеесми того не закладал, а у тебе есми не взимал ничего же».
Отрицание долга заемщиком и одновременное устранение возможности его взыскания со стороны кредитора по сути утверждали современный взгляд на залог как на достаточный эквивалент за занятые ценности [5, с. 286].
Из ст. 73 и ст. 74 ПСГ следует, что договор (запись) о займе мог предусматривать уплату процентов. При чем, если заемщик потребует со своего должника уплаты долга до истечения срока займа, то он лишается права взыскания процентов. Если же должник возвратит кредитору долг до истечения срока, то проценты взимаются по расчету времени. Защищала заемщика ПСГ тем, что зай-модавец не заявивший в суде при взыскании долга о процентах, лишался права их требовать. Ограничения размера процентов, как в Русской Правде, не было.
Денежный заем (ссуда), предоставленный под проценты («гостинец» в статьях 73, 74 Псковской Судной грамоты), позволяет предположить в заимодавце профессионального ростовщика, которого знала еще Правда Русская. Ростовщичество исторически предшествовало появлению банковских структур, а самого ростовщика условно можно рассматривать как генетического предшественника банка.
Разграничивая законодательно денежный и торговый займы, Псковская Судная грамота устанавливает необходимость взимания «торговых денег» не просто на основании «досок», а с условием наличия при ней двух равносильных экземпляров «рядницы», т.е. официального удостовери-тельного документа (ст. 38).
Тесные торговые отношения Новгородского и Псковского княжеств с европейскими государствами способствовали развитию предпринимательской деятельности и обособлению лица от общины [9, с. 22].
Распространение принципа имущественной ответственности, увеличение личной экономической обособленности, потребности оборота выразились в ПСГ в развитом регулировании обеспечительных сделок, связанных с займом. Займ обеспечивался закладом и поручительством.
Поручительство давалась к займам до рубля (ст. 33 ПСГ). Заем больше рубля требовал обязательного оформления с закладом, в противном случае заемщик лишался судебной защиты (ст. 30 ПСГ). Соответственно поручительство или залог — в силу закона применялись только раздельно. 2 Ст. 28 ПСГ запрещала признавать доски с за-Я кладом недействительными и предоставляла кре-° дитору право самому принять присягу и получить ав свой долг или положить у креста заклад, предоста-
вив присягнуть и взять его ответчику. Более того, если заемщик дал заклад, но не дал доску с закладом, а потом утверждал, что займа не было, а вещь передавалась на хранение, в этом случае суду надлежало верить слову кредитора (ст. 29 ПСГ).
Таким образом, заклад (залог) по Псковской судной грамоте мог оформляться как устно (ст. 29 ПСГ), так и письменно (ст. 28 ПСГ). Также из указанных норм следует, что при залоге движимая вещь хранилась займодавца.
Когда объектом залога становилась земля, то, как правило, до погашения ссуды она попадала в распоряжение кредитора, который вместо процентов получал доход от ее эксплуатации [7, с. 122].
Статья 104 ПСГ говорит о примере, когда после смерти человека в суд предъявлено до пяти закладных на землю, воду, двор или кладовую. Из этой статьи можно выявить законодательно предусмотренную множественность залогов на одну вещь, но ПСГ еще не знает старшинства залога и предписывает удовлетворять требования из вырученной от продажи суммы пропорционально размеру требований. В целом из текста ПСГ следует, что залог мог быть осуществлен только к договору займа. И в совокупности можно сделать вывод, что залог оформлялся в тексте документа, фиксирующего основное обязательство.
В ст. 43 ПСГ указан термин «заложи весну», в смысле залога, заклада: заложить доход текущего года [14, с. 182].
В этой статье указано, что котечник (рыболов) может «заложить весну» или исполовник (то есть половину) добытого своим трудом улова государю. При этом при закладе весны предполагается передача улова в размере равном тому, что добыл такой же рыболов на этом участке.
Поручитель мог исполнить обязанность по выплате займа за должника, в противном случае истец имел право взыскать всю сумму долга с поручителя (ст. 32 ПСГ). Из чего можно сделать вывод о солидарной природе поручительства во времена ПСГ.
