CC BY
30
УДК 801.25:808.2 - 022
И.Н. Курлюта
ПАРАДИГМА ГЛАГОЛОВ С ОБЩИМ ЗНАЧЕНИЕМ «ПРИЧИНЯТЬ, ПРИНОСИТЬ» (НА МАТЕРИАЛЕ ДРЕВНЕРУССКИХ ТЕКСТОВ XI-XIV ВВ.)
Анализ функционирования глаголов творити (сътворити), dh"mu, съдhлати, чинити и др. в текстах древнерусских памятников позволяет обнаружить семантическое развитие названных лексем, обусловленное тенденцией к смысловой специализации средств языка.
The analysis of the functioning of the verbs творити (сътворити), дИ"ти, съдЬлати, чинити etc. in the texts of Old Russian literary monuments allows the author to show the semantic development of these lexemes, preconditioned by the tendency towards sense specialization of language means.
Семантическая специфика лексем, составляющих данную парадигму, состоит в том, что, помимо представления о совершении некоторого действия, в значении глагольных лексем содержится указание на наличие косвенного объекта действия [4, с. 371], или адресата [1, с. 132], выграженного субстантивом в дательном падеже. Данная конструкция представляет собой так называемое сильное беспредложное управление, отличающееся семантической спаянностью глагола и имени. В этой дистрибуции глаголы реализуют семему «совершать некоторое действие по отношению к кому-либо, то есть причинять, приносить» и, с точки зрения
их валентности, могут быгть определены как трехместные предикаты , поскольку одновременно сочетаются с существительными со значением субъекта, объекта (результата) и адресата действия.
В период с XI по XIV век наиболее активно рассматриваемую семему репрезентируют глаголы творити — 37 % и его дериват сътворити — 47 %, менее активно — дИ"ти — 6 %, съдИлати — 3 %, чинити — 3 %, у которых словари древнерусского языгка вообще не фиксируют семему «причинять, приносить», указывая лишь на значение «делать, совершать, поступать». В поздних памятниках в единичных случаях встречаются лексемы подати — 1 %, быти — 1 %, послати —1 %, пособити — 0,4 %, являти — 0,3 %, трqдиги — 0,3 % (общее количество употреблений — 305 примеров). Последние интересны тем, что их употребление отражает наметившееся в XIV веке расширение вариативных возможностей древнерусского языгка, а также процесс развития и специализации его лексических средств.
Рассматриваемые глаголы в древнерусских текстах сочетаются с абстрактными субстантивами, характеризующими действие как позитивное, конструктивное: добро, благо, правда, надежа, жизнь, угодие, утИха, радость, весели— хвала, благодать, щедрота, милость, милостыня, любовь, избавление, спасени~, кротость, миръ, тишина, обилие, помощь, польза, почьсти—, чьсть; а также с местоимениями и субстантивами со значением адресата действия. В позиции адресата действия, или лица, претерпевающего воздействие субъекта, чаще всего оказываются люди, некий конкретный человек, сверхчеловеческая сила — Бог или дьявол, реальные исторические лица, причисленные к лику святых.
Самыми активными репрезентантами указанного значения в подобных дистрибуциях являются глаголы сътворити и творити:
сътворити: «и милостыни сътворити не прИзьри» (Изб. Св. 1076 г., 158 — 9) ;. «"ко многы благодати сътвори рабq тво—Mq Иеремии» (Усп. сб., 1 а 2 — 3); «То ти, брате велико добро створиши Русьской земьли» (ПВЛ, 288)
творити:« «и радость ди"волю твор#ть» (Изб. Св. 1076 г., 212 — 11); «пользд творить толико Блго твори пиющиимъ» (Там же, 236 об. 13); «Азъ хвалд ти творю» (Усп. сб., 128 г 14).
Неожиданно то, что данная семема у глаголов регистрируется только в Старославянском словаре. Однако следует признать ее одной из важных смысловых составляющих в их семантической структуре, поскольку именно этими лексемами в древнерусских текстах она репрезентируется в подавляющем большинстве случаев. В связи с этим кажется уместным предположение о старославянской основе возникновения подобных употреблений и, возможно, о книжной специфике их функционирования. Думается, что столь широкое распространение лексем в указанном значении, а также обширная сочетаемость глаголов творити и сътворити связаны с генетически свойственной корню *-tvor- тенденцией к увеличению семантического объема, которая, по всей видимости, начинает проявляться еще в языке праславян. Исторически корень -твор- восходит к о.-с. *tvoriti, *1тогбсъ. И.-е. корень *tuer имел значение «хвататься», «охватывать», «обрамлять» (ср. лит. tverti — «огораживать», «прикреплять», aptvaras — «ограда», латыш. tvert — «хватать»). В праславянскую эпоху признак всеохватности действия закрепляется в семантике корня и появляется абстрактное значение «творить, создавать» (ср. чеш. tvor — «существо», tvorba — «творчество», словац. tvorca — «творец»), на базе которого и могло развиться более абстрактное «совершать» > «причинять, приносить» (см. Черных, Шанский, Преображенский, ЭССЯ, Фасмер).
