CC BY
49УДК 81'37
Н. В. Писарь
«Добро - зло» в составе дихотомии «бог - дьявол»
На материале Изборников 1073 и 1076 гг. рассматривается оппозиция «добро - зло» как ядерный компонент дихотомии «бог - дьявол», анализируются особенности семантической противопоставленности лексем-репрезентаторов данной оппозиции в соотнесении с концептами «бог» и «дьявол».
Ключевые слова: языкознание, древнерусский язык, историческая семантика, дихотомия, концепт, Изборник, XI век. N. V. Pisar
"Good - Evil" as a part of a Dichotomy "God - Devil"
On the material of the Miscellanys of 1073, 1076 the opposition "good-evil" is considered as the basic component of the dichotomy "god - devil", particularities of semantic contrast of lexemes-reprezentatives of this opposition are analyzed in relation with concepts "god" and "devil".
Keywords: Linguistics, Old Russian language, historical semantics, dichotomy, concept, Miscellany, XI Century.
В настоящее время в современном языкознании большое внимание уделяется специфике связи языка и мышления, поэтому значительный интерес представляют научные исследования в области когнитивной лингвистики, описывающие языковую картину мира, которая формируется посредством особых мыслительных единиц - концептов. Как справедливо указывает Е. С. Кубрякова, «мы знаем о структурах сознания только благодаря языку, который позволяет сообщить об этих структурах и описать их на любом естественном языке» [7, с. 21], а значит, позволяет выявить специфику понимания человеком окружающего мира.
Для русского народа характерно восприятие действительности в соответствии с нравственными ориентирами христианского вероучения, которые прежде всего формируются на основе представлений о Добре и Зле. Воплощением этих понятий, имеющих приоритетное значение для русского общества, являются Бог и дьявол, реализующиеся в языке и в сознании нации посредством одноименных концептов, в наиболее четком виде обнаруживающиеся в древнерусских текстах, фиксирующих особенности соответствующей аксиологической системы. В качестве материала исследования нами были выбраны Изборники 1073 и 1076 гг., которые, как отмечает Н. А. Мещерский, «служили своеобразными справочниками энциклопедического характера, отвечая запросам тогдашних читателей в облас-
© Писарь Н. В., 2010
тях богословия, истории, экзегетики, юриспруденции и морали» [9, с. 90]. При этом оба памятника не относились к числу богослужебных, а использовались преимущественно для домашнего чтения. Соответственно, Изборники были книгами, выражающими ключевые нравственные критерии аксиологической системы, на которых основывалась жизнь русского общества.
Бог в сознании русичей ассоциируется с абсолютным Добром - нравственной категорией, формирующей систему этических ценностей, которая означает «ценностное представление, выражающее положительное значение чего-либо в его отношении к некоему стандарту или сам этот стандарт» [2, с. 675]. Н. О. Лосский отмечает, что «Бог открывается в религиозном опыте не только как абсолютная полнота бытия, но еще и как высшая абсолютно совершенная ценность, как само Добро во всех смыслах этого слова» [8, с. 50]. Соответствующее представление о Боге реализуется в Изборниках 1073 и 1076 гг. посредством лексем добро - «все положительное, хорошее (противоп. зло); то, что хорошо, полезно, приятно» [10, с. 479] и благо - «aya9ov, шуе, добро, хорошо» [12, с. 91]. Ср.: «бПг всего блага испълненъ» [5, с. 175]; «добро □ сть богатьство въ немь же нкстъ гркха»», «къто же □ без гркха. развЬ □динъ бШъ» [5, с. 350, 251]; «да симъ оубо разоумЬ^мъ "ко правою вЬрою и добрыими дкл\ зиждеть с# 1д^шьныи домъ ти тако живетъ въ насъ бПъ» [5, с. 488]». В связи с этим тесная со-
отнесенность понятия «добро» с концептом «бог» обусловливает и появление таких оценочных лексем, содержащих в своей семантике положительные коннотации, как благыи - «святой, праведный» и добрый - «добрый (противоп. злой), близкий, преданный» [12, с. 109-110, 681682]. Данные лексемы реализуются как эквиваленты древнегреческой лексемы ауашо^ - «хороший, добрый, милосердный» [3, с. 10], что свидетельствует об их смысловой близости. Ср.: «Приметь благын гОь молПтви твоП. акы мати младенц#» [5, с. 251]; «Неразоуми же оубо Псть □же приход #шт#мъ вЬчьныимъ даръмь блОгааго бОа» [5, с. 246]; «зълаго бо изволени" благыи бОъ оПць бытии Пстьства не имать» [4, с. 68]; «благъ гОь тьрп#тиимъ его въ дПнь скърбьныи, разоумЬеть соумьн#шта"с# Пго» [4, с. 162]; «и дЬт сво" и женоу свою и вьсе плем# своП поро-учи бОоу: доброуоуму блюстелю»» [5, с. 182]; «моли с# владыцЬ бПоу доброуоумоу хытрьцО» [5, с. 678].