Что касается оформления поручительства, то прямого указания на это в ПСГ нет. Статья 31 ПСГ показывает, что против иска о взыскании денежной ссуды на основании «доски» ответчик может возразить, что не занимал.
При помощи «досок» происходило оформление договоров товарищества и поручительства, а также сделки поклажи. Иначе говоря, «доска» первоначально представляла собой всего лишь некую неформальную памятку, письменную фиксацию безымянного перечня долгов, необходимую для кредитора [2, с. 134].
То есть поручительство оформлялось с помощью записи кредитором, двустороннее оформление сделки не осуществлялось.
Обеспечение заемного обязательства поручительством или вещественным залогом представляет собой переходный этап в развитии института кредитования. Простейшие, непокрытые формы кредита, представленные обещанием платежа,
постепенно сменяются кредитом частично покрытым, выражением которого становится уже приказ платежа.
В ст. 54 и 66 ПСГ указаны два случая, когда поручительство возникало не в связи с заемными обязательствами. Если человек, у которого собственник опознал свое пропавшее имущество, представит в суд продавца этого имущества, он становился его поручителем. И в случае если оплата поездки осуществлялась имуществом, то такое имущество принималось только под поручительство стороннего человека, или же плативший должен был иным образом отвести от себя подозрения в воровстве. То есть по сути оба случая возникновения поручительства связаны со стремлением защитить кредитора от рисков получения в счет платежа краденной вещи.
Договор имущественного найма упоминается в ст. 103 ПСГ, согласно которой съемщик дома или части усадьбы может предъявлять иск к хозяину по домовому или какому-нибудь другому обязательству.
Договор изорничества близок по правовой природе к договору аренды, однако не равнозначен ей. Уникален в своем названии, однако обязательства близкие по содержанию было в обиходе до советского периода. Хотя не всегда эти обязательства были зафиксированы в законодательных актах.
Договору изорничества посвящены ст.ст. 4244, 51 ПСГ. Из них следует, что по этому договору зависимому земледельцу (изорнику), огороднику или рыболову (котечник) господин передавал землю или часть озера, реки в пользование по назначению, а изорник должен был отдавать часть (четверть) урожая или улова в качестве платы за пользование. При этом в последующие периоды крестьяне, работавшие на помещика, испольщики, будут отдавать за пользование землей уже половину урожая. Всех перечисленных арендаторов будем называть для удобства изорниками.
Существует несколько точек зрения по определению места изорничества в системе гражданско-правовых договоров по ПСГ. Ю.В. Оспенников полагал, что «институт «изорничества» представлял собой, с одной стороны, договор имущественного найма, с другой - предполагал наличие отношений личного найма. Этот институт является примером характерного для права Северо-Западной Руси синкретического единства двух видов договоров» [10, с. 7].
М.Ф. Владимирский-Буданов признавал в некоторой степени самостоятельный характер договора изорничества, отмечая при этом, что «изорни-чество состоит из главного условия о найме земли...» [3, с. 580].
Расторгать договор изорничества и хозяину, и изорнику можно было только в день Филиппьева заговенья (14 ноября по строму стилю). Это обусловлено завершением сезона сбора урожая. При расторжении договора землевладелец имеет право требовать от изорника своей части урожая или улова, которая составляла половину или двойной
оброк (ст. 63 ПСГ), а не четверть урожая, как обычная плата. Это способствовало закрепощению крестьян и ограничению их возможности перемещения, смены государя.
В.В. Момотов указывал: «Иногда, характеризуя договор имущественного найма, исследователи пытаются анализировать в связи с этим нормы Псковской судной грамоты, касающиеся института «изорничества», но это неправильно. Изорники принципиально отличались от наймитов. Наймит мог в любое время покинуть своего наймодате-ля, даже порой не выполнив своих обязательств, а «изорник» этого сделать не мог, будучи человеком зависимым» [8, с. 309].
Письменного договора изорничества и порядка его заключения ПСГ не предусматривала.