Лексемы дИ"ти, съдЬлати, чинити, по нашим данным, реализуют семему «совершать какое-либо действие по отношению к кому-либо» с меньшей частотностью. При этом они образуют словосочетания с абстрактными субстантивами добро, благо, правда, чьсть, спасени—, милостыня, которые маркируют действие, поступок с точки зрения его нравственного или этического содержания:
съ/дИ"ти: «ГнИв бо мужу правды божиа не съдИваеть» (Толк. апост., 92); «Тъ спасение здИваеть» (Сл. Серап. Влад., 380); «дИеть бо мужеви своему благо все житие» (Новг. 1 лет., Ком. сп., 45).
съ/дИлати: «азъ спсени— вамъ съдИлаю» (Усп. сб., 178 а 11); «СъдИлалъ еси спасение посрИдИ земля» (Служба Воздв. Креста, 484); «Милостыни ремествьница есть мудра и приставьница дИлающим ю» (Толк. апост., 98).
Глагол же чинити в исследуемый период, по всей видимости, только начинает входить в обиход, в особенности в абстрактном значении, поскольку фиксируется в единичных примерах: «Аще бы кто добро другу чинилъ, то добро бы было» (Новг. 1 лет., 136). Значения корня *й-(пъ) «действовать» и «совершать» известны большинству славянских языков, например, болг. чйня — «делаю», «поступаю», сербо-хорв. чин — «действие», «поступок», чйнити — «делать», чеш. ein — «поступок», «проступок», «действие», eunny — «деятельный», «активный», einiti — «делать». Довольно широкое распространение подобных реализаций глагола в славянских языках не привело к столь же активному функционированию чинити — «действовать», «совершать», «причинять, приносить» в языке Древней Руси, по меньшей мере, в языке древнерусской книжности. Возможно, данная реализация носила преимущественно разговорный характер. В пользу этого свидетельствует употребление глагола исключительно в текстах летописей, представляющих собой сплав книжной и просторечной лексики. В процессе развития русского языка происходит закрепление абстрактного значения в семантике глагола чинити, о чем, в частности, свидетельствуют данные словаря Даля, но в дальнейшем это приводит к появлению омонимов (см.: МАС, БАС).
Небезыштересно, что в рассматриваемых дистрибуциях изредка могли употребляться и глагольные лексемы послати и дати, а также дериваты последнего подати, въздати. В приведенных ниже контекстах семема «совершать какое-либо действие по отношению к кому-либо, приносить» конкретизируется посредством актуализации
http://eli brary.ru/downlo ad/eMbrary_9508230_63398721 .htm 1/3
сем «отдавать, возвращать», «вручать»: «и послИжде ~му вьzдасть весели—» (Изб. Св. 1073 г., 65). «и миръ и тишину подати молитвами дИвы Богородица и всhхъ святыхъ» (Жит. Авр. Смол., 40). «Избавление и милость подаша всемь» (Там же, 60).
Лексема послати репрезентирует значение «передавать», причем акцентируется признак удаленности субъекта действия от адресата, и в данном случае оправданно, ибо Бог как горняя энергия противопоставляется дольнему миру: «и кричаниемь Богу припадая помиловати люди своя, отвратити кнИвъ свои и послати милость свою» (Жит. Авр. Смол., 42).
Рассматриваемые глагольные лексемы могли сочетаться и с субстантивами, описывающими деструктивное воздействие, которое претерпевает косвенный объект. Спектр управляемых существительных, выполняющих функции объекта = результата и обладающих негативной атрибутивной семантикой, довольно широк: зло, насилье, спира, сюрбь, сы ю пл. паюсть, напасть, печаль, вередь, мс^кы, мЬсть, отмщение, обида, бещьсти~, понось, погыбГшь.