По мнению В. В. Колесова, «лексемы добрыи и благыи противопоставлены стилистически, о чем свидетельствуют древнерусские тексты» [цит. по: 1, с. 8]. Ср.: с одной стороны, «добрыЬЬи троудъ, добл# жена» [5, с. 98, 384], с другой, - «благын гПь» [4, с. 162], что отражается в закреплении лексемы благыи за выражением духовного, небесного, божественного, а лексемы добрыи - за выражением земного, вещественного, человеческого проявления жизни. Однако, как отмечает Р. В. Алимпиева, не следует оценивать этот стилистический нюанс столь категорично, поскольку соответствующие употребления слова добрыи имеют низкую частотность, а также наблюдается наличие многочисленных примеров семантического параллелизма благыи и добрыи, проявляющегося в их употреблении в соотнесенности с реалиями, связанными с миром высокой духовности. Ср., например, пастоухъ добрыи и благыи; благое дЬло - доброе дЬло; благыи поуть - добрыи поуть и т. п. [см.: 1, с. 8].
Соотнесение Бога с абсолютным Добром реализуется и в действиях, осуществляемых Господом, которые всегда являются благими. «Для Бога, например, - пишет В. С. Соловьев, - необходимо любить всех и осуществлять в творении вечную идею блага» [11, с. 53]. В связи с этим человек, который живет по христианским заповедям и творит добрые дела, вознаграждается Господом и приобретает духовное совершенство. Данное утверждение отражено в Изборниках посредством функционирования группы таких лек-
сем с корнем благ-, как благодЬть, благодать, бла-гын#, благость, благостын# и др., о чем свидетельствует их репрезентация в следующих контекстах: «и гПь дасть ти ю: прЬмидрость бо и наказаний страхъ гйнь и блПгслвлениП вЬра и кротость» [5, с. 313]; «съмЬр#и с# и прЬдъ гйдмь обр#штеши благодкть» [5, с. 416]; «лйби свой тЬло паче дйш#: бПжию блПгдать не поло-учить» [5, с. 456]; «блПгостыни на нихъ дЬПть с# бПжи"» [5, с. 506]; «блПгодкть гПа нашего 1Пу ХПа, и любы ойца и бШа, и приобътение сйтго дйха съ всЬми вами» [4, с. 7]; «то како разоумеЬть нагъ бПжск\ихъ бПлг\нь» [4, с. 24]; «блПгостыню божию приемлють» [4, с. 183]; «невЬдыи, "ко блПгыни бПжи" на пока"зь т# ве-деть» [4, с. 183]; «не бо нъ в седмыи гПь очь дклъ своихъ блПговкстьныихъ почи въ гробЬ» [4, с. 108].
Соответственно, «тождественность онтологических понятий "бог" и "благо" получает свое непосредственное отражение в системе древнерусского языка» [15, с. 63-64], что и обусловливает специфику функционирования лексем с корнями -благ- и -добр- в соотнесении с концептом «бог», а значит, как правомерно отмечает В. В. Колесов, основной чертой русского народа является «его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием» [6, с. 229].
Все, что противоречит Добру, является Злом, поскольку «безусловное Добро или Бог, - пишет Е. Н. Трубецкой, - одно и то же; а зло есть не что иное, как активное отрицание добра» [13, с. 311]. Бог и Дьявол в сознании древнерусского человека всегда противопоставлены. Бог ассоциируется с Благом, Дьявол реализуется как олицетворение Зла, поэтому упоминание Сатаны как «существа, дошедшего до предела зла» [8, с. 103], всегда сопровождается отрицательной оценкой, о чем свидетельствуют, например, следующие контексты. Ср.: «а зълк при~млймо и хранимо зълк~ ди"вола "вить ся гоубя тя» [5, с. 197]; «вьсе дкло зъло възоушт#Пть ди"вола» [5, с. 306]; «ди"волъ никого же не нудить нъ тъкъмо насЬвайть а зълъ наоукъ ноудить члйвка "ко же и ди"вола паче» [5, с. 529-530]; «не бо носи знамении оужичьст-ва, да онъ свой оужичьство приймлйть да злаа-го оубо мйжа млйтва, донйлЬ же въ зълк Псть, диаволП призываниП Псть» [4, с. 69].
С понятием «зло» непосредственно связаны и такие номинаты дьявола, как злои (доухъ) -«приносящий зло» [12, с. 1007] и зълокозньныи
«Добро - зло» в составе дихотомии «бог - дьявол»
181
- «совершающий плохие действия» [12, с. 1003]. Этимологически определение злои и первая часть сложного слова зълокозньныи родственны лит. atzulas, atzutos «черствый, бесчеловечный», нов.-перс. zur «фальшивый, ложь», а также с другим чередованием — лит. zvatos «проворный», др.-инд. hvarati, hvalati «идет кривыми путями», осет. swz^r «плохой» [14, с. 99]. Вторая же часть лексемы зълокозньныи (кознь) этимологически восходит к ковать, кую, коварный и имеет значение «засада, коварство» [14, с. 279]. Ср.: «творить и се многашьды ди"волъ зълокъзньныи» [5, с. 635]; «мьню оубо семоу зълоуоумоу доухоу Адана □диного оного гласа ради» [4, с. 179]; «и приплетес# дПхъ зълъ» [4, с. 180]; «о зълоП же ди"воле и острой wроужи□» [4, с. 172].