Смерть сторон договора изорничества по-разному влияла на его судьбу. Так, в случае смерти хозяина земли, договор не прекращался, все его права переходили к его наследникам. Смерть изорника являлась основанием прекращения договора [12, с. 62].
В договоре изорничества могли быть включены еще и заемные отношения, что называлось подмогой или покрутой. Она возникала, когда землевладелец давал деньги или орудия труда, или скот, или зерно для ведения хозяйства зависимым крестьянам. Для возврата покруты в случае смерти или бегства изорника хозяин мог продать оставшееся имущество. А если у него были наследники - то они выплачивали покруту хозяину (ст. 8586 ПСГ). В если после продажи имущества долг не был погашен, беглый изорник должен был его отдать остаток долга, когда бы государь не отыскал его (ст. 76 ПСГ). То есть в случае выдачи по-круты заем был обеспечен трудом заемщика или, иначе говоря, его свободой.
Таким образом, можно предположить, что на Руси в период феодальной раздробленности отношения аренды земельных участков получили свое оформление в виде договора изорничества, нормы о котором содержались в Псковской судной грамоте. Договор изорничества, по сути являлся договором имущественного найма, т.е. принадлежал к числу арендных договоров. Об этом свидетельствует наличие у него таких признаков, как срочный и возмездный характер [12, с. 62].
В ст. 102 ПСГ упоминаются правоотношения, возникшие в связи с договором на обучение мастером ученика. Из нормы следует, что мастер имел право претендовать на плату за обучение.
Договор купли-продажи упоминается в разных статьях ПСГ. В основном регулирование касается споров о праве на предмет договора. Так, если кто-то требовал возврата вещи у другого лица, а тот утверждал, что купил её на рынке, или в дру- р гом населенном пункте, то ответчику надлежит Д представить четыре-пять свидетелей или присяг- Ч
гп
нуть, что вещь купленная, а не краденная (ст. 46, К 47, 56 ПСГ). Н
Из норм ПСГ можно выявить, что продажа у недвижимого имущества оформлялась письменно, А
грамотой (ст. 10 ПСГ), а купля-продажа движимого имущества совершалась устно. В статье 13 ПСГ говорится о возможности выкупа отчужденной земли, при условии, что срок выкупа еще не истек. Современное право такой возможности не предусматривает.
Согласно ст. 114 ПСГ договор купли-продажи или договор мены, заключенный в пьяном виде мог быть отменен по заявлению одной из сторон, как неподходящий. Обе стороны в случае отмены договора должны были вернуть полученное по сделке.
В ст. 92 ПСГ упоминалось о взыскании денег, вложенных в совместное дело, что в общих чертах представлялось как разрешения споров между членами товарищества в процесс его ликвидации. Если соучастник товарищества, равно как и совладелец имущества, предъявлял к другому иск относительно доли прибыли и представлял доску, спор решался по желанию ответчика: хочет - пусть сам примет присягу, или положит у креста своему истцу (цену иска, предоставив ему присягнуть), или же пусть выходит с ним на судебный поединок. Это правило не распространялось на торговые товарищества между туземными и иноземными купцами.
Договор личного найма мог заключаться на срок или на факт выполнения объема работы (ст. 39 ПСГ). Работа наймита подлежала оплате даже если не было письменного договора.
В ст. 40 ПСГ заложены правила, защищающие работника. Так если работник «наймит дворной» решил в одностороннем порядке расторгнуть договор ранее окончания срока найма, то его труд оплачивается пропорционально отработанному времени. При этом предусмотрено право работника требовать с оплаты за пять, десять прошлых лет, есть они не были оплачены. Но срок исковой давности для таких требований составляет один год. Это соответствует действующим сейчас срокам, предусмотренным в ст. 392 ТК РФ - за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм. А правило о пропорциональной оплате при досрочном расторжении договора соответствует действующим сейчас правилам об оплате по договору возмездного оказания услуг (п. 3 ст. 781 ГК РФ).
Если же работа имела не срочный, а сдельный характер, и работник (указано в ПСГ именно плотник) уходил, не завершив выполнение работы, но требовал оплаты, спор решался, в отсутствие договора, присягой хозяина (ст. 41 ПСГ).