В древнерусских текстах XI XIV веков в подобной дистрибуции с высокой частотностью фиксируются лексемы творити и сътворити:
сътворити: «Много бо зла створшття ти оканнии половци РусскоИ земли» (Лавр. лет., 92); «и се сътвори печаль сестрамъ»
(Усп. сб., 117 в 8); «щю обидq сътворихь бращ мо~ми» (Усп. сб., 14 а 7).
творити: «»»«а уже не хощю отмщения творити» (ПВЛ, 108); «и очима вредь пиша творить» (Изб. Св. 1076 г., 238 об. 2); «~лико бо пакость ткщ твориши» (Там же, 49 — 13).
Лексемы дИ"ти, съдИлати, чинити в значении «совершать (негативное) действие по отношению к кому-либо, причинять» в древнерусских текстах фиксируются с меньшей частотностью. Данные глаголы под воздействием синонимов творити, сътворити приобретают новые отвлеченные семантические признаки (наличие косвенного объекта действия) и, как следствие, новое значение, употребляясь в сочетаниях с субстантивами зло, насилье, пакость, предполагающих три актантные позиции, подобно указанным доминирующим единицам исследуемой парадигмы. Мы сталкиваемся с действием синтагматической аналогии: в процессе частой замены двух синонимов в идентичном контексте в семантической структуре одного из них закрепляется новое значение, первоначально свойственное только более активному и более содержательному с точки зрения семантики члену парадигмы.
дИ"ти: «Отроци же по вься вечеры пакости ему дИ"ху. ругающеся» (Жит. Алекс., 248). «а Чюдь своимъ родом, и дань даяху Варягомь от мужа по бИлИи вИверици, а ижг бяху у нихъ, то ти насилье дИяху Словеномъ, Кривичемь и мерямь, и Чюди» (Новг. 1 лет., Ком. сп., 29).
съдИлати: «Аще ли же и не давъ, поносиши, како не съдИлалъ еси зла страстному оному окаяному?» (Толк. апост., 96).
чинити: «Сии же зло учинишаЦесарюграду» (Новг. 1 лет., Ком. сп., 128).
Особо следует отметить употребление глагола сътрадити, выступающего в значении «причинять»: «Б#ше же qже врИдъ сътрддити хот# плъть » (Усп. сб., 161 г 4—5). Пример иллюстрирует явление синтагматической аналогии как одного из проявлений семантического взаимодействия синонимов.
Необходимо упомянуть и о вариативных употреблениях глаголов быти и являти, довольно редко реализующих в идентичных сочетаниях значение «причинять», однако следует иметь в виду, что семантика их оказывается достаточно размытой, диффузной. Указанные употребления обнаружены лишь в поздних памятниках (в Новгородской первой летописи старшего извода и «Слове о житии великого князя Дмитрия Ивановича»): «О, много бяше пакости крестияномь» (Новг. 1 лет., Ком. сп., 189); «Но богь своею милостию съблюде и молитвами святого Михаила; и не бысть бИдИ церкви» (Там же, 118 об.); «да постыдятся вси, являюшеи злаа рабомь твоим» (Сл. о жит. Дмитр. Ив., 208).
Рассмотренные словосочетания глаголов с общим значением «причинять, приносить» с отвлеченными существительными обнаруживают известную синтаксическую мобильность, гибкость, поскольку их семантическое наполнение, смысловые связи сохраняются и при трансформации, при изменении синтагматических отношений. Указанные особенности функционирования позволяют рассматривать их «как свободные, но лексически ограниченные, так как они образуются с субстантивами определенного лексико-грамматического разряда» [2, с. 137], хотя их список довольно значителен. В древнерусском языке была широко распространена подобная модель образования словосочетаний, известная еще старославянскому языку. И то, какое лексическое наполнение она получала, определялось потребностями писца или переводчика. Частое употребление таких конструкций объясняется, с одной стороны, отсутствием в языке лексических средств, в частности глаголов, образованных от того же корня, что и субстантивы, и, с другой стороны, спецификой лексической семантики глаголов. Так, Д.Н. Шмелев, рассматривая подобные словосочетания, в частности с глаголом делать, приходит к выводу о том, что он является «делексикализованным» что «его собственное значение сводится к роли грамматического аффикса — показателя глагольности» [5, с. 221]. Менее категорично по этому поводу высказывается Н.З Котелова, которая полагает, что «употребление термина "делексикализованный" по отношению к глаголу в словосочетаниях типа чинить препятствия является неподходящим и не отражающим сущности явления». В данных сочетаниях Н.З. Котелова усматривает сильную синтаксическую связь, при которой «глагольно-именные сочетания характеризуются цельностью номинации и обесцвечиванием значения глагола» [3, с. 62]. Таким образом, о полной делексикализации глагола в подобных синтагмах говорить нельзя, поскольку глаголы включаются в парадигматические ряды, обнаруживают отношения синонимии, антонимии [3, с. 62, 63]. То, что глаголы реализуют интересующее нас значение и вне данных сочетаний, доказывает неправомерность определения их как глагольной связки, совершенно лишенной собственного лексического значения.