Таким образом, человек определяет субстанцию Бог как значимую и ценную для него, дающую ему Благо, а дьявола как олицетворение всего плохого, отрицательного. Соответственно, противопоставление Бога как абсолютного Добра и дьявола как Зла в сознании славян непосредственно связано с оценкой окружающей действительности как соответствующей или противоречащей идеальной модели существования, соответствующей или нет основным нравственным ориентирам человеческого общества, что получает четкую выраженность в парадигме лексем такой семантической ориентации (благо, добро, благыи, добрыи, благостыни, благодИть - зъло, зълои, зълокъзньнныи), а значит, оппозиция «добро - зло» является ядерным компонентом аксиологической картины мира русского народа.
Библиографический список
1. Алимпиева, Р. В. О концептуальном пространстве «добро» - «зло» в древнерусском языке XI-XIV вв. [Текст] / Р. В. Алимпиева // Семантика языковых единиц в диахронии: сб. науч. тр. ред. ; С. С. Ваулина, Р. В. Алимпиева и др. - Калининград : Изд-во КГУ, 2001. - С. 3-11.
2. Апресян, Р. Г. Добро [Текст] / Р. Г. Апресян // Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 1 (А—Д) / РАН Ин-т философии. общ.-науч. фонд; научно-ред. совет: предисл. В. С. Степина и др. ; науч. ред. М. С. Ковалёва, Е. И. Лакирева и др. - М. : Мысль, 2000. -723 с.
3. Вейсман, А. Д. Греческо-русский словарь [Текст] / сост. А. Д. Вейсман. - СПб. : «Греко-латинский кабинет» Ю. А. Шичалина, 1991. - 1370 с.
4. Изборник Святослава 1073 г. [Текст]. - Факсимильное издание. - М. : Книга, 1983. - 266 с.
5. Изборник 1076 г. [Тексты и исследования] / АН СССР, Ин-т русского языка; изд. подгот. В. С. Голы-шенко и др. ; под ред. С. И. Коткова. - М. : Наука, 1965. - 1091 с.
6. Колесов, В. В. История русского языка в рассказах [Текст] / В. В. Колесов. - 3-е изд. , перераб. -СПб. : Авалон: Азбука-классика, 2007. - 221, [1] с.
7. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / под ред. Е. С. Кубряковой. - Ксерокопия. -М. : Изд-во МГУ, 1997. - 246 с.
8. Лосский, Н. О. Условия абсолютного добра [Текст] : основы этики / Н. О. Лосский; авт. введ.
A. И. Титаренко. - М. : Политиздат, 1991. - 368 с.
9. Мещерский, Н. А. Взаимоотношения Изборника 1073 г. с Изборником 1076 г. [Текст] / Н. А. Мещерский // Изборник 1073 г. : сбор. ст. / АН СССР, Научный совет по истории мировой культуры; отв. ред. Б. А. Рыбаков. - М. : Наука, 1977. - С. 90-99.
10. Словарь древнерусского языка (Х1-Х1У вв.) [Текст] : в 10 т. Т. 2 (възалкати - добродПтельникь) / АН СССР. Институт русского языка; гл. ред. Р. И. Аванесов. - М. : Русский язык, 1989. - 494 с.
11. Соловьёв, В. С. Чтения о Богочеловечестве. Статьи. Стихотворения и поэма. Из «Трех разговоров»: Краткая повесть об Антихристе [Текст] /
B. С. Соловьев. - СПб. : Художественная литература, 1994. - 526 с.
12. Срезневский, И. И. Материалы для словаря древнерусского языка [Текст] : в 3 т. Т. 1: А-К / И. И. Срезневский. - Репринтное изд. - М. : Книга, 1989. -1520 с.
13. Трубецкой, Е. Н. Смысл жизни [Текст] / Е. Н. Трубецкой // Смысл жизни в русской философии. - СПб. , 1995. - С. 259-341.
14. Фасмер, М. Р. Этимологический словарь русского языка [Текст]: в 4 т. Т. 2 (Е-Муж) / пер. нем. и доп. О. Н. Трубачева; под ред. и с предисл. Б. А. Ларина. - М. : Прогресс, 1964-1975. - 672 с.
15. Хабарова, О. В. Триединство «Добро-Истина-Красота» как ядерный компонент концептуального пространства «Прекрасное» в древнерусских текстах Х1-Х1У вв. [Текст] : дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01: защищена: 15.06.06 / О. В. Хабарова. - Калининград , 2006. - 187 с.