Ссуда упоминается в ПСГ, однако описания не имеет. Этот термин употребляется как синоним займа. По мнению И.Е. Энгельмана «во Пскове за— ем обыкновенно заключался без процентов» и на-2 зывался «ссудой», «ссудным серебром» [14, с. 35]. Я Разновидностью займа была денежная ссуда ° (ст. 101), она не требовала заклада, но должна ав была письменно оформляться с передачей копии
администрации. При ссуде могли устанавливаться проценты. В случае досрочного расторжения договора кредитор терял право на взимание процентов (ст. ст. 73, 74).
А.Л. Хорошкевич, отметив внимание составителей Псковской Судной грамоты к регламентации торгового займа, вводит понятие «торговая ссуда» для обозначения товарного кредита, который, в отличие от денежной ссуды, «видимо, не сопровождался взиманием процентов». В целом, по мнению этого учёного, многочисленность статей Грамоты, посвященных торговой ссуде, свидетельствует о расширении кредитной торговли, причем как в денежной, так и в товарной форме [13, с. 127].
Таким образом, во время действия ПСГ договор ссуды еще не оформился как отдельная правовая конструкция, упоминался в значении займа, но имел свою основную черту - безвозмездность.
В ПСГ большое внимание уделялось ответственности родственников. Государство не принимало на себя обязательств за должника. ПСГ старалась поддержать развитие взаимодействия землевладельцев и лиц, обрабатывающих земли и ресурсы на них. Псковская судная грамота стремилась заложить пути взаимодействия землевладельцев и лиц, обрабатывающих земли, займ и личный наем также не были обделены вниманием.
Подводя итог рассмотрения содержания ПСГ в части интересующей нас проблемы, отметим, что, несмотря на то, что Русская правда явно превосходила псковское узаконение по широте охвата имущественных отношений, Псковская судная грамота, развивая ее нормы, содержала целый ряд значимых новелл. Мы абсолютно солидарны с мнением Ю.Г. Алексеева, отмечавшего, что «.если Правда занята, главным образом, охраной привилегированных людей и их собственности. то Псковская Судная грамота уделяет большое внимание мелким сделкам свободных мелких землевладельцев. Основное отличие Грамоты от Правды - проникновение её законов вглубь этой среды рядовых непривилегированных свободных» [1, с. 90].
Литература
1. Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота и ее время. Развитие феодальных отношений на Руси XIV-XV вв. - Л., 1980. 243 с.
2. Валеров А.В. Формы кредитных сделок в северо-западной Руси XIV-XV вв. (по материалам Псковской Судной грамоты) // Вестник СПбГУ. Сер 5. 2010. Вып 2. - С. 131-142.
3. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов н/Д, 1995. - 639 с.
4. Дювернуа Н.Л. Источники права и суд в древней России. Опыты по истории русского гражданского права. - СПб., 2004. - 283 с.
5. Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. - Юрьев, 1898. - 415 с.
6. Михайлов П.Е. Новые данные для комментария Псковской судной грамоты. - СПб., 1913. 11 с.
7. Михалевский Ф.И. Очерки истории денег и денежного обращения. T.I. Деньги в феодальном хозяйстве. - Л., 1948. - 264 с.
8. Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. - М., 2003. - 415 с.
9. Никонов С. Поручительство в его историческом развитии по русскому праву. - СПб., 1895. - 216 с.
10. Оспенников Ю.В. Право государств СевероЗападной Руси в XII-XV вв.: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Самара, 2010. - 49 с.
11. Патапчук И. В., Шпаковский Ю.Г. // Псковская судная грамота / Вестник Университета им. О.Е. Кутафина. 2018. № 8. - С. 146-154.
12. Семенихина Е.С. К вопросу о становлении и развитии института аренды земли в отечественном праве // Ленинградский юридический журнал. 2015. № 1(39). - С. 58-64.
13. Хорошкевич А.Л. Кредит в русской внутренней и русско-ганзейской торговле XIV-XV веков // История СССР. - М., 1977. № 2. - С. 125-140.