Свободные словосочетания могут обладать смысловым единством в той же степени, что и отдельные слова. И в современном русском языке существует взаимозаменяемость словосочетаний и слов с идентичными значениями, например: заниматься подготовкой — готовиться, производить отчет - отчитываться, делать снимки (фотоснимки) - снимать, оказывать почести - почитать, выполнять работу - работать. В большинстве случаев словосочетания — расщепленные предикаты относятся к официально-деловому стилю, а одиночные глаголы — к разговорному. Определить же функциональную стилевую принадлежность таких словосочетаний, опираясь только лишь на дошедшие до нас тексты древнерусских памятников, не представляется возможным. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что они получали широкое распространение в языке древнерусских рукописей и их употребление не детерминировалось жанровой спецификой памятника.
В новгородских рукописях конца XIV — начала XV века встречаются глаголы, семантика которых уже характеризуется большей специализацией: они реализуют частные значения «оказать (честь или помошь)», «причинить (вред: насилие либо пакость)». Даже редкие употребления глаголов, заменяющих целые словосочетания, делают очевидной тенденцию к смысловой специализации средств языка, указывая на интенсивные словообразовательные процессы в древнерусском языке, активизирующиеся к XIV веку: место глагольно-именных сочетаний занимают специализированные отыменные дериваты, берущие на себя их смысловую функцию. Появление подобных примеров свидетельствует о «лингвистическом прорыве», знаменующем тот факт, что в дальнейшем пополнение словаря будет происходить не только за счет развития внутрисистемных семантических связей в лексике, но и за счет оптимизации собственного словообразования.
Список литературы
http://el i brary. ru/download/el i brary_9508230_63398721. htm
2/3
1. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. Т. 1: Лексическая семантика. М., 1995.
2. Державина Е.И. История группы глаголов с общим значением «делать» в русском языке». Дис. ... канд. филол. наук. М., 1984.
3. Котелова Н.З. Значение слова и его сочетаемость. Л., 1975.
4. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978.
5. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964.
6. Библиотека литературы Древней Руси: В 20 т. СПб., 1997—2005.
7. Изборник Святослава 1073 г. М., 1983.
8. Изборник Святослава 1076 г. М., 1965.
9. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
10. Успенский сборник ХП—ХШ вв. М., 1971.
Об авторе
И.Н. Курлюта — канд. филол. наук, доцент, РГУ им. И. Канта, kurlyuta@mail.ru
По верному замечанию Ю.Д. Апресяна, «значения субъекта, объекта, главы, контрагента, содержания, адресата, получателя всегда являются частью значения соответствующего предикативного слова.» [1, с. 126, 132, 135-156]. 12!
Принятые в ст. сокращения: Жит. Авр. Смол. — Житие Авраамия Смоленского [6, т. 5]; Жит. Алекс. — Житие Алексея, человека Божия [6, т. 2]; Изб. Св. 1073 г. — Изборник Святослава 1073 г. [7]; Изб. Св. 1076 г. — Изборник Святослава 1076 г. [8]; Лавр. лет. — Лаврентьевская летопись [6, т. 5]; Новг. 1 лет. — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (Ком. сп. — Комиссионный список Новгородской первой летописи) [9]; ПВЛ — Повесть временных лет. 1113 г. [6, т. 1]; Сл. о жит. Дмитр. Ив. — Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича [6, т. 6]; Сл. Серап. Влад — Слова и поучения Серапиона Владимирского [6, т. 5]; Служба Воздв. Креста — Служба Воздвиженью Креста Косьмы Маюмского [6, т. 2]; Толк. апост. — Толковый апостол [6, т. 2]; Усп. сб — Успенский сборник [10].
Ь|йр://е! i Ьгагу. шЛ^п1оа<^е! i Ьгагу_9508230_63398721. Мт
3/3