14. Энгельман И.Е. Систематическое изложение гражданских законов, содержащихся в Псковской Судной Грамоте. - СПб., 1855. - 182 с.
CONTRACTUAL OBLIGATIONS IN THE CIVIL LAW OF THE PSKOV FEUDAL REPUBLIC
Gavrilov S.O., Velichko A.M., Shulik Ju.S.
Kemerovo State University
The article is devoted to the problem of historical and legal analysis of the development of the law of obligations system on the territory of the northwestern Russian lands in the 14th-15th centuries. A comparative analysis of the relevant norms of ancient law and the normative prescriptions of the «Pskov Court Charter» is carried out. A detailed description of contractual relations and certain types of contracts is carried out. It is concluded that there is a continued tendency to include contracts in the system of contractual obligations, by concluding which a person voluntarily made a decision to deprive himself of personal freedom.
It is argued that the rules for regulating the loan laid down by «Russkaya Pravda» have been developed in the Pskov legislation. Particular attention is paid to the changes in the regulation of the issue of charging interest on a loan. «Russkaya Pravda» allowed demanding the payment of a fairly high percentage for using the loan amount, but protected the borrower by setting the maximum amount of interest. Pskov legislation allowed the charge of loan interest, but did not regulate its size.
In the relationship of a loan for trade, the emphasis has shifted from the parties to the contract, to the purpose of the loan - a trade loan. It was characterized by the gratuitous provision of funds for trading. The conclusion is formulated that in the contract of personal employment, the legislator protected the right of the employee to pay. According to the authors, in this way, a position began to take shape in the legislation on the need to protect the employee in labor relations, based on the recognition that the employee is a dependent party in these legal relations.
In the context of the analysis of the development of the law of obligations, the article reconstructs the structure of the Pskov society, defines the main categories of participants in contractual relations.
Keywords: Pskov feudal republic, Pskov Court charter, law of obligations, contractual legal relations, contractual obligations.
References
1. Alekseev Yu.G. Pskov Court Charter and its time. The development of feudal relations in Rus' XIV-XV centuries. - L., 1980. 243 p.
2. Valerov A.V. Forms of credit transactions in northwestern Rus' in the XIV-XV centuries. (Based on the materials of the Pskov Court Charter) // Bulletin of St. Petersburg State University. Ser 5. 2010. Issue 2. - P. 131-142.
3. Vladimirsky-Budanov M.F. Overview of the history of Russian law. - Rostov n / D, 1995. - 639 p.
4. Duvernoy N.L. Sources of law and court in ancient Russia. Experiments on the history of Russian civil law. - St. Petersburg, 2004. - 283 p.
5. Kasso L.A. The concept of pledge in modern law. - Yuriev, 1898. - 415 p.
6. Mikhailov P.E. New data for the commentary of the Pskov judgment charter. - St. Petersburg, 1913. 11 p.
7. Mikhalevsky F.I. Essays on the history of money and monetary circulation. T.I. Money in the feudal economy. - L., 1948. -264 p.
8. Momotov V.V. Formation of Russian medieval law in the IX-XIV centuries. - M., 2003. - 415 p.
9. Nikonov S. Guarantee in its historical development under Russian law. - St. Petersburg, 1895. - 216 p.
10. Ospennikov Yu.V. Law of the states of North-Western Rus' in the XII-XV centuries: author. dis. ... Dr. jurid. Sciences. - Samara, 2010. - 49 p.
11. Patapchuk I. V., Shpakovsky Yu. G. // Pskov court charter / Bulletin of the University. O.E. Kutafina. 2018. No. 8. - P. 146-154.
12. Semenikhina E.S. To the question of the formation and development of the institution of land lease in domestic law // Lenin-gradsky juridical journal. 2015. No. 1(39). - S. 58-64.
13. Khoroshkevich A.L. Credit in Russian domestic and Russian-Hanseatic trade of the XIV-XV centuries // History of the USSR. - M., 1977. No. 2. - P. 125-140.
14. Engelman I.E. Systematic presentation of civil laws contained in the Pskov Court Charter. - St. Petersburg, 1855. - 182 p.
